Текст книги "Опаловая подвеска"

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Хорошо. – Ребекка судорожно вдохнула. – Наверное, пришла пора рассказать тебе то, что я так долго от тебя скрывала. Но мне страшно… – Она осеклась.

– Страшно? – спросил Дэймон, придвинувшись ближе.

Ребекка заставила себя продолжить.

– Недавно ты сказал мне, что я самая сильная женщина, которую ты когда-либо знал. Но мне очень часто бывает страшно.

Он нежно убрал прядь волос с ее лица.

– Скажи мне, чего ты боишься?

Дэймон был таким сильным, таким уверенным в себе. Почему она думала, что правда, которую она так тщательно скрывала, могла его ранить?

– Я много чего боюсь и больше всего боюсь потерять тех, кого люблю.

Нежно посмотрев на Ребекку, он накрыл ее ладонь своей. Его прикосновение было теплым и успокаивающим и придало ей смелости.

– Я боюсь причинить боль другим, особенно тебе.

– Не беспокойся об этом. Я сильный. – Но его взгляд стал настороженным. – Так что можешь поведать мне свою страшную тайну.

– Хорошо. – Ребекка зажмурила глаза, помолилась про себя и вцепилась в его руку.

– Ти Джи не мой сын, а Флисс. Я усыновила его.

В комнате повисла напряженная тишина, но он по-прежнему держал ее за руку. Ребекка открыла глаза.

Дэймон опустил ее руку и медленно поднялся. Его лицо было смертельно бледным.

– Ти Джи мой сын?

– Нет.

– Я все прекрасно слышал, Ребекка, – произнес он обвинительным тоном. – Ты сказала, что он сын Флисс. Ты именно это от меня скрывала?

– Я… Я пыталась объяснить тебе, что он сын Флисс.

– Когда?

– Я пыталась тебе это сказать до того…

До того, как мы занимались любовью… – хотела сказать Ребекка, но не смогла. И закрыла глаза.

– Ты… – произнес Дэймон. – Ты украла у меня моего сына.

– Перестань! – воскликнула она. – Ти Джи вовсе не твой сын.

– Что? Что это значит? – Ему не хватало слов. – Но я слышал, как ты сказала, что он сын Флисс.

Ребекка не видела Дэймона столь потрясенным.

– Я не хотела тебе об этом говорить.

– О чем ты не хотела мне говорить?

– Флисс… – Ее голос внезапно оборвался.

– Что такое? Говори, черт побери!

– Флисс была влюблена в моего брата. Он предлагал ей выйти за него замуж.

– Джеймс, – невыразительно произнес Дэймон. – Твой брат вылечился от наркозависимости, не так ли? Тогда какого черта она не вышла за него?

– Потому что она чувствовала себя незащищенной. Ты должен это понять. В девять лет Флисс потеряла родителей. Она боялась перемен. Больше всего на свете ей хотелось надежности. Она испугалась болезни Джеймса. Сказала, что не может оставаться рядом с ним и наблюдать за тем, как он умирает. Затем она встретила тебя.

Дэймон сложил руки на груди, чтобы отгородиться от нее.

– Ты хочешь сказать, что она вышла за меня из-за денег?

– Нет, все было гораздо сложнее. Ты для нее был больше, чем просто выгодная партия. – Может, она зря теряла время, говоря ему все это? – Ты сильный, уверенный в себе, уважаемый человек. Именно к этому и стремилась Флисс. Пока ты был рядом, не могло произойти ничего плохого.

– Но произошло. Она бросила меня спустя всего шесть недель после свадьбы. Ничего мне не объяснив, она собрала вещи и уехала с тобой. – Он сердито посмотрел на нее. – Вы с Флисс, наверное, от души смеялись, когда читали газеты. Помнишь, что обо мне тогда писали? Помнишь, как щелкоперы из бульварных газетенок намекали на то, что ночью я превращался в чудовище?

– Нет, я ничего этого не знала, – медленно произнесла она. – Мы не читали газет. Болезнь Джеймса быстро прогрессировала. Потеря Флисс потрясла его. Он решил пройти курс облучения. Я приехала, чтобы сказать об этом Флисс. И она поняла, что больше не может прятать голову в песок. Он любил ее, нуждался в ней.

Ребекка заморгала, и по ее щеке покатилась слеза. Она нетерпеливо смахнула ее.

– И она отправилась к нему?

– Да. Джеймс приехал сюда, в Окленд, на последнюю консультацию. Флисс отправилась к нему всего на день, но когда увидела его… – Ребекка внезапно замолчала. Разве могла она объяснить, что почувствовала тогда Флисс?

Ее подруга испытывала острое чувство вины из-за то, что предала Джеймса, выйдя замуж за другого мужчину, хотя продолжала любить его, что ее не было рядом с ним, когда он узнал о страшном диагнозе. Флисс поняла, что больше не может покинуть любимого человека и хочет быть рядом с Джеймсом до самого конца. Да, он был очень серьезно болен, но у него все-таки оставался небольшой шанс на спасение. И она предпочла нарушить брачную клятву.

– До начала лечения они жили в моей квартире. А потом… – Ребекка сглотнула, – Флисс обнаружила, что беременна. Это было настоящим чудом.

– Но она оставалась моей женой, – прорычал Дэймон.

– Это было единственное, что омрачало их счастье. Согласно условиям вашего брачного договора, им пришлось бы ждать два года, прежде чем она смогла бы с тобой развестись. Джеймс боялся, что к тому времени он уже будет мертв, поэтому они решили наслаждаться каждым днем, проведенным вместе. Джеймс уверовал, что ребенок – хорошее предзнаменование. Но полгода спустя… болезнь вернулась. На этот раз доктора были не столь оптимистичны, но Джеймс и Флисс не сдавались. Они надеялись, что все обойдется. Но вскоре оба погибли. В те дни самочувствие Джеймса улучшилось. Вот-вот должен был родиться ребенок, и он собирался устроить по этому поводу вечеринку. Флисс вся цвела от счастья, и Джеймс отчаянно хотел жить. Ради нее. Ради ребенка. Кто мог предвидеть, что случится автокатастрофа. Джеймс погиб мгновенно. Флисс успела поговорить со мной, подписать завещание и заявление на получение свидетельства о рождении, подержать на руках ребенка, которого удалось спасти, и даже дать ему имя – Тайлер Джеймс. А потом… А потом она скончалась от внутреннего кровоизлияния. Я же отделалась лишь несколькими ушибами, но меня еще долго мучило чувство вины за то, что я выжила.

Когда Дэймон положил руки ей на плечи, Ребекка содрогнулась.

– Пока Флисс строила счастье с твоим братом, ей не приходило в голову, что надо было мне все объяснить? Она могла хотя бы позвонить?

Ребекка поднялась и сбросила с плеч его руки.

– Твоя жена боялась, что ты будешь на нее злиться. Флисс думала, что ты за ней приедешь, и она тогда тебе все расскажет.

– Подозреваю, она надеялась, что за нее мне все объяснишь ты. Только я не поехал за ней.

– Вместо этого прислал ей документ, подтверждающий твое согласие на развод, и умыл руки.

– И выплатил ей солидную компенсацию. Что произошло с этими деньгами?

Ребекка вскинула подбородок.

– Я их положила в банк. Ти Джи получит их, когда ему исполнится двадцать пять. Можешь тогда подать на него в суд.

– Зачем ты так говоришь? Мне не нужны эти деньги. – Наклонив голову набок, он недоуменно смотрел на нее. – Меня интересует лишь то, почему Фелисити согласилась стать моей женой, когда любила другого.

Ребекка вздохнула.

– Я сама много раз задавала себе этот вопрос. Флисс думала, что у них с Джеймсом ничего не выйдет. Он отказывался говорить о своей болезни и изо всех сил делал вид, что здоров. А Флисс ужасно боялась снова остаться одна после его смерти. Уверена, она надеялась, что со временем полюбит тебя.

– А ты? – поинтересовался Дэймон. – Что ты сама обо всем этом думаешь?

Она отвела взгляд.

– Это было ее решение, не мое.

– Но ты не одобряла его.

Это было утверждение, а не вопрос. Ребекка удивленно уставилась на него.

– Нет. Я как могла отговаривала Флисс выходить за тебя замуж.

– Мне это известно. – Его губы дернулись. – Что ты ей говорила?

– Что это будет несправедливо по отношению к тебе. Но я не могла ничего тебе рассказать. Ее отношения с моим братом были ее секретом, не моим. Поэтому я пыталась убедить ее в том, что из вашего брака ничего путного не выйдет. – Неужели он наконец-то ей поверил?

– Жаль, что ни один из нас не воспользовался твоим советом. Я был высокомерным идиотом. Думал, ты хотела заполучить меня для себя. Я должен был заметить, что после того, как я начал ухаживать за Фелисити, ты перестала со мной флиртовать.

– Это не совсем так. – Она печально улыбнулась. – Помнишь вечер накануне вашей свадьбы?

– Когда ты просила меня не жениться на Флисс, утверждая, что я об этом пожалею? А затем, когда я отказался тебя слушать, набросилась на меня и начала целовать? Разве я мог об этом забыть?

Для Ребекки тот вечер стал переломным моментом. Она сказала Дэймону, что он не должен жениться на Флисс. Не удостоив ее ответом, он посмотрел на нее так, словно она была грязной шлюхой. Тогда она, придя в отчаяние, обняла его и поцеловала в губы, вложив в поцелуй все свои чувства к нему.

– Ты ответил на мой поцелуй, – тихо произнесла она.

– А как я мог от этого удержаться? Ты была воплощением мужских желаний и порока, и, разумеется, я не смог устоять. Я должен был тогда все понять, но вместо этого будто обезумел.

– Ты презирал меня.

– Да, – тихо ответил Дэймон, – но я лгал самому себе. Из чувства самосохранения. Ты пугала меня.

– Поэтому ты меня оттолкнул и велел мне держаться как можно дальше от Флисс.

– Я называл тебя разными обидными именами, но часть моего гнева была направлена на самого себя. Мне не верилось, что я ответил на твой поцелуй и таким образом изменил Флисс. Я ведь всегда считал себя принципиальным человеком.

Сможет ли он когда-нибудь простить себе эту слабость или тот беспечный поцелуй встанет между ними и сейчас?

– Да, ты вел себя слишком высокомерно. А Флисс была моей лучшей подругой, и я не могла с ней бороться. Вашей свадьбой ты разбил мне сердце. Именно поэтому я бесстыдно флиртовала с тобой на танцполе на следующий день.

Дэймон помрачнел.

– Я ужасно обращался с тобой, поэтому заслужил все, что ты сделала. Но я по-прежнему хочу кое-что узнать. Кроме этих двух случаев, ты больше не флиртовала со мной после того, как мы с Флисс начали встречаться. Ты даже никогда не проявляла враждебности по отношению к ней, хотя она увела у тебя мужчину, которого ты желала. Почему?

– Я надеялась, что рано или поздно, но моя подруга образумится и вернется к Джеймсу. Ведь Флисс была мне как сестра. Я любила ее. Мой брат тоже ее любил. Разве могла я ее ненавидеть или флиртовать с мужчиной, который интересовался ею?

– Я восхищаюсь твоей преданностью Фелисити. Жаль, что она не отвечала тебе тем же.

– Не думаю, что она догадывалась о моих чувствах к тебе.

Дэймон недоверчиво посмотрел на нее. Ребекка покраснела.

– Мои чувства были, по-твоему, слишком очевидны, не так ли? Должно быть, тебя это веселило. Но знаешь, я не испытывала такого ни с одним мужчиной. После смерти Аарона я не думала, что когда-нибудь снова выйду замуж. – Ее голос дрожал. – Но затем я познакомилась с тобой и поняла, что мы созданы друг для друга.

– Прости меня. – Он коснулся ее щеки. – Я был с тобой так жесток.

– Да. – Она отстранилась, и его рука безвольно упала.

– Я тебя осуждал.

– Да.

– Ты даже не пыталась оправдаться.

– Мне не в чем было перед тобой оправдываться.

За этим последовало напряженное молчание. Дэймон побледнел.

– Прости, что я поверил низким сплетням о тебе. Я слышал только то, что хотел… – он осекся.

– Я не стала унижаться до того, чтобы оправдываться перед сплетниками.

– И ты послала их ко всем чертям?

– Что-то в этом роде.

– И они окончательно погубили твою репутацию.

– На что только не пойдут эти газетчики ради красного словца. – Она скривила губы.

– Боже мой! – Он запустил пальцы в свои длинные волосы. – За последние два дня столько всего произошло. Я о многом должен подумать. Мне нужно время.

Ребекка закусила губу. Кажется, призраки прошлого не позволят им стать счастливыми.

– Ты хочешь, чтобы мы с Ти Джи уехали?

– Нет. – Его голубые глаза выражали беспредельную усталость. – Просто мне действительно нужно время. Сегодня я узнал вещи, которые перевернули всю мою жизнь. Я должен свыкнуться с этим.

Всему виной было его искаженное представление о чести. Четыре года назад он не мог простить себе того, что поцеловал ее, теперь – что обидел. Каждая встреча с ней была неприятным напоминанием о его слабости.

У их отношений нет будущего! К чему тешить себя надеждой на то, что однажды он полюбит ее так, как она его?

Ребекка вскинула подбородок.

– Я тебя понимаю.

– Не думаю. – Он разочарованно вздохнул. – Послушай, я отправляюсь…

– Ребекка, мы вернулись, – послышался из коридора голос Деметры.

Дэймон выругался.

Через несколько секунд дверь распахнулась.

– Ой, простите. – Деметра закрыла рот ладонью.

Пробормотав что-то по-гречески, Дэймон встал с кровати и вышел из комнаты. Деметра недоуменно посмотрела на Ребекку.

– Что я пропустила? Расскажи мне все!

Только Ребекка уложила Ти Джи спать, как послышался стук в дверь. Она скорее пошла открывать, чтобы не разбудить сына.

На пороге стоял Дэймон. Его взгляд был настороженным.

– Я пришел попрощаться.

На мгновение ее сердце замерло.

– Завтра я отправляюсь в командировку в Лос-Анджелес на две недели.

– Входи. – Ребекка отошла в сторону.

В его глазах что-то промелькнуло, но он не сдвинулся с места.

– Нет, я не буду входить. Я хотел лишь передать тебе чек.

Ребекка нахмурилась.

– Чек? Но за что?

– За проделанную работу.

– Я не могу его взять.

– Не глупи! Ты заработала эти деньги. Ты же из-за них приехала со мной в Окленд.

– Нет, не из-за них! – Ее сердце разрывалось от боли.

– Боже, как ты слеп!

– Тогда почему ты согласилась организовать свадьбу?

Ребекка отвернулась.

– Разве я могла тебе отказать, когда ты так переживал из-за болезни своей матери?

Дэймон содрогнулся.

– Так ты согласилась мне помочь только поэтому? После всего, что я тебе сделал, ты не могла спокойно смотреть, как я страдаю? А я ведь даже не догадывался. Болван!

Он хлопнул себя ладонью по лбу.

– Я думал, что тебе были нужны только мои деньги. Я, как обычно, все испортил. Неужели этому никогда не будет конца?

– Не имеет значения, – сказала Ребекка.

Его лицо сделалось непроницаемым.

– Имеет, – ответил он после напряженной паузы, затем повернулся на каблуках и вышел из комнаты.

Когда за ним закрылась дверь, молодая женщина бессильно рухнула на кровать и долго смотрела в потолок. Ничто не могло заполнить пустоту, образовавшуюся в ее сердце. Наконец Ребекка приняла решение. Когда к свадьбе все будет готово, они с Ти Джи вернутся в Тохунгу.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Через десять дней после своего возвращения Ребекка свернула на подъездную аллею к особняку Астериадесов. В последний раз, пообещала она самой себе. Ти Джи в детском кресле позади нее радостно улыбался, в то время как у нее самой на душе скребли кошки.

Ребекке понадобилось два дня для того, чтобы успокоиться после звонка Соулы. Она до сих пор не могла поверить в то, что поведала ей пожилая женщина. К счастью, Ребекке удалось убедить мать Дэймона в том, что она должна все рассказать ему сама. Проведя последние три ночи без сна, она приняла решение.

Вчерашний день выдался тяжелым. Утром Ребекка водила Ти Джи на его любимый пруд, где он плескался в воде, забыв о своем страхе. Днем, пока они играли в тени похутукавы в саду, Ребекка решила, что продаст дом и купит новый, в Окленде. Миранда и ее сестра с радостью согласились купить у нее «Шоколадницу». У нее появится какой-нибудь новый бизнес. Она снова начнет работать как проклятая, чтобы не думать…

Ее невеселые раздумья прервало появление Соулы. На щеках пожилой женщины залегли глубокие морщины. За то время, что они не виделись, она, казалось, постарела.

После приветственных объятий она спросила:

– Дэймон вернулся?

– Его самолет приземлился час назад. Он приедет с минуты на минуту. – Голос Соулы дрожал. – Пойдем ко мне в комнату. Я покажу тебе заключение специалистов.

– Вы присмотрите за Ти Джи, пока я буду разговаривать с Дэймоном?

Соула кивнула. Ее глаза были полны невыплаканных слез.

Когда Дэймон вошел в гостиную, Ребекка ждала его там. Внешне она казалась спокойной, хотя внутри у нее все трепетало. Он уже снял пиджак и галстук и начал расстегивать верхние пуговицы на рубашке, когда увидел ее. На его лице отразилось множество различных эмоций, но потом осталось лишь удивление.

– Я думал, ты в Тохунге.

Ребекка поднялась с дивана.

– Я приехала, чтобы вернуть тебе твоего сына.

– Моего сына? – Дэймон нахмурился. – Что это значит?

– Что Ти Джи – твой сын. Твоя мать сделала анализ ДНК. Неделю назад она без моего ведома отправила ваши с Ти Джи волосы в какой-то медицинский центр в Австралии. И оттуда пришло заключение. Вот, держи! – Она протянула ему конверт. – Он – твой сын. Твой и Флисс.

На ее глаза навернулись слезы.

– Дэймон, клянусь, я ничего не знала. – Она сглотнула, пытаясь успокоиться. – В конверте ты также найдешь свидетельство о рождении Ти Джи. Перед смертью Флисс написала заявление на его получение, в котором указала, что отцом Ти Джи был Джеймс.

Дэймон вытащил документ.

– Тайлер Джеймс. Моего сына зовут Тайлер Джеймс. Флисс говорила мне, что, если у нас родится сын, она назовет его Тайлером. – Он был потрясен.

– Прости меня. Представляю, каково тебе сейчас. Я чувствую себя такой виноватой! На следующий день после рождения Ти Джи я подписала заявление, подтвердив, что его отцом является Джеймс. Я нисколько не сомневалась в этом и Джеймс тоже. Но я не могу простить себе того, что ты потерял четыре года общения с сыном, которые нельзя вернуть.

Дэймон не ответил. Он по-прежнему смотрел на бумагу, где имя ее брата стояло в графе «отец». О чем он думал? Должно быть, он ее ненавидел. В ее голове проносился бесконечный поток вопросов. Действительно ли Флисс думала, что отцом ее ребенка был Джеймс? Или она узнала о своей беременности раньше? Ребекка вспомнила удивление доктора: для недоношенного ребенка Ти Джи оказался слишком крупным. Но она не хотела даже думать об этом. Флисс унесла эту тайну с собой в могилу.

– Уверена, ты сможешь изменить имя Ти Джи и вписать свое имя в свидетельство о его рождении, – пролепетала она. – На основании результатов анализа ДНК ты без проблем получишь разрешение. – Она сглотнула. – Я подпишу все необходимые документы, чтобы отказаться от своих прав на Ти Джи.

– Отказаться от прав на Ти Джи? – Дэймон уставился на нее своими голубыми глазами. – Что ты такое говоришь?

– О том, что я усыновила его. – Ее сердце переполняла боль. – Я все исправлю, хотя, к сожалению, мне не удастся вернуть тебе упущенные годы. – Дрожащими руками она вытерла мокрые от слез глаза. Все его вещи наверху, в моей бывшей спальне. – Первое время вам обоим будет тяжело. Позволь мне иногда его навещать, – поспешно добавила она.

– Что ты несешь?

Она прекрасно понимала нежелание Дэймона видеть ее лишний раз, но не могла совсем отказаться от Ти Джи.

– Я продаю дом в Тохунге и «Шоколадницу». Я подыщу себе что-нибудь в Окленде, поближе… – к тебе и Ти Джи, хотелось ей сказать, но она не позволила себе этого: – к Ти Джи.

– Ты можешь остаться здесь.

– Я не могу остаться, Дэймон. Он твой сын.

– Но ведь ты его мать, – ошеломленно произнес он.

Ребекка неистово покачала головой.

– Нет. Его мать Флисс, а ты его родной отец, поэтому его место рядом с тобой. – А ей останутся лишь воспоминания о младенческих годах Ти Джи и двух ночах любви с Дэймоном. Она лишь надеялась, что Дэймон позволит ей изредка навещать Ти Джи.

Дэймон сделал шаг по направлению к ней.

– И ты сделала бы это? Отказалась бы от того, кого любишь больше жизни?

– Вы одна семья.

– Без тебя наша семья будет неполной.

Ее сердце подпрыгнуло.

– Что ты имеешь в виду?

– Ти Джи твой сын. – Дэймон подошел к ней вплотную и заключил ее в объятия. – Я никуда тебя не отпущу. Я люблю тебя, – прошептал он, уткнувшись носом в ее шею. – Ты никуда отсюда не уйдешь. Я собираюсь сделать то, что мне следовало сделать четыре года назад. Я женюсь на тебе.

Ребекку бросило в дрожь.

– Ты меня любишь? Ты хочешь на мне жениться?

– Да. – Он еще крепче стиснул ее в объятиях.

Наблюдая за тем, как дергается кадык на его загорелой шее, она пробормотала:

– Но ты ведь даже не знаешь, люблю ли я тебя.

– Любишь. Твой сегодняшний поступок – лучшее тому доказательство. Ты была готова отдать мне самое дорогое, что у тебя было, и уехать. Но я не отпущу тебя. Никогда.

– Ты прав, я действительно тебя люблю. – Ребекка поцеловала его в шею. – И, конечно же, согласна выйти за тебя замуж.

– Я так счастлив, что у меня теперь есть сын, а скоро появится еще и любимая жена. Чего еще может пожелать мужчина?

– Так ты простил меня?

– За что? – удивился он.

– За то, что я все эти годы скрывала от тебя Ти Джи.

– Но ты ведь делала это по незнанию. – Дэймон опустился на диван и усадил ее к себе на колени.

– Так ты мне веришь?

Он довольно улыбнулся ей.

– Конечно.

– Ты даже представить себе не можешь, что значит для меня твое доверие.

Дэймон пристально посмотрел на нее.

– Почему оно так много для тебя значит?

– Мне кажется, что я всю свою жизнь борюсь с тем, что обо мне думают другие. – Она помедлила. – Но все это неправда, ты же знаешь.

Он обнял ее рукой за плечи.

– Ты о чем?

– О том, что Аарон оставил мне состояние, а я его промотала. Аарон покончил с собой, потому что его уличили в том, что он обманным путем присвоил себе несколько миллионов. Естественно, руководство банка не захотело, чтобы эта история выплыла наружу. Это могло сказаться на репутации банка и ценах на акции. – Ребекка помедлила. – Он даже не сказал мне, что сделал. Я знала, что что-то было не так, но даже не подозревала, насколько все серьезно. Аарон был хорошим человеком, но при его должности вокруг него оказалось слишком много соблазнов, перед которыми он не устоял. Мой муж гордился своим положением в обществе. Потеряв его, он не захотел жить дальше. Он не вынес бы презрительных насмешек своих бывших друзей. После его смерти, – Ребекка содрогнулась, – начался настоящий ад. Выяснилось, что Аарон открыл многочисленные счета за границей и перевел на них деньги. Я помогла банку всем, чем смогла. В конце концов нам удалось ликвидировать все счета и вернуть деньги. Ему следовало все мне рассказать. Я бы поддержала его.

Дэймон погладил ее по спине. Он не сомневался в том, что Ребекка поддержала бы мужа. Аарон Грейнджер струсил и оставил свою юную жену расхлебывать кашу, которую сам заварил. А она даже не осуждала его! Что это за женщина? Неужели святая?

Его захлестнуло чувство стыда. Четыре года назад он поверил лживым слухам. Теперь он знал правду. Ребекка не растрачивала состояние Аарона, не доводила его до самоубийства. Напротив, она чтила память своего покойного мужа и даже носила его подарок. Он коснулся опаловой подвески у нее на груди.

– Можешь продолжать ее носить. Она тебе идет.

Ее глаза засияли.

– Ты не станешь возражать?

Дэймон не имел ничего против. Ведь Аарон Грейнджер сыграл большую роль в жизни их обоих. Он никогда не забудет, как этот человек протянул ему руку помощи в трудную минуту. Он заслуживал, чтобы о нем помнили.

– Конечно, нет, – ответил Дэймон.

– Звучит ужасно, но, должна признаться, это мое любимое украшение, – произнесла Ребекка. – Сначала я носила подвеску в память об Аароне, но после знакомства с тобой она стала мне особенно дорога, потому что цвет камня напоминал мне цвет твоих глаз.

Господи, эта женщина не перестает его удивлять! Дэймон наклонил голову и запечатлел на губах своей невесты страстный поцелуй.

– Я не заслуживаю твоей любви. Не заслуживаю второго шанса.

– Поосторожнее со словами, ты говоришь о мужчине, которого я люблю. – Она шутливо толкнула его локтем в бок.

– Когда мы впервые встретились, ты сразу же пробудила во мне желание… но я струсил. Испугался вызова, который ты мне бросила, и отступил, думая, что идеалом женщины для меня является Фелисити.

– Флисс была славной девушкой.

Он убрал прядь волос с ее щеки.

– Я женился на ней по глупости. Во-первых, моя мать хотела внуков, во-вторых, Фелисити была послушной и кроткой, как овечка. Я выбрал ее, потому что она была полной твоей противоположностью, но уже вскоре пожалел, что в ней нет ни капли твоей твердости. – Когда Дэймон признался в этом, чувство стыда начало постепенно отступать.

– Флисс была слабой, но ее вины в этом не было, ведь ей пришлось столько всего пережить.

– У нее была ты, однако она вышла замуж за мужчину, которого ты любила. Бросила твоего брата Джеймса в трудную минутку. И ты еще ее защищаешь!

– Я должна. Я любила ее. Она подарила мне Ти Джи.

– Нашего сына.

– Да, нашего сына. Теперь у меня вдобавок есть ты и твоя любовь. О чем еще я могу мечтать?

В ответ Дэймон нежно поцеловал Ребекку и поблагодарил про себя небеса за то, что снова ее обрел. Женщину, которая любила его больше, чем он того заслуживал. Женщину, которая околдовала его. Женщину, которой он подарил свое сердце.

Две недели спустя вдали от городской суеты одинокая пара стояла на золотой песчаной полосе. На женщине было длинное белое платье. Ее шею украшала опаловая подвеска, сверкающая в лучах полуденного солнца. В добавление к ней она надела подходящие серьги и браслет – свадебный подарок будущего мужа. На женихе был тонкий светлый костюм, подходящий для влажного климата тихоокеанского острова. Мальчик, стоящий неподалеку, был одет в бежевые шорты и голубую рубашку с короткими рукавами.

Не было ни подружек невесты, ни гостей, ни привычной свадебной суеты, только невеста, жених и их сын. Пока священник шел к ним с двумя незнакомыми женщинами, которые согласились стать свидетелями, жених тихо спросил невесту:

– Это похоже на свадьбу твоей мечты?

Невеста подняла голову.

– Мне ничего не нужно, кроме тебя и нашего сына.

– Ты, правда, не чувствуешь себя обделенной без пышной церемонии, гостей и подарков?

Ребекка рассмеялась.

– Поверь мне, когда мы вернемся домой, нам предстоит распечатать целую кучу подарков. Соула и Деметра об этом позаботятся. Но я уже получила самые дорогие подарки. Ты здесь, со мной. Ти Джи снова плещется в воде как ни в чем не бывало.

Взяв в ладони ее лицо, жених посмотрел на нее сияющими голубыми глазами. Она повернула голову и поцеловала его ладонь. Никогда еще она не была так счастлива.

– Я люблю тебя, – сказал Дэймон. – Я уже говорил тебе это сегодня?

– Да, но мне никогда не надоест это слышать. Он наклонился, чтобы поцеловать невесту, но в этот момент послышалось чье-то покашливание.

– Потерпи немного, – прошептал он, отстранившись.

Его широкая белозубая улыбка была красноречивее всяких слов.

– Дорогие гости, – начал священник, – сегодня мы все собрались здесь, чтобы соединить узами брака двух любящих друг друга людей…

Направляясь к площадке рядом с бассейном, откуда доносился шум праздника, Соула Астериадес довольно улыбалась.

Ее старшая незамужняя сестра Ифигения важно восседала в большом уютном кресле среди подушек. Младшая, Афина, играла с Джонни. Трое братьев Соулы с женами и детьми сидели за столиками и, потягивая прохладительные напитки, наблюдали за самыми маленькими членами семьи, плескающимися в бассейне. Саввас и его невеста, расположившиеся на шезлонгах, ворковали как два голубка.

– Посмотрите, мне только что прислали фотографию, – сообщила Соула, подняв вверх сотовый телефон. – Первое фото моего старшего сына с его новой женой и моим внуком. Свершилось маленькое чудо, в котором, должна признаться, есть и моя заслуга.

Ее переполняло счастье. Она обратила лицо к небесам, зная, что ее любимый покойный муж Ари смотрит на нее оттуда и радуется вместе с ней.