Текст книги "Поцелуй шелки"

Глава XIV

После того как заключила сделку с Нимуэ, я пыталась представить, как выглядит Дориан. Не таким, каким я запомнила его на том темном и скалистом берегу, а таким, каким предпочла бы увидеть. Убивающим фейри сгорбленным чудовищем с жестоким взглядом, пружинистой походкой и мясистыми руками, созданными для удушения невинных. Убийцей, который преследует свою жертву с угрожающим рычанием. Но теперь, смотря на него, я не вижу ничего похожего на свои фантазии.

Вместо этого я вижу горделивую осанку, прямой нос, широкие плечи. Волосы Дориана, темнее, чем я думала, коротко подстрижены по бокам, а сзади спадают свободными черными локонами. Он одет не в мантию, которую носят другие мужчины, а в широкие брюки и черную куртку с золотой вышивкой на манжетах и высоким воротником на пуговицах. Когда по пути к алтарю он проходит мимо моей скамьи, я приглядываюсь повнимательнее и замечаю темные глаза, высокие скулы и полные губы.

Губы, которые я обязана поцеловать в течение семи дней.

От одной мысли об этом я снова ощущаю покалывание. Не то чтобы это ощущение прекращалось с тех пор, как Нимуэ изменила свое заклинание, но, кажется, оно становится более острым, почти болезненным. Словно мои губы мгновенно узнают свою цель и готовы выполнить просьбу – убить.

Чувство вины сводит меня с ума, но я напоминаю себе, что этот человек опасен. Он убил морскую фею, искупался в ее крови, и покушение на него было одобрено Советом Альфы. И моим отцом.

Мысль об этом снимает лишь часть напряжения. Когда Дориан проходит мимо, я смотрю на его зад. Там, под накрахмаленными брюками, проглядывается округлый изгиб. Не могу не признать, что мне нравится то, что я вижу. И не только мне. Взгляды всех присутствующих следят за братом Дорианом, пока он быстрыми, уверенными шагами поднимается по помосту. Мой нос дергается, почти так же, как когда я вижу красивые сокровища, будто бы созданные для кражи.

Я выбрасываю эту мысль из головы. Дориан не сокровище. Он моя цель. Чудовище, обреченное на смерть.

– А он ничего, верно? – шепчет у меня за спиной Брайони.

При звуке ее голоса я вздрагиваю, но заставляю себя любезно улыбнуться.

Отец Виктор останавливается в центре помоста, а Дориан и Биллиус занимают места по бокам от него. Биллиус ухмыляется в своей плотоядной манере, в то время как Дориан с твердым, холодным выражением лица стоит, сцепив руки за спиной. Хотя слово «надменное» подходит его лицу больше. Учитывая, насколько он выше Биллиуса и Виктора, от него исходит ощущение власти. Возможно, это дает о себе знать скрытая внутри него тьма. Я жду, когда Дориан посмотрит в мою сторону – или в любом другом направлении, кроме как прямо перед ним, – но этого не происходит. Этот юноша не смотрит ни на что и ни на кого. Нервничает ли он? Или просто так сильно ненавидит фейри, что даже не потрудился изобразить интерес к конкурсу, проводимому от его имени? Подаксис забирается ко мне на колени, и я прижимаю его к груди, чтобы он смог увидеть помост.

– Добро пожаловать, дети Всевышнего, – говорит отец Виктор. Он закрывает глаза, прижимает кулак к сердцу, а под его густыми усами появляется теплая улыбка. Свет от жаровни, стоящей на алтаре, падает на золотые кольца, которые священник носит в ушах. – Пусть Священный огонь святого Лазаро вечно согревает наши сердца.

– Да будет благословен Его Священный Огонь, – вторят Дориан и Биллиус в унисон.

Я оглядываюсь на участниц, чтобы понять, должны ли мы повторить что-нибудь из услышанного. Тем не менее единственной, кто что-либо говорит, оказывается Ванесса. Она произносит «Хвала Всевышнему», а я морщу нос, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке.

– Мне это тоже кажется странным, – шепчет Брайони позади меня, – а я живу в монастыре.

Я благодарно улыбаюсь ей и снова сосредотачиваюсь на помосте.

Отец Виктор открывает глаза и протягивает руки.

– Дорогие конкурсантки, мы рады приветствовать вас на нашем скромном конкурсе невест. Меня зовут отец Виктор, я священник церкви Святого Лазаро в Люменасе. Справа от меня брат Биллиус, а слева – тот, с кем, как мне известно, каждая из вас рада познакомиться. Брат Дориан из ордена силы.

Об ордене силы я знаю только то, что Нимуэ произносит это словосочетание как нечто плохое. Мне любопытно, почему ни Виктор, ни Биллиус не были представлены как члены какого-либо ордена, но священник не утруждает себя объяснениями. Он делает паузу и жестом указывает на Дориана. Я ожидаю, что теперь, когда его представили, этот юноша признает наше присутствие, но он этого не делает.

– Братство благодарит вас за то, что присоединились к нам, – продолжает отец Виктор. – Уверен, вам не терпится услышать, как именно будет проходить наш конкурс. Во-первых, давайте воспользуемся моментом, чтобы поблагодарить наших семерых участниц и дать каждой из них шанс лично поприветствовать брата Дориана. – Он замолкает, когда брат Биллиус протягивает ему свой блокнот. Тем временем Глинт МакКриди и Сэм Спутник бегут по проходу. Фотограф устанавливает свою камеру на штатив между двумя передними скамьями, в то время как репортер приседает у основания помоста. Отец Виктор просматривает записи в блокноте Биллиуса и указывает на крайнюю переднюю скамью, что расположена напротив меня.

– Джози Ричмонд.

Девушка с волосами мышиного цвета медленно встает со своего места. Ее губы плотно сжаты в попытке подавить смущенную улыбку, пока она поднимается по ступеням, чтобы предстать перед Дорианом. Этот юноша наконец шевелится, впервые с тех пор, как поднялся на помост. Он, слегка обхватив обтянутые перчатками пальцы, наклоняется и целомудренно целует тыльную сторону ее ладони.

– Рад познакомиться с тобой, Джози Ричмонд, – говорит Дориан таким тихим голосом, что я едва могу его расслышать. Все еще сжимая ее руку в своей, он замирает, пока не вспыхивает лампочка камеры. Как только свет гаснет, Дориан отпускает Джози и жестом просит ее вернуться на свое место.

После этого отец Виктор вызывает конкурсантку, расположившуюся позади Джози.

– Фрэнни Делафонт.

Эта девушка подходит к помосту с гораздо меньшим энтузиазмом, чем ее предшественница. Она даже не утруждает себя улыбкой, когда Дориан целует ей руку, а когда они замирают перед камерой, Фрэнни заметно напрягается.

Наступает очередь следующей девушки.

– Агнес Брин, – объявляет Виктор.

Поцелуй в руку. Вспышка.

Затем следующая конкурсантка.

– Грета Гартер.

Грета – та самая привлекательная особа с чрезмерно пышными рукавами – подходит к помосту в сопровождении шуршания своих юбок. Остановившись перед Дорианом, она приседает в элегантном реверансе.

– Для меня большая честь быть здесь, – говорит она певучим голосом, а затем плавно протягивает руку в перчатке.

Я ошеломлена, когда вижу, как уголок губ Дориана приподнимается в улыбке. До сих пор его лицо оставалось таким же мрачным, как у человека на похоронах. Тем не менее, когда он целует руку Греты, выражение его лица снова становится жестким. Дориан слегка наклоняется к камере, в то время как Грета подходит слишком близко и, поджав губы, едва заметно склоняет голову вниз. После чего девушка отпускает руку Дориана и позирует рядом с ним: сначала положив руку на бедро, затем дотронувшись до волос. Жених отступает назад, позволив Грете завладеть вниманием камеры. Он закатывает глаза, а на его губах появляется намек на улыбку. По какой-то причине при виде этого я ощущаю трепет в животе.

– Очень хорошо, – говорит Виктор, когда становится ясно, что Грета не покинет помост без вмешательства. Положив руку ей на плечо, священник ведет конкурсантку вниз по ступенькам. С нервным смешком он обращает свое внимание на переднюю скамью ряда, в котором сижу я.

– Ванесса Кортер.

Девушка поднимается с высоко поднятой головой и останавливается в нескольких футах от Дориана, чтобы поприветствовать его кивком. Жестким, чопорным движением она протягивает руку, являя собой образец женской благопристойности. На этот раз закатываю глаза я. Даже не утруждаю себя тем, чтобы посмотреть, как она позирует перед камерой, и не замечаю самодовольного выражения на ее лице, когда она снова садится на скамью передо мной.

– Принцесса Мэйзи из Морского королевства, – объявляет Виктор.

Это привлекает ко мне внимание. Когда все взгляды устремляются в мою сторону, у меня комок встает в горле. Ванесса ахает, поворачиваясь. Уверена, это как-то связано со словом «принцесса». Ракушки. Еще больше нежелательного внимания.

– Поторопись, – бормочет Подаксис.

На дрожащих ногах я встаю и направляюсь к проходу. Глинт МакКриди следит за каждым моим шагом, быстро строча что-то в своем блокноте. Поднявшись на помост, я встречаюсь взглядом с Дорианом. Я изучаю его лицо в поисках хоть малейшего признака того, что он узнал меня, вспомнил, что это я спасла ему жизнь.

Тем не менее выражение его лица остается неизменным. Когда он берет мою затянутую в перчатку руку, в его поведении проглядывается только мрачная вежливость. Даже несмотря на ткань, что разделяет нас, я напрягаюсь от его прикосновения. Дориан наклоняется вперед. Я застываю, наблюдая, как его губы касаются тыльной стороны моей ладони, а черный локон спадает на его лоб. Мой нос дергается. Один раз. Второй. Снова это чувство – странная щекотка, которую я испытываю, когда хочу что-то украсть. Что за чертовщина? Дориан выпрямляется, и, когда наши взгляды встречаются, упавший черный локон остается лежать у него на лбу.

– Рад познакомиться с вами, принцесса Мэйзи, – говорит Дориан. Если раньше, когда он здоровался с другими девушками, я едва могла уловить звучание его голоса, то теперь слышу его отчетливо. Он глубокий, грохочущий. Мой нос дергается еще раз.

Вздрогнув, я чихаю. И слишком поздно отдергиваю руку, чтобы прикрыть нос и рот. Дориан испуганно отступает назад. В этот момент вспыхивает лампочка камеры.

– Прошу прощения, – шепчу я.

Дориан несколько раз моргает, после чего уголок его рта приподнимается.

– Все в порядке, – говорит он с намеком на веселье в голосе.

Подавленная, я бросаюсь вниз с помоста, чтобы вернуться на свою скамью. Не могу заставить себя посмотреть, как на помост вызывают Брайони Роуз.

– Я чихнула на него, – бормочу я Подаксису. – Я чихнула на него, и все это видели. Даже мне понятно, что это неприлично.

Подаксис похлопывает меня по бедру.

– Это ему за то, что плеснул тебе в лицо морской водой.

Его слова ни капельки не утешают. Я борюсь с желанием плюхнуться на свою скамью и спрятаться в Двенадцатом королевстве.

Брайони Роуз возвращается на свое место, и отец Виктор продолжает:

– Теперь, когда все конкурсантки официально представлены, давайте перейдем к правилам конкурса. Чтобы завоевать сердце брата Дориана, вы должны стать последней оставшейся участницей в конце финальной Церемонии благословения. Вас семеро, поэтому наш конкурс продлится семь дней. Уже завтра состоится первая Церемония благословения, во время которой будет исключена первая конкурсантка. С этого момента каждый вечер одна участница будет отправляться домой. Таким образом, после последнего ухода будет определена победительница. Будучи участницей конкурса невест, вам запрещается покидать территорию церкви. За исключением свиданий с братом Дорианом, Церемоний благословения или любых других официальных мероприятий, вы будете оставаться в женском крыле церкви. Данная мера призвана защитить неприкосновенность пространства, в котором привыкли жить наши братья. Однако не волнуйтесь, еда будет доставляться прямо к вашей двери. Мы также постарались сделать ваши спальни максимально удобными.

– Оказаться запертой в церкви… – бормочет Брайони. – Похоже, я зря покинула монастырь.

– Церемонии благословения будут открыты для публики, – продолжает отец Виктор, – а групповые мероприятия задокументирует наш приглашенный репортер Глинт МакКриди. Сегодня вечером, чтобы познакомиться поближе, всех участников ожидает совместный ужин. Завтра каждая из вас проведет один час с братом Дорианом. Данное свидание должно пройти в присутствии компаньона. Местом встречи может стать библиотека, сад или гостиная, в зависимости от предпочтений брата Дориана. Подобные встречи будут повторяться в течение недели, что позволит Дориану лично познакомиться с конкурсантками и сузить выбор невесты. Каждый день вам следует быть готовыми либо к групповым мероприятиям, либо к вышеупомянутым индивидуальным встречам. По окончании конкурса будет проведена свадебная церемония.

– Вы имеете в виду сразу же после окончания? – спрашивает Ванесса.

Отец Виктор открывает рот, чтобы ответить, но Грета Гартер опережает его:

– Все конкурсы невест так устроены, дорогая. Ты никогда раньше не участвовала в них?

Ванесса игнорирует Грету и шепчет своей компаньонке:

– Я даже не выбрала свадебное платье.

– Чтобы официально ответить на ваш вопрос, мисс Кортер, – говорит Виктор, – свадьба состоится в полночь после заключительной Церемонии благословения. Теперь, когда мы выяснили все детали, я искренне желаю вам удачи и хорошего времяпрепровождения. Это первый конкурс невест в нашей церкви, и мы надеемся, что он не станет последним.

На последних словах отца Виктора улыбка Биллиуса становится шире.

Позади меня раздаются шаги. Обернувшись, я вижу нескольких юношей (все подростки, если я правильно разбираюсь в человеческом старении), похожих на того, кто забрал мою сумку. Они продвигаются по проходу, и один отделяется от компании, чтобы остановиться у занятой скамьи.

– Да благословит вас Его Святой Огонь, – говорит Виктор и снова прикладывает кулак к сердцу. – Пожалуйста, следуйте за назначенным вам посвященным, который сопроводит вас в спальню.

С этими словами он, Биллиус и Дориан покидают помост и выходят через боковую дверь.

Посвященные выводят нас из той части церкви, которая, как я теперь узнала благодаря приставленному ко мне мальчику, называется нефом[3]3
    Неф – вытянутое помещение, часть интерьера, ограниченное с одной или с обеих продольных сторон рядом колонн или столбов, отделяющих его от соседних нефов.


[Закрыть]. Оттуда мы входим в парадный холл и открываем другую дверь, что ведет в тускло освещенный коридор. После нескольких поворотов мы проходим мимо сада, расположенного во внутреннем дворе, а после поднимаемся по лестнице. Наконец, мы оказываемся в крыле церкви, вдоль которого выстроился ряд закрытых дверей.

Сопровождающий меня мальчик останавливается возле одной из них.

– Это ваша комната, мисс… то есть я хотел сказать Ваше высочество.

– Не нужно подобных формальностей, – говорю я, легкомысленно махнув рукой. – «Мэйзи» будет вполне достаточно.

– О, не думаю, что это правильно, – морщится мальчик.

– А я не очень правильная принцесса. Мне не слишком нравятся все эти «Ваше высочество».

Мальчик, переминаясь с ноги на ногу, отвечает:

– Если вы настаиваете, чтобы я обращался к вам по имени, то я лучше буду называть вас мисс Мэйзи.

– Договорились, – сдаюсь я со смиренным вздохом. – А тебя как зовут?

– Посвященный Джереми.

– Сколько тебе лет, Джереми?

– Тринадцать. Сегодняшний ужин состоится в пять вечера. Я вернусь, чтобы сопроводить вас. Не покидайте женское крыло без меня. Поскольку мероприятие групповое, присутствие компаньонов не требуется. Кстати, о компаньонах… – Мальчик прочищает горло. – Данное крыло на время конкурса было специально зарезервировано для женщин. Так что комната вашего… друга расположена внизу.

Мои глаза расширяются, и я прижимаю Подаксиса к груди.

– Что? Почему?

– Только женщинам разрешается проживать в этом крыле. Пожалуйста, Ваше высочество, поскольку вы член королевской семьи, я не могу указывать вам, что делать, но меня настоятельно просили позаботиться о том, чтобы ваш спутник мужского пола не проживал с вами в одной комнате. Это стало бы настоящим скандалом. – При этом щеки мальчика становятся свекольно-красными.

Я едва подавляю стон. Год назад, в Лунном дворце, никто и глазом не моргнул, когда я жила в одной комнате с Подаксисом. Конечно, тогда мы находились среди фейри и к тому же в неблагой форме.

– Для него подготовлена отдельная комната в крыле для посвященных, – говорит Джереми. – Это всего на один этаж ниже.

Подаксис успокаивающим жестом похлопывает меня по плечу.

– Все в порядке, – заверяет он. Несмотря на его утешительный тон, мое сердце замирает. Грибные эльфы не любят оставаться в одиночестве, а Подаксису редко приходилось с этим сталкиваться. – Со мной все будет хорошо.

– Ладно, – сдаюсь я.

Джереми переводит взгляд с меня на Подаксиса.

– Мне… отнести вас, мистер Краб?

Мой друг щелкает клещами в его сторону.

– Меня зовут Подаксис, мальчик, и нет, я умею ходить. – Он начинает вырываться из моей хватки, поэтому я опускаю его. Оказавшись на полу, он тут же бросается бежать по коридору.

Мальчик пускается следом.

– Я должен сопровождать вас, мистер… Подаксис. Подождите! Позвольте мне показать вам, где расположена ваша комната.

Мои губы изгибаются в грустной улыбке, когда я смотрю, как Подаксис сворачивает за угол. Как только он исчезает из виду, я обращаю свое внимание на другую сторону крыла. Все остальные девушки уже вошли в свои комнаты: некоторые оставили двери открытыми, так что до меня доносятся отголоски возбужденной болтовни, другие же предпочли сразу же запереться.

Войдя в свою комнату, я нахожу скудно обставленное помещение. Довольно скромно, но после моей крошечной комнаты в театре эта выглядит как дворец. Она примерно в четыре раза больше. Кровать, которая почти такого же размера, как та, к которой я привыкла, покрыта чистыми льняными простынями и шерстяным одеялом, а к изголовью прислонена хорошая увесистая подушка. Сразу же над ней в рамке висит картина, изображающая ту же сцену, что я видела за алтарем в нефе. Остальные стены голые и светлые, если не считать занавешенного окна. Кроме кровати, в комнате также есть прикроватная тумбочка, туалетный столик и шкаф, возле которого на полу лежит моя сумка.

Я направляюсь прямо к окну и раздвигаю занавески. Меня встречает солнечный свет и вид на расположенный этажом ниже сад. Он устроен под открытым небом и полон зелени, окружающей спиралевидную пешеходную дорожку, которая ведет к круглому внутреннему двору. Я замечаю нескольких облаченных в мантии братьев. Они подстригают живые изгороди и подрезают кусты. В остальном же сад пуст. Несколько мгновений я ничего не делаю, только смотрю на открывающийся вид, наблюдая за работой священников и любуясь самыми высокими ветвями стройной белой березы, листья которой колышет ветерок. Я позволяю своему разуму опустеть и на время забыть о темном деле, которое должна совершить…

– Мэйзи.

Когда в мое окно кто-то резко стучит, я с криком отпрыгиваю назад. Но затем замечаю красный коготь, мелькающий над подоконником.

– Что за ракушки? Подаксис? – Я спешу обратно к окну, открываю защелку и нахожу своего друга, цепляющегося за подоконник. Когда оконная створка проезжает мимо, Подаксис пригибается, и я наклоняюсь вперед, чтобы затащить его внутрь, прежде чем происходящее привлечет внимание садовников. Закрыв и снова заперев окно, я с удивленной улыбкой поворачиваюсь к другу. Обычно Подаксису не свойственна спонтанность или смелость. – Что ты делаешь?

Он смотрит на меня с пола.

– Разве ты не слышала мальчишку? Моя комната прямо этажом ниже.

– Да, но я не думала, что ты полезешь по стене, чтобы увидеться со мной.

– Она кирпичная, – сообщает он, как будто это должно все объяснить. – По ней легко взбираться.

– Что ж, я рада, что ты нашел способ пробраться сюда никем не замеченным.

– Кстати, о том, чтобы оставаться незамеченным. – Он несколько раз щелкает клешнями, прежде чем его глаза расширяются от страха, который мне так хорошо знаком. Голос Подаксиса повышается на октаву. – Как, черт возьми, ты собираешься это провернуть, Мэйзи?

Я пожимаю плечами.

– А как мне этого не делать?

– Ты слышала правила конкурса. Зараз ты можешь провести с Дорианом наедине всего лишь час. Конкурс длится семь дней, и, поскольку на сегодня запланирован лишь групповой ужин, у тебя есть максимум шесть часов в его обществе, и то, если свидания будут происходить ежедневно и тебе удастся добраться до конца.

– А кто сказал, что мне обязательно оставаться до конца конкурса?

Мой друг проводит когтем по лицу.

– Мэйзи, не знаю, заметила ли ты, насколько строга эта церковь, но, похоже, она следует социальным нормам. Так что я нахожу крайне маловероятным, чтобы служитель церкви поцеловал кого-то, кого он знает всего несколько часов. Готов поспорить, что поцелуев не будет до самой свадьбы. Мэйзи, тебе придется выиграть конкурс.

– Ты несешь чушь, Подаксис. Думаешь, я просто буду ждать, пока он меня поцелует?

– Ну… да. Разве не такое поведение подобает молодой леди?

От смеха я откидываю голову назад.

– Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала.

– Значит, ты не собираешься побеждать в конкурсе?

– Нет. – Я поворачиваюсь к своей ковровой сумке и начинаю ее распаковывать. – При первой же возможности, как смогу остаться с Дорианом наедине, я покончу с этим. Подойду прямо к нему, прижмусь губами к его губам, и дело будет сделано. Уже завтра вечером я буду свободна.