Текст книги "Брисеида. Тёмные всадники"

– Но сейчас самое время пойти и посмотреть, что происходит!

– Именно об этом я и говорил, Менг. Мы не можем противостоять тому, что там творится. Пока нет. По крайней мере нужно дождаться, когда мы научимся использовать наше настоящее оружие.

– То, с которым ты даже не можешь выйти на публику?

– Если ты выйдешь сейчас, желтокожий, то, возможно, больше ничего и никогда не расскажешь нам, – сказал мужчина между молитвой «Отче наш».

Последний взрыв крика наконец-то взял верх над Менгом. Нехотя он опустился на колени и присоединился к молитве Энндала и трепещущих паломников.

Находясь в молчаливом оцепенении, что было на них не похоже, немного позже группа поднялась в комнату, чтобы окропить кровати святой водой и снова помолиться, как советовал Хасин. Затем они рисовали зачарованных, погруженные в мрачные мысли, пока не перестали держать кисти прямо.

Лежа, наконец, в темноте, охваченная ужасом и не в силах заснуть, Брисеида долго размышляла о страхе, растущем внутри нее.

– Энндал? – сказал Оанко спустя некоторое время, сидя на скамейке, которую он установил на полу.

– Что?

– Думаешь ли ты, что Цитадель – это сам дьявол?

Брисеида затаила дыхание, ожидая ответа.

– Я не знаю. Не знаю…

8. Таинственный рыцарь

– Если бы мы могли их увидеть, думаю, мне было бы не так страшно, – мрачно заметила Лиз на следующее утро, погружая ложку в миску с ячневой кашей.

– Может быть, это часть их плана, – заметил Леонель, заставив себя успокоиться, поскольку ночью он основательно понервничал. – Все знают, что неизвестность пугает. Интересно, как эти создания умудряются издавать такие звуки без громкоговорителей? Было уж очень громко.

Брисеида твердо решила не поддаваться заразительному настроению паломников, все еще ошеломленных переживаниями предыдущего дня. В конце концов, думала она про себя, ободренная своими открытиями, если план химер заключается в том, чтобы напугать людей своим вездесущим присутствием, то чем она рискует, если больше всего на свете хотела их увидеть?

Она даже пропела песню, следуя за остальными к церкви, пока Энндал не призвал ее к порядку: в подобной обстановке подобное было неуместно.

Собор был переполнен. Судя по мрачным лицам, ветер ужаса, ворвавшийся в их окна предыдущим вечером, потревожил не только немногочисленных паломников из богадельни. Пройдя вдоль первых рядов нефа, они увидели Бодуэна, который поприветствовал их жестом. Энндал остановился, чтобы спросить его совета, затем присоединился к друзьям, кивнув с довольным видом: лейтенант им поможет.

– Как он поможет? – прошептала Лиз, оглядывая собравшихся.

– Еще не знаю, мы поговорим об этом после мессы.

– Что именно ты ему сказал? Потому что он, кажется, уже знает, что делать, – добавила она, указывая на колонну рядом с хором.

Энндал напрягся: Бодуэн нашел архиепископа Тулузы, который внимательно слушал его сдержанные объяснения. Лиз схватила рыцаря за рукав:

– Ты ведь не все ему рассказал, Энндал?

Началась месса, и Энндал не осмелился ответить. Во время первых церковных молитв Брисеида изучала людей, собравшихся в первых рядах, одетых в свои лучшие наряды: епископ Каркасона, упитанный и с высоким голосом, сенешаль, великий правитель Каркасона, дед Теобальда и Кассандры, многочисленные бароны, графы и виконты, богатые купцы, прелаты и архиереи со всего Лангедока… Многие ли из них отреагируют, если архиепископ укажет на рыцаря д’Имбера и его свиту? А среди каноников, стоящих за спиной архиепископа Тулузы, который вел церемонию, сколько человек тихо готовили следующую ловушку от Элиты? Ни разу Брисеиде не удалось поймать взгляд Уголина Попьяна. Его маленькие черные глаза, теряющиеся в молочно-белом лице, упрямо смотрели на что-то, что мог видеть только он. Статуи святых, казалось, следили за каждым движением собравшихся, расположившись на больших колоннах собора. Изменился ли взгляд Брисеиды под влиянием рассказов письмоносца? Каждый раз, когда она поднимала глаза, то видела, как благосклонная улыбка святых превращается в оскал. От этого у нее мурашки пробегали по коже. Ночь принесла еще жертвы. Женщина и мужчина, оба умерли от испуга, по описанию архиепископа, который принял происходящее особенно близко к сердцу. Он еще раз поругал прихожан, затем взглянул на Бодуэна и добавил:

– Рыцарь Энндалор д’Имбер, который был представлен вам на похоронах мессира де Курносака, хотел бы разобраться с чумой, поразившей город.

Брисеида затаила дыхание. Торжественное выражение лица архиепископа не давало никакого представления о его взглядах на этот счет.

– Он – рыцарь Ордена Дракона, посвященного победе Христа над злом, – продолжил он. – Поэтому я хочу оказать ему поддержку. Я приглашаю тех из вас, кто каким-либо образом пострадал от присутствия дьявола, пойти и поговорить с ним без страха. Рыцарь будет принимать весь день в богадельне в присутствии каноника, который поможет отпустить грехи грешникам. Теперь давайте помолимся вместе.

Благородные дамы повернули головы в поисках знаменитого Энндалора, а пение возобновилось.

– Все прошло не так уж плохо. Как вы думаете, люди придут? – тихо спросил Эней.

Кассандра присутствовала на мессе вместе со своей семьей. Выходя со службы, Брисеида отметила, как осторожно Энндал обходил величественные центральные колонны, чтобы не столкнуться с ней.

– А я говорила, что он влюблен, – прошептала Лиз, проходя мимо. – Влюблен и застенчив. Мы должны что-то с этим сделать, мы не можем оставить его в таком состоянии. Жди меня здесь.

Лиз едва успела покинуть площадку, как перед Брисеидой возникла молодая девушка во впечатляющем головном уборе с двойными рогами, лицо ее было скрыто вуалью.

– Госпожа, можно вас на минутку? – Она не дала ей ответить. – Вы член свиты рыцаря Ордена Дракона, Энндалора д’Имбера, не так ли? Правда ли, что вчера он весь день просидел взаперти в своих покоях, потому что безумно влюблен в одну даму?

– Я…

– Правда ли, что он пересекал моря и сражался со злыми русалками на краю света в поисках Грааля, благодаря которому он мог испытать настоящую любовь? Вот почему он такой молчун, не так ли? Именно поиски Грааля, долгие и благочестивые поиски, наполнили его мудростью. Все видели его на похоронах месье де Курносака.

– Я…

– А правда ли, что он думает, что наконец-то нашел Грааль в Каркасоне, и поэтому приехал? Такой благородный человек, как он, не стал бы сражаться с вуивром за деньги. Его в основном интересует замок Ольхового короля, не так ли? Правда ли, что дама, которая является предметом его желаний, находится в этот самый момент в Каркасоне и что она не знает о его любви? И что именно поэтому он остается в заточении? О, это так романтично!

Из сияющих глаз девушки чуть искры не полетели. Брисеида не могла не улыбнуться:

– Откуда вам это известно?

– Да все об этом говорят! О, так это правда!

– Нет, я…

– Некоторые говорят, что эта дама – Кассандра Эбрар, потому что он принял от нее подарок, но я не могу в это поверить. Она слишком властная и мужественная для него. Ему нужен нежный компаньон с ласковым сердцем. Госпожа Перон утверждает, что именно ей повезло, ибо он смотрел на нее во время похорон. Она принимает свои мечты за реальность, но она на самом деле уродлива. Правда ли, что один взгляд истинной любви избавит его от порчи, и тогда ему больше не понадобится Святой Гааль, чтобы открыть ей свое сердце?

– Какой порчи?

– Той, которую наложила на него мерзкая ведьма, до того как он встретил свою возлюбленную.

– Ну… Приходите сегодня днем, – ответила Брисеида, застигнутая врасплох, – он сам вам все расскажет.

– Какая замечательная идея! Да пребудет с вами Господь, милая госпожа.

– Милая госпожа, могу я вас украсть? – спросила Лиз, схватив Брисеиду за руку. – У нас срочное дело.

– Я сказала остальным, что нас ждет девчачья прогулка, – сказала она Брисеиде, уводя ее с площади. – Энндал уже отправился на встречу с первыми свидетелями. Все они идут в богадельню; нам нужно использовать это время, чтобы добраться до Кассандры незамеченными. Я слышала, как она сказала, что собирается домой. Мы объясним ей ситуацию.

– Какую ситуацию?

– Болезненная застенчивость никому не идет на пользу. Ты понимаешь, что он просто отпустил ее, не сказав ни слова? Даже не поздоровался? Нам придется выступить в роли свах.

– Что?

– Я не знаю, сможем ли мы спасти целую эпоху от злой Цитадели и ее химер, но если мы можем сделать жизнь одного человека намного лучше, то стоит попробовать, верно? Кассандра нас поймет, женщины пятнадцатого века могут любить не хуже, чем женщины тридцать пятого века. История не меняется – мужчины не в состоянии разобраться со своими чувствами.

– Энндал все равно останется в богадельне. Торопливость не принесет нам ничего хорошего, и мы пропустим начало историй, – протестовала Брисеида, но все же позволила увести себя в сторону нижнего города. – И мы не знаем, где ее искать!

– Она вернулась в дом отца, чтобы прийти в себя. Мы говорили тебе вчера вечером, но, очевидно, ты не слушала. Хватит пятерых из нас, чтобы запомнить истории, которые им расскажут. И если они такие же правдивые, как у той милой леди, мы не много потеряем.

Брисеида не была уверена, что согласна с последним пунктом. Но надо сказать, что проникновение в уютную атмосферу дома семьи Эбрар было для нее соблазнительным. И Лиз, как никогда, умела отлично отыгрывать, когда она верила в свою теорию.

Большой белокаменный особняк стоял на углу широкой грязной улицы. Лиз схватила молоточек, находившийся в пасти бронзового льва, прикрепленного к внушительной входной двери, подняла его и замерла:

– Во-первых, нужно наблюдать. Когда мы войдем внутрь, позволь мне говорить. И пока мы с ней разговариваем, следи за знаками.

– Какими знаками?

– Легкое беспокойство, блеск в глазах, нервное постукивание пальцами. Нужно ей ли время от времени перевести дух. Особенно если она носит корсет.

– Как я узнаю, носит ли она корсет?

– Это же очевидно, ты…

– Кого вы хотите увидеть на этот раз, буревестница? Лепрекона?

Теобальд, улыбаясь, склонился к ним, сидя на подоконнике большого окна второго этажа с роскошным ромбовидным стеклом.

– Здравствуй, Теобальд, мы пришли к твоей сестре, – любезно ответила Лиз.

– Правильно, – признал Теобальд, – ее легче всего найти.

Затем он исчез в проеме окна и вновь появился через несколько мгновений на крыльце:

– Добро пожаловать, Кассандра примет вас.

Он широко распахнул дверь и поклонился, пропуская их вперед как истинный джентльмен. Брисеида могла бы забыть тот дискомфорт, с которым сопровождалась их поездка всего два дня назад, если бы не его оценивающий прищур и коллекция колец и украшений, вычурных даже для того времени.

Теобальд повел их прямо на второй этаж, тяжело ступая ногой на каждую скрипучую ступеньку, как ребенок, которому нравится прыгать в лужу. Он без предупреждения вошел в комнату с низким потолком и кроватью с балдахином, покрытой зелеными вышитыми драпировками. Кассандра сидела у постели матери вместе с отцом Нарцисом. По другую сторону кровати инквизитор Асемар с окровавленным скальпелем в руке собирал длинную красную струйку с руки своего пациента в глиняный таз. Жена лейтенанта, устремив глаза в потолок, с белым как снег лицом была похожа на фарфоровую куклу, которая вот-вот разобьется.

Лиз обернулась, прикрыв рот рукой, лицо ее было почти таким же белым, как у леди Эбрар.

– Господи, простите нас за вторжение…

– Теобальд! – прорычала Кассандра вполголоса. – У тебя совсем нет совести?

И поскольку Теобальд не терял своей озорной улыбки, Кассандра поднялась со своего кресла, чтобы поприветствовать неожиданных гостей.

– Это я прошу прощения, – сказала она, велев им следовать за ней в главную комнату на первом этаже, оставив Теобальда с матерью. – Вам не стоило такое видеть.

– Вашей маме нездоровится?

– Она была очень расстроена событиями последних нескольких дней. Но наша мать всегда была ранимой. Кровопускание должно вывести черную желчь и улучшить ее настроение. Немного вина?

– А вот у вас, похоже, все в порядке, – заметила Лиз, наблюдая за лицом Кассандры, наливающей вино в свой кубок.

Рука Кассандры слегка дрогнула, и вино пролилось на платье Лиз. Кассандра поставила кувшин на место, не заметив этого.

– Так вот что вам сказали в городе? – сказала она дрожащим голосом. – Госпожа Кассандра де Курносак очень быстро оправилась от своего горя! И она осмеливается демонстрировать свое крепкое здоровье! У нее нет сердца! Ее собственная мать страдает больше, чем она! Это то, что вы слышали, не так ли? Да, я взяла себя в руки и уже уверенно иду вперед, но есть ли у меня выбор? Между отцом, перегруженным своими обязанностями, матерью, сраженной демоном в самый неподходящий момент, и простодушным братом, который, кажется, не понимает нашей беды и, более того, никогда не знает, когда нужно замолчать! Действительно ли у меня есть выбор?

– Ничего подобного мы не слышали, – сказала Лиз, – мы просто восхищаемся вашей смелостью…

– Но это слухи, которые ходят по улицам, – возразил Теобальд с жеманной улыбкой, прислонившись к дверному косяку. – Вчера я весь день слушал их из окна наверху. Все правда, настолько правда, насколько я простодушен.

– Теобальд! Я же просила тебя остаться с мамой! – воскликнула Кассандра, побледнев, как будто ее застали врасплох.

Входная дверь со скрипом открылась. Голос Бодуэна донесся до них с улицы:

– …рыцарь де Монтур также готов выехать завтра утром. Я уже организовал экспедицию. Они присоединятся к отцу Асемару на рассвете, чтобы освободить крестьянина, который приведет их к… Доброе утро… – удивленно сказал он, входя в главную комнату вместе с архиепископом Тулузы.

– Госпожа Лиз и мадемуазель Брисеида слышали о плохом самочувствии матери и хотели оказать нам поддержку, – поспешно сказала Кассандра, поднимаясь на ноги с натянутой улыбкой.

– Очень мило с вашей стороны, дамы.

– Монсеньор! – продолжал Теобальд, бросаясь к архиепископу Тулузы, чтобы преданно поцеловать кольца на его руке. – Вы также слышали, что наша мать больна? Она страдает меланхолией, по словам отца Нарциса, что подтвердил отец Асемар, наш инквизитор. Дьявол протягивает к ней лапы медленно. Но отец Асемар только что пустил ей кровь. Кровь Изольды потекла, и все ее нечистоты исчезли.

– Вы меня успокоили, – равнодушно ответил архиепископ, убирая руку.

– Не тревожь архиепископа, Теобальд, – мягко отругал Бодуэн, – у него другие заботы.

– Хотите вина, монсеньор?

Кассандра придвинула священнику стул, чтобы он сел напротив Брисеиды. Она достала два новых, изысканно расписанных фаянсовых кубка, поставила их на стол и наполнила до краев.

Архиепископ тяжело опустился на стул. Наступило неловкое молчание, Бодуэн колебался, что делать – сесть напротив Лиз или же попросить их уйти. Продолжить разговор с архиепископом или спросить о рыцаре д’Имбере…

Архиепископ потягивал вино из бокала хозяина, осматриваясь вокруг. Он вежливо встретил взгляды Лиз и Брисеиды, не обращая на них никакого внимания. Даже Теобальд молчал, наблюдая за тишиной.

– Эти молодые дамы путешествуют с рыцарем д’Имбером, – наконец решил заговорить Бодуэн, прервав молчание.

Архиепископ слабо кивнул.

Теперь, когда она могла видеть его так близко, Брисеиде показалось, что ей знакомы эти маленькие черные глаза и подбородок. Возможно, ей только показалось. Если только не считать, что некоторые черты пережили века и по действию какого-то таинственного закона природы обнаружатся на лице совершенно незнакомого человека. Возможно, на лице ее учителя английского. Он никогда не нравился ей по-настоящему.

– Собирается ли рыцарь д’Имбер охотиться на вуивра? – спросил архиепископ, нарушая застывшую тишину, которую сам же и создал.

Подняв голову, Брисеида осознала леденящую душу реальность. Ее мысли в панике заметались.

Не его заостренный нос или насупленные брови делали архиепископа таким знакомым, а блеск в его глазах. Это был особый блеск, который освещал глаза короля Агиса в Греции и канцлера Ли в Китае. Брисеида не сразу узнала его, но теперь не оставалось сомнений. Искра была в нем, признак полного контроля над ситуацией. Непоколебимая уверенность Альфы. Брисеида понимала, что, если этот человек узнает, кто они, у них не будет шансов сбежать. Затем ее посетила более пугающая мысль: неужели он уже знает? Как Ли, который знал их личности задолго до того, как они все поняли? Возможно, архиепископ готовился передвинуть их, как пешки на своей шахматной доске. Но, подумала Брисеида, крепко держа свой бокал, в Китае Ли возомнил себя непобедимым, и они ушли невредимыми… Вернее, Ли приказали их отпустить, поправила она себя. Приказ херувимов. Она сделала глоток вина. Ее губы дрожали.

– Вы замерзли? – спросил архиепископ.

– Я не привыкла пить вино.

– Там, откуда вы, не принято выпивать?

Сверху раздался шум. Кто-то спускался по лестнице. Отец Нарцис и инквизитор. Брисеида на мгновение понадеялась, что их появление изменит ситуацию, но двое мужчин остановились в дверях, словно оттесненные толщей ощущаемого дискомфорта, довольствовались небольшим поклоном, сопровождаемым робким «монсеньор», и остались стоять на месте.

Вновь воцарилась тяжелая тишина. Архиепископ все еще ждал ответа на свой первый вопрос.

– Намерения рыцаря Энндалора д’Имбера… – начала Лиз. – Они… Больше всего на свете он хочет помочь жителям Каркасона, и именно поэтому после тщательного обдумывания он…

– Рыцарю д’Имберу стоило бы поохотиться на вуивра, если он хочет помочь нашему скромному народу, – сказал Теобальд нехарактерно вежливым тоном. – Но он сделает это только после получения благословения церкви, что мудро с его стороны. Вы так не думаете, монсеньор?

– Безусловно.

Архиепископ, казалось, был удовлетворен этим ответом. Брисеида улыбнулась Теобальду. Слишком рано.

– По крайней мере, это было бы более эффективно, чем гоняться по лугу с сачками для бабочек, – продолжил он. – Демонов не поймать таким образом.

Он подмигнул Лиз и Брисеиде, за которыми архиепископ теперь наблюдал с большим интересом. Брисеида сжалась на своем стуле.

– Я надеюсь, что встреча штатов пройдет так, как вы планируете, несмотря на несколько ночных беспорядков, которые, к сожалению, стали регулярными в последние недели?

Щеки Лиз покраснели, и все ее попытки говорить вежливо были разрушены в одно мгновение. Архиепископ даже не подумал ответить на ее вопрос.

Отец Асемар, который был свидетелем их экспериментов на лугу, и отец Нарцис, который дважды наблюдал, как Брисеида разговаривала сама с собой, изучали происходящее с особенно тревожным вниманием. Только внушительный вид архиепископа, казалось, не позволял им броситься в комнату с криками: «Это правда! Мы видели все! Они шпионы, негодяи из сопротивления! Их нужно остановить!»

Теобальд хлопнул в ладоши, как будто только что была заключена сделка, испугав всех, а затем закричал:

– Наконец-то! Благодаря вашей помощи рыцарь д’Имбер наверняка уже слушает замечательные басни. И если он не найдет истинную историю Ольхового короля в устах одной из многочисленных дам, пришедших поговорить с ним, то он может найти ее под их юбками.

– Теобальд!

– Не возмущайся, сестра, ты была первой, кто поддался его обаянию. Красивый, загадочный, идеальный вариант, не так ли? Знаете ли вы, что Кассандра отдала ему свое нечто ценное в день похорон мужа?

– Теобальд, хватит уже! – вмешалась Кассандра, белая как полотно. – Я не должна оправдываться за свои поступки, я ничего не сделала…

– Маленький кулон с волшебной формулой внутри, которая вам совсем не понравится, архиепископ. Она всегда носила его с собой, с самого детства. И теперь отдала ему.

Бодуэн стукнул кулаком по столу:

– Теобальд! Хватит уже вести себя так! Но… Изольда? Что ты здесь делаешь?

Кассандра поспешила на помощь матери, пробираясь между двумя священнослужителями, которые все еще стояли в дверях.

– Мамочка! Ты должна оставаться в постели! Нельзя вставать после кровопускания! Особенно в твоем состоянии!

Бодуэн встал со стула, чтобы уступить его своей жене. Изольда вся дрожала.

– Я проклята, – пробормотала она, ее взгляд был рассеян.

– Вполне возможно, – серьезно кивнул Теобальд.

Затем он продолжил, прежде чем кто-то успел надрать ему уши:

– Господин архиепископ, знаете ли вы, почему госпожа Изольда, моя мать, больна? Сегодня немного сильнее, чем обычно, но она всегда была такой. Учтите, что «всегда», о котором я говорю, начинается с моего рождения: это из-за меня. Она никогда не могла смириться с моим легкомыслием. Она страдала от моего присутствия с самого начала, и, пока я жив, она будет страдать.

Теобальд, как всегда, улыбался, но впервые Брисеида заметила в его улыбке нотку грусти.

Изольда нашла в себе достаточно сил, чтобы накрыть рукой ладонь сына и слабо покачать головой.

– Ну же, Теобальд, ты не виноват, – добавила Кассандра, обойдя стол, чтобы поцеловать его в лоб. – Просто наша мама ранимая, вот и все.

– Это правда, – признал Теобальд, его лицо помрачнело, – я не имею к этому никакого отношения. Разве не говорят, что женщина рождает потомство по образу души своей? Изольда унаследовала меня в наказание за свои грехи.

Пальцы Кассандры сжались на плечах Теобальда, но он проигнорировал ее:

– Разве вы не думаете, что я прав, монсеньор? Разве несчастье не всегда является результатом Божественного наказания?

Брисеида ожидала, что Бодуэн будет защищать свою жену, но он выглядел слишком потрясенным, чтобы реагировать.

– Ты ошибаешься, Теобальд, нет никого более добродетельного, чем госпожа Изольда, – вмешался отец Нарцис, который, наконец, осмелился подойти.

– Если, несмотря на ее добродетель, Господь дал госпоже Изольде столь плохого сына, – ответил архиепископ, – то это потому, что ее душа чиста, как душа Иова, чья вера подвергалась испытаниям снова и снова. И, как Иов, она должна сохранить веру, каким бы страшным ни было испытание.

И отец Нарцис, энергично тряся головой, провозгласил:

– Наг я вышел из чрева матери моей, и наг я возвращусь на лоно земли. Господь дал, Господь взял; хвала имени Господа.

Улыбка Теобальда превратилась в оскал:

– Господь дал, Господь взял, да будет имя Господне благословенно.

Затем Кассандре пришла в голову замечательная идея проводить дам на выход. Брисеида и Лиз, не колеблясь, согласились. Прежде чем закрыть за ними тяжелую дверь, она взяла Лиз за руку, посмотрела ей вслед и прошептала:

– Мой муж собрал много информации о вуивре, прежде чем отправиться на охоту. Если рыцарь д’Имбер хочет лучше понять это существо, он должен подойти ко мне сегодня вечером, к комплеторию.

– Постойте, – ответила Лиз, – а где находится комплеторий?

Кассандра растерянно смотрела на нее, пытаясь понять, не смеются ли над ней.

– Во время комплетория[9]9
  Комплеторий – вечерняя служба.


[Закрыть].

– Ах да, да, конечно. Конечно. Он будет там, непременно…

– Видишь, я же тебе говорила, – взволнованно добавила она вполголоса, ведя Брисеиду в переулки. – Она без ума от него.

– Думаешь, рыцарь де Монтур, о котором говорил Бодуэн, когда пришел, отправится охотиться на вуивра? Если это так, значит, крестьяне, которые знают способ найти его, являются узниками тюрьмы Асемара, инквизитора…

– Может быть. Ты слышала меня? Я говорю же, что Кассандра безумно влюблена в Энндала.

– Думаешь?

– Уверена. Я бы даже поспорила на деньги.