Текст книги "Чужая жизнь. Мистические практики для обретения самого себя"

Стремление к источнику

Большинство из нас испытывают агонизирующее стремление пойти на любые жертвы, лишь бы решить проблему с нехваткой времени. Но можно крутиться как белка в колесе в течение недель, месяцев и даже лет, лишь бы соответствовать требованиям, предъявляемым нам жизнью. Мы находимся в перманентном состоянии быстрого реагирования на запросы, поступающие из окружающего мира. Будь то список ежедневных первоочередных дел, который, кажется, никогда не уменьшается, или наше ожидание того, когда нас заметит счастливый случай и обрушится вал приглашений, эта «вопросно-ответная» структура взаимоотношения с внешним миром настолько глубоко закостенелая привычка, что мы едва представляем другой способ жизни. Но правда заключается в том, что, если мы искренне хотим придать нашим жизням больше осмысленности и красочности, нам следует выйти из зависимости от окружающего мира и определить свое точное местоположение, руководствуясь внутренним источником координат.

В некоторых духовных традициях с большой пользой применяется практика экстернализации, во время которой создаются символические места, которые можно посетить и восстановить взаимоотношение с сакральным. Так, например, в Ирландии вы найдете сотни, даже тысячи чудотворных источников по всей стране. Обычно они находятся в рощах, на обочинах дорог и в других местах в дикой природе, где эти искусно сооруженные каменные колодцы ― в которых вода бьет ключом из земных недр ― почитаются священными. Чудотворные источники, существовавшие еще до прихода христианства, считались первыми местами, где поклонялись Таинствам Земли, куда люди приходили для ворожбы и исцеления от болезней. До сих пор эти колодцы ― места паломничеств.

По традиции паломник должен сделать подношение от щедрот своих священному колодцу в знак благодарности и обратиться к жрицам и божествам с мольбой об исцелении. Если кто-то заснул рядом с источником, то ему могут привидеться пророческие сны. В кельтской мифологии священный колодец считается источником всей жизни ― естественно, из-за того, что в нем скрыт родник, из которого бьет вода, но также по той причине, что это врата между видимым миром и невидимым.

Больше всего меня очаровывает в ирландских обрядах поклонения богам то, что эти места силы, где почитают природу, также считаются порталами, ведущими к святым утешителям сокровенного мира. В те далекие времена ни у кого не вызывало сомнений, что если один из этих колодцев пересыхал, то вся деревня оказывалась на грани потери не только источника жизненно важного ресурса, но и связи с Потусторонним миром.

Хотя у большинства из нас детство не проходило на фоне подобной мифологии, но, как мне кажется, у всех нас в жизни был Колодец Бабушки, из которого мы черпали бесконечную мудрость, внутреннее прозрение и наставления для нашего исцеления, доступ к которому могли получить в священной роще. Особенно во времена изгнания, когда якоря подняты, а связь с окружающим миром оборвана, нам внезапно выпадает уникальный шанс найти сокровенный колодец и восстановить прежние отношения с сакральным. Он может оказаться совершенно заросшим или затерянным в колючих кустах, но для каждого наступает время, когда нужно приводить в порядок внутренний источник: если мы больше не в состоянии давать благословение окружающим, потому что слишком много отдали людям от себя; если у нас забрали что-то ценное или требования, предъявляемые к нам жизнью, непомерно тяжелы для нашей хрупкой нервной системы. Если из нас ушли все жизненные соки и мы больше не в состоянии любоваться красотой или общаться с волшебством, нам нужно задать себе вопрос: а каким же образом мы собираемся вновь наполнить свой источник?

Слишком часто нас вводит в заблуждение вера в то, что окружающий мир ― источник жизненных сил. Мы ждем, когда он бросит нам путеводную нить и даст разрешение, тем временем забывая почитать, молить и получать просимое из внутреннего источника. На подсознательном уровне мы боимся отвернуться от мира: нам кажется, что мы зарываемся «головой в песок» или что все потеряем, если отстанем от темпа окружающей жизни. Но истина заключается в том, что совершенно другой ритм пытается изнутри умерить наш пыл. Если мы переместим свою восприимчивость из окружающего мира во внутренний, принимая во внимание периодическое уменьшение показателей своей внешней результативности, то убедимся, насколько оно более гармонично взаимодействует с нашим собственным телом и с огромным телом нашей Земли.

Ради того, чтобы услышать ритм своей самобытной песни, попасть в такт своей распускающейся поэзии, в первую очередь необходимо привести все в порядок: теменос непосредственности, в котором нам предстоит жить. Теменос ― это греческое слово, которое означает «участок земли, прилегающий к храму или вокруг него; сакральный внутренний дворик». Войдите в священную рощу тишины, где вы можете слушать и стремиться быть услышанным, смотреть и стремиться быть увиденным, осознать, где вы стремитесь быть соответствующим, востребованным, необходимым. Погрузитесь в свою отчужденность и позвольте печали разочарования стать влагой, которая окропит семена ваших потенциальных возможностей, чтобы они наконец-то смогли раскрыться во всей своей красоте.

И поскольку вы старательно ухаживаете за внутренним источником, знайте, что ваша работа ― часть грандиозной миссии, суть которой состоит в попытке посредством нашего объединенного опыта прийти к гармонии. Вместо того чтобы думать об окружающем мире как о настоящей реальности, вы начнете понимать, как хорошо кельты знали, что психика и природа неподдельны и неразрывны… Существует интерактивное взаимоотношение между внутренним и внешним мирами, динамичное взаимодействие, которое может быть усилено нашей заботой об их взаимной равноценности.

Мышление «как на небесах, так и на земле» ― одна из великих возможностей, рожденных снотворчеством. Если мы делаем все правильно, то всегда происходят два параллельных диалога: процесс личной индивидуации и контекст, в котором такая работа души проводится. Изначально психотерапия была направлена на личную историю жизни индивидуума, но в течение десятилетий эволюционировала в сторону анализа контекста человеческой культуры. Нельзя лечить человека в состоянии отчаяния или тревожности без тщательного изучения его жизненных ценностей или их отсутствия, в которых нас выращивали, таких как нищета, расизм, домострой и капитализм. Но в то же время работа, которую мы совершаем на уровне Эго, ― вклад в наше совместное развитие.

По мере свержения с престола внутренних тиранов мы вносим посильную лепту в освобождение человеческой мощи во всем мире. По мере пополнения своей внутренней скудности мы помогаем создавать культуру, которая дорожит провидцами и изгоями и материально поддерживает их. Уничтожив внутри себя влияние домостроя, мы призываем к жизни Эрос в нашем мире. Мы изменяем сознание изнутри вовне.

Ухаживание за внутренним источником восстанавливает нашу преданность глубокому водоносному слою женственности, по которому наш мир искренне истосковался. Если мы признаем себя притоком этого гигантского подъема глубинных вод на поверхность, то допустим, что вещи могут решаться, произноситься и создаваться не нами, но через нас. При смещении нашей восприимчивости в сторону внутреннего призыва, а не внешнего, наша миссия приобретает оттенок благородства в своем служении главному.

Существует мир за видимой поверхностью вещей, который передает пульсацию внутренней энергии в наши жизни. Здесь и располагается колыбель снов, мастерская воображения, источник, откуда возникает все сущее и куда возвращаются предки. В каждый конкретный момент мы либо уходим от нашего родства с тайной, либо возвращаемся к нему. Только когда мы продолжаем упорно бороться за сохранение языка красоты и чувственности, которым угрожает большая опасность, у нас появляется шанс стать востребованными для настоятельных потребностей современности.

Глава VIII. Маршрутами творческих дебрей

Дебри есть в душе у каждого. Тип походки, черты характера, пристрастия, неосознанный импульс, который безмолвно влечет за собой. Подобно слону, находящему воду в пустыне, в которой он ни разу до этого не был, или птенцу, учащемуся летать, у всех нас есть некая инстинктивная способность. В нас живет животное начало, которое хорошо знает, чего ему хочется. В нем заключается происхождение, в котором находят выражение все наши творческие способности.

Инстинкт ― такая же часть нас, как и всех животных, которая не тратит время на размышления о том, что и когда нужно делать, как реагировать, каким путем идти. Инстинкт просто это знает. Подобно лососю, проплывающему сотни миль против течения реки к месту своего рождения, так же и у нас есть врожденные импульсы, которые не требуют осмысления и подсказывают, как добраться до места назначения. Инстинкт ― наша «правильная ответная реакция», направляющая нас навстречу к нашим «да» и прочь от наших «нет».

Именно через такую инстинктивную природу, которая лечит душу, окружающий мир и бьет ключом. Однако большинство из нас эти дебри внутри настолько одомашнили и впрягли их ресурсы в свою упряжь, что с трудом различают их вопиющий глас. Как, например, участок земли приходит в запустение, если его предоставить самому себе, точно таким же образом и мы можем привести нашу психику в состояние одичания, если остановим свое «саморазвитие» и позволим тайне влиять на нас.

У тех, кто выживает в условиях пренебрежения и издевательств, отношение к жизни, в которой руководствуются инстинктами, может быть особенно испорченным. Инстинктам наносится ущерб, если вашими откликами неоднократно пренебрегали, пропускали мимо ушей, игнорировали зачастую именно те взрослые, у которых тоже нарушены инстинкты. Например, вас могут критиковать за то, что дали волю эмоциям, хотя ваша реакция была вполне адекватной, или, например, вам велели замолчать, когда вы знали, что нужно говорить. Возможно, вам приходится в первую очередь позаботиться о нуждах других, а затем о своих. Какую бы форму ни принимало нанесение вреда инстинктам, со временем все придет к такому же результату. То есть к ощущению недоверия своим реакциям, сомнению в правильности своих чувств и доверию к чужой информации в большей степени, чем к собственной.

Интуитивно чувствуя, что кому-то нужно рассказать о сновидениях, ко мне пришла незнакомая женщина по имени Марика, в чьем багаже не было ничего, кроме нескольких обрывочных сновидений.

Сон казался настолько скоротечным, что она была готова отмахнуться от него, но в нем была сокрыта такая сила, что я уговорила Марику заглянуть в него глубже вместе со мной.

Зашоренная лошадь, сон Марики

Мне снилась вороная лошадь, зашоренная и избитая.

Лошадь нервно ходила по кругу в очень узком загоне.

Я пыталась снять шоры с ее глаз.

Сначала я спросила Марику о том, была ли она каким-то образом раньше связана с лошадьми. Ни на секунду не задумываясь, она ответила, что в детстве у них была такая же лошадь вороной масти, как та, которую она видела во сне. Она продолжала рассказывать мне, что та лошадь была необъезженной и никому не позволяла ездить на себе верхом, кроме Марики. Их связывали очень доверительные отношения, и она описывала их как наполненные живым и выразительным духом. Все остальные члены семьи, главным образом отец, так и не поняли, как подступиться к лошади. Однажды Марика услышала, как родители договаривались о чем-то с мужчиной внизу на кухне, и, прежде чем она узнала, о чем они говорили, лошадь забрали, и больше она ее никогда не видела.

История повисла в воздухе между нами, как будто это был какой-то поворотный момент в жизни Марики. По мере обсуждения ее отношений с отцом оказалось, что еще в детстве она тоже отличалась своенравным и импульсивным характером, и ее часто за это наказывали. Я спросила Марику о том, что, по ее мнению, должна ощущать лошадь с зашоренными глазами. Она ответила, что ничего не видящая лошадь не могла адекватно реагировать на происходящее вокруг, поэтому стала такой раздражительной и переполненной нерастраченной энергией.

Я спросила Марику, может ли она сопоставить все вышесказанное с чувством тревоги, которое испытывает в повседневной деловой жизни, ― на что она ответила утвердительно. Она сказала, что работает в корпоративной среде, где ощущает себя какой-то ряженой из-за того, что ее творческое начало подавлено. Марика провела аналогию с детством, когда она поняла, что личное мнение лучше держать при себе, нужно избегать разговоров о «странных» вещах, вызывавших у нее интерес, и в конечном счете она начала жить в ложной принадлежности. Конечно, за все нужно платить: Марика страдала от изнуряющих приступов тревожности. Как оказалось, сон привел нас к открытию источника этого страдания, который находился в подавлении ее эмоционального инстинкта. Подобно темной лошадке, она жила в слишком узком для своей жизни загоне и в результате зашоренности не видела, какое негативное воздействие все это оказывало на нее.

Вместо того чтобы учиться, как защитить себя от вещей или людей, способных принести вред, вы, как и Марика, наверное, научились тому, как не доверять собственным чувствам, личным границам и реакциям. Если вы росли, привыкая преодолевать ответные чувства, то по мере взросления потеряли способность распознавать навязывание чужого мнения и попирание своих прав. Со временем начнет прогрессировать запоздание реакции на жестокое обращение, если вас научат, что умение приспосабливаться ― это самое главное в жизни.

Вы, наверное, все-таки заметите за собой то, что в течение многих лет терзаетесь ожиданием момента, когда сможете высказать все, что думаете, или поступить по-своему.

Однако наличие нарушенного инстинкта становится все более распространенным в качестве непосредственного результата нашей разобщенной культуры. Чем больше мы живем в виртуальной реальности, где наша связь с другими людьми управляется посредством технологий, и чем больше соглашаемся с человекоцентричным образом жизни, тем меньше вступаем в открытый диалог друг с другом, с нашими телами и с миром природы вокруг. Так как мы теряем контакт с реальным миром, то наши потребности, касающиеся самых простых вещей, таких как голод, жажда и прикосновения, остаются незамеченными в течение длительных периодов и часто дают о себе знать в виде психических расстройств и соматических заболеваний.

Принимая во внимание то, что нарушенный инстинкт может нанести тяжелый ущерб нашим жизням, на групповом уровне разобщенность с иной-чем-человеческой жизнью вокруг нас становится разрушительной для среды нашего обитания. Большинство из нас носят в себе смутную печаль или травму от последствий разобщенности с природой, но только единицы знают, что делать в таком случае.

Я верю, что у нас достаточно творческих сил, чтобы решить проблемы современности, но нам придется совершить рискованный и трудный поход в дебри души, чтобы переделать ее к лучшему.

Где-то посреди неизведанных джунглей есть место силы, где мы начинаем ощущать внутри себя самобытность, которую невозможно приручить. Эта бескрайная страна раскинулась за пределами личности и традиций, даже за пределами мысли, там, где возникает подлинное творчество. Подобно трелям тропической птицы, причудливым ветвям земляничного дерева, вечернему аромату жасминовых зарослей, в каждом из нас заложена сущность, предназначенная для выражения. Только избранные могут совершить этот рискованный поход в творческие дебри, потому что такой путь требует внушительной чувствительности. Чтобы прийти к истинной подлинности, мы должны сбросить с себя, как шагреневую кожу, слои бесчувственности, которые используем для защиты своих сердец.

В моей практике во многих случаях приходилось работать с врачами, которые изгоняли прочь способности мечтать, видеть и творить. Такие способности часто выковывались в самом чреве травмы, затем прятались где-то в глубине души, потому что окружающий мир был слишком враждебно настроен к тому, чтобы их открыто использовали. Проблема заключается в том, что, защищая свою чувствительность, мы подвергаем опасности всю палитру своих чувств.

Когда нас отправляют в изгнание, мы внезапно открываем в себе залежи ранее никогда не испытанных чувств. Вот почему это похоже на то, как если бы одно жестокое разочарование соединилось со всеми другими разочарованиями, которые вы когда-либо испытывали в одном нагромождении неодолимой печали. И, вероятнее всего, вам ничего больше не захочется, кроме как держаться подальше от всего этого, ― я уверена, что нам представится шанс, в результате использования бреши, которую печаль проделывает в нас, восстановить отношения с инстинктивной креативностью. В изгнании, вдали от голодных ртов и алчных рук, которые беспардонно лезут в наши жизни, у нас снова появится возможность прийти к взаимопониманию со своим необузданным эго.

Как-то раз ко мне на консультацию пришел предприниматель Брайан, причем в поворотный момент деловой карьеры, когда он начал испытывать серьезные проблемы со здоровьем. Быстро выяснилось, что он оказался в состоянии тяжелейшего стресса, после того как в течение нескольких лет пытался поставить на ноги собственный бизнес. Неимоверно устав после того, как ему все-таки удалось выпустить в свет проект, Брайан продолжал строить серьезные планы, как продать на рынке свой бизнес в течение ближайших месяцев. Так как его труд уже получил заслуженное признание, то мы вели разговор о том, откуда исходило стремление, продолжавшее оказывать на него такое сильное воздействие. Брайан признался, что какая-то часть его считала, что ему нельзя останавливаться на достигнутом и нужно добиваться большего, даже ценой здоровья. Когда мы копнули еще глубже, Брайан признался в том, что всю жизнь испытывает чувство отсутствия поддержки и ему приходится добиваться всего самому. Слезы потекли из его глаз, когда он признался в этом. Возможно, подумала я, ему бы лучше отказаться от реализации следующей стадии своего плана и довериться чему-то большему, что могло бы его повести вслед за собой. Хотя он сразу же ощетинился при мысли об отказе от своей тщательно продуманной стратегии, но все его тело расслабилось при таких видах на будущее. Той же ночью он увидел сон следующего содержания:

Распруживание потока, сон Брайана

Я вижу во сне, как участвую в большом мероприятии на открытом воздухе, проводимом в честь принятия решения о сносе старой дамбы. В торжественный момент официальные лица открывают шлюзы, и потоки свежей воды устремляются в канал. Экзотические большие птицы, похожие на цапель или пеликанов, слетаются к устью реки, чтобы половить рыбу, которая раньше здесь никогда не водилась, а теперь плавает в огромных количествах. Я стою в воде вместе с другом, испытывая ужасный трепет при виде того, как детеныши косаток плавают рядом со мной!

Я спросила Брайана, что он думает о дамбах, и он ответил, что их используют для «обуздания мощи воды в целях получения электроэнергии». И как бы в случайном озарении он понимает, что его тяга к могуществу использовала его благополучие. Но в тот момент, когда он решил отказаться от своего недальновидного мышления и отступить от честолюбивых планов в пользу естественного развития ситуации, его переполнила жажда жизни. Наконец-то он смог понять, что уже получил огромное количество поддержки от окружающих. Подобно цапле, которая терпеливо ждет, когда к ней подплывет рыба, сон, казалось, пытался сказать, что можно извлечь гораздо больше капитала, если отпустить ситуацию и дать всему идти своим чередом. Сейчас, когда самая трудная часть работы позади, Брайан хотел научиться следовать инстинктам, слушать свое тело и не бояться плыть по воле волн.

Здесь, на западном побережье Канады, исчезающие стаи косаток подвергаются угрозе со стороны постоянно увеличивающегося трафика нефтяных танкеров, проходящих через море Селиш. И это происходит не только из-за оглушающего шума проплывающих кораблей, который дезориентирует косаток и не дает им охотиться с помощью эхолокации, но и из-за разлитых по поверхности океана нефтяных пятен, уничтожающих среду их обитания. Исходя из всего вышесказанного, детеныши косаток, увиденные Брайаном во сне, весьма вдохновляющие образы. Во всем этом ощущается появление чего-то сакрального в таком новом отношении к жизни. Наверное, возможно даже сказать, что сама природа соглашается с возрождением первозданного отношения Брайана к жизни. Интересно обратить внимание на то, что косатки, как правило, наполовину черные и белые, то есть похожи на символ инь-ян. Возможно, в этом сне есть еще одна подсказка в отношении того, как сбалансировать деятельную сторону натуры Брайана с ее более чувствительной стороной.

Многие из нас идут проторенными дорогами, поэтому им дается возможность жить только половинчатой жизнью. К тем, кто демонстрирует волю бросить вызов неизвестному пути, мрачной чаще, возвращаются воспоминания о любви, волшебстве и цели. Под кожей каждого из нас живет необузданная женщина, которой ничего не хочется, кроме как танцевать до упада, до тех пор пока не сотрутся в кровь ноги, петь прекрасную печальную песню для многолюдной толпы и жертвовать бездонной чаше своего творчества неповторимый стиль жизни. И если вы способны «пропеть» из каждой раны, которые так старательно скрывали от окружающих, это не только придаст смысл истории вашей жизни, но и станет утверждающим правду жизни голосом для всех остальных с такими же ранами.

Нам хорошо известны многочисленные практики, способные активизировать наше воссоединение с инстинктивным эго. Все, что вовлекает нас в мир природы ― работа в огороде, прогулки по лесу, изучение древних ремесел, потребление пищи, которую мы сами собрали на природе или вырастили, и постоянные посещения тех мест, где можно встретиться с дикими животными, ― все это может стать зеркальным отражением возвращения к нашему животному началу. Танцы и игры, связанные с телесными контактами, особенно хорошо себя зарекомендовали в возрождении доставляющих удовольствие способах пребывания в гармонии со нашими телами, к которым мы зачастую относимся как к полезным машинам. Поэтому занимайтесь рисованием, но не ради искусства, а для получения удовольствия от красок и текстур, и воплощайте на холсте свои чувства.

Мой любимый путь вхождения в дебри инстинктов проходит через царство сна. Самое главное в занятии снотворчеством ― это сон. В этом весьма-не-пассивном действе восприимчивость ― центральный принцип женственности, который приглашает таинство прийти к нам в гости. В снах, где присутствует таинственная, дикая Другая, с ней нужно обходиться следующим образом: выманивать ее из метафоричности нежным, воркующим голоском, уделять ей опосредованное внимание, постоянно сохраняя невозмутимое спокойствие. Если вам повезет, то, возможно, удастся мельком увидеть ее мерцающее оперенье, пронизывающий взгляд, блестящий окрас и понять, что она осматривает вас с головы до ног, ожидая, когда вы успокоитесь и наберетесь храбрости вспомнить о ней.

Если вам снится дикое животное, значит вы прикоснулись к той части себя, которая не поддается приручению. Первобытное сердце живет по законам древности. Его не волнует ни политика, ни воспитание, и оно никогда не возьмет больше того, что ему нужно.

Оно напоминает вам о благородстве, физическом великолепии и естественной силе инстинкта. Первобытное сердце ясно видит то, что разум понять не может, потому что оно следует за сокровенным знанием самой земли.

Первобытное сердце живет за пределами логики, вне всякой причины, под броней объективности. Оно живет гораздо дольше, чем любой из нас может припомнить, так как мы появились на свет из его чрева. Полуслепые, какими мы в действительности и являемся, мы забываем и отвергаем его, возводя свои трибуны на том месте, где, как считаем, оно похоронено. Но оно совсем не мертво. Оно продолжает прятаться не из-за своей робости, а, напротив, благодаря мудрости. И если оно выходит из небытия, чтобы поприветствовать нас, знайте ― вы достойны его прихода.

Животные в наших снах ― хранители нашей эмоциональной жизни. Чувство ― это не просто эмоциональная реакция, а совокупная способность человеческого организма познавать мир на собственном опыте. Чем больше мы чувствуем, тем бережнее взаимодействуем с окружающим миром. Если мы обуздали инстинкты, то приснившиеся животные будут выглядеть ранеными, голодными или беспризорными. Подобно тому, как мы забываем накормить собаку или кошку, точно таким же образом мы думаем, что та, другая часть нас тоже пристрастна к заботливой близости, которую ощущаем во взаимоотношениях или в семьях. Это демонстрирует нам то, как важно проявлять сострадание и уважение к нашим телам и сердцам.