Текст книги "Дерзновенная любовь"

В нанесении эмоциональных и физических травм очевидно присутствие основных элементов «убийства гневом». Однако необходимо осознать, что все составляющие эмоциональной травмы (отверженность и стыд) и физической травмы (жестокость, непоследовательность и ярость) мы находим и в иных бесчисленных формах «убийственного жестокого обращения» с нашими чувствами; его в той или иной степени совершают все люди, с которыми мы находимся в каких-либо взаимоотношениях.

Один из самых ярких примеров «повседневного убийства», с которым мы сталкиваемся так часто – это сплетни. В Книге Притчей говорится: «Слова наушника – как лакомства, и они входят во внутренность чрева» (26:22); а так же: «Прикрывающий проступок ищет любви; а кто снова напоминает о нем, тот удаляет друга» (17:9). Сплетня – это лакомый кусочек, и она проникает до глубины нашего существа. Это трепетно-захватывающее желание пересказывать сплетни доставляет нам двойное удовольствие – тем самым мы укрепляем свое положение в узком кружке посвященных и одновременно изгоняем из него человека, о котором идет речь. Удары этого «словесного кинжала» наносят глубокие раны, которые способны погубить репутацию, разрушить христианское служение и разлучить друзей.

Мало кого надо убеждать, что детский стишок: «Палкой и камнем кости сломаешь, словами вреда ты мне не причиняешь», – это чудовищная ложь. Слова часто бывают похожи на пакет с бомбой, которая взрывается тебе прямо в лицо.

Я заговорил с приятелем (мы не виделись несколько месяцев) и спросил его: «Как дела?» Он ответил: «Отлично. Если честно, мне теперь трудно ввести тебя в курс дела, ведь ты уже давно выпал из моей жизни». Я почувствовал себя задетым. Он говорил сухо и небрежно, он не стонал от боли, но его внутреннее «я» бушевало гневным обвинением. Я, бесспорно, не чувствовал приглашения к дискуссии, которая бы раскрыла то, что в действительности происходило в наших сердцах и жизнях.

Гневные слова, произносимые без глубинного стремления к примирению, врезаются в самое сердце и порождают внутреннее кровотечение, которого не видно, но оно глубоко ощущается (Прит. 12:18). Попытки «убийства гневом» направлены на уничтожение тех, кто стоит на нашем пути. Гнев поражает людей, в которых персонифицированы воспоминания нашего прошлого. Он заставляет кого-то расплачиваться за ужасную боль предательства и отверженности, жестокости и стыда.

Разрушительный гнев не единственное, что причиняет нам вред. К сожалению, это не единственная травмирующая сила, для исцеления последствий которой необходим бальзам прощения. Господь говорил еще о другой форме надругательства – о разрушительной силе вожделения.

Прелюбодеяние и вожделение

Вторая разновидность наносимого нам ущерба идет от тех, чье вожделеющее стремление избежать пустоты в своей жизни и обрести удовлетворение заставляет использовать других людей в качестве пищи для своих опустошенных душ. Это вожделение является прелюбодеянием в том смысле, что оно несет в себе желание получить удовлетворение незаконным путем, независимо от Бога и вне Его праведного пути.

Бог даровал нам обильное благословение, которым мы можем наслаждаться на этой земле. Оно включает в себя все, начиная с сытого желудка и заканчивая ценными человеческими взаимоотношениями, облегчающими боль наших душ. Наше желание или вожделение принимать все, что хорошо и полезно, абсолютно законно, потому что мы сотворены так, чтобы жаждать глубинного удовлетворения, которое в конечном итоге мы можем обрести только в союзе с Богом. Однако разрушительное вожделение имеет другой оттенок. Это страстное желание овладеть жизнью и душой другого человека, чтобы заполнить пустоту в себе самом и одновременно разрушить полноту и целостность другого человека. Разрушительное вожделение представляет собой взаимодействие желания обладать и желания разрушать, внутренней пустоты и мстительности. Человек, чье сердце питается таким вожделением, не только высасывает жизнь из того, на ком паразитирует, стараясь снизить напряжение своего одиночества, но, кроме того, еще и наслаждается властью над кем-то или чем-то. Присутствие такого похотливого вожделения очевидно и в сексуальной сфере, но оно пульсирует в жилах и тогда, когда речь идет о других измерениях нашей жизни.

Однажды я беседовал с женщиной, чье вожделенное желание родить ребенка стало всепоглощающей страстью, сжигающей ею мысли и душу. Хотя желание быть матерью – совершенно законное желание, у нее оно превратилось в искаженную, навязчивую идею, овладевшую ее жизнью. Из-за этой навязчивой идеи она постоянно мечтала о том, как прижмет к себе ребенка, переживая счастливое блаженство материнской близости. Она призналась, что никогда не получала такой любви от своей собственной матери и ни от кого другого, включая мужа. Она питала твердую решимость достичь полного самовыражения, и младенец был именно тем объектом, который должен был принести ей полноту жизни.

В ее вожделении был и еще более темный компонент. Она чувствовала, что стареет. Она чувствовала, как в ее жизнь неудержимо вторгаются ее сорок с лишним лет, уставясь на нее своим седеющим обликом, и ей отчаянно хотелось лишить смерть ее жала. Младенец сделал бы ее вечно молодой. У нее уже было четверо детей, следовательно, она знала, что дети обычно ускоряют процесс старения, но ее сердце надеялось, что рождение малыша вернет ее в радостный экстаз молодости.

Объект человеческого вожделения может отражать очевидное желание облегчить боль от пустоты в душе, но это вожделение также подобно кулаку, которым мы гневно потрясаем перед лицом вечной печали, пропитывающей нашу жизнь. Наше горячее желание сделать жизнь приятнее и совершеннее, чем это вообще возможно в падшем мире, – вот что питает такое разрушительное вожделение.

В нашей жизни постоянно присутствует ущерб от чьего-то вожделения – сексуального или иного. Не каждый человек становится прелюбодеем в прямом смысле этого слова, и не каждый делается жертвой чьего-то греха прелюбодеяния. Однако мы каждый день сталкиваемся с эксплуатирующей нас вожделеющей жаждой других людей, и если она не оказывается слишком неожиданной или явно неприкрытой, мы, как и в случае с гневом, обычно сбрасываем ее со счетов, утверждая: «такова жизнь».

Было бы чересчур драматичным утверждать, что всякий раз, когда мы сталкиваемся с вожделением другого человека, это наносит нам явный ущерб. Тем не менее постоянная бомбардировка вожделением со стороны пропагандирующей самовлюбленность культуры, порой оказывает ошеломляющий эффект. Иногда скрытые требования других людей, добивающихся у нас поддержки, могут иссушить и сковать нашу душу, заставив замолчать наше внутреннее понимание того, что верно и хорошо. Все мы сталкиваемся с постоянными требованиями других людей стать для них тем, чем может быть только Бог. Следовательно, все мы сталкиваемся с эксплуатацией со стороны других. Вот почему так важно понимать роль, которую вожделение играет в том, что Иисус назвал «прелюбодеянием».

Прелюбодеяние, то есть безнравственность в сексуальной сфере, бесспорно осуждается. Но Иисус осуждает нечто большее, чем такую безнравственность. В первой части приведенного выше отрывка из Евангелия от Матфея Иисус говорит, что энергия, питающая убийство, – это желание разрушать, то есть убивать силой гнева. Во второй его части Он разоблачает ту энергию, которая стоит за безнравственностью, – это желание использовать и обладать другими, то есть похищать и потреблять силой вожделения. Гнев в большинстве случаев проявляется гораздо более явно. Вожделение же – явление, потенциально настолько скрытое и неуловимое, что его трудно распознать, пока оно не выползет, как змея, из-под скалы на яркий дневной свет. Скрытая природа вожделения, стремящаяся завладеть и наслаждаться тем, что нам не принадлежит, требует тщательного определения.

Похотливые фантазии

Вожделение, о котором говорил Иисус, – это фантазии, включающие сексуальные чувства и помышления, но, по всей вероятности, заходящие гораздо дальше. Однако полезно воспользоваться примером сексуальных фантазий, чтобы постараться понять природу вожделения. Похотливые фантазии связаны с тем, что мы видим некий возбуждающий нас стимул, а затем переносим его в нашем воображении в наши любимые сцены, включающие возбуждение, обольщение и оргазматическое удовлетворение. Ключевым элементом многих таких фантазий является желание быть покоренным или завладеть интересом и страстями привлекательного партнера. Слова «быть покоренным», вероятно, лучше отражают суть женских фантазий, а термин «завладеть» более типичен для желаний мужчины.

Иногда все разворачивается не по этому шаблону. Многие женщины вожделенно стремятся полностью завладеть чувствами мужчины – покорить его. А многие мужчины жаждут пассивной роли, хотят стать объектом страсти агрессивной женщины, то есть можно сказать, что они хотят быть покоренными. Однако в любом случае большинство сексуально окрашенных фантазий можно свести к желанию завладеть или быть покоренным, что приводит к всепоглощающему, переполняющему душу возбуждению, которое переносит ее в другую плоскость бытия.

В этом и заключается суть. Похотливые фантазии – это попытка скрыться от скуки повседневного быта, вечной уборки и стирки бесчисленных пеленок. Они могут также оказаться средством забыть пугающую перспективу отчета перед церковным советом старейшин. Фантазии – это наши личные ковры-самолеты, которые уносят душу подальше от скуки, тревоги, гнева, одиночества и ярости в «лучший» мир, где она ненадолго обретает удовлетворение и облегчение.

Вожделение – это попытка завладеть другим человеком, чтобы, похитив у него достаточно страсти, вознестись над повседневными заботами и попасть в другой мир, который кажется нам (на краткий миг) подобным Эдемскому Саду. Если гнев – это желание заставить кого-то заплатить за то, что нам закрыт доступ в райский сад, то вожделение – это наша попытка пробить себе туда дорогу.

Желание вступить в союз

Позвольте мне выразить это более наглядно. Вожделение, по крайней мере отчасти, – это желание вступить в союз, то есть желание, чтобы тебя поглотило другое существо. Это странное совмещение желаний добиться наиболее полного выражения своего «я» и одновременно потерять себя в горячих и крепких объятиях другого человека. Примером этого кажущегося противоречия является оргазм. Оргазм – это высвобожденное напряжение; в этом напряжении нарастает одновременно чувство желания и ощущение своего «я»; наступающее же в конце облегчение расслабляет напряжение в таком восторженном сокращении, которое несет с собой утрату своего «я» в накатывающей волне удовлетворения.

Наши сердца отчаянно жаждут рая. Мы хотим обрести такую полноту самовыражения, которая гасит застенчивый свет самосознания. Иными словами, наши сердца живут ради того, чтобы испытать поклонение, наполняющее все наше существо радостью, смешанной с таким глубоким трепетом перед другой личностью, что мы едва осознаем самих себя. Безнравственность же в сексуальной сфере (прелюбодейная похоть) дает нам трагическую подделку утраты собственного «я», которое на самом деле укрепляет это «я». Она неизбежно приводит к еще большей душевной пустоте, еще большему отчаянию.

Вожделение – это греховное желание безумного союза. Вожделение может быть сексуальным, но может быть также направленным на человека или предмет без связи с сексуальной сферой. Вожделение может быть направлено на человека, на предмет, на положение, на состояние. Многие вожделеют о счастье (состояние); другие стремятся завоевать себе репутацию (положение); иные страстно коллекционируют антиквариат (предметы); а третьи стремятся завладеть людьми. В любом случае вожделение порождается сердцем вора, который стремится незаконно удовлетворить свою страсть, а не сердцем любящего человека, жаждущего отдавать.

Современное «заболевание», которое окрестили «созависимостью», дает нам прекрасный пример вожделения, не связанного с сексуальной сферой. Человек, который живет ради того, чтобы общаться с другим и добиваться одобрения с его стороны, часто готов пожертвовать чем угодно, лишь бы «обладать» сердцем этого другого человека. Энергия, скрытая за собственнической любовью, – это вожделение, то есть стремление найти объект паразитирования, обеспечивающий жизненной энергией, которой, по-видимому, недостает зависимому человеку.

Зависимый человек обычно ощущает некую пустоту, скуку, душевную опустошенность, которая непонятным образом проходит в присутствии объекта его любви. Душевная полнота, которую он переживает, когда объект любви улыбается ему, часто несет с собой достаточно тепла, чтобы он мог перенести удары ярости (и в прямом, и в переносном смысле), с холодной жестокостью подавляющие у зависимого человека последние остатки собственного достоинства. Нередко бывает, что психологически зависимые люди обрекают себя на неблагодарное занятие: попытки заставить камень кровоточить. Отчаяние пустоты, кажется, приводит к готовности приносить все большие жертвы, служа объекту своего вожделения. А объект вожделения, в свою очередь, впадает в еще большую ярость, пытаясь разорвать опутывающие его нити липкой паутины.

Этот процесс похож на танец смерти, в котором зависимый человек пытается добиться от своего партнера близости, в то же время неосознанно открывая дорогу лавине ненависти со стороны этого последнего. Человек, который является объектом жаждущего вожделения созависимого, чувствует себя то вознесенным на высоту, то душевно «изнасилованным» в пылу всепоглощающей страсти. Этот смерч вожделения и разрушения совершает диверсионный акт против личности и усиливает возникающее в качестве самозащиты отчаяние.

Если же удовлетворение не приходит (а полностью оно не приходит никогда), вожделение неизбежно приобретает более темный и нечистый характер. С течением времени тайных фантазий об удовлетворении своих сексуальных вожделений с привлекательным объектом, скорее всего, окажется недостаточно. Они сменятся более навязчивым, всепоглощающим желанием быть покоренным или завладеть этим объектом. Может оказаться недостаточным, чтобы привлекательный мужчина или женщина просто желали вас; ваше желание, вполне вероятно, превратиться в нечто более темное, то есть в стремление к контролю и порабощению объекта вожделения. Вскоре неистовство пустоты соединится с желанием быть поглощенным, – так рождаются сексуальные извращения.

Вожделение почти всегда в конце концов порождает извращенность. Извращенность – это брачный союз вожделения и неистовой ярости. Душа никогда не бывает удовлетворена вкусом наслаждения, она требует насыщения. Когда неутоленный голод сливается с яростным желанием, чтобы кто-то заплатил за ту боль пустоты, которую нам приходиться переживать, их сплав порождает буйное взаимодействие страсти и насилия, одновременное стремление эксплуатировать и разрушать.

В том, что касается секса, вожделение поначалу может переживаться как удовольствие и удовлетворение. Фантазии почти всегда переходят из тайной личной сферы в сферу человеческих взаимоотношений – от мысли к поступку. Фантазия может быть невинной, а поступок – праведным. Это происходит в том случае, если вожделение в действительности является страстным желанием переживать единство и приносить удовольствие тому человеку, с которым вы скрепили на всю жизнь благословенный Богом завет, то есть со своим мужем или женой. Всякое иное сексуальное вожделение обесценивает нашу душу и в действительности усиливает чувство пустоты. Такие вожделения углубляют и голод, и ярость; они влекут за собой стремление утолить душевную пустоту сексуальными извращениями.

Мы живем в эпоху, в которой злоупотребление сексом является нормой. Недавно я смотрел журнал, в котором была реклама школьных автобусов. Перелистывая страницы этого нелепого журнала, я был поражен, увидев одетую в бикини женщину, которая показывала рукой на огромный, желтый совершенно непривлекательный школьный автобус. Что общего, скажите на милость, имеет эта женщина в бикини со школьным автобусом? Да, ничего, если не принимать во внимание тот факт, что и все остальные читатели поступили так же, как я – перестали переворачивать страницы и уставились на картинку, не веря своим глазам. Удивительно ли, что секс идет нарасхват?

Сила вожделения не ограничивается рекламой, она пронизывает ткань любых взаимоотношений. Парень выбирает девушку, чтобы вместе пойти потанцевать, потому что она физически привлекательна. А что же девушка, у которой не такая большая грудь или слишком полные бедра? Она остается дома. Сексапильность может стать причиной выбора жениха/невесты, выбора кандидата на рабочее место, включая работу христианского служителя. Как это ни трагично вожделение может приводить к еще более тяжким злоупотреблениям. Случаи злоупотреблений в сексуальной сфере стали невероятно часты: невинные свидания заканчиваются изнасилованием; имеют место сексуальные домогательства со стороны пасторов, психологов, врачей, юристов и наставников, а так же изнасилование супругом; дружеские взаимоотношения оборачиваются принуждением к сексу. Похоже, что в нашей стране человеку невозможно вырасти, не испытав сексуальных домогательств в той или иной форме.

Вожделение, не связанное с сексом

Вожделение, о котором мы говорим, не обязательно связано с сексом, но его итогом всегда становится злостная эксплуатация, а затем – обесценивание личности. Вот пример этого: корпорация-работодатель требует от молодого человека целиком посвятить свои лучшие годы работе; эта работа не просто карьера, это образ жизни. Его награждают, хвалят, дают возможность привилегированных путешествий за счет компании. Но за свой успех он должен платить, отнимая у других занятий все больше времени, больше энергии, больше души – это необходимо, чтобы сохранить работу. Спустя годы становится очевидным, что его ценность для компании уже не так велика, и уже другие молодые люди, каким когда-то был он, ждут своей очереди, чтобы занять его место. В компании происходит реорганизация, ему поручают работу, которую, как всем известно, выполнить невозможно. Остается только ранний выход на пенсию – потеря дохода, статуса, привилегий, смысла жизни. Аналогичный сценарий, в той или иной форме разворачивается в церквах, христианских организациях, семьях, дружеских взаимоотношениях.

Я работал в одной церкви, с ее старшим пастором мы были в дружеских отношениях, он также был моим наставником. Однажды мы, сыграв партию в теннис, сидели и разговаривали о нашей жизни и служении. Он всячески выражал мне свою поддержку, хотя и упомянул, что его кое-что беспокоит в моей манере служения. Наша беседа прошла спокойно и приятно, и мы разошлись, чтобы принять душ и пообедать, прежде чем снова встретиться на общем собрании старейшин и сотрудников церкви. Прошел час, и вот этот пастор помолился и открыл собрание, а на повестке дня стояло мое увольнение. Я был ошеломлен. Если бы несколько человек из числа старейшин не высказались в мою защиту, я был бы уволен. Я чувствовал, что меня предали. Меня использовали, а затем выбросили, когда разногласия между нами просто нуждались во взаимном обсуждении.

Многие люди могут рассказать, как чье-то разочарование или вожделение послужило причиной их отвержения. Как психологу, мне доводилось работать со многими женами, которых бросили мужья ради более привлекательных молодых женщин. Я также работал и с мужьями, которых избегали жены; вожделение этих женщин было направлено на христианское служение, на игру в бридж или они просто избегали мужей, потому что меньше общения – меньше конфликтов.

Когда человек становится объектом разрушительного гнева, его личность подвергается расщеплению, он утрачивает целостность. Когда же человека используют, над ним надругаются, а затем отвергают, результатом становится утрата чувства дозволенного. Как будто у человека собственное «я» сливается с другим в болезненном союзе и ему становится трудно различать, что правильно, а что нет, что хорошо, а что плохо, что дозволено, а что нет.

Например, одна женщина, которой большую часть жизни приходилось прятаться от гнева своей матери, нашла чувство покоя и удовлетворения, сделавшись для нее доверенной подругой, советницей и как будто заменила ей супруга. Она все время уступала требованиям и желаниям своей матери и в конце концов почувствовала истощение и неспособность справиться с требуемой ролью. Она позволяла эксплуатировать себя бесчисленными разнообразными способами, подчиняясь желаниям матери. После того, как мать перенесла серьезное заболевание, ее жестокость, жадное стремление контролировать поступки дочери и ненависть ко всем, кто подвел ее, стала непомерной.

В конце концов дочь отказалась подвергаться эксплуатации, и тогда мать погрузилась в состояние неистовой болезненной депрессии. Ее врач даже сказал дочери: «Если вы не сделаете того-то, ваша мать может умереть». Дочь же говорила мне: «Я чувствую себя так, как будто я апельсин, который раздавили, выжали и выбросили». Когда же на нее косвенным образом переложили ответственность за депрессию матери, она перестала понимать, что правильно, а что нет. Порой она не могла предположить, как ее мать поведет себя в следующий момент, – будет ли она добра или впадет в бешеную ярость. Сначала ей казалось, что она должна извиниться за необоснованные требования, а когда на мать накатывала ярость, она винила себя в чрезмерном эгоизме. Если человек долго был объектом эксплуатации со стороны другого, ему становится трудно доверять своей интуиции и мягкому движению Духа Божьего. Ничего удивительного в том, что Иисус сурово осуждал всепоглощающую страсть вожделения.

Надежда на победу в битве

Мы рассмотрели две основные формы ущерба, причиняемого нам (а также и нами самими) во всех отношениях, в которые мы вступаем в мире, захваченным войной. Не проходит и дня без того, чтобы нам не пришлось переносить убийственные атаки или похотливую эксплуатацию. Такие нападения могут иногда остаться незамеченными, но раны от них, накапливаясь, порождают душевное истощение и разочарование в жизни. Атаки, которыми мы пренебрегаем или которые мы отрицаем, кажется, не требуют прощения. И напротив, происшествия трагические, потрясающие всю нашу душу (злоупотребления в сексуальной сфере, изнасилование, развод, предательство, клеветнические сплетни и т. д.), наносят такую рану, что простить бывает очень трудно. Но тем не менее без прощения, полностью пронизывающего ткань человеческих взаимоотношений, в нашей жизни не будет ни любви, ни радости, ни смысла.

Учитывая нанесенный ущерб, как мы должны относиться к злу в этом мире, или более конкретно – к своим поступкам и поступкам других? К сожалению, многие христиане съеживаются под тяжестью грехопадения. Бремя чересчур тяжело, а задача чересчур трудна. Если бы победа в этой войне целиком определялась реалиями нашей жизни, мы, без сомнения, проиграли бы. Но наше призвание не в том, чтобы вести войну с позиции этого мира, используя оружие падших.

Павел, например, непосредственно сталкивался, особенно в жизни других христиан, с тем, какую мучительную печаль несет с собой жизнь, пронизанная последствиями грехопадения. Он вел сражение, стараясь укрепить сердца людей в любви, и вел его средствами, гарантировавшими победу. Павел говорил:

Я же, Павел, который лично между вами скромен, а заочно против вас отважен, убеждаю вас кротостью и снисхождением Христовым. Прошу, чтобы мне по пришествии моем не прибегать к той твердой смелости, которую думаю употребить против некоторых, помышляющих о нас, что мы поступаем по плоти. Ибо мы, ходя во плоти, не по плоти воинствуем. Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь (2 Кор. 10:1–4).

Жизненная энергия, которая порождается прощением, заставляет нас дерзновенно преследовать обидчика, обремененного разрушительной, омертвляющей ненавистью и вожделением, для того, чтобы простить и освободить его. Мы – воины, воины любви, воины, презирающие зло, воины, разрушающие и уничтожающие все, что противоречит красоте, справедливости и любви Бога.

Чтобы лучше понять наше высокое призвание вести войну на стороне Бога, мы должны как следует осознать, что это значит – иметь Божественного Главнокомандующего, чьи военные планы разработаны с основания мира. В следующей главе Тремпер Лонгман расскажет о Божественном Воине.