Текст книги "Интуитивное воспитание: Лучшая книга для родителей"

Примером может послужить женщина, которая пришла ко мне с историей неудачных отношений. Мы определили, что она была убеждена, что ее не могли полюбить. Каждый раз, когда она заводила отношения, она ожидала, что ее отвергнут. Ее ответной реакцией на этот страх были чрезмерная ласка, навязчивость и ревность. Каждый раз она отдаляла мужчину попытками его удержать. Другим примером является мужчина, который верил, что он недостаточно хорош. Чтобы это компенсировать, он упорно работал, но из-за неуверенности в себе, он проверял и перепроверял абсолютно все. Он не укладывался в сроки, был нерешителен и руководил персоналом, вникая в каждую деталь. Производительность его отдела упала, и он потерял работу, что усилило его первоначальное убеждение, что он недостаточно хорош.

Иногда я называю ЗЭС эффектом бабочки в честь эффекта бабочки. Это идея, что бабочка, хлопая крыльями на Амазонке, может вызвать шторм в Австралии месяц спустя. В чем-то таком сложном, как погода или мозг, нечто маленькое с течением времени может иметь усиливающий эффект. То, что начинается как незначительное событие в школе, может перерасти во что-то реально значительное в зрелом возрасте. Чем больше что-то происходит, тем больше наш мозг верит, что это вновь повторится.

В ситуациях, не связанных с ЗЭС, мозг будет обновлять ранние решения на основе того, что он узнает дальше. Например, я регулярно вхожу в комнату, наполненную людьми, которые ждут, чтобы я их учил. Когда я захожу, я чувствую волнение, ну, и счастье. Так было не всегда. Когда я впервые начал преподавать, мои ноги буквально тряслись по дороге в класс. Я любил преподавать с самого начала, но входить в комнату, полную людей, и быть центром внимания было испытанием. Я был не один такой. Опрос показал, что самым большим страхом для американцев был страх публичных выступлений, за которым следовал страх смерти. Как заметил Джерри Сайнфелд, человек, произносящий надгробное слово на похоронах, сам бы хотел оказаться на месте того, кто в гробу. Мой мозг явно видел какую-то угрозу в классе. Позже, когда я уже привык к преподаванию, мой мозг не создавал такой же ответной реакции. Почему мой мозг обновил мою ответную реакцию, а мозг Лизы нет? Кажется, что когда событие регистрируется как эффект бабочки, его цель – «починить» ответную реакцию. Ваш мозг скорее предпочел бы предпринимать то же ошибочное действие сотни раз, нежели один раз не ответить той опасности, которую несет ЗЭС. Мой первоначальный страх перед группой скорее всего был исключительным следствием того, что я интроверт. Оно не усугублялось ЗЭС, как у Лизы, поэтому мой мозг смог обновить значение опыта в положительное русло, когда я расслабился и приобрел уверенность. Иногда, как в случае Лизы, наше прошлое продолжает с нами случаться. Но мы можем это изменить. У нас есть возможность переписывать прошлый опыт.

Христианская идея о том, что человек рождается грешным, оказала влияние на нашу культуру на довольно продолжительное время. Мы легко миримся с мыслью, что с нами от природы что-то не так. Интерпретация Фрейда не помогла. Идея, что у нас есть непристойная, бессознательная сторона, сражающаяся за самовыражение, так и норовящая делать ужасные вещи, как только наше Эго повернется спиной, превращает жизнь в продолжающуюся битву внутри нас самих. Я предлагаю нечто принципиально другое. Я предполагаю, что мы рождены для роста.

Все, что вам нужно, это любовь.

Гил Бойн, у которого более 50 лет клинического опыта, был одним из самых известных гипнотерапевтов двадцатого века. Еще в середине 1970-х он помог молодому, испытывающему затруднения актеру Сильвестру Сталлоне преодолеть творческий кризис. Несколько месяцев спустя этот актер написал «Рокки». Мне повезло, Гил был моим наставником и другом. За свою клиническую карьеру он пришел к выводу, что человеческая раса страдает от универсального, ограничивающего убеждения, что мы все, кажется, миримся в детстве в той или иной степени с осознанием, что мы нелюбимы или недостойны любви.

Я много лет не соглашался с его заключением. В настоящее время мне трудно с этим спорить, потому что я часто это вижу не только у моих клиентов, но и у людей, с которыми сталкиваюсь в повседневной жизни.

Наша защитная реакция развивалась, чтобы справляться с угрозами, с которыми наши предки сталкивались миллионы лет. Эти угрозы возникают в двух основных вариантах. Первое, очевидное – физическая угроза нашей жизни. Второе – угрозы нашему социальному благополучию. Если посмотреть на нас, то мы достаточно слабы по отношению к тем, кто на нас охотился, или даже к тем, на кого охотились мы. В действительности мы должны были быть легкой добычей. Что нас спасло, так это наш большой мозг. Он дал нам простор для сотрудничества и позволил объединять силы с другими, что выровняло наши шансы. Будучи скитающимися группами охотников-собирателей, мы научились ладить и процветать. Мы также узнали, что в случае раздора и потери связи и отношений со своим племенем, нас исключали из группы, что приводило к неминуемой гибели. Чем больше вас ценили или любили другие, тем ближе к теплоте костра вы сидели, тем больший кусок туши вы съедали и вам предоставлялся больший выбор партнеров. Наш социальный статус был важен. Как и сейчас.

Мы начинаем подниматься по скользкой лестнице общественного одобрения и собирать любовь от других в первые часы после рождения. Одна из первых вещей, которой учится ваш ребенок, – распознавать лица. В частности, лица окружающих, которые скорее всего будут их кормить и защищать. Они узнают, что развлекает их кормителей и что делать, чтобы питание продолжало поступать. Младенцы рано узнали, что в эпоху неолита не было социального обслуживания, и они искусно научились располагать к себе и быть милыми. По сути, они пытаются стать магнитами любви.

Дети быстро осознают степень важности их места в социальном мире. Они учатся, какое поведение получает одобрение (больше любви) у родителей, а какое получает наказание (не любовь, в простейшем детском понимании вещей). Детей можно научить, что любое поведение является хорошим или плохим, в зависимости от того, как оно вознаграждается или наказывается. Мы все знаем, что дети могут натворить ужасные вещи, чтобы их любили.

Позже этот поиск одобрения и любви продолжается среди сверстников. Понаблюдайте, как дети играют. Детская игра является чем угодно, но игрой она является в последнюю очередь; это сложный и тонкий обмен сигналами, который устанавливает роли и иерархический порядок. Прежде всего, вещь, которую дети хотят избежать – это быть отвергнутым группой, что является одной из причин, по которой производителям было так легко связать самооценку ребенка с брендами, которые они носят. Единственным, чем они не должны быть – отличаться от их группы, потому что, как мы видим, на первобытном уровне, разница опасна. В прошлом другие кланы и племена представляли потенциальную угрозу и конкуренцию за ресурсы. Все примитивные племена от Туламби в Новой Гвинее до фанатов футбольного клуба «Арсенал» одеваются, чтобы отличаться от других. Они сочинили свои собственные песни и кричалки; свои собственные традиции. Это не так уж и отличается от наших детей, и причина та же самая: создать чувство принадлежности и сплоченности внутри группы. Внутри этой группы возникает иерархия, основанная на том, что ценит каждая отдельная группа. Когда-то это могли быть охота и умение готовить. Теперь среди молодежи… не знаю … скорость печатания, количество постеров Бибера на стене? То же самое и у нас, взрослых. Начиная с детства, мы гонимся за действиями, которые по опыту приносят нам социальную награду (любовь, по словам Гила) и избегаем вещей, в результате которых нас могут отвергнуть сначала родители, а потом друзья, сверстники и коллеги.

В большинстве случаев мы получаем то будущее, которое ожидаем

Предположим, когда вам исполнилось 5 лет, вас выбрали на роль феи в школьной инсценировке евангельской истории. Это ваш звездный час, и по настоянию учителя вы поднимаетесь на сцену в своей пачке. К сожалению, на последней ступеньке вы спотыкаетесь и приземляетесь животом на сцену, а ваша палочка улетает в зрительный зал, который должным образом начинает смеяться. Сильно смеяться. Теперь может произойти два сценария, как в истории «двух братьев». Один ребенок может увидеть сгорающее от стыда лицо матери и интерпретировать его как неодобрение ее неуклюжести. Девочка смущена из-за смеха. Ее мозг сохраняет событие как то, чего нужно избегать в дальнейшем. Впоследствии любая ситуация с ее участием, когда за ней наблюдают другие люди, сопоставляется с этим событием ЗЭС и прогнозируется аналогичная катастрофа. Защитный ответ вступает в действие. Теперь в ее жизни всякое выступление перед другими избегается любой ценой. Каждое подобное событие связывается с более ранними событиями. Отрицательная окраска этого события усиливается после каждого случая. Такова, к сожалению, была интерпретация моей клиентки. Но она была не единственно доступной ей. Альтернативой могла бы стать ситуация: она упала, увидела, как люди смеются, и приняла это за одобрение. В памяти оно бы сохранилось как позитивный эффект бабочки. С того момента перед каждым последующим возможным выступлением, когда ее мозг спрашивал: «А как это будет?», это событие связывалось бы с тем положительным воспоминанием и чувством одобрения. Каждый последующий положительный опыт строится на последнем. Эта растущая цепочка соединений приводит к растущей уверенности в таких случаях. Она бы выросла с любовью выступлений перед публикой. Успех порождает ожидание успеха так же, как и неудача порождает больше неудач.

Наш общий уровень уверенности в себе, как правило, является балансом между тем, сколько ситуаций в жизни, в которых мы чувствуем свою компетентность (и одобрение других) в сравнении с тем, когда мы ее не чувствуем. У большинства из нас будет несколько ситуаций, когда уверенность нас покидает, у других будет много таких ситуаций. Одни будут строго себя осуждать в такие моменты, остальные будут с пониманием к этому относиться.

Для каждого отдельного эпизода, подобного описанному выше, найдется миллион уменьшенных версий, которые будут происходить. Каждое последующее событие, сопоставимое с изначальным, имеет потенциал для усиления реакции в меньшей или большей степени, для добавления вариаций контекста или его ослабления. Я слушал жизненные истории клиентов, где похожий инцидент приводил к страху перед экзаменами, публичными выступлениями, встречей с людьми, страху быть неправым – список можно продолжить, но все они объединены единым побуждением – страхом неодобрения со стороны других или, как говорил Гил Бойн, страхом того, что любовь может уйти. В конечном счете один случай может лежать в основе низкой самооценки человека.

Это не всегда будет одно событие. Распространены также постоянные сигналы, которые мы иногда получаем от родителей: что мы так или иначе недостаточно хороши, что мы так и не достигли того уровня, которым они были бы довольны, что мы не являемся тем, кого они заказывали у аиста, что мы являемся разочарованием. Иногда это наше неверное толкование. Иногда это результат того, что родители несчастливы в личной жизни. Они просто не могут держать это в себе, поэтому выплескивают это на своих детей, которые, к сожалению, иногда передают это своим.

Исследования показали, что если у новоиспеченной матери было детство, в котором ее мать не создавала привязанности путем прикосновений и внимания, о которых я говорил раньше, ей становится намного тяжелее обеспечить безопасную, заботливую атмосферу для ее собственного потомства. Я часто замечаю у клиентов это чувство какого-то одного несчастного предка, чья нелюбовь к себе передавалась из поколения в поколение как нежелательное фамильное наследство. Источник этого чувства давно потерян, а все, что осталось – семья, у которой, кажется, несчастье заложено в генах. Я не думаю, что это так и есть, они просто остаются верными воспитанию их родителей и родителей до них. Но это не должно происходить вот так. Если это напоминает вам вашу семью, вы можете стать поколением родителей, которые положили бы этому конец.

Ход нашей жизни зависит от нашей интерпретации того, что с нами случается, когда мы блуждаем по миру, и эта интерпретация в подавляющем большинстве подсознательна. Хорошая новость заключается в том, что мир, по которому мы блуждаем, не является миром как таковым, а миром, который создали вы, а это значит, у вас есть возможность изменить его.

Так как, так как, так как…

Дети часто делают ошибки в результате неверного понимания происходящего, так как их мозг постоянно ищет причины:

• Так как папа срывается на них за то, что они неправильно решили задачу, когда он пришел уставший домой, они делают вывод, что они глупые. Или еще хуже, что он не любит их.

• Так как мама занята их новорожденной сестренкой, она проводит не так много времени с ними, она уделяет им время, только если они болеют. Следовательно, привлечь внимание можно, только если с ними что-то не так.

• Так как их родители переживают плохой период, они чаще теряют самообладание и срываются на них. Ребенок делает все возможное, чтобы их порадовать. Когда они расходятся, ребенок винит в этом себя. Когда он вырастает, он продолжает угождать людям в надежде, что ничего плохого больше не случится. Он берет ответственность за благополучие всех людей.

Ни одним из этих примеров я не хочу сказать, что вывод, к которому приходит ребенок неизбежен. Другие дети могут придать совершенно другие значения ситуациям. Дело в том, что вы никогда не знаете, к какому выводу приходит ребенок. И вы не можете быть вездесущим, чтобы направить их в правильное русло. Поэтому я снова говорю, как отец, отказ от идеи воспитания своего ребенка без единой проблемы поможет вам. Расслабьтесь немного. Вы просто не можете знать и контролировать, какой смысл они вкладывают в вещи, которые с ними произойдут. Вы просто не можете быть идеальным.

Молодой мозг, ищущий причины, как он и должен это делать, и полагающий, что весь мир вертится вокруг них, способен приходить к удивительно неправильным выводам.

Совет для родителей: определите причинно-обусловленную ошибку.

Если ваш ребенок говорит что-то по соображениям защиты себя, например, «Я глупый», «Я никогда не смогу…», «Я никому не нравлюсь» или «Я не могу», осторожно спросите «Потому что?» Это чаще всего выявит лежащее в основе убеждение, которое и создает эффект, присутствующий в их заявлениях. Как только вы о нем узнаете, вы найдете в этой книге то, что поможет «распутать» эту ошибку.

Различные способы, благодаря которым мы знаем, что нас любят

Как часто я слышал, как пары жалуются друг на друга: «Ты не делаешь» значит «Ты не любишь меня» или «Я могу сказать, что она уходит от меня, так как она больше не обнимает меня/говорит мне/смотрит на меня так, как раньше». В моей книге «Lovebirds» я подробно описываю, как каждый из нас может знать, что нас любят. Я в основном говорю об эквивалентности, где А (определенное поведение) = Б (любовь). Ключевым моментом является то, что ваш эквивалент любви может отличаться от эквивалента вашего партнера или ребенка. Вы можете делать все, что вы воспринимаете, как любящее поведение по отношению к ним, но они все равно будут чувствовать, что вы их не любите. Между тем, ваши дети делают все возможное своими действиями, чтобы вызвать недостающее (для них) доказательство, что вам не все равно – включая плохое поведение – и вы можете пропустить или неправильно понять эти сигналы. Когда я работаю с клиентами, которые курят или хотят похудеть, я часто замечаю интересную вещь: сигарета или определенный тип пищи имеет эмоциональный эквивалент, например, шоколад=любовь, компания, комфорт или бунт. К примеру, сколько родителей поощряют хорошее поведение детей, давая им сладости? Спустя некоторое время сладости могут стать выражением любви или одобрения со стороны родителей. Перемотайте время на 20 лет вперед, когда у вас будет плохой день на работе и ваш босс накричал на вас. Неудивительно, что вы подсознательно тянетесь к шоколадке в попытках почувствовать себя лучше?

Совет для родителей: подумайте, чем вы награждаете детей.

Награждайте ребенка впечатлениями или своим временем и вниманием, а не сладостями или игрушками.

Это одно и то же, но имеет отличия

Ваш ребенок встретится со множеством ситуаций в жизни, которые не имели аналогов в прошлом, и их мозг будет неправильно интерпретировать эти события. Сюда можно отнести первый опыт любого рода. Если вы осознаете, что каждый из них представляет потенциальный момент, когда молодой мозг может переключиться на состояние защиты по умолчанию из-за того, что он ошеломлен новизной события, тогда вы можете быть готовы предоставить им свою помощь, чтобы сделать лучший вывод для «роста», который можно из него сделать. Первый день в школе из-за страха может превратиться в потерю матери или даже в то, что она отвергла ребенка. В качестве альтернативы, этот день может стать возможностью завести новых друзей и набраться впечатлений. Это ясно видно на примере новоиспеченных родителей и их реакции на падение ребенка. Часто ребенок шокирован внезапностью падения и смотрит в сторону родителей. Если он видит испуганных или паникующих родителей или если родитель воскликнул в тревоге, то чаще всего это и вызывает слезливый ответ ребенка. После нескольких случаев это больше не является «другим» опытом. Это опыт, для которого был дан эквивалент – чувств, которые появляются в результате падения, нужно избегать, они болезненны или вызывают тревогу родителей. Ребенок учится либо боятся «боли», либо боятся событий, которые могут к ней привести. Начинается путешествие бабочки, которое бы уменьшало риск или чрезмерную сенситизацию неприятных чувств.

Совет для родителей: Создавайте опыт роста.

Когда ваш ребенок испытывает что-то в первый раз, обращайте на это внимание. Не осуждайте их реакцию, если они сдержанны или не могут определиться. Избегайте таких фраз, как «Не будь маленьким/глупым/капризным». Подумайте «Что бы мне хотелось, чтобы они вынесли из этого? Какую самую обнадеживающую вещь я могу сказать?» Сосредоточьтесь на похвале таких качеств, как решимость, больше, чем на реальных достижениях.

Например, на днях я наблюдал за Тарой, моей невесткой, и Хитом, когда он впервые забирался на альпинистскую рамку. Он был довольно осторожным. Она избегала отрицательных замечаний. Вместо этого она сказала: «Ты делаешь это усердно и осторожно? Пока это для тебя в новинку, это хорошая идея. Хороший мальчик, не нужно торопиться, поднимайся так, как сочтешь нужным… это правильно». Все, что он делал, включая решение не забираться выше, было награждено позитивным ответом: «Это достаточно высоко на данный момент? Хорошо. Молодец, что попробовал». Там не было намеков на неудачу, только на достижения. Чуть позже в тот же день он карабкался повсюду без всякого беспокойства.

Когда Филип Ларкин написал:

Они портят тебя, твои мама и папа,

он в значительной степени говорил о том, как эти эквиваленты и неверное истолкование причин и следствий накапливаются со временем и даже между поколениями. Дети, которые не получают сигналов от своих родителей, что их любят и ценят, обычно вырастают в родителей, которые либо тоже не посылают таких сигналов, либо посылают сигналы, которые проецируют их собственную самооценку или беспомощность на детей. Я помню одну мать, которая постоянно чувствовала, что отец не оправдывал ее ожиданий после развода родителей. Она сидела часами у окна в доме матери и ждала, когда подъедет машина отца, и в большинстве случаев ее ждало разочарование. После того как она начала размышлять об этом, она осознала, что на любое воодушевление своих детей отвечала им: «Не надейтесь сильно, этого скорее всего не случится». Отрицательные сигналы передаются от поколения в поколение как нежелательная реликвия.

Пластик-фантастик

Научные исследования доказали, что наш мозг пластичен. Вам нужно лишь прочитать о жертвах инсульта, чей мозг смог работать в обход повреждениям, чтобы восстановить потерянные способности. Я считаю, что эта пластичность применима и к нашему чувству собственного я. Наше чувство собственного я не является униформой, которую мы надеваем, это персонаж в истории, которую ваш мозг пишет, чтобы безопасно (может, не всегда счастливо) нас вести по жизни. Когда мы это осознаем, мы можем стать писателем своей истории и превратить ее во что-то эпичное. Давайте научим наших детей брать свою историю под контроль с раннего возраста.