Текст книги "Мир без жалоб. Прекрати ныть – и жизнь изменится"

И я понимаю, что с вами действительно могли происходить разные неприятные и болезненные вещи. Они случались со многими из нас. Вы можете рассказывать такие истории бесконечно, говорить о случившемся «чистую правду» и считать, что все эти события действительно ограничивают вас по жизни. Либо же вы можете вспомнить, как работает рогатка.

Чем определяется дальность выстрела из рогатки? Тем, насколько сильно вы оттянете резинку. Если вы проанализируете жизнь успешных людей, то обнаружите, что они достигли успеха даже не вопреки жизненным препятствиям, а благодаря им. Они перестали твердить всем вокруг, как много несправедливостей выпало на их долю, и стали искать возможности превращать весь тот навоз, который вываливает на них жизнь, в удобрение для собственного роста и успеха. Резинка была оттянута очень далеко назад – но в результате и заряд полетел далеко.

Фрейда Николсон Вудруф родилась на маленькой ферме в графстве Седжвик, штат Канзас, в 1928 году.

Из нее выросла невысокая худенькая женщина – всего пять футов ростом [7]7
  1,5 метра.


[Закрыть], но при этом очень пропорциональная и потрясающе красивая. С ранней молодости к ней проявляли живой интерес мужчины всех возрастов. «Парни ни на миг не давали мне покоя, – рассказывала она с задорной улыбкой. – Но, признаться, мне льстило их внимание».

27 августа 1966 года Фрейда ехала по проселочной дороге на своем «шевроле» 1963 года. Стоял не по сезону прохладный день – идеально комфортные 22 градуса. Фрейда провела целое утро в детском саду – помогала красить забор. Теперь ветерок высушивал брызги краски на ее руках. Женщину переполняла радость и удовлетворенность, она чувствовала себя свободной, как пушистые облака, летевшие над ней по бескрайнему небу над штатом Миссури.

Вторая половина дня у нее была свободна, и Фрейда размышляла, вернуться ли ей домой, чтобы подождать звонка от дочери, которая этим утром сыграла свадьбу с солдатом из Кэмп-Лежьен в Северной Каролине, либо же заскочить к подружке Аде на чашечку кофе, чтобы было с кем поделиться радостной вестью о замужестве своей девочки. В конце концов Фрейда решила все же ехать домой и ждать звонка. Она рассудила, что может сходить к Аде и после звонка от дочери – так у нее будет даже больше материала для разговора с подругой.

На подъезде к местной методистской церкви она увидела, что из-за поворота ей навстречу несется большая красная машина. За долю секунды в ее сознании пролетело несколько мыслей: «Что происходит?.. Сейчас он поймет, что вылетел на встречку и вернется обратно… О нет, только не это!..»

Фрейда резко вывернула руль вправо, направляя машину в узкую глубокую канаву, и красный автомобиль пролетел мимо. Фрейда изо всех сил нажала на тормоз и одновременно вывернула руль влево, пытаясь вернуть машину обратно на дорогу. В результате резкого торможения на довольно большой скорости в сочетании с резким поворотом руля машина несколько раз перевернулась.

Немногие машины образца 1963 года имели ремни безопасности. Еще меньше людей этими ремнями пользовались. Время замедлилось и ползло медленно, как ледник. Фрейда быстро соскользнула на пассажирское кресло, чтобы не быть раздавленной рулевой колонкой. Полуторатонный «шевроле» скакал и кувыркался, как разъяренный раненый зверь.

Руль, от которого так ловко и своевременно ускользнула Фрейда, врезался в водительское сиденье, где она сидела менее секунды назад.

Фрейда ударилась лицом о лобовое стекло – раз, два, три. От шока тело не чувствовало боли, но сознания женщина не потеряла.

После нескольких секунд, которые показались часами, ледник времени начал таять. Заодно и сам автомобиль стал успокаиваться. Маленькое изящное тело Фрейды – теперь избитое и поломанное – вывалилось из зияющего пассажирского окна. Вернее, туловище оказалось снаружи, а ноги застряли в искореженной машине. Лицо Фрейды с неприятным стуком ударилось об усыпанную стеклом землю.

– Я не умерла, – промелькнула мысль в тумане ее потрясенного ума. – Если я не умерла, значит, все будет хорошо.

Но не вся энергия автокатастрофы исчерпалась на этот момент. Прорычав, как раненый бык, «шевроле» содрогнулся, заскрипел и медленно повернулся набок, прижимая своим весом голову Фрейды к земле.

И при этом она продолжала оставаться в сознании.

Громада автомобиля вдавила некогда красивое лицо Фрейды в землю. Женщина была тяжело ранена, но думала не о травмах. Она думала лишь о том, как бы набрать в легкие достаточно воздуха, чтобы остаться в живых.

Нос разбился в лепешку и был уже непригоден для дыхания, открыть рот не представлялось возможным, но Фрейда заставляла легкие втягивать в себя воздух через щелочку не толще карандашного грифеля. На каждый вдох и каждый выдох уходило не менее минуты. В уме царила паника.

– Нужно вытащить ее оттуда! – донесся мужской голос, словно бы за тысячу миль.

– Беги, возьми трактор у братьев Ракль! – прокричал другой.

Фрейда не могла думать о перспективах спасения. Она была полностью поглощена одной задачей: дышать.

Прошла целая вечность, прежде чем Фрейда скорее почувствовала, чем услышала, биение дизельного мотора. Приближался трактор. Когда трактор поставил автомобиль на колеса, ослабевшее тело Фрейды выскользнуло из окна и бессильно упало на землю. Ее переполняла не боль, но экстатическое наслаждение от того, что можно снова вздохнуть полной грудью.

Лицо женщины было обезображено, ее красивый синий левый глаз выпал из глазницы и болтался на нервах. Бывшая красавица теперь выглядела ужасающе. В состоянии шока, но по-прежнему в сознании она, словно сквозь сон, слышала комментарии зевак.

– О боже! – воскликнул голос.

– А ведь была такой красоткой! – подхватил другой.

– Хорошо еще, что успела выйти замуж и нарожать детей! – вмешался третий.

До станции скорой помощи было почти сорок миль. Пока ехала машина, женщина с разбитой головой и обезображенным лицом лежала на обочине, мечтая лишь о том, чтобы потерять сознание.

Но сознание она не потеряла.

Прежде чем Фрейда оказалась в больнице, прошло несколько часов. Поскольку Фрейда перенесла черепно-мозговую травму, врачи не позволили давать ей обезболивающие в течение двадцати четырех часов, которые стали для нее сущим адом. Рядом с ней все это время сидела сердобольная медсестра с подходящим именем миссис Лав [8]8
  Mrs. Love можно перевести как «госпожа Любовь».


[Закрыть], держа Фрейду за руку. Боль беспощадным электрическим пламенем пронзала все ее тело. Она бы кричала, если бы сохранились лицевые структуры, позволяющие кричать. Фрейда стискивала руку медсестры, а та тихо и нежно успокаивала ее, обещая, что все будет хорошо.

После того как двадцать четыре часа прошли и наконец ей можно было вколоть обезболивающее, Фрейда провалилась в долгий глубокий сон. Проснулась она оттого, что на руку капали слезы ее детей.

Когда врачи кое-как собрали ее обезображенное лицо воедино и Фрейда впервые после катастрофы смогла произнести пару слов, она сказала чужим хриплым голосом:

– Я его прощаю, – и снова потеряла сознание.

Для восстановления лица потребовалось двадцать две операции. На ее лице застыла чуть несимметричная улыбка, почти как у Моны Лизы, – и даже не верится, что жертва чудовищной катастрофы может улыбаться так игриво и беззаботно. Искусственный глаз по цвету в точности соответствует настоящему – и обоими она может задорно подмигнуть.

На прошлой неделе Фрейде исполнилось восемьдесят три года, и я имел честь отмечать эту дату вместе с ней. По этой женщине никак не скажешь, что она разменяла восьмой десяток, – столько в ней заразительной жизненной энергии. Она просто озаряет своим присутствием все вокруг.

То, что могло бы безвозвратно разрушить жизнь большинства людей, для Фрейды оказалось лишь толчком к новой жизни.

– Я знаю, что вы простили водителя красной машины, – сказал я. – Но есть ли в вашем сердце горечь из-за того, как эта катастрофа изменила вас?

– Изменила меня? – переспрашивает Фрейда, и ее неизменная улыбка становится чуть шире. – Ничуть не бывало. Я – тот же самый человек. Ощущение внутренней красоты никогда не покидало меня.

Мерило душевного здоровья – способность находить хорошие стороны во всем.

Ралф Уолдо Эмерсон

И сейчас, почти через пять десятилетий после катастрофы, Фрейда продолжает жить полной жизнью. Она организовала успешный бизнес, вырастила своих детей и в полную силу наслаждается каждым днем. Фрейда утверждает, что та катастрофа помогла ей понять истину о том, кто она есть, – и это намного-намного больше, чем просто милое личико.

– Я чувствую, что у меня впереди еще не меньше двадцати двух счастливых лет, – поведала она мне, – и я намереваюсь прожить их на полную катушку.

Когда жизнь наносит нам удар, у нас есть выбор: случившееся может либо сокрушить нас, либо послужить нашему развитию.

Огонь может сжечь, а может и очистить.

Одно и то же событие может стать либо трагическим последним актом, либо светлым началом.

Часть 3
Осознанная компетентность

Глава 6
Молчание и язык жалоб

Мы есть то, что мы делаем изо дня в день.

Поэтому совершенство – не в деяниях, а в привычках.

Аристотель

Стадия осознанной компетентности характеризуется повышенной чувствительностью. Приходит отчетливое осознание всего, что вы говорите. Теперь вы перемещаете свой браслет намного реже, потому что очень внимательно относитесь к словам. Вы высказываетесь намного более позитивно, потому что успеваете отследить свои слова еще до того, как они слетят с ваших губ. Фиолетовый браслет теперь уже является не столько инструментом констатации жалоб, сколько фильтром, отсеивающим некоторые слова прежде, чем они произнесены.

Прежде чем произнести слово, подумай, предпочтительнее ли оно молчания.

Свами Крипалвананджи

ГОЛОСА

Получив свой фиолетовый браслет, я твердо решила, что больше не буду жаловаться, критиковать и сплетничать.

В тот день я обедала в кафе со своей подругой. Когда она завела речь о чем-то «плохом», желая, чтобы я ее поддержала, я приподняла рукав, показала свой браслет и объяснила, что я пытаюсь сделать.

– Тогда о чем же мы будем с тобой разговаривать? – спросила она растерянно.

Повисла неловкая пауза.

– Не знаю, – ответила я наконец, а затем стала хвалить пищу, которую нам подали, восторгаться клумбой на противоположной стороне улицы…

Думаю, я тоже растерялась бы, если бы кто-то сказал мне нечто подобное прямо посреди беседы. Но я уже выработала стратегию поведения со своими друзьями и родными – независимо от того, рассказываю я им о проекте без жалоб или нет. Я просто меняю тему либо же стараюсь перевести беседу в более позитивное русло. (Или же просто говорю: «Простите, мне нужно в уборную».)

Джоан Маклюр, Форт-Брэг, Калифорния

Я получил письмо от некой семьи, присоединившейся к программе Мир Без Жалоб. Так получилось, что они все одновременно перешли на стадию осознанной компетентности. «В течение целой недели мы просто сидели за обеденным столом и таращились друг на друга, боясь произнести хоть слово», – пишет автор.

Молчаливость вполне характерна для людей на стадии осознанной компетентности. Мы вдруг осознаем всю глубину и мудрость совета, который из поколения в поколение дают своим детям матери: «Если не можешь сказать ничего хорошего, лучше промолчи».

В последнее время мы заказываем фиолетовые браслеты прямо на фабрике – с нашим логотипом. А поначалу я покупал их в одной галантерейной компании, и на них было написано слово «дух». Изначально их производили для школьников – чтобы те носили их в качестве отличительных знаков. Если официальный цвет вашей школы зеленый, вы заказываете зеленые браслеты, если красный – красные.

Когда мы стали заказывать партии браслетов специально для себя, мы поначалу сохранили слово «дух» на одной стороне, а свой логотип просто добавили на противоположной. Мы приняли такое решение, поскольку выяснили, что английское слово spirit (дух) пришло из латыни, где оно, в свою очередь, означает «дыхание». На стадии осознанной компетентности самая лучшая стратегия состоит в том, чтобы сделать глубокий вдох-выдох, когда возникает соблазн сказать что-то лишнее. Жалобы – это привычка, и когда вы делаете паузу для глубокого вдоха, у вас появляется возможность лучше подобрать слова. Именно в качестве напоминания о возможности заменить жалобу глубоким вдохом-выдохом мы в первое время и сохранили слово «дух» на браслетах.

Улыбайся, дыши и иди, не спеша.

Тик Нат Хан

Со временем мы отказались от слова «дух», потому что многие люди, видя эту надпись, делают неуместное предположение, будто мы проповедуем некое духовное или религиозное учение. Между тем Мир Без Жалоб – это нерелигиозная инициатива, направленная на трансформацию человека.

Дух – spiritus – дышать. Если кто-то рядом с вами жалуется и у вас возникло желание присоединиться, сделайте вдох-выдох. Когда происходит что-то неприятное и у вас появляется шанс излить свое недовольство на кого-то, сделайте вдох-выдох.

Дышите. Дышите и храните молчание.

Молчание дает нам возможность высказаться от имени своего Высшего «Я», а не человеческого. Молчание – мост в бесконечность, но многим людям некомфортно вступать на него. Когда я был подростком, наша семья владела загородным домом у озера. Во время наших визитов туда я имел обыкновение ходить на каноэ на островок в миле от берега, чтобы разбить там палатку и немного побыть в одиночестве. Тишина помогала мне установить связь с самим собой.

Все делайте без ропота и сомнения.

Фил. 2:14

Однажды, когда я греб в направлении острова, до меня донесся голос отца, зовущего с берега:

– Уилл!

– Да, папа.

– Ты куда собрался?

– Хочу разбить палатку на острове Каунтс.

– Сам?

– Да, папа.

Повисла пауза.

– Хочешь взять с собой телевизор на батарейках?

– Нет, папа… спасибо.

Еще одна пауза – на этот раз более долгая.

– Радио?

– Спасибо, не нужно.

Папа постоял минутку, потом пожал плечами, развернулся и пошел обратно в дом. Я люблю отца, но он не очень-то хороший молчун. Он и спит-то под бормотание огромного телеэкрана, мерцающего в изножье кровати.

И глупец, когда молчит, может казаться мудрым, и затворяющий уста свои – благоразумным.

Притч. 17:28

Если вы склонны к молитве, то стадия осознанной компетентности – самое время, чтобы обогатить свою молитвенную жизнь. Вы достигли такого уровня, когда вам очень не хочется перемещать свой браслет, поэтому сделайте глубокий вдох и в этот миг тишины произнесите краткую молитву, прежде чем сказать слово. Попросите совета, чтобы слова ваши несли созидание, а не разрушение. А если слова не приходят, промолчите. Лучше промолчать, чем снова оказаться в самом начале двадцатиоднодневного пути.

В молодости я зарабатывал продажей рекламного времени на радио. Один из моих сотрудников был очень молчалив – почти совсем не говорил. Познакомившись с ним получше, я спросил, почему на встречах он помалкивает, тогда как все остальные агенты болтают без умолку.

– Когда я молчу, окружающие думают, что я умнее, чем есть на самом деле.

Если вы ничего не говорите, люди, по меньшей мере, могут предположить, что вы умны. А если вы треплетесь без умолку, это отнюдь не признак ума, а только демонстрация того, что вы чувствуете себя слишком неуверенно, чтобы хоть на миг отдаться во власть тишины.

Когда нам комфортно рядом с человеком без слов, это один из верных признаков того, что мы повстречали родную душу. Нам просто хорошо в его компании, и пустая болтовня ничего не добавит к нашему общению – только отнимет.

Тишина позволяет вам подумать и тщательно подобрать слова, чтобы сказать именно о тех вещах, в которые вы хотите вложить свою творческую энергию, вместо того чтобы усугублять свое недовольство, озвучивая список жалоб.

Эта стадия на пути к освобождению от жалоб хорошо описана в электронном письме, которое я недавно получил от одной женщины, подполковника из Пентагона:

Краткий отчет о том, как у нас идут дела. Все двенадцать браслетов розданы среди моих сослуживцев, и на данный момент у нас есть одна девчонка, которая достигла особых успехов (но она всегда была очень тихой и спокойной). Кажется, ее срок без жалоб уже исчисляется двузначным числом!

А вот всем остальным приходится труднее – мы даже не думали, что будет так сложно. Тем не менее положительные результаты УЖЕ есть… Когда мы жалуемся, то по меньшей мере замечаем это, делаем паузу, переодеваем браслет на другую руку и заново формулируем свою мысль в более позитивном ключе. Сама я еще даже не прожила целый день без жалоб, но тем не менее уже заметила, насколько улучшилась атмосфера на службе. Мы посмеиваемся над собой, когда ловим себя на жалобах, и побуждаем друг друга находить более приемлемые формулировки для своих мыслей. Когда кто-то достигнет рубежа в двадцать один день, я пришлю вам следующий отчет. (Всем нам очень хочется вовлечь в проект как можно больше сотрудников Пентагона, поэтому мы стараемся и сами сделать все образцово.) Поздравляем Вас с днем ВВС!

Кэти Хаверсток

Выше я отмечал, что жалоба и нейтральное высказывание могут быть сформулированы в одних и тех же словах. Жалоба определяется тем намерением и той энергией, которую вы вкладываете в высказывание. Обращайте внимание на то, как часто и в каком контексте вы употребляете следующие реплики:

● «Ну конечно!»

● «А ты не знал?»

● «Везет же мне!»

● «Я чувствовал, что это случится!»

Порой, произнося «Ну конечно!» или «А ты не знал?», мы подразумеваем, что всегда ждем неприятностей. И Вселенная отвечает на ваши слова, посылая вам новые проблемы и трудности. Наилучший показатель того, насколько позитивно или негативно вы настроены по жизни, – то, как вы используете словосочетание «Ну конечно!».

Наилучший показатель того, насколько позитивно или негативно вы настроены по жизни, – то, как вы используете словосочетание «Ну конечно!».

Очень живо помню, как я впервые решил внимательно проследить за своей речью, осознавая, что слова – индикаторы мыслей, а мысли творят мою реальность. Я арендовал старый пикап, чтобы перевезти домой кое-какие вещи, хранившиеся у меня на складе. У этого древнего «форда» F-150 было несколько сот тысяч миль пробега и жрал он по галлону на каждые двадцать миль – по галлону [9]9
  1 галлон – 3,78 литра, 1 миля – 1,609 км.


[Закрыть] масла! Мне приходилось то и дело останавливаться, чтобы подлить масла.

Так что, отправившись в путь за своими пожитками – а это более ста миль, – я еще в гараже наполнил масляный резервуар под завязку и прихватил с собой некоторый запас масла в канистрах. На пассажирское сиденье я усадил своего пса Гибсона – для компании.

На то, чтобы доехать от моего дома в Айноре, Южная Каролина, до склада в Мэннинге, Южная Каролина, ушло несколько часов. На обратном пути мы с Гибсоном решили немного срезать и съехали на узенькую двухполосную дорогу через Грильвилль, Южная Каролина. Я довольно долго жил в Мэннинге, а поэтому знал Грильвилль довольно хорошо. Дело в том, что я имел обыкновение совершать туда велосипедные прогулки по выходным – тринадцать миль по отличной дороге почти без машин.

Я все время исправно проверял уровень масла и доливал его по необходимости. Но перед закатом на приборной панели загорелась лампочка «проверьте двигатель». По давней привычке мой ум заскулил: «Только не это! Опять проблема!» – но я вовремя осадил себя. В то время я очень внимательно отслеживал и контролировал свои мысли.

Я повернулся к Гибсону, который дремал на соседнем сиденье, и сказал:

– Все будет наилучшим образом.

Но в действительности мне думалось, что я сошел с ума. И не потому, что разговариваю с собакой, а потому, что надеюсь добраться домой в этой полуразвалившейся древней колымаге по пустынным провинциальным дорогам. Как я уже говорил, тот участок дороги был мне хорошо известен. На отрезке в тринадцать миль там была всего дюжина домов, разбросанных там и сям вдоль обочины, а сотовый телефон я с собой не взял.

Мотор чихал и плевался, но с милю еще протянул, после чего резко заглох.

– Что ж, и это закончится хорошо, – процедил я сквозь зубы, пытаясь убедить самого себя.

Машина еще некоторое время катилась по инерции и остановилась точно напротив чьих-то ворот.

– Ну конечно! – сказал я себе и Гибсону, радуясь тому, как обернулось дело, но все же немного удивляясь собственному везению. – Будем надеяться, что хозяева на месте и они позволят мне воспользоваться их телефоном…

Вначале я намеревался попросить, чтобы кто-нибудь подъехал и забрал нас, а грузовик хотел оставить здесь, на обочине, до того времени, когда я смогу вернуться и починить его. Но потом я вспомнил, что кузов загружен моими пожитками, и сказал вслух:

– Ну уж нет. Лучше бы мне как-то починить его и доехать домой сегодня, чтобы не бросать свои вещи тут. Не знаю, как это возможно, но я должен верить. Итак, нужно представить себе, как я сегодня паркуюсь возле своего дома – за рулем грузовика со всеми моими вещичками в кузове.

И помните, что это был не обычный для меня образ мышления. В прошлом я бы выскочил из грузовика и предпринял бы что-то дельное – например, пнул бы колесо. Вместо этого я закрыл глаза и визуализировал, как мы с Гибсоном подъезжаем к нашему дому. На моей внутренней картинке стоял вечер (я чувствовал, что это вечер сегодняшний), и на мне была та же одежда, что и в реальности. Я посидел так минутку и хорошенько впитал в себя этот образ – после чего подошел к дому и позвонил в дверной звонок.

Услышав шаги внутри, я улыбнулся сам себе и снова произнес:

– Ну конечно! – внутренне благодаря жителей единственного дома в радиусе двух миль за то, что они оказались дома.

На порог вышел мужчина. Мы обменялись приветствиями. Когда я объяснил, что у меня сломался грузовик, и попросил разрешения воспользоваться его телефоном, он вгляделся через мое плечо в сгущающиеся сумерки и спросил:

– А что за грузовик у вас?

– «Форд», – ответил я.

Мужчина улыбнулся:

– А я работаю механиком в сервисном центре «Форд». Пойду-ка возьму инструменты и посмотрю, что там у вас.

– Ну конечно! – сказал я себе снова, когда он отправился за инструментами.

Мало того что мой пикап поломался прямо напротив единственного человеческого жилища на пустынном отрезке дороги, так еще и человек, живущий в этом доме, оказался мастером, который ремонтирует автомобили моей марки для всей округи радиусом миль в сто.

Вот это да!

Верь, как ребенок, и в твою жизнь войдет волшебство.

Тереза Лангдон

Я держал фонарь, а мужчина возился под капотом. Прошло минут пятнадцать. Наконец, он выпрямился и сказал:

– Проблема в топливной системе. Вам нужно заменить деталь стоимостью в пару долларов… Вот только дома у меня сейчас такой нет. На самом деле, – продолжал он, – вашу проблему я скорее назвал бы не механической, а сантехнической.

– Понятно, – ответил я, пожав плечами. – Возможно, тогда вы позволите мне воспользоваться вашим телефоном?

– Такое, значит, дело, – продолжал он, не обращая внимания на мои слова. – У вас возникла сантехническая проблема, а ко мне сегодня приехал мой отец из Кентукки. И отец-то мой как раз сантехник. Пойду-ка приведу его.

Пока мужчина трусил по дорожке домой, за отцом, я потрепал Гибсона по загривку, ошарашенно улыбаясь, и сказал:

– Ну конечно!

Через несколько минут отец механика поставил диагноз.

– Вам нужен кусок шланга дюйма в три длиной и четверть дюйма в диаметре, – резюмировал он.

– Вот такой? – спросил сын, доставая из своего ящика с инструментами именно такой кусок шланга.

– Оно самое! – воскликнул отец. – А чего это он там у тебя валяется?

– Сам не знаю, откуда он взялся, – ответил сын. – Нашел у себя на верстаке с месяц назад и бросил в ящик на всякий случай.

Ну конечно!

Пять минут спустя мы с Гибсоном были снова в дороге.

– Потрясающее приключение, – сказал я Гибсону, который с наслаждением высунул морду в пассажирское окно.

Сработало! Мы едем домой. И я сегодня же вечером подкачу к своим воротам на этом самом грузовичке со всеми моими пожитками.

И как раз в этот миг на приборной панели загорелась лампочка «масло». Мы так долго пробыли перед домом нашего спасителя, что из мотора вытекло слишком много масла, и теперь его уровень достиг критической отметки. А остатки своего запаса я залил в мотор перед нашим отъездом со склада.

Домов впереди видно не было, поэтому я стал волноваться, но потом успокоил себя, сказав вслух:

– Сработало раз, сработает снова!

Я опять вызвал в сознании образ, как мы подъезжаем к своим воротам сегодня же вечером.

Добравшись до Грильвилля, я заехал на единственную заправку в городе. Владелец как раз собирался закрываться на ночь.

– Чем могу быть полезен? – спросил он.

– Мне нужно масло.

Мужчина открыл дверь, включил свет и сказал:

– Возьмите, что нужно.

По пути к полкам с маслом я обшарил карманы и вытащил все свои деньги. Учитывая то, с какой скоростью грузовичок пожирал масло, я знал, что на дорогу домой мне потребуется приблизительно четыре кварты [10]10
  1 кварта – 0,946 л.


[Закрыть]. Быстро пересчитав деньги, я увидел, что у меня только 4 доллара 56 центов. Я схватил с полки две кварты – все, что я мог себе позволить, – и поставил их на прилавок.

– А вы видели масло другой марки? – спросил владелец заправки.

– Нет.

Он направился к стеллажам. Я следом за ним.

– Вот! – сказал он. – Хорошее масло. Думаю, оно даже получше того, что выбрали вы, но я решил его больше не закупать, поэтому с сегодняшнего дня у нас распродажа – за полцены.

Вне себя от радости – но стараясь сдерживаться, чтобы меня не приняли за психа, – я подхватил четыре кварты этого масла и быстро пошел к прилавку. В 11:17 тем же вечером мы с Гибсоном подкатили к дому.

Как это произошло? Какие небесные движения помогли нам? Какие перестановки возможностей и вероятностей привели к свершению этого чуда? Как вообще это все работает?

Ответ: «КАКАЯ РАЗНИЦА?» Это произошло тогда, и это происходит снова и снова, когда нам достает отваги, чтобы верить. Будущее не предопределено, и жалобы на текущие обстоятельства приводят лишь к упрочению нежелательных факторов.

Кто не действует по вере, тот не верит.

Томас Фуллер

Мне часто задают вопрос: «А как же добиться желаемого, если не жаловаться?» Лучший способ получить, что хочешь, – это сказать, чего ты хочешь, а не жаловаться на то, как обстоят дела.

Некоторое время назад мне позвонили на сотовый. На экране обозначилась надпись: «Абонент скрыт». Я был занят и не ответил. А сообщения звонивший не прислал. Час спустя этот «скрытный абонент» позвонил опять, и я снова проигнорировал его звонок. Потом еще, и еще, и еще, и еще. Так он звонил мне до самого вечера с интервалом приблизительно в час. Я трубку не брал, а звонивший не оставлял сообщений.

Поздно вечером мне надоели эти звонки, поэтому я решил взять трубку. Ответив на звонок «скрытного абонента», я услышал механический голос от моей телефонной компании: «У нас имеется важное сообщение для Мэри Джонсон… Если вы Мэри, нажмите один, если вы другой человек, нажмите три».

Радуясь, что источник звонков выяснился и я могу легко их прекратить, я нажал тройку.

Но звонки продолжились. Пятнадцать минут спустя я снял трубку и прослушал то же самое электронное сообщение. Я снова нажал цифру, чтобы сообщить, что не являюсь Мэри Джонсон, в надежде, что теперь-то они исправят свою ошибку и перестанут трезвонить.

Но звонки не прекратились. Всякий раз, поднимая трубку, я слышал один и тот же дружелюбный механический голос. И неизменно нажимал тройку – но звонки продолжались.

Люди ошибаются. И я сам ошибаюсь. А компании – это всего лишь большие группы людей, старающихся делать свое дело как можно лучше. Итак, после нескольких дней ежечасных звонков, я набрал номер своей телефонной компании, объяснил ситуацию, и сотрудник отдела по обслуживанию абонентов заверил меня, что звонки прекратятся.

Но они не прекратились.

До того, как я прожил свой двадцать один день без жалоб, я, вероятно, снова позвонил бы в компанию, попросил бы начальника и набросился бы на беднягу с претензиями. Потом я рассказывал бы всем встречным об этой ужасной несправедливости и о тех чудовищных неудобствах, которые я испытал.

Вместо этого я опять позвонил в отдел обслуживания и сказал:

– Я понимаю, что все совершают ошибки, и знаю, что вашей вины в этом нет. Но я намерен прекратить эти звонки от вашей компании. Поэтому сейчас мы будем работать с вами до тех пор, пока не устраним проблему.

В течение десяти минут сотрудница обнаружила причину сбоя (они случайно вбили мой номер на имя этой женщины в своей базе данных), и звонки прекратились.

Мне удалось добиться желаемого результата, не повышая своего кровяного давления и не сердясь. Кроме того, я не втянул в проблему друзей, сотрудников и знакомых – не жаловался им на происходящее. Вместо этого я обратился к человеку, который был в состоянии мне помочь, объяснил, чего я хочу, и настаивал на соответствующих действиях до тех пор, пока не добился результата.

Наикратчайший путь добиться желаемого состоит не в том, чтобы говорить о проблеме или фокусироваться на ней. Фокусироваться нужно на преодолении проблемы. Говорите лишь о том, чего вы хотите, и только с тем, кто может помочь в решении. Тем самым вы сократите время ожидания и сохраните хорошее настроение.

«Но ведь все хорошие процессы в нашей стране начались с жалоб … Вспомните Томаса Джефферсона и Мартина Лютера Кинга!» – сказано в одном из полученных мною электронных писем.

И я осознал, что в некотором смысле согласен с женщиной, приславшей это письмо. Первый шаг к прогрессу – неудовлетворенность. Но если мы так и останемся в состоянии неудовлетворенности, то никогда не придем ни к чему более светлому. И жалобщики, по существу, чертят свой маршрут таким образом, что в конце путешествия попадают в тот же злосчастный порт, откуда отплыли. Нам нужно сосредоточиться на том, чего мы хотим, а не на том, чего не хотим. А жалоба означает сосредоточенность на том, чего мы не хотим.

Некоторые видят вещи как они есть и говорят: почему? Я мечтаю о том, чего никогда не было, и говорю: почему нет?

Роберт Кеннеди

Джефферсон и Кинг оба указали на источник неудовлетворенности нашего народа существовавшими условиями, но они не собирались оставлять ситуацию как есть. Они нарисовали картину того, что может быть. Их неудовлетворенность побудила этих людей к тому, чтобы представить себе образ мира, в котором текущие проблемы решены, – и их страстная вера в этот образ вдохновила других людей на действие. Их неустанная сосредоточенность на светлом будущем заставляла сердце нации биться быстрее. Их жизнь отражена в знаменитых словах великого американца Роберта Кеннеди: «Некоторые видят вещи как они есть и говорят: почему? Я мечтаю о том, чего никогда не было, и говорю: почему нет?»

Жалобщики спрашивают: «Почему?»