Текст книги "Убийство демократии: операции ЦРУ и Пентагона в период холодной войны"

Исследование, проведенное газетой «Сандэй таймс», показало, что:

«Похоже, Джаган рассчитывал на то, что профсоюзы смогут продержаться не более месяца. Но Маккэйб давал много денег за забастовку плюс деньги фондов для нуждающихся, деньги за ежедневные 15-минутные выступления бастующих на радио и другую пропаганду и значительные суммы на дорожные расходы. Казалось, что братские профсоюзы по всему миру сплотились в это время».

Из Лондона был прислан посредник Роберт Уиллис (Robert Willis), генеральный секретарь Лондонского типографского общества, известный своей строгостью в переговорах с управляющими газет. Он был шокирован обстановкой и сказал: «Мне сразу стало очевидно, что забастовка была исключительно политической. Джаган уступал всем требованиям забастовщиков, но как только он соглашался, они выдвигали новые требования» [18].

Финансовые траты только на забастовку, переведенные ЦРУ через МОРОО и другие профсоюзные организации, составили около одного миллиона долларов.

Американские нефтяные компании стали еще одним примером того, какое большое число способов имеется в арсенале США, чтобы повлиять на выбранную цель. Компании, действуя заодно с забастовщиками, отказывались поставлять бензин, что заставило Джагана обратиться за нефтью к Кубе. Из-за американского общего экономического эмбарго Джаган в последний год своего правления все больше склонялся в сторону советского блока. Эта практика, конечно же, обеспечивала оружием тех критиков Джагана в Британской Гвиане, Соединенных Штатах и Великобритании, которые настаивали на том, что он коммунист и поэтому чреват всеми опасностями, какими опасны коммунисты.

Забастовку в основном поддерживали чернокожие сторонники Форбса Бернхэма и работодатели, уволившие многих индийских сторонников Джагана.

Как следствие, это обострило уже существовавшую расовую напряженность. «Сандэй таймс» утверждала, что «хотя расовое разделение до 1963 года было довольно дружественным, забастовка поделила страну на два лагеря». В конце концов трения переросли в кровопролитие с сотнями убитых, раненых и «наследием расовой ожесточенности» [19].

Джаган был, конечно же, осведомлен, по крайней мере в какой-то степени, о том, что происходило вокруг него во время забастовки. После того как все закончилось, он предъявил обвинения:

«Соединенные Штаты, несмотря на отрицания некоторых их лидеров, не готовы позволить существовать в этом полушарии социалистическому правительству или правительству, преданному решительным и серьезным реформам, даже если это правительство уже свободно избрано… Совершенно очевидно, что Соединенные Штаты будут поддерживать только то демократическое правительство, которое одобряет классическую систему частного предпринимательства» [20].

Пытаясь преодолеть навязчивую идею США в отношении Советского Союза и «еще одной Кубы в западном полушарии», Джаган предложил, чтобы Британская Гвиана стала «нейтральной» посредством соглашения между Соединенными Штатами и Советским Союзом, потому же принципу, как две державы поступили в случае с Австрией. Официальный Вашингтон никак не прокомментировал данное предложение [21].

Правительство Чедди Джагана смогло выстоять, несмотря на все провокации и унижения. Приближающиеся выборы в 1964 году снова свели вместе британского и американского братьев.

Британский министр по делам колоний Дункан Сэндис (Duncan Sandys), игравший главную роль в соглашении Британии и ЦРУ по Джагану, использовал забастовку и беспорядки как доказательство неспособности Джагана управлять страной и обеспечивать стабильность. А это было необходимым условием британского правительства для предоставления Британской Гвиане независимости. (В 1948 году Сэндис основал «Европейское движение» – финансируемую ЦРУ организацию эпохи холодной войны) [22].

Без всякого сомнения, это была надуманная позиция. Американский обозреватель Дрю Пирсон (Drew Pearson), писавший о встрече президента Кеннеди и британского премьер-министра Макмиллана летом 1963 года, сказал, что «главное, в чем они согласились, это то, что британцы откажутся предоставить независимость Гвиане из-за всеобщей забастовки против прокоммунистического премьер-министра Чедди Джагана. Забастовка была секретно организована при помощи денег ЦРУ и британской развединформации. Это дало Лондону необходимый предлог» [23].

Предлог был затем использован еще раз для принятия поправки в конституцию Британской Гвианы, создавшую систему пропорционального представительства на выборах, что превратило абсолютное большинство законодательных мест Джагана в относительное большинство. Впоследствии назначенный британцами губернатор Британской Гвианы объявил, что он не обязан просить лидера партии большинства сформировать правительство, если она не имеет большинства мест, – процедура, поразительно отличающаяся от того, чему следовали в Великобритании.

Когда в октябре 1964 года в Великобритании власть от консервативной партии перешла к лейбористской партии, у Джагана появилась надежда, что заговор против него будет прекращен. Несколько высокопоставленных лидеров лейбористской партии заявили публично и лично Джагану о неприятии секретной и антидемократической политики своих соперников из консервативной партии. Однако через несколько дней после занятия офиса лейбористская партия разрушила эти надежды [24].

«Уступая желаниям Соединенных Штатов, – писала «Нью-Йорк таймс», – лейбористская партия «отказалась от предоставления независимости Британской Гвиане» и одобрила выборы по пропорциональному представительству. Как стало известно, госсекретарь Дин Раск (Dean Rusk) дал понять новому британскому министру иностранных дел Патрику Гордону-Уокеру (Patrick Gordon-Walker), что «Соединенные Штаты, вне всяких сомнений, будут противодействовать становлению Британской Гвианы как независимого государства подобного кубинскому» [25]. Ранее Раск уговаривал предшественника Гордона-Уокера от консервативной партии лорда Хоума (Lord Home), снова приостановить действие конституции Британской Гвианы и «вернуться к прямому колониальному правительству» [26].

Интенсивная американская лоббистская кампания против Британской Гвианы (в дополнение к подрывным действиям) привела к тому, что член парламента от консервативной партии и бывший министр по делам колоний Ян Маклеод (Iain Macleod) заметил в палате общин: «Все мы признаем иронию того факта, что Америка подталкивает нас к колониальной свободе по всему миру, кроме мест, близких к ее границам» [27].

За день до выборов, 7 декабря, в одной из газет Британской Гвианы было опубликовано фальшивое прокоммунистическое письмо – обычная тактика ЦРУ во всем мире. Письмо было якобы написано Джанет (Janet), женой Джагана, членом коммунистической партии, и в нем говорилось: «Мы можем быть спокойны, зная, что ННК (партия Бернхэма) недолго продержится у власти… наши друзья за границей будут продолжать помогать нам одержать полную победу».

Госпожа Джаган быстро ответила, что не может быть настолько глупа, чтобы написать такое письмо, но, как бывает в подобных случаях, отрицание звучит слабее, чем обвинения [28].

Как и ожидалось, Джаган получил только относительное большинство законодательных мест – 24 из 53. После этого губернатор попросил Форбса Бернхэма, ставшего вторым, сформировать новое правительство. В британском полицейском докладе, упомянутом ранее, Бернхэм и несколько новых министров из его правительства были названы террористами.

Джаган отказался оставить власть. Британские войска в столице Джорджтаун были приведены в полную боевую готовность. Неделю спустя правительство Ее Величества еще раз подписало бумагу с новой поправкой к конституции Британской Гвианы, закрыв тем самым лазейку, позволявшую Джагану тянуть время. В конце концов он подчинился неизбежности [29].

На конференции в Нью-Йорке в 1990 году Артур Шлезингер публично извинился перед присутствовавшим там же Чедди Джаганом. Шлезингер сказал, что это была его рекомендация британцам, приведшая к тактике пропорционального представительства. «Я чувствую себя неловко за свою роль тридцать лет назад, – признался бывший советник Кеннеди. – Мне кажется, что с Чедди Джаганом поступили несправедливо» [30].

Спустя четыре года Джаган снова стал президентом, выиграв в 1992 году первые в стране после его свержения свободные выборы. Администрация Клинтона выбрала нового посла в Гайану – Уильяма Доэрти (William Doherty). Джаган был поражен решением и так четко выразил свое мнение, что США отказались от кандидатуры Доэрти [31].

Когда в 1994 году, по истечении 30 лет, пришло время для американского правительства рассекретить документы по действиям в Британской Гвиане, Госдепартамент и ЦРУ отказались это сделать, чтобы «избежать неловкости», писала «Нью-Йорк таймс». Газета также добавила:

«Все еще закрытые документы описывают в деталях прямой приказ президента о смешении доктора Джагана, говорит один из правительственных чиновников, читавший секретные документы. Хотя многие президенты приказывали ЦРУ дискредитировать зарубежных лидеров, документы по Джагану являются неопровержимой уликой – четко сформулированный, без закамуфлированных фраз приказ Президента США о смешении премьер-министра» [32].

«Они сделали ошибку, выдвинув Бернхэма, – сказала Джанет Джаган, вспоминая прошлое. – К сожалению, страна откатилась назад». Будучи самой успешной страной в регионе 30 лет назад, в 1994 году Гайана оказалась среди самых бедных. Основной статьей ее экспорта стали люди.

17. Советский Союз, конец 1940-х – 1960-е
От самолетов-шпионов до книгоиздания

Информация… Сотни молодых американцев и русских эмигрантов отдали свои жизни ради сбора для Соединенных Штатов огромного количества информации о Советском Союзе – любой информации о стране, которую Черчилль назвал «загадкой, завернутой в тайну, спрятанную в головоломке».

Однако не существует доказательств того, что эта информация спасла чью-то жизнь или послужила на пользу мира. По сей день тонны папок, набитых отчетами, горы компьютерных распечаток, магнитных лент и фотографий лежат в шкафах, пылясь на складах в США и Германии. Возможно, большая часть материалов уже уничтожена. Многое из этого никогда не читали и никогда не прочитают.

Начиная с конца 1940-х годов, американские военные, ЦРУ и Агентство национальной безопасности (АН Б) регулярно посылали курсировать вдоль границ Советского Союза самолеты для сбора визуальных, фотографических и электронных данных военного или промышленного характера, в частности связанных с советскими ракетно-ядерными возможностями. Оснащенные сложнейшим оборудованием самолеты, а также спутники, подводные лодки и станции электронного прослушивания в Турции и Иране производили огромное количество компьютерных данных. Иногда самолеты непреднамеренно залетали в воздушное пространство Советского Союза. В других случаях они делали это намеренно, чтобы сфотографировать определенную цель, или активировать радарные установки для записи сигналов, или оценить реакцию советских ПВО на атаку. Это была опасная игра, и во многих случаях самолеты были встречены зенитным огнем и советскими истребителями.

За годы холодной войны произошли десятки воздушных инцидентов, связанных с американскими самолетами и ответной военной реакцией коммунистических стран, в результате сотен, если не тысяч разведывательных полетов. В 1950 и 1951 годах советские войска сбили по одному разведывательному самолету с десятью членами экипажа. В живых не осталось никого.

В 1969 году, на этот раз северокорейским истребителем, над Японским морем был сбит самолет с экипажем из 31 человека. Некоторые самолеты-разведчики после того, как в них стреляли или даже попадали, благополучно возвращались на базы (расположенные в Турции, Иране, Греции, Пакистане, Японии, Норвегии), другие были сбиты, летчики погибали или попадали в плен [1].

Существует большая путаница относительно числа и дальнейшей судьбы летчиков США, попавших в советский плен после совершения ими вынужденной посадки или катапультирования в 1950—1960-х годах. Президент России Борис Ельцин заявил в 1992 году, что в начале 1950-х было сбито девять американских самолетов, двенадцать выживших американцев находились в плену, их дальнейшая судьба остается неизвестной. Пять месяцев спустя после заявления президента Дмитрий Волкогонов, советский генерал в отставке и сопредседатель Российско-американской комиссии, расследовавшей судьбы пропавших без вести американцев, сообщил комитету Сената США, что 730 летчиков были взяты в плен во время разведывательных полетов во время холодной войны; их судьба также неясна [2].

Наиболее известным из этих инцидентов был, конечно, сбитый 1 мая 1960 года самолет У-2, пилотируемый Фрэнсисом Гэри Пауэрсом (Francis Gary Powers). У-2 был разработан для полетов на большой высоте. Благодаря этому он был неуязвим для самолетов-перехватчиков. Исчезновение Пауэрса и его У-2 над Советским Союзом заставило правительство Соединенных Штатов публично придумывать ложные оправдания, опровержения и поправки к оправданиям и опровержениям. Наконец, когда Советский Союз представил Пауэрса и его самолет мировой общественности, у президента Эйзенхауэра не было другого выхода, кроме как признать правду. Однако он многозначительно добавил, что такие полеты, как полет У-2, были «неприятны, но жизненно важны», поскольку русские страдают «фетишизмом секретности и скрытности» [3]. Один из советников Эйзенхауэра – Эммет Джон Хьюз (Emmet John Hughes) позднее заметил, что администрации потребовалось всего шесть дней, чтобы «превратить немыслимую ложь в суверенные права» [4].

В ряде случаев Соединенные Штаты заявляли протест Советскому Союзу в связи с советскими атаками на американские самолеты, которые на самом деле пролетали не над советской территорией, а над Японским морем, например. Хотя и спланированные с целью сбора разведывательных сведений, такие полеты, по всей видимости, приемлемы в соответствии с международным правом.

Наиболее серьезными последствиями истории с У-2 явился провал переговоров на высшем уровне между Эйзенхауэром и Хрущевым, состоявшихся через две недели после инцидента в Париже, на которые люди по всей планете возлагали так много надежд на мир и разрядку.

Был ли инцидент с У-2 простой случайностью именно в тот момент времени? Полковник ВВС США в отставке Л. Флетчер Праути (L. Fletcher Prouty) предполагает, что нет. С 1955 по 1963 год Праути служил офицером по связи и взаимодействию между ЦРУ и Пентагоном по вопросам, касающимся военной поддержки специальных операций. В своей книге «Секретная группа» (The Secret Team) Праути пишет о том, что ЦРУ и некоторые его коллеги из Пентагона способствовали тому, чтобы данный полет У-2 – последний запланированный до встречи Эйзенхауэра с Хрущевым – состоялся и привел к трагическим последствиям. Они сделали это предположительно потому, что не желали ослабления напряженности в холодной войне, которая стала их смыслом жизни.

Использованный метод, по догадке Праути, был удивительно прост. Двигателю У-2 необходима подача жидкого водорода для поддержания высоты полета, обеспечивающей недосягаемость самолета для средств ПВО и самолетов-перехватчиков. Если водородные баллоны были заполнены лишь частично, то после взлета из Турции У-2 был бы вынужден спуститься на более низкую высоту, и момент спуска можно было рассчитать так, чтобы он пришелся именно на территорию СССР. Вопрос, был ли самолет сбит или Пауэрс катапультировался, позволив ему упасть, не является бесспорным. Советский Союз утверждал, что У-2 был сбит на обычной для него высоте ракетой, но это было, вероятнее всего, ложью – после четырех лет тщетных попыток сбить хоть один У-2 на такой высоте. Как бы то ни было, Советский Союз смог представить миру частично уцелевший самолет-разведчик вместе с полностью уцелевшим пилотом-разведчиком, в комплекте с различными компрометирующими его документами и неиспользованной иглой для самоубийства. По словам Праути, наличие у летчика удостоверяющих личность документов не было случайным недосмотром. Сознательно «ни летчик, ни самолет не были проверены перед вылетом, как это требуется для других полетов» [5].

Пауэрс в своей книге вообще не обсуждает количество жидкого водорода в баках. Он считал, что его самолет был поврежден взрывной волной советской ракеты, после чего он был вынужден снизиться. Но он рассказывает о технических проблемах с самолетом, существовавших еще до предполагаемого взрыва [6].

В 1983 году Советский Союз сбил южнокорейский пассажирский самолет, который, как утверждали советские ведомства, осуществлял разведывательный полет. В свете вызванного этим событием фурора на Западе интересно отметить, что Праути также упоминает об использовании Соединенными Штатами «внешне незапятнанной национальной коммерческой авиакомпании» неопределенного иностранного государства «для шпионской фотосъемки и реализации других тайных операций» [7].

Для Советского Союза самолеты-разведчики представляли нечто большее, чем просто нарушителей воздушного пространства, и Москва отвергла выдвинутые Вашингтоном объяснения, что полеты были всего лишь одной из форм шпионажа, «разведывательной деятельностью, практикуемой во всех странах», как заявил Вашингтон [8]. В то время не было никаких намеков на полеты советских самолетов над Соединенными Штатами [9]. СССР считал такие полеты особенно провокационными: самолеты являются средствами ведения вооруженной борьбы, их использование можно рассматривать как начало военных действий, и они могут нести бомбы на борту. В Москве не могли забыть, что нацистскому вторжению в СССР предшествовали частые разведывательные полеты немецкой авиации. Не могли они забыть и тот факт, что в апреле 1958 года американские самолеты с ядерным оружием на борту летели над Арктикой в направлении СССР из-за ложного сигнала тревоги на американских радарах. Самолеты были отозваны, когда их отделяло от Советского Союза всего два часа полета [10].

Ни один американский самолет не сбросил бомбы на Советский Союз, но многие из них сбрасывали людей с заданиями выполнять враждебные миссии. Обычно это были русские, эмигрировавшие на Запад, где они вербовались ЦРУ и другими западными разведслужбами.

Ведущая организация эмигрантов была известна как Народно-трудовой союз русских солидаристов, или Народно-трудовой союз (НТС). Она состояла из двух больших групп: сыновей русских эмигрантов, бежавших на Запад после революции, и тех русских, кто по различным причинам попал в Западную Европу в конце Второй мировой войны. Члены обеих групп сотрудничали с нацистами во время войны. Хотя НТС в целом стоял на правом фланге эмигрантских организаций, их коллаборационизм был мотивирован скорее антисталинизмом, чем пронацистскими настроениями.

НТС базировался в Западной Германии. В 1950-е годы ЦРУ было главным благодетелем организации, часто ее единственной опорой. В школе ЦРУ, созданной в Германии, под звучным названием Институт по изучению СССР (Institute for the Studies of the USSR), а также в школах в Великобритании и Соединенных Штатах Управление проводило разностороннюю подготовку членов НТС перед их заброской на советскую территорию. Диверсанты приземлялись на родную землю в полной экипировке – от оружия до складных велосипедов, боевых костюмов пловцов и резиновых ковриков для пересечения колючей проволоки под напряжением.

Диверсанты возвращались на родину по разным причинам: для сбора информации о военных и технологических сооружениях; совершения убийств; получения современных образцов документов, удостоверяющих личность; оказания помощи западным агентам в бегах; совершения актов саботажа, которым они были хорошо обучены (пуск под откос поездов и подрыв мостов, диверсии на оружейных заводах и электростанциях и т. д.) либо для раздувания вооруженной политической борьбы против коммунистической власти силами движений сопротивления – совершенно нереальная задача, учитывая слабое состояние таких движений.

Мы никогда не узнаем, сколько всего агентов ЦРУ проникло в Советский Союз – не только по воздуху, но и на лодках, и другими путями – по меньшей мере, многие сотни. Что же касается их судеб… В 1961 году в Советском Союзе была опубликована книга под названием «Пойманный на месте преступления» – Caught In the Act, сокращенно CIA (ЦРУ), – в которой перечислялись имена и другие подробности о двух десятках русских диверсантов, многие из которых были схвачены почти сразу по прибытии в СССР. Некоторые из них были казнены, остальные получили тюремные сроки, среди них был человек, который принимал участие в массовых расстрелах евреев на оккупированной немцами территории СССР. В книге утверждается, что число пойманных диверсантов было гораздо больше. Это, возможно, слишком громкое заявление, но для советских спецслужб было сравнительно простым делом проникнуть в ряды эмигрантов в Западной Европе и узнать все необходимое про готовящиеся операции.

ЦРУ, конечно, не принимало кадры на веру. Управление применяло все меры вплоть до пыток к подозреваемым перебежчикам в Мюнхене, с использованием таких эзотерических методов, как намазывание гениталий скипидаром и содержание в комнате с оглушительной индонезийской музыкой до тех пор, пока подозреваемый не «раскалывался» [11].

Москва также утверждала, что некоторые из забрасываемых на территорию СССР агентов закладывали радиомаяки, используемые самолетами для десантирования других агентов; также радиомаяки могли быть использованы для навигации американских бомбардировщиков в случае войны.

Некоторые из эмигрантов возвращались в Западную Европу с крохами добытой информации или после попытки выполнить другие задания. Другим, снабженным полным набором необходимых документов, было поручено интегрироваться в советское общество и стать «агентами на местах». Были и такие, кто, оказавшись под воздействием эмоции «я – дома», переходили на сторону СССР; здесь свою роль играл «человеческий фактор», с которым ни обучение, ни воспитание не могут справиться [12].

Ни одна американская операция против Советского Союза не была бы полной без пропагандистской составляющей: «Благую весть язычникам» приносили мириадами способов, в которых проявилось творчество ЦРУ и его команды эмигрантов.

Новые разработанные механизмы позволяли сбрасывать антикоммунистическую литературу над Советским Союзом с самолетов и воздушных шаров. При правильном ветре бесчисленные листовки и брошюры разбрасывались по огромной территории; также пачки литературы спускались по течению рек в водонепроницаемых пакетах.

Советских граждан, прибывавших на Запад, на каждом шагу встречали люди из НТС, раздавая свои газеты и журналы на русском и украинском языках. Для облегчения контактов НТС время от времени занимался операциями на черном рынке, открывая небольшие магазины, которые продавали русским товары по дешевке. От Северной Африки до Скандинавии с сетью ЦРУ сталкивались советские моряки, туристы, чиновники, спортсмены, даже советские солдаты в Восточной Германии: их пытались познакомить с «Истиной» – такой, какая она есть в «свободном мире», а заодно вытянуть из них информацию, склонить к пороку и завербовать в качестве шпионов.

Этих целей пытались достичь взятками, шантажом, угрозами; номера в отелях обыскивались, телефоны прослушивались. Такие же действия предпринимались для завлечения в ловушку и провокаций в отношении сотрудников советских дипломатических служб, чтобы инициировать их увольнение и дискредитировать Советский Союз [13].

Пропагандистское наступление привело правительство США в книгоиздательский бизнес. По различным договоренностям с американскими и зарубежными издательствами, дистрибьюторами, литературными агентами и авторами ЦРУ и Информационное агентство США (USIA) к 1967 году производило, субсидировало и спонсировало «более тысячи книг», которые были призваны служить целям пропаганды [14]. Многие из книг были проданы в Соединенных Штатах, а также за рубежом. Книги никогда не несли никаких признаков участия в них правительства США. Но о некоторых изданиях представитель Информационного агентства США говорил: «Мы контролируем все – от самой идеи до окончательно отредактированной рукописи» [15].

Некоторые книги были опубликованы, а порой и написаны только после того, как Информагентство или ЦРУ соглашались приобрести большое количество экземпляров. Сложно определить, какой эффект оказывал финансовый стимул на издателя и автора, по содержанию и посылу книги. В некоторых случаях Вашингтон выпускал секретные инструкции для автора, чтобы помочь ему или ей в написании книги. В 1967 году, вскоре после откровений о внутренней деятельности ЦРУ в США, этой практике якобы был положен конец в США, однако она продолжалась за рубежом. Комитет Сената в 1976 году заявил, что в течение предыдущих нескольких лет ЦРУ было связано с публикацией около 250 книг, в основном на иностранных языках [16]. Некоторые из них были, скорее всего, переизданы в Соединенных Штатах.

Список книг, изготовленных ЦРУ, по-прежнему засекречен. Среди тех, которые были выявлены, присутствуют: «Динамика советского общества» Уолта Ростоу («The Dynamics of Soviet Society», Walt Rostow), «Новый класс» Милована Джил аса («The New Class», Milovan Djilas), «Краткая история Коммунистической партии» Роберта А. Бертона («Concise History of the Communist Party», Robert A. Burton), «Программы иностранной помощи советского блока и коммунистического Китая» Курта Маллета («The Foreign Aid Programs of the Soviet Bloc and Communist China», Kurt Mullet), «В погоне за мировым порядком» Ричарда Н. Гарднера («In Pursuit of World Order», Richard N. Gardner), «Пекин и народная война» Сэма Гриффита («Peking and People’s Wars», Major General Sam Griffith), «Путь Яньань» Эудосио Равинеса («The Yenan Way», Eudocio Ravines), «Жизнь и смерть в Советской России» Валентина Гонсалеса («Life and Death in Soviet Russia», Valentin Gonzalez), «Муравейник» Сюзанны Лабин («The Anthill», Suzanne Labin), «Политика борьбы: Коммунистический фронт и политические войны» Джеймса Д. Аткинсона («The Politics of Struggle: The Communist Front and Political Warfare», James D. Atkinson), «От колониализма к коммунизму» Хоанга Ван Чи («From Colonialism to Communism», Hoang Van Chi), «Почему Вьетнам?» ФрэнкаТрэгера («Why Vietnam?», FrankTrager) и «Террор во Вьетнаме» Джайа Мэллина («Terror in Vietnam», Jay Mallin). Кроме того, ЦРУ финансировало и широко распространяло мультфильм «Скотный двор» по произведению Джорджа Оруэлла («Animal Farm», George Orwell) [17].

Наиболее распространенным видом пропаганды на территории социалистического блока являлось радио. Были установлены многочисленные передатчики огромной мощности, круглосуточное вещание вели «Радио Свобода» и «Радио Свободная Россия» на Советский Союз, «Радио Свободная Европа» и «Радио в американском секторе» вещали на Восточную Европу, а «Голос Америки» – на все страны мира. За исключением последней, все станции принадлежали якобы частным организациям, финансируемым «пожертвованиями» американских корпораций, американской общественностью и из других частных источников. На самом деле ЦРУ тайно финансировало практически все расходы до 1971 года. Разоблачение роли Управления в 1967 году (хотя многие об этом догадывались задолго до этого) привело к тому, что Конгресс в конце концов разрешил открытое государственное финансирование этих радиостанций.

Целью станций было заполнение некоторых пробелов и исправление лживых заявлений коммунистических СМ И, но они не могли избежать своих упущений и искажений в представлении картины мира как Востока, так и Запада. Их миссией было подчеркивание всего, что могло очернить коммунистические режимы. «Для многих в ЦРУ, – пишет Виктор Маркетти (Victor Marchetti), бывший высокопоставленный чиновник Управления, – основная ценность радиостанций была в возможности посеять недовольство в странах Восточной Европы и постепенно ослабить коммунистические правительства» [18].

Многие из русских, работавших на различных радиостанциях, которые пространно говорили о свободе, демократии и других гуманитарных проблемах, позднее были идентифицированы министерством юстиции США как члены организации Гитлера – Einsatzgruppen, устраивавшие облавы и убившие множество евреев в Советском Союзе. Одним из этих «достойных» людей был Станислав Станкевич, под командованием которого массово убивали евреев в Белоруссии; детей заживо закапывали вместе с мертвыми, вероятно, чтобы сохранить боеприпасы. Станкевич впоследствии устроился работать на «Радио Свобода». Немецкие военные преступники также были задействованы ЦРУ в различных антисоветских операциях [19].

Каждый раз различные программы по сбору стратегической информации о Советском Союзе, в частности через проникновение в страну и вхождение в контакт с советскими гражданами на Западе, заканчивались провалом. Собранная информация, как правило, была тривиальной, фрагментарной, искаженной и устаревшей. Хуже того, часто она была приукрашена, если не сфабрикована. Многие послевоенные эмигранты в Западной Европе зарабатывали себе на жизнь этим «информационным бизнесом». «Информация» была их самым продаваемым товаром. Из реальных или фиктивных встреч с советскими гражданами они готовили доклады, которые часто состояли из обычных фактов с добавлением политической окраски. Иногда составлялись четыре версии доклада, различающиеся по стилю и количеству «фактов», написанные четырьмя разными людьми; доклад мог быть продан отдельно американским, британским, французским и западногерманским спецслужбам. Вариант для ЦРУ содержал в себе другие три версии; эти версии из спецслужб трех стран скоро попадали в ЦРУ без указания источника. Анализ всех отчетов, как правило, приводил ЦРУ к выводу, что НТС давал им полную картину происходящего и общая информация совпадала с информацией из спецслужб союзников. НТС выглядел достойно, а папки были наполненными [20].

Советские папки ЦРУ в Вашингтоне выросли до огромных размеров после того, как Управление начало собирать почтовые отправления между Советским Союзом и Соединенными Штатами; практика стартовала в начале 1950-х годов и продолжалась по крайней мере до 1970-х [21]. Советник почтовой службы сказал в 1979 году: «Если бы не было национальной программы безопасности почты, ФБР было бы сковано в определении стран, которые готовили войну против нас» [22].

Бывший офицер ЦРУ Гарри Розитцки (Harry Rositzke), который был тесно связан с антисоветской деятельностью после войны, позже писал, что основной задачей эмигрантов, проникших в Советский Союз в первые послевоенные годы, – то же, вероятно, можно сказать и о самолетах-разведчиках – было обеспечить «раннее предупреждение» о советском военном наступлении на Запад. Такое вторжение воинам холодной войны в американском правительстве вечно казалось «неизбежным». Это опасение звучало так же, как и после Октябрьской революции (см. Предисловие), несмотря на то что Советский Союз в послевоенное время был опустошен мировой войной и вряд ли был в состоянии провести военную операцию такого масштаба. Тем не менее, как пишет Розитцки, «было официально подсчитано, что советские войска способны достичь Ла-Манша в течение нескольких недель… В Вашингтоне было аксиомой, что Сталин готовит войну. Вопрос был один: «Когда она начнется?». Он отметил, однако, что «наличие на советской территории агентов, оснащенных радиостанциями, которые не передавали информации о нападении, оказывало некоторое сдерживающее действие на военных стратегов в разгар холодной войны» [23].