Текст книги "Воды Дивных Островов"

Что до Чёрного Оруженосца, тот не торопился отпускать руку Заряночки; но вот, наконец, юноша проворно вскочил в седло и поскакал по лугу; то и дело возвращался он к чужестранке, объезжая её кругами и кругами, и подбрасывал при этом меч в воздух, и ловил его на лету. Это зрелище показалось Заряночке не менее прекрасным; и девушка улыбалась всаднику и махала ему рукою.

Так, идя себе неспешно, Заряночка добралась, наконец, до ворот замка; трое же рыцарей к тому времени обогнали её и теперь, спешившись, стояли у калитки, встречая гостью, и Золочёный Рыцарь, по праву старшего, произнёс слова привета.

Тогда ножки Заряночки переступили порог Замка Обета, и минуты счастливее не знала девушка за всю свою жизнь.

Глава V
Паладины сообщают Заряночке верные приметы

И вот привели рыцари гостью в богато убранные покои, где было всё необходимое, кроме разве прислужницы; о чём девушка, по правде говоря, ничуть не посетовала, ибо отродясь никто не помогал ей одеваться. И вот постаралась Заряночка принарядиться по возможности; а вскорости явились два пригожих лакея и с почестями отвели девушку в парадную залу, где поджидали посланницу три знатных лорда*. Там подали им обильное угощение; и пошла промеж них учтивая беседа; особо же отрадны и мудры, утешительны и разумны были речи Артура Чёрного Оруженосца; а Зелёный Рыцарь вёл разговоры весёлые и добрые, словно счастливое дитя; а Золочёный Рыцарь, хотя и не отличался многословием, изъяснялся свободно и приветливо. И кто же радовался, как не Заряночка?

Когда же все поели и вымыли руки, тогда молвил Золочёный Рыцарь: «Милая девушка, теперь готовы мы выслушать суть твоего поручения, все вместе, ежели тебе угодно».

При этих словах улыбнулась Заряночка и зарумянилась, говоря: «Прекрасные господа, я не сомневаюсь, что вы – именно те, к кому я послана; однако же те, кто послал меня, кто спас меня от смерти и худшей участи, повелели мне исполнить поручение вот как: должна я переговорить с каждым из вас наедине, и в качестве верной приметы придётся каждому поведать мне то, что ведомо только ему и его возлюбленной, а также и мне со слов означенных дам. Теперь же готова я исполнить моё поручение – так и не иначе».

Тут все рассмеялись и развеселились, а Зелёный Рыцарь закраснелся, словно девушка; по чести говоря, в точности так же, как Виридис, любезная ему собеседница. Но Чёрный Оруженосец молвил: «Благородные соратники, а не выйти ли нам всем вместе в сад, благо утро стоит ясное; там присядем мы на траву, а наша милая гостья отведёт нас по очереди в обнесённую плетнём аллею и там выслушает наши приметы».

Так они и поступили, и вышли все вместе в сад. Зелёные кущи, что раскинулись на небольшом участке земли к югу от замка, заросли травою и густо засажены были розами, и лилиями, и левкоями, и прочими благоуханными цветами. Там три знатных лорда устроились рядом на поросшем ромашками дёрне, а Заряночка напротив них, и все трое восхищались красотой и прелестью девушки и немало им дивились.

Она же сказала: «Настало время заняться моим поручением; потому велю тебе, Бодуэн Золочёный Рыцарь, пойти со мною и ответить на мои расспросы, дабы могла я знать в точности, что исполняю поручение как должно».

С этими словами девушка поднялась на ноги, а вслед за нею и Золочёный Рыцарь, и повёл он её в обнесённую плетнём аллею за пределами слышимости прочих двоих, что улеглись на траве, дожидаясь своей очереди не слишком-то терпеливо.

Когда же девушка и её спутник оказались в густой тени аллеи, молвила Заряночка: «Узнай же, сэр Золочёный Рыцарь, что трое возлюбленных ваших были добры ко мне в час нужды и одели меня со своего плеча; однако же одежды эти ссудили они мне на время, а отнюдь не навечно. И велено мне передать вещи по принадлежности, одну за другою, тем, что некогда наградили означенными нарядами своих дам; а узнаю я дарителя по тому, что правдиво поведает он историю дара. Я же, прекрасный сэр, отлично знаю, каким образом и почему вручил ты сие золочёное платье Аврее; ту же самую повесть должен ты пересказать мне теперь, и ежели верен окажется твой рассказ, то платье твоё. Так начинай же и не медли долее».

«Леди, – проговорил рыцарь, – вот как это было. Аврея, радость моя ненаглядная, жила при родственнице, особе почтенных лет, от которой мало видела добра; и как-то раз, в одну из наших тайных встреч, как беседовали мы промеж себя, возлюбленная моя принялась сокрушаться, сколь скупа означенная родственница, и пожаловалась, что нет у неё, Авреи, пристойного платья, дабы принарядиться к пиру. Я же посмеялся над нею и сказал ей, что, одетая как есть (а платье на ней и в самом деле было простенькое), она прекраснее любой другой; тут, как ты можешь догадаться, пошли промеж нас объятия да поцелуи. И наконец, как собирался я сделать с самого начала, я пообещал Аврее раздобыть для неё такое платье, что лучшего не найдётся ни у одной дамы во всём краю; но сказал я также, что должен я в обмен получить то платье, кое надето на ней теперь, ибо так долго обнимало оно её стан и столь тесно прилегало к её телу, что словно бы сроднилось с нею. И пообещала мне Аврея с поцелуями исполнить мою просьбу; и ушёл я прочь, веселее птицы. Тотчас же после того я и в самом деле приказал пошить вот это самое платье, что сейчас на тебе, милая девушка, и в назначенный день Аврея пришла ко мне на то же самое место встречи, одетая, как прежде; новое же платье было при мне. Неподалёку же находилась ореховая рощица, в ту пору достаточно густая, ибо стояла середина лета; и сказала мне Аврея, что пойдёт туда и переоденется, и принесёт мне назад в дар старый лоскут (так назвала она прежний свой наряд, весело смеясь). Но не согласился я и объявил, что пойду в рощу вместе с нею, дабы охранять её от зверей и лихого человека; а заодно и поглядеть, как снимет она старое платье, да узнать прежде, чем обвенчаюсь с нею, что за набивки да подкладки создают красоту боков её и бёдер. И снова развеселилась Аврея и молвила: «Так пойди же и погляди, Фома Неверующий». И ушли мы под сень рощи вместе, и сняла она платье перед моими глазами, и предстала передо мною в белой своей сорочке, прекрасная, словно дева народа Фаэри; обнажены были её руки, а плечи и грудь едва прикрыты. Тогда я, не прося у Авреи позволения, заключил её в объятия и расцеловал её руки, и плечи, и грудь, всё, что она позволила; ибо я с ума сходил от любви. Затем Аврея надела вот это самое золочёное платье и ушла, вручив мне помянутый старый лоскут, как уговорено было прежде; и я унёс его прочь, не чуя под собою ног; и убрал я милое платьице в изящный маленький сундучок, и здесь, в этом замке, храню я сей подарок, и часто достаю его и целую, и кладу на него голову. Прост мой рассказ, леди, и стыдно мне, что растянул я его для тебя столь надолго. Однако же не знаю; кажешься ты мне такой доброй, любящей и чистосердечной, и очень хочется мне, чтобы узнала ты, сколь горячо люблю я твою подругу и мою».

И подумала Заряночка, что Бодуэн и в самом деле хороший человек, и со слезами на глазах ответствовала ему, говоря: «Правдив твой рассказ, милый друг, и показался мне скорее короток, нежели длинен. Вижу я, что ты – и в самом деле возлюбленный Авреи; и радостно мне думать, что ты, о грозный воин, при этом столь нежен и верен. Теперь золочёное платье – твоё, однако же прошу тебя смиренно оставить мне его ещё на некоторое время. Но это украшение с моей шеи ты получишь прямо сейчас; и ведомо тебе, откуда оно, воистину прямо с шейки твоей Авреи».

С этими словами она вручила ожерелье рыцарю, и тот подержал его в руке несколько мгновений, размышляя, а затем молвил: «Благодарю тебя, милая девушка; я возьму это колье, и положу в мой сундучок, и порадуюсь тому; тем более что, как гляжу я на тебя сейчас, вижу я, что нимало не убавилась красота собственной твоей шейки».

«Ступай же к своим друзьям, – отозвалась Заряночка, – и пошли ко мне Зелёного Рыцаря, этого славного юношу». На том Золочёный Рыцарь ушёл, и вскорости явился на его место Хью и, весело улыбаясь, молвил: «Много же времени отняла у тебя первая примета, о нежная госпожа; боюсь я, что не измыслить мне рассказа столь складного, как удалось Бодуэну». – «Однако же, – отвечала Заряночка, – повесть Виридис оказалась самой длинной из всех трёх. И весьма сомнительно мне, что не выдержишь ты испытания». Тут рассмеялась она; а вслед за нею и Зелёный Рыцарь; и обнял он девушку за плечи, и дружески поцеловал в щёку, так, что ничуть она его не испугалась, и объявил: «Вот тебе расплата за насмешку; ну, что ты от меня хочешь?» Отозвалась Заряночка: «Хочу я, чтобы рассказал ты мне, каким образом Виридис получила сорочку, что расшита зелёными ветвями, охваченными пламенем, и что ныне ношу я».

«Так слушай, ненаглядная леди, – отвечал Зелёный Рыцарь. – В один прекрасный день сидели мы вдвоём с Виридис на лугу и так были счастливы, что ничего лучшего не придумали, как побраниться; и принялся я ей выговаривать, что не любит она меня так же сильно, как я её; что, кстати говоря, было явною ложью, ибо существа столь любящего и преданного не рождалось ещё на свет, и когда мы вместе, она и не знает, как угодить мне. Ну, вот и принялись мы спорить, как это принято у влюблённых, пока я, не находя, что сказать, напомнил ей, что с тех пор, как впервые полюбили мы друг друга, много чего подарил ей я, она же мне – ничего. Вот так-то; видишь, дорогая, каким неучтивым грубияном был я в ту пору! Но, хотя и не всерьёз я это сказал, Виридис приняла слова мои близко к сердцу, и вскочила на ноги, и побежала через луг назад к дому; можешь догадаться, сколь легко догнал я её, и сколь мало огорчилась она, когда я за плечи отвёл её обратно. И вот, когда мы снова уселись в тени боярышника, с перебранкой мы почти покончили; однако же Виридис расстегнула платье и отвернула уголок с плеча, дабы показать мне, сколь грубо обошелся я с нею; и в самом деле, на нежной, словно розовый лепесток, коже виднелась крохотная отметина; и это подало повод к новым поцелуям, как ты легко можешь догадаться. После же сказала она мне: «И как же я, бедная девушка, могу делать тебе подарки, ежели родня моя скупится для меня на всякую малость? Однако хотелось бы мне подарить тебе, что смогу, ежели бы только знала я, что ты примешь». А у меня сердце разгорелось от поцелуев, что запечатлел я на её плече, и сказал я, что хочу ту самую нательную рубашку с её тела, которая на ней сейчас, и тогда сочту, что получил дар поистине королевский. «Что? – воскликнула она, – прямо здесь и сейчас?» И думается мне, что она бы сняла сорочку в ту же самую минуту, ежели бы я потребовал, но на то не хватило у меня дерзости; и сказал, что нет, пусть принесёт она мне её на следующую встречу. И в самом деле впоследствии принесла она мне сорочку, завёрнутую в кусок зелёного шёлка, и с той поры дорога мне эта рубашка, и осыпаю я её бесчисленными поцелуями. Но что до твоей сорочки, это я приказал пошить её и украсить пылающими зелёными ветвями, ровно так, как ты видишь, и подарил Виридис; однако же не в тот самый день, как вручила она мне свой дар; ибо на шитьё новой потребовалось немало времени. Вот и весь сказ; и чего уж там Виридис к нему прибавила, растянув надолго, я не ведаю. Ну уж что есть; скажи-ка, выиграл или проиграл я твою сорочку?»

Заряночка расхохоталась над ним и молвила: «Как бы то ни было, ты получишь её в дар; а от меня или от Виридис, это уж как знаешь. Но к рубашке прилагается и другой дар, и его можешь получить ты прямо сейчас; сорочку же придётся тебе уступить мне ещё на некоторое время». С этими словами девушка вручила рыцарю свой пояс, и Зелёный Рыцарь поцеловал украшение, однако отозвался: «Нет, прекрасная госпожа, пояс этот настолько под стать красоте твоего тела, что не след тебе расставаться с ним; а чистой, любящей душе твоей куда как пристало хранить его для меня; прошу тебя, оставь пояс себе». «Однако же, – возразила Заряночка, – я его не возьму, ибо таково моё поручение вручить пояс тебе. Теперь же прошу я тебя удалиться и прислать сюда твоего соратника, Чёрного Оруженосца».

Хью ушел, и вот на смену ему явился Чёрный Оруженосец; теперь, впервые оставшись с Заряночкой наедине, юноша казался угрюмым и удручённым, в отличие от прочих двоих. Он остановился чуть поодаль от посланницы и молвил: «О чём желаешь ты спросить меня?» Мрачная его задумчивость болью отозвалась в сердце Заряночки, ибо прежде Чёрный Оруженосец казался ей самым добрым из трёх; однако же молвила девушка: «Поручено мне расспросить тебя касательно вот этой самой обуви, что ссудила мне Атра, до тех пор, пока не вручу я башмачки тебе, ежели и впрямь ты её возлюбленный». Отвечал он: «Я и впрямь был её возлюбленным». Отозвалась Заряночка: «Тогда не мог бы ты рассказать мне, каким образом подарил ты Атре эти красивые башмачки?»

Отвечал Чёрный Оруженосец: «Вот как: гуляли мы вместе в этих краях и набрели на брод через реку, и было там довольно глубоко, и вода доходила мне выше колен, потому перенёс я Атру на руках; затем прошли мы ещё немного вперёд; на обратном же пути пришлось нам переходить реку в другом месте, и там оказалось помельче, и поскольку день стоял жаркий, Атре непременно захотелось перейти самой. Потому сняла она башмаки и чулки, и я перевёл её за руку, и вода дошла ей лишь до середины голени. Когда же выбрались мы из воды и снова оказались на траве, я попросил у неё башмачки в залог любви, и тотчас же отдала она их мне и вернулась домой босиком, потому что бродили мы по полям в самом начале лета, и трава была густа и нежна. После же я приказал пошить для неё красивые туфли, что сейчас у тебя на ногах, и подарил ей. А лишний раз подтверждая истинность моего рассказа, я скажу тебе, что первый брод, который перешли мы в тот день, именуется Топью Старой Клячи, а второй зовётся Козьим Бродом. Вот и весь мой сказ, госпожа; правдив ли он?»

«Правдив, оруженосец», – отвечала Заряночка и примолкла ненадолго; и он тоже. Затем девушка взглянула на рыцаря приветливо и молвила: «Ты не в духе ныне, друг мой. Не бойся, ибо, вне всякого сомнения, увидишь ты любезную тебе собеседницу снова. Более того, вот кольцо, что надела она мне на палец, веля передать тебе». И она протянула перстень Артуру.

Чёрный Оруженосец взял кольцо и проговорил: «Да, лучше мне забрать его у тебя, чтобы не приключилось несчастья». Видела девушка, что рыцарь смущён и встревожен, но не знала, что сказать, дабы ободрить его; так стояли они молча, не сводя друг с друга глаз. Наконец молвил Чёрный Оруженосец: «Пойдём же назад к друзьям нашим и поговорим о том, что надлежит теперь делать».

И пошли они своим путём туда, где отдыхали на зелёной траве остальные двое; и Чёрный Оруженосец прилёг рядом с ними, а Заряночка встала перед тремя рыцарями и обратилась к ним с такою речью.

Глава VI
Как Паладины пожелали одеть Заряночку во всё новое в Замке Обета

«Лорды, – молвила она, – теперь, благодаря верным приметам, стало ясно: послана я к вам и ни к кому другому; потому пришло время рассказать, что следует вам сделать, дабы встретиться снова с подругами вашими и любезными собеседницами, и спасти их, и привезти сюда. Ибо находятся они в плену на одном из удивительных островов сего великого озера, что зовётся Островом Непрошеного Изобилия».

Отозвался Золочёный Рыцарь: «Прекрасная госпожа, мы и прежде слышали, что подруги наши отправились туда, или, скорее, увезены были по воде. Вот почему выстроили мы сей замок у кромки озера, на том самом месте, где некогда воздвигнут был павильон для наших дам, дабы под кровом его дожидались они исхода битвы Паладинов. Более того, с тех пор немало кораблей и чёлнов выводили мы на воду, дабы завершить поиски, согласно Обету; но мореплавание наше всегда заканчивалось одним и тем же: как только удалялись мы от берега на достаточное расстояние, чтобы потерять землю из виду, сгущался вокруг нас туман, поднималась противу нас сумеречная тьма; а затем налетал свирепый ветер и пригонял нас назад к замку. Только шесть дней назад бросили мы вызов приключению в последний раз, и похоже, что ровно то же самое произойдёт и при новой попытке. Потому должен я спросить тебя, леди, не ведом ли тебе другой способ, каким сумели бы мы добраться до помянутого острова? Ибо ежели ведом, мы, разумеется, его испробуем, какой бы опасности ни подвергались при том тела наши и души».

«Всенепременно ведом, – отвечала Заряночка, – иначе как бы сама я добралась оттуда – сюда?» И рассказала девушка рыцарям о Посыльной Ладье: и что это такое, и как при помощи её проделала странница весь путь от Острова Непрошеного Изобилия; и Паладины слушали её с превеликим вниманием и дивились как чародейству, так и отважному сердцу той, что направляла ладью по своей воле вопреки злу. В заключение же молвила Заряночка: «Лорды, вот и узнали вы часть моей истории, именно ту, что касается до вашего дела и что следовало пересказать немедленно. Ибо, вне всякого сомнения, отправитесь вы к своим возлюбленным на этом самом судне и тем самым способом, который укажу вам я; разве что, может статься, вы полагаете, будто я лгу вам и сочиняю небывалые басни; однако же, по правде говоря, сдаётся мне, что так вы не думаете».

Отозвался Золочёный Рыцарь: «Дева, мы всей душою верим и тебе, и твоему рассказу. И не допустит Господь, чтобы помешкали мы! Так отправимся в путь сегодня же!»

«Да, но послушайте, – возразил Чёрный Оруженосец. – Разве не поручено этой деве вручить нам одежды наших подруг, что носит она на себе, дабы отвезли мы их законным владелицам?»

«Именно так, – отвечала Заряночка, – и, как легко можете вы догадаться, подсказано это не чем иным, как необходимостью, ибо помянутые леди находятся во власти чар».

«Так сами видите, друзья, – продолжал Чёрный Оруженосец, – никак невозможно нам пуститься в путь ни сегодня, ни даже завтра. Ибо ведомо вам, что во всём замке не найдётся женского платья, и придётся нам послать за ним в другие места».

«Ты только погляди, девушка, – молвил Золочёный Рыцарь, рассмеявшись, – как печётся о тебе сей юный воин; в то время как я, что старше его годами и должен бы быть мудрее, совсем о тебе не забочусь. Покорно прошу простить меня».

«Более того, – молвил Чёрный Оруженосец, – куда как разумно будет выждать, ибо надо полагать, ненаглядные возлюбленные наши о том подумали загодя и знают, что придётся нам задержаться, и в соответствии с этим претворяют в жизнь свой замысел; и ни за что не поверю я, что позволили бы они одеть неподобающим образом дорогую свою сестрицу, что стала сестрою и нам. Нет, то означало бы положить Походу дурное начало».

Все охотно согласились с его доводами, и молвил Зелёный Рыцарь: «Недурно будет также почаще видеться с нашей сестрицей до отъезда и послушать историю её во всех подробностях; ибо сдаётся мне, девушка начала её с середины». И повернулся он к Заряночке и ласково погладил её руку.

Заряночка улыбнулась рыцарям чуть смущённо и поблагодарила их, но повелела не тратить много времени на её наряды. «Ибо, – молвила девушка, – хотя леди и рассчитывают на то, что придётся вам задержаться, дабы приодеть меня, всенепременно рассчитывают они также и на нетерпеливый любовный жар, что царит в сердцах ваших и велит вам поспешить».

Очень порадовались рыцари этим её словам, но тем не менее послали двух воинов и оруженосца с лошадьми в поводу в большой и славный торговый город под названием Гринфорд, что находился в каких-нибудь двадцати милях от замка*, с поручением привезти обратно умелую закройщицу, и вышивальщицу, и белошвеек, и ткани, и шёлка, и льна, и всего необходимого.

Что до украшений, рыцари наперебой старались порадовать гостью чем-нибудь таким, чем дорожили сами; богатыми и изысканными были дары, хоть и не для женщины предназначались. Как, скажем, изящное ожерелье, сплетённое из звеньев в форме буквы S*, что подарил девушке Золочёный Рыцарь, или пояс широких золочёных пластин тонкой работы – дань Чёрного Оруженосца. Однако же юноша в чёрном не предложил защёлкнуть пояс у Заряночки на бёдрах, на что надеялась она; ибо когда Зелёный Рыцарь принёс своё подношение, тяжёлый золотой браслет, исключительно древний, Хью повелел девушке закатать рукав до самого локтя, дабы мог он надеть сработанное гномами украшение прямо на руку; при этом же юноша не удержался от поцелуя.

На следующий день, рано поутру, вернулись посланцы вместе с работницами и всем необходимым; и теперь всё переменилось в не знающем женщин замке, и весьма тому радовались мужи.