Текст книги "Воды Дивных Островов"

Глава VII
О Заряночке и о том, как рассказала она Паладинам свою историю от начала и до конца

Восемь дней шились одежды для Заряночки, а тем временем проводила она время с Паладинами, порою со всеми тремя, а порою то с одним, то с другим. Что до обращения рыцарей с гостьей, Золочёный Рыцарь неизменно держался с посланницей церемонно и степенно, словно был куда старше своих лет. Зелёный Рыцарь непрестанно твердил Заряночке, как она прекрасна, и, судя по всему, глаз не мог отвести от девушки, и порою надоедал ей ласками да поцелуями; однако же был он весёлым и шаловливым юношей, и когда упрекала его гостья за чрезмерную привязчивость, что проделывала то и дело, сам Хью хохотал над собою заодно с нею; и воистину почитала Заряночка, что в сердце его нет разлада и всей душою верен он Виридис. Хью частенько заговаривал с Заряночкой о Виридис, и восхвалял красоту своей ненаглядной, и говорил, как тоскует по ней. «Только, – добавлял он, – ныне живешь среди нас ты, сестрица моя, и даришь нам своё благоухание, и являешь нам красоту свою и прелесть, хочешь ты того, нет ли, – ровно так же, как цветы; и притом столь добросердечна ты, что не станешь судить меня слишком строго, ежели порою забываю я, что ты мне сестрица и что возлюбленная моя – горе мне! – далеко. Ведь ты простишь меня, разве нет?» – «О да, прощу, – отвечала Заряночка, – от всей души. Только вот тянуться к руке моей незачем; довольно ты ласкал её нынче утром». И, смеясь, девушка прятала руку в складки платья; и Хью хохотал с нею заодно, говоря: «Воистину не в чем упрекнуть тебя, я же – юный сумасброд; но Виридис заставит меня поумнеть, когда снова мы встретимся. Скажи, доводилось ли тебе видеть деву столь прекрасную?» – «Никогда, – отвечала Заряночка, – и, уж разумеется, в целом мире прекраснее не сыскать. Потому побудь-ка ты в одиночестве и подумай о ней».

Что до Чёрного Оруженосца, именуемого Артуром, за него Заряночка весьма тревожилась и из-за него частенько грустила. Правда и то, что никогда снова не видела она юношу столь удручённым и мрачным, как в тот раз, когда пересказывал он посланнице верные приметы; однако же казалось девушке, что он только притворяется весёлым да безмятежным, и стоит ему это немалого труда. Более того, хотя и искал Артур непрестанно общества гостьи и предпочитал оказаться с девушкой наедине; хотя и говорил с нею почти так же, как мужчина с мужчиною, только в голосе его звучала нота нежности; хотя не сводил с неё при этом серьёзного взгляда, однако же никогда более не брал он Заряночку за руку и никак иначе к ней не прикасался. А, по правде говоря, девушка мечтала о прикосновении его руки.

На третий день своего пребывания в Замке Обета Заряночка, уступая настойчивым уговорам своих друзей, пока сидели они все вместе на лугу за пределами замка, набралась храбрости и рассказала им историю свою от начала до конца. Ничего не скрыла посланница, кроме того только, что касалось её лесной матушки, ибо казалось девушке, что добрая подруга станет любить её ещё крепче, ежели она, Заряночка, не станет болтать о деве чащ всем и каждому.

И вот слушали Паладины, как рассказывала гостья свою историю голосом чистым и нежным, и великая любовь и жалость испытывали к бедной одинокой девушке. Особенно же заметно было, сколь растроганы рыцари, когда поведала Заряночка, как впервые натолкнулась на Посыльную Ладью и как ведьма мучила её ни в чём не повинное тело за этот проступок. Тогда Бодуэн погладил гостью по голове и молвил: «Бедное дитя, воистину много ты выстрадала! И скажу я, что ради нас и возлюбленных наших вынесла ты все муки неволи, и непосильный труд, и побои».

Хью же наклонился к Заряночке, что сидела, понурив голову, и поцеловал её в щеку, и молвил: «О да! И меня-то там не было, чтобы отсечь голову проклятой ведьме! И ничего-то я не знал о тебе и твоём горе, развлекаясь беспечно на привольных этих лугах». И покраснел он до ушей и едва не заплакал.

Артур же сидел неподвижно, уставив взор в землю и не говоря ни слова; и жалостно поглядела на него Заряночка, прежде чем продолжить рассказ. И повела она речь дальше, и поведала в подробностях всё, что случилось с нею по пути через озеро и на Острове Непрошеного Изобилия и на прочих Дивных Островах; и не сочла она за труд пересказать всё это во второй раз; рыцари же с превеликой охотой выслушали повесть снова.

Тем же вечером гуляла Заряночка в одиночестве в саду перед замком, и увидела она Артура: тот оглядывался по сторонам, словно высматривал кого-то; потому девушка выступила вперёд и спросила, не ищет ли он кого, и ответил Чёрный Оруженосец: «Тебя я ищу». Гостья не посмела спросить его, что тому угодно: дрожа, молча стояла Заряночка перед ним; но вот Артур взял её за руку и заговорил негромко, но пылко:

«После того, что поведала ты нам сегодня, кажется мне, что узнал я твою душу; и скажу тебе, что горько мне и больно покидать тебя, даже на минуту. Заклинаю тебя, посочувствуй мне в разлуке». С этими словами повернулся он и поспешил в замок. А Заряночка осталась стоять на месте: сердце её неистово колотилось, всё тело трепетало, и неведомая доселе блаженная радость охватила всё её существо. Но сказала себе девушка, что оно и неудивительно преисполниться такого счастья, ибо разве не убедилась она, что, вопреки всем опасениям, и этот славный рыцарь любит её не менее прочих. А затем проговорила Заряночка тихо, что и впрямь посочувствует ему в разлуке, да и себе тоже.

Тем не менее, когда они снова встретились, Артур Чёрный Оруженосец держался с гостьей ровно так же, как и прежде; однако же девушка более о том не тревожилась, всецело ему доверяя.

Глава VIII
В преддверии отъезда Паладины охотно развлекают Заряночку воинскими забавами и состязаниями в доблести

Дни летели один за другим, и три Паладина делали всё, что могли, дабы скрасить Заряночке пребывание в замке. И они, и свита их показывали девушке воинское своё искусство и учтиво состязались друг с другом на ристалище; простые же воины стреляли перед нею из луков; но вот сама Заряночка, по просьбе друзей, взяла в руки лук, и оказалось, что бьёт она в цель точнее лучших из лучников и при этом почти не уступает им в силе, чему все весьма дивились и превозносили девушку до небес.

Затем юноши принялись состязаться перед нею в беге, победителю же обещаны были пояс и нож. По чести говоря, хорошо знала Заряночка, что если бы подобрала она юбки и выступила противу бегунов, то с лёгкостью отыграла бы приз; однако же не осмелилась девушка, ибо, живя в замке, среди новых своих друзей, она сделалась куда как застенчива и отказалась от привычек лесной жительницы.

Дважды Паладины выезжали вместе с нею из замка показать девушке охотничье своё искусство; однако же не могли они удаляться от замка на значительное расстояние из-за недобрых соседей, о которых поведал гостье капеллан в первую ночь её приезда.

Во время всех этих развлечений, какими бы они ни были, Заряночка веселилась от души, ничем не выдавая своих чувств, и гнала от себя печальные мысли о разлуке и об опасности, нависшей над дорогими её друзьями, что подступила уже совсем близко.

Что до помянутого капеллана по имени Леонард, с ним Заряночка встречалась нередко; и священник неизменно держался с гостьей смиренно и кротко; однако же в лице его ясно читались страдание и тревога; и не знала девушка, чем помочь ему, и старалась неизменно быть с Леонардом приветливой и учтивой; однако же несчастному так и не удавалось приободриться в ответ на её доброту.

Что до сэра Эймериса, седовласого кастеляна, и с ним сходилась девушка достаточно часто и не могла удержаться, чтобы не перекинуться с ним весёлыми шутками касательно первой их встречи, когда тот счёл скиталицу сущим кошмаром, хуже чумы; так насмехалась она над старым воином, ибо видела, что тому дружеские поддразнивания весьма по душе; хотя, по правде говоря, даже смеясь, кастелян поглядывал на гостью как-то удручённо. Расставаясь же с нею, сэр Эймерис всегда находил предлог, чтобы поцеловать девушке руку, и Заряночка позволяла ему это с улыбкой и была с ним любезна и весела, ибо видела, что кастелян весьма к ней расположен. Так проходили часы и дни.

Глава IX
Заряночка предстаёт перед Паладинами в новом своём наряде

И вот, наконец, одежды Заряночки были готовы; что до работниц, на время отъезда Паладинов они согласились остаться в замке, дабы прислуживать девушке.

И вот летним вечером, за час до заката, Заряночка облачилась в самый богатый из новых своих нарядов и сошла в зал, где собрались трое лордов и с ними сэр Эймерис. А оделась девушка так: на ней было зелёное платье с богато вышитыми рукавами, а поверх него – белая накидка, отороченная золотом и расшитая золотыми же нитями; золотые башмачки, отделанные кружевом, жемчугом и драгоценными каменьями, украшали ножки, а голову венчал венок из роз; на шее у Заряночки красовалось ожерелье Золочёного Рыцаря, бёдра охватывал пояс Чёрного Оруженосца, а на запястье переливался старинный браслет Зелёного Рыцаря; а в руках несла она платье Авреи, и сорочку Виридис, и туфельки Атры.

И воистину показалось, что не закат наступил, но восход, как появилась девушка в зале, словно птица-зарянка: глаза её сияли, щёки разрумянились, а в лице отражалась сама любовь. Мужи тотчас же поднялись на ноги; и собрались уж было сойти с возвышения навстречу гостье, но посланница повелела им вернуться и не трогаться с мест, пока сама она не подойдёт к ним.

И вот Заряночка прошла через залу, и каждый шаг её казался милее предыдущего; и вот встала она перед рыцарями, и вручила каждому по талисману, и молвила: «Паладины, вот и исполнено моё поручение, и осталось мне только показать вам завтра, как управляться с Посыльной Ладьёй. И ничего более, кроме тьмы наступающей ночи, не отделяет вас от завершения Поисков; и не кто иной, как я, привела вас к этому и оказала вам эту услугу, даже ежели ничего доброго не суждено более совершить мне в жизни. Потому заклинаю вас всегда любить меня и всегда обо мне помнить».

Рыцари же не сводили с Заряночки глаз, столь глубокое впечатление произвели на них красота и прелесть девушки и великодушие и отвага её сердца. Затем поднялся Золочёный Рыцарь, известный нам Бодуэн, и снял с груди крест, и поднял его над головою, и молвил: «Дева, хорошо ты сказала; никогда не позабудем мы о тебе и любить никогда не перестанем; здесь клянусь я Распятым на Кресте Спасителем, что охотно приму смерть ради тебя, коли окажешься ты в беде. Братья, разве не поклянётесь вы в том же? Тем самым мы только отдаём тебе должное, о дева, ибо скажу я тебе, что, как вступила ты сейчас в зал, показалось, словно солнце небес снизошло к нам».

Тогда и прочие двое взяли в руки Распятие и поклялись на нём; и, принеся клятву, Хью примолк, погрустнел и притих; а Артур Чёрный Оруженосец понурил голову и разрыдался; и соратники его ничуть тому не дивились, равно как и Заряночка; и каждая клеточка её тела рвалась к нему, дабы утешить.

Тут повернулся сэр Бодуэн к кастеляну и молвил: «Сэр Эймерис, теперь заставлю я и тебя дать обет беречь эту деву как зеницу ока, пока нас троих не будет, и не щадить в том ни себя, ни других. Ибо сам видишь, сколь горько нам придётся, случись с нею что недоброе».

«И я огорчусь не менее», – отвечал кастелян. Тут он тоже поклялся на Распятии, а затем обошёл стол кругом, опустился на колени перед Заряночкой и расцеловал ей руки.

После того все они помолчали недолго; а затем Заряночка обошла стол с другой стороны и уселась промеж Бодуэна и Хью. Тут заговорил Чёрный Оруженосец и молвил: «Заряночка, нежное дитя, одно остаётся сказать, а именно, лучше бы тебе не покидать этих стен, покуда нас не будет; или, по крайней мере, не отходить далеко от замка, и уж во всяком случае никак не далее половины полёта стрелы, разве что в сопровождении вооружённых воинов. Ибо немало в окрестностях лиходеев, грабителей и разбойников, что порадуются возможности отнять у нас то, что нам дорого; не говоря уже и о прочих, что сочтут покражу подобной драгоценности воистину редкостною удачей. Сэр Эймерис, остерегайся Красного Рыцаря; и ежели случится тебе нанять ещё нескольких крепких парней, оно было бы неплохо».

Заряночка же не услышала, что ответил на это кастелян, столь неистово забилось сердце девушки от безудержной радости, ибо дорогой друг произнёс её имя так, как никогда не произносил прежде, и притом перед всеми. Заряночка пробормотала слова согласия в ответ на упреждения Артура, а затем примолкла, наслаждаясь отрадным мгновением.

Так сидели они, разговаривая, и коротали время за учтивой и приятной беседой; и Хью принялся расспрашивать девушку о жизни её в Обители у Леса, и Заряночка отвечала чистосердечно и просто, и чем более рассказывала, тем милее казалась трём Паладинам.

Тем временем настал вечер, и в залу стал толпами стекаться народ; ибо непременно полагалось устроить пир и празднество, дабы положить доброе начало Походу в залог его успеха; и по большей части пирующие веселились от души; однако все три Паладина держались чуть отчуждённо; и серьёзны, и торжественны были их лица. Что до Заряночки, перед всеми этими людьми, что любили её и превозносили до небес, она старалась казаться радостной и безмятежной; однако в сердце девушки уже воцарилась скорбь.

Глава X
Паладины отправляются в путь в Посыльной Ладье

На следующий день с восходом солнца три Паладина сошли к причалу, в полном одиночестве и без спутников; ибо рыцари загодя повелели, чтобы никто не смел вмешиваться в их дела. И вот спускается к ним Заряночка, однако не разряженная, как давеча, но одетая в строгое чёрное платье и необутая; и выглядела она не более удручённой, нежели было на самом деле.

По совету Заряночки Паладины своими руками снесли в чёлн снедь, и оружие, и доспехи – всё необходимое в дорогу; ибо не знала девушка, а не станет ли возражать Посыльная Ладья, ежели прикоснётся к ней кто-либо иной, кроме посланников. Когда же с погрузкой было покончено, тогда все четверо встали у кромки воды, и Заряночка обратилась к друзьям и снова наказала остерегаться коварства Острова, На Котором Царит Ничто; и снова поведала им о скорбных видениях Острова Королей и Острова Королев и о чудных обитателях Острова Юных и Старых. Затем молвила она: «А теперь скажите мне, что, по-вашему, намерены вы делать, оказавшись на Острове Непрошеного Изобилия?» Отвечал Зелёный Рыцарь: «Кабы моя воля, так мы направились бы прямиком к ведьме, что восседает в своих хоромах, как ты рассказала нам, дорогая, и тут же отсекли бы ей голову». Глаза его вспыхнули, брови сошлись, и такой свирепый сделался у юноши вид, что отпрянула от него Заряночка; но Чёрный Оруженосец улыбнулся и проговорил: «До отрубания голов дело в итоге, может, и дойдёт; однако же надо бы нам произвести сию разделку туши таким манером, чтобы помогло нам это освободить наших подруг; иначе ведьма, чего доброго, умрёт и унесёт с собою в могилу секрет темницы. Что скажешь, милая Заряночка?»

От ласкового его голоса девушка зарумянилась и молвила: «Мой совет вам таков: следует вам искать и найти любезных своих собеседниц, прежде чем вы объявите открытую войну ведьме; иначе в жестокости своей колдунья уничтожит пленниц прежде, чем вы покончите с нею». Закрасневшись же ещё больше, прибавила Заряночка: «И полагаю я, что, когда отыщете вы своих возлюбленных, лучший совет во всём и всегда сможет дать вам Атра; ибо она знает об острове и его ловушках куда более прочих».

Отозвался Бодуэн: «Мудры твои речи, о нежная дева, для создания столь бесхитростного; мы последуем твоему совету, насколько сможем; а уж как всё сложится, только время покажет. Теперь же наступает миг прощания и разлуки».

Тут Золочёный Рыцарь подошёл к Заряночке, и обхватил ладонями её голову, и повернул к себе лицом, и расцеловал девушку по-доброму, как отец целует дочь, и сказал: «До свидания, милое дитя; помни о том, что сказал Артур давеча, и не отходи от замка даже на несколько шагов, кроме как в сопровождении надёжного и преданного эскорта».

Затем подошёл к ней Хью и не без робости взял Заряночку за руку; она же доверчиво и просто подставила ему лицо, и Зелёный Рыцарь расцеловал девушку в обе щёки и сказал только: «До свидания, Заряночка!»

Последним приблизился к Заряночке Артур и постоял перед нею недолго, а затем опустился перед девушкой на колени прямо на камни и расцеловал её ножки бессчётное количество раз, Заряночка же затрепетала и затаила дыхание, ощущая его поцелуи; но ни она, ни он не произнесли ни слова, и встал Чёрный Оруженосец, и тотчас же направился к Посыльной Ладье, и первым из трёх поднялся на борт; спутники же Артура немедленно последовали за ним.

Затем Паладины обнажили руки, и отворили кровь, и собрали её в чашу, и обагрили нос и корму барки, а затем все трое проговорили заклинание так, как научила их Заряночка:

 
Алого вуронова вина
Нос и корма испили сполна;
Так очнись и пробудись,
И в путь привычный устремись!
Путь Странников лёг за озёрные дали,
Ибо волю Посланников с кровью смешали.
 

И всё случилось ровно так же, как прежде; Посыльная Ладья встрепенулась, развернулась носом к северу и стрелой понеслась над водою. День стоял погожий и солнечный, на небе не было ни облачка, и только вдалеке над озером дрожала знойная дымка. Заряночка стояла и глядела вслед уплывающему чёлну, пока вовсе не потеряла его из виду и крохотная чёрная точка не растаяла за горизонтом. Затем поворотилась девушка и направилась в свои покои, говоря себе, что час расставания оказался не в пример легче, нежели предполагала она, и что немало дел предстоит ей сегодня. Но вот Заряночка вернулась в спальню, и притворила дверь, и огляделась вокруг, подмечая вещи, с коими столь сроднилась за последние несколько дней. Там застыла девушка, глядя на яркие лучи, что полосами ложились на пол и согревали ей ножки; затем сделала она три шага к окну и поглядела на переливающееся под солнцем озеро; и оборвалось у неё сердце, и не нашлось у неё сил даже помыслить о своём горе и поискать утешения, но там же, где стояла, рухнула она на пол в глубоком обмороке и осталась лежать неподвижно, в то время как мало-помалу дом пробуждался и вокруг неё закипала привычная жизнь.

ЗДЕСЬ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ КНИГИ «ВОДЫ ДИВНЫХ ОСТРОВОВ», ПОСВЯЩЁННАЯ ЗАМКУ ОБЕТА, И ЗДЕСЬ ЖЕ НАЧИНАЕТСЯ ЧЕТВЁРТАЯ ЧАСТЬ ПОМЯНУТОЙ ИСТОРИИ, ПОВЕСТВУЮЩАЯ О ДНЯХ ОЖИДАНИЯ.

Часть четвёртая
О днях ожидания

Глава I
О горе Заряночки и о капеллане по имени Леонард

И вот пришла Заряночка в себя, но мало тому порадовалась; ещё некоторое время полежала она на полу неподвижно, ибо глубокое отвращение внушало ей ближайшее будущее. Затем девушка стряхнула с себя оцепенение и, не желая, чтобы так застали её прислужницы, поднялась на ноги и оделась более подобающим образом; однако же в чёрные одежды облачилась она и порешила про себя, что ничего не станет носить, кроме чёрного, безо всяких украшений, платья, пока друзья её не вернутся.

Затем Заряночка отправилась в залу, где расположились её прислужницы, и некоторое время молча наблюдала за тем, как они работают. Затем спустилась она в сад и принялась расхаживать по огороженной плетнём аллее взад и вперёд, не сдерживая горьких слёз. Затем вернулась она в замок, и выскользнула за ворота, и прошлась немного по лугу, и вполне могла бы удалиться от замка гораздо дальше, чем позволяла осторожность. Но кастелян углядел девушку из окна, поспешно выбежал вслед за нею и, бессчётное количество раз прося прощения, вернул Заряночку назад. Всю дорогу сэр Эймерис говорил, не умолкая, но так и не добился от своей подопечной ни слова; когда же вошёл кастелян в зал вместе с нею и по привычке опустился на колени, дабы расцеловать девушке кончики пальцев, та раздражённо отняла руки, в чём впоследствии раскаялась.

Долго сидела Заряночка в зале, неподвижно, словно статуя, и вот, наконец, заслышала, как кто-то вошёл, раздвинув занавес, и ло! – то был капеллан Леонард. Священник приблизился к ней с видом весьма удручённым, и жалость к нему охватила девушку, и вспомнила Заряночка, как впервые вышли они за ворота вместе, и при этой мысли слёзы снова хлынули из глаз бедняжки, но она жестом велела гостю сесть подле, что тот и сделал. Совладав же с рыданиями, Заряночка поглядела на капеллана приветливо, и тот попытался занять её беседою, делая вид, что не замечает ни слёз, ни горя девушки; и Заряночка отвечала ему односложно, ибо стыдилась заводить разговор касательно Паладинов и их Похода и отъезда; однако же ни о чём другом говорить не могла. Но вот капеллан направил беседу в нужное русло и спросил девушку, как долго, по её мнению, продлится Поход, и ответила она, благодарно улыбнувшись гостю и посчитав дни по пальцам: «Если всё сложится хорошо и даже лучше, через десять дней возвратятся наши друзья». Отозвался капеллан: «Большинству людей доводилось в жизни ждать куда дольше». – «О да, – отвечала Заряночка, – но десять дней – это в лучшем случае; возможно, что Поход займёт гораздо больше времени; ибо разве ведомо нам, как всё сложится?»

«Верно, – откликнулся Леонард, – так, стало быть, скажем мы, двадцать дней или все тридцать? Воистину, время это покажется тебе долгим, хотя кое-кому приходится жить надеждою, исполнение которой отложено на куда более далёкий срок. Однако может статься, ожидание твоё продлится и долее тридцати дней, вот оно как».

На это Заряночка промолчала, и молвил священник: «Коли заскучаешь ты и не найдёшь, чем себя занять, и придёт тебе на ум выехать из замка, я всегда готов проводить тебя. По чести говоря, знаю я, что кастелян не захочет тебя отпускать; однако же он стар, строг и упрям; и, тем не менее, даже ему отлично ведомо, равно как и всем нам, что нет никакой или почти никакой опасности в том, чтобы отъехать от замка, скажем, миль на пять или далее, ибо последние пять дней мы, по сути дела, со всеми живём в мире, кроме Красного Рыцаря*; а про него нам известно, что отбыл он в чужие края со всеми своими людьми кроме тех, кого оставил охранять свою крепость».

«Благодарю тебя, – отвечала Заряночка, – однако похоже на то, что не захочется мне выезжать за ворота, пока не вернутся домой Паладины. Даже сейчас порадовалась я, когда кастелян вернул меня в замок; по чести говоря, как раз перед тем, как сэр Эймерис нагнал меня, сердце моё сжалось от страха, и убоялась я сама не знаю чего».

Нежданный ответ девушки, похоже, отчасти огорчил священника. Немногое добавил он к уже сказанному и в скором времени поднялся на ноги, поклонился и ушёл.