Текст книги "Клуб путешественников-фантазёров"

Глава 19. Перед казнью

– Леонардо… – тихо позвала Калипсо, как только очнулась. Попробовала шевельнуться, но не смогла – руки и ноги связаны.

– Я здесь, – сдавленным голосом ответил Леонардо.

Калипсо с трудом повернулась, почувствовав при этом верёвку у себя и на шее. Увидела хижины, большой каменный дом и возле него гору обуви, кучу старой одежды, ремней и ржавого оружия.

Потом увидела связанного Леонардо, стоящего босиком на люке в полу, и верёвку с петлей над его головой.

Калипсо в ужасе закричала.

И в этот момент осознала, что находится точно в таком же положении: привязана к виселице, на которой её могут повесить.

Нет! Это ей снится! Определённо снится. Ещё минуту назад она была в джунглях, а сейчас…

И тут она увидела обезьян.

Стоя вокруг, они молча и в то же время с явной тревогой смотрели на неё.

– Что происходит, Леонардо? – закричала Калипсо.

– Нас захватили в плен! И собираются казнить.

– Захватили в плен? Что это ещё за глупости? Нужно уходить отсюда!

Калипсо отчаянно попыталась высвободиться, но не смогла, и чем энергичнее старалась выпутаться из верёвок, тем больнее они врезались в кожу.

– По-твоему, я не стараюсь? – рассердился Леонардо.

От усилий порвать верёвку могучие мускулы смотрителя маяка вздулись, лицо налилось кровью, вены на шее набухли, лоб покрылся потом, а зубы скрипели, так он их стиснул.

Отчаяние придавало Леонардо необычайную силу, но путы не ослабевали.

Вдруг, словно по команде, все обезьяны обернулись к каменному дому. Дверь в нём открылась, и наружу вышел очень худой, светлокожий человек, весь искусанный насекомыми.

Лицо его закрывала большая маска обезьяны.

При виде его все животные задрожали, забормотали и загудели. Человека в маске сопровождали двое людей с барабанами: они освобождали для него дорогу. Маска изображала ехидную улыбку, на плечи ниспадали соломенного цвета волосы.

– Кто это может быть, Леонардо?

– Откуда мне знать… Наверное, королева или колдун…

– Что он задумал?

Человек в маске направился к виселице, и обезьяны зашумели ещё громче.

– Леонардо… – снова обратилась к мужу Калипсо.

Барабанщики принялись выбивать мрачную, ритмичную дробь:

– По-моему, вполне понятно, что задумал! – отозвался смотритель маяка. – К нам идёт!

Он окинул гневным взглядом обезьян, людей с барабанами, заглянул в пустые глазницы маски и, стиснув зубы, снова попытался высвободиться.

– Леонардо, дорогой, я хочу тебе кое-что сказать!.. – проговорила Калипсо.

Человек, похожий на шамана, поднял обе руки и жестом подал обезьянам какую-то команду.

– Я тоже тебя люблю! – произнёс Леонардо, когда колдун снова двинулся к ним.

– Я не это хотела сказать тебе, Леонардо!

– Вот как?..

– Нет! – в отчаянии вскричала Калипсо. – Я ещё никогда не говорила тебе этого раньше.

– И думаешь, если скажешь сейчас, что-то изменится?

– Мой дед… – начала Калипсо.

– Какой дед?

Леонардо крутил кулак, стараясь высвободить руку из верёвок.

– Морис Моро! Неправда, что он прибыл в Килморскую бухту один. Он приехал с женщиной, чтобы спрятать её.

– Сейчас это особенно важная новость! – с иронией произнёс Леонардо.

– Послушай же меня! Её звали Цирцея. Я не была знакома с ней, потому что они оба умерли ещё до моего рождения…

– Ну и где же конец твоей истории? Он близок? Поторопись, у нас осталось совсем немного времени…

– Они очень дружили с семьёй Мур. Именно они уговорили деда и Цирцею обосноваться в Килморской бухте. Когда бабушка умерла, мой дед Морис покинул город и перебрался в Венецию. И там его ожидал плохой конец!

– Мне жаль, дорогая, поверь. Но всё это было полвека назад!

– Не в этом дело, Леонардо! А в том, что я ничего этого не знала. Мне рассказала об этом учительница Стелла, когда я была ещё девочкой.

Барабанный бой звучал всё тревожнее.

Калипсо заговорила громче и торопливее:

– Это она объяснила мне, как использовать почту. Обычную почту и ту… Воображаемую!

– При чём тут… почта? Теперь!

– Именно это ты и должен узнать, Леонардо! Учительница Стелла получила однажды ту посылку!

– Святое небо, Калипсо, объясни наконец, о какой посылке ты говоришь!

– О посылке с ключами! Она оставила её на почте, а потом за посылкой пришли ребята!

Калипсо пыталась объяснить Леонардо, что учительница Стелла прекрасно знала всё, что происходило в Килморской бухте, более того, именно с неё, Стеллы Эванс, всё и началось.

Калипсо хотела объяснить Леонардо, что это она, на первый взгляд безобидная учительница начальных классов, отправила ключи от Двери времени ребятам, на виллу «Арго», а потом извлекла оттуда, где друзья Удивительного лета спрятали их, и она же подтолкнула всех к новым путешествиям.

Но Калипсо не успела объяснить всё это. Было уже слишком поздно!

Леонардо из последних сил напрягал мускулы, а колдун тем временем уже подошёл к виселице.

– Это она, понимаешь? – прибавила Калипсо.

– ДА КТО ОНА?! – вскричал Леонардо, с новым отчаянным усилием пытаясь высвободиться из пут.

– ПОСЛЕДНЯЯ СТРОИТЕЛЬНИЦА ДВЕРЕЙ! – крикнула Калипсо.

Колдун поднял руку, жестом приказал обезьянам и барабанщикам умолкнуть, и внезапно воцарилась угрожающая тишина.

Леонардо, обессиленный, наблюдал, как колдун снимает маску.

Сняв её, он шагнул ближе и внимательно посмотрел на пленников.

– Леонардо Минаксо? – прошептал он. – Калипсо? Неужели это вы?

Вряд ли ещё кто-нибудь когда-нибудь испытывал такое же сильное потрясение, какое испытали в этот момент Леонардо и Калипсо.

– Марриет?.. – прошептали они, узнав директора школы.

Глава 20. Чудесная обезьянка

– Что он делает? – поинтересовался Томмазо Раньери Страмби у старого торговца, который шёл за ним следом.

Зафон нёс на плече огромный мешок, едва ли не пополам согнувшись под его тяжестью, отчего походил на вопросительный знак.

– Идёт за нами, – ответил старик, тяжело дыша.

Томмазо, не останавливаясь, поправил у себя на плече другой мешок. В нём тоже лежал товар, который Зафон во что бы то ни стало захотел забрать из лавки.

– А почему? – спросил Томмазо, когда они свернули на площадь.

– Потому что, похоже, ты ему понравился, мальчик…

Они молча шли дальше, надеясь затеряться среди прохожих. И всё же Томмазо чаще выбирал пустынные переулки, опасаясь натолкнуться на людей графа Ченере.

– Тихо, малышка! – шепнул он маленькой пуме, семенившей рядом. – Это ведь обыкновенные котята.

Пума и в самом деле время от времени оборачивалась и фырчала на котят Зафона, а у тех шерсть вставала дыбом, и они выпускали когти. Если учесть и обезьяну, подумал Томмазо, то что ни на есть бродячий цирк.

– Далеко ещё? – спросил старик. – Вряд ли у меня хватит сил идти дальше.

– Я же говорил, не надо брать с собой столько вещей! – ответил мальчик.

– Это же дело, которым я занимался всю жизнь! – сказал Зафон. – Неужели, по-твоему, я могу бросить всё это?

Томмазо сомневался, нужно ли сказать старику, что в Килморской бухте ему не понадобятся все эти пергаменты, чернила, старинные канцелярские принадлежности и всякие безделушки. Да и разве объяснишь ему, что в двадцать первом веке уже давно не пишут перьями, а письма отправляют электронной почтой.

Мальчик остановился в ожидании, пока Зафон напьётся из ближайшего фонтана, и, окинув взглядом крыши соседних домов, заметил обезьяну, которая следовала за ним и которая, как уверял Зафон, уже несколько дней «дежурила» у его лавки.

Томмазо снова и снова спрашивал себя, почему на его пути то и дело появляются обезьяны. Сначала они помогли ему бежать в современной Венеции. Потом он узнал, что у Мориса Моро незадолго до гибели при пожаре в Разрисованном доме будто бы жила обезьяна. И теперь опять, в Венеции 1751 года, за ними следует обезьяна…

– Почти пришли, – сказал Томмазо… – Но давай побыстрее, а то скоро всему городу примелькаемся.

– Но это же Венеция, мальчик, – заметил торговец, сгибаясь под своей тяжёлой ношей. – Здесь нет нормальных людей, и на нас никто не обратит внимания.

Они вышли на площадь у канала Дружбы, и тут при виде знакомых очертаний этого удалённого от центра места Томмазо показалось, будто он уже дышит воздухом родного дома.

– Сюда, – сказал он Зафону, направляясь в переулок.

Тут он услышал какой-то шум и замер, опасаясь, как бы граф Ченере не устроил ему западню. Но мальчик зря беспокоился. Как и прежде, здесь никого не было.

Они прошли в конец переулка, и Томмазо, открыв входную дверь в крайнем здании, вошёл в тёмную, загромождённую старой мебелью комнату, в глубине которой находилась Дверь времени.

– Вот она, – указав на дверь, сказал он Зафону.

Старик прошёл в комнату и, остановившись в нескольких шагах от двери, нерешительно обернулся.

– А ты? – спросил он Томмазо. – Разве не первым войдёшь?

– Нет. Иди сначала ты. Но советую сразу же остановиться, как только попадёшь в Килморскую бухту. Там всё не так, как здесь. Там всё совершенно по-другому.

Зафон кивнул.

– Туда никто не сможет пойти за нами, – прибавил Томмазо.

Старик всё ещё стоял в нерешительности.

– Что-то не так? – поинтересовался Томмазо.

Он подошёл к старику и понял, что тот, закрыв глаза, читает молитву. Закончив молиться, Зафон произнёс:

– Я столько лет жил в этом городе. Я должен поблагодарить его напоследок. – Он протянул Томмазо руку: – Давай мне и твою ношу. На случай, если передумаю или решу вернуться.

Томмазо улыбнулся, передавая старику свой тяжёлый мешок.

– Может, и её заберёшь? – спросил он и, наклонившись, погладил пуму. – Иди с Зафоном, малышка. Я сейчас догоню вас.

Пума посмотрела на него своими большими влажными глазами.

– Обещаю, – добавил Томмазо.

Зафон толкнул Дверь времени и посмотрел во мрак, открывшийся за ней.

– Ты уверен, что животные…

– Животные могут проходить, – кивнул мальчик.

– Да, как всегда, – загадочно произнёс Зафон.

И переступил порог, с трудом волоча свой тяжёлый груз. Котята запрыгали у него между ногами. В последнее мгновение проскочила следом за ними и пума.

Томмазо обернулся и, посмотрев на полоску света под входной дверью, спрятался в углу за мебелью и мысленно произнес: «Я жду тебя, обезьяна!»

Ждать пришлось минут десять, не больше. Мохнатая лапка толкнула дверь, и в комнату заглянула любопытная мордочка. Прячась за старой мебелью, Томмазо затаил дыхание. Обезьяна, что следовала по Венеции за ним и Зафоном, вошла в комнату, осторожно приблизилась к Двери времени, присела и принялась рассматривать её.

– Я знаю, кто ты! – неожиданно произнёс Томмазо, не шелохнувшись при этом.

От неожиданности обезьяна вскочила и пулей вылетела наружу.

Томмазо бросился за ней, обрушив гору какого-то хлама.

– Не уходи! Не убегай! – закричал он.

Обезьяна остановилась в конце переулка, почти у самой воды.

Томмазо развел руки в стороны и опустился на колено, давая понять животному, что не имеет никаких дурных намерений.

– Ты ведь та самая обезьяна, которая освободила меня и привела к механической гондоле Питера Дедалуса, не так ли?

Обезьяна медленно двинулась навстречу к мальчику.

– А потом следовала за мной по берегу, пока я плыл на гондоле? – Томмазо принялся жестами подзывать обезьяну. – Иди сюда. Я твой друг. Разве не понимаешь?

Он протянул ей раскрытую ладонь, и обезьяна осторожно подошла еще ближе.

– Ну, видишь? Я – Томмазо… – Мальчик улыбнулся. – Ты показала мне гондолу, и я прибыл на ней в Воображаемую Венецию… Ты следовала за мной сюда, а потом я вошёл в ту дверь, и ты не смогла пойти за мной…

Обезьяна испустила тихий звук и уже совсем близко подошла к мальчику.

– Выходит, ты ждала меня, – продолжал Томмазо, – видела, как я вернулся сюда с Риком, и снова побежала за мной по крышам, к Зафону… И теперь опять здесь… Не бойся меня!

Он ласково коснулся её мордочки, но когда захотел погладить, обезьяна отпрянула.

– Чудесная обезьянка… Ну вот мы и стали друзьями… Верно же?

Обезьяна посмотрела на него и вдруг улеглась на землю животом кверху, явно предлагая почесать его.

– Забавная обезьянка… Скажи, что тебе от меня надо?

Томмазо почесал обезьяне живот.

«Животные полагаются на свой инстинкт в отношении к человеку, – подумал он. – Они всегда знают, кто друг им, а кто нет».

– Хочешь пойти со мной, не так ли? Хочешь отправиться со мной… в Килморскую бухту?

Обезьяна подпрыгнула, покружилась на месте и снова посмотрела на Томмазо.

– Хочешь отправиться со мной в Килморскую бухту? – повторил мальчик вопрос. Потом медленно поднялся и похлопал себя по плечу: – Прыгай сюда! Пройдёшь в дверь вместе со мной. – И ещё раз похлопал по плечу: – Ну же, иди сюда! Не бойся!

Почтовый фургон подпрыгнул на ухабе, и Маляриус Войнич едва не вылетел из машины, потому что слишком далеко высунулся из неё, стреляя в преследователей.

– Простите! – сказал средний Флинт, сидящий за рулём. – Не так-то просто вести эту машину!

Войнич сел поудобнее.

– Веди как следует, парень, иначе никакого смысла нет в нашем бегстве, – пояснил он и перезарядил ружьё.

– Всё ещё гонятся за нами? – спросил старший Флинт, сидящий между ними.

– А ты как думаешь? – усмехнулся барон. – Конечно гонятся! Подержи меня за ноги, когда буду стрелять.

– Ой, мама дорогая! – захныкал парень.

– А ты веди машину осторожней! – приказал главарь поджигателей среднему Флинту.

– Стараюсь! Ещё как стараюсь!

Войнич опять высунулся наружу; старший Флинт держал его за ноги, чтобы барон не выпал из машины.

Обзор из почтового фургона был плохой. Маляриус Войнич упёр приклад ружья в стойку капота и рассмотрел сквозь пелену дождя несколько обезьян, которые бежали за машиной, размахивая саблями.

Барон Войнич выстрелил. Услышав два сухих хлопка, обезьяны злобно завизжали.

Войнич опять забрался внутрь.

– Ну как, попали? – с тревогой спросил старший Флинт, глядя в зеркало заднего обзора.

– Держитесь! – закричал вдруг средний Флинт, и машина резко, словно участвуя в ралли, свернула на выезде из города.

Почтовый фургон понесло к обочине, но всё же среднему Флинту каким-то чудом удалось не потерять управление и выровнять машину. При этом всех троих сильно откинуло влево.

– Уф! – облегчённо вздохнул средний Флинт, когда они поехали наконец по прямой. – Еще немного, и нам конец!

– Знаешь что, парень, я постараюсь, чтобы тебе не выдали водительских прав, когда станешь совершеннолетним! – заявил Маляриус Войнич, отодвигая навалившегося на него старшего Флинта. – И открой глаза. Мы ещё живы!

– Мама дорогая, – захныкал старший Флинт. Но тут до него дошло, что машина не рухнула в море, и он блаженно заулыбался: – Молодец, братишка!

Средний Флинт прибавил газу, не переключив передачу, и мотор машины взревел.

Войнич, мало разбиравшийся в технике, не обратил на это внимания: он снова перезарядил ружьё, прежде чем высунуться наружу, и подумал о приключениях, которые только что довелось пережить.

Когда обезьяны появились у почтового отделения, братья Флинт, а вместе с ними и Войнич, бросились к служебному входу и обнаружили снаружи почтовый фургон с ключом в замке зажигания.

И вот тут средний Флинт солгал, уверяя, будто прекрасно водит машину. Все трое вскочили в фургон, и машина рванула с места. Но при этом так загрохотала, что обезьяны сразу же поняли, кого нужно преследовать, и бросились вдогонку за ними.

Поначалу из-за плохой дороги в Килморской бухте и неопытности среднего Флинта они ехали довольно медленно, но, как только выбрались за город, прибавили скорость, и обезьяны стали отставать.

– Надо бы угостить их ещё одной конфетой, – сказал Войнич. И обратился к старшему Флинту: – Ну-ка, держи меня!

Тот повиновался, и главарь поджигателей выпустил в преследователей ещё пару пуль со снотворным. И в этот момент старший Флинт увидев, что на дорогу выскочило какое-то странное существо с огромным мешком на спине, закричал:

– Осторожно, брат!

Средний Флинт, увидев препятствие, в последнюю секунду затормозил и вывернул руль, желая избежать столкновения, но врезался в каменное ограждение дороги.

Братья Флинт, пошатываясь, выбрались из фургона. Никто из них серьёзно не пострадал, хотя у среднего Флинта кровоточила ссадина над бровью.

– Он там! – воскликнул старший Флинт. – Говорю тебе, он упал туда! Я видел, как он вылетел в окно, когда ты затормозил!

– Вижу, – хмуро произнёс средний Флинт.

– Да, но это ещё кто такие?

Шагах в двадцати от них, от того места, где фургон врезался в каменное ограждение дороги, стояла странная группа: две кошки, одна похожая на пантеру, и нелепое существо с огромным мешком за спиной, оказавшееся стариком с иссохшим лицом. А рядом с ним стоял приятель Кавенантов Томмазо, и на плече у него сидела обезьянка. И все они склонились над человеком, лежащим на земле и стонавшим. Это оказался главарь поджигателей.

– Господин Войнич! С вами всё в порядке? – спросили братья, подбегая к нему.

– Чёрт бы вас побрал! – вскричал барон Войнич и, продолжая ругаться, попытался подняться.

Томмазо и старик с мешком поспешили помочь ему.

– Вы что, не знаете, как нужно переходить дорогу? – напустился на них средний Флинт.

– Замолчи! – прикрикнул на него Маляриус Войнич. И сразу же спросил: – Ружьё! Где моё ружьё?

В этот момент раздались жуткие звуки; все обернулись на дорогу и увидели несущихся к ним с криками обезьян. Они бежали на четырёх лапах, согнувшись, и волоча сабли.

– Мама дорогая! – воскликнул старший Флинт. – Они догнали нас!

– Скорей в фургон! – закричал средний Флинт.

– Ружьё! Где моё ружьё? – снова спросил Маляриус Войнич.

Но прежде, чем кто-либо успел что-то сделать, обезьяна, сидевшая на плече у Томмазо, спрыгнула на землю и побежала навстречу стае.

– Они же разорвут её в клочья!

– А может, и нет! Может, они друзья! – загадочно произнёс Томмазо.

Приблизившись к стае, обезьяна неожиданно остановилась и, встав на задние лапы и властно подняв вверх передние, испустила резкий, гортанный звук.

Обезьяны-пираты застыли, словно громом поражённые.

– Что происходит? – удивился Войнич, морщась от боли.

– Не знаю, – ответил Томмазо, поддерживая его, – но, похоже, обезьяны с саблями… опустились перед ней на колени!

Глава 21. Дуэль

Бригантина Спенсера скрипела, покачиваясь на волнах. Джулия выглянула из камеры и, убедившись, что поблизости никого нет, вышла в тёмный коридор, двигаясь осторожно и стараясь не шуметь.

Девочка услышала голоса, но, к счастью, они доносились издалека. Свернула в другой коридор, пошире, и ощутила сильный и такой отвратительный запах, что невольно зажала нос и рот. Откуда-то несло чесноком и мокрой шерстью.

Пытаясь разобраться в лабиринте коридоров, Джулия припомнила, что её сначала повели вниз по короткому трапу, а потом заставили повернуть налево и подталкивали до самой камеры…

Девочка стала размышлять, как перебраться с судна на сушу. Может, поискать на палубе шлюпку? Нет, слишком опасно… Да и с вёслами, в отличие от Джейсона, прекрасного гребца, она вряд ли справится… Если же прыгнуть за борт, то, пожалуй, удастся доплыть до берега так, чтобы её не заметили.

– Приведите его сюда! – донёсся с палубы резкий голос капитана Спенсера.

«Привести… кого?» – с тревогой подумала Джулия.

Она подошла к трапу, ведущему наверх, и взглянула снизу вверх на палубу. Небо прояснялось, ливень, бушевавший ещё несколько минут назад, превратился в морось. Палубу «Мэри Грей» освещали потрескивающие факелы, источавшие в холодном утреннем воздухе густой маслянистый дым.

Спенсер стоял, уперев руки в бока: он ожидал появления человека, которого поднимали на палубу.

Осторожно поднявшись по трапу, Джулия выглянула из проёма и заметила неподалёку пару пороховых бочек и деревянную скамью, которые могли бы послужить ей хорошим укрытием. Убедившись, что поблизости нет обезьян, она быстро вышла на палубу и спряталась за бочкой. Отсюда она увидела на другом конце палубы капитана Спенсера и какого-то человека в плаще с капюшоном. Девочка легла на палубу, желая остаться незамеченной.

– Чего ты добиваешься всей этой клоунадой? – спросил Спенсер человека, который переступил фальшборт.

Джулия посмотрела на него, и сердце у неё замерло от испуга: на палубе стоял Блэк Вулкан. Машинист поезда бросил к ногам Спенсера белую простыню в знак того, что прибыл для переговоров. Он тяжело дышал и выглядел очень усталым. Под мышкой он держал деревянную шкатулку, украшенную изящной резьбой.

– Рад снова видеть тебя, – проговорил он, отдышавшись.

– Что-то с трудом верится в это, Блэк, – заметил Спенсер.

– Немало времени прошло, верно?

– Не для меня. А вот ты, я вижу, уже старик.

– Чем старее человек, тем мудрее.

– Избавь меня, пожалуйста, от своих сентенций. Давай прямо к делу.

– А дело очень простое: перестань обстреливать город и уходи.

– Только и всего? – усмехнулся Спенсер.

– Для начала достаточно, – улыбнулся Блэк Вулкан.

– Отдай мне Улисса Мура, и тогда я обдумаю твоё предложение.

– Я предлагаю договор.

– Боюсь, ты не понял меня, Блэк. Я никогда ни с кем ни о чём не договариваюсь. Или ты отдаёшь мне Улисса Мура, или я сотру с лица земли один за другим все дома в Килморской бухте, пока не выгоню его из укрытия.

– Если не возражаешь, выскажу и своё мнение, – невозмутимо продолжал бывший железнодорожник. – Ты, по-моему, сильно заржавел. Уходи в открытое море и возвращайся туда, откуда явился. Может, так тебе удастся спастись.

– А иначе?

– А иначе сюда прибудет полиция. Войска. Всё это новые люди, и к встрече с ними ты не готов. У них есть мощное оружие, способное поразить цель на расстоянии многих километров. Они потопят тебя ещё раньше, чем успеешь отдать своим обезьянам приказ поднять якорь.

– Ты блефуешь, Блэк, и очень неудачно. Ты ведь прекрасно знаешь, что никто не явится сюда. Во всяком случае, не успеет, потому что я отправил Джона-Ду за сведениями, которые меня интересуют. Девочка уже здесь. А другого близнеца тоже вскоре доставят сюда, можешь не сомневаться.

– Ты всё тот же негодяй! Дети в этой истории ни при чём! – гневно произнес Блэк.

– Приведи мне Улисса Мура, и я не трону их.

– Давай договоримся, Спенсер. – Блэк опустил шкатулку на палубу и пинком швырнул её в сторону пирата.

– Что это? – спросил тот, остановив шкатулку ногой.

– Вызов, – ответил Блэк Вулкан. – Если я одержу верх, забираешь свою команду и снимаешься с якоря. И больше тебя никто нигде никогда не видит. Победишь ты – скажу, где находится Улисс Мур.

Спенсер открыл шкатулку. В ней лежали два старинных пистолета с рукоятками из слоновой кости.

– Какой смысл бросать мне вызов? – ухмыльнулся пират. – Я не могу умереть, и ты это знаешь.

Блэк Вулкан поднял бровь:

– Я в этом не уверен.

Спенсер взял один пистолет, повертел его в руке, внимательно осмотрел, взвесил, заглянул в ствол. И заключил:

– Прекрасное оружие.

– Улисс Мур в обмен на твой уход из Килморской бухты, – напомнил Блэк.

Вытянув перед собой руку с пистолетом, пират задумчиво проговорил:

– Всего один выстрел.

– Да, всего один выстрел, – медленно повторил машинист.

Спенсер опустил оружие:

– Кто мне гарантирует, что ты действительно знаешь, где находится Улисс Мур?

– А кто мне гарантирует, что ты покинешь Килморскую бухту, если я одержу победу?

– Даю слово пирата.

– А я даю слово железнодорожника, – твёрдо сказал Блэк.

Спенсер задумался. Стало слышно, как потрескивают факелы.

– У меня другой вопрос. Если убью тебя, как ты скажешь мне, где находится Улисс Мур? – произнёс пират, поглаживая рукоять пистолета.

– Стреляй так, чтобы я не сразу умер. Тогда успеешь подойти ко мне и услышишь мои последние слова, – спокойно ответил Блэк Вулкан.

– Договорились, – согласился Спенсер.

Человек в плаще с капюшоном, до сих пор державшийся в стороне, вдруг встал между ними и произнёс:

– Мы так не договаривались!

Услышав эти слова, Джулия тотчас узнала по голосу женщину, которая открыла её камеру, по сути освободив девочку. Женщина откинула капюшон, и Джулия увидела, как по спине её рассыпалась копна рыжих волос.

Увидев женщину, Блэк покачнулся, словно перед ним возник призрак.

– Не может быть… – прошептал он. – Ты… Это ты?

– Я, папа, – ответила Обливия Ньютон.

Блэк не верил своим глазам. До этой минуты он считал, что его дочь погибла в пасти кита, когда отправилась на поиски Первого ключа. Он был убеждён, что она пропала навсегда вместе с директором школы Марриетом, который вёл моторную лодку, когда они с Пенелопой отправились в море.

И вот она стоит перед ним на мокрой от дождя палубе «Мэри Грей».

В этот момент почти одновременно прозвучали два выстрела. Обезьяны завизжали и запрыгали между вантами. Джулия увидела, как Блэк и Обливия схватились за грудь и рухнули на палубу.

Спенсер подержал в руках дымящиеся пистолеты, потом отшвырнул их в сторону.

От ужаса Джулия не смогла даже закричать: она просто смотрела, как Спенсер опустился на колени возле Блэка и грубо повернул его к себе. Старый машинист был ещё жив, вокруг него растекалась лужа крови.

– Скажи, где он? Где старик? – потребовал ответа пират.

Глаза Блэка были закрыты. Он пробормотал что-то, но Спенсер не разобрал слов.

– Что ты сказал, повтори!

– Тебе этого не понять, – с трудом проговорил старый железнодорожник и поднял руку, желая ухватиться за куртку пирата.

Спенсер злобно встряхнул его:

– Говори!

Блэк насмешливо улыбнулся:

– По-моему… он… сейчас…

– Где? – крикнул Спенсер.

– Вместе с женой… которую… любит… – прошептал бывший железнодорожник и умер.

«Нет», – подумала Джулия.

Этого не может быть!

Ей казалось, она видит какой-то кошмарный сон. Такое не могло происходить на самом деле.

В нескольких шагах от девочки шевельнулась Обливия Ньютон и с огромным трудом повернулась к ней.

– Мне жаль… – проговорила она чуть слышно. – Я ведь только хотела вернуться… Беги, Джулия… Беги! Бегите все! – добавила Обливия из последних сил.