Текст книги "Золотые земли. Вампирский роман Клары Остерман"
Автор книги: Ульяна Черкасова
Жанр: Героическая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Вам нужно согреться, – разливая чай, произнёс Давыдов. На меня он не смотрел.
Укрывшись для тепла пледом, я села в кресло, поджимая ноги. Ледяными пальцами обхватив чашку, я вдохнула горячий пар, отпила.
Ужасно не хочется об этом думать. Я стараюсь отгонять мрачные мысли, но не получается. Мой озноб, как и обмороки, слабость, плаксивость и всё остальное вовсе не от нервов и переживаний. Я умираю. Давыдов точно прочитал мои мысли, потому что сказал:
– У вас губы совсем синие.
Ничего удивительного, учитывая, сколько крови я потеряла. При чахотке больные только отхаркивают кровь и уж точно не в тех количествах, что я.
Это всё очень странно и неправильно. И это кажется настолько неестественным, что невольно снова вспоминаю романы о вампирах.
Некоторое время мы с Давыдовым молча пили горячий чай, как говорила Маруся, «с таком», то есть без ничего. Принести баранки и шоколад или хотя бы сахар Давыдов не догадался. Удивительно, что он всё делает сам.
– Это потому, что я подозреваемая? – поинтересовалась я, не ожидая, что он ответит.
– Что вы имеете в виду?
– Вы сами приносите еду, вместо того чтобы позвать Соню. Наверное, чтобы она не передавала мне письма?
Он выгнул бровь и неожиданно улыбнулся уголком губ, кивая на книжную полку над кроватью. Там книг совсем мало, только те, что я смогла приобрести на карманные деньги.
– Это вы из своих романов взяли?
– Что? – тут уже я не поняла, к чему он клонит.
– Про передачу писем… наверное, ещё в ваших фантазиях служанка должна пронести напильник и револьвер, чтобы организовать побег. Или собираетесь совершить подкоп чайной ложечкой? – Он наклонился чуть вперёд, заглядывая мне в глаза. – А ну-ка, отдайте ложку.
Непонятно, зачем он её вообще положил, если забыл про сахар.
На самом деле, шутка показалась смешной, но я презрительно фыркнула чисто ради приличия, чтобы он не зазнавался и ни в коем случае не принял улыбку за знак симпатии.
– Ничего подобного я не подумала. Но вы не пускаете ко мне крепостных, это странно.
– Крепостных в усадьбе не осталось.
– Как так? Вы всех прогнали?
Он посмотрел на меня с некоторым то ли подозрением, то ли недоверием, я так и не разобрала, но не ответил и продолжил пить чай.
Стоит отметить, что пусть чай и пустой, а заварен хорошо. Давыдов явно порылся в запасах, ещё летом и осенью заготовленных Марусей, потому что положил в чайник шиповник. Помню, как мы собирали его вместе. День стоял тёплый, солнечный. Ещё ничего не случилось. Ещё всё было хорошо.
Наверное, эгоистично так рассуждать. Пусть я не знала ничего, но, пока мы с Марусей собирали шиповник и цветы, отец и граф в то же время убивали и мучили крепостных в своей лаборатории. Зло всегда находилось где-то поблизости, пусть я его и не замечала. Но теперь, когда зло вырвалось на свободу и разрушило наши жизни, мне вдруг отчаянно захотелось ослепнуть, лишь бы всё стало как прежде.
– Вы читаете только такие книжки? – спросил Давыдов.
– Какие?
– Про любовь и приключения.
Если судить по тому, что стоит на полке, можно и вправду принять меня за крайне несерьёзную девицу, у которой в голове сплошной розовый туман. Но дело в том, что в библиотеке графа можно найти литературу на любой вкус, кроме современной развлекательной. Её Ферзен как раз не уважает, называет глупой и вульгарной, а потому не покупает. Так что я трачу карманные деньги на, признаю, весьма… сомнительную литературу про девушек в беде, запертых, совсем как я, в замке, или про вампиров, оборотней и настоящую любовь. Но я же их только читаю, а не пишу! Это только для развлечения и ничего не говорит о моих умственных способностях. Вот к авторам, которые создают такие истории, даже у меня порой возникают вопросы.
– Я много чего читаю. Чаще научную литературу, которую советует папа.
– О, а вы читали популярный ныне трактат «Кровожадный лойтурец истязает крепостных и ставит на них опыты, пытаясь изобрести сверхчеловека»?
Я едва не пролила на себя кипяток.
Увы, но на этот раз выдержка моя сдала. С дребезгом поставив чашку и блюдечко на столик, я скрестила руки, прижимая к себе плед.
– Нет, – голос мой звенел от гнева совсем в тон чашечке и блюдцу. – Ничего такого не читала.
Не знаю, что заставило Давыдова перемениться. Может, он и сам понял, что перегнул палку, потому что голос его резко потеплел и зазвучал куда человечнее, а не так, словно он зачитывал приговор на суде.
– Я не понимаю вас, Клара, – произнёс он задумчиво, тоже отставив чашку на столик. – Вы же сами прислали дневник Михаила Белорецкого профессору Афанасьеву. Это вы просили его позвать сыскарей. Так почему теперь не желаете с нами говорить?
– Я…
Мне и себе-то это было тяжело объяснить, куда уж другому человеку.
– Я написала всё, что знаю в том письме. Что… что мой отец и граф, кажется, ставят опыты над людьми. И что Мишель пытался их разоблачить, после чего пропал. Все доказательства, что у меня были, я передала Афанасьеву. Я же сама… я…
– Вы всего лишь девушка, которую бросил собственный отец, – кивнул Давыдов. – И которая боится мышей.
Он снова взял чашку.
– Допивайте чай и ложитесь спать. Постарайтесь сегодня хорошенько отдохнуть. Завтра будет тяжёлый день.
– Станете меня пытать?
Он скосил на меня глаза и улыбнулся, покачивая головой.
– Допрашивать, господица Клара, я буду вас допрашивать, а не пытать. Честное слово, эти ваши романы. – Он фыркнул от смеха, опуская взгляд. – Точно не стал бы советовать их своим сёстрам.
– У вас есть сёстры? – не знаю, зачем спросила об этом. Мне на самом деле нет никакого дела до господина Бобра и его сестёр. Уверена, это чванливые высокомерные и крайне вредные девицы с ужасными манерами и маленькими злобными глазками.
– Да. Две. Младшая из них как раз вашего возраста.
– Вы с ними дружны? – пришлось поддержать беседу чисто из приличия.
– В детстве мы много играли вместе, хотя не с Лизой, это как раз младшая. Она была совсем крохой, когда я уехал в училище.
– Училище?
– Военное Императорское.
– Ну конечно, – кивнула я, поджимая губы.
– Что, «конечно»?
– Конечно же вы закончили военное училище. Это очевидно.
– Вы тоже своего рода сыскарь? – произнёс он с такой интонацией, что её можно было принять почти за шутливую. – Собираете информацию о других? По деталям одежды, привычкам, манере говорить и двигаться можете составить портрет человека?
И кто из нас перечитал приключенческих романов? Судя по всему, господин Бобёр большой поклонник детективов.
– Всё проще. Гадаю на кофейной гуще. Мы же в Великолесье. Тут люди дикие и суеверные.
– Ха, – неожиданно засмеялся он. – А это хорошо.
– Что? – От его реакции я растерялась, не понимая, как вообще общаться с этим странным человеком.
– Вы умеете язвить. Не ожидал такого от книжного червя. Видимо, что-то из ваших романов о разбойниках?
– О сумасшедших учёных, которые препарируют назойливых невоспитанных сыскарей и пришивают их головы собакам.
– В гробу я видел такие романы.
– Вот-вот, – только и сказала я, допивая чая. – Благодарю вас за беседу, господин Давыдов. Мне намного лучше.
Он ушёл почти на миролюбивой ноте, пожелав добрых снов. Как же хочется и вправду снова видеть мирные сновидения, в которых нет места крови и страху.
Как хочется верить, что всё снова станет хорошо. Уйдёт моя болезнь. Вернётся папа. Найдётся Мишель.
Прежде никогда не ощущала себя одинокой. У меня всегда были книги и мечты. Когда мне хотелось с кем-то поговорить, я шла к отцу или Марусе. Когда желала поиграть, то заходила в гости к Николя.
Но на самом деле я всегда ощущала себя свободной и счастливой, находясь сама с собой, ни в ком не нуждаясь. Люди же существа вольные. Мы не можем ни в ком нуждаться и никому принадлежать.
И только теперь, оставшись совсем одна, я ощущаю тянущую пустую необходимость в чужой близости.
Потому что я впервые узнала, что такое настоящее одиночество. И что такое – нуждаться в ком-то.
Мне так одиноко. Пусть он вернётся. Пусть он вернётся.
Пожалуйста, не оставляй меня, не оставляй. Я здесь совсем одна.
Всё на свете готова отдаться, душу бесам готова продать, лишь бы он вернулся.
Скрежещут. Пищат. Они повсюду. Их глаза горят огнём и кровью.
Я молилась всю ночь на коленях, а после тихо плакала, лёжа на полу, всё шептала свои молитвы то ли к Создателю, то ли к Аберу-Окиа. И он услышал меня.
– Я здесь, милая.
Этот голос столь нежный, столь полный любви и заботы. Он прозвучал из темноты, из глубины ночи, из сердца самой зимы, овеянный вьюгой и печалью, но вместо того чтобы испугаться мрака, я открыла ему свои объятия.
– Не бойся, любовь моя. Я рядом.
Клара,
Сколько дней уже от тебя нет вестей. Мы все места себе не находим от переживаний. Получила ли ты мою записку? Никак не могу найти Соню, чтобы расспросить о тебе. В вашем Заречье вообще теперь никого нет. Совсем. Люди исчезли. Наши деревенские шепчутся о чём-то, но даже мне, своему хозяину, отказываются рассказывать, что происходит, а то, что говорят, это какой-то суеверный бред. Даже после Лесной Княжны и всего, что случилось в Великом лесу, с трудом в это верится. Может, и вправду нужно просить о помощи Лесную Княжну? Только как её найти?
Надеюсь, ты в безопасности. Пусть Курганово полно теперь сыскарей, пусть тебя держат почти что в заложниках, но зато ты хотя бы остаёшься под их охраной.
Николай.
ИЗ ДНЕВНИКА КЛАРЫ ОСТЕРМАН
Заснула только перед самым рассветом. Видимо, после моих требований привести Соню, она тут же и приснилась. Она пришла в мою спальню, была бледная, как луна, и много плакала, умоляла спасти её. Какой чудовищный кошмар. Мерзкий, липкий, словно паутина, что никак не сорвать с лица, как и всё, что происходит вокруг.
Спала очень мало, но проснулась на удивление бодрой. Ужасно хочу тосты и кофе. Меня больше не рвёт. Значит ли это, что я иду на поправку?
Кто-то приехал. Судя по всему, кто-то очень важный. Все вышли его встречать, выстроились в ряд.
ДОКЛАД
Дмитрию Фёдоровичу Волкову
Начальнику Первого сыскного отделения г. Новый Белград
От Демида Ивановича Давыдова
Сыскаря второго ранга Первого сыскного отдела г. Новый Белград
По вашему распоряжению прибыли в усадьбу графа Александра Ферзена Курганово в Златоборской губернии.
Граф Александр Ферзен и его поверенный и подчинённый доктор Густав Остерман, которые подозреваются в опытах над людьми, убийствах и похищениях, на момент нашего приезда бесследно исчезли. В усадьбе осталось только несколько крепостных и дочь доктора Остермана Клара, девица двадцати одного года, которая проходит по делу свидетельницей.
Клара Остерман утверждает, что не знает о настоящем местонахождении отца. Девица находится в плохом состоянии здоровья и у нас на глазах несколько раз теряла сознание.
Все личные документы, вещи и т. п. графа Ферзена и доктора Остермана, которые касаются дела и могут содержать доказательства их вины, или уничтожены, или вывезены из поместья, или ещё не обнаружены.
Лаборатория, которая, согласно доносам, находится в подвалах под оранжереей, недоступна. Сама оранжерея сгорела в пожаре, вход в подвалы завален.
Допрос крепостных невозможен. На третий день пребывания в Курганово в сопровождении писчего Е. Смирнова я отправился в ближайшую деревню Заречье, принадлежащую графу Ферзену, но все жители пропали без вести. Двадцать один крепостной, в числе которых женщины, старики и дети найдены мёртвыми в избе старосты. Все тела обескровлены. У всех присутствуют следы укусов, похожих на человеческие. Изба оборудована хирургическим столом и прочими медицинскими инструментами. Судя по всему, в последнее время она использовалась доктором Остерманом. Полная опись с места преступления прилагается к письму отдельным документом.
Тела захоронили. По округе поползли слухи, и начала нарастать паника, в связи с чем я запросил подмогу из Орехово для поддержания порядка и успокоения местного населения, но пока что получил отказ. Сотрудников стянули в соседние деревни, где также произошла серия преступлений.
Прошу прислать подкрепление из Златоборска для усиления безопасности. Допускаю, что граф Ферзен и его люди терроризируют население, пытаясь вернуть потерянное влияние или просто отомстить. В любом случае, если не навести порядок, убийства продолжатся и приобретут катастрофические масштабы.
Местонахождение пропавших крепостных до сих пор выясняется.
В соседних деревнях жители выглядят запуганными и отвечать на расспросы отказываются или же делают это очень размыто.
Хозяин ближайшей усадьбы Камушек, Николай Стрельцов (сын столичного чиновника Р. Стрельцова, ранее судимого за убийство крепостных с особой жестокостью. В деле присутствовало много оккультного подтекста. Возможные языческие жертвоприношения. Своей вины Р. Стрельцов так и не признал. Признан невиновным), отказывается давать показания. К сожалению, он принадлежит к дворянскому сословию, поэтому без Вашего разрешения я не могу провести допрос. Н. Стрельцов также неоднократно пытался попасть в Курганово и просил встречи с К. Остерман. Перехвачено несколько писем, которые он отправлял к ней с посыльным. На первый взгляд он выглядит просто ухажёром девицы Остерман, возможно, возлюбленным, но его отказ помогать следствию вызывает подозрения.
Мной сделано распоряжение перехватывать и проверять всю исходящую из усадьбы Камушек корреспонденцию.
Из ближайшего постоялого двора «Дом за ореховым кустом» поступила также жалоба об убитой девушке, чьё тело оказалось обескровлено. Связь с исчезновением Ферзена и Остермана не доказана.
Собран бухгалтерский учёт, личные письма и другие документы, но ничто из них не касается на первый взгляд дела. Бухгалтерские бумаги, как успел подметить Е.Смирнов, приведены не полностью. Многие страницы вырваны. Есть вероятность, что это касается расходов на оранжерею и лабораторию.
Среди последней почты оказалось подозрительное письмо без адресата и отправителя, оно приложено к делу. Личность или название организации отправителя уточняется. Есть приметная печать.
Клара Остерман чувствует себя несколько лучше и, на мой взгляд, может выдержать допрос.
Как вы и наказывали, дожидаюсь приезда Усладина для дальнейшего проведения расследования.
Д. И. Давыдов
Кому:
Куда: Ратиславская империя, Златоборская губерния, поместье Курганово
От кого:
Откуда:
Если желаете вернуть благословение, свет солнца должен загореться в проклятой земле. Поспешите.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
Изначально записан стенографией, расшифрован для дела КЛАРЫ ОСТЕРМАН, ДОЧЕРИ ДОКТОРА ГУСТАВА ОСТЕРМАНА
ПРОВЕДЁН ДЕМИДОМ ДАВЫДОВЫМ
ЗАПИСАН ЕВГЕНИЕМ СМИРНОВЫМ
3 лютня 1227 г.
Д – Давыдов
О – Остерман
Д: Добрый день, господица Остерман.
О: Добрый день.
Д: Как вы себя чувствуете? Можете говорить?
О: Чувствую я себя немного лучше, спасибо.
Д: Говорить можете?
О: Я с вами говорю.
Д: Ладно, давайте к делу. Проясним: вы Клара Остерман, дочь доктора Густава Остермана?
О: А что такое?
Д: Да или нет?
О: Вы же и так знаете, зачем спрашиваете?
Д: Ответьте для протокола.
О: Не кричите на меня.
Д: Я не кричу.
О: Кричите.
Д: Господица, ответьте, пожалуйста, на простой вопрос. Как вас зовут?
О: Меня зовут Клара Остерман.
Д: Вы дочь доктора Густава Остермана?
О: Так.
Д: Когда вы в последний раз видели своего отца?
О: Ночью.
Д: Когда именно?
О: Я не знаю точно. Это было ночью, несколько дней назад.
Д: Вы не знаете, какой был день?
О: Нет, не знаю. Я болею, умираю почти.
Д: Умираете?
О: Я заболела. Скорее всего чахоткой, хотя это и не очень на неё похоже.
Д: Как давно?
О: Вот уже некоторое время.
Д: Хотите сказать, что только недавно заразились?
О: Может, и давно, но у меня появились симптомы только на днях. Хотя… симптомы не совсем совпадают. Мне стоило бы свериться с медицинским справочником. Можно попросить принести мне его из библиотеки?
Д: То есть никто не поставил вам диагноз?
О: Нет.
Д: Вы сами решили, что у вас чахотка?
О: Я сделала выводы из симптомов.
Д: А что сказал ваш отец?
О: Мы не успели это обсудить. Я так испугалась, что ничего не спросила, а папа, верно, не хотел меня расстраивать.
Д: Что ж, это не имеет отношения к делу. Расскажите, как и когда в последний раз видели своего отца. Господица Остерман? Господица Остерман, вы меня слышите?
О: Да, я вас слышу.
Д: Так отвечайте на вопрос.
О: Но ваш коллега запрещает мне говорить.
Д: Что? Смирнов, ты что делаешь?
С (Смирнов): Я записываю протокол.
Д: Остерман, никто вам говорить не запрещает. Я, наоборот, спрашиваю вас, когда и при каких обстоятельствах вы в последний раз видели своего отца Густава Остермана?
О: Но… ваш коллега…
Д: Господица Остерман, отвечайте на мой вопрос: когда и при каких обстоятельствах вы в последний раз видели своего отца Густава Остермана? Умоляю, отвечайте уже. Чем быстрее мы всё обсудим, тем быстрее это закончится. Поверьте, ни я, ни господин Смирнов – никто вообще – не хочет, чтобы это дело затягивалось. Итак, когда и при каких…
О: Это было поздно вечером, может, уже даже ночью, я плохо помню. Папа пришёл ко мне в спальню, велел собирать вещи в дорогу.
Д: Он собирался уехать?
О: Да.
Д: Куда?
О: Он не сказал. Только предупредил, что мы не вернёмся в Курганово.
Д: Он объяснил, почему вы уезжаете? Что его заставило это сделать?
О: Думаю, дело в графе и в Мишеле.
Д: Что случилось с графом?
О: Разве вы не знаете? Он ослеп.
Д: Каким образом?
О: Я сама не видела, а отец с графом отказываются об этом говорить, но в дневнике Мишеля написано, что это сделала Лесная Княжна.
Д: Лесная Княжна?
О: Да.
Д: Это же героиня местных сказок.
О: Вы разве не читали дневник Мишеля? Вы же из сыскного отдела…
Д: Я хочу услышать это от вас, господица Остерман. Итак, давайте начнём с самого начала. Расскажите мне о приезде этого Мишеля. Кто он такой?
О: Но вы сами всё знаете. Вы же из-за него и приехали. Это я отправила дневники Мишеля профессору Афанасьеву.
Д: Господица Клара, прошу вас, умоляю, ради протокола расскажите всё, что знаете об этом Мишеле. Кто он такой, откуда, зачем приехал, что произошло?
О: Раз вы настаиваете, хотя…
Д: Что?
О: Ваш коллега…
Д: Что с ним?
О: Он так смотрит… и молчит.
Д: Это его работа – молчать и всё записывать. Смирнов, не смотри на неё.
С: А я и не смотрю. Я протоколирую допрос.
О: Да я вовсе не о господине Смирнове…
Д: А о ком?
О: Я… Так вот же…
Д: Вы о чём?
О: Я…
Д: Не отвлекайтесь. Расскажите с самого начала об этом Мишеле.
О: Ох, в общем… он приехал в прошлом месяце. Мишель, то есть Михаил Белорецкий, – студент-фольклорист из Нового Белграда. Он собирал сказки. И… Он пропал без вести. От него остался только дневник.
Д: Вы прочитали этот дневник?
О: Да, я спрятала дневник от графа, потому что он хотел его уничтожить.
Д: Что было в дневнике?
О: Но вы же читали его?
Д: Господица Остерман, что было в дневнике? Мне важно услышать это именно от вас.
О: Мишель написал там страшные вещи. Понимаете, у нас в округе давно погибали девушки. Крепостные. Мишель утверждал, будто за этим стояли мой отец с графом. И ещё… вы видели оранжерею? Знаю, что видели. Ваши люди ходили туда, я наблюдала за ними из окна. Под оранжереей раньше находилась лаборатория. Отец говорил, что там лечили душевнобольных, он искал лекарство, но Мишель нашёл его записи. Отец ставил над людьми какие-то немыслимые эксперименты, пытался создать из них…
Д: Что?
О: Чудищ. И у него это получилось. Я видела их. Это страшные существа, но совершенно точно не люди.
Д: Значит, лабораторию вы видели лично?
О: Да, я была там. Папа часто пропускал меня в ближние помещения, но вместе с Мишелем я пробралась и дальше, в закрытые лаборатории. Там проводили опыты над… наверное, над людьми. Папа пытался сделать их сильнее и ловчее… это тяжело объяснить.
Д: То есть вы подтверждаете существование этих чудищ?
О: Подтверждаю.
Д: Опишите их.
О: Ох, они все разные. Кто-то выглядит как зверь, кто-то как человек, но двигается и ведёт себя совсем иначе. В большинстве своём они похожи на человекоподобных животных. Они… я видела странные вещи, господин Давыдов, и, если честно, сама не очень верю в то, что это происходило по-настоящему. И всё, что вы прочитали в дневнике Мишеля, тоже похоже на выдумки и сказки. Но я знаю наверняка, что граф и мой отец… они оба причастны к его исчезновению. И я должна найти Мишеля. Я поклялась.
Д: Вы состояли в романтических отношениях с Михаилом Белорецким?
О: Что?! Как вы смеете?
Д: Что такого?
О: Неприлично задавать подобные вопросы.
Д: Это самый обычный вопрос. Так да или нет?
О: Вы не понимаете… он же… он с ума сошел из-за этой ведьмы. Всё из-за неё. Лесной Княжны.
Д: Лесной Княжны?
О: Да, но… почему вы мне опять шикаете?
Д: Никто вам не шикает, господица Остерман.
О: Господин Давыдов, зачем вы издеваетесь? Считаете, раз я рассказываю о лесных ведьмах, чудищах и экспериментах, значит, совсем из ума выжила? Чтобы вы знали: я и сама прекрасно понимаю неправдоподобность этой истории. Но между тем она действительно имела место быть. Не пытайтесь выставить меня сумасшедшей.
Д: Хватит этого спектакля, господица Остерман. Я не пытаюсь выставить вас сумасшедшей.
О: Но вы… да-да, вы, зачем вы шикаете мне?
Д: Никто вам не шикает, Остерман.
О: Как же не шикает: вот вы, господин, извините, не знаю вашего имени, зачем вы мне шикаете?
Д: Остерман? Остерман, вы о ком?
О: О вашем коллеге!
Д: Присядьте!
О: Зачем вы притворяетесь, что не видите его? Он же… сидит тут, приложив палец к губам. С вашей стороны, господин, очень нехорошо так издеваться над юной девушкой. Зачем вы так улыбаетесь?
Д: Я вообще не улыбаюсь.
О: По-вашему, это смешно?
Д: Мне вообще не до шуток. Сядьте!
О: Но я…
Д: Сядьте!
О: Села уже. Не поднимайте на меня голос.
Д: А вы не притворяйтесь полоумной. Думаете, это поможет вам избежать допроса?
О: Ничего такого я не думаю.
Д: Тогда сидите и отвечайте на мои вопросы.
О: Сижу и отвечаю.
С: Демид Иванович, может, позвать кого вместо вас?
Д: Не надо. Я сам. Итак… Господица Остерман, что вы знаете об убитых крепостных?
О: Что?
Д: Об убитых крепостных. Что вы о них знаете?
О: Ох, это очень печально.
Д: Так что вы знаете?
О: Они мертвы. Да, я видела тело одной из девушек. Мишель нашёл её при мне. Их было… не знаю, сколько всего. Много.
Д: Вы находились рядом с Белорецким, когда он обнаружил тело одной из погибших?
О: Да. В лесу.
Д: В лесу, значит. Когда это произошло?
О: Осенью. В начале зимы… не могу вспомнить точный день, но почти сразу после приезда Мишеля в Курганово. Могу посмотреть в своём дневнике день, если это необходимо.
Д: Вы ведёте дневник?
О: Да. Весьма подробный.
Д: Можете предоставить его мне? Для изучения деталей.
О: Ох… это было бы нежелательно.
Д: Почему? Вам есть что скрывать?
О: Да.
Д: Господица Остерман, дело касается убийства людей. Экспериментов над ними. Вы как дочь подозреваемого…
О: Вы не понимаете. Это… это личное.
Д: Личное? Насколько?
О: Я бы не хотела делиться подробностями с вами. Ни с кем.
Д: Что это за детали? Если они касаются событий в Курганово…
О: Они касаются только меня.
Д: В каком смысле?
С: Демид Иванович, думаю, господица Остерман намекает, что это записи любовного характера.
Д: Ой…
О: Ох…
С: Господица Остерман, я прав?
О: Пожалуйста, мне неловко говорить об этом. Я не хочу…
Д: Да-да, конечно… понимаю…
О: Спасибо.
Д: А всё же, это касается кого-то из участников событий? Белорецкого?
О: Как вам не стыдно подумать?!..
Д: Значит, вы в него влюблены?
О: Как вы можете?.. Я… Я… Не желаю отвечать на подобные вопросы.
Д: Значит, влюблены.
О: Это не касается вашего расследования.
Д: На самом деле, это многое объясняет. Юная девушка рискует жизнью ради молодого человека, идёт на обман родного отца и тайком отправляет письма в столицу, умоляя незнакомых людей найти сыскарей и отомстить графу за этого Белорецкого… редкий случай. Я всё ломал голову, почему незамужняя девица из провинции решилась на такое. Даже, признаю, восхищался вашей смелостью, пока читал письма. Теперь всё встало на свои места. Любовь многое объясняет.
О: Да как вы можете?! Как вам не стыдно насмехаться?!
Д: О, поверьте, я вовсе не насмехаюсь, Клара. Я искренне восхищён вашей отвагой, преданностью, любовью. Вы смелая честная и благородная девушка. Любой мужчина был бы счастлив быть любимым такой, как вы…
О: Но не Мишель…
Д: Что?
О: Не Мишель. Он… он влюблён в Лесную Княжну.
Д: И снова речь о ней. Расскажите… Ох, господица Остерман, только не плачьте… Клара, прошу вас. Вот, возьмите мой платок. Только без истерик, пожалуйста. Вы же взрослый человек. Ну как можно лить слёзы из-за любви? Ненавижу женские слезы. Ох… Смирнов, можешь принести воды?
Смирнов, зачем эти подробности?
Вычеркнуть из протокола!
Волков
Запись временно прервана. Продолжение:
Д: Ладно, а что насчёт тел в деревне?
О: В какой деревне?
Д: В Заречье. Что вы знаете о телах в деревне?
О: О чём вы таком говорите?
Д: О телах убитых крепостных в деревне. Хотите сказать, ничего об этом не знаете?
О: В деревне убили крепостных? В Заречье? В нашем Заречье? Что? Когда? Кого?
Д: Так, значит, вы ничего не знаете?
О: Нет. Ради Создателя, объясните! Что случилось? Прямо-таки убили кого-то? Когда?
Д: Подождите, господица Остерман, сначала ответьте ещё на другой вопрос. Что вы знаете об убитых на кухне?
О: Что?
Д: Об убитых на кухне.
О: Что вы такое говорите? Какой ещё кухне?
Д: Кухне на первом этаже этой усадьбы. Вы знаете, что случилось?
О: Я не понимаю вас. Вы… вы говорите страшные вещи. Что-то случилось с Соней? Поэтому она не приходит?
Д: То есть вы утверждаете, что не обладаете никакой информацией по данному вопросу?
О: Что случилось с Соней?!
Д: Вы что, опять плачете? Да откуда в вас столько воды? Создатель помоги мне. Не надо…
О: Ответьте мне по-человечески!
Д: Сидеть! Остерман, сидеть!
О: Я вам что, собака?! Пустите, пустите меня к ней. Соня!
Запись прервана. Продолжена спустя время.
Д: Смирнов, записывай. С данного момента на допросе присутствует старший сыскарь Первого отделения, прибывший в усадьбу Курганово сегодня утром Савва Терентьевич Усладин. Что ж, Савва Терентьевич, вы хотели вмешаться…
Усладин: Попрошу следить за выражениями, Демид Иванович. Не вмешаться, а проследить за ходом следствия. В дело вовлечены лица государственной важности.
Д: И как они мешают мне вести расследование?
Усладин: Никто не мешает вам вести расследование, Демид Иванович. Но в столице к делу проявляют особый интерес, поэтому меня и прислали. Я не отнимаю у вас работу, а работаю вместе с вами.
Д: Тогда вот, пожалуйста. Предоставлю вам такую возможность. Вот девица, Савва Терентьевич, говорите с ней сами!
Далее в допросе участвует Савва Терентьевич Усладин, старший сыскарь Первого отделения. Сокращение: У.
У: Добрый вечер, господица Клара.
О: Добрый.
У: Почему вы, господица, мешаете господину Давыдову вести ваш допрос?
О: Я не мешаю.
У: А господин Давыдов жалуется, будто вы капризничаете.
О: Мне дурно. У меня чахотка.
У: Чахотка? Так вы больны?
О: Да-да, очень сильно. Меня… стошнило кровью. В моей спальне… у постели. На ковре даже осталось пятно. Соня плохо отмыла. Где она? Господин Давыдов намекнул, что с ней случилось нечто ужасное. Это же не правда?
У: Мне очень жаль сообщать, Клара, но Соня мертва.
О: Что? Не может быть. Зачем вы так зло шутите? Господин Давыдов сказал, в Заречье погибли люди. Это правда?
У: Увы, но да. Много людей.
О: Я… не понимаю. Что произошло?
У: Их убили.
О: Что, но как?
У: Это мы и пытаемся выяснить, Клара. А вы можете нам помочь. Расскажите, как давно вы видели Соню?
О: Поверить не могу. Нет, этого просто не может быть. Что с ней случилось?
У: Клара, ответьте, пожалуйста, на мой вопрос. Когда вы в последний раз видели Соню?
О: Не помню. Она приходила, когда я болела. А как вы появились, все перестали ко мне приходить. Где мой отец?
У: Мы бы и сами хотели узнать, куда направился доктор Остерман. Вы должны нам помочь его найти. Господица Клара, вы догадываетесь, куда мог отправиться Густав Остерман?
О: Не имею ни малейшего представления. Вы же сюда прибежали… когда стреляли. Ох, Создатель! Я только сейчас поняла.
У: Что такое?
О: Прямо перед приездом ваших коллег, пока я собирала вещи, папа и граф очень громко ругались, а потом раздался выстрел. Я была уверена, что это стрелял граф. Он очень меткий… но теперь…
У: Что теперь?
О: Я поняла, что граф не мог выстрелить. Он же ослеп.
У: Как именно?
О: Ему выколола глаза Лесная Княжна.
У: Кто?
О: Лесная Княжна. Ведьма-оборотень, которая превращается в сову.
У: Господица Клара, я же серьёзно спрашиваю.
О: А я серьёзно отвечаю.
У: Господица Клара, не нужно приукрашивать. Граф повредил глаза на охоте, я верно понимаю?
О: Он охотился на Лесную Княжну, потому что хотел захватить источник колдовской силы.
У: Что ж… Ладно, господица Клара, расскажите всё по порядку. Всё что было. Как вы это видите.
К: Я уже рассказывала вашему коллеге, господину Давыдову.
Д: Ни хрена она мне не рассказала.
У: Давыдов!
Д: Что?
Смирнов, почему брань включена в протокол? Вырезать! Волков
У: Вон! И объяснительную мне на стол.
Д: За что?
У: За то, что за языком не следишь. Тысячу раз обсуждали.
Д: И я тысячу раз писал эти ваши грёбаные объяснительные.
У: Вот ещё раз напишешь. В тысячу первый. Может, наконец-то что-то уяснишь. Свободен.
О: Спасибо, господин Усладин.
У: Не за что, господица Клара. Демид Иванович хороший человек, но несдержанный. И с женщинами совершенно не умеет общаться. Приношу извинения за эту неподобающую сцену.
О: Что вы, господин Усладин, вы не в ответе за его поведение.
У: Он мой подчинённый, так что в ответе. Итак, не хочу вас задерживать. Вы, бедная девочка, и без того намучились. Я прибыл сегодня утром, но уже знаю о ваших злоключениях. Представляю, как вам хочется остаться уже в покое, без меня, Смирнова и всех этих солдафонов. Вы нас извините, мы люди служивые, редко сталкиваемся с такими чудесными девицами, как вы, чаще всё с преступниками, а они люди грубые, резкие. В общем, давайте как можно скорее разделаемся со всеми делами, и вы сможете отдохнуть. Тем более в вашем состоянии отдых очень нужен. Итак, расскажите, что случилось в Курганово.
О: Ох, с чего бы начать. Наверное, с осени, когда приехал Мишель. Михаил Белорецкий. В начале месяца студня. Он студент Императорского университета в Новом Белграде, фольклорист, собирает сказки и былички, и он… он очень хороший, честный благородный человек.
У: Он остановился в Курганово?
О: Да. Отец, мой папа, Густав Остерман, познакомился с ним в дороге и пригласил остановиться у нас. Граф Ферзен был не против, хотя они с самого начала не поладили с Мишелем.
У: Произошёл конфликт?
О: Не то чтобы конфликт. Граф очень тяжёлый человек. Он ни с кем не ладит. Понимаете, мы все его немного… опасаемся. Стараемся не раздражать. Но он хозяин Курганово, а мы здесь всего лишь гости.
У: Правильно понимаю, что вы всю свою жизнь жили здесь, в Курганово?
О: Да, с самого рождения. Папу пригласил для исследований природы Великолесья граф Ферзен ещё до моего рождения.
У: Насколько знаю, вы сирота.
О: Да. Увы, мама моя умерла при родах. Я тоже… говорят, я умерла при рождении, но мой папа гений, у него золотые руки. Он смог вернуть меня к жизни, а вот маму спасти даже ему не удалось…
У: Мне очень жаль. Прошу вас, не грустите. Давайте лучше поговорим о том, что происходило в Курганово. Итак, ваш отец, Густав Остерман, занимался исследованием природы Великолесья? Что именно входило в круг его исследований?
О: В основном кликуши.
У: Кликуши это такие… сумасшедшие?
О: Отец называл их так. Обычно это женщины. Замужние. С нелёгкой судьбой. Они теряют всё человеческое. Страшное, очень печальное зрелище. В Великолесье кликушество распространено, просто настоящая эпидемия. Отец объяснял это вредным климатом, болотистой местностью и тяжёлыми условиями жизни, но Мишель… наверное, мне стоит рассказать всё по порядку.
У: Да, прошу. Как с этим связан Михаил Белорецкий?
О: Понимаете, когда Мишель прибыл в Курганово и сообщил, что собирается заниматься собиранием сказок, я вызвалась ему помочь, ведь он совсем не знает местности, и больше некому его сопровождать. Мы ходили по деревням, общались с местными, Мишель всё записывал. И его очень заинтересовали наши домовины.
У: Домовины?
О: Большие каменные сооружения в Великом лесу. Они очень древние, никто не знает точно историю их происхождения или назначение. Просто каменные домики. Мишель решил заняться их изучением и случайно в одной из домовин обнаружил мёртвую девушку.
У: Она умерла по естественным причинам?
О: Ох, нет. Её расчленили…
У: Насколько знаю, это был не первый случай в округе?
О: Увы, нет. Все винили волков…
У: Волков?
О: Да.
У: То есть люди утверждали, что волки способны расчленить человека? Обычно, насколько мне известно, они их просто обгладывают.
О: Граф всем рассказывал, будто это волки нападают на девушек. Если честно, мне не приходилось сомневаться в его словах, ведь прежде я никогда не видела погибших, только слышала вести о случившемся, когда находили очередную убитую. Никто не видел их тел.
У: А кто всё-таки видел тела убиенных?
О: Мой отец.
У: А родственники?
О: Не уверена. Это были всё крепостные девушки. Родственникам, кажется, обычно не давали посмотреть на тела, хоронили в закрытых гробах, чтобы не тревожить. Мы все верили, что это волки.
У: То есть граф Ферзен, хозяин усадьбы Курганово, и ваш отец, доктор Остерман, были единственными, кто видел тела всех убитых девушек, а остальным они говорили, что это сделали волки?
О: Возможно, их видели ещё крепостные, которые работали в лаборатории. Да, точно. Они должны были видеть, что случилось, они же и привозили тела в лабораторию.
У: Что за лаборатория?
О: Она раньше находилась в оранжерее. Вы могли заметить её рядом с аллеей по дороге к усадьбе. К сожалению, оранжерея сгорела. Но раньше там росло много редких растений, отец с графом собирали их по всему миру, надеялись вылечить кликуш с помощью лекарства. А внизу в подвале находилась лаборатория. Я редко туда спускалась и только в самые ближние помещения. Пару раз ассистировала отцу. Но вглубь он меня сам не пускал. Там он изучал кликуш.
У: Итак, Михаил Белорецкий нашёл тело расчленённой девушки. Как это связано с кликушами и вашим отцом? И колдовством?
О: Понимаете, Мишель сразу заподозрил моего отца. Он пробрался в лабораторию и выкрал его записи.
У: Вы их читали?
О: Да.
У: Что там?
О: Я… мне… Мне не хочется в это верить, но всё говорит о том, что отец проводил эксперименты над людьми. Он… на самом деле он не лечил кликуш, а превращал их… в чудовищ. Монстров. Отец… мой папа и граф верили, будто в Великом лесу, который растет вокруг Курганово, существует некий источник… магии. Они называют это Золотой силой. И этот источник охраняет Лесная Княжна. Золотая сила помогает менять природу человека, делать его сильнее и здоровее.
У: Это какая-то местная легенда?
О: Не совсем. Она существует. Я сама видела ведьму Великого леса.
У: Лесную Княжну?
О: Да. Это настоящая живая девушка. Она… коварна. Она влюбила в себя Мишеля и заманила в лес. Вы читали его дневник? Он восхищается ей, но не понимает, насколько она опасна. Эта женщина попыталась убить Настасью Васильевну.
У: Настасья Васильевна это сожительница графа?
О: Его крепостная. Да. Она проживала в усадьбе на правах его…
У: Любовницы.
О: Да.
У: Понимаю, вас смущает недостойное поведение графа. Итак, что случилось, когда Мишель нашёл записи вашего отца?
О: Мишель попытался разоблачить моего отца и графа. Он… он… мы все – я тоже присутствовала при этом – сообщили, что граф и мой отец ставят эксперименты над крепостными, превращают их в чудовищ. Мы все вместе: я…
У: Да, кто ещё?
О: Вы же читали дневник?
У: Конечно.
О: Тогда бессмысленно скрывать. Вы знаете, что я, Николя Стрельцов, Михаил Белорецкий и Лесная Княжна – мы все вместе пробрались в лабораторию и подожгли её. Но что происходило дальше, я так же знаю только из дневника Мишеля. Меня ранили, я едва не умерла… ох!
У: Что такое?
О: Может, всё дело в ранении? Понимаете, я… меня тошнит кровью. Может, я вовсе не больна чахоткой и это последствия ранения? Если задеты внутренние органы… но отец осматривал меня, он не мог не заметить. А после ранения у меня даже шрамов не осталось.
У: Неужели?
О: Честное слово! Мой отец – волшебник.
У: Или же он смог воспользоваться этой чудесной… Золотой силой, вы говорите? Он же научился её использовать?
О: Насколько мне известно, папа с графом так и не добрались до источника. Мишель написал в дневнике, что Лесная Княжна ослепила графа и едва не убила моего отца. Они выжили просто чудом.
У: Просто чудом… И вас тоже спасло чудо.
О: Судя по всему…
У: При этом вы наверняка не знаете, как именно доктор Остерман вас вылечил?
О: Нет.
У: Что ж… ладно, что произошло после исчезновения Михаила Белорецкого? Как он пропал?
О: После того как Лесная Княжна ослепила графа Ферзена, Мишель пропал без вести. Остался только его дневник. Он оказался у меня, не знаю, кто его подкинул. Я отправила дневник со всеми записями преподавателю Мишеля в Новый Белград. Профессор Афанасьев приезжал сюда, в Курганово, пытался найти Мишеля, но тоже безуспешно. И после… вот, приехали вы. Профессор обещал, что поможет восстановить справедливость и наказать виновных.
У: То есть графа Ферзена и вашего отца доктора Остермана.
О: Да.
У: Вы не должны винить себя, Клара. Вы точно ни в чём не виноваты. Понимаю ваше смятение. Доктор Остерман – ваш родной отец, но он к тому же преступник, который совершал ужасные преступления. И в ваших силах принести погибшим по его вине девушкам покой на том свете. Видит Создатель, несчастные заслужили справедливости.
О: Я знаю. Но он мой папа… это неправильно, но я всё равно люблю его.
У: Это совершенно естественно, что вы любите своего отца. Но это не отменяет того факта, что он преступник. Может, он был хорошим отцом для вас, но при этом он остаётся ужасным человеком. Одно другому не мешает. Вы отвечаете за свои поступки. И с вашей стороны, как благородной девушке, будет правильно помочь найти графа и доктора и заставить их отвечать по закону.
О: Да, да…
У: Вижу, вы устали, но разрешите задам вам ещё пару вопросов. Расскажите, что происходило в Курганово после исчезновения Михаила Белорецкого? Что делали доктор Остерман и граф Ферзен?
О: Я… я болела.
У: Болели? Всё время?
О: Да, меня ранили. А потом… начались эти видения…
У: Какие видения?
О: Ужасные. Кошмарные. Они мучают меня.
У: Клара…
О: За что они мучают меня?.. тут и там… и скрежет. И кровь.
У: Кровь?
О: Ох, да, кровь. Она повсюду.
У: Клара, где вы видели кровь?
О: Сладкая, горячая, такая горячая… ох, её так много. И плачет. Она всегда так жалобно плачет.
У: Кто плачет, Клара?
О: Они всегда плачут. Умоляют. Папа пускает эфир. Чтобы не кричали. А то они так жалобно кричат… просят… я же не хочу этого делать, понимаете?
У: Конечно, понимаю, Клара. Вы не хотите этого.
О: Нет-нет, совсем не хочу. Я хороший человек. Я добрая. Папа говорит: я милое невинное дитя. Я не плохая. Это не моя вина.
У: Что не ваша вина, Клара?
О: Это не моя вина… не моя вина. Не моя вина. Мне так плохо… мне плохо. Я умираю…
У: Клара, в чём вы не виноваты? Что произошло? Что… А-а! Смирнов!
Запись прервана. Допрашиваемую вырвало кровью. Она потеряла сознание. Допрос перенесён на другой день.
3 лютня
2 часа пополудни
Должности с подписями по очереди
ДЕМИД ИВАНОВИЧ ДАВЫДОВУСЛАДИН САВВА ТЕРЕНТЬЕВИЧЕВГЕНИЙ ИЛЬИЧ СМИРНОВ
ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА
Старшему сыскарю Первого сыскного отдела г. Новый Белград
Усладину Савве Терентьевичу,
От сыскаря Первого сыскного отдела г. Нового Белграда
Давыдова Демида Ивановича
Я, Давыдов Д. И., в ходе проведения допроса проходящей свидетелем по делу о Курганово Клары Остерман использовал бранную речь по причине тяжёлых рабочих условий и большого эмоционального напряжения.
В своём поведении раскаиваюсь и считаю его неподобающим для представителя государственных служб. Впредь обязуюсь вести себя сдержаннее.
Давыдов Д. И.
ИЗ ДНЕВНИКА КЛАРЫ ОСТЕРМАН
Мне стало снова дурно. А я только поверила, что всё же выздоравливаю. Сколько меня не рвало кровью? Дня два? Надежды нет.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?