Текст книги "Пир или голод"

Глава 29

Хелвиг Вюрмлингер ехал из аэропорта на личном «фольксвагене-жуке» зеленого цвета в свою резиденцию, расположенную неподалеку от Балтимора.

Издалека завидев свой глинобитный дом, он понемногу успокоился. Дома! Наконец-то дома! Как хорошо! Конечно, поездки зачастую бывают весьма полезны, а порой даже необходимы, но Хелвиг Вюрмлингер предпочитал уединение. Именно отшельничество позволяло проводить ему долгие часы кропотливой работы над экспериментами, которые повергли бы в неописуемый ужас всякого, кто не разделял его безграничной любви и восхищения миром насекомых, находящихся в полной гармонии с природой.

Не имея ни жены, ни друзей, Вюрмлингер не видел ничего зазорного в том, чтобы жить в таком вот глинобитном доме, больше похожем на гигантское осиное гнездо, чем на человеческое жилище. И не было с ним рядом никого, кто мягко убедил бы его, что он уже давно перешел тонкую грань между эксцентричностью и патологическим влечением.

Подъезжая к дому, Вюрмлингер заметил белый телевизионный фургон со спутниковой антенной, на борту которого красовался логотип канала «Фокс». Он пришел в страшное волнение, лицо перекосилось в нервозной гримасе.

Выбираясь из своей машины, он весь так и трясся от негодования. А когда увидел оператора, снимающего интерьеры его жилища через окно, буквально бросился на него, угрожающе размахивая руками.

– В чем дело? – завопил Вюрмлингер. – Что вы делаете на моей территории. Ведь это частная собственность!

Оператор резко обернулся, и видеокамера заработала буквально перед носом ученого.

Рядом раздался резкий женский голос:

– Наверное, объясниться придется вам...

Опять эта баба! Вюрмлингер уже забыл ее имя, но сразу же узнал и голос, и лицо.

– Вы нарушили закон! Пересекли границы частного владения без разрешения владельца! – возмущенно воскликнул он, поворачиваясь к Тамми.

Однако, вместо того чтобы попытаться хоть как-то оправдать свой возмутительный поступок, блондинка прямо в микрофон произнесла:

– Мы находимся рядом с домом генетика и этимолога...

– Энтомолога! – рявкнул Вюрмлингер.

– ...Хелвига Вюрмлингера, работающего в лаборатории по разведению пчел Министерства сельского хозяйства США. Все правильно, доктор Вюрмлингер?

– Да, да...

– Если вы официально работаете на федеральное правительство, зачем же вам еще и частная лаборатория на краю света?

– Край света в Австралии! – взорвался Вюрмлингер. – А здесь обыкновенная провинция!

– Вы не ответили на мой вопрос, доктор.

– В своей лаборатории я занимаюсь исследованиями, касающимися непосредственно моей работы на Министерство сельского хозяйства США. Здесь я также провожу и другие эксперименты, в которые незачем вмешиваться ни вам, ни широкой общественности!

– Доктор Вюрмлингер, хотелось бы обратить ваше внимание на странное гудение, исходящее из ящиков за вашим домом.

– Это моя пасека. Там я держу своих пчел.

– Неужели? Если вы и вправду занимаетесь разведением самых обыкновенных медоносных пчел, то почему они так странно, можно сказать, совсем нетипично жужжат?

– Почему странно? Почему нетипично?

– Значит, вы отрицаете, что ваши пчелы... в общем, не совсем обычные?

– Это абсолютно нормальные, обыкновенные пчелы! Я с удовольствием пью чай с медом, который они дают, поправляя таким образом свое слабое здоровье!

– Что ж, идемте со мной.

И Тамми вместе с оператором направилась на задний двор странного дома Вюрмлингера. Хозяину ничего не оставалось делать, кроме как последовать за ними, на ходу пытаясь собраться с мыслями. Зачем эти двое сюда явились? Чего они хотят? И зачем снимают на пленку его пасеку?

Оператор медленно обошел вокруг ульев, снимая все на пленку.

– Мои пчелы! – воскликнул Вюрмлингер, рванувшись к пасеке, откуда доносилось приглушенное страдальческое жужжание.

Опустившись на одно колено, доктор открыл один из ульев и вынул раму с медовыми сотами. Осторожно приподняв ее, он внимательно присмотрелся к ползающим по сотам насекомым.

– Клещи! – застонал он. – До моих бедных пчел добрались клещи!

Поставив раму на место, Вюрмлингер подошел к следующему домику. И вытащил на свет еще одну раму с пчелами, вяло ползающими по сотам.

– Опять клещи! – чуть не зарыдал доктор.

Оказалось, что третья рама только наполовину заполнена сотами. И ни одной пчелы! Только какая-то клейкая масса по краям.

Гнилец![7]7
  Смертельная болезнь пчел.


[Закрыть] Здесь все пчелы погибли.

– А что с ними случилось? – спросила Тамми, сунув свой микрофон прямо под нос бедолаги.

Ученый с трудом поднялся на ноги и медленно выпрямился во весь свой немалый рост.

– Мои пчелы погибли, – печально проговорил он.

– Пчелы-убийцы?

– Нет, я занимаюсь разведением только европейских видов медоносных пчел и еще кое-какими экзотическими видами, но никак не африканскими пчелами.

– Известно ли вам, доктор Вюрмлингер, о недавних человеческих жертвах, вызванных предположительно укусами пчел-убийц? В Нью-Йорке, Лос-Анджелесе... Федеральное правительство до сих пор скрывает эту информацию от широкой публики.

– О происшествии в Нью-Йорке мне ничего не известно. Что же касается необъяснимых событий в Лос-Анджелесе, то я знаю о них столько же, сколько и вы! – зло оборвал девушку Вюрмлингер. – Сами же все видели.

– Вы не ответили на мой вопрос, – бесстрастно произнесла журналистка.

– Да! Да! В экосистеме Северной Америки появилась новая, чрезвычайно агрессивная и ядовитая разновидность пчел!

– Вы, случайно, не знаете, откуда взялись эти новые пчелы-убийцы?

– Перестаньте щеголять антинаучной терминологией! Правильное название этих пчел – пчела Браво.

– По всей видимости, вы очень неравнодушны к пчелам? – быстро проговорила Тамми.

– Пчела – одно из самых полезных насекомых, какое только знает человечество. Именно пчелы опыляют почти восемьдесят процентов всех зерновых. Без них человечеству нечего было бы есть.

– Сейчас я говорю отнюдь не о полезных для человека пчелах, а о тех смертоносных тварях, которых напустило на людей правительство США!

– О чем вы?!

– О новом виде злобных пчел, по неизвестным пока причинам выведенном в лабораториях Министерства сельского хозяйства США. Они способны жалить неоднократно, впрыскивая своей жертве смертельный яд, против которого современная медицина абсолютно бессильна. Укусы именно таких пчел повлекли за собой ужасную гибель восьми ни в чем не повинных людей, и это еще не все! Признаете ли вы, доктор Вюрмлингер, что только в Лос-Анджелесе в результате укуса суперпчелы-убийцы погибли сразу трое?

– Пчелы жалят, лишь когда их на это провоцируют, – сухо заметил Вюрмлингер.

Тамми с журналистской беззастенчивостью сделала шаг к ученому и сурово произнесла:

– Такой вид суперпчел мог вывести только высококвалифицированный генетик, опытный энтомолог-экспериментатор, располагающий необходимыми средствами и собственной лабораторией, скрытой от глаз любопытных.

Внезапно девушка нырнула за спину оператора и, как бы обвиняя доктора в жутком преступлении против человечества, ткнула в него пальцем:

– Это могли сделать только вы, доктор Вюрмлингер! – с пафосом воскликнула она.

– Какая чепуха!

– Чепуха? Вы хотите сказать, что никаких секретных генетических экспериментов в своей лаборатории не проводите? Вы отрицаете свою причастность к созданию того кошмара, который вот-вот обрушится на ни о чем не подозревающее человечество?

– Да, я отвергаю все эти немыслимые обвинения! – выпалил Вюрмлингер.

– Тогда как вы объясните нам вот такой факт?... – взвизгнула Тамми и, повернувшись к оператору, торжественно произнесла: – Покажите всей Америке, чем занимается здесь доктор Вюрмлингер, тратя на это деньги честных налогоплательщиков!

Оператор нацелил объектив камеры на окно глинобитного «особняка».

* * *

Директор информационных программ Балтиморского филиала внимательно смотрел прямую рабочую трансляцию съемок из личных владений известного энтомолога Хелвига Вюрмлингера. Через зарешеченное окно отчетливо проглядывалась огромная стрекоза, чье длинное тело и ножки были усыпаны десятками немигающих рубиновых глаз. На какое-то мгновение директору показалось, что он очутился в ином, совершенно фантастическом мире. Однако иллюзия тотчас рассеялась, едва лишь стрекоза, взмахнув крыльями, улетела в глубь помещения, оставив жуткое ощущение того, что даже на кончике ее хвоста был немигающий красный глаз.

Глава 30

Мерл Стрип на бешеной скорости мчался в своем удобном джипе к Вашингтону и краем глаза смотрел телепередачу канала «Фокс».

Приобретя этот джип на ежемесячные взносы верных членов Дружины народной милиции штата Айова, он окрестил его передвижным командным пунктом, а своего ближайшего помощника назначил водителем.

Сейчас Стрип возглавлял целую колонну малотоннажных грузовиков, спортивных машин и вездеходов местного производства. Мерл прекрасно понимал, что взять столицу величайшего государства мира с тремя десятками членов дружины, которые к тому же никогда не служили в армии даже в военное время, ему не удастся, и потому вел свою колонну обходными путями, надеясь по пути собрать вокруг себя сотни единомышленников – простых фермеров и наемных рабочих.

Едва колонна покинула пределы кукурузного штата, где в таинственном шахматном порядке были уничтожены посевы кукурузы, как всех охватила военная лихорадка.

– Когда вернемся, непременно отберем у коллаборационистов их оставшиеся не тронутыми фермы! – вопил Мерл.

– А их самих прогоним на все четыре стороны! – вторил ему водитель и его ближайший помощник адъютант Гордон Гаррет.

– Нет! Просто прогнать – для них слишком хорошо! Потому-то я и называю день нашего возвращения Днем Веревки!

– Ты собираешься вешать фермеров, Мерл? – ужаснулся Гордон.

– Нет, не фермеров. Я буду вешать коллаборационистов и предателей Конституции Соединенных Штатов Америки!

– Ну это совсем другое дело!

По пути ополченцы то и дело поглядывали на небо, ожидая появления черных винтокрылых машин, посланных Новым Мировым Порядком, однако никаких вертолетов не было видно.

Они так же тщательно разглядывали все придорожные знаки и вывески: надо же было разгадать шифрованные обозначения сборных пунктов, куда в назначенный час будут стекаться вооруженные силы Тройственного Союза, миротворцы ООН и отъявленные бандиты из жутких местных гетто, чтобы единым фронтом выступить против простых фермеров. И стоило подчиненным Мерла Стрипа найти хоть какие-нибудь обозначения, отдаленно напоминающие цифры, как они тут же покрывали их густым слоем черной краски из аэрозольных баллончиков. Такой же участи подвергались и афиши, рекламирующие любой фильм с участием Мерил Стрип.

Колонна не раз останавливалась у придорожных пивнушек, и Мерл с товарищами наслаждался местными сортами свежего пива. Классная жизнь! Она не шла ни в какое сравнение с ежедневным многочасовым трудом на кукурузных полях.

Когда на экране портативного телевизора появилась заставка «Специальный репортаж о суперпчеле-убийце», Мерл сразу же насторожился.

Светловолосая молоденькая журналистка с подозрительно иноземным именем Тамара Тэрил начала свой репортаж с интригующих вопросов:

– Неужели в Соединенных Штатах Америки появилась новая разновидность агрессивных пчел-убийц? Сколько уже погибло людей? Как Министерству сельского хозяйства удается скрывать все возрастающую угрозу?

При упоминании о Министерстве сельского хозяйства Мерл даже выпрямился. Он никогда не доверял этому министерству! Ни ему и никакому другому федеральному правительственному ведомству! А выделяемые на сельское хозяйство субсидии считал делом само собой разумеющимся. Ясно ведь, что федеральное правительство всегда сумеет скрыть от народа правду.

– И, наконец, самое главное, – продолжала свои риторические вопросы Тамара Тэрил. – А не стоит ли за созданием столь смертоносной разновидности пчел само федеральное правительство и не предоставляет ли для этой цели свои секретные лаборатории? Если да, то зачем? А что, если это новый вид пчел, призванный завоевать весь мир?

Чтобы ответить на все эти вопросы, начнем сегодняшний репортаж с рассказа о загадочной гибели генетика-энтомолога Дояла Т. Ренда, погибшего несколько дней назад на Таймс-сквер.

Мерл Стрип тотчас велел своему водителю притормозить на обочине. Следовавшие за ним машины тоже остановились.

– Эй, ребята! Идите все сюда! Не мешает и вам посмотреть!

Товарищи Мерла набились в салон джипа. Счастливчикам удалось устроиться перед портативным телевизором, остальные же слушали стоя.

На их глазах слухи, отрывочные факты, откровенные инсинуации и профессиональные журналистские уловки сплетались в единую, на вид весьма логичную канву правдоподобных объяснений. Возможно, кому-то весь этот репортаж и показался невероятной чушью, но только не Мерлу Стрипу и организованной им Дружине народной милиции штата Айова. Они принимали все за чистую монету, поскольку информация полностью совпадала с их собственными страхами и опасениями.

Решающим доводом стал отснятый в Айове материал о непонятных бедствиях, избирательно постигших тщательно оберегаемые кукурузные поля.

– Не кажется ли вам, что и это дело рук преступника по имени суперпчела? – задалась очередным вопросом Тамара Тэрил.

Мерл с размаху ударил кулаком по подлокотнику, разом смяв пустую банку из-под пива «Сэм Адаме».

– Провалиться мне на этом месте, если она не права! Нутром чую, это все происки ЦРУ и федеральных заправил!

Кадры, отснятые в Айове, сменились картинкой Лос-Анджелеса и сообщением о гибели двух окружных коронеров, а также, по словам Тэрил, оставшегося безымянным оператора канала «Фокс», отважившегося на поиски правды.

В продолжение репортажа у всех присутствующих кровь стыла в жилах. Ведь в нем высказывались явные намеки на несомненную причастность Министерства сельского хозяйства США к ужасным генетическим экспериментам с насекомыми. В доказательство промелькнули кадры, запечатлевшие невероятной архитектуры глинобитный дом, похожий на самое настоящее осиное гнездо, только очень больших размеров. При виде столь жуткого строения Мерл и его товарищи даже рты разинули от изумления. Затем на экране рядом с уродливым зданием появился долговязый доходяга с труднопроизносимым именем – Хелвиг Вюрмлингер.

Кульминацией стали кадры, запечатлевшие огромную стрекозу, все тельце которой было усыпано десятками немигающих глаз. И что самое интересное – стрекоза была живой! Сгрудившиеся у небольшого экрана портативного телевизора фермеры разом отпрянули назад.

Через окно «адский лаборатории» – так назвал; это помещение журналистка канала «Фокс» – был видны и другие чудеса: тараканы с протезированны ми лапками, двухголовые пауки и прочие отвратительные твари, не существующие в природе.

За кадром раздался бесплотный голос Хелвига Вюрмлингера, протестовавшего против незаконного вторжения на его территорию и заявлявшего о своей полной невиновности, в то время как на экране появлялись все новые и новые результаты его дьявольских экспериментов с природой.

Программа глубоко потрясла Мерла Стрипа и «милиционеров». Закончилась она традиционным обещанием держать зрителей в курсе событий. Одетый в камуфляжную форму, Мерл Стрип молча откинулся на спинку сиденья, а потом сурово произнес:

– Слушайте меня, борцы за свободу!

Глаза всех присутствующих обратились на Мерла. Казалось, уши фермеров повернулись к нему, как локаторы.

– С Вашингтоном, думаю, спешить некуда! А вот с этой долговязой сволочью, по вине которой пострадала богобоязненная Айова, пожалуй, надо поторопиться. Мы, как законная Народная милиция штата Айова, обязаны найти его, допросить со всей суровостью, а затем и уничтожить адскую лабораторию вместе с ее мерзким владельцем!

Одобрительно загудев, фермеры спешно расселись по машинам, и вскоре вся колонна решительно двинулась в штат Мэриленд, горя жаждой праведной мести.

Глава 31

Вертолет национальной гвардии Айовы доставил Римо и Чиуна из аэропорта Дес Мойнс к месту происшествия. В небе их вертолет оказался не единственным. Повсюду, словно стаи крикливых ворон, сновали вертолеты телекомпаний.

Пилот вертолета национальной гвардии по громкой связи приказал гражданским освободить дорогу, и его приказ не остался без внимания. «Вертушки» телекомпаний тотчас последовали за ним, снимая военный вертолет и пытаясь взять у пилота интервью по радио.

Однако на все провокационные вопросы и предложения высказать полуофициальное мнение по поводу загадочной чумы, уничтожившей некоторые кукурузные поля центральной части Айовы, пилот отвечал гробовым молчанием.

Сидя в вертолете, мастер Синанджу глядел вниз, на зеленые кукурузные поля, и кривился:

– Кукуруза! Бр-р-р... она сама гибельное наваждение.

– Прекрати, Чиун! Успокойся! – сказал Римо.

– Ты судишь о ней пристрастно, потому что уже отравился этим запретным зерном.

Вздохнув, Римо решил сменить тему разговора:

– Как ты думаешь, учитель, что нанесло такой вред кукурузным полям?

– Конечно, чума!

– Саранча, что ли? – уточнил ученик.

– Чума. Больше сказать ничего не могу, пока не ступлю в заросли этих ужасных стеблей с желтыми початками, завоевавшими весь белый свет!

– Мы говорим о кукурузе?

– Это я говорю о кукурузе, а ты только слушаешь!

Вертолет опустился прямо на уничтоженное кукурузное поле, и Чиун первым ступил на землю. Широко расставив ноги, он подобрал широкие складки длинного кимоно и внимательно осмотрелся.

Следом за ним на поле спрыгнул Римо. Пригнувшись под все еще вращавшимся винтом, отчего его короткие темные волосы моментально растрепались, он подбежал к старику.

Надо же, вокруг не уцелело ни единого кукурузного стебля! Вся земля была буквально усыпана ковром измельченных кукурузных зерен и шелухи. В воздухе стоял сладкий аромат свежесрезанной кукурузы.

Римо с удовольствием принюхивался. Чиун же бросал в его сторону неодобрительные взгляды. Около года назад Римо вдруг полюбил кукурузу и стал употреблять ее в пищу, чего учитель никак не мог ему позволить. Диета Синанджу включала только один вид зерна – белый чистый рис, и мерзкое желтое растение было явным нарушением традиций. Ученик поначалу протестовал:

– Я ел кукурузу и, как видишь, не заболел! Что в ней плохого? Американские индейцы едят ее каждый день!

– Мне совершенно все равно, чем наполняют свои ленивые желудки краснокожие, – отвечал Чиун. – Но ты Синанджу. И тебе запрещено употреблять в пишу кукурузу!

– Между прочим, последние научные открытия доказывают, что американские индейцы ведут свое происхождение из Азии. Среди их предков – монголы, китайцы и даже корейцы!

– Если корейцы, то наверняка южные! – фыркнул Чиун, родом из Северной Кореи. – В нас течет северокорейская кровь, и мы не станем пачкать себя желтым зерном!

На этом спор был закончен.

Но сейчас, стоя на плодородной земле центральной Айовы, Римо решил возобновить его.

– В кукурузе нет ничего плохого, – заявил он.

Учитель отозвался не сразу. Возможно, он размышлял над ответом, или же ему еще не до конца были ясны причины страшного бедствия, внезапно постигшего поля Айовы. Наконец он произнес:

– Она слишком сладкая на вкус.

– Отличное сочетание с пресным рисом!

– Сладость риса намного чище сладости кукурузы, которая наполнена крахмалом и тяжелой клетчаткой, к тому же она приторна как мед.

– А мед чем тебе не угодил? – спросил ученик, вороша ногой ароматное кукурузное крошево.

– Мед разрешается только с чаем. Не станешь же ты есть с ним рис!

– Не стану, – согласился Римо.

Ассасины медленно двинулись по полю. Время от времени Римо подбирал кусочки кукурузных стеблей и початков и внимательно их рассматривал. Мастер Синанджу пристально разглядывал землю, кукурузное крошево и все, что попадало в поле его зрения.

– Вряд ли здесь пронесся ураган, – заметил ученик.

Чиун мрачно кивнул:

– Чума!

– И все-таки я не понимаю, что ужасного ты нашел в кукурузе, – произнес Римо, возвращаясь к разговору.

– В связи с твоими глупыми словами я вспомнил мастера Кокмула.

Римо задумался.

– Кокмул... Кокмул... я такого не знаю.

– Он жил много лет назад, но вы бы друг другу понравились, – сказал старик.

– Да? Интересно почему? – улыбнулся Римо.

– Он был очень похож на тебя – такой же... глупый.

Лицо ученика огорченно вытянулось.

Дальше они шли молча.

Потом Чиун нехотя пояснил:

– Кокмул жил тогда, когда легкомысленный Колумб, побывав в так называемом Новом Свете, привез в Европу гибельное наваждение под названием кукуруза.

– Гибельное наваждение?

– Именно. Сначала кукуруза росла только в Испании, а потом стала быстро распространяться на запад и восток, пока не дошла наконец до Китая, – мрачно закончил мастер Синанджу.

– До Китая? Странно, а вот в Корее я ее ни разу не видел.

– Росла она и в Корее. Благодаря глупости мастера Кокмула. Впрочем, его преемник оказался мудрее и быстро расправился с этим мерзким растением.

– Кажется, ты собираешься рассказать еще одну легенду Синанджу.

– Слушай же меня внимательно, ибо этот урок нельзя преподать дважды!

Голос Чиуна стал низким и приглушенным:

– В дни правления Кокмула Дом Синанджу выполнял незначительную работу в Китае, из-за которой самому мастеру приходилось время от времени пешком путешествовать в Китай, пересекая реку Ялу. И вот однажды в пути Кокмул наткнулся на заросли растений, которые он поначалу принял за сорго. Однако, приглядевшись, мастер понял, что это какое-то другое растение, посаженное аккуратными ровными рядами.

Римо оглянулся вокруг. Здесь, на разоренном поле, кукуруза тоже росла когда-то ровными рядами.

– Так вот, вскоре Кокмул заметил работавшего среди неведомых растений крестьянина. Устав от дальней дороги, мастер решил узнать у него, что за диковинные растения он посадил на своем клочке земли. Крестьянин, почтительно склонившись перед мастером Синанджу, срезал верхушку одного из растений и, очистив от зеленых листьев, протянул ему длинный обрубок, усыпанный желтыми дьявольскими зубами.

– Кукурузный початок? – уточнил Римо.

– Да.

– Вот уж никогда не слышал, чтобы его так неаппетитно расписывали, – хмыкнул ученик.

Словно не замечая его усмешки, Чиун продолжил:

– Крестьянин показал Кокмулу, как надо варить эту желтую штуковину, чтобы твердые зерна размягчились и не повредили зубы человека. Он также показал ему, как делать кукурузную муку и печь из нее хлеб и как готовить другие кушанья. Вот так Кокмул и попался на удочку.

Римо скептически поднял одну бровь:

– Попался на удочку?

– Именно. Мастер стал рабом кукурузы, во всяком случае, так написано в Книге Синанджу.

– Ладно, пусть будет так...

– Новое страстное увлечение оказалось настолько сильным, что Кокмул, вместо того чтобы продолжить свой путь ко двору китайского правителя, набрал охапку спелых кукурузных початков и отнес их ничего не подозревавшим жителям деревни Синанджу, которая в те времена была настоящим рисово-рыбным раем.

– А еще раем для лентяев, – добавил ученик.

На это замечание старик никак не отреагировал.

– Как тебе уже известно, – продолжил он, – земли вокруг нашей деревни не слишком плодородны. На них растет только рис, да и то с переменным успехом. Кокмул решил, что новая культура прекрасно будет расти там, где нельзя выращивать рис. И вот, посадив кукурузу так, как его учил китайский крестьянин, мастер заразил корейскую землю дьявольским отродьем.

Чиун замолчал и надолго задумался. Толстый слой искромсанной кукурузы, ковром покрывавший землю, делал его шаги мягкими и неслышными.

– И вот, в положенное время, – наконец возобновил свой рассказ кореец, – взошли зеленые стебельки. Они быстро тянулись вверх и становились все крепче и толще. Потом зацвели, выбросили кисти золотого шелка, молодые початки. Выращивать кукурузу оказалось делом довольно хлопотным, хотя и не столь трудным, как выращивание риса, когда люди весь день гнут спину. Когда кукуруза поспела, мастер Кокмул созвал всех жителей деревни и показал им, как срезать спелые початки и укладывать их на зимнее хранение вместе с капустой. В тот год всю осень и зиму жители деревни досыта ели кукурузу и всякие кушанья, приготовленные из нее. И они стали жиреть, Римо!

– Они стали сытыми и счастливыми, – возразил Римо с улыбкой. – Возможно, они поглупели, зато повеселели!

Суровый взгляд Чиуна мигом отрезвил ученика. Старик отнюдь не шутил.

– Первый «кукурузный год» прошел счастливо. У жителей деревни не возникало никаких проблем. Второй год тоже был хорошим, потому что кукуруза росла стабильно и пока не распространялась за пределы отведенных для нее земель. Но вот настал третий «кукурузный год».

– И что же? Культура перестала расти? – спросил Римо.

Чиун печально покачал головой:

– Нет, началась гибельная эпидемия массового распространения проклятой кукурузы!

Учитель нахмурился и теперь смотрел себе под ноги. Там, где он замечал случайно уцелевшее кукурузное зернышко, он непременно наступал на него ногой. Казалось, старый кореец при этом получал особое удовольствие.

– Я уже неоднократно говорил тебе, Римо, что кукуруза не так добротна и хороша, как рис. Я говорил тебе, что следует избегать ее употребления в пищу, но я никогда не говорил, почему нужно всячески препятствовать распространению культуры и безжалостно уничтожать коварные побеги с желтыми дьявольскими зубами!

Римо улыбнулся:

– Я весь внимание!

– Тебе станет не до смеха, когда ты дослушаешь до конца, – сурово проговорил Чиун, с отвращением отбрасывая случайно уцелевший кукурузный початок. – Рис, попадая в желудок человека, полностью переваривается. Совсем не так обстоит дело с коварной кукурузой.

Мастер Синанджу указал на стадо коров, с наслаждением поглощавших кукурузное крошево.

– Зерно кукурузы твердое и упрямое, – продолжил Чиун. – Конечно, оно так и просится в рот, но, попав в желудок, не всегда переваривается. Некоторые кукурузные зерна остаются целыми и так и покидают организм съевшего их человека или животного.

Внезапно остановившись, старик взглянул себе под ноги.

Римо сделал то же самое.

– Что ты видишь, сын мой? – спросил учитель.

– Коровью лепешку, – ответил Римо.

– Вглядись внимательнее.

Римо опустился на одно колено. Все правильно, перед ним самый настоящий навоз, уже наполовину высушенный солнцем. В бурой массе там и сям проглядывали ярко-желтые кукурузные зерна.

– Ну, что увидел интересного, Римо? – спросил Чиун.

– Я вижу, что корова ела кукурузу.

– И некоторые зерна не переварились.

– Должно быть, корова не слишком тщательно пережевывала корм.

– Вот то же происходит и с людьми. Жители деревни Синанджу не составили исключения.

Поднявшись на ноги, Римо взглянул в глаза учителя.

– На третий «кукурузный год», Римо, – нараспев произнес мастер Синанджу, – желтая зараза разрослась повсюду – и там, где ее сажали, и там, где не сажали. Жители деревни с удовольствием ели кукурузу в огромных количествах, не задумываясь о последствиях. Испражняясь в самых разнообразных местах, они невольно содействовали бесконтрольному распространению кукурузных посевов.

Чиун закрыл глаза и вздрогнул от омерзения.

– Очень скоро ужасные толстые побеги кукурузы уже высились повсюду, даже там, где всегда выращивали рис, – печально произнес он.

Римо притворился, что не на шутку испуган:

– Нет! Не может быть! Только не на рисовых полях!

Не заметив иронии, мастер Синанджу печально кивнул:

– Увы, к концу третьего «кукурузного года» в деревне не осталось риса. Повсюду зеленела кукуруза. Впрочем, жители не проявляли никакого беспокойства. Мастеру же Синанджу, от которого зависло благополучие всей деревни, для правильного питания требовался именно рис, а его-то как раз и не было! Кокмул стал постепенно толстеть и терять все свои навыки.

– И что же его спасло?

– Смерть. Он умер, и его место занял преемник по имени Пио. Однажды весенним днем он вышел в поля, окружавшие деревню, и своими благородными руками уничтожил все дьявольские всходы оглупляющего желтого зерна, заставив тем самым жителей деревни Синанджу вернуться к добротному чистому рису. Коварный демон наконец-то был изгнан из Кореи! На севере и по сей день сознательный сев кукурузы наказывается смертной казнью.

Недоверчиво хмыкнув, Римо огляделся вокруг.

– Держу пари, что это кукурузное поле уничтожил отнюдь не Пио, внезапно вернувшийся из загробного мира.

– Конечно, не Пио, а чума!

– Какого рода?

– Вот это-то и предстоит нам узнать, – отозвался Чиун, направляясь к фермерскому дому.

Пожав плечами, Римо двинулся следом. Если учителю и впрямь удастся разгадать эту головоломку, то не зря он терпеливо выслушивал его.

И все-таки Римо никак не мог понять, почему мастеру Синанджу нельзя употреблять в пищу кукурузу. Просто нужно как следует ее разжевывать, вот и все!