Текст книги "Речи, изменившие мир"

Максимилиан Робеспьер «Французский народ славит Верховное существо!»

Париж, 8 июня 1794 года

Максимилиан Робеспьер (1758–1794), лидер Великой французской революции, глава радикального политического движения якобинцев. Став во главе революционного правительства, способствовал казни Людовика XVI и Марии Антуанетты. Создал трибунал, уничтожавший «врагов революции» без суда и следствия. Был свергнут объединенными силами своих противников и казнен на гильотине. 

Творец природы соединил всех людей великой цепью любви и блаженства

Революционная волна вынесла на своем гребне фигуру Робеспьера, и эта же волна его в конце концов поглотила.

Робеспьер не выбирал себе «век по росту», сама эпоха призвала его к деятельности. Законы времени были таковы, что чем ярче человек горел, тем быстрее он сгорал. Что уж говорить об отдельно взятых людях, когда буквально по швам трещали многовековые устои общества и в прах обращались монархии. Жернова истории без разбору перемалывали человеческие судьбы, но имя Робеспьера избежало забвения и стало синонимом самого слова «революция».

Пожар Великой французской революции 1789 года не разгорелся на пустом месте. Идеи революции были уже сформулированы просветителями XVIII века Вольтером, Дидро, Руссо и другими. Эти философы считали, что от природы все люди равны, а неравенство происходит от несовершенства государственного устройства. Именно по этой причине человек не только имеет полное право подвергать критике власть, но, по мнению наиболее радикально настроенных просветителей, даже добиваться ее свержения в случае, если власть нарушает законы природы, установленные Богом.

Максимилиан Робеспьер был воспитан на трудах философов-просветителей, мысль о несправедливости общественного порядка волновала его с юности. Любовь к литературе и попытки попробовать себя на литературном поприще в дальнейшем пригодились Робеспьеру в работе над речами – не став прославленным литератором, Робеспьер добился славы непревзойденного оратора. Его речи, построенные по литературным принципам, поражали современников эмоциональностью и образностью.

Прославила его речь, поводом для которой стала неудавшаяся попытка бегства короля Людовика XVI. В этой речи Робеспьер провозгласил идеалы истины и свободы главными общественными ценностями. Скоро он стал одним из признанных лидеров якобинцев. Эта радикальная республиканская группировка пришла к власти в 1793 году, установив диктатуру. 25 декабря 1793 года в своей речи в Конвенте Робеспьер произнес знаменитую фразу «Революция – это война свободы против ее врагов; конституция – это режим победоносной и мирной свободы». Эти слова можно считать началом террора, жертвами которого в конце концов стали и бывшие соратники Робеспьера по Якобинскому клубу Дантон, Демулен и другие. Робеспьер фактически стал главой правительства якобинцев.

По своим религиозным взглядам Робеспьер был близок к деистам: он признавал существование бессмертия души и высшего разума (Верховного существа, в его терминологии), но отрицал идею никогда не прекращающегося влияния последнего на ход мировой истории. Историю, по мнению Робеспьера, должны творить люди согласно своей свободной воле и в соответствии с незыблемыми законами, которые от рождения заложены в человеке Верховным существом и которые можно понять, изучая окружающую природу. На основе культа Верховного существа Робеспьер сделал попытку создать новую религию, которая смогла бы сплотить нацию.

Этому и посвящена речь, произнесенная Максимилианом Робеспьером 8 июня 1794 года – за месяц с небольшим до термидорианского переворота, отправившего лидера якобинцев и его соратников под нож гильотины.

<†††>

Французы-республиканцы! Наконец-то настал вечно счастливый день, в который французский народ славит Верховное существо! Созданный им мир отныне достоин его. До сих пор на земле царили тирания, преступность и бесчестие, но теперь народ сражается со всеми угнетателями рода человеческого и посреди героических свершений обращает свои помыслы и надежды к Великому существу, возложившему на него эту задачу и придавшему сил для ее исполнения!

Не его ли бессмертной рукой, вложившей в сердце человека кодекс справедливости и равенства, начертан на нем смертный приговор тиранам? Не оно ли от начала времен повелело создать республику и установило за правило на все века и для всех народов свободу, честность и справедливость?

«Благородный народ, хочешь ли ты победить всех своих врагов? Применяй справедливость и достойно почитай Верховное существо»

Не оно создало королей, истребляющих род человеческий. Не оно создало церковников, что ведут нас, как скотину, в ярмо королям, являя миру пример подлости, спеси, коварства, скупости, порочности и лжи. Но оно создало вселенную – свидетельство его могущества. И оно создало людей, чтобы они поддерживали и любили друг друга и чтобы бесстрашие помогло им достичь счастья.

Победившего тирана оно наделяет угрызениями совести и страхом, а в сердце невинно угнетенного вкладывает спокойствие и гордость. Благодаря ему справедливый ненавидит злого, а злой уважает справедливого. Оно осеняет чистотой лицо красивого человека, отчего тот становится еще прекраснее. Оно наполняет сердца матерей умилением и счастьем. Оно заставляет плакать от радости ребенка, прильнувшего к своей матери. Оно укрощает самые сильные чувства перед высокой любовью к отечеству. Оно – источник чудес, пышности и величия природы. Все хорошее – это его творение или оно само. Все плохое – от порочного человека, который сам угнетает или допускает, чтобы угнетали других людей.

Творец природы соединил всех людей великой цепью любви и блаженства. Пусть падут тираны, дерзнувшие разбить ее!

Французы-республиканцы! Вы должны очистить землю, оскверненную тиранами, и вернуть справедливость, которой из-за них не стало! Верховное существо породило и свободу, и бесстрашие – человеку нужно и то и другое.

Благородный народ, хочешь ли ты победить всех своих врагов? Применяй справедливость и достойно почитай Верховное существо. А сегодня, народ, отдадимся его попечению и светлой восторженной радости! Завтра мы вернемся к борьбе с пороками и угнетателями, чтобы явить миру образец добродетелей республики и этим отдать дань Верховному существу!

Лев Толстой «Серьезное сознание серьезного народа»

Москва, 4 февраля 1859 года

Лев Николаевич Толстой (1818–1910), великий русский писатель и мыслитель. На основе его духовных взглядов образовалось новое религиозно-нравственное учение, названное толстовством. Просветитель и публицист, автор детской «Азбуки» и философских трактатов о вере и религии. Его творчество ознаменовало новый этап в развитии не только русского, но и мирового реализма. Самыми известными произведениями Толстого считаются романы «Война и мир», «Анна Каренина» и «Воскресение».

Литература народа есть полное, всестороннее сознание его

Общество любителей российской словесности образовалось при Московском университете в 1811 году. Оно провозгласило себя научно-литературным, а целью своей деятельности поставило «способствовать успехам российской словесности как главному средству к распространению просвещения». Членами Общества в разное время были многие известные писатели, поэты и литературные деятели страны. Организация активно занималась издательской деятельностью. Одной из значимых заслуг Общества считается выпуск «Толкового словаря живого великорусского языка» Даля, а также «Песен, собранных Киреевским».

В 1959 году славянофил и публицист Константин Аксаков, восхищавшийся талантом молодого писателя Льва Толстого, предложил избрать его членом Общества. Предложение встретило горячую поддержку, и Толстому было предложено принять участие в просветительской деятельности.

К тому моменту Толстой уже написал первую повесть из автобиографической трилогии – «Детство». Отправляя рукопись в «Современник», начинающий литератор испытывал сильное волнение, поэтому подписался только инициалами и приложил записку со словами: «Ожидаю вашего приговора. Он или поощрит меня к продолжению любимых занятий, либо заставит сжечь все начатое». Редактор журнала Некрасов написал Толстому ободряющее письмо, содержащее высокую оценку его творчества и надежду на дальнейшее развитие таланта. После публикации в сентябре 1852 года повесть получила восторженные отзывы не только публики, но и критиков, которые отмечали ее глубокий психологизм и яркость реалистического повествования. Автора объявили последователем молодой литературной школы, хотя его самого вопросы теории волновали мало.

Во время службы на Кавказе Лев Толстой написал «Севастопольские рассказы», потрясшие всю страну картинами изображенных в них ужасов войны. Толстого стали считать сложившимся писателем, но его главные литературные труды и достижения были еще впереди.

По существующей в Обществе любителей российской словесности традиции каждый вновь принятый член должен был произнести вступительную речь на очередном открытом заседании. Лев Толстой выступил 4 февраля 1859 года. Отчет о речи был напечатан в университетской газете «Московские ведомости».

Писатель говорил о политической литературе и ее роли в современном ему обществе. Признавая необходимость обличительных произведений и их прогрессивную роль, принесшую свои благородные плоды, он назвал подобную литературу временным увлечением, которое должно исчерпать себя и уступить место литературе художественной, отражающей общечеловеческие ценности в изящной форме.

В традиционном ответе председателя Алексей Хомяков, занимавший тогда этот пост, развивает мысль Толстого, рассуждая о двух отдельных родах литературы, один из которых призван исцелять общественные язвы, а второй – служить вечной красоте.

Впоследствии Толстого связывали с Обществом российской словесности самые теплые отношения. Закончив «Анну Каренину», автор прочитал ее избранные главы на заседании Общества. Повесть «Смерть Ивана Ильича» также впервые нашла своих слушателей среди любителей российской словесности.

<†††>

Милостивые государи. Избрание меня в члены Общества польстило моему самолюбию и искренне обрадовало меня. Лестное избрание это я отношу не столько к моим слабым попыткам в литературе, сколько к выразившемуся этим избранием сочувствию к той области литературы, в которой были сделаны эти попытки. В последние два года политическая и в особенности изобличительная литература, заимствовав в своих целях средства искусства и найдя замечательно умных, честных и талантливых представителей, горячо и решительно отвечавших на каждый вопрос минуты, на каждую временную рану общества, казалось, поглотила все внимание публики и лишила художественную литературу всего ее значения.

«Можно ли было думать о поэзии в то время, когда перед глазами в первый раз раскрывалась картина окружающего нас зла и предоставлялась возможность избавиться его. Как думать о прекрасном, когда становилось больно!»

Большинство публики начало думать, что задача всей литературы состоит только в обличении зла, в обсуждении и в исправлении его, одним словом, в развитии гражданского чувства в обществе. В последние два года мне случалось читать и слышать суждения о том, что времена побасенок и стишков прошли безвозвратно, что приходит время, когда Пушкин забудется и не будет более перечитываться, что чистое искусство невозможно, что литература есть только орудие гражданского развития общества и т. п. Правда, слышались в это время заглушенные политическим шумом голоса Фета, Тургенева, Островского, слышались возобновленные в критике, чуждые нам толки об искусстве для искусства, но общество знало, что оно делало, продолжало сочувствовать одной политической литературе и считать ее одну – литературой. Увлечение это было благородно, необходимо и даже временно справедливо.

«В наше время больше чем когда-нибудь можно гордиться званием русского писателя»

Для того чтобы иметь силы сделать те огромные шаги вперед, которые сделало наше общество в последнее время, оно должно было быть односторонним, оно должно было увлекаться дальше цели, чтобы достигнуть ее, должно было одну эту цель видеть перед собой. И действительно, можно ли было думать о поэзии в то время, когда перед глазами в первый раз раскрывалась картина окружающего нас зла и предоставлялась возможность избавиться его. Как думать о прекрасном, когда становилось больно! Не нам, пользующимся плодами этого увлечения, укорять за него. Распространенные в обществе бессознательные потребности уважения к литературе, возникшее общественное мнение, скажу даже, самоуправление, которое заменила нам наша политическая литература, вот плоды этого благородного увлечения. Но как ни благородно и ни благотворно было это одностороннее увлечение, оно не могло продолжаться, как и всякое увлечение. Литература народа есть полное, всестороннее сознание его, в котором одинаково должны отразиться как народная любовь к добру и правде, так и народное созерцание красоты в известную эпоху развития. Теперь, когда прошло первое раздражение вновь открывшейся деятельности, прошло и торжество успеха, когда долго сдержанный прорвавшийся политический поток, угрожавший поглотить всю литературу, улегся и утих в своем русле, общество поняло односторонность своего увлечения. Послышались толки о том, что темные картины зла надоели, что бесполезно описывать то, что мы все знаем, и т. п. И общество было право. Это наивно выраженное неудовольствие значило то, что общество поняло теперь, не из одних критических статей, но опытом дознало, прожило ту кажущуюся простой истину, что как ни велико значение политической литературы, отражающей в себе временные интересы общества, как ни необходима она для народного развития, есть другая литература, отражающая в себе вечные, общечеловеческие интересы, самые дорогие, задушевные сознания народа, литература, доступная человеку всякого народа и всякого времени, и литература, без которой не развивался ни один народ, имеющий силу и сочность.

Это в последнее время явившееся убеждение вдвойне радостно для меня. Оно радостно для меня лично, как для одностороннего любителя изящной словесности, которым я чистосердечно признаю себя, и радостно вообще, как новое доказательство силы и возмужалости нашего общества и литературы. Проникшее в общество сознание о необходимости и значении двух отдельных родов литературы служит лучшим доказательством того, что словесность наша вообще не есть, как еще думают многие, перенесенная с чужой почвы детская забава, но что она стоит на своих прочных основах, отвечает на разносторонние потребности своего общества, сказала и еще имеет сказать многое и есть серьезное сознание серьезного народа.

В наше время возмужалости нашей литературы больше чем когда-нибудь можно гордиться званием русского писателя, радоваться возобновлению Общества любителей русской словесности и искренне благодарить за честь избрания в члены этого почтенного Общества.

Джузеппе Гарибальди «Вы одержали много побед и одержите еще больше…»

Неаполь, сентябрь 1860 года

Джузеппе Гарибальди (1807–1882), вождь национально-освободительного движения итальянского народа, народный герой Италии. Сын моряка, Гарибальди в 25 лет стал капитаном торгового судна. Познакомившись с идеями освобождения и объединения раздробленной Италии, встал на путь революции и следовал ему до конца. Благодаря его смелым и решительным действиям было уничтожено Королевство Обеих Сицилий и отбито вторжение австрийцев, что сделало возможным объединение разрозненных областей Италии в единое государство.

Итак, к оружию!

Все без исключения!

Джузеппе Гарибальди, народный герой Италии и революционер мирового масштаба, прославился своими поистине эпическими деяниями. Делом своей жизни он считал борьбу за независимость и целостность родной страны. Он поддерживал все революционные вспышки в Италии и за ее пределами, его имя было известно всей Европе, его дерзкими победами восхищались сторонники демократии во всем мире.

В 1833 году двадцатишестилетний моряк Джузеппе Гарибальди вступил в тайное общество «Молодая Италия», ставившее целью освобождение страны от иностранного господства и образование Итальянской республики. В 1834 году организация попыталась поднять восстание, но оно было разгромлено, а его лидеры, в том числе Гарибальди, заочно приговорены к смертной казни. Гарибальди бежал в Южную Америку, где десять лет сражался за независимость латиноамериканских республик.

Идеи свободы, равноправия и братства, усвоенные в период «Молодой Италии», не давали ему вести спокойную жизнь. Он в любой момент готов был с оружием в руках поддержать тех, кто мечтал о создании единого независимого государства из разрозненных итальянских королевств и герцогств, часть которых находилась под владычеством иностранных держав. В 1848 году, после очередной неудачной попытки итальянских революционеров свергнуть австрийское господство, его арестовали и выслали из страны.

Триумфальное освобождение Италии армией Гарибальди началось в мае 1860 года, когда он вместе со своими соратниками, знаменитой «Тысячей», захватил два корабля и направился к Сицилии. Когда он подошел к Палермо, с ним было уже десять тысяч человек. Разбив неаполитанские войска, Гарибальди обосновался в столице Сицилии и объявил себя временным диктатором острова и стал править от имени короля Виктора Эммануила, властителя обширной области Италии – Пьемонта, стремившегося к объединению страны.

В августе Гарибальди переправился с Сицилии на материк и повел свою армию к Неаполю. Он практически не встретил сопротивления: его встречали не как врага, а как национального героя – идея объединения Италии уже захватила умы. Став правителем города, Гарибальди успел ввести бесплатное школьное образование, уменьшить налоги и ограничить церковную власть, чем обеспечил себе необыкновенную популярность в народе.

Неаполитанская армия еще не была разбита, она располагалась между Неаполем и Римом, заняв оборонительную позицию. В этот момент Гарибальди пришлось вернуться на Сицилию, чтобы завершить ее формальное присоединение к королевству Пьемонт. Перед отплытием он произнес перед своей армией, к тому времени уже тридцатитысячной, речь, посвященную свободной и объединенной Италии. Он призвал своих соратников проявить смелость и решительность на этом последнем этапе борьбы и подтвердил свою верность Виктору Эммануилу как объединителю Италии. Гарибальди обещал вскоре вернуться и продолжить освобождение итальянцев, все еще находящихся под властью чужеземцев.

После его возвращения армия разгромила неаполитанские войска, что обеспечило объединение большей части территорий страны в единое государство.

<†††>

Сегодня мы должны рассматривать период, который близится к концу, как практически последнюю стадию нашего национального возрождения и готовиться к тому, чтобы достойно завершить воплощение чудесного замысла избранных среди двадцати поколений, осуществление которого провидению было угодно возложить на этот счастливый век.

«Этот народ – хозяин себе. Он желает быть братом других народов, с гордостью смотрит в лицо кому бы то ни было и никогда ни перед кем не будет пресмыкаться, вымаливая себе свободу»

Да, молодые люди, Италия очень обязана вам за ваши свершения, которые заслуживают аплодисментов всей Вселенной. Вы одержали много побед и одержите еще больше, потому что владеете тактикой, определяющей исход битвы. Вы не менее достойны, нежели воины македонской фаланги, которые победили гордых завоевателей Азии. К этой замечательной странице истории нашей страны добавятся другие, более славные страницы, и раб покажет, наконец, своим свободным братьям острый меч, выкованный из его оков.

Итак, к оружию! Все без исключения! И угнетатели, и сильные мира сего исчезнут, словно пыль. Женщины, оттолкните прочь трусов – вы сможете родить от них только таких же трусов. Вы, дочери прекрасной страны, должны иметь детей, отличающихся благородством и мужеством. Пусть робкие доктринеры покинут наши ряды, унеся с собой свою рабскую покорность и жалкие страхи. Этот народ – хозяин себе. Он желает быть братом других народов, с гордостью смотрит в лицо кому бы то ни было и никогда ни перед кем не будет пресмыкаться, вымаливая себе свободу. Он больше не будет следовать за людьми с бесчестными сердцами. Нет! Нет! Нет!

Провидение послало Италии Виктора Эммануила. Все итальянцы должны сплотиться вокруг него. Рядом с ним должны быть забыты все ссоры и отметены все распри. Я еще раз повторяю боевой клич: «К оружию! Все без исключения!» Если в марте 1861 года под ружьем не будет миллиона итальянцев – горе свободе и горе Италии. О нет, прочь мысль, которая мне ненавистна, словно яд.

В марте 1861 года, а если понадобится – и в феврале, нас будет миллион – итальянцев из Калатафими, Палермо, Анконы, Волтурно, Кастельфидарно и Изернии и с нами будет каждый житель этой страны, который не является трусом или рабом. Давайте сплотимся вокруг славного героя Палестро и нанесем последний удар по шатающемуся зданию тирании. Примите, мои храбрые юные добровольцы, по завершении десяти победных битв мое прощальное слово.

Я произношу это слово с глубочайшей любовью и из самой глубины своего сердца. Сегодня я должен уехать, но только на несколько дней. В час битвы я вновь буду вместе с вами, рядом с поборниками итальянской свободы. Пусть вернутся домой лишь те, кого призывает семейный долг, и те, кто своими благородными ранами снискал благодарность родины. Эти люди послужат Италии у себя дома своим советом и одним видом своих ран, украшающих молодые лица. А остальные пусть хранят наши славные знамена. Мы скоро встретимся вновь, чтобы отправиться в поход ради освобождения наших братьев, которые все еще находятся в рабстве у чужеземцев. Мы скоро встретимся вновь, чтобы отправиться в поход к новым триумфам.