Текст книги "Расовый смысл русской идеи. Выпуск 2"

Р. Н. Глебов
Интеллект: роль природных и социальных факторов

Этническая психология и политическая антропология появились как научные дисциплины на рубеже XIX–XX вв. в западноевропейской науке. Сегодня на Западе тестирование по тестам КИ (коэффициент интеллекта) чрезвычайно популярно. В школы и вузы, а также на работу после получения высшего образования, принимают с учетом индивидуального КИ, от КИ порой зависит первичная зарплата. После триумфального шествия методики измерения КИ во второй половине ХХ века наступил период его использования для изучения психологических особенностей различных этносов и рас.

Данное исследовательское направление пока плохо отражено в отечественной литературе, поскольку в СССР использование тестов КИ в 1936 году было запрещено. Только в 60-70-х годах их стали неофициально использовать в спецслужбах и в системе военно-промышленного комплекса. Однако до сих пор методика тестов КИ в нашей стране не получила широкого распространения.

Впервые определение КИ стало использоваться как психотест в начале ХХ века в США для оценки трудновоспитуемых и дебильных детей в спецшколах (Альфред Бине). Затем тест КИ после модификации стал применяться для оценки интеллекта здоровых детей и взрослых – сначала в США, а после Второй мировой войны и в Европе. Постепенно тест КИ завоевывал наиболее развитые страны Запада и Востока.

До Второй мировой войны наиболее популярными были тесты КИ, предложенные Льюисом Терманом и Чарльзом Спирманом (США) и Сирилом Бертом (Великобритания), а после войны – учеником последнего Гансом Юргеном Айзенком. Книги Айзенка сейчас очень популярны в России, но его исследовательские методики в области социальной психологии по-прежнему применяются в очень ограниченных масштабах.

Методика КИ состоит в том, что при решении разных задач испытуемым начисляются очки и вводится поправка на возраст. КИ, равный 100 баллам (единицам), принят за средний. Балл выше 130 указывает на большие способное, выше 140 – на талант (максимум зафиксирован в 180–185 – для уникумов). Если КИ менее 70, фиксируется низкое умственное развитие. Если КИ равен 100, развитие ребенка в норме; если КИ не дотягивает до 100, значит ребенок приобрел в среднем меньше знаний, чем его сверстники. Если же КИ выше, ребенок обгоняет сверстников в развитии.

К недостаткам КИ можно отнести следующие: 1) не выявляется весь спектр интеллектуальных способностей; 2) определяются главным образом характеристики рассудка, нежели разума; 3) в основе методики КИ – опора на скорость думания, быстродействие, кратковременную проверку знаний (а ведь многие медленно думают, но зато основательно и продуктивно); 4) не выявляется эрудиция, начитанность и компетентность; 5) не выявляется способность к творчеству и созидательной активности (люди, имеющие высокий показатель КИ, как правило, не проявляют продуктивного, творческого мышления). Один из создателей КИ в шутку заявлял, что интеллект человека и есть «то, что мы измеряем с помощью тестов на интеллект».

Психологи, увлеченные измерением КИ, исходят из гипотезы «губки», согласно которой, мозг разных по КИ людей имеет различные пределы того, что он может усвоить. Подобно губке, мозг одних людей может впитать в себя больше знаний, чем мозг других. Параметр КИ устанавливает границы того, чему мы в состоянии научиться. Наш мозг развивается до определенного предела, и этот предел предопределен еще при зачатии.

Считается, что интеллект наследуется на 80 %, а на 20 % обусловлен факторами среды (воспитанием и школьным образованием). Об этом говорят исследования близнецов (А. Дженсен, США, 1969). Считается также, что КИ – это довольно устойчивый количественный параметр, который формируется в возрасте 6-12 лет, далее стабилизируется и относительно мало изменяется до конца жизни. Вместе с тем, отмечается, что с возрастом – после 30 лет – КИ несколько снижается.

Ранее считали, что чем выше интеллект, тем меньше в семье детей – мол, умный человек другим делом занимается. Поэтому чем ниже интеллект, тем больше детей в семье. Отсюда вроде бы следовало, что КИ малодетного западного и/или северного «богатого» человека выше, чем многодетного восточного и/или южного «бедного». Однако более тщательные статистические исследования показали, что КИ в среднем практически мало зависит от числа детей в семье.

В конце ХХ века делаются попытки разработать тесты, выявляющие творческие способности, а также коэффициент эмоционального интеллекта, который может дополнить КИ как измеритель умственного развития.

Термин «эмоциональный интеллект» введен американскими психологами Питером Саловеем и Джоном Мейером. Они обнаружили, что если дети в 4-летнем возрасте отказываются от немедленного вознаграждения (вкусная еда, игрушки), то затем в школе они оказываются более уживчивыми, общительными, изобретательными, смелыми, надежными и уверенными в себе. Те же ребятишки, кто сразу сдавался перед вознаграждением, были в школе более одинокими, легко ранимыми и упрямыми, они чаще подвержены стрессу и довольно нерешительны.

Получается, что способность воздержаться от немедленного вознаграждения является доминантой левополушарного, рационального, логического мышления по отношению к субдоминантному правополушарному – импульсивному, образно-интуитивному мышлению (хорошо это или плохо, об этом еще надо подумать, ведь второй тип мышления является творческим и более рискованным мышлением). Однако эмоциональный интеллект позволяет понимать свои собственные чувства, умеет поставить себя на место другого и осуществляет самоконтроль над эмоциями для повышения собственной жизнестойкости.

По мнению Дэниела Гоулмана, всем известные тесты на определение КИ говорят о шансах человека на успех меньше, чем склад ума, которым определяется его характер. Автор полагает, что система эмоционального интеллекта формируется у человека в возрасте 15–16 лет. Считается, что КИ и эмоциональный интеллект взаимно дополняют друг друга, а не противоречат друг другу.

Параметры эмоционального интеллекта позволяют понять, как умение справляться со стрессом влияет на способность концентрации внимания и сосредоточенности в экстремальных ситуациях. Предполагается, что среди прочих составных частей успеха на долю КИ приходится 20 %, остальное же зависит от состояния центральной нервной системы, от эмоционального и психологического статуса человека.

Известно, что 90 % получаемой человеком эмоционально-значимой информации обрабатывается на невербальном уровне. Невербальное восприятие позволяет измерить способность человека правильно оценивать эмоциональные сигналы. Испытуемые, правильно распознавшие выражаемые чувства, имели больший успех на службе и в семенной жизни, в том числе и в любви: дети лучше других учились, даже при весьма средних значениях КИ. Если КИ помогает человеку устроиться на работу, то эмоциональный интеллект – быстрее продвигаться по службе. Гоулман считает, что лучшими служащими являются не те, у кого высокий КИ, а те, кто хорошо ладит с людьми, пользуется уважением у сотрудников и умеет завоевывать расположение у тех, от кого зависит их карьера. По сути дела, это характеристика людей здравого смысла, людей стандартного и конформистского поведения, но не сверходаренных личностей, которые кажутся необщительными, странными, одинокими, конфликтными, неуживчивыми, авторитарными, амбициозными. Гении и таланты же украшают мир, но мы привыкли жить в мире стандарта и здравого смысла.

По данным израильского психолога Реувена Бар-Она, эмоциональный интеллект определяется такими качествами индивида, которые помогают ему противостоять требованиям и давлению внешней среды. Эмоциональный интеллект связан с общим психологическим самочувствием личности (в тесте учитывается 152 психологических ощущения – например, поведение при стрессе, ощущение счастья и поведенческий оптимизм). О фундаментальности выводов на счет значимости эмоционального интеллекта говорит тот факт, что тест апробировался на 9 тысячах испытуемых из 9 стран мира.

Разработанный в 50-х годах в США многофакторный личностный психологический профиль (опрос по 150–300 параметрам), был использован для сравнительного анализа американцев и русских, но данные оказались довольно скудными (см. Касьянова К. «О русском национальном характере», М., 1994). Более весомыми следует считать данные в отношении КИ при сравнительном изучении различных этносов и рас, которые частично вошли в лучший современный учебник Ф. Фогеля н А. Могульски в трех томах по генетике человека, переведенный у нас в 1990 году.

В 60-70-х годах в США проводился сравнительный анализ КИ белых людей и афроамериканцев (негров США). Как и ожидалось, КИ белых людей был выше такового для черных на 15 единиц, что было статистически достоверным результатом (А. Дженсен). Эти результаты в СССР автоматически были объявлены пропагандой расизма и результатом применения антинаучных методов психогенетики и тестирования на КИ.

Среди американских психологов в тот период не было полного единодушия в отношении полученных результатов. Так, Тизард в 1973 г. показал, что КИ у детей афроамериканцев и белых одинаковы, если они с раннего возраста воспитывались и учились в специнтернатах. В конце 70-х годов Шервуд и Натаупску проанализировали 80 работ авторов, которые проводили сравнительное тестирование белых и негров. Они установили любопытный факт: конечный результат зависит от биографии психолога, проводившего тестирование. Если авторы-психологи имели трудную биографию в семье и школе, были выходцами из малообеспеченных семей или из семей иммигрантов с низким уровнем образования, то у них КИ для негров и белых получался примерно одинаковым. Если же КИ оказывался большим для белых, чем для черных, то эти авторы были склонны объяснять ситуацию влиянием средовых факторов. Если авторы-психологи были выходцами из обеспеченных семей и их родители были коренными жителями Америки, имели хорошую обстановку в семье и в школе, то в их исследованиях значения КИ для белых значительно превышали КИ для негров; что объяснялось ролью генетических факторов.

Открытый феномен можно назвать «эффектом социальной установки».

Учитывая критику метода КИ, а также нарушения анонимности тестирования, американские психологи в 70-80-х годах решили уточнить прежние результаты, повышая степень объективности и численность статистической выборки обследуемых. Для этого психологи США и Европы под эгидой ЮНЕСКО провели обширное статистическое исследование КИ по единой методике для белой расы (США, Канада, Западная Европа, исламские страны Ближнего Востока и севера Африки), черной расы (афроамериканцы США, негры Африки), желтой расы (Япония, Корея, Юго-Восточная Азия и частично Китай). Страны социализма (СССР и др.) в основном не участвовали в этих психологических «играх». Не изучались также американские индейцы.

Результаты исследования оказались ошеломляющими – значения КИ убывали в ряду: желтая раса (Япония) – белая раса – афроамериканцы – негры Африки. Были получены подтверждения первичных исследований, показавших что КИ белых людей США превышает КИ афроамериканцев примерно на 15 единиц. Кроме того КИ афроамериканцев выше КИ негров Африки.

Возник вопрос о причинах такой дифференциации.

Большинство психологов объясняют умственное неравенство белых и черных действием как генетических, так и средовых факторов. Негры Африки, а особенно афроамериканцы, в интеллектуальном отношении известны лишь как блестящие музыканты, певцы и плясуны. Но человечество пока не знает черных ньютонов, ломоносовых, моцартов… Тот факт, что афроамериканцы опережают по КИ своих родственников из Африки, говорит о роли средовых факторов в цивилизационном воспитании и обучении негров. Африка в целом лишь в ХХ веке вступила на путь цивилизации (образование государств, политико-экономическое развитие, развитие культуры). Однако на пути действия средовых факторов может возникать генетический фактор интеллектуальной «ущербности». Первобытная культура негров Африки, несмотря на самобытность и оригинальность, все же примитивна и архаична, у нее не было таких взлетов, которые можно было бы сравнить с периодами античности и Возрождения в Европе.

Если различия между белой и черной расами можно было предсказать еще до проведения указанного исследования, то другой аспект оказался совершенно неожиданным. Сравнение КИ для Японии и США (+Европа) по данным 1983 г. показало, что средний КИ у японцев на 11 пунктов выше, чем у американцев, причем во всех возрастах. Сообразительность японцев была выше, чем сообразительность англичан, французов, немцев и голландцев. Среди молодых американцев только 2 % показывали КИ на уровне 130, тогда как у молодых японцев – 10 %. Более высокий уровень интеллекта японцев обнаруживался с 6-летнего возраста.

В ходе исследований причин описанного феномена выяснилось, что большое значение имеет фактор образования. Кто дольше учится, у того и больше значение КИ. Японское образование, особенно начальное и среднее, отличается намного большей широтой и интенсивностью, чем американское. Обучение детей начинается с очень раннего возраста, и объем знаний, которые школьники должны освоить до поступления в университет, по крайней мере вдвое превышает объем знаний, необходимых для той же цели американским школьникам. Время, затрачиваемое в Японии на обучение в школе и вне школы, часто достигает 10–12 часов в сутки.

Японские дети опережают американских в умственном отношении, но сильно отстают в физическом. Для игр, связанных с движением, у японских детей в городах нет свободных пространств. Таким образом, определенна зависимость уровня КИ от интенсивности мыслительной деятельности даже в детском возрасте – налицо.

Высокому уровню КИ способствует также ряд социальных факторов.

У японских студентов при получении высшего образования существует иная ориентация, чем у европейцев или американцев. В западных странах студенты обычно свободно выбирают профессию. В Японии студенты стремятся выбрать компанию, в которой им хотелось бы работать. При выборе работы японский специалист предпочтет престижную компанию более высокой должности. Большинство компаний перед назначением на должность обучает специалистов как стажеров, ориентируя на конкретные задачи данной компании и на полную лояльность администрации.

В Японии рабочих не увольняют, а лишь перемещают, часто на лучшие места. Поэтому они активно кооперируются с инженерным персоналом и часто вносят рационализаторские предложения, повышающие производительность. На заводах рабочие объединены в особые кружки контроля, тщательно следящие за качеством сырья, материалов и организацией производственных процессов. В западной промышленности путем тестов и испытаний проверяются обычно конечные продукты. В Японии готовые изделия уже не подлежат проверке. Если не было отклонений в жестких стандартах качества материалов и на разных стадиях их обработки, то в конечных изделиях, как считается, не могут возникнуть дефекты. Благодаря положительному отношению рабочих к техническим новинкам, японские сборочные заводы не встречают препятствий при внедрении роботов. В настоящее время больше половины всех промышленных роботов, имеющихся в мире, функционируют именно в Японии.

В Японии нет профсоюзов, объединяющих рабочих в масштабах всей страны по профессиям. Союзы образуются здесь внутри компаний, объединяя рабочих, служащих и администрацию. Этим подчеркивается необходимость кооперации, а не конфронтации. Минимальное число конфликтов, которые нужно разбирать в различных судах, дает Японии огромные экономические преимущества. В Японии со всеми конфликтами справляются лишь 12 тысяч адвокатов-юристов, а в США – 600 тысяч адвокатов. Япония «свихнулась» на образовании – по последним данным, служащие и рабочие на 85–90 % имеют университетское образование.

Вышеизложенное указывает на то, что средовый социально-экономический фактор в специфических условиях может резко увеличить свой вклад в КИ.

Однако наиболее существенная информация из вышеуказанных международных исследований начала 80-х годов была получена при сравнении КИ евреев-ашкенази Западной Европы, США и Канады и КИ белых нееврев из указанных регионов. КИ евреев-ашкенази (а это жители и выходцы из Восточной и Западной Европы, расселившиеся в том числе в США и Канаде), в отличие от коренных евреев Палестины и Ближнего Востока оказался достоверно выше на 5-10 единиц, чем КИ белых неевреев.

У психологов по этому поводу нет единодушных выводов. Признается вклад в КИ евреев генотипа, культурного фактора (еврейский рационализм и рассудочный стиль мышления) и средового фактора. Евреи любят жить в культивированной нееврейской среде, где средовый фактор может подпитывать умственное развитие. Поэтому среди евреев в течение многих поколений популярны профессии торговцев, спекулянтов, менял, финансистов, юристов, врачей, людей культуры и умственного труда.

Психологи для объяснения вышеуказанного «казуса» привлекают историософские идеи о цикличности развития культурно-цивилизационных типов, возраст каждого из которых оценивается 800-1200 лет. Согласно этим представлениям (Данилевский, Шпенглер, Тойнби, Л. Гумилев), пик западноевропейской цивилизации приходится на период Возрождения (15–16 вв.), а XIX–XX вв. – это уже закат Европы. В этом отношении напомним, что Россия – сравнительно молодая цивилизация, отстающая от европейской на 300–400 лет (первые университеты в Европе – XI век, в России – начало XIII века, период Возрождения в России – это XIX век, «золотой» период развития русского искусства и русской литературы).

Средовый фактор для евреев-ашкенази – это феномен еврейского самосознания, который оформился на культивированной почве Восточной и Западной Европы на рубеже XVIII–XIX вв. До XХ века мировая культура почти не знала еврейских имен в своем научном и духовном пантеоне. ХХ век – это реальный расцвет мирового еврейства, взращенного на уникальной культурной почве других народов. Именно этим психологи объясняют более высокий уровень КИ у евреев-ашкенази по сравнению с белыми неевреями Это явление расцвета еврейкого самосознания на фоне стареющего (но еще не дряхлеющего) Запада. Сочетание генотипического фактора с вышеуказанным средовым дает исключительный эффект. Фогель и Могульски в своем учебнике отмечают в связи с этим, что в США евреев около 3 %, а на евреев-американцев за период 1901–1965 гг. приходится 27 % лауреатов Нобелевской премии.

Отметим еще две закономерности, полученные в исследованиях КИ в 90-е годы ХХ века.

Было показано (1995), что КИ современной молодежи США и Западной Европы за последние 50 лет в среднем вырос на 15 пунктов. Это явление получило название «феномен акселерации». Ранее отмечаемый педагогами и психологами, теперь он был зафиксирован и тестами КИ и относится к чисто средовым явлениям. Здесь сказывается качество жизни, образования, медицины, более высокий уровень природоохранных мероприятий в развитых странах.

В 1994 году была выявлена колоколообразная (гауссовская) кривая распределения КИ среди различных социальных групп в США и Европе. Эта кривая распределения КИ была однотипна среди популяций указанных регионов независимо от этноса. У 68 % людей КИ находится в пределах от 85 до 115 (люди здравого смысла), у 16 % он выше (сверходаренность) и почти столько же людей имеют КИ ниже нормы (дебильность). В двух случаях из ста интеллектуальные способности ниже 70 или превосходят 130. Люди здравого смысла имеют КИ в пределах 70-130 – в среднем 100 единиц. И лишь у одного человека на тысячу КИ может оказаться меньше 55 или больше 145 единиц.

Интересно, что для мужчин разных стран кривая распределения более размытая и вариабельная, с более представительными предельными низкими и предельно высокими значениями, а для женщин – более сконцентрированная, менее вариабельная (мужчина-дебил дебильнее женщины-дуры; последняя однотипна и стандартна, а дурни-дебилы сильно варьируются по степени дурости).

Хернстейн и Муррей (1994) на основе кривой распределения КИ среди граждан США выявили 5 кланов общества: 1. КИ=125–150 единиц, 5 % от всего населения; 2. КИ=110–125, 20 %, элита общества; 3. КИ=90-110, 50 %, 4. КИ=75–90, 20 %; 5. КИ=50–75, 5 %. Авторы исследования полагают, что генотип ответствен на 60–80 % за формирование КИ, средовый фактор – на 20–40 %.

По данным российских авторов, интеллект на 75–80 % – врожденное качество, на 15–20 % – результат влияния среды. Последнего достаточно, чтобы перевести человека со средним уровнем интеллекта в разряд одаренных, а индивида с невысоким КИ «дотянуть» до среднего. Родители во многом могут скорректировать развитие своего ребенка, если будут разумно поощрять его стремление к умственном деятельности.

Исследования московского Института психологии Академии наук показали, что человек, получивший повышение по службе или перешедший на новое место работы, резко повышает уровень интеллекта. Но через 5–6 лет возникают профессиональные «шоры». Человек привыкает принимать стандартные решения, отчего его умственный уровень начинает снижаться. Поэтому психологи рекомендуют каждые 7–8 лет менять либо место работы, либо сферу приложения интеллектуальных усилий.

Во многих видах интеллектуальной деятельности, в том числе в науке, творческие потенции неоценимы. Однако оказалось, что способность творить и способность к быстрому отысканию верных решений задач никак не связаны между собой. Творческий человек может иметь низкий уровень КИ. Есть и нетворческие интеллектуалы. С возрастом происходит снижение объема кратковременной памяти: человек теряет способность схватывать на лету. Но навыки умственной деятельности с годами совершенствуются. Более того, к пенсионному возрасту у людей формируется способность к эталонному оценочному суждению – тому, что в народе называется мудростью.

В 1997 году в Москве были опубликованы сенсационные результаты, которые остались без внимания средств массовой информации. Оказывается в России под эгидой Института психологии АН России в течение трех лет полусекретно проводился российско-американский эксперимент. По единой методологии во многих регионах России оценивался КИ населения, который сравнивался с КИ «среднего» гражданина США (на период конца 90-х годов ХХ века). Результат был в какой-то мере предсказуемым: российское общество оказалось менее интеллектуально чем в США.

Не следует видеть здесь исключительно воздействие фактора социальной установки, который конечно же сказался на данном исследовании. Данное исследование вскрыло главное – снижение уровня интеллекта, видное в ельцинской России даже невооруженным взглядом.

Первая причина пониженности русского интеллекта состоит в том, что за сто лет ХХ века Россия во многом утратила свой генофонд в результате войн, революций, гражданской войны, эмиграции, утечки мозгов, голодомора в 20-30-х годах, сталинских репрессий, социальных конфликтов и перестройки. Если исходить из знаменитого демографического прогноза Менделеева, Россия к концу ХХ века не досчиталась 100–130 миллионов человек.

Вторая причина – отрицательная роль некоторых средовых факторов вырождения общества и нации: алкоголизация и наркотизация населения, низкий уровень медицины, массовый распад семьей, неудовлетворительная экологическая обстановка, недостатки в системе воспитания и образования (школа не способствует подъему уровня КИ, оценки не отражают способностей учеников). В последние годы количество смертей выше количества рождений, продолжается снижение продолжительности жизни мужчин (согласно данным последних лет для мужчин этот показатель равен 58 лет, для женщин – 72 года) и пр.

Третья причина – снижение (по сравнению с США) уровня формально-математического интеллекта в структуре общего интеллекта, что является результатом «гуманизации» образования, вылившейся в действительности в снижение уровня преподавания математики и естественнонаучных дисциплин.

Общий интеллект, по данным американских психологов, складывается из трех компонентов – пространственного (образы, непосредственные символы, мыслеобразы, интуиция), семантического или вербального (операция суждениями и понятиями в сочетании с метафорическим мышлением) и формально-математического (абстрактные символы без опоры на наглядность, абстрактное мышление). Оказалось, что русский человек менее формалист, чем американец.

Мы, сейчас, не будем анализировать вклад России (и СССР) в общую мировую культуру и учитывать роль таланта и гениальности (это другая проблема). Речь идет именно о среднестатистическом показателе КИ рядовых гражданина России, который определяет весь строй повседневной жизни страны.

Для развитого общества духовная и политическая элита общества определяется слоем интеллектуалов – они входят во власть, во все сферы бытия и культуры, как правило не конфликтуя с властью. Маргиналами же становятся неинтеллектуалы, люди со средним (и низким) уровнем КИ. Они удовлетворяются низкими стандартами общества потребления. В обществах стесненных тираническими режимами, наблюдается диаметрально противоположная ситуация – элита общества (номенклатура) состоит из малоинтеллектуальных людей, а маргиналами становятся интеллектуалы.

В указанном исследовании на примере одной из областей России было выявлено, что интеллектуальный уровень лиц, принадлежащих к социальной элите, был ниже, чем в среднем по популяции.

По словам московского психолога В. Д. Ружинина, статистика показывает, что претенденты на высший государственный пост со «слишком» высоким КИ в нашей стране заведомо не проходят на выборах любого уровня. Как ни парадоксально, гораздо больше шансов победить имеет человек со средним умственным уровнем – массы видят в нем «своего человека».

В целом ситуация в нашей стране должна характеризоваться как интеллектуальный кризис, усугубленный «эмиграцией мозгов» и деградацией элементарной разумности у политических «верхов».

Упадок русского интеллекта носит заведомо средовый характер и может быть быстро выправлен оперативными мерами. Так, назрела реформа народного образования, которая должна вернуть в школу полноценный естественнонаучный цикл, развивающий у детей логическое мышление.

Ресурсом нашего развития является также эмоциональный интеллект, который в большей степени укоренен в русском психотипе, чем холодный рационализм человека Запада. Для реализации этого преимущества нужны специальные воспитательные методики, вводимые в действие общефедеральными программами, обязательными для всех дошкольных заведений и в начальной школе.

Восстановление интеллектуальности русской нации связано также с восстановлением элементарной защиты социальной среды от разложения, а ресурсной базы – от расхищения и конвертации в зарубежные банковские вклады «реформаторов».

Восстановление русского интеллекта становится сегодня важнейшей общенациональной задачей, определяющей судьбу страны, ее жизнеспособность в будущем. Выявление этнопсихологических закономерностей становится при этом одной из главных задач науки, которая должна разработать целенаправленные методики использования как биологических, так и социальных факторов для повышения интеллектуальности российского общества. Последнее может оказаться решающим для занятия Россией пока еще свободной ниши инновационного общества, отличного от постиндустриального общества потребления именно своей способностью к производству высокоинтеллектуального продукта и его воплощению в уникальных технических решениях и достижениях фундаментальной науки. В этом случае расово-этнические особенности русского народа будут реализованы в полной мере, а средовые характеристики российского общества обеспечат развитие русского интеллекта в целом и каждой отдельной личности.