Текст книги "Джордж Вашингтон. Его жизнь, военная и общественная деятельность"

Глава IV. Причины и начало американской революции

Недовольство образом действий Англии. – Система воздержания в Америке. – Первый Континентальный конгресс. – Сражение при Лексингтоне. – Вашингтон – главнокомандующий армией. – Недостатки армии. – Набор новой армии. – Занятие Бостона

Пока Вашингтон мирно жил в Маунт-Верноне, на общественном горизонте Америки собиралась гроза. Согласно давнишнему постановлению английского парламента английские колонии Северной Америки имели право вести торговлю только с Англией, причем запрещался вывоз из Америки некоторых предметов, производившихся в Англии. Конечно, это постановление было крайне невыгодно для колоний; с ним, однако, приходилось мириться, пока колонии нуждались в военной защите метрополии. Но после вытеснения французов положение дел изменилось. Республиканские идеи и демократический дух прежде всего обнаружились в северных колониях, которые стали ревниво следить за действиями Англии.

Война с Францией в Америке ввела Англию в большие расходы, и британское правительство решило привлечь колонии к покрытию этих расходов, наложив пошлины на некоторые предметы потребления, ввозившиеся в Америку из Англии. Между тем, по духу английской конституции, введение прямых и косвенных налогов в колониях было исключительным правом местных законодательных собраний. Но, не смущаясь этим, английский парламент обложил пошлинами патоку и сахар, ввозившиеся в порты Новой Англии, и, главным образом, в Бостон. Вскоре обложены были пошлинами и другие предметы ввоза и установлен был строгий надзор за контрабандной торговлей, которую колонии втихомолку вели с французами и испанцами и на которую Англия раньше смотрела сквозь пальцы. Благодаря этому значительная часть населения разорилась, и недовольство колоний росло не по дням, а по часам. Колонии отправили было петицию королю и парламенту об отмене пошлинных актов и послали в Англию в качестве своего уполномоченного Франклина. Но английское правительство слишком нуждалось в деньгах, чтобы внять голосу колоний, и предпочитало нарушать конституцию. Правда, парламент отменил пошлины на некоторые товары; но зато, как бы в подтверждение прав Англии облагать колонии налогами, издан был знаменитый акт о гербовом сборе, по которому все деловые бумаги в колониях должны были писаться на гербовой бумаге. Но колонии твердо решили воспротивиться этому незаконному акту и не допускать у себя его осуществления. Теперь заговорили не только северные, но и южные колонии, отличавшиеся сравнительно большею преданностью королю, вследствие того, что там находились обширные поместья выселившейся английской аристократии. Население южных колоний все-таки не желало отказываться от своих автономных прав, гарантированных английской конституцией, и добровольно исполнять деспотические притязания Англии. Север и юг оказались объединенными общими интересами. Акт о гербовом сборе должен был вступить в силу 1 ноября 1765 года. Во многих колониях население сожгло склады с гербовой бумагой и взялось за оружие, так что английский парламент вынужден был отменить ненавистный акт. Но взамен этого обложены были пошлинами картон, краска и чай, привозившиеся из Англии. Очевидно, метрополия не обращала никакого внимания на права колоний самим назначать пошлины и налоги. Колонии понимали, что петициями делу не поможешь, и решили не принимать к себе английских товаров, за которые взимались пошлины. Эта мера имела в виду ударить по карману английских купцов и принудить их добиться от своего правительства отмены пошлин. Вашингтон, горячо сочувствовавший этой мере, принял деятельное участие в ее проведении.

Правда, Вашингтон был в молодости искренним монархистом, и симпатии к Англии и ее учреждениям глубоко коренились в его природе; но еще больше он любил свою родину и всею душой стоял за сохранение ее политических вольностей. На первых порах, однако, Вашингтон был против борьбы с оружием в руках, так как надеялся мирным путем уладить отношения между Англией и колониями. Из всех мирных средств борьбы наиболее верным казалось ему воздержание от покупки английских товаров, обложенных пошлинами. Он сам, вместе со своим другом Масоном, выработал систему воздержания и представил свой проект законодательному собранию Виргинии. Проект был принят, и все члены собрания подпиской обязались не покупать обложенных пошлинами товаров, кроме крайне необходимых для жизни. Затем устав общества воздержания был отпечатан и разослан по всем колониям. Таким образом, система воздержания распространилась по всей стране и явилась первым шагом к объединению колоний. Сам Вашингтон строго придерживался этой системы; в доме его нельзя было найти ни одного из запрещенных продуктов, даже чаю, до которого он был большой охотник.

События мало-помалу принимали все более зловещий характер. В Бостоне и других городах Новой Англии расставлены были войска якобы для поддержания порядка; присутствие их крайне раздражало население. В марте 1770 года в Бостоне произошло столкновение между солдатами и народом (“бостонская резня”), вызвавшее по всей стране бурю негодования, и во многих местах начали втихомолку готовиться к войне. В то же время английский парламент вынужден был отменить некоторые пошлины и понизить пошлину на чай, так как система воздержания причинила большие убытки английской торговле. Надеясь ввиду этого продать свой чай в Америке, только Ост-Индская компания отправила из Англии в Бостон несколько кораблей, нагруженных чаем. Но бостонцы и слышать не хотели о покупке чая до тех пор, пока не будут отменены все пошлины без исключения, и требовали удаления кораблей из гавани. Но так как корабли не удалялись, то ночью 18-го декабря 1773 года бостонцы, переодетые индейцами, взобрались на корабли и выбросили весь чай в море. В наказание за этот поступок английский парламент издал акт, закрывавший гавань Бостона с 1 июня 1774 года на неопределенное время. Дело зашло на этот раз слишком далеко, и все колонии почувствовали, что существованию их грозит опасность. В мае 1774 года собралось законодательное собрание Виргинии и протестовало против закрытия гавани Бостона, постановив 1 июня провести в посте и молитве с целью отвратить угрожающую опасность. Несмотря на требование губернатора, чтобы собрание разошлось, оно продолжало свои заседания в другом месте и решило снестись с другими колониями, предлагая как можно скорее созвать конгресс делегатов от всех колоний. Мысль о таком конгрессе впервые высказана была Франклином уже раньше. Но в этот момент конгресс являлся насущной необходимостью. Это прекрасно понимал Вашингтон, ясно видевший, что в отношениях колоний с метрополией наступил кризис и что необходимо действовать энергично. “Я не берусь сказать, – писал в это время Вашингтон одному из своих друзей, который был горячим приверженцем английского режима и врагом оппозиции, – где должна быть проведена пограничная черта между Великобританией и колониями; но я убежден в том, что такая черта должна быть проведена, и наши права должны быть точно определены. Я лично желал бы предоставить решение этого спора потомкам. Но теперь настал критический момент, когда мы должны отстоять наши права или же подчиниться всяким налогам, которыми будут облагать нас до тех пор, пока обычай и привычка не сделают из нас покорных и презренных рабов”.

5 сентября конгресс должен был собраться в Филадельфии. В числе пяти делегатов от Виргинии находились Вашингтон и Патрик Генри, один из наиболее выдающихся поборников американской свободы.

Первый Континентальный конгресс был воплощением национального единства колоний, хотя еще довольно слабого. Конгресс первым долгом приступил к обсуждению мер для того, чтобы вывести страну из критического положения. Решено было составить ассоциацию против ввоза и потребления английских товаров и вывоза некоторых американских товаров в Англию и в то же время отправить воззвание к английскому народу и к населению английских колоний в Америке, а королю Англии послать верноподданнический адрес.

Во время прений Вашингтон говорил очень мало и больше держался в тени. Но что он оказывал влияние на все постановления конгресса, видно из следующего эпизода. После конгресса кто-то спросил Патрика Генри, кого из членов конгресса он считает наиболее выдающимся. Генри ответил: “Если вы говорите о красноречии, то мистер Рутледж из Южной Каролины несомненно самый выдающийся оратор. Но если вы говорите о солидных сведениях и здравом суждении, то самым выдающимся следует считать полковника Вашингтона из Виргинии”.

Несмотря на защиту Питтом прав колоний в палате лордов, колониальная политика Георга III после того не изменилась к лучшему. Англия сама подзадоривала свои колонии к войне и пошла на примирение только тогда, когда было уже слишком поздно.

Между тем все североамериканские колонии Англии исподволь готовились к войне. В Виргинии сформировалось несколько отрядов под предлогом предстоявшей будто бы войны с индейцами. Офицеры этих отрядов очень часто обращались за советами к Вашингтону, который охотно помогал своими указаниями и лично обучал те или другие отряды. Английское правительство, однако, не давало ответа на резолюцию конгресса. В Массачусетсе ропот был особенно силен ввиду того, что губернатор этой колонии, Гэдж, был уполномочен ввести парламентские акты в действие при помощи военной силы. В виргинском собрании Патрик Генри требовал военной обороны страны: “Призыв к оружию и обращение к Богу воинств – вот все, что нам осталось!” – воскликнул он в конце своей речи. Вашингтон горячо сочувствовал Генри и был выбран в комиссию, которая должна была заняться организацией обороны страны. 10 мая в Филадельфии вторично должен был собраться конгресс, и в числе виргинских делегатов опять находилсяВашингтон. Он теперь уже ясно понимал, что придется с оружием в руках отстаивать права своих сограждан. “Я принял твердое решение, – писал он своему брату Августину, – в случае надобности пожертвовать своей жизнью и своим состоянием ради дела, в котором мы так глубоко заинтересованы”.

В северных колониях, особенно в Массачусетсе, чрезвычайно деятельно готовились к войне. Генерал Гэдж, временный главнокомандующий британскими войсками в Америке, начал стягивать свою армию в Бостон. Гэдж решил разрушить склад американского оружия в Конкорде и с этой цепью вечером 18 апреля выслал из Бостона отряд в 900 человек под командованием полковника Смита. Но бостонцы проведали об этом плане, а также о намерении арестовать нескольких американских патриотов, и подняли тревогу. Едва успел Смит выступить из города, как на всех бостонских колокольнях появились сигнальные фонари, и скоро со всех сторон начали доноситься пушечные выстрелы, предупреждавшие окрестное население об опасности. В Лексингтоне Смит встретился с вооруженным отрядом американцев, который, однако же, рассеялся после первого ружейного залпа, данного англичанами. Прибыв в Конкорд, Смит нашел его защищенным отрядом в 500 человек; к тому же американцы успели убрать главную массу пороха и оружия в другое место. Смиту пришлось отступать в Бостон, причем на каждом шагу отряд его подвергался нападениям. Каждый дом, каждый пригорок, каждое дерево по дороге скрывали ожесточенных американцев; ружейные выстрелы звучали словно из-под земли. Достигнув Лексингтона, отряд Смита обратился в беспорядочное бегство, несмотря на подоспевшее подкрепление. Американцы до того пылали жаждой мести, что ни пушки, ни численность подкрепления (две тысячи человек) не действовали на них. Англичанам пришлось отступить, так как немыслимо было продолжать борьбу с невидимым врагом, сражавшимся на манер индейцев. Несколько сот англичан осталось на месте. В этот день американская свобода получила свое первое боевое крещение. Началась американская революция.

Получив известие о битве при Лексингтоне, Вашингтон принял твердое решение сражаться за попранные права своей родины. “Великое несчастие видеть, как меч брата вонзается в грудь брата, и сознавать, что эти некогда счастливые и мирные поля Америки должны быть или обагрены кровью, или населены рабами. Печальная альтернатива! Но может ли порядочный человек колебаться в своем выборе?” – писал он в это время одному из своих лондонских друзей.

Второй конгресс, открывшийся 10 мая 1775 года, понимая, что надо вовремя воспользоваться энтузиазмом населения, тотчас приступил к выработке системы национальной обороны. Вашингтон председательствовал в комиссии, избранной для этой цели. Благодаря опытности и практичности Вашингтона, комиссия скоро справилась со своей задачей. Решено было немедленно набрать 10 полков в разных колониях и присоединить их к милиции Новой Англии, уже стоявшей под Бостоном, который находился в руках англичан. Для покрытия военных расходов решено было выпустить бумажные деньги на сумму 3 млн. долларов. Континентальная армия и ее главнокомандующий, которого еще предстояло выбрать, должны были подчиняться конгрессу как верховному учреждению страны.

Хотя население Новой Англии первое схватилось за оружие, но оно не претендовало, чтобы главнокомандующий был выбран из его среды; делегаты от Новой Англии на конгрессе первые предложили выбрать кандидатом на эту должность Вашингтона, понимая, что выбор главнокомандующего из богатого и влиятельного Юга еще сильнее привяжет южные колонии к общему делу. Кроме того, на этот пост следовало избрать человека, который личными своими достоинствами мог бы заменить недостатки военной организации. Вашингтон был уже человеком опытным и показал во время войны с французами, с какими громадными трудностями он умеет справляться. Не блестящие таланты выдвинули Вашингтона, а глубокий, обстоятельный ум, сильная воля, терпение и высокие нравственные принципы. Это вызвало к нему общее уважение и убеждение, что он может руководить действиями других людей. Конечно, немалую роль играло и богатство Вашингтона, дававшее ему возможность служить без жалованья. Все эти соображения побудили конгресс единогласно избрать Вашингтона главнокомандующим американской армией. Выражая конгрессу благодарность за великую честь, оказанную ему, Вашингтон между прочим сказал: “Так как успех не всегда отвечает ожиданиям, то я объявляю сегодня с величайшей откровенностью и искренностью, что не чувствую себя способным выполнить эту сложную задачу. Что же касается жалованья, то прошу собрание поверить мне, что я не желаю извлекать никаких доходов из своего положения, так как никакие расчеты на выгоду не могли бы побудить меня принять этот тяжелый пост и отказаться от домашнего спокойствия и счастья”. Официально возведенный в чин генерала и избранный главнокомандующим, Вашингтон отправился в действующую армию, стоявшую под Бостоном.

Разъяренный бестактными действиями Гэджа, отряд американцев численностью 1500 человек под командованием генерала Путнама отделился от армии, осаждавшей Бостон, захватил холмы около гавани и укрепился там. Англичане с величайшим трудом и большими потерями вытеснили американцев с этой позиции, все более и более убеждаясь, что не так-то легко иметь дело с американскими “оборванцами”.

2 июля Вашингтон прибыл в Кембридж, где находилась главная военная квартира американской армии. Народ везде торжественно встречал его, армия также приняла его сердечно. Это очень ободрило Вашингтона и укрепило его веру в себя.

В это время число англичан доходило до 12 тысяч человек; американская армия достигала 15 тысяч и была расположена около Бостона в виде длинного полукруга. Вашингтон был того мнения, что американцам следовало бы иметь армию по численности вдвое большую, чем неприятельская; но пока это было делом невозможным; созванный им военный совет решил увеличить армию по крайней мере до 22 тыс. человек и обратиться к колониям Новой Англии с просьбой по возможности скорее пополнить этот недостаток рекрутским набором.

После этого Вашингтон занялся выработкой нового плана военной организации, стараясь устранить многие недостатки, которыми страдала армия. Важнейшим из этих недостатков было отсутствие дисциплины, ибо у каждой колонии были свои военные законы, иногда прямо противоречившие друг другу; солдаты же и офицеры ничего не хотели знать об общих правилах и руководствовались своими местными законами и контрактами, заключенными ими при поступлении на службу. Постановления конгресса игнорировались; офицерам, назначенным конгрессом, не повиновались. Привыкнув у себя дома к самоуправлению, солдаты хотели сами избирать офицеров, не признавали общих дисциплинарных правил, а это приводило к нескончаемым беспорядкам в армии. Вашингтону стоило величайшего труда завести в войске хоть некоторый порядок; приходилось постоянно лавировать между демократическими чувствами армии и требованиями военной дисциплины, и лишь в самых крайних случаях он прибегал к силе для пресечения неурядиц. Вашингтон всегда старался подействовать на своих солдат разумными доводами, излагаемыми в особых приказах по армии. К предвзятым мнениям и предрассудкам он обнаруживал самую широкую терпимость. Он старался составлять полки из солдат, принадлежавших к одной и той же колонии.

Так как армия была организована на скорую руку, то в ней ощущался большой недостаток в палатках, платье, оружии и, главное, в порохе. Вашингтон не мог без ужаса думать о том, какая участь постигла бы его армию, если бы неприятель вздумал дать генеральное сражение. Враг всякой лжи, он вынужден был лгать в данном случае и распространять среди окрестного населения ложные слухи, чтобы истинное положение дел как-нибудь не стало известно англичанам.

Все эти недостатки армии вовлекли Вашингтона в обширную переписку с конгрессом, который с большим интересом относился к докладам, письмам и проектам главнокомандующего. Но тем не менее, Вашингтон долгое время не мог добиться усиления военной власти и продления срока военной службы. Как истинно демократическое учреждение конгресс крайне подозрительно относился к мысли о постоянной армии и к усилению власти главнокомандующего. Сроком военной службы конгресс сначала назначил один год; но за один год невозможно было надлежащим образом обучить солдат, и они, едва привыкнув к военному делу, покидали службу, так что каждый год приходилось иметь дело с совершенно неопытными новобранцами. Вашингтон настаивал на том, чтобы срок военной службы был продлен до трех лет, но конгресс долгое время и слышать об этом не хотел. Это связывало главнокомандующего по рукам и ногам; недоверие конгресса к нему сильно его оскорбляло, но он понимал и ценил побуждения, руководившие конгрессом, а потому не менял добрых отношений с ним и свято соблюдал все его предписания, хотя бы эти предписания шли вразрез с его взглядами. Во все время революции ничто не могло поколебать уважения Вашингтона к гражданской власти, и он всегда был убежден, что гражданская власть должна стоять выше военной. В этом отношении Вашингтон являет собою образец республиканского генерала, справедливо сравниваемого с доблестными полководцами древности.

Так как конгресс был лишен исполнительной власти, то Вашингтону волей-неволей приходилось обращаться к местным учреждениям колоний, преимущественно к законодательным собраниям, для осуществления предписаний конгресса: исполнительная власть всецело находилась в руках местных учреждений. От них зависел подвоз амуниции и провианта, назначение офицеров и так далее. Переписка с местными учреждениями заставила Вашингтона приходить в соприкосновение с основными элементами общественной организации и ознакомиться как нельзя лучше с механизмом общественного самоуправления; отсюда его изумительная опытность в гражданских делах, обнаруженная им во время президентства.

В октябре генерал Гэдж был отозван в Англию. Во время войны с французами Гэдж был товарищем Вашингтона: разумеется, с началом революции отношения между ними изменились. Узнав о дурном обращении англичан с пленными американцами, Вашингтон письменно просил Гэджа обращаться с ними по-человечески. Гэдж ответил на эту просьбу грубым письмом, где доказывал, что обращается с американцами лучше, нежели они того заслуживают, так как их всех следовало бы перевешать как мятежников. Тогда Вашингтон написал Гэджу, что будет не менее сурово обходиться с военнопленными англичанами. Но он никогда не приводил в исполнение своей угрозы, считая дурное обращение с пленными несовместимым с великим делом революции. В ответ на нежелание Гэджа признавать его чин Вашингтон писал: “Вы говорите, что не желаете признавать чин, который не проистекает из такого же источника, как ваш. Я же не могу себе представить более почетного чина, чем тот, который дается неподкупным выбором мужественного и свободного народа. Это – первоначальный родник и самый чистый источник всякой силы и власти”. После отъезда Гэджа в Англию главнокомандующим английской армией в Америке был назначен лорд Гоу.

Между тем, год близился к концу, и для большей части солдат истекал срок военной службы. Вашингтон серьезно опасался, что очутится один в опустевшем лагере, так как конгресс, несмотря на все его представления, не соглашался продлить срока службы. Конгресс довольствовался тем, что отправил в лагерь особую комиссию для пересмотра военного устава и для уполномочения главнокомандующего лично от себя, помимо конгресса, рассылать приказы о наборе рекрутов. Одним из членов этой комиссии был Бенджамин Франклин, с которым Вашингтон теперь близко сошелся. В ноябре в лагерь явились лишь 5 тысяч новобранцев вместо полагавшихся 20 тысяч. Одной из главных причин медленного набора новой армии были денежные награды, помощью которых колонии привлекали людей на военную службу. В разных колониях эти награды были различны, а потому бедные колонии, которые не могли обещать большого вознаграждения, никак не могли набрать достаточного количества войска. Вашингтон энергично восставал против таких наград, и конгресс запретил их. Тем не менее, они практиковались во все время войны и сильно тормозили дело.

Армия набиралась так медленно, и притом ощущался такой недостаток оружия и пороха, что невозможно было атаковать неприятеля, хотя вся страна требовала от армии действия. Вашингтона начинали упрекать в медлительности, в недостатке мужества. Положение его было поистине трагическое. К счастью, лорд Гоу, ожидавший подкреплений из Англии, не начинал военных действий, надеясь, что американская армия распадется сама собой. Вашингтону приходилось выжидать и надеяться на лучшее будущее. В это время к нему приехала из Маунт-Вернона жена, с этих пор всякую зиму проводившая с мужем в лагере.

В начале 1776 года дела американской армии значительно улучшились: запас пороха и оружия увеличился, и каждый день приходили новые партии новобранцев. Вашингтон наконец созвал военный совет и предложил обсудить план атаки Бостона, пока неприятель не успел еще получить больших подкреплений. План Вашингтона состоял в том, чтобы занятием Дорчестерских высот близ гавани выманить часть английской армии из Бостона и, таким образом, облегчить американцам занятие города. Вечером 4 марта Дорчестерские высоты были заняты и укреплены американцами под командованием генерала Томаса. Пока Томас укреплял позицию, Вашингтон распорядился открыть огонь из американского лагеря, чтобы отвлечь внимание англичан. Но взятие города оказалось проще, чем ожидал главнокомандующий. Лорд Гоу получил из Англии предписание передвинуться со всей армией и флотом в один из южных портов. Гоу готовился уже к выступлению, когда ему сообщили, что английский флот находится под угрозою дорчестерских батарей, воздвигнутых американцами. Тогда Гоу объявил бостонцам, что не станет разрушать их города, если американцы не помешают выступлению английского флота из гавани, рассчитывая на то, что Вашингтон пожелает пощадить город. Он не ошибся. Вашингтон сам был рад, что дело окончится без кровопролития. 17 марта английский флот покинул гавань Бостона, и в тот же день генерал Путнам во главе двух американских дивизий вступил в город и занял все посты. На следующий день вступил в город Вашингтон, сердечно приветствуемый населением. Законодательное собрание Массачусетса и конгресс выразили главнокомандующему свою благодарность за великие его услуги стране, и в память освобождения Бостона конгресс приказал отчеканить золотую медаль с изображением Вашингтона.