Текст книги "Большая книга праздников и поздравлений"

Свадебный пир был неотъемлемой частью свадебного ритуала русского народа. Его готовили всем селом, и о нем потом долго вспоминали как о важном общественном событии. Отсутствие свадебного застолья публично осуждалось, поэтому даже бедные семьи старались изыскать средства, чтобы приготовить достойный стол.

Первый стол назывался «свадебным». Молодые за ним ничего не ели и не пили, а только принимали поздравления, хотя им то и дело подносили различные яства. Когда гостям выносили третье блюдо – жареного лебедя (гуся, индейку), перед новобрачными ставили жареную курицу. Тысяцкий заворачивал курицу во вторую скатерть (из трех, постеленных на столе перед ними) и просил у родителей мужа, чтобы они благословили «вести молодых опочивать». После этого тысяцкий уносил символическую курицу в сенник, где было приготовлено брачное ложе. За ним следовали каравайники и свечники, которые ставили свечи в кадку с пшеницей у изголовья брачной постели. Следом в сенник уводили самих новобрачных. При этом свекор провожал их у двери парадного помещения, где был накрыт свадебный стол; а свекровь в вывернутой наизнанку шубе и с осыпалом в руках встречала их у дверей сенника.

С уходом молодоженов свадебный пир нисколько не утихал: накрывали второй стол – «горный», к которому подъезжали родственники и гости со стороны новобрачной. Вновь прибывших встречали у крыльца водкой. Первыми входили сваты, которые спрашивали о похищенной дочери, всем своим видом изображая гнев и негодование. Родственники новобрачного признавались в воровстве, после чего молодых торжественно выводили к гостям. Новобрачная одаривала родственников мужа подарками, при этом она кланялась, обнимала и целовала их. Новобрачных усаживали за стол и ставили возле них две бутылки вина, связанных красной или розовой лентой. Эти бутылки молодым полагалось унести с собой, когда они отправятся почивать.

Горный стол сопровождался торжественными поздравительными величаниями и веселыми песнями, которые нередко исполняли специально приглашенные "величалки". Величали не только новобрачных, но и всех присутствующих по очереди. Первый застольный тост провозглашал сват. В конце горного стола разрезали свадебный кулич. Тысяцкий разносил куски кулича на подносе по всем гостям. Молодожены падали в ноги родителям с просьбой благословить их на брачное ложе. После этого тысяцкий и сваха в сопровождении шума и музыки отводили молодых обратно в сенник.

Брачное ложе начинали готовить накануне или утром в день венчания. Стелила его особая сваха с помощниками. Устраивали брачное ложе в неотапливаемом помещении, чаще всего в сеннике. Над помещением не должно было быть земли, чтобы исключалось всякое сходство с могилой. Сначала сваха обходила ложе с рябиновой ветвью в руках. Предварительно на коре рябины вырезались магические знаки, отпугивающие злых духов. За свахой следовало человек 50-100, которые несли разные принадлежности брачного ложа. Стены и помост сенника выстилались коврами. По четырем углам помещения втыкалось по стреле, на которые вешали по одному (и более) соболю. На оконечность стрелы насаживали по калачу. На угловых лавках ставили по одной емкости питейного меда. Над дверью и под окнами сенника, как внутри, так и снаружи, прибивали по кресту. Только после этого в помещение вносили большой крест и иконы Спаса и Богородицы, вслед за которыми несли постель.

Брачную постель стелили на кровати или на широкой скамье. Сперва настилали снопы, поверх снопов – ковер, а на него – две и более перины и шелковую простыню. В изголовье клали 2 подушки в шелковых наволочках. Постель накрывали холодным одеялом. На подушку клали шапку, а в ноги – теплое соболье или кунье одеяло, шубу и ковер. Поверх всего стелили простыню. Над постелью вешали занавеси из тафты. Во главе брачного ложа ставили образа и большой крест. Вокруг постели клали различные орудия труда (чтобы рождались хорошие работники) и ставили кадки с пшеницей, рожью, овсом и ячменем, символизировавшими материальное изобилие.

Войдя в сенник, сваха и тысяцкий тщательно осматривали помещение на предмет наличия вещей, способных нанести новобрачным порчу. Тысяцкий раздевал молодого мужа, а сваха – молодую жену. Прежде чем оставить новобрачных одних, провожатые давали им последние наставления и желали счастья. Уходя, тысяцкий крестил дверь кнутом.

Иногда укладывание новобрачных сопровождалось оригинальным обычаем, который назывался "греть постель молодым". Тысяцкий и сваха ложились в приготовленную постель и требовали от новобрачных выкуп.

Для молодоженов брачная ночь редко оказывалась спокойной. Уже спустя какое-то время родители жениха посылали тысяцкого узнать "о здоровье новобрачных". Если молодой отвечал, не отворяя двери, что он – в полном здравии, это означало, что все прошло благополучно. Тысяцкий спешил сообщить гостям хорошую новость, так как за это его одаривали подарками. Свадебные гости направлялись гурьбой в сенник и кормили новобрачных той самой жареной курицей, которую тысяцкий заворачивал в скатерть. Новобрачный должен был отломать у курицы ножку и крылышко и бросить их через плечо. Пока молодые ужинали курицей, гости пили вино и произносили поздравления. После ужина молодые возвращались в постель, а гости – к свадебному столу.

За ночь молодых могли разбудить несколько раз. При этом их бесцеремонно поднимали с постели и выводили к гостям, которые ни на минуту не прекращали веселья.

Ранним утром тысяцкий и сваха отправлялись будить новобрачных. Молодых одевали и провожали в помещение, где стол был накрыт новой скатертью, а главные блюда сменились сладостями. Так как хмельные гости продолжали веселиться всю ночь напролет, не выспавшиеся молодожены могли уйти незамеченными.

С самого утра тысяцкий и сваха готовили новобрачным обрядовую баню. Молодых провожали в баню с песнями; дорогу перед ними разметали вениками. Впереди молодых шел тысяцкий, который нес в руках разукрашенный и покрытый платком банный веник из дубовых, березовых или липовых веток. Мылись молодые супруги вином и медом в отдельных помещениях: новобрачный – с тысяцким и дружкой, его молодая жена – в сопровождении свахи и свекрови. В бане сваха проверяла постель и рубашку новобрачной с целью обнаружения следов девства.

После бани молодожены надевали новое платье. Первым в дом возвращался молодой муж, за ним приходила жена. Далее являлись женщины во главе со свахой, которая несла 2 горшочка с кашей. Горшочки были обернуты соболиными мехами. Этой кашей сваха кормила новобрачных. Причем горшочек мужа держал тысяцкий, а горшочек жены – сама сваха.

По окончанию обрядового кормления кашей все присутствующие садились за стол. Но чаще деревенская свадьба имела иное продолжение: молодая жена в сопровождении родственников мужа (свекрови, золовки) шла к источнику и бросала в воду деньги, кольцо, пояс или краюшку от свадебного каравая. В то же самое время молодой муж наносил визит своей теще (совершал так называемые "хлебины"). В доме родителей жены новобрачный кланялся до земли и благодарил хозяев за то, что они вскормили и вспоили свою дочь и его жену. Теща кормила зятя блинами или яичницей. Тот должен был либо надкусить блин или яичницу с краю, либо в центре блина проесть дырку, а яичницу перевернуть. После еды зять разбивал пустую посуду о пол. В ответ теща причесывала зятя и смазывала ему волосы маслом, приговаривая: "Баран, баран, не ходи по чужим дворам, люби свою ярочку!". Под конец визита новобрачный приглашал родителей и других родственников жены к себе на обед.

Иногда в доме родителей новобрачной устраивалось небольшое пиршество. К концу застолья родители девушки благословляли молодых, а гости вручали им подарки. Интересно, что после свадьбы дары отвозились на рынок и оценивались. На протяжении первого года семейной жизни новобрачный должен был одаривать подарками равного достоинства всех тех, кто сделал во время свадьбы подарок ему.

После этого молодожены с гостями катались по деревне на лошадях. Выбирали самых лучших лошадей и наряжали их. Во время прогулки новобрачные заезжали ко всем своим родственникам и приглашали их на продолжение пира.

На второй день свадьбы во многих деревнях был распространен обряд "поиска ярки". Родственники новобрачной приходили в дом ее мужа, заявляли о пропаже дочери и начинали поиски "пропавшей". Если поиски заканчивались неудачей, то новобрачный сам выводил к гостям молодую жену. Гости сначала вроде бы как проявляли радость по поводу возвращения дочери, но, приглядевшись, замечали в ней некоторые изменения – и отказывались принять ее обратно. Таким образом, новобрачная возвращалась к мужу.

После обряда всех гостей приглашали к столу, который назывался "поклонным", "поцелуйным", "сырным" или "княжим". Застолье сопровождалось играми и забавами, а также исполнением "соленых" частушек неприличного содержания. Ко второму дню свадьбы припасали самые срамные частушки. Часто их исполняли ряженые. В конце пира родители благословляли новобрачных, а гости одаривали их разными подарками (крайне редко деньгами, чаще вещами или даже домашним скотом).

Во время поклонного пира публично демонстрировались простыни и рубашки новобрачной. Если молодая жена оказывалась девственницей, то гости шумно выражали свою радость, а ее родне оказывали большие почести. В случае отсутствия отметин непорочности родственники новобрачной подвергались поруганию: на них надевали хомут и подносили вино в дырявом кубке. Нарушение целомудрия считалось позором как для новобрачной, так и для ее родителей. Отец мужа протягивал родственникам "бракованной" снохи кубок, заткнув отверстие пальцем. Когда сват брал кубок, отец новобрачного отнимал палец, – и вино проливалось на одежду свата. Матери новобрачной протягивали кусок ржаного пирога, в котором пальцем делали дырку. Самой же новобрачной преподносили дырявые пряники. Нередко факт невинности молодой жены демонстрировали не только гостям, но и односельчанам. Так, в некоторых регионах свекровь расстилала брачную сорочку у входа в дом. На ней плясали гости. В других местах рубашку вывешивали на всеобщее обозрение.

На второй или на третий день свадьбы новобрачной устраивали испытания, в которых она должна была продемонстрировать своих навыки работницы и хозяйки. Девушка топила печь, подметала полы, ходила за водой, готовила обед. При этом гости всеми способами старались молодой помешать: то бросали на пол мусор вперемешку с деньгами, то опрокидывали тесто, то разливали принесенную ею воду, то просто отвлекали невесту разговорами и забавами. Избавить молодую от назойливых гостей мог только муж. Для этого ему надо было отвлечь гостей водкой.

Русская свадьба, как правило, длилась три дня, но могла продолжаться и дольше. Во все последующие дни никаких специальных обрядов не совершалось. Последний день свадьбы заканчивался подачей разгонного пирога. В первое воскресенье после венчания молодые посещали тестя и тещу ("отгостки" или "повторные хлебины"). Родители новобрачной совершали ответный визит ("отхлебины"). В течение последующих несколько недель, а то и месяцев, молодые только и делали, что наведывались к своим многочисленным родственникам и получали их ответные визиты. Эти взаимные посещения способствовали укреплению родственных связей между молодоженами и их родней с обеих сторон.

Изначально в основе городской свадьбы лежали все те же обычаи традиционной деревенской свадьбы, только в упрощенном и лишенном магической подоплеки виде. Однако со временем городская свадьба приобрела ярко выраженные специфические черты и обзавелась собственными обычаями. Причем чем крупнее был город, тем сильнее свадебный ритуал отличался от деревенского. У слободского населения и жителей городских окраин связи с деревней были более сильными.

Основные этапы городской свадьбы были такими же, как и в деревне. Как и в деревне, горожане считали, что существуют дни благоприятные и неблагоприятные для свадьбы. К неблагоприятным дням относились среда, пятница и 13-ое число каждого месяца. Как и в деревне, в свадебном ритуале негласно царил культ нечетного числа: свадебный поезд должен был состоять из нечетного числа лошадей и людей, на свадебный стол подавали нечетное количество праздничных кушаний, свадебные букеты составлялись из нечетного количества цветов… Прижились в городе и некоторые обряды деревенской свадьбы.

С другой стороны, в городах отсутствовали обрядовая баня и обычай расчесывания молодой. Единственным внешним признаком, отличавшим замужнюю горожанку от незамужней, было обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки. Вместо традиционного осыпания зерном или хмелем в городах в новобрачных бросали денежные монеты.

Продолжительность и содержание свадебного ритуала варьировались от сословия к сословию. При этом у всех социально-сословных групп свадьба включала в себя следующие этапы:

1) сватовство,

2) смотрины,

3) сговор,

4) девичник и молодечник,

5) венчание,

6) свадебный пир.

Знакомились молодые горожане на специальных вечеринках, которые устраивались в выходные дни или по праздникам. В будни приличных девушек не выпускали вечерами из дома. Молодежь собиралась у кого-нибудь на квартире, чтобы попить чай, потанцевать, попеть песни, но, главным образом, чтобы найти брачного партнера. Иногда для подобных вечеринок снимали специальное помещение. Приглашался небольшой круг молодых людей обоего пола, принадлежащих к одному сословию – примерно 6–7 пар, не более. Без приглашений на вечеринку не приходили. Угощение покупали в складчину. Обычно вечеринка заканчивалась около 11 часов вечера. Молодые люди расходились парочками: каждый парень стремился проводить понравившуюся ему девушку до дома.

Кроме того, в первых числах октября в домах незамужних девиц устраивали так называемые "капустницы", на которые приглашались подруги и холостые парни. В первую половину назначенного дня подруги помогали родителям девушки рубить капусту для квашения, а вечером в награду за труды для них устраивали вечеринку с музыкантами и развлечениями. Нередко на капустницы приглашались профессиональные свахи.

В кругу богатого купечества и дворянства на именины сыновей и дочерей организовывали домашние молодежные вечера, на которые приглашались дети друзей и родственников. На таких вечеринках обязательно присутствовали взрослые домочадцы, которые следили за тем, чтобы все было "комильфо" ("как положено"). Помимо именинных вечеров, детей дворян и богатых купцов, начиная с определенного возраста, вывозили "в свет" – на балы. Сезон балов открывался в октябре. Его ждали, к нему готовились. С приходом октября полностью менялся ритм светской жизни: один бал сменял другой, и нужно было везде побывать. Балы служили своеобразным смотром невест: на них матери и отцы подыскивали своему чаду подходящую пару. Для самих же молодых существовала только одна возможность познакомиться на балу – это танцы.

Любой городской свадьбе предшествовало сватовство, но не за любым сватовством следовала свадьба. Роль свахи в городе была более важной, чем в деревне. В обязанности городской свахи входило не только сватовство, но и подбор подходящей по всем параметрам невесты. Для этого она должна была обладать большой базой данных, содержащей сведения обо всех девицах замужнего возраста и потенциальных женихах. Чтобы найти подходящую пару для клиента, сваха посещала вечеринки и традиционные места скопления девиц на выданье, присматривалась к ним, выясняла размер их приданого, социальное положение родителей и т. п. Всю необходимую информацию сваха собирала посредством общения и личных контактов с семьями, но не брезговала и сплетнями, добытыми от домашней прислуги, дворников, гадалок и того подобного люда. Нередко за сплетни свахе приходилось платить. Профессиональная сваха не состояла в родстве с семьями жениха и невесты и выступала в роли незаинтересованного посредника. Особую потребность в услугах профессиональной свахи испытывали родители девушек, засидевшихся в невестах, а также те семьи, которые стремились за счет женитьбы (замужества) ребенка поправить собственное социальное или материальное положение.

В роли свах обычно выступали предприимчивые и коммуникабельные женщины среднего или пожилого возраста из мещанского или купеческого сословия. Чаще всего это были одинокие вдовы, для которых сватовство являлось работой, приносившей доход. Удачливая сваха пользовалась всеобщим уважением, с неудачливой предпочитали не связываться. За каждое сватовство с благополучным исходом свахе полагалось денежное вознаграждение, размер которого зависел от финансовой состоятельности заказчика. Кроме того, в случае удачного сватовства свахе дарили кашемировую шаль. Со временем кашемировая шаль приобрела некое символическое значение: количество шалей, которыми обладала сваха, служило индикатором ее профессионализма и удачливости. Именно к такой свахе старались обратиться в первую очередь.

Сватовство в городе проходило так же, как и в деревне: родители жениха засылали сваху в дом невесты. В случае положительного разрешения сватовства назначали день смотрин невесты.

Смотрины невесты в разных сословиях проходили по-разному. В семьях небогатых горожан и жителей городских окраин смотрины напоминали аналогичный по смыслу крестьянский обряд. В ремесленной среде было обязательным «испытание невесты» – проверка ее способностей к ремеслу. Здесь невеста рассматривалась как еще одна пара рабочих рук, поэтому родителей и родственников жениха в первую очередь интересовала ее трудоспособность. В купеческой и зажиточной мещанской среде, где товарно-денежная сторона свадьбы была особенно важна, смотрины невесты состояли из двух частей: знакомства молодых и торгов свахи с отцом невесты по поводу невестиного приданого.

Начинались смотрины с краткой молитвы, после чего все участники обряда три раза обходили вокруг стола. Родители невесты приглашали сваху, жениха и его родителей за стол "почаевничать". После чаепития отец невесты и сваха выходили в соседнюю комнату для проведения торгов, во время которых обсуждался размер и состав приданого, даваемого за невестой. При этом сваха заранее договаривалась с отцом жениха, какое приданое может быть удовлетворительным. Торги могли длиться очень долго, пока обе стороны не достигали согласия. Если семьи жениха и невесты так и не приходили к общему знаменателю, то свадьба откладывалась на неопределенное время или вовсе отменялась.

В дворянских семьях смотрины невесты проходили без каких-либо обрядовых действий. В доме невесты устраивали званый обед, на котором присутствовали родители невесты, родители жениха, крестный отец жениха или его дядя. Если между обеими семьями существовали давние дружеские отношения, то на смотрины также приглашались остальные домочадцы, включая сестер и братьев жениха. Огромную роль в дворянских свадьбах играло приданое невесты, однако в отличие от купеческой среды обрядового торга не существовало. Опись приданого, включая все движимое и недвижимое имущество, размер денежного капитала и ежегодного дохода от него, оформлялась в виде особого брачного контракта.

В семьях мелких торговцев, ремесленников и рабочих рядная запись заменялась устным договором. Незначительные размеры приданого, состоявшего, главным образом, из одежды, мебели и предметов обихода, а также повальная безграмотность делали брачный контракт необязательным.

У всех социально-сословных групп смотрины завершались обрядом моления и круговым обходом стола, в котором принимали участие родители жениха и невесты. Обряд "кругового хождения" представлял собой достаточно интимный акт: он совершался без посторонних наблюдателей и символизировал общее согласие обеих семей продолжать начатое дело.

На смотринах невесты договаривались о дне сговора, который, как правило, назначался через 2–3 недели. Процедура сговора также напрямую зависела от сословия. В дворянских семьях в доме невесты устраивали бал с угощениями, на который рассылали специальные приглашения, подписанные родителями невесты. На сговор приглашали жениха, родителей жениха, родственников и друзей обеих семей, а также наиболее влиятельных членов городского сообщества. Отец невесты представлял собравшимся жениха и невесту и публично объявлял об их помолвке. Все присутствующие гости по очереди поздравляли молодых, а жених дарил невесте обручальное кольцо с драгоценным камнем. Завершал сговор бал, который открывался вальсом жениха и невесты.

В купеческой среде в день сговора происходило официальное знакомство родителей жениха и невесты. Молодых благословлял специально приглашенный священник. Он же присутствовал и при отдаче денежной части приданого невесты, которая передавалась отцу жениха сразу после благословения.

В небогатых семьях и у жителей городских окраин жениха и невесту благословляли родители. Сговор завершался обрядом рукобития, во время которого отцы молодых ударяли друг друга по рукам и публично обещали совершить начатое дело, и запоем. Сразу после родительского благословения невеста выходила на крыльцо дома и, поклонившись семь раз по сторонам, сообщала собравшимся во дворе людям, что она окончательно просватана за такого-то жениха (тут девушка называла имя своего нареченного). По случаю благополучно завершившегося сговора вечером на улице собиралась вся местная

молодежь. Жених угощал девушек и парней пряниками, которые напекла его мать. Сговор, как и смотрины, завершался обрядом "кругового хождения", в котором, помимо, кровных родителей молодых, участвовали и их крестные.

В день сговора помолвка приобретала публичную огласку, молодые получали общественное одобрение своего брака. После сговора ни одна из сторон не могла отказаться от свадьбы без серьезных юридических последствий. В противном случае пострадавшая сторона могла потребовать возмещения затрат, связанных с приготовлениями к свадьбе. Размер неустойки был значительным, поэтому свадьбу старались не расстраивать.

На второй день после сговора совершался обряд вручения невесте "божьего милосердия" икон, которые вместе с приданым перевозили в дом жениха. Кроме самой невесты и ее родителей, в обряде божьего милосердия участвовали крестные родители девушки, которые также благословляли ее.

Большое значение для горожан имело церковное оглашение будущей свадьбы. Согласно действующим канонам православной церкви, желающие вступить в брак должны были в устной или письменной форме сообщить священнику своего прихода имя, происхождение и социальное положение своего избранника. После этого 3 ближайших воскресенья (или праздничных дня) священник по окончанию литургии объявлял прихожанам имена жениха и невесты. Делалось это для того, чтобы выяснить, нет ли каких-либо препятствий и помех к браку. Если молодые принадлежали к разным приходам, то соответствующие объявления делались священниками обоих приходов. По прошествии указанного срока священник выдавал невесте "билет на женитьбу", в котором указывался ее возраст, сословная принадлежность, а также делалась отметка о том, что девушка регулярно бывает на исповеди, прошла обряд причастия и что после троекратного объявления брака в церкви никаких помех к свадьбе не выявлено. Аналогичный билет выписывался и жениху.

Накануне венчания в дом жениха перевозили приданое невесты. Среди дворян перевоз приданого не сопровождался публичными обрядами. Зато сразу после отбытия поезда с приданым невеста в сопровождении матери уединялась для совместного моления на образа. Этот обряд также встречался среди купцов и мещан.

В среде зажиточных купцов, где приданому невесты уделялось особое внимание, организовывали целый "постельный поезд", состоявший из пяти подвод. В первой подводе везли икону и самовар. Рядом с самоваром сидел мальчик-блюдник, который держал в руках поднос с пачкой чая, завернутой в шелк, и огромной сахарной головкой, украшенной лентами. На второй подводе ехала крестная мать невесты, которая везла фарфоровую посуду. В руках крестной матери была серебряная с позолотой солонка. На третьей подводе перевозили постель, а на четвертой – мебель и плюшевый ковер. В последней, пятой, подводе ехали сваха, державшая в руках живую индюшку, украшенную лентами и чепчиком, и тетка невесты, которая везла полную опись приданого. "Парадом командовала" тетка, желательно старшая сестра матери невесты, или сваха. Встречала "постельный поезд" мать или старшая замужняя сестра жениха. Сваха вручала ей индюшку и дарила отрез на платье. Принималось приданое строго по описи, проверялась каждая вещь.

В семьях городской бедноты приданое переносили на руках или перевозили на одной подводе. При этом перевоз постели сопровождался рядом обрядов, характерных для крестьянской свадьбы.

Накануне венчания дворяне рассылали свадебные приглашения в виде особых именных билетов. В приглашениях указывались имена и сословная принадлежность жениха и невесты, название церкви, в которой будет проходить обряд венчания, час венчания и адрес, где состоится свадебный бал. Часто к пригласительным билетам прилагались меню и подробное описание распорядка свадебного торжества. Постепенно обычай рассылать приглашения на свадьбу распространился и среди других сословий.

В день венчания жених через сваху или свою тетку посылал невесте "женихову шкатулку" с гостинцами и венчальными принадлежностями (фатой, обручальными кольцами, венчальными свечами, духами, булавками и т. д.). Получив подарок жениха, тетка невесты, так называемая "снарядиха", начинала одевать молодую к венцу. Обувал невесту особый "свадебный отрок", младший брат или другой близкий родственник девушки. На дворянской свадьбе функции свадебного отрока были более широкими: он не только обувал невесту, но также подавал ей на серебряном подносе перчатки и фату, провожал невесту до кареты и нес за ней шлейф. Иногда для большей торжественности свадебных отроков было двое. Мальчики были одного роста, примерного одного типа внешности и носили одинаковую одежду.

В дворянских семьях были широко в ходу амулеты – различные ладанки, перстни с печатками, подвески, дорогие ювелирные украшения и другие безделушки, которые берегли как зеницу ока и передавались из поколения в поколение вместе с легендами об их чудодейственной силе. Эти амулеты старались сохранить даже в случае полного разорения. В день публичного церковного оглашения о предстоящем браке мать передавала дочери с глазу на глаз какой-нибудь амулет, который обязательно находился при невесте в момент венчания.

В купеческой среде было принято вкладывать в правый ботинок жениха и в туфлю невесты золотую монетку. Невеста из семьи ремесленников опоясывалась пряжей, которую в первый раз самостоятельно напряла, или прикалывала к нижней юбке подвенечного платья кусочек своей первой вышивки. Считалось, что первые изделия ремесла, выполненные девушкой без посторонней помощи, обладают особой силой, способной уберечь ее от порчи и исцелить в случае болезни. А у простонародья были распространены различные обереги. Так, чтобы уберечь невесту от дурного глаза, в подол ее венчального платья вкалывали иголки.

Обычно перед отправлением свадебного поезда в церковь происходил обряд сводов – символическое соединение жениха и невесты. Своды совершались посреди избы или во дворе под свадебные песни гостей. Тысяцкий или сват подводил жениха и невесту друг к другу и соединял их руки, связывая их полотенцем или платком. После этого новобрачные трижды обходили вокруг стола или кадки для теста.

На пути от дома невесты к свадебному поезду совершался обряд осыпания ("обсеивание") жениха и невесты зерном и мелкими деньгами. Вообще, осыпание происходило неоднократно в разные моменты свадебного обряда: во время отправления свадебного поезда из дома жениха, во время отъезда новобрачных в церковь и во время прибытия свадебного поезда после венчания в дом молодого мужа. Причем осыпали не только новобрачных, но и лошадей свадебного поезда. По возвращении из церкви новобрачных обычно осыпали не зерном, а мелкими деньгами. В купеческих семьях гости соревновались, кто больше бросит денег на поднос, который специально для этого случая держал мальчик-блюдник, шедший возле новобрачных. Благодаря данному обряду могла собраться значительная сумма, которая шла в семейную казну молодоженов.

В церковь молодые ехали порознь и разными путями, а возвращались в дом жениха в общем свадебном поезде. Весной или осенью путь новобрачных усыпался цветами. На купеческих свадьбах от поезда до церкви стелили ковровую дорожку, а от входной двери до аналоя – атласную или бархатную. Сама церемония церковного венчания происходила в крайне торжественной атмосфере. На обряд венчания стекались люди со всей округи. Чтобы ограничить число желающих поглазеть на венчание молодых, богатые горожане рассылали специальные пригласительные билеты, без которых не пускали внутрь храма.

Из церкви новобрачных встречали родители жениха: отец держал икону, а мать – хлеб-соль. Молодые кланялись им, принимали их благословение и по очереди трижды целовали родителей. В помещении новобрачных трижды обводили вокруг стола.

Особое место в городской свадьбе занимал обычай поздравления новобрачных. Молодожены по очереди угощали всех присутствовавших игристым вином и кусочком медового пряника. Гости в свою очередь целовали новобрачных, поздравляли их с законным браком и затем дарили им подарки, которые складывались на специальный поднос. В богатой купеческой среде поднесение подарков имело престижное значение, поэтому каждый из гостей старался заготовить как можно более богатый подарок, который бы наглядно продемонстрировал его достаток.

Завершал свадебный ритуал свадебный пир. С конца 19 века, свадебный пир у всех городских сословий неизменно именовался «балом». Дворянство устраивало свадебные балы в городских особняках или загородных имениях, расположенных вблизи города. Богатые купцы и мещане часто гуляли свадьбу в ресторане. Остальные горожане с более скромным достатком устраивали «свадебный бал» в доме жениха. Если позволяли средства, то на дом приглашали из ресторана официантов.

В зависимости от степени материального благосостояния семей свадебный бал организовывался с различной степенью пышности. При этом основные моменты свадебного пира у разных сословий совпадали. Так, первыми на стол подавали холодные закуски, среди которых всегда присутствовали блюда из свинины. По русскому поверью, свиное мясо обеспечивало новой семье плодородие, богатство и благополучие. В бедных домах первым свадебным блюдом шел холодец. По другим сведениям, сначала на свадебном балу подавали чай и сладкое, затем десерт, и только после этого шел праздничный ужин. Первым горячим блюдом свадебного стола шел суп: у простонародья – традиционная куриная лапша, у дворян и богатого купечества – раковый суп, с которым подавали паштет и подовые пирожки. Основным горячим блюдом неизменно была жареная или вареная курица (гусь, индейка). Это было ритуальное блюдо, поедание которого сопровождалось обрядовыми действиями. Тысяцкий, угощая гостей курицей, называл ее женским именем и расписывал перед гостями ее красоту и прочие достоинства. После этого он обращался к новобрачным с пожеланием родить столько деток, сколько цыплят вывела данная курица. При этом называлась любая неестественно большая цифра. В конце ужина выносили большой круглый яблочный пирог, который в богатых семьях обильно украшали густо взбитыми сливками.