Текст книги "Первая мировая. Неизвестные страницы"

Около трех часов дня в штаб корпуса было прислано донесение от командира 3-й сотни 22-го Донского казачьего полка, что его сотня, ведя разведку на Пассенгейм, была встречена ружейным огнем и оттеснена эскадроном противника на Мальшовен.

Около пяти часов дня, совершенно неожиданно для штаба корпуса, на шоссе Менсгута из Щепанкена появился 16-й пехотный Ладожский полк, двигавшийся на Ортельсбург. Отход колонны был остановлен, именем командира корпуса, исполняющим должность начальника штаба корпуса, полковником Залесским, полк был повернут кругом и расположился по сторонам шоссе. В Щепанкене полковник Залесский узнал, что 16-й пехотный Ладожский полк был направлен начальником 4-й пехотной дивизии лишь для удаления резерва от боевой линии.

Около шести часов вечера севернее Щепанкена, со стороны Гейслингена, раздались первые орудийные выстрелы противника. В это же время обозначалось наступление частей противника против 16-й пехотной дивизии. Распоряжением штаба этой дивизии были расположены по обе стороны Пфафендорфа – 62-й пехотный Сушальский полк с двумя батареями, левее и уступом назад, у Гродзискена – 63-й пехотный Углицкий полк с двумя батареями сзади, на левом фланге на опушке леса, что западнее Тервишволла, – две батареи; в общем резерве, уступом за правым флангом, в лесу – 64-й пехотный Казанский полк с мортирным дивизионом.

Все время шла только артиллерийская стрельба и весь бой велся одним 62-м пехотным Суздальским полком, против которого только и велось наступление противника. Потери в этом полку были следующие: обер-офицеров – 3, нижних чинов: убито – 19, ранено – 83, без вести пропало – 36.

По возвращении в Менсгут исполняющему должность начальника штаба корпуса, полковнику Залесскому, генерал Благовещенский отдал распоряжение об отступлении корпуса, причем 16-й пехотной дивизии приказано было медленно отходить на Тервиш – Ней – Кейкух – Романен и далее, не заходя в Ортельсбург, на предместье Бейтнердорф Б., а затем по шоссе на Ольшинец; 4-й пехотной дивизии – на Менсгут – Бейтнердорф А-Валлен, и 4-й кавалерийской дивизии – на Мальшовен – Кукуксвальде – Граммен – Ортельсбург.

Отдав указанное приказание об отходе частей VI корпуса за Ортельсбург, генерал Благовещенский со штабом выехал на автомобиле по пути общего отступления обозов и 4-й пехотной дивизии, по шоссе из Менсгута на Ортельсбург, которое было занято повозками и отступавшими колоннами войск.

Движение частей и обозов из Менсгута описано в реляции VI корпуса следующим образом:

«Когда 4-я пехотная дивизия ночью проходила Лейнау, то по колонне сзади раздались ружейные выстрелы. Скакавшие по сторонам шоссе казаки были приняты за немецкую кавалерию. Задние части, с криком «неприятельская кавалерия», бросились вперед. Казаки бросились врассыпную, началась беспорядочная ружейная стрельба по своим. Артиллерия и зарядные ящики в беспорядке понеслись вперед и смешались с обозами».

Во время происшедшего беспорядка и создавшейся паники в отходящих частях войск и обозов оказались потери в людях, лошадях и в материальной части артиллерии и обозов. Хотя генерал Благовещенский в это время следовал в автомобиле в той именно части колонны, где произошел беспорядок, однако из показаний свидетелей не видно, чтобы им были приняты какие-либо энергичные меры к прекращению такового.

Исполняющий должность начальника штаба корпуса, полковник Залесский, оставался в Менсгуте до девяти часов вечера, 14 августа, собрал две роты и сотню, охранявшие штаб корпуса, затем присоединился к 4-й кавалерийской дивизии, которая в первом часу ночи на 15 августа, подошла к Грамену, где и расположилась на ночлег.

Командир корпуса прибыл в Валлен к 4 часам 30 минутам утра, 15 августа, отдал распоряжение о дальнейшем отходе 4-й пехотной дивизии на Фюрстенвальде и 16-й пехотной – на Фридрихсгоф и донес командующему следующее:

«Вчера, 14 августа, к 11 часам дня, корпус дошел до назначенной ему линии Тервишволла – Щепанкен. По прибытии получилось донесение о появлении у Бишофсбурга и западнее озера двух неприятельских колонн. Часам к четырем определился обход с левого фланга пехотной колонной и конницей до дивизии в направлении Шенбрух – Рашунг. После боя 13 августа 4-я дивизия была страшно утомлена. Боевые припасы еще не были вполне пополнены. Части 1-й бригады были расстроены. Принимать бой в такой обстановке, ввиду превосходства противника, было невозможно. В 6 часов 30 минут вечера корпус начал отходить к Ортельсбургу, дабы расположиться на высотах севернее этого города. Подходя к Ортельсбургу, обнаружено, что весь город горит, зажженный жителями, пройти через город не было возможно. Конечно, эта была подстроена ловушка. Оставаться на высотах я не признал возможным и отвел корпус к югу от Ортельсбурга, заняв исходные пункты: 4-я дивизия в районе Валлен, 16-я восточнее Ольшинена, конница – в Нейгофе. Боеспособность 4-й дивизии признаю временно надорванной, например, в полках 1-й бригады состав не более 400 нижних чинов в каждом. Положение корпуса затруднительное. Люди утомлены. Ходатайствую дать отдых. Прошу распоряжения о высылке укомплектований и о возвращении Владимирского полка. Благовещенский».

В первом часу дня, 15 августа, в Валлене генерал Благовещенский получил от генерала Самсонова доставленное кавалерийским разъездом, приказание, помеченное 8 часов 30 минут утра, 15 августа: «Удерживайтесь во что бы то ни стало в районе Ортельсбурга. От стойкости Вашего корпуса зависит успех наступления XIII и XV корпусов. 4-ю кавалерийскую дивизию вышлите против неприятеля, который с вами вел бой; дивизии этой неотступно следовать за неприятелем, насколько возможно, задерживая его движение на запад. Самсонов».

Это приказание было последним, полученным VI корпусом от штаба армии.

По получении указанного приказания генерал Благовещенский отдал распоряжение 16-й пехотной дивизии снова притянуться к Ольшинену, выставив сторожевое охранение по линии Кл. Иерутен – Альт Кейкут – Романен – Ортельсбург, где оно должно было войти в связь с 4-й кавалерийской дивизией, расположенной в Бейтнердорфе. Штаб корпуса из Валлена перешел в Фридрихсфельде. Относительно же 4-й пехотной дивизии было оставлено прежнее распоряжение о движении ее к Фюрстенвальде.

Затем уже, из Фридрихсфельде, в 10 часов вечера, 15 августа, 16-й пехотной дивизии было приказано к трем часам дня 16 августа перейти в лес, что к югу от озера Вальдпуш, и там занять расположение, отвечающее маневрированию по обеим сторонам этого озера с целью на следующий день, т. е. 17 августа, занять Ортельсбург и задержать движение противника.

16 августа боем частей 16-й пехотной дивизии, было выяснено, что Линденберг и Эйхталь укреплены противником, равно как и опушка леса западнее Ортельсбурга, занятая неприятельскими стрелками.

Вечером 16 августа командиром корпуса были отданы приказания на 17 августа: 4-й кавалерийской дивизии перейти из Ваврохена, куда она прибыла из Бейтнердорфа, в Пассенгейм, 2-й бригаде 4-й пехотной дивизии – подтянуться к Валлен; 1-й же бригаде этой дивизии – оставаться у Липовец.

17 августа в семь часов утра части 16-й пехотой дивизии перешли в наступление против частей противника, занимавших Ортельсбург.

Противник орудийного огня не открывал. На юго-восточной окраине города его пехотой и ландштурмистами были заняты стрелковые окопы, а также каменные здания на окраине города. К 11-ти часам дня части 16-й пехотной дивизии развернулись в следующем порядке: между озерами Вальдпуш и Ленск – 64-й пехотный Казанский полк, от озера Вальдпуш до Романен – 61-й пехотный Владимирский полк, от Романен до Ортельсбурга – 63-й пехотный Углицкий полк и от Ортельсбурга до западной опушки Штадт Вальда – 62-й пехотный Суздальский полк.

Приблизительно около этого времени командир корпуса получил следующий приказ Главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта, переданный из Остроленки по телеграфу генерал-майором Бобровским:

«Вашему корпусу вместе с I и XXIII Главнокомандующий приказал оказать содействие генералу Самсонову, ведущему бой с XIII и XV корпусами на фронте Гогенштейн – Нейденбург. I корпусу приказано занять Нейденбург. Вашему корпусу приказано сосредоточиться к Вилленбургу и действовать в связи с генералом Кондратовичем с целью обеспечить левый фланг и тыл генерала Самсонова. 4-ю кавалерийскую дивизию, поддержанную пехотными частями, двинуть на Пассенгейм. Главнокомандующий требует энергичного выполнения поставленной задачи и скорого открытия связи с генералом Самсоновым. Кроме того, Главнокомандующий приказал выслать летчиков Вашего корпуса, которым необходимо найти местонахождение XIII и XV корпусов и генерала Самсонова в районе Гогенштейн – Нейденбург – Едвабно и передать ему словесно настоящее распоряжение № 2721».

В 11 часов 30 минут дня генерал Благовещенский донес ответной телеграммой следующее:

«Во исполнение полученной телеграммы Главнокомандующего XV корпус, завязавший с утра бой у Ортельсбурга, переходит в район Гр. Шиманен – Вилленберг. 4-я кавалерийская дивизия будет двинута на Пассенгейм или на Вилленберг, в зависимости от обстановки».

В два часа дня было отдано приказание о прекращении боя и о движении корпуса на Вилленберг двумя колоннами: 16-й пехотной дивизии – через Липовец и 4-й пехотной дивизии – через Радзинен.

Последовавшие затем события изложены в донесении генерала Благовещенского начальнику штаба Главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта от 17 августа из Фюрстенвальде, следующим образом:

«Еще до получения повеления Главнокомандующего, изложенного в телеграмме № 2721, корпус вел бой под Ортельсбургом, причем 4-я кавалерийская дивизия, двинутая на Пассенгейм, днем 16-го вела бой в лесах до шести часов утра 17-го, но продвинуться не могла, так как встретила значительные силы противника у Граммен и Георгенгут. Бой 17 августа развивался непрерывно с семи часов утра, причем обходная колоний противника, имевшая направления от Пассенгейма на Едвабно и Вилленберг, вышла не к Вилленбергу, а к Гросс Шиманену, где была обнаружена уже после отхода 16-й пехотой дивизии от Ортельсбурга. Получив повеление Главнокомандующего действовать на Вилленберг, я немедленно отдал соответствующее распоряжение для движения 4-й пехотной дивизии в направлении на Вилленберг, а 16-й пехотой дивизии, прекратив бой у Ортельсбурга и, заслонившись соответствующими силами от противника, наступавшего со стороны Пассенгейма и Менсгута, выйти на линию Гр. Шиманен – Вилленберг. Но бой под Ортельсбургом не дал возможности выполнить это предписание. Пришлось дать 16-й пехотной дивизии другую линию для исходного положения перед наступлением на Вилленберг. Бой под Ортельсбургом затянулся до темноты, и только к 11 часам вечера 16-й пехотной дивизии удалось достигнуть района Липовец. 4-я пехотная дивизия своими передовыми частями дошла до Боркена. Завтра буду продолжать выполнение повеления Главнокомандующего. Штаб корпуса – в Фюрстенвальде».

В ночь с 17-го на 18 августа в штабе VI корпуса была получена радиотелеграмма от генерала Орановского с приказанием отходить, ввиду изменившейся обстановки, на Мышинец и в случае, если противник будет теснить, то и далее – на Остроленку.

Согласно этому распоряжению, VI корпус в 9 часов утра, 18 августа, двинулся на Мышинец.

За 16-е и 17 августа в 16-й пехотной дивизии потери были следующие: убиты – офицер 1 и нижних чинов – 62; ранено офицеров – 7, нижних чинов – 235; пропало без вести нижних чинов – 76.

XIII армейский корпус

Боевые действия XIII армейского корпуса за период с 1-го по 18 августа сего года выясняются документами, находящимися в делах полевого штаба 2-й армии и объяснениями возвратившихся в Россию офицеров частей этого корпуса. При этом описание действий корпуса, со времени вступления его в Алленштейн (14 августа) и до конца всей операции в пределах Восточной Пруссии основывается, большей частью на показаниях возвратившихся, за почти полным отсутствием каких-либо документальных данных, относящихся к этому периоду. Необходимо, однако, отметить, что возвратились в Россию почти исключительно младшие офицеры частей корпуса, показания которых по большей части относятся к ротам, в коих они состояли, и имеют по преимуществу личный характер.

К 1 августа сего года XIII корпус, в составе 1-й и 36-й пехотных дивизий, 1-й и 36-й артиллерийских бригад, 13-го мортирного дивизиона и 13-го саперного батальона, закончил свое сосредоточение в районе Белостока. Здесь, при высадке частей корпуса из вагонов, в командование корпусом вступил генерал-лейтенант Клюев.

Начальником штаба корпуса состоял генерал-майор Пестич, а дивизиями командовали: 1-й – генерал-лейтенант Угрюмов и 36-й – генерал-лейтенант Преженцов.

4-го числа того же августа корпус занял новое исходное положение в районе Остроленки и 5 августа начал наступление к границам Восточной Пруссии.

Это движение совершалось двумя колоннами: левая колонна – в составе штаба корпуса, 1-й пехотной дивизии, 1-й артиллерийской бригады, 13-го мортирного дивизиона и 13-го саперного батальона – вела наступление по направлению к Хоржеле, а правая – в составе 36-й пехотной дивизии и 36-й артиллерийской бригады – по направлению к Зарембы.

8 августа, близ указанных пунктов, войска корпуса перешли границу и к вечеру того же числа заняли Данкгейм, без боя, и Вилленберг, после стычки с незначительным отрядом противника, занимавшим этот город.

9 августа части корпуса оставались в указанных пунктах в полной готовности двинуться в обход Ортельсбурга с запада, или в обход Нейденбурга с севера.

Затем, на 10 августа XIII корпусу приказано было занять линию Едвабно – Омулефофен.

Во исполнение сего, левая колонна была направлена на Омулефофен, который заняла того же числа беспрепятственно. 36-й же пехотной дивизии было приказано завладеть укрепленной позицией в районе Шутшенофен – Едвабно. Для достижения этой цели дивизия была двинута тремя колоннами: одна – пехотный полк с батареей – была направлена через Курцбург на Вархаллен, вторая – пехотный полк с батареей – была направлена к деревне Мальга и третья – остальные части 36-й пехотной дивизии, были направлены по пути Глаух – Вессоловен – Реконвиц – Шутшенофен.

Ни одна из этих колонн противника не встретила. Окопы у Шутшенофена оказались слабыми и никем не занятыми, и части дивизии расположились на ночлег в Едвабно и Шутшенофене.

На 11 августа корпусу предписано было двигаться на Вартенбург. Однако это движение не было выполнено, так как командир XV корпуса обратился к генералу Клюеву с просьбой поддержать его войска, завязавшие 10 августа горячий бой с противником в районе Орлау – Франкенау. Вследствие этого рано утром 11 августа 1-я пехотная дивизия была двинута из Омулефофена на Орлау, а 36-й пехотной дивизии предписано было двигаться с места ее ночлега на Гр. Нататч.

Однако по подходе этих дивизий к месту боя оказалось, что германцы к тому времени уже покинули свои позиции и отступили; вследствие этого части 1-й пехотной дивизии были отведены на ночлег обратно в Омулефофен, куда пришли в три часа утра 12 августа, а 36-я пехотная дивизия расположилась на ночлег у Едвабно, имея авангард, выдвинутый к Бурдунген, ввиду предполагавшегося дальнейшего движения на Пассенгейм.

На 12 августа XIII корпусом были получены из штаба армии разноречивые приказания: директивой № 4 ему было предписано двигаться на Вартенбург; полученной в ночь на 12 августа телеграммой штаба армии было приказано занять главными силами линию Гиммендорф – Куркен; наконец, сам командующий армией по искровому телеграфу отдал приказ XIII корпусу оставаться на месте своего расположения.

Однако это последнее приказание своевременно получено не было и корпус, во исполнение телеграммы штаба армии, занял 12 августа районы Куркена (1-я пехотная дивизия) и Ней Калетка – Гиммендорф (36-я пехотная дивизия).

13 августа XIII корпусу предписано было занять линию Доротово – Келларен. В этот день, однако, 1-я пехотная дивизия до Доротова не дошла и была остановлена на ночлег в Стабиготтене. 36-я же пехотная дивизия продвинулась несколько дальше Келларена и заняла фронт Альт Алленштейн – Ней Бертунг – Гросс Бертунг.

Во все время описанного наступления в приказах по корпусу, а также в распоряжениях, получаемых в штабах дивизий, не указывалось ни обстановки, ни цели движения; задача дня сводилась только к занятию определенной линии фронта.

Широкой разведки впереди лежащей местности, за неимением при корпусе конницы, не производилось. Сведения о противнике, доставляемые летчиками, были немногочисленны, не отличались определенностью, и вообще воздушная разведка, ввиду частой порчи аэропланов, не давала надлежащих результатов.

Поспешное же, без дневок, движение вперед не давало возможности осматривать вокруг лежащую местность, с целью очищения таковой от вооруженных жителей и уничтожения средств сигнализации и сообщения противнику сведений населением неприятельской страны.

Независимо от сего безостановочное движение по тяжелым, песчаным дорогам, в связи с нередкими случаями позднего прибытия частей корпуса на места ночлега и несвоевременной, вследствие этого, выдачи нижним чинам пищи (обычно лишь утром и поздним вечером), крайне утомило войска, неблагоприятно повлияло на их настроение и привело к тому, что к 14–15 августа, когда частям XIII армейского корпуса предстояло впервые вступить в столкновение с противником, дух войск был уже значительно подорван.

На 14 августа XIII и XV корпусам и 2-й пехотной дивизии было приказано сбить противника с фронта Алленштейн – Остероде, а VI корпусу, – оставив заслон у Бишофсбурга, двинуться к Аллешнтейну.

Во исполнение сего XIII корпусу надлежало занять 14 августа Алленштейн. Однако утром 14 августа командир XIII корпуса, генерал Клюев, получил от командира XV корпуса по телеграфу просьбу возможно скорее занять Гогенштейн с целью содействия войскам XV корпуса.

Ввиду этого генерал Клюев первоначально решил двинуть на помощь XV корпусу весь XIII корпус, о чем и телеграфировал в штаб армии: «Алленштейн, по сведениям, занят слабо. Предоставляю его другому корпусу. Сам иду на помощь XV корпусу. Клюев»; но вскоре затем, получив от командира XV корпуса новую телеграмму: «Настоятельно прошу, с разрешения командующего армией, двинуть одну бригаду на Гогенштейн», генерал Клюев изменил свое первоначальное решение и направил к Гогенштейну одну лишь 2-ю бригаду 1-й пехотной дивизии, а с остальными частями корпуса двинулся на Алленштейн, о чем тогда же донес начальнику штаба армии.

По свидетельству «Краткого отчета о действиях 2-й армии с 1-го по 16 августа», командующий армией вполне одобрил первоначальное решение генерала Клюева идти со всем XIII корпусом на помощь XV корпусу, о чем и уведомил генерала Клюева телеграммой; между тем в донесении своем за № 45 на имя начальника штаба армии генерал Клюев указывает на получение им телеграммы командующего армией с одобрением его движения к Алленштейну. Очевидно, случилась где-то прискорбная ошибка, но установить, ошибся ли генерал Клюев в своем донесении или ему неправильно было передано распоряжение командующего армией, несмотря на принятые меры, не удалось.

Ввиду принятого генералом Клюевым решения 2-я бригада 1-й пехотной дивизии, уже успевшая отойти от Стабиготтена на север, к Алленштейну, верст 8 – 10, была повернута назад и под начальством командира 4-го пехотного Копорского полка, полковника Чут, двинута на Гогенштейн.

Около 12 часов дня, находившийся в голове колонны 4-й пехотный Копорский полк прошел Гогенштейн и в резервной колонне был остановлен к юго-западу от города. Хотя в это время полк находился, по-видимому, на фланге и в тылу неприятеля, сражавшегося к югу от Гогенштейна, на фронте Лихтенен – Паульсгут, с войсками XV корпуса и этот бой был ясно виден с места расположения 4-го пехотного Копорского полка, тем не менее полк сразу двинут в бой не был и часов до трех дня простоял в полном бездействии.

3-й пехотный Нарвский полк подошел к Гогенштейну, позднее Копорского, около двух часов дня. При прохождении через город нижние чины пытались произвести беспорядок, грабить лавки, бить штыками стекла и т. п., и только энергично принятыми мерами удалось восстановить порядок.

Лишь около трех часов дня оба полка были развернуты в боевой порядок влево от шоссе Сауден – Швентейнен, фронтом на юго-запад; затем, по невыясненной причине, фронт наступления был обращен на запад – вдоль шоссе по направлению к Кирштейнсдорфу.

Полки шли, по-видимому, наобум, в бой не ввязывались и лишь издалека видели несколько рвущихся в юго-западном направлении снарядов. При наступлении темноты полки были свернуты в походный порядок и направлены обратно к Гогенштейну.

Таким образом, полки 2-й бригады 1-й пехотной дивизии находились с 12 часов дня. 14 августа, немного западнее Гогенштейна, в бой введены не были, никакой поддержки частям VI корпуса, изнемогавшим в бою при Мюллен (верстах в восьми к юго-западу от Гогенштейна), не оказали. Утомление в связи с противоречивыми, неопределенными приказаниями и полным бездействием, невдалеке от боя, привели людей в напряженное состояние, которое разразилось в тот же вечер полной паникой. В то время как полки, двигаясь обратно к месту ночлега, близ Гогенштейна, проходили по шоссе, вдоль которого вытянулись обозы, раздались без всякой, по-видимому, причины крики «кавалерия». Люди начали кидаться в сторону, по шоссе через всю колонну пронеслись артиллерийские передки, внося полное смятение во всей колонне; все части перемешались, открылась беспорядочная стрельба, оказались убитые и раненые – офицеры и нижние чины. Только с большим трудом удалось внести некоторое успокоение, собрать части, но окончательно успокоить людей так и не удалось.

Между тем 1-я бригада 1-й пехотной дивизии и 36-я пехотная дивизия подошли к Алленштейну и около четырех часов дня заняли его без боя. Подход ввиду предположения, что Алленштейн занят неприятелем, велся очень осторожно; много времени было потрачено непроизводительно.

Комендантом города был назначен генерал-майор Калюжный, который получил приказание взять заложников, взыскать с города 100 тысяч марок контрибуции за то, что стреляли по нашему разъезду; вслед за тем взыскание контрибуции было отменено и взамен таковой приказано было взять с города хлеб, сахар и соль на весь состав корпуса на один день. Однако и это требование осталось не вполне осуществленным при раннем и спешном выступлении из Алленштейна 15 августа, вследствие чего некоторые полки, не имевшие уже хлеба, и здесь его не получили.

В Алленштейне были приняты все меры для охраны местного населения от наших войск, но для обеспечения наших войск от враждебных действий жителей никаких мер принято не было.

Несмотря на полученное 13 августа от наших летчиков донесение о вступлении в город двух неприятельских колонн, совершенно не были осмотрены дома и дворы города, равно как и находившийся при входе в город, против помещения самого штаба корпуса, большой дом с надписью по русски: «Дом умалишенных. Просят не входить и не беспокрить больных».

Равным образом не было принято никаких мер к прекращению движения по железной дороге, вследствие чего, когда 1-я бригада 1-й пехотной дивизии становилась на ночлег в юго-западной части города, невдалеке от железной дороги, с запада влетел блиндированный поезд, обстрелял пулеметным огнем части бригады и так же быстро скрылся, как и влетел.

14 августа вечером генералом Клюевым была получена из штаба армии радиотелеграмма: «Командующий армией требует энергичного содействия XV корпусу большею частью сил Вашего корпуса». Вследствие этого генерал Клюев отдал приказ по корпусу о выступлении 15 августа по шоссе на Грислинен – авангарду в 6 часов 30 минут утра, главным силам в 8 часов утра; в приказе этом совершенно не были указаны ни обстановка, ни цель движения, не было дано частных задач дивизиям и вовсе не упоминалось о месте нахождения и силах противника.

Выступая из Алленштейна на Гогенштейн, генерал Клюев, по-видимому, был вполне уверен в скором подходе к Алленштейну VI корпуса, следовавшего правее XIII, по направлению Ортельсбург – Бишофсбург, и совершенно, по-видимому, не придал значения ни докладу офицера, посланного из VI корпуса для связи, что означенный корпус 13 августа выступил из Бишофсбурга к северо-востоку, ни полученному вечером 14 августа донесению разъезда, высланного из 36-й пехотной дивизии в направлении Тринкгауз – Сапунен– Вартенбург для связи с VI корпусом, что он был встречен пулеметным огнем из Робертсгофа и успел лишь разглядеть сильную пыль от движения колонны из Вартенбурга на запад, ни, наконец, и тому обстоятельству, что ни летчикам, ни искровой станцией не удалось найти месторасположение VI корпуса и вступить с ним в связь.

Между тем в действительности VI корпус еще утром 13 августа ввязался в бой в районе Гросс Бессау и под напором неприятельских сил 14 августа уже отходил от Бишофсбурга к югу, по направлению к нашей границе, что было указано и в приказе по 2-й армии от 14 августа за 2, очевидно, не дошедшем до генерала Клюева.

Ввиду своей уверенности в скором подходе частей VI корпуса к Алленштейну генерал Клюев при выступлении из Алленштейна оставил в нем для охраны города и имущества полков один батальон 143-го пехотного Дорогобужского полка. Кроме того, в Алленштейне остался еще один батальон 144-го пехотного Можайского полка, который находился в сторожевом охранении и не успел собраться к моменту выступления.

Вскоре после выхода частей корпуса из Алленштейна эти два батальона подверглись нападению войск противника, подходивших с севера и с востока, и были обстреляны из домов ружейным и пулеметным огнем, причем батальон 143-го пехотного Дорогобужского полка был целиком уничтожен, а батальон 141-го пехотного Можайского полка хотя и успел уйти из города, но понес при этом огромные потери.

Между тем как части XIII корпуса, бывшие в Алленштейне, утром 15 августа выступили из этого города на Грислинен, 2-я бригада 1-й пехотной дивизии, проведя ночь на 15 августа на биваке, близ Гогенштейна, утром была направлена через Гогенштейн по шоссе к востоку.

Во время этого движения арьергарду 4-го пехотного Коморского полка было приказано в случае появления в тылу каких-либо частей не стрелять, так как предполагалось, что сзади будет следовать 8-я пехотная дивизия. Вследствие этого, когда, вскоре после начала движения, в тылу показалось несколько колонн и оттуда послышались выстрелы, то арьергард, считая открывшуюся стрельбу ошибкой своих, сначала не отвечал на выстрелы. Только когда огонь усилился и полк стал сильно редеть, оставляя многочисленных убитых и раненых, наконец убедились, что в тылу находится противник; дальнейшее отступление 4-го пехотного Копорского полка прошло в беспорядке, и лишь за городом удалось сформировать из беспорядочно бегущей толпы несколько рот, под прикрытием которых продолжалось дальнейшее отступление полка.

Между тем шедший в голове колонны 3-й пехотный Нарвский полк, выступив из Гогенштейна, направился в походном порядке по шоссе к Моркен. В это время с северо-востока показались какие-то цепи, открывшие огонь по колонне. Полк тотчас же рассыпался в цепь вдоль дороги, однако огня не открывал, предполагая, что это подходят из Алленштейна части своего же XIII корпуса. Затем полк и находившаяся при нем артиллерия то открывала огонь по приближающимся цепям, то прекращала таковой, находясь все время в сомнении, кто к ним приближается – свои или германцы.

Только когда цепи подошли на дистанцию не более 600 шагов, а сопровождавшая их артиллерия открыла жестокий огонь, стало ясно, что перед полком неприятель, и 3-й пехотный Нарвский полк, понеся серьезные потери, стал тоже в беспорядке поспешно отходить к юго-востоку.

Около четырех часов дня, у деревни Падрау, командующий 2-й армией генерал от кавалерии Самсонов лично увидел беспорядочно отступавшие остатки 4-го пехотного Копорского полка, приказал их остановить и принести в возможный порядок, а затем, сменив командира полка и назначив вместо него подполковника Жильцова, простыми, но горячо сказанными словами поднял упавший дух копорцев и приказал им поклясться перед полковым знаменем, своею будущей службой за Царя и Родину, смыть то темное пятно, которое легло на полк. После этого полк был направлен через Куркен к Яблонкену, где вечером 16 августа присоединился к остальным частям корпуса.

3-й пехотный Нарвский полк собрался к Надрау несколько позднее; здесь полк был приведен в порядок, сведен, ввиду громадной убыли в людях, в восемь рот и расположен на биваке в ожидании прибытия командующего армией; но через некоторое время место бивака было обстреляно пулеметным и артиллерийским огнем противника и все, что было на биваке, опять смешалось и бросилось в близлежащий лес. В лесу части полка с трудом были вновь приведены в порядок и со знаменем двинулись к Надрау, а затем, утром 16 августа, достигли Орлау, откуда остатки полка, присоединившись к батареям гвардейской артиллерии, стали лесом отходить к нашей границе. В скором времени скакавший в карьер по одной из лесных дорог обоз внес страшный беспорядок в эту колонну, а когда она вслед затем попала под шрапнельный огонь противника, то порядок окончательно утратился, люди разбежались, бросив и артиллерию, и обоз, и лишь некоторые из чинов Нарвского полка, одиночным порядком, добрались до пределов России.

Остальные части XIII корпуса (1-я бригада 1-й пехотной дивизии и 36-я пехотная дивизия, за исключением двух батальонов, оставшихся в Алленштейне и одного батальона 143-го пехотного Дорогобужского полка, отправленного от Алленштейна для занятия перешейка между озерами Гросс Плаутцигер и Ланскер), выступив утром 13 августа из Алленштейна, к 11-ти часам дня подошли главными силами к Стабиготтену, а авангардом к Грислинену.

Когда авангард еще приближался к Грислинену, разведкой было обнаружено, что саженях в ста к югу от этой деревни расположена батарея, обстреливавшая шоссе Гогенштейн – Моркен; по занятии же Грислинена были усмотрены пехотные колонны, двигавшиеся в походном порядке на юг и развертывавшие многочисленные, густые цепи, по направлению на Гогенштейн.

Об этом немедленно было послано донесение в штаб корпуса, от которого затем было получено приказание – авангарду вперед более не продвигаться.

Вскоре после этого на наблюдательный пункт, находившийся вблизи Грислинга, прибыл командир корпуса со штабом. Наблюдая картину боя у Гогенштейна, штаб корпуса долгое время не мог решить окончательно, кому именно в тыл вышел XIII корпус – своему ли XV корпусу или германцам – и только когда высланный разъезд пограничной стражи удостоверил, что впереди неприятель и последний стал развертывать боевой порядок фронтом к Грислинену, занимая лес Каммерей, частям корпуса было отдано приказание развернуть боевой порядок и отбросить неприятеля к северо-западу. При этом, как показал начальник штаба 36-й пехотной дивизии, полковник Вихирев, командир корпуса генерал Клюев принял лично на себя руководство и боевыми участками, и резервом, а оба начальника дивизий (1-й – генерал-лейтенант Угрюмов и 36-й – генерал-лейтенант Преженцов) никакого назначения не получили и оказались как бы устраненными от руководства подчиненными им частями.