Текст книги "Алтарь Василиска"

– Именно вас. – Внимание Равенора, а вместе с ним и его острый, впивающийся взгляд переместились на правителя Цитиона. – Именно вы располагаете возможностью повернуть ход событий в нашу пользу. Каморра преследует Альмарена, юноше нужна помощь. Наверное, хватит полусотни человек. Это войско должно как можно скорее прийти на Белый алтарь.

Равенор замолчал, видимо решив, что высказал все необходимое.

Установилась пауза, в течение которой оба его собеседника пытались уяснить, что означают эти скудные сведения.

– Объясните подробнее, Равенор, – произнес наконец Норрен. – Что произошло с Альмареном?

– Я знаю, что у него есть два камня – Красный и Желтый, – повторил маг. – Я знаю, что с ним трое мужчин и женщина, что все они идут по огромной пещере и этим путем надеются попасть на Белый алтарь. Я знаю, что Каморра в этой же пещере. Он гонится за ними с двумя десятками уттаков. Это все, что я знаю. Этого достаточно, чтобы понять опасность и попытаться выручить и камни, и вашего друга.

– Как вы узнали это?

– От вашей дочери. Ей приснился вещий сон, она пришла и рассказала его мне.

– От моей дочери?! Это невозможно. – Почему невозможно? Спросите у нее самой. – Равенор посторонился, пропуская вперед мальчика-пажа, и снял с него шапку. Норрен, не веря своим глазам, увидел собственную дочь.

– Отец? – умоляюще воскликнула девочка.

– Дочка!

Фирелла, уловив теплое чувство в глазах, в голосе отца, повисла у него на шее. Тот погладил дочь по волосам, как, бывало, гладил, провожая ее ко сну, и строго спросил Равенора:

– Почему она здесь, с вами?

– У вашей дочери есть способности к ясновидению. Она увидела то, что я вам рассказал. Когда я собрался ехать сюда, она попросилась со мной и сказала, что ее способности могут пригодиться. Я счел это разумным и согласился взять ее в поездку.

– Но как ее отпустила мать?

– Этого не потребовалось. Фирелла ушла самостоятельно.

– Тайком, то есть?

– Можно сказать, что так. Она вполне взрослая девочка.

– Взрослая?! Вы потащили двенадцатилетнего ребенка в такую дорогу?

У нее мокрые ноги, она может заболеть!

– Мне скоро тринадцать, – жалобно откликнулась Фирелла, но на ее слова никто не обратил внимания.

– Как им не быть мокрыми, если мы переправлялись через Тион вплавь? – обронил маг. – У моста была такая драка, что невозможно было пpoexaть – Ко всему прочему, вы чуть не завезли ее в битву… Да вы просто безумец, Равенор!!!

– Ладно, Норрен. – Ромбар предпринял попытку успокоить разгневанного отца. – Все обошлось, девчушка цела и невредима. А дело и впрямь чрезвычайное…

– И как оставлять ее здесь, в осажденном городе?!

– Я предполагал, что она поедет со мной на Белый алтарь, – заметил в ответ маг.

– Можете сразу забыть ваше предположение, – отрезал Норрен.

– Я поеду с ним, отец? – отозвалась Фирелла.

– Не говори глупостей. А вы, Равенор, впредь постарайтесь обходиться без таких помощников. – Немного успокоившись, правитель вспомнил о причине приезда мага. – Ромбар, как ты считаешь, есть смысл последовать совету этого… знатока магии?

– Это необходимо сделать, и как можно быстрее, – убежденно ответил Ромбар.

– У нас есть возможность послать войско на Белый алтарь?

– Я поведу туда свою конницу. В осаде от нее мало пользы и много неудобств. Оборона города не ослабеет без конников.

– Ты покидаешь армию, когда дела в таком положении? – Правитель Цитиона не скрыл своего беспокойства. – Ты нужен мне здесь, Ромбар.

– Видимость не всегда совпадает с подлинным положением дел, – возразил тот. – Есть у меня предчувствие, что главное совершается не здесь, а там.

– С вами можно иметь дело, Магистр, – одобрил Равенор. – Когда мы выезжаем?

– Завтра утром, – ответил ему Ромбар. – Сегодняшняя битва была трудной, воинам нужен отдых.

– В нашем распоряжении пять дней, не больше, – напомнил маг. – Они говорили о неделе срока, а это было три дня назад.

– За неделю нельзя доехать до Белого алтаря, – заметил Норрен, не слишком-то желавший отпускать и войско, и военачальника. – Ваша поездка будет напрасной.

– Должен быть короткий путь, прямо через Ционские скалы, – сказал ему Равенор. – Я с самого начала предполагал, что войско пойдет именно этим путем. Конечно, нужно взять проводника, кого-нибудь из местных.

– Что ж, отправляйтесь, – дал согласие Норрен. – Советовать не буду, Ромбар, я уверен, что ты лучше меня распорядишься и сборами, и отъездом.

Приказывай моим именем, если потребуется. Я с надеждой буду ждать твоего возвращения.

– Я немедленно займусь сборами. – Сосредоточенный вид Ромбара говорил, что в его голове уже складывается план действий, оформляясь в приказы.

– Равенор, вы пойдете со мной.

– А я?! – подала голос притихшая было Фирелла.

– Ума не приложу, что с ней делать, Ромбар, – озабоченно сказал Норрен. – Ты ведь тоже понимаешь, как мало у нас шансов удержать город, а я не хочу, чтобы моя дочь разделила нашу участь.

– Отправь ее назад, в Цитион, – посоветовал тот.

– Но с кем? Я не могу отправить Фиреллу со слугами – дорога стала слишком опасной. Единственно, кому я мог бы ее доверить, – это тебе.

Внезапная догадка мелькнула во взгляде Ромбара.

– Я, кажется, знаю человека, который справится с таким поручением.

– Он подозвал стражника, стоящего у выхода на лестницу. – Пригласи сюда Скампаду, – потребовал он.

XVI

В Оккаде никогда не бывало плохих урожаев. Даже в нынешнее засушливое лето хлеб уродился и вызрел, ветви яблонь ломились от плодов, а на грядках красовались толстые, как бочонки, тыквы и отборные корнеплоды. Сейчас, ранней осенью, зерно кое-где еще стояло в скирдах, а о заготовке овощей на зиму можно было и не вспоминать. Несмотря на это, Суарен созвал жителей села и предложил немедленно начать сбор урожая.

За каких-нибудь три дня большая часть урожая была снята, но не убрана в погреба и амбары, а сложена в мешки и подготовлена для перевозки. Едва уборка закончилась, как из Келанги, подтверждая опасения магистра, появились первые беженцы. Они приходили в течение нескольких дней, создав массу хлопот местным жителям. Известие о гибели правителя Келанги не нашло сочувствующих, зато несчастье, постигшее крупнейший город на острове, никого не оставило равнодушным. Беженцев приютили и накормили, но всем было ясно, что недалек день, когда и в Оккаде появятся безжалостные толпы дикарей.

Магистр пригласил на совет своих помощников, сельского старосту, а также Вальборна и Лаункара. Посовещавшись, они составили план как обороны, так и отступления, а наутро каждый занялся порученным Делом. В горы потянулись вереницы жителей, ведущих в поводу лошадей, нагруженных вещами и провизией.

Маги, разделившись по двое, уносили в огромных, подвешенных на палки корзинах содержимое хранилища магических книг. Вальборн выслал группу воинов в дальнюю разведку по направлению к Келанге, чтобы заранее узнать о приближении врага, и начал формирование военных отрядов из местных жителей и беженцев.

Вечером он пришел к магистру обсудить итоги истекшего дня. Суарен указал ему на высокое кресло, стоявшее у окна, распорядился принести ужин и переставил на стол подставку со светлячком Феникса. Спокойное, доброжелательное лицо магистра, его плавная, экономная манера двигаться, да и обстановка – мягкие кресла, шкаф из светлого дерева, отделанный неброской резьбой, многоцветная циновка из крашеного исселя, устилающая пол, – все это расположило Вальборна к долгой, неторопливой беседе, отодвигая за стены комнаты дневную суету. Суарен опустился в кресло, прикрыл глаза и выжидательно взглянул на гостя.

– Местные жители порадовали меня, – сообщил ему Вальборн. – У каждого есть лук, и каждый владеет им не хуже моих воинов.

– Ваших лучших воинов, – уточнил Суарен. – Изготовление луков – традиционный оккадский промысел, а стрельба из лука – традиционное местное развлечение.

– Значит, к моим трем сотням добавляется еще полторы сотни отличных лучников. Среди беженцев наберется еще сотня боеспособных людей, но я не представляю, чем их вооружить, кроме дубинок.

– Я посоветовал бы переделать топоры в секиры, насадив их на длинные топорища, – заметил Суарен. – Завтра я предложу это старосте.

– Замечательно, магистр, – обрадовался Вальборн. – Конечно, такие секиры лучше, чем дубинки. Я сомневаюсь, что сюда придет большое войско, – вряд ли Каморра считает, что у нас есть силы для сопротивления.

– Вы хотите принять бой? – По лицу магистра было невозможно установить, одобряет ли он это намерение.

– Знаете, о чем я думаю, Суарен? – Вальборн сел на краешек кресла, подвинувшись поближе к магистру. – Если мы разобьем войско, присланное Каморрой в Оккаду, путь на Келангу будет свободен. Я убежден, что основные силы врага уйдут в Босхан, оставив город незащищенным.

– Смелый план. – Во взгляде Суарена засветился интерес. – А если враг добьется победы под Босханом?

– Не вижу, чем такое положение хуже того, в котором мы окажемся, отступив сразу.

– Мне нравится ваш план, – сказал магистр после некоторого раздумья. – Я призову людей к сопротивлению, а не к бегству. Уттаки, полагаю, не застанут нас врасплох?

– Разведка сообщит нам о приближении уттаков за два дня до их появления. Тогда, узнав численность врага, мы примем окончательное решение.

– Женщин и детей я в любом случае отошлю в скалы.

– Там есть какие-то убежища? – спросил Вальборн. – Мне трудно поверить, что знаменитая библиотека Зеленого алтаря оставлена под открытым небом.

– Неподалеку отсюда, на южном склоне Оккадского нагорья, есть заброшенный пещерный город, – ответил ему Суарен. – Этот город опустел очень давно. Наверное, и при Кельварне он выглядел так же, как и сейчас.

– Кто жил в этом городе?

– Неизвестно. Там не осталось никаких следов прежних жильцов.

Город достаточно велик, чтобы вместить наших людей, и достаточно неприступен, чтобы выдержать нападение врага… в разумных пределах, конечно. В прошлом уттаки населяли весь остров, и хозяевам города, видимо, постоянно приходилось защищаться от них.

В дверь постучали.

– Войдите! – откликнулся, на стук Суарен. В комнату вошла юная темноволосая девушка с подносом в руках. Вальборн вспомнил, где и когда видел ее прежде. Это была та самая девушка, которая заметила на Госсаре белый диск.

– Кера? – строго спросил Суарен. – Почему ты с ужином?

– Кухарка попросила меня помочь. – Взгляд Керы забегал по комнате, прячась от испытывающего внимания магистра, метнулся на пол, на стену, задел окно, остро и быстро скользнул по Вальборну и наконец уперся в поднос.

Кера подошла к столу и с подчеркнутой грацией принялась расставлять на нем тарелки, кружки, кувшин с питьем. Суарен замолчал, дожидаясь ее ухода. Вальборн с ленивым удовольствием разглядывал девушку, ее блестящие карие глаза, смуглые щеки, тесную кофточку, обтягивавшую ладную, аппетитную фигурку. Когда Кера ушла, магистр неодобрительно покачал головой.

– Такая вертушка… и слишком уж любопытна, – пожаловался он гостю. – Она еще задаст мне хлопот.

– Но хорошенькая… – добавил Вальборн. – Кто ее родители?

– Никто. Она – подкидыш. Малышкой она воспитывалась в одной из местных семей, затем подросла и перебралась сюда, на алтарь. Я несколько раз отсылал ее к приемным родителям, но безуспешно. Как говорится, гони ее в дверь – войдет в окно.

– С норовом, значит?

– Еще с каким…. Присаживайтесь к столу, Вальборн.

За ужином, за разговором они забыли о Кере. Но позднее, когда магистр провожал гостя, освещая темный коридор светлячком Феникса на фигурной подставке, из бокового коридора выскочила спешившая куда-то девушка и с разгона налетела на Вальборна.

– Ах!

Совсем близко Вальборн увидел лицо Керы, ее горящие глаза. Руки девушки уперлись в его грудь, он почувствовал тепло ее тела, ее беспокойное, быстрое дыхание.

– Ах, простите, мне так неловко… – замурлыкала Кера, не сводя с Вальборна взгляда, в котором было что угодно, но только не смущение.

«Могла бы и отодвинуться, а потом уж извиняться, – подумал ошарашенный Вальборн, чувствуя в темноте, как запылало его лицо. – И что это я краснею? Разве это я налетел на нее?»

– Ничего, пустяки… – пробормотал он вслух.

– Так вы не сердитесь на меня? – не отпускала его девушка.

– Нет-нет, за что тут сердиться…

– Я так спешила, что не заметила…

– Кера! – возмущенно одернул ее Суарен.

Девушка, стрельнув глазами в магистра, мгновенно оставила Вальборна и скрылась в коридоре.

– Бесстыдница! – Слова Суарена пропали даром – Керы уже не было поблизости. – Я завтра же выгоню ее с алтаря!

– Зачем же так, Суарен, это случайность… – заступился за девушку Вальборн, впрочем ненастойчиво.

Они спустились по лестнице и вышли на улицу, где поздний вечер стремительно превращался в темную осеннюю ночь.

– Возьмите светлячок, Вальборн, уже темно, – предложил магистр.

– Здесь недалеко, – отказался тот и, попрощавшись, пошел на берег Тиона, туда, где стояло войско.

Вальборн прошел полдороги, когда Оккаду накрыла ночная тьма.

Оставшуюся часть пути он добирался почти на ощупь, с трудом отыскивая едва заметную тропинку и досадливо встряхивая головой, чтобы отогнать завязший в ушах мурлыкающий голосок: «Ах, простите, мне так неловко…»

В последующие дни Вальборн побывал в заброшенном городе, где было припрятано имущество и припасы, проехал вверх и вниз по берегу Тиона, но главное внимание он уделил участку дороги в Келангу, примыкавшему к выходу из Оккадской долины. Понимая, что бой состоится на подходе к селу, Вальборн искал место для расстановки войск и никак не мог выбрать удобную позицию. Он приглашал с собой Лаункара, чтобы обсудить очередной сомнительный вариант, но старый воин каждый раз неодобрительно крутил головой – не то.

Проезжая по селу или возвращаясь в военный лагерь, Вальборн неизменно встречал Керу, как бы невзначай оказывавшуюся у него на пути. Кера целыми днями кружила у лагеря, будто молодая щучка, примеривающаяся, с какого края лучше ухватить крупную, не по зубам, добычу. Она презрительным молчанием отвечала на шуточки и заигрывания воинов, наблюдала и выжидала, наблюдала и выжидала, считая, по-видимому, что упорство – сила, способная повернуть ход судьбы в нужном направлении. Вальборн без труда догадался, что девушка преследует его, и сердито подавлял в себе берущееся неизвестно откуда беспокойство.

Помимо Керы, другие дела не внушали Вальборну беспокойства.

Беженцы из Келанги получили топоры на длинных палках, гордо именуемые секирами, и теперь учились сражаться ими под руководством опытных воинов, а пещерный город в случае нужды мог послужить надежным укрытием от уттаков, не любивших появляться в скалах. Мысли о приближении врага вызывали у правителя Бетлинка не тревогу, а спокойное, расчетливое стремление померяться силами и конечно же победить.

Как-то днем, когда в лагере обедали, воинов поднял на ноги шум, донесшийся с южного края села. Уклон местности позволял видеть прямо из лагеря, что сельские жители выбегают навстречу какой-то процессии, огибающей западный склон долины. К западу от Оккады засушливая Сеханская равнина вплотную примыкала к нагорью, поэтому те края оставались безлюдными. Вальборн подумал, что группа сельчан возвращается из дальней поездки за рудой или горючим камнем, но все же прицепил к поясу меч, позвал с собой нескольких воинов и поспешил на шум.

К селу медленно приближались шесть тяжело нагруженных подвод. Их сопровождали десятка полтора чем-то похожих друг на друга мужчин, обветренных, суровых и молчаливых. Впереди, вздернув подбородок и радостно поблескивая подвижными, сощуренными от солнца глазами, вышагивал сухонький, седенький старичок. Подойдя к околице, он победно оглядел скопившуюся там толпу и спросил:

– Это Оккада?

– Оккада, Оккада… – ответило сразу несколько голосов.

Старичок жестом остановил подводы и провозгласил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Ну, что?! Говорил, что доберемся, и ведь добрались! А южным путем? Были бы сейчас у Кертенка, не ближе!

– Кто вы такие? – спросил Вальборн, подойдя к старичку. Тот был слишком счастлив, чтобы заметить недоверчивую настороженность в голосе Вальборна.

– Мы с Красного алтаря, – охотно ответил он. – Обоз с оружием. Мы пересекли Сехан напрямик, чтобы поскорее попасть в Келангу. Теперь и недели не пройдет, как мы будем на месте.

Вальборн понял, что перед ним обоз, о котором говорил Магистр.

– Оружие! – обрадовался он. – Мечи Грифона!

– Сто пятьдесят шесть мечей, девяносто два щита, двадцать семь кольчуг, – сообщил старичок. – Сам считал. Лезвия смазаны жиром от сырости, да вот, пока мы шли, не только дождем не капнуло – роса ни разу не выпала. – Он окинул взглядом долину. – Хорошая здесь трава, высокая… а там, на равнине, все выгорело. Пожалуй, мы остановимся у вас до утра. Где здесь можно встать на ночь?

– Вам незачем ехать в Келангу. – Вальборну было ясно, что приезжие ничего не знают о последних событиях на острове. – В Келанге – Каморра.

– Каморра? – Подвижное лицо старичка на мгновение замерло. – Мы все-таки опоздали!

– Я бы так не сказал, – утешил его Вальборн. – Здесь со дня на день появятся уттаки, а у нас не хватает оружия.

– Вы руководите здешним войском? – Старичок кинул взгляд на стоявших позади Вальборна воинов.

– Да. Я – Вальборн, правитель Бетлинка.

– Бетлинка? Ах да, понятно… А я Синатта, маг.

Видно, пока мы шли по Сехану, жизнь тоже не стояла на месте.

– Да, мы не скучали, – согласился Вальборн. – Нам нужно вооружить беженцев из Келанги. Это будет наилучшим применением вашему грузу.

– Мы это обсудим, но сначала я узнаю все подробности. Кроме того, я хотел бы повидаться с магистром ордена Феникса.

– Разумеется. Обоз можете поставить около нашего лагеря. Идемте, я покажу вам место.

Синатта скомандовал обозу следовать за ним и потел с Вальборном на берег Тиона, без умолку расспрашивая своего провожатого о последних военных событиях.

– Давно вы выехали из Тира? – спросил в свою очередь Вальборн.

– Месяц назад, – ответил Синатта и тут же уточнил:

– Месяц и три дня. Мы отправились, как обычно, через перевал, оттуда – до Каяна и затем вдоль Ризы, а там свернули в Оккаду, не доезжая до Тимая. Две недели мы пересекали Сехан и вчера наконец увидели горы. Ну, думаем, дошли, а ведь нелегко приходилось…

Синатта замолчал, припоминая трудности пройденного пути.

– Как вы находили воду в Сехане? – не мог не поинтересоваться Вальборн. – В этом году даже в наших краях невозможная сушь.

– Раза два нам и впрямь попадались источники. Но мы, конечно, не дошли бы, если бы не этот жезл – десять ведер воды на каждой стоянке, и, кроме того, нить жезла указывала направление на Зеленый алтарь. – Синатта достал из-за пазухи светло-зеленый жезл Феникса и продемонстрировал Вальборну. – Теперь я, пожалуй, заслуживаю посвящения в маги ордена Феникса, – весело добавил он.

Разместив обоз, Вальборн и Синатта пошли к магистру. Когда они возвратились в лагерь, старичок распорядился отдать привезенное оружие оккадскому войску. В обозе он указал своим спутникам на Вальборна как на того, кто будет распоряжаться раздачей оружия.

– Где у вас мечи? – спросил Вальборн. Возница, уже немолодой, поджарый мужчина, отбросил с подводы кожаную накидку, накрывавшую груз. На подводе лежала груда мечей, тускло поблескивающих голубизной сплава, секрет которого был известен только в тирских кузницах. Пока Вальборн любовался лучшим на Келаде оружием, возница молча вытащил один из мечей и так же молча сделал несколько боевых выпадов, показывая оружие в деле. Глядя, как тирский маг управляется с мечом, Вальборн понял, что оккадская защита получила не только оружие, но и полтора десятка великолепных воинов.

– Взгляните-ка сюда, ваша светлость! – отвлек его Синатта. – Как вам понравится этот меч?

Вальборну хватило короткого взгляда на отливающее голубизной лезвие, на зеленоватую эфилемовую рукоять с выемками для пальцев, заканчивающуюся серебряной головой грифона, чтобы догадаться, что перед ним один из тех мечей, которые Магистр называл достойными руки правителя.

– Мастерская работа, – одобрил он, не сводя глаз с меча.

– А лезвие какое! – Синатта провел пальцами по мечу. – Разве только камень не рубит! Прошлой осенью делали, не на войну, на продажу.

Возьмите его себе, ваша светлость.

Вальборн принял из рук Синатты меч, осмотрел лезвие, затем отступил в сторону и размахнулся, будто желая снести голову невидимому врагу.

– Спасибо, Синатта, – поблагодарил он. – Что я за него должен?

– Сто уттакских голов, не меньше.

– Что ж, постараюсь. Думаю, не пройдет и недели, как я отдам долг, – без улыбки ответил Вальборн. – А оружие раздадим сегодня же – пусть воины привыкнут к нему до битвы.

До позднего вечера у тирских подвод толпились воины, выбирая мечи и щиты, а на следующий день в лагерь вернулись разведчики с сообщением, что две тысячи уттаков вышли из Келанги в Оккаду. Вальборн позвал своего военачальника, чтобы обсудить новость.

– Сюда идут всего две тысячи уттаков, – сообщил он Лаункару, сдерживая радостное возбуждение. – На каждого из наших воинов придется по три уттака, и вооружены мы лучше. Что ты об этом скажешь?

– Я скажу, что это либо ошибка врагов, либо ловушка, – как всегда, сдержанно ответил Лаункар. – Если верно первое, нам повезло. Но если… – Он не докончил фразы.

– Мы должны учитывать и второе, – согласился с ним Вальборн. – На ловушку можно ответить ловушкой. Как ты смотришь на то, чтобы выйти с войском навстречу уттакам? А там мы выберем место для засады и нападем на них внезапно.

Полководец долго не отвечал, обдумывая слова своего правителя.

– Что ты молчишь, Лаункар? – нетерпеливо спросил тот.

– Я вспоминаю дорогу из Келанги в Оккаду.

В полудне пути отсюда есть хорошее место для засады. Дорога идет там через широкую открытую лощину, а затем поднимается на покрытый лесом холм.

В этом-то лесу мы и могли бы подождать уттаков. Если войско выступит немедленно, к вечеру оно будет на месте.

– Хорошо. – Вальборн с полуслова понял военачальника. – Да, еще вот что: уттаков ведет человек, у которого на груди, на цепочке, есть амулет – белый диск. Амулет заставляет уттаков подчиняться своему вождю и действовать совместно. Если в битве не я, а ты встретишься с этим человеком и убьешь его, позаботься, чтобы диск не попал к уттакам. Возьми этот амулет для меня, я попробую применить его позже… Что ты молчишь, Лаункар? – Диск не попадет к уттакам, – ответил военачальник.

– Хорошо, – повторил Вальборн. – Объявляй выступление.

Глядя на воинов, споро и весело собирающихся в поход, можно было сказать, что боевой дух войска – не пустое понятие. Все знали, что силы врага невелики, и каждый, от опытного воина до юнца из Келанги, предчувствовал возможность пусть небольшой, но победы. Когда воины выстроились на дороге, ведущей в Келангу, Вальборн отделил половину конников Лаункару и поставил в конец войска, а сам возглавил колонну.

Вечером войско встало лагерем на берегу Тиона невдалеке от выбранной военачальником лощины. Вальборн и Лаункар выехали на предполагаемое место боя и определили расстановку войск. Позиция действительно была удобной для внезапного нападения. Враг, спустившись с противоположной стороны лощины, оказывался на открытом месте, тогда как засаду до последнего мгновения скрывали лесные заросли, да и уклон лощины давал преимущество оккадскому войску.

Вальборн с утра расставил засаду на выбранной позиции. Вдоль всей опушки он расположил цепь лучников, в центре атаки поставил воинов, проверенных еще в битве за Оранжевый алтарь, а по краям, рядом с конниками, – ополченцев из Келанги. Несколько человек выехали дозором навстречу уттакам, чтобы своевременно сообщить о приближении врага. Потянулось ожидание.

К полудню дозорные сообщили о приближении уттаков. Войско Вальборна, разморенное долгим бездельем, насторожилось и приготовилось к бою.

Вскоре на дальнем склоне лощины показались дикари, бредущие прямо по траве, без дороги. Всадник, следовавший в гуще уттакской толпы, по всей видимости, был вожаком.

Дикари пересекли лощину и стали подниматься вверх по склону, навстречу ожидавшему в засаде войску. Когда они оказались в двух десятках шагов от опушки леса, из кустов свистнули стрелы. Передовые уттаки попадали, остальные бестолково засуетились. Лучники успели сделать по несколько выстрелов, уложив первые ряды врагов до того, как вожак приказал дикарям атаковать. Опомнившись от неожиданности, уттаки единой массой устремились в лес, подхваченные неслышной командой белого диска.

У самой опушки их встретили мечи воинов Вальборна – мечи Грифона, с одинаковой легкостью срубавшие древки секир и сносившие уттакские головы. С краев дикарей окружили ополченцы, сзади с двух сторон налетели конники, возглавляемые Вальборном и Лаункаром, замыкая врагов в кольцо. Даже безумная храбрость подстрекаемых диском дикарей не превозмогала невыгодное положение, в котором они оказались. Вражеское войско таяло на глазах. Каждый удар меча Вальборна уносил уттака, пока правитель пробивался к вражескому вожаку, помня слова Ромбара о том, что без подчинения диску дикари становятся беспорядочной, неуправляемой толпой. Однако оказавшийся ближе Лаункар первым схватился с вожаком и без долгих усилий свалил его с коня.

С гибелью вожака дикари утратили боевую настырность и заметались в поисках пути к бегству. Битва превратилась в избиение и вскоре закончилась, так как в живых не осталось ни одного уттака. Воины радостными криками встретили окончание боя, из леса выбежали лучники и присоединились к ним. Все войско, по старой традиции, приветствовало своего правителя, вскинув оружие. Вальборн вскинул в ответ меч и поздравил воинов с победой.

– Мы победили, Лаункар! – обернулся он к полководцу.

– Да, ваша светлость. – В глазах Лаункара отгорал азарт недавней битвы. – Каморра недооценил нас. Сейчас мне верится, что эта победа не последняя. Посмотрите – и им тоже! – Он указал на воинов, радостно хлопающих друг друга по плечам.

– Завтрашний день мы проведем в Оккаде. – Мысли Вальборна уже устремились к будущему. – Нужно пристроить раненых и собраться для похода на Келангу. Ты снял с вожака белый диск?

– Да.

– Давай его мне.

– Я разбил его.

– Какая небрежность! – упрекнул военачальника Вальборн. – Мог бы и поосторожнее.

– Я нарочно разбил его. – В голосе Лаункара прозвучал вызов. – Именно из осторожности. Я – старый воин и на опыте знаю, что оружие врага всегда подводит в решающий миг. Оно вам ни к чему, ваша светлость.

Вальборн нахмурился, затем задумался.

– Что ж, может быть, ты и прав, – нехотя согласился он.

Остаток дня прошел в заботах о раненых и оказании последних почестей убитым. Жертв было немного, и даже похороны товарищей лишь ненадолго омрачили общее настроение. Следующим утром войско снялось со стоянки и к полудню вернулось в Оккаду, обрадовав жителей известием о легкой победе.

Население Зеленого алтаря с восторгом приветствовало Вальборна – героя, защитника, победителя – и его доблестное войско. Теперь можно было не прятаться в скалах, оставив дома и земли на разграбление врагу, и хотелось надеяться, что это надолго или даже навсегда.

Сельский староста, узнав намерения Вальборна, распорядился обеспечить войско для похода в Келангу. О праздничном пире он распорядился еще раньше, едва услышав о победе, поэтому сборы завершились всеобщей гулянкой на берегу Тиона. Вальборн и Лаункар подсели за стол к магам Зеленого алтаря, среди которых пристроились и молчаливые маги ордена Грифона во главе с разговорчивым Синаттой. Еда была вкусной, вино – крепким и сладким, вечер – изумительным, компания – веселой, и, наверное, поэтому победа казалась полной и окончательной, а враг – далеким и нереальным. Среди магов Красного алтаря к", было потерь, поэтому ничто не омрачало говорливую радость Синатты, с жаром повествовавшего о прошедшей битве.

– Сидим мы, значит, на опушке… кустики там такие… – Синатта помогал себе в разговоре руками, глазами, бровями, всем своим щуплым, подвижным телом. – А они идут! – Последовал энергичный жест. – Ничего не чуют, родимые!

Чего уж их там жалеть, противная с виду тварь! – Маг отмел рукой воображаемую жалость. – А мы договорились все делать молча, без команды. Как будут вот здесь, так стрелять, а дойдут вот досюда, так рубиться. – Синатта показал «здесь» и «досюда». – И вот, оказались они здесь, стрелы и посыпались… – Он убедительно изобразил и лук, и стрелы, и уттаков. – Растерялись, родимые, а потом как попрут! И стрелы им нипочем! Так вот, дошли они досюда, а мы – за мечи! Эх, и повеселились!!!

– Да, Синатта, сражались вы что надо, – поспешил сказать Вальборн, побоявшийся, что старичок прямо за столом изобразит всю битву в лицах. – У меня таких воинов – по пальцам сосчитать можно.

– Чего уж там, умеем… – засмущался Синатта. – Чего там, в Тире, еще делать, как не мечом махать – скуешь, да и помашешь, попробуешь! Я, правда, сам не кую, но помахать люблю.

Маг прицелился показать, как он любит помахать мечом, но Вальборн остановил его вопросом:

– Вы как, в Тир вернетесь или со мной, в Келангу?

– Конечно, в Келангу! – подскочил Синатта и обвел взглядом свою молчаливую компанию. – Верно, удальцы?!

Удальцы согласно закивали головами. Синатта продолжил затянувшийся на весь вечер рассказ, развлекая остальных и умудряясь не наскучить. Маги ели, пили и слушали Синатту, с лица Суарена не сходила безмятежная, умиленная полуулыбка, а Вальборн понемногу перестал бояться за целостность просторных кружек, пузатых бутылок и узкогорлых кувшинов, потому что старичок, двигавшийся с грациозностью дикой кошки, не только не уронил, но и ни разу не задел их.

Пир закончился поздно вечером. Вальборн возвращался к себе в палатку в прекрасном настроении. Выпитое вино горячило его, заставляя не замечать по-осеннему обжигающую ночную свежесть, но он был не пьян, а скорее весел, даже счастлив. Идти было легко, хотелось напевать, что он и сделал бы, наверное, если бы мог взять правильно хоть одну ноту. У самой палатки его неожиданно остановил возглас:

– Ах, ваша светлость!

Вальборн мгновенно узнал, кто его зовет, еще до того, как различил голос, – по жару, обдавшему его с головы до ног. В следующий миг он увидел Керу отделившуюся от кустов, где она скрывалась, дожидаясь его возвращения. Он молча и сердито уставился на девчонку, не дававшую ему прохода с первых дней пребывания в Оккаде.

– Ваша светлость, я ждала вас, – промурлыкал Кера, не услышав встречного вопроса.

– Я заметил. – Голос Вальборна прозвучал неестественно резко. – Иди домой, Кера.

– У меня к вам просьба, ваша светлость… – умоляюще прошептала девушка.