Текст книги "Мистика Древнего Рима. Тайны, легенды, предания"

Загадочная смерть Германика

Когда в 14 году Тиберий из династии Юлиев-Клавдиев стал императором, он сразу привлек к государственным делам своего племянника – образованного и талантливого Германика.

Этот молодой военачальник прославился в подавлении восстания против Рима в Паннонии и в войне с германскими племенами. По приказу Тиберия, он разгромил восстание рейнских легионеров и совершил еще несколько военных выступлений.

Император Тиберий отличался излишней подозрительностью. Из-за этого он казнил и отправил в ссылку немало сенаторов и других влиятельных граждан Рима. За малейшее высказывание против него Тиберий преследовал по закону «об оскорблении величия римского народа». Все преторианские когорты он перевел из провинций в столицу.

Замечательный русский писатель, хорошо знавший историю Рима, Иван Бунин дал нелестную, но верную характеристику этому тирану: «На этом острове две тысячи лет назад жил человек, совершенно запутавшийся в своих жестких и грязных поступках, который почему-то забрал власть над миллионами людей и который, сам растерявшись от бессмысленности этой власти и от страха, что кто-нибудь убьет его из-за угла, наделал жестокостей сверх всякой меры, – и человечество навеки запомнило его, и те, что в совокупности своей, столь же непонятно и по существу столь же жестоко, как и он, властвуют теперь в мире, со всего света съезжаются смотреть на остатки того каменного дома, где жил он на одном из самых крутых подъемов острова».

Остров, о котором упоминал Иван Бунин, был островом Капри. Туда, незадолго до смерти, удалился от «суетного Рима» император Тиберий.

А на улицах Вечного города уже тогда распевали об этом тиране песню:

 
Он позабыл про вино, охваченный жаждою крови:
Он упивается ею так же, как раньше вином…
 

Успешные военные действия Германика и его большая популярность в армии и в самом Риме настораживали Тиберия. Возможно, справедливо опасаясь переворота и возведения племянника на свое место, император повелел полководцу отправиться в Малую Азию.

Хотя ему были переданы «особые полномочия», Германик остался недоволен назначением. Это недовольство он высказывал в кругу друзей и соратников:

– Почести и проводы слишком слащавы, чтобы им поверить…

Кто-то из «друзей» донес эти слова императору, и Германик понял, что в подобной ситуации надо находиться подальше от Рима.

Летом 19 года, прибыв в Сирию, гордость и надежда империи Германик внезапно заболел. Галлюцинации, бред, головокружение, а затем – потеря памяти и постоянные приступы то безудержного веселья, то полной апатии.

Один местный лекарь, осмотрев римского полководца, высказал предположение: «Дар лотофагов…»

– Что это такое? – поинтересовался больной.

– Древнее средство… Оно мутит разум и лишает памяти, – прямо ответил лекарь.

Германик скончался в Антиохии в начале октября 19 года новой эры.

А в Риме, среди оппозиции, возникли подозрения, и по городу поползли слухи, что полководца, по приказу Тиберия, отравила Планцина, супруга римского наместника в Сирии Пизона. Но доказать факт убийства и найти виновного было невозможно. Все опасались мести императора Тиберия.

Агриппа и Агриппина

В военных походах и в роковую свою поездку в Малую Азию Германика сопровождала супруга Агриппина.

Она была дочерью талантливого полководца, государственного деятеля, писателя Марка Випсания Агриппы, прославившегося победой над флотом Антония у мыса Акций, литературными трудами.

Марк Випсаний Агриппа известен также созданием одной из первых географических карт античного мира и постройками в Риме водопровода, терм, храма Пантеон и других важных городских объектов.

Как зять императора Августа, Агриппа мог стать его преемником. Но на эту роль уже зарился Тиберий.

В 12 году до новой эры Агриппа находился в Паннонии, провинции в бассейне реки Дунай. Здесь его застал приказ императора вернуться в Рим.

По дороге в столицу он внезапно заболел, перестал узнавать людей из своего окружения, пытался куда-то уйти, бормотал непонятные слова, забыл даже свое имя, а через несколько дней умер.

Пошли слухи, что это подосланные Тиберием люди применили «дар лотофагов».

После смерти Германика, в конце 19 года его вдова вернулась из Малой Азии в Рим.

Городской дом и вилла Агриппины сразу стали местом сбора оппозиционной аристократии. Приходили сюда и известные поэты, музыканты, драматурги, философы. Среди них было много друзей отца и мужа.

Об этих собраниях узнал Тиберий. Он подсылал соглядатаев в ее дом, но до поры до времени опасался расправиться с богатой и влиятельной аристократкой – слишком большой популярностью она пользовалась в Риме. К тому же, верные слуги всячески оберегали ее.

Наконец, когда императору удалось расколоть недовольных его правлением и уничтожить большую часть оппозиции, дошла очередь и до Агриппины. По приказу императора, непокорная аристократка была сослана на остров Пандатерия. Но и это наказание не заставило ее смириться. Она по-прежнему допускала нелестные высказывания и вела обличительные записи о Тиберий.

Император снова хотел прибегнуть к своему излюбленному средству – «дару лотофагов». «Пусть живет, но навсегда лишенная памяти и вдали от Рима…» – решил он.

Каким-то образом Агриппина узнала, что ее хотят отравить роковым для ее семьи снадобьем.

– Лучше смерть в здравом уме, чем долгое существование в беспамятстве, – заявила она слугам.

Агриппина отказалась от еды и в 33 году умерла.

Переступил роковую черту

Пожалуй, с той поры, когда человек осознал, что обладает памятью, он стал задумываться, как ее улучшить, как помочь мозгу усовершенствовать процесс запоминания. Начертанные знаки на земле и камнях, зарубки на деревьях, узелковое письмо-кипу, клинопись на глиняных табличках и т. п. являлись первыми коллекторами человеческой памяти.

Но прошло какое-то время, и у людей стали возникать вопросы: всегда ли полезна память? Как побыстрей забыть печальные события и уйти от горестных воспоминаний?

А некоторые властители и военачальники пошли в подобных размышлениях еще дальше. Зачем уничтожать вражеских воинов и лазутчиков? Лучше лишить их памяти, и они забудут, откуда и для чего прибыли, что хотели совершить, кто их друг или враг. Такими легко повелевать и заставлять выполнять то, что не сделал бы человек в обычном состоянии.

Но как лишить человека памяти, а значит, и воли? С подобного вопроса начинались разработки того, что в наше время называют психотропными веществом и оружием.

Являлся ли «дар лотофагов» своеобразным психотропным оружием далекого прошлого и представляет ли он опасность сегодня? Ответ известен лишь узкому кругу специалистов.

О погибших, пытавшихся открыть какую-то опасную тайну, иногда говорят: «Он переступил роковую черту, не прислушался к сигналу тревоги». А неизвестный древнеримский автор отмечал: «Подойдя к секрету, задумайся: стоит ли его разгадывать и открывать врата в неизвестное?!» Возможно, и «Кратил» XX века переступил роковую черту. И тогда в его номере бужийского отеля появился таинственный букет.

На одном древнеримском папирусе под изображением лотоса написано: «И только человек может из прекрасного сотворить зло».

Немногие сегодня слышали об античном греческом философе Кратиле. Но еще меньше знают о «Кратиле» XX века, скончавшемся в бужийском отеле. Будут ли вспоминать о нем те, кто давал ему задание, те, кто знал его настоящее имя? Ради чего и какую «роковую черту» он переступил? Может быть, не пожелал, чтобы люди вольно или невольно приобщались к «дару лотофагов» и уходили в погибельное беспамятство?..

БОГИ ВЛАСТВУЮТ, ОБИЖАЮТСЯ, КАРАЮТ И ВЕСЕЛЯТСЯ

Градом, Юпитер, осыпь, окружи меня тьмою,

Молнией жги,

надо мною все тучи свои отряхай!

Но лишь погибнув, смирюсь я,

а если ты жизнь мне даруешь,

Вакху с Венерою я верно опять послужу!..

Асклепиад Самосский (III–II века до н. э.)

Со всего мира в Рим привозят не только товары, но и своих богов и духов… Как они все здесь уживаются? У богов свои взаимоотношения между собой, недоступные пониманию смертных…

Рим принял заморских богов!..

Рим помнит о них!..

Автор неизвестен (предположительно III–V вв.)

«ТАЙНА ГРОЗНАЯ И ЗАВОРАЖИВАЮЩАЯ»

Интеллектуалы Древнего Рима в I–III веках считали, что человек – существо дерзкое, хитрое, упрямое, привередливое. Управлять таким трудно даже богам.

Людей надо наказывать и одаривать, пугать и радовать, умудряться не отвечать на их дурацкие и бестактные вопросы и в то же время постоянно давать однообразные советы, выслушивать бесконечные просьбы, молитвы и проклятия в свой адрес…

Наверное, примерно так размышляли древние боги, взирая с высоты своего положения на жизнь и деяния простых смертных. Волк не полезет на дерево, рыба не полетит к облакам, змея не поползет на заснеженные горные вершины, курица не станет нырять в море, корова не полезет в пещеру, а вот человек…

Словом, человек – самое беспокойное существо на земле, с которым не всегда справлялись сонмы древних богов.

Сколько их, бессмертных, взирало на Вечный город в античные времена, оберегало и наказывало его? Прибывали в Рим переселенцы, рабы, купцы, беженцы из разных уголков Европы, Африки, Азии и привозили изваяния своих божеств. Осирис с берегов Нила, Мардук из Вавилона, целая компания Олимпийских небожителей, богиня Табити из сирийских степей… Все они нашли приют в стенах Вечного города.

Древние боги не враждовали между собой. Не могли мирно и достойно сосуществовать люди.

Автор книги «Рим и древний мир» Майк Корбишли отмечал: «Римляне верили, что их боги принимают человеческое обличье и что у каждого из них своя сфера деятельности…

Римляне возводили для своих богов храмы, а верховный жрец – понтифик совершал обряды и жертвоприношения. Обряд мог начинаться с шествия по городу, а заканчиваться закалыванием жертвенных животных на алтаре.

Римляне верили в загробную жизнь. Умерший сходил в подземный мир, где он обитал вместе с маннами – богами умерших…

По мере завоеваний все новых и новых земель, римляне узнавали о чужих богах и богинях и многих из них включали в „семейство“ собственных богов, причем некоторые приобретали для римлян огромное значение. Так, египетским богине Исиде и богу Серапису поклонялись во всей империи».

Другой известный знаток Древнего Рима, немецкий ученый Теодор Моммзен, в своем труде писал о верованиях и суевериях римлян в III–I веках до новой эры: «Эллинизм того времени, уже утративший свою национальность и пропитавшийся восточной мистикой, заносил в Италию как безверие, так и суеверие в их самых вредных и самых опасных видах, а это шарлатанство было особенно привлекательно именно потому, что было чужеземным.

…правительство было вынуждено согласиться на принятие фрикийской матери богов в число публично признанных божеств римской общины.

…простой булыжник, который был великодушно представлен иноземцам в качестве настоящей матери Кибелы, был принят римской общиной с небывалой пышностью; в воспоминание об этом радостном событии даже были устроены в высшем обществе клубы, в которых члены поочередно угощали друг друга, что, по-видимому, немало содействовало начинавшемуся образованию клик. С уступкой римлянам этого культа Кибелы восточное богопочитание заняло официальное положение в Риме…

…пышная обстановка великой матери с ее одетыми в восточные наряды жрецами, которые шествовали с главным евнухом во главе по городским улицам под звуки чужеземной музыки флейт и литавров, останавливаясь у каждого дома для сбора подаяний… суета этих обрядов имела большое влияние на настроение умов и на воззрения народов.

Результаты, к которым это привело, не заставили себя долго ждать и оказались слишком ужасны… до римских властей дошли сведения о самых возмутительных делах, совершавшихся под личиной благочестия: обычай устраивать тайные ночные празднества в честь бога Вакха, занесенный каким-то греческим попом в Этрурию, подобно раковой опухоли, все разъедая вокруг себя, быстро проник в Рим и распространился по всей Италии, повсюду внося в семьи разлад и вызывая самые ужасные преступления – неслыханное распутство, подлоги завещаний и отравления…»

В одной из пещер неподалеку от Рима находится стена, которая, согласно легенде, закрывает вход в подземный лабиринт. На ней сохранились, то ли нацарапанные, то ли выбитые, слова: «Misterium tremendum et fascino sum», – означающие в переводе с латинского: «Тайна грозная и завораживающая».

Мой переводчик из Рима пояснил, что, согласно преданию, почти две с половиной тысячи лет назад этот лабиринт использовали этруски. В нем они творили свои обряды и мистерии, прятали там сокровища и святыни. А когда этот загадочный народ был подчинен федерацией латинских племен во главе с Римом, хранители тайн этрусков – лукумоны ушли, в знак протеста, навсегда в подземелье. Они закрыли за собой вход в него каменной стеной. Как им удалось совершить такое – непонятно.

Не смог объяснить мне этого и переводчик.

Еще одна загадка этрусков?.. В легенде также говорится, будто в недрах гигантского подземелья до сих пор хранятся спрятанные лукумонами сокровища, документы, памятники духовного наследия древнего народа.

Но – какая же пещера не имеет преданий о кладах?..

Мой переводчик поведал также, что стену, закрывающую вход в лабиринт, пытались пробить или сдвинуть римляне в первых веках новой эры. Тщетно… Каменный монолит оказался непреодолимым. Может быть, тогда и появилась эта надпись – то ли как знак отчаяния незадачливых искателей сокровищ, то ли как предостережение всем, кто попытается повторить поиски.

Правда, мне довелось услышать еще одну легендарную версию по поводу надписи на каменной стене. Ее будто бы сделало этрусское божество – мудрый Таг. И не нацарапал, не выбил – а нашептал!

Даже на самом крепком камне, словно от удара зубила, остаются знаки могущественного божества и предсказателя. Как это у него получалось – никто не знает, ибо «Таг и сам есть великая тайна», – считали этруски.

Пока еще нет твердых доказательств, откуда появился на Апеннинском полуострове этот народ.

Знаменитый греческий историк Геродот в V веке до нашей эры упоминал, что у лидийцев, населявших часть территории Анталии в древние времена, однажды разразился невиданный голод. Длился он аж 18 лет.

Как бывало почти всегда в древности, во время бедствий, народ обратился к богам. По их совету, одна половина населения Лидии осталась на месте, другая – отправилась на кораблях искать новые земли. Возглавил переселенцев сын лидийского царя Тиррен.

Об этом переселении Геродот писал: «Они миновали многие страны и вышли к Умбрии на севере Италии. Здесь они осели и живут до сих пор. Здесь они, вместо лидийцев, назвались тирренами по имени своего вождя Тиррена, сына царя Атиса».

Другой греческий историк Дионисий Галикарнасский, создавший в конце I века до нашей эры свой основной труд «Римская археология», считал этрусков не переселенцами, а древнейшими аборигенами Апеннин: «…народ этот не мигрировал откуда-либо, он был очень древнего происхождения и принадлежал этой земле, храня отличия от римлян в языке и обычаях».

Теодор Моммзен также пытался разгадать тайну происхождения этрусков. Он отмечал, что язык этого народа имеет мало схожего с греко-итальянскими языками: «В самых разнообразных наречиях ученые старались отыскать коренное родство с этрусским, но и поверхностные расследования и самые усиленные розыски, все без исключения, не привели ни к какому результату; не было найдено сходство даже с языком басков, к которому обращались прежде всех других из географических соображений…

Даже без вести исчезнувший народ, который на островах Тускского моря и в особенности на острове Сардиния строил тысячи загадочных гробниц… не мог иметь никакой связи с этрусками, так как на этрусской территории не найдено ни одного подобного сооружения.

Только по некоторым отрывочным и, как кажется, довольно надежным указаниям, можно предполагать, что этрусков следует отнести к числу индо-германцев…».

Существует также с давних времен предположение, что этруски – потомки легендарных атлантов и прибыли они на Апеннинский полуостров более 4 тысяч лет назад.

Боги предначертали этрускам кочевать по свету, пока сама земля не подаст им особый знак. Знамением перейти на оседлый образ жизни должно было стать некое чудо-создание из-под земли.

Д.Х. Лоуренс отмечал: «…Этрускам в высшей степени свойственны легкость, естественность и жизнелюбие… а смерть была для них лишь естественным продолжением полноты жизни».

На небольшой реке Марте, неподалеку от побережья Тирренского моря, кочующие этруски, наконец, увидели долгожданное знамение, о котором предупреждали боги.

В одну из дождливых ночей внезапно разошлись тучи, и от звезды Канопус ударил в землю тонкий луч и тут же «разлетелся на множество осколков». Они мгновенно превратились в маленькие бронзовые и серебряные зеркальца и засияли отраженным светом луны.

В тот знаменательный час, вблизи места, куда ударил луч, в кустарниках пряталось множество змей и леопардов. Животные всполошились, однако не уползли, не убежали прочь.

Этруски поняли, что надо делать. Они принялись копать землю, покрытую зеркальцами. Копали до тех пор, пока из недр не явилось на белый свет чудо-создание – мудрый ребенок по имени Таг (или Тагет).

Легендарный основатель Тарквинии и правитель Тархон стал задавать ему сложные вопросы, на которые не могли ответить даже всезнающие старцы – лукумоны.

Но Таг легко справился с этой задачей.

Явившееся из-под земли божество оказалось пророком и мастером предсказаний по шелесту листьев, полету птиц, внутренностям животных, движению облаков, ударам волн о камни и плеску воды. Чудо-ребенок мог быстро излечивать людей от любых болезней и ран, а еще усыплять и веселить их.

Словом, для этрусков это необычное дитя было бесценным даром. Они воздали хвалу богам, совершили жертвоприношения и стали слушать «вундеркинда из подземелья».

Первым делом Таг повелел каждому этруску взять по одному зеркальцу, рожденному звездой Канопус, и хранить при себе как талисман, гадать с его помощью, а также ослеплять врагов.

А еще Таг указал на змей и леопардов. Отныне эти животные сделались покровителями этрусков. Он запретил охотиться на них. Змей и леопардов разрешил убивать лишь в случае самозащиты. Ребенок, вышедший из недр земли, также повелел беспрекословно подчиняться воле богов, чтить своих предков и хоронить их с надлежащими почестями.

Конечно, в наше время мало кто верит мифам. Но древние предания чаще всего переплетаются с реальностью.

На месте, где появился легендарный Таг, был на самом деле возведен город Тарквиния, который стал политическим и религиозным центром федерации всех этрусских городов. В то время еще молодой Рим был вынужден покориться этрускам.

Научные исследования и старинные документы подтверждают: федерация городов подчинила в VII–VI веках до новой эры земли до реки По, области Пицет, Лациум и большую часть Кампании.

Как отмечал римский историк Ливии, Этрурия в период своего расцвета «контролировала все пространство Италии, от Альп до Сицилии».

Этруски, по-видимому, стали основателями первой развитой цивилизации на Апеннинском полуострове и творцами замечательной архитектуры, изделий из металла, глины, создателями множества живописных и скульптурных работ. Они придумали свой алфавит и первыми на Апеннинах стали чеканить монеты.

Живший в V веке до новой эры греческий поэт Феокрит писал, что этрусские мастера являлись «…самыми искусными и влюбленными в свое ремесло».

«Их бронза и вазы, все предметы их домашней утвари и украшения – великолепны…» – восторгался афинянин Критий.

Теодор Моммзен отмечал: «Этрусское изобразительное искусство занялось прежде всего и преимущественно изделиями из обожженной глины, из меди и золота…

Об увлечении, с которым производилось ваяние из глины, свидетельствует громадное количество барельефов и статуй из обожженной глины, которыми, как видно из уцелевших развалин, когда-то были украшены стены, фронтоны и крыши этрусских храмов…

Изделия из литой меди не отставали от изделий из глины. Этрусские художники отваживались изготовлять колоссальные бронзовые статуи, доходившие в вышину до пятидесяти футов…

Кто видел богатые и изящные золотые украшения южноэтрусских гробниц, тот не назовет неправдоподобным предание, что тирренские золотые сосуды ценились даже в Аттике…

Этрусские рисовальщики и живописцы находились в такой же зависимости от греков, как и скульпторы, но были нисколько не ниже их; они чрезвычайно деятельно занимались рисованием на металлах и монохроматическим расписыванием стен. Если все нами сказанное мы сравним с тем, что находим у остальных италиков, то с первого взгляда нам покажется, что их искусство было почти ничтожным в сравнении с этрусским…»

Этруски славились и как инженеры и строители ирригационных систем, каналов, акведуков, водопроводов. Они умели осушать болота и настилать гати.

К V веку до новой эры этот народ стал известен в античном мире своими достижениями в мореплавании и в военном искусстве.

Древние греки называли их тирренами. Не случайно большая часть Средиземного моря, между Апеннинским полуостровом и островами Корсика, Сардиния и Сицилия, с античных времен называется Тирренским морем. Ведь именно в его водах в течение нескольких веков господствовали корабли этрусков.

В мифах говорится, что многим своим достижениям этот народ обязан пророку и предсказателю Тагу.