Текст книги "Путь скульптора Владимира Егорова"

Глава 6. Поездки и встречи

В 1959 Егоров впервые выехал за рубеж, во Францию, увидел в Лувре Венеру Мелосскую, Джоконду, скульптуры Микеланджело, Родена. Немного общался с парижскими художниками на Монмартре и русскими эмигрантами, в том числе и первой волны, плакавшими по утраченной Родине. Побывал у траглатитов, живущих в пещерах, но иногда с… цветным телевизором. В Париже не раз бывал не раз в русском Храме Александра Невского на Рю Дарю, где венчались Пикассо и Ольга Хохлова. И на Рю Мари-Роз 4, где останавливался Ленин. «Французы, – с улыбкой вспоминал он, – смотрели на нас с удивлением: о, русские снова широкие костюмы носить стали. А мы с широким-то и не расставались. Французы в узких пиджачках и брюках-дудочках, в узких юбках, в интерьерах низкие диваны, кресла, минимализм…» После Франции пришлось обновить свой гардероб на более современный. Во Францию из Москвы летел в соседних креслах с легендарным британским фельдмаршалом, лордом Бернардом Лоу Монтгомери. В пожилом сухощавом джентльмене под пледом полководца Второй Мировой сам бы не узнал, да зачем-то нашептала стюардесса. Поговорили немного советский скульптор и бывший английский главком о войне и мире… на французском языке, поскольку английским В. Егоров не владел. Дежурная шутка наших дней: такие люди и без охраны? А тут буквально так, в общем салоне.

На одной из всесоюзных выставок Егоров познакомился и с Климентом Ефремовичем Ворошиловым, который когда-то единственный был на «ты» со Сталиным и о котором пели до войны: «И первый маршал в бой нас поведет». Кто из ребят и девушек не мечтал достигнуть высокого уровня «ворошиловского стрелка»? Сам Ворошилов всю жизнь стрелял великолепно. Теперь Маршал Советского Союза и бывший Председатель Президиума Верховного Совета СССР Климент Ефремович носил штатское и был весьма неплохим знатоком советского изобразительного искусства. Деликатный, вовсе не простой, невысокого роста, с отличной памятью.

Хьюлетт Джонсон, аббат, борец за мир

Еще до этого, в канун Московского фестиваля молодежи на одном из мероприятий Егоров увидел высокого пожилого англиканского священника с голубыми сапфировыми глазами и серебряными седыми кудрями, совершенно необычным красивым лицом в черной до пола сутане и очень захотел вылепить его портрет. Оказалось, что это известный в мире общественный деятель, борец за разоружение, лауреат Ленинской премии «За укрепление мира между народами», аббат Кентерберийский Хьюлетт Джонсон. Он еще был широко известен как богослов, доктор богословия, назвавший Христа первым в мире коммунистом и считавший соцстраны более близкими к подлинным христианским ценностям и идеалам, чем мир капитализма. Егоров через переводчика пообщался с аббатом насчет портрета и получил согласие. Это была бы отличнейшая скульптура… При второй встрече аббат положил на стул свою черную с широкими полями шляпу и зашагал навстречу художнику, дружески вытянув вперед руки: «Вова!..» Но третьей встречи их не случилось. Приставленные к знаменитому зарубежному гостю люди из органов спросили как-то совсем не дружелюбно: «Как Вы хотите использовать мистера Джонсона?» – «Я от неожиданности этого вопроса чуть замешкался. Но им ответ мой был и не нужен. Развернулись и растаяли в толпе».

Не раз пожалел потом Егоров, что не вылепил портрет героини республиканской Испании Долорес Ибаррури, с которой познакомил его их общий приятель, пожилой московский художник. Они не раз втроем пили чай, вино. Пассионария была уже в очень почтенном возрасте, сухонькая, небольшого роста с зачесанными назад седыми волосами, но глаза остались словно из тех легендарных лет войны с франкистами. Иногда общались, сидя просто на полу, на ковре. Наверно можно и о Д. Ибаррури сказать словами Маяковского: «… А эпоха легко входила в двери, даже не задевая головой о косяк».

Осенью пятьдесят седьмого был построен Дом Художника – ул. Куйбышева 97, где на первом этаже выставочный зал и правление Свердловской организации Союза художников.

Долорес Ибаррури

А на трех этажах выше – квартиры и несколько мастерских. Володя и Лиля только поженились и получили жилье на третьем этаже, правда пока только комнату. Прекрасно отдохнули в Доме творчества в Хосте, где Егоров блистал на бильярде. Ровно через год после свадьбы, в августе пятьдесят восьмого в молодой семье родился сынишка Вадик, худенький, голубоглазенький, автор этих строк. И молодая семья получила отдельную квартиру на проспекте Ленина 62 в первом корпусе, где поселились многие свердловские художники. В этом доме располагался и большой ультрасовременный ювелирный магазин «Кристалл». Поэтому иногда обитатели дома так и стали говорить, что они живут в «Кристалле». В соседях художник Оперного театра Н. В. Ситников, живописцы Б. П. Глушков, А. П. Давыдов, Е. И. Гудин, Б. В. Кондрашин, А. М. Минеев, скульпторы В. М. Друзин, В. В. Криницкая… С Ситниковыми жили через стенку, сыновья подружились на всю жизнь.

Лилия и Владимир Егоровы на о. Капри

Теплые отношения сложились у Егоровых со всеми и, конечно, со стариком-художником Александром Макаровичем Минеевым, бескорыстно отдавшим все силы по превращению большого двора дома в сказочный оазис для здешней детворы. Макарыч для кристальского двора как Третьяков для Третьяковки, Самойлов для Синячихи, Окуджава для Арбата. Он родился во второй год юного двадцатого века, учился в студии Пролеткульта и работал декоратором Молодежного театра Верх-Исетского завода. С нежной иронией рассказывал тогда Владимир Егорович со слов свидетелей как в двадцатые годы молоденький Алексашка Минеев в бушлате и маузером в деревянной кобуре на боку, желтым вьющимся из под бескозырки чубом гарцевал на желтой кобыле по брусчатке бывшей Кафедральной площади, ставшей площадью 1905 года. Он был одним из организаторов Свердловской организации Союза художников в тридцать втором году и тогда уже писал уголки старого Екатеринбурга, уходящую натуру. Прошел всю войну, запечатлев ее и в своей живописно-графической серии «По следам отступающего врага». Внешне и темпераментом похожий на Суворова, он целыми днями носился по двору с кистями, красками, рубанком. В результате рождалась расписанная в стиле русского модерна деревянная горка, зимой заливаемая всем галдящим от восторга детским народом, большая восьмиугольная с нарядными металлическими цветами посредине песочница, резной цветной домик, бум с головой морского конька. А зимой до третьего этажа поднималась невесть когда появившаяся настоящая елка со сделанными рукой старика-кудесника шарами и игрушками со светящейся алой звездой наверху. Давно повзрослевшие дети двора и через многие годы вспоминают этот восхитительный мир.

В 1959 В. Егоровым создан бюст В. Белинского (120 х80 х60 см), который и ныне можно видеть в центре отлитой в чугуне галереи классиков русской и советской литературы на фасаде здания Публичной библиотеки имени Белинского, главной в городе и области. Этот бюст стал уже вторым, здесь зрителям предстает образ полностью преодолевшего плен юношеских иллюзий критика-реалиста. Впервые скульптуру увидели посетители Выставки работ свердловских художников 6 – 13 июня 1959, посвященной Неделе изобразительного искусства РСФСР1818
  каталог, С. 8


[Закрыть].

Наступили шестидесятые. В 1960 году Егоров был принят в члены партии, ранее, в 1957-м он окончил педагогическое отделение Вечернего университета марксизма-ленинизма, избирался председателем культмассового сектора профсоюзной организации работников культуры.

Они с Лилей много ездили по миру – Африка, Италия, Греция, Куба, Голландия, Финляндия, США… В Африке создана серия графических рисунков «По Африканским странам», 1961: «Город Рабат», «Берег Слоновой Кости», «Уголок джунглей», «Гвинеянка», «Безработный», «Торговец сувенирами», «С думой о Москве» (пастель, кар., тушь), а также портретная скульптура «Гвинейская женщина».

Рисунки экспонировались потом на Всесоюзной выставке «Художники, побывавшие за рубежом»1919
  Москва, 1962


[Закрыть]. В той поездке были и потом дружившие с Егоровыми уральский поэт Лев Сорокин, ученый-биолог С. С. Шварц с женой, экономист В. М. Готлобер (позже – основатель и первый ректор СИНХа), журналист Юрий Нисковских. Кстати, Нисковских снял фильм об этой их поездке, он сохранился.

Несмотря на разницу в возрасте с Валентином Готлобером, Егоров с женой сразу же поймали с ним общую волну. В искусстве Готлобер разбирался прекрасно. Да и не только в искусстве. На любую тему мог, чуть призадумавшись, прочитать импровизированную лекцию. Почти как Луначарский, способный два часа рассказывать чем отличается черт германский от черта старофранцузского. За словом в карман Валентин Михайлович не лез никогда. Во время пребывания их на борту теплохода в Средиземном море в Москве прошел Пленум ЦК партии, и аудитория попросила Готлобера рассказать об этом только что завершившемся событии. Егоров такую просьбу передал, сам не понимая как это возможно. Никаких связей с сушей у Готлобера не было. Под рукой были советские газеты, люди их читали, но они приустарели.

Гвинейская женщина. 1961, гипс тон.

Сенегал. Рынок в Дакаре. Кар., тушь, 29х20 см

В Абиждане. Безработный. Кар., паст., гуашь, 31х23 см

С думой о Москве. Сенегал. Кар., паст., тушь, 24х35 см

Гвинеянка. Кар., пастель, 35х27 см

Торговец сувенирами. Сенегал, Дакар. Б., кар., 15х20 см

Уголок джунглей. Б., кар., 23.5х19.5 см

Танжер. Марокко. Кар., тушь, 29.5х21.5 см

А это было не то время, чтобы просто отболтаться общими словами обо всем и ни о чем. В ту пору выступление «на арапа» по столь злободневной могли навсегда погубить репутацию. Что будет, если десятки слушателей услышат из уст лектора некую пустую отсебятину? Люди грамотные, цвет интеллигенции тогдашней. Кроме уже названых известных свердловчан, тут и поэт, автор «Подмосковных вечеров» Михаил Матусовский, и только начинавший выступать со своим великим папой певец Полад Бюль-Бюль-оглы. Готлобер выступил красочно, глубоко, все заслушались. Тоже своего рода Бюльбюль, то есть соловей по-азербайджански.

И как было удивительно потом Владимиру и Лилии, уже дома прочитать в газетах точь-в-точь услышанное на борту. Одно дело понимать тенденцию, а другое – выступать, так сказать, сольно, на чистовик. При этом, что интересно, Готлобер в часы отдыха был на редкость веселым, заводным. Они с Егоровым сразу же облюбовали выданные им на всякий случай желтые спасательные жилеты, усмотрев в них сходство с некими гротескными женскими бюстгалтерами. И, надев это облачение на все завязки, изображая жеманных грудастых красоток, бегали и кувыркались, всячески валяли дурака на палубе. Не только бегали, но и острили. К ним присоединились и журналист Юрий Нисковских, и поэт Лев Сорокин. Не присоединился к ним лишь, вообще-то, тоже знавший толк в шутках, но все же более солидный человек, Станислав Семенович Шварц. Потом участники этого шоу при встрече вспоминали друг другу о нём с ноткой ностальгии. В Марокко Егоровы побывали в королевском дворце по печальному поводу. Правивший страной король Мухаммед Пятый умер 26 февраля. На престол должен был взойти его сын под именем короля Хасана Второго, что и произошло 3 марта. Столица – город Рабат и всё королевство были в трауре. Королевская резиденция несколько поразила Егоровых своей непритязательностью, если не сказать бедностью. Впрочем, по -настоящему хорошие правители и не должны обременять подданных, граждан своим дорогостоящим содержанием.

Портрет зубореза Уралмаша К. Маслия

В 1961 г. Егоровым создан портрет (полуфигура, гипс тон., 118х96 х65 см) передовика производства, рабочего-зубореза Урамашзавода Константина Маслия. Хорошая скульптура, но автор Владимир Егорович еле довел ее до конца, поскольку сам К. Маслий на встречи по созданию его портрета то опаздывал, то вовсе не являлся, был грубым человеком. Куда потом ушла эта скульптура, вроде бы Музей УЗТМ, или в один из музеев области – автора уже совершенно не интересовало. «Сейчас бы я скульптуру эту сломал», – позже как-то в разговоре признался он.

Коммунарка, арка

Когда Егоров приезжал в Москву, то посещал и любимую навсегда Коммунарку, встречался с сестричкой Полиной. А старшая Мария жила с семьей в Крекшино, с ней тоже тепло встречались. Полина-передовик производства, «птицница -отличница», Мария – ветеринар, любимейший в поселке. Муж Марии – фронтовик Василий Прокофьевич Шасталов, с хохлацкими корнями, небольшого роста, шустрый, хитрый, многое сходу примечал. Удивительно в нем сочетались добродушие и насмешливость. Егоров относясь к сестре и её семье с любовью, иногда и сам мог посмеяться: «Мария и Василий с именами поросят своих изобретательностью не блещут. Родится хрюшка – называют Машкой, поросёнк – так Васькой. Уже не раз».

Кербель за памятник К. Марксу на Театральной площади получил Ленинскую премию. Встретил Егорова объятием: «Володя, раз ты в Москве, я твоему вкусу доверяю. Поехали костюм мне купим и вместе с премией обмоем!» Вот ведь, когда-то никакого Маркса у Большого театра не стояло.

Глава 7. Загадочная пропажа

За полтора года работы, в 1962 г. Егоров закончил четырехметровую в рост фигуру памятника летчика Анатолия Серова для города Серова в Свердловской области, носящего имя советского аса2020
  Никитина Л. Памятник Серову // Веч. Свердловск. 1961, 4 ноября


[Закрыть]. В алтаре Егорова скульптура почти до сводчатого потолка, кажется, что и бетонный пол проломился от тяжести, хотя фигура выражает легкость человека, привыкшего парить в высоком небе. «Памятник, а улыбается!» – восхитилась одна из зрительниц. В кожаной куртке и шлеме уверено стоит на взлетной полосе смотрит в небо, лучезарно улыбаясь, молодой прославленный летчик. Над головой словно распахнут голубой простор неба, и летчик жизнерадостно улыбается этому простору, самой жизни, будто тоже бесконечной как небо. От глаз, лица и всей фигуры героя так и идет заряд оптимизма и любви к своей стране! Лиля с сынишкой очарованы этим мощным жизнеутверждающим творением мужа и папы. Трехлетний я, не знавший до этого имени этого летчика, но уже на зубок знавший как зовут первых космонавтов с удивлением и восхищением от нового знакомца выдаю экспромтик: «Дядя Гагарин, дядя Титов …а тут появился и… дядя Серов!»

Егоров поехал показать фото и эскиз памятника вдове летчика, звезде советского кино Валентине Серовой. Он поднялся на второй этаж по старой скрипучей лестнице дома на окраине Москвы. «Извините, что не открываю, у меня, наверно, начинается грипп. А что памятник будет, это прекрасно», – глухо через дверь сказала Серова.

Летчик Серов, эскиз, 1960

А. Серов, 1962

Отец летчика, Константин Терентьевич, бывший горный мастер, обрадовался и расчувствовался, узнав от Егорова о сделанной работе и увидев фото: «Вот хорошо-то, если вы такой памятник Толе установите!» Скульптура была переведена в гипс и разложена в больших ящиках (в ожидание отливки в металле) на территории Серовского металлургического завода. Но немного позже произошло невообразимое, прецедентов чему вряд ли можно отыскать в нашей стране или за рубежом. Множество больших и очень тяжелых ящиков с гипсовыми отливками скульптуры бесследно исчезли. Кем они были похищены, кому понадобились?2121
  Егоров В. В. О памятнике летчику Серову // Уральский рабочий. 2009. №82,13 мая


[Закрыть] Ни директор, ни главный инженер, ни охрана предприятия, в изумлении ничего не могли сказать. Нет ответа до сих пор, хотя на заводе тогда шептались, что все дело в… Хрущеве. Дескать до войны летчик Серов и первый секретарь МГК Хрущев в кулуарах какого-то торжественного застолья сильно разругались, чуть не до драки. И уже лет через двадцать с небольшим после гибели Серова глава партии и правительства приватно гневно высказался о их конфликте. У аппарата эта информация была, а тут стало известно о предстоящей установке памятника летчику-герою на Урале, на родине его. Зачем? Там небольшой бюст летчика уже стоит. И больше ничего не надо. Дальше – дело техники в прямом и переносном смысле. Тогда директор и охрана все же знали о вывозе под покровом ночи ящиков с отливками скульптуры. Такая работа, такая ее судьба!..

Глава 8. Куба

В сентябре 1962 Егоров с женой летели на Кубу в качестве первых советских туристов. В Праге была посадка, дозаправка и на борт вошел молодой симпатичный брюнет в плаще с небольшой бородкой. Кто бы мог подумать, что всего через несколько лет его имя будет известно всему миру, что сам образ его станет символом мировой молодежной культуры и молодежной революции!.. В самолете объявили, что дальше с нами полетит министр Республики Куба, председатель Национального банка команданте Эрнесте Че Гевара. И вот она, улыбка кумира миллионов! Иная, чем у Гагарина, но тоже изумительная. Егоровы оказались совсем рядом, познакомились и разговорились с Че о революции, Кубе и дружбе наших народов. И пара фотографий тех моментов сохранилась. Но этим дело не кончилось, над Бермудами самолет не на шутку затрясло. Очевидец, свердловский философ и социолог Георгий Петрович Орлов вспоминал с улыбкой: «Лиля в свои двадцать с небольшим грустно воскликнула, мол, сама-то уж пожила, да вот жаль, что Вадьку больше не увидит!») Возник слух, к счастью не подтвердившийся, что лайнер, летевший впереди, потерпел крушение от удара молнии. А то, что какое-то время за штурвалом самолета был Че Гевара (попросил, ему не отказали) – правда.

Прилетев на Кубу, Егоров – человек скромный – вдохнув горячего воздуха Кубы, вдруг почувствовал прилив адреналина и отбил телеграмму самому Фиделю Кастро: «Остановившийся в Национале я советский скульптор Владимир Егоров прошу встречи вылепить Ваш портрет». Впрочем, это был не совсем уж экспромт: пластилиновую заготовку погрудной скульптуры лидера Кубинской революции Егоров привез с собой. Ответ от Фиделя не заставил себя ждать: он поблагодарил Егорова, но отметил, что позировать сейчас ему не позволяют обстоятельства. По лесам страны распространились пожары и премьер сам летал на вертолете, чтобы одолеть это бедствие. Возможно, тут не только и даже не столько в лесных пожарах было дело, но и в размещаемых тогда (в пику американским, направленным с Турции на города Союза ССР) советских ракетах С -400. И вот как-то поутру на 14 этаже отеля «Националь» появились кубинские автоматчики, спрашивающие кто здесь «камараде Володимере Егоров». Старший офицер отдал честь и передал скульптору предложение Фиделя повидаться с кубинским политиком и публицистом Блас Рока и, может быть, вылепить портрет. В машине в сопровождении мотоциклистов-автоматчиков примчались быстро. Блас Рока Кальдерио – Генеральный секретарь ЦК Народно-социалистической партии Кубы, потом и председателя Парламента страны – Национальной Ассамблеи Кубы. И редактор газеты «Нотисиас де Ой» («День»). Крепкий, среднего роста, с небольшой проседью в висках, он излучал энергию, жизнерадостность. Познакомились, несколько приветственных слов и работа началась.

Материалом скульптуры стал пластилин, тумбочка из-под телевизора послужила станком. Блас писал за рабочим столом. Егоров внимательно приглядывался к нему, изучая лицо, мимику, запоминая подробности. Как вырубленные, крупные черты лица, волевой подбородок – воплощение мысли и энергии. Он наклонил голову и сразу заметно, как тяжело нависают веки, как резки морщины. Следы, оставленные непрерывной борьбой за новую Кубу, первые признаки усталости. Однако вот Б. Рока, обсуждая злободневные вопросы с товарищами, вдруг заразительно засмеялся. И вновь перед художником экспрессивный, неутомимый человек. После двух сеансов напряженной работы бюст, можно сказать, почти готов. Но Егорову хотелось знать больше об этом интересном человеке, чтобы полнее воплотить в своем произведении его черты и характер. И вот когда Блас Рока предложил Егорову поехать к нему домой, чтобы закончить работу, скульптор с радостью согласился.

Э. Че Гевара и В. Егоров в самолете

Че Гевара разговаривает с Владимиром и Лилией Егоровыми, фото Г. Орлова

В. Егоров на окраине Гаваны рисует

Гостиница «Националь», где жили Егоровы

Владимир Егоров, Блас Рока, Георгий Орлов в резиденции кубинского политика

Портрет Блас Рока

Кубинец с сигарой. Гавана. Пастель, 28х40 см

Блас Рока в граните, 1970

Рис. Площадь Хосе-Марти

На окраине Гаваны большой двухэтажный из известняка дом утопал в зелени. Познакомился Егоров и с вышедшей его встречать приветливой супругой, и с годовалым внуком у нее на руках: «Как зовут тебя, малыш». – «Юрий», – ответила за внука бабушка. – «О, Гагарин!» – «Да, да». ) Блас встретил Егорова уже по-домашнему, по-свойски, в майке, с трубкой. Даже и в воскресенье он работал. На столе много книг, «Материализм и эмпириокритицизм» Ленина… браунинг. Опять Блас много писал. Постоянно у Блас Рока собирались министры, руководители страны. В том числе – Карлос Рафаэль Родригес. Привыкли к Егорову. Он лепил, общался. И «под руками скульптора вылепливались черты, передающие и богатый внутренний мир этого неутомимого человека»2222
  Курашова Т. Встречи на Кубе // Уральск. рабочий. 1962. №239,10 окт.; Егоров В. Эти встречи незабываемы // Веч. Свердловск. 1963, 13 мая; Коверда П. Два приветствия // Там же


[Закрыть].

После деловой части накрывали стол. Иногда члены правительства ласково подтягивали Егорова и, встав полукругом, как трубку мира, пили из горлышка по очереди крепкий ром «баккарди». Надо, чтоб кадык два раза дернулся. «Волёдя, давай за тебя, за СССР! Ты же русский!»

Как-то Егоров попросил привести в гости к Бласу своего друга, коммуниста, ученого Георгия Орлова. Блас Рока охотно согласился, потом сфотографировались все втроем. Кстати, Георгий Петрович Орлов снял любительский фильм «Дорогами Кубы», сохранившийся до сих пор. Дружески общались с Егоровым и его Лилей кубинские художники (Харри Риде, Арманд Поссе, Антилано Арментерос и др.), писатели (Дора Алонсо), музыканты. Темнокожая кубинка Ольга, пытающаяся выучить поначалу хоть несколько фраз на русском. И наши люди на Кубе – посол СССР Александр Алексеев, собкор «Правды» Тимур Гайдар… Потом портрет Блас Рока участвовал в международной советско-кубинской выставке в Свердловске в 1963 г., зональной выставке 1964 г. Потом был доработан и переведен в гранит, показан на Республиканской выставке художников Урала, Сибири и Дальнего Востока 1970 г., приобретен Минкультом РСФСР и, вроде бы (по сми передавали) по предложению Л. И. Брежнева подарен «нашим кубинским друзьям»2323
  Егоров В. В. Легендарный Фидель // Уральск. рабочий. 2013. №83, 14 мая


[Закрыть]. В наши дни на Кубе Орден Блас Рока – одна из высших государственных наград страны. Раз увидел Егоров у одного местного креола шикарного мустанга, попросил прокатиться. Тот отказал, что-то быстро говоря, но потом махнул рукой. Мустанг оказался просто дьяволом в конском обличьи, завертелся, понесся, взмыл на дыбы, седла на нем нет. Егоров слился с этим чудищем в одно целое, впился пятками в его бока и, как на родео, проскакал вперед, затем обратно. Под гул и аплодисменты изумленных кубинцев и русских спутников по прогулке. Никто, по крайней мере – из наших, такого и помыслить не мог.

В мае 1963 года Фидель Кастро по приглашению Хрущева посетил СССР. И в Свердловск приехал, в те майские солнечные дни улицы города от центра до Уралмаша были залиты народом. Фиделя с черной бородой, во френче Егоров с семьей и родными увидели едущим в открытом автомобиле по проспекту Ленина. Огромная толпа искренне ликовала. И Че Гевара приезжал, но о нем упоминали уже позже и вскользь как об одном из участников кубинской делегации, даже фото нигде нет.

На обкомовский банкет Владимира и Лилию почему-то не позвали, но попросили 14 мая обязательно выступить по телевизору с впечатлениями от недавней поездки на Кубу. Рассказали с воодушевлением. Особенно жена скульптора, сам он в ту пору к телевидению не привык и немного волновался.

Фидель Кастро на проспекте Ленина в Свердловске, 14 мая 1963

На советско-кубинской выставке, кроме бюста Блас Рока экспонировалась и еще одна работа Егорова – «Кубинец с сигарой» – подсмотренный на улице Гаваны графический портрет малиновой пастелью. Он малоизвестен, а зря – нарисован портрет мастерски, с душой. «Художники Кубы, – писал В. Егоров в своей статье накануне этой выставки, – идут в одном строю со всем народом своей героической страны. Они не только содействуют строительству новой жизни, но и знакомят нас с ней»2424
  Егоров В. Мужество и талант: о кубинских художниках // Веч. Свердловск. 1963, 18 февр.


[Закрыть]. На выставке 37 произведений 20-ти кубинских авторов искренне понравились публике уральской столицы. Patria o muerte! Как там в песне: «Родина или смерть – это чеканная клятва. Солнце Свободы над Кубой горит – Родина или смерть!»