Текст книги "Путь скульптора Владимира Егорова"

Глава 10. В семидесятые

Начало 1970-х было временем 100-летия В. И. Ленина и 50-летия образования СССР, поэтому заказов на политическую скульптуру было довольно много. В 1969 г. Егоровым был создан памятник «Борцам за власть Советов» в город Кушва Свердловской области.

На высоком постаменте отлитая в чугуне пятиметровая фигура молодого красноармейца, поднявшего над головой как символ борьбы боевую шашку и глядящего на родные места. Клинок в ножнах. Мы войны не хотим, но советскую власть если что защитим. Памятник решили отлить на здешнем заводе, но в начале отливки потеряли с любовью сделанную скульптором по какой-то случайно найденной картинке «какую надо» (!) шашку. Неужто кто-то из местных работяг подшутил и на спор уволок двухсполовиной-метровый артефакт? Искали, не нашли. Егоров повторил, но уже не на прежнем уровне. Он настоял, чтобы памятник отлили на заводе художественного литья в Ленинграде. Осталась какая-то обида от вредительства или разгильдяйства. Напрасно успокаивали его: «Памятник-то какой прекрасный получился, со всех сторон города его видать!» 6 ноября 1973 года памятник торжественно открыли. В наши дни его попытались переименовать в «Солдатам восемнадцатого года», но 29-я уральская стрелковая девизия с кушвинцами в её составе воевала и в дальнейшем, до самого конца гражданской войны, то есть до конца 1920 года. Памятник стал символом города и даже в наши дни быть таковым он вроде бы не перестал.

В 1970 г. скульптор В. Е. Егоров был награжден медалью «За доблестный труд. В ознаменование 100 -летия В. И. Ленина». В 1971-м – орденом «Знак Почета»3333
  Ведомости Верховного Совета СССР. 1971, 7 июля; Егоров В. Е., статья о нём и библиогр. // Художники народов СССР. Биобиблиографический словарь. Т. 3. М.: Искусство, 1976. С. 532 -533; Высокие награды // Веч. Свердловск. 1971, 6 июля


[Закрыть]. Накануне 250-летия Свердловска, 15 ноября 1973 г. Егорову было присвоено звание заслуженного работника культуры РСФСР3434
  Почетные звания // Cоветская культура. 1973, 27 дек.; Ведомости Верховного Совета РСФСР.1973,15 нояб.; Ур. рабочий. 1973, 17 нояб.; Почет вам, знатные свердловчане // Ур. рабочий. 1973, 29 дек.


[Закрыть].

На зональной художественной выставке «Урал социалистический» 1974 г. в Уфе Егоров представил трехфигурную почти в полторы натуры композицию «Дорогой отцов» (220х230х130 см)3535
  каталог. С.97, 162


[Закрыть]. Два парня и девушка – молодые рабочие Уралмаша – дети войны, они уже нашли свое место в жизни и стараются быть достойными своих прошедших фронт или нелегкую самоотверженную работу в тылу своих родителей, некогда таких же молодых. Потом у скульптуры появилось и название «Уралмашевцы»3636
  Художники и Уралмаш. Л.: Художник РСФСР, 1983. С. 85,156


[Закрыть].

В этом же году В. Егоровым в соавторстве с П. Сажиным был завершен памятник М. И. Калинину, открытый в ноябре 1975-го года на территории Машиностроительного завода имени Калинина3737
  Виноградова О. Памятник Калинину // Калининец. ЗИК. 2002. №26 -27, 9 июля


[Закрыть]. Пятиметровый гранитный постамент, на котором возвышается отлитая в стали шестиметровая фигура советского политика. Это не радушный, пожилой «всесоюзный староста». Здесь Калинин в тройке, прямой и строгий, очень подходящий для большого оборонного завода.

В советское время именем Калинина что только ни называли, ЗИК носил это имя не просто так. Некогда на этом питерском заводе, в войну эвакуированном в Свердловск и прижившемся на уральской земле, и правда работал молодой Михаил Калинин.

В Георгиевском зале в Кремле

Работа над памятником М.И Калинину

Открытие памятника на заводе им. Калинина

Памятник борцам за власть Советов на площади Советов в г. Кушва

Дорогой отцов (Уралмашевцы)

Дважды в 1900 г. в Уфе был Ленин, в связи с чем здесь был создан музей вождя революции. В ходе экскурсии художникам-участникам выставки проскользнуло, что вскоре после Октября Ленин виделся с неким Малышевым. «Так я ж ему, – рассмеялся Егоров, – в Свердловске большой монумент делаю». Захотел даже этой темой заняться, да опытные в таких делах люди его отговорили: «Только время потеряете, надо ж будет каждый нюанс доказывать на комиссии цэковской, которая для этого потребуется. Много, слишком много перестраховки будет. Вы в своем деле полезнее». Нахлынули дела, и это «открытие» Егоровым забылось.

Побратимом Свердловской области была Западночешская область Чехословакии и в мае 1975 г. чешская делегация приехала не только в Свердловск, но и в некоторые города области, включая Первоуральск. Здесь в районе Хромпика чешские гости приняли участие, выступили на открытии памятника журналисту-антифашисту Юлиусу Фучику работы В. Егорова. Это памятник (бюст, кованая медь), запечатлевший красивого внешне и внутренне человека с ясным твердым взором и словами, обращенными к современникам, потомкам (они написаны на постаменте): «Люди, я любил вас. Будьте бдительны!»3838
  Дружба: Средний Урал -Западная Чехия. Свердловск, 1985. С.112,116, 238


[Закрыть]. Автор «Репортажа с петлей на шее» в последние часы своей жизни предостерег нас – современников, потомков от возрождения нацизма, человеконенавистничества, появляющегося как бы вдруг, но на самом деле имеющего-таки истоки, пусть хоть едва заметную предысторию. И если пропустили точку невозврата, значит вас история и гибель Ю. Фучика ничему не научила.

Несомненно человек серьезный, очень положительный, Егоров иногда все же был не чужд розыгрышу, хохме. Раз встретился он на улице случайно с давним знакомым, мастером художественного слова, народным артистом РСФСР Казимиром Серебреником.

На открытии памятника Фучику. В. Егоров (в центре) с уральскими и чехословацкими ветеранами войны, общественниками

Тот был под впечатлением недавно установленного в концертном зале филармонии органа. «Владимир Егорович, – сразу спросил Казимир Борисович, – ты еще не приходил к нам послушать орган?» – «Да, – одобрительно кивнул Егоров, – люблю Баха, Гайдна, обязательно приду. Кто у вас побывал, те в восторге от инструмента нашего прекрасного. Только ведь беда -то эта приключилась!..» – «Какая беда, с нашим органом?» – «А ты разве не знаешь? Говорят, на днях через дымоход в одну их труб органа влетела какая -то птица, застряла и померла там. Теперь звучание трубы будет много хуже!..»

Памятник Юлиусу Фучику

Казимир побледнел, он принял все за чистую монету, хотя Егоров пошутил. Немного запоздалая первоапрельская шутка! Запыхавшийся народный артист сообщил о невеселой сенсации директору филармонии Н. Р. Марковичу, его заму А. А. Шеклеину и всем, кто попался на глаза. Долго ли, коротко ли, но дождались именитого органного мастера, который не раз чинил орган аж в Домском Соборе. Поднялись с ним наверх, все осмотрели, ни одной дохлой птицы в трубах не нашли. Потом Серебреник месяца три не здоровался с Егоровым. А потом он как-то сам подошел, и они рассмеялись. Отношения наладились, шутка стала шуткой. Какая жизнь в искусстве без розыгрышей.

Раз рассмешил Егоров коллег тем, что они услышали от «потерпевшего». На собрании в Доме художника под председательством Д. М. Ионина, где выступал и Егоров, один из живописцев сидел в сторонке с большущим подсолнухом и потихоньку аппетитно уплетал семечки. Когда все разошлись, рядом с местом живописца осталась изрядная горка шелухи. Уходивший из зала последним, Владимир Егорович увидел такое ни в какие ворота не лезущее свинство, обратив заодно и внимание на лежавший тут же «Справочник адресов членов и кандидатов в члены Союза художников СССР», нашёл нужный домашний адрес и сгрёб всю шелуху в большой красивый конверт. Не поленился с ближайшей на Луначарского-Куйбышева почты отправить заказную бандероль с обратным адресом Союза. Когда адресат вскрыл бандероль, то смех и ярость, обида перемешались вместе. После такого в этих любимых большинством стенах никто никогда уже не сорил.

Иногда Егоров и сам становился втянутым в смешные положения. Раз он ехал по делам в поезде. Зашел в вагон-ресторан, заказал обед и к нему бутылку вина. Вскоре к нему подсел пожилой мужичок. «Извините, – обратился он, – не могли бы Вы угостить рюмочкой инвалида». – «Пожалуйста!» – откликнулся Владимир Егорович. Выпили, потом еще и еще. Егоров и спрашивает своего визави: «Что -то не вижу, в чем ты инвалид». И тут этот человек тянется к переносице и достает… глаз. «Ой, -восклицает Владимир Егорович, – он у тебя искусственный». – «Ну да, вставной. Помнишь, раньше куплет такой был: Хорошо тому живется, у кого стеклянный глаз. Не мигает и не трется, и сверкает, как алмаз! Вот, смотри!» Инвалид хохочет и тянет над столом глаз, сверкнувший на солнце. Тут поезд как тряхнет. Глаз выскакивает из руки ветерана и падает на пол вагона. «Ахты, ё, – кричит мужик, – лови!» А глаз катается по полу между столами. Егоров идет на помощь: «Поезд трясет, глаз скачет и в руки не дается. Я его побаиваюсь взять, уж больно натуральный. Стою, как на воротах!» Наконец с грехом пополам, изловчившись, поймал я глаз каблуком. «О, молодец, Третьяк!» – хвалит инвалид и запихивает глаз в глазницу. «Сюрреализм среди бела дня» – со смехом вспоминал Егоров.

В мае 1975 г. в сквере у свердловского почтамта состоялось открытие памятника изобретателю радио Александру Степановичу Попову, родившемуся на Урале и в юности жившему в Екатеринбурге3939
  Изобретателю радио // Ур. рабочий. 1975, 8 мая; 1974, 22 октября; Якубовский Э. Изобретателю радио // Веч. Свердловск. 1975, 8 мая


[Закрыть]. Произносились торжественные речи в адрес Попова и его изобретения, автора тоже не забыли, а Егоров стоял у только что открытого памятника и ему невольно вспомнились все эти изнурительные полтора десятка лет работы, нервотрепки. Три варианта последовательно – два двухметроворостых, как выразился бы Маяковский, и один еще больше – в заданную величину были созданы им за это время. В первом Попов выступает где-то, наверно, на заседании электротехнического общества, подвижный как боксер-легковес, внешне чуть похожий на священника, что, в общем-то неудивительно, он родом из семьи священника, да и в Екатеринбурге он еще учился в духовном училище, став физиком и инженером уже позже. Второй вариант – элегантно стоящий, чуть щеголеватый но озаренный мыслью с грозоотметчиком в поднятой руке. Наверно этот второй вариант и был самым удачным, лучшим. Но заказчик памятника – Свердловский горисполком тянул соглашаться на отливку монумента в металле. Власти города хотели каким-то образом избежать неизбежного – не отправлять гипсовую фигуру в заданную величину на дорогостоящую отливку постоянно этим занятым профессионалам высшей пробы на Ленинградский завод «Монументскульптура». Как бы отлить своими силами подешевле.

Понадеялись сначала на Компрессорный завод, там время протянули и исхитрились отказаться, заказ поручили Турбомоторному заводу, тот тоже стал тянуть, но все же согласился, поставив в тупик и город, и ни в чем не повинного автора. Такую стоящую фигуру заводу не отлить. Вот если б сделать …другой памятник. И пришлось Егорову и так подписавшему договор оплаты по нижней кромке худфондовских расценок уже фактически бесплатно не один год создавать совершенно другой памятник. Третий по счету. Отказываться глупо, иначе получается, что эти более десятка лет – тысячи дней работы, сотни бессонных ночей уйдут вообще в никуда. Он взялся за это, думал, делал и… сделал. Когда завершал третий памятник – понял, что в намеченное место его не поставить. Точнее – не посадить. Сидящая фигура (3,35х1,95х1,57 м) обрадовала заводчан – это отлить им гораздо легче. Но постамент для сидящей фигуры неизбежно будет шире – на газонном пятачке у остановочного троллейбусного поворота Ленина-Карла Либкнехта он (постамент) не поместится.

Значит памятнику Попову надо найти другое место – у почтамта или где-то еще в другой точке центра. Думали вместе с архитектором Петром Дмитриевичем Деминцевым и над постаментом (это больше дело архитектора), и куда весь памятник теперь водрузить. Конечно городская власть может установить скульптуру где захочет (вся земля – городская), но с тридцатых годов Дом Связи (почтамт) считал бывший Нуровский сквер своей подведомственной территорией и город в принципе не возражал. И тут, то ли прознав щекотливость ситуации, то ли по своей инициативе, руководство Почтамта высказалось за установку памятника на «своей» прилегающей территории. Письмо с благословением памятнику за подписью главного начальника связистов А. С. Меньшенина помогло делу. Памятник на «турбинке» отлили, а полноценной радости у Егорова не было. «Вот, вроде, в горисполкоме все хорошие, но сделали по-жмотски. Так с памятником поступают. А на Турбомоторном нашелся какой-то рационализатор (молчал бы лучше, вопрос бы все равно решился) – предложил (дешево и сердито) отлить Попова из сварных полос, жуть. Потом когда-нибудь в не очень уж далеком будущем памятник по этим швам развалится и конец». Позже Эрнст Неизвестный, забыв о их добрых отношениях с Егоровым, в одном из интервью заявит: «В скверике у почтамта у меня были свидания с моей будущей женой. Поэтому я хотел сделать памятник Попову, но мне не дали». Даже не вспомнил в девяностые, что в шестидесятом памятник был заказан еще на улицу Карла Либкнехта…

Появился всем знакомый Попов сидящий, размышляющий над своим первым в истории человечества радиоприемником. «Рождение звука» – так назвал свою скульптуру Егоров, хотя по сути это свое произведение он посвятил мукам творчества. Да, все завершается победой… но через муки. Не получается что-то припомнить еще памятник в стране и мире, посвященный мукам творчества. Это потом неудача, тупик или победа, награды, злоба недругов и объятия друзей.

При этом памятник, запечатлевший сидящего в задумчивой позе Попова, запечатлел и самого автора, думающего и над композиционным, пластическим решением скульптуры, и о чиновном равнодушии к судьбе последней. Памятник был открыт 7 мая в День радио, и этой уйме народу было тоже, пожалуй, неинтересно, неизвестно каков был путь к открытию монумента. А кто-то говорит, что Попов не всегда так напряжен и прохожие, сидящие на скамейках люди могут застать его даже элегически-мечтательным, словно отдыхающим телом и душой.

Памятник Попову в сквере у Почтамта

Небольшой памятник Ленину (2,2 м, алюм.) во френче, но при этом в кепке и какой-то домашний, располагающий, был открыт в 1975 г. в передовом колхозе имени В. И. Ленина Амурской области.

«Мелодия» – лирическая скульптура работы В. Егорова, появившаяся в 1976 г. во дворике перед новым тогда ДК «Юность» в г. Каменск -Уральском4040
  Кочетков Д. Мелодия юности -фото // Юность: газета. 2019, 15 дек.


[Закрыть]. Девушка в длинном платье, за ней нечто вроде стилизованного рояля, немного похожая и на античную статую, и на жену художника Лилию, теплый взгляд, тонкая рука. А может, это древнегреческая Муза музыки и пения Эвтерпа в хитоне и шапочке, похожа весьма…

В апреле 1977 г. Егорову исполнилось пятьдесят. Он – давно признанный мастер, член правления Свердловской организации Союза художников РСФСР, председатель скульптурной секции, член худсоветов и так далее. Художник Геннадий Гаев написал в своих стихах о юбиляре: «Полсотни лет – не много и не мало. Пора любить и смелостью грозить. Еще в идейных драках сердце биться не устало. Настало время крупно говорить. Еще в башках шальные мысли бьются, Искания больших размахов и свершений. Еще не согласился всяк, что он не гений, В соревнованьи с ними падая навзничь. Что из того, что нам по пятьдесят! Живем мы, не сдаваясь, не старея. Наедине с собой глаза слегка грустят, но сердце нам друзья всегда согреют. Ты – глиномес! Раздуй свое горно! Чувств юноши не сковывай колодкой. Лепи свободно и вольно. Неповторим, Егоров будь Володька!..»

Мелодия, скульптура

25 октября семьдесят седьмого в центре уральской столицы был открыт памятник И. М. Малышеву, революционеру, а в дальнейшем – одному из организаторов установления советской власти на Урале4141
  Колескин Р. Имя его бессмертно // Веч. Свердловск. 1977, 26 окт.; Букин В. П., Пискунов В. А. Свердловск: Перспективы развития до 2000 года. 1982. С. 231; В середине России: альбом. Меджетова Э., Мешавкин С. -сост. Свердловск, 1988. С.168


[Закрыть].

Он был учителем, военным, заведовал больничной кассой для визовских рабочих, а после революции -командующий Златоустовским направлением фронта, председатель Екатеринбургского горкома и Уральского обкома партии большевиков, комиссар труда Урала. О Малышеве есть интересная повесть уральской писательницы Ольги Марковой «Кликун-камень» (Челябинск, 1989). А также повесть его дочери Нины Ивановны Малышевой «Школа мужества» в журнале «Уральский следопыт» (1979, №7) и ее же книга «Иван Михайлович Малышев» (Свердловск, 1980).

После гибели Малышева его именем был назван полк, о пути которого в Гражданскую войну интересно написано в документальной повести А. И. Медведева. По долинам и по взгорьям (М., 1960). Умное, интеллигентное лицо, фуражка, башлык и шинель – фигура красного комиссара высечена в красном граните и в своей длинной кавалерийской шинели будто вырастает из постамента, взгляд внимателен, пальцем правой руки чуть оттянул как тетиву портупею. Он словно вышел наперекор злым ветрам истории. Прежним и нынешним. Интеллигент, вставший на сторону простого трудового народа и погибший за него. Высота фигуры 6,7 м и постамент 4,8 м, гранит красный житомирский с синей искоркой.

Десять лет работал Егоров над памятником4242
  Ионин А. Комиссару Малышеву. Альбом редких фотографий // Веч. Свердловск.1980, 21 июня


[Закрыть]. Довелось ему и увидеться с людьми, лично знавшими Малышева. Анна Николаевна Бычкова, член партии с 1906 г., Герой Социалистического Труда, прожившая почти сто лет, от Александра Третьего до перестройки, Малышева помнила. В 1929—1930 г.г. она была председателем горисполкома. При ней в ноябре 1927 г. в городе был пущен первый трамвай открылась фабрика «Уралобувь» и институт обогащения полезных ископаемых «Уралмеханобр», начались показы в кинотеатрах первых звуковых лент. Но при ней и два храма в городе было снесено, якобы на кирпич для строек. «Он деятельный был, с людьми умел общаться и любил, вот и его любили». Она застала первые маевки, молодого Свердлова. На нынешнее время иногда ворчала. «Анна Николаевна, Вас до дому подвезти или вы на машине?» – спросил Егоров. – «На какой уж там машине, это они шага без машины сделать не могут», – огрызнулась старая большевичка о современных своих преемниках.

В 1970-м была принята советом промежуточная модель памятника Малышеву, в 1973 г. художественно-экспертный совет Министерства культуры РСФСР в составе: Л. Е. Кербель, А. П. Кибальников.., архитектор А. Н. Душкин приехали в Свердловск (второй уже раз) и приняли монумент. Все люди легендарные. Душкин потом Егорову и всем рассказывал, как он при строительстве метро в разговоре с кем-то из строительных начальников послал куда подальше Л. М. Кагановича, а тот как на беду оказался идущим сзади и упек знаменитого архитектора в Бутырку. Очень жаль, что постамент рекомендовали уменьшить. Совет Министров РСФСР принял Постановление «О памятнике революционеру И. М. Малышеву в г. Свердловске». Памятник планировали поставить перед Центральной гостиницей. Как то даже по указанию Егорова установили в натуральную величину фанерный муляж памятника. Всю задействованную в этом деле команду рассмешил тогда пьяный мужичок. Он шел по ул. Малышева в сторону Восточной и никакого памятника не было. Уже на обратном пути обалдел: «Ой, че это, парни? Я тут час назад шел. Никакого статуя не было!» Издали должным образом покрашенный фанерный монумент выглядел вполне натурально. Потом решили, что на этом месте будет транспортная развязка метро.

И первый секретарь обкома Я. П. Рябов предложил установить памятник на пересечении улиц Малышева и 8 Марта перед Домом обороны. Второй раз пришлось архитекторам Л. Б. Масленникову и В. Д. Краснову привязывать памятник к местности.

Памятник Малышеву в г. Верхотурье

Иван Малышев

Макет памятника Малышеву перед Центральной гостиницей. Весна, 1973

Егоров работает над памятником

Памятник революционеру Малышеву на улице его имени в Свердловске-Екатеринбурге

Егоров не отходил от своего детища на протяжении всей установки памятника, внимательно отслеживая, чтобы в фигуре не было никаких зазоров, незаделанных швов. Надпись на памятнике позолотил загодя купленным им для этого случая из собственных средств сусальным золотом. При установке памятника по старинной скульпторской традиции под четыре угла постамента положил по часовой стрелке 10, 25, 50 и 100 рублей. До последнего перед открытием дня уже установленный на месте памятник на лесах в несколько этаже на пронизывающем осеннем ветру под музыку и новости голубенького транзистора (пока транзистор этот не стащил кто-то) обстукивал фигуру и особенно – лицо своего героя. Руки потом уже почти не гнулись, но авторская проработка перед открытием – это святое.

А то потом всю оставшуюся жизнь будешь корить себя, что где-то, что-то недоработал. Вот, наконец, и финал многолетнего труда.

Незадолго до открытия Рябова забрали в секретари ЦК, а на открытии памятника стоял уже новый первый секретарь обкома – Б. Н. Ельцин. Это было, к слову сказать, одно из первых появлений Ельцина в статусе первого секретаря на улицах города. Торжественно, с парадом и речами высоких начальников, передовиков и старых большевиков открыли памятник накануне 60-летия Октябрьской революции – 25 октября. Памятник Малышеву очень понравился выдающемуся советскому кинорежиссеру, депутату Верховного Совета СССР от Свердловска С. А. Герасимову. Сергей Аполинариевич начал было понемногу двигать Малышева на Госпремию СССР, но потом об этом как-то в суматохе прочих дел подзабыл. А Егорову было неудобно напоминать, тем более они тогда лично не встречались, не знакомились. Какой-то бдительный гражданин написал в компетентные органы, что по осанке и повадке гранитный Малышев напоминает больше белогвардейского офицера, что и звездочки -то у него на фуражке нет. Пришлось не без иронии специально присмотреться, звездочка на месте. Журнал «Художник» о Малышеве написал4343
  Тер-Воскалян А. Монументы юбилейного года // Художник. 1977. №12


[Закрыть]. Заметил этот памятник одному из первых в истории красной армии политкомиссаров и Л. И. Брежнев. А ещё в связи с этим сказал: «Молодцы свердловчане. Первый, вроде бы, в нашей стране большой памятник местному революционеру соорудили».

В семидесятые годы Егоровым сделаны и памятники И. М. Малышеву (небольшие по размеру – фигура 2.2 м) на родине революционера в г. Верхотурье – в распахнутой шинели (алюминий) и в варианте очень похожем на свердловский – в поселке Малышево (бетон тон. с гранитной крошкой). Вовсе не из желания скульптора получить некий побочный заработок, а по просьбе руководства этих мест. Революционная и военная темы были тогда наиболее востребованы в монументальной, да и станковой, скульптуре4444
  Бызов О. Образы пламенных лет // Ур. рабочий. 1979.11 янв.


[Закрыть].

Поповы и Малышевы, кстати, волей судьбы потом породнились и на семейных застольях в шутку и всерьез не раз шумно выясняли какому их предку лучше памятник получился. Дочь Малышева была участницей войны, в восьмидесятые годы уехала из Свердловска на Украину, кажется.

Никогда не любил Егоров делать надгробные памятники, хотя это для скульптора дело не зазорное и очень доходное. Он же принципиально брал вознаграждение только по минимальным расценкам и через худфондовскую кассу. У скульпторов, начиная с Мартоса и Козловского надгробные памятники – это отдельный, но непреложный раздел творческой биографии. На Широкой речке стоят изваянные скульптором памятники любимцу свердловской театральной публики, звезде оперетты, народному артисту РСФСР Анатолию Мареничу. Когда жена, потом вдова артиста и его много лет партнерша по сцене, ролям, лауреат Сталинской премии Полина Емельянова попросила Егорова, то он попытался уклониться. Но потом вспомнил короткие разговоры с Мареничем и дал согласие. «Когда Фидель в Свердловск приехал через несколько месяцев после нашей поездки на Кубу, меня и Лилю телевидение попросило выступить. А эфиры тогда были только прямые, навыка выступления у меня еще никакого не было. Лиля рассказывала безо всякого волнения, она ж вообще в киноактрисы собиралась, а я во время рассказа вдруг заволновался. Вроде со стороны не видно, но от опытного взгляда все ж не скроешься. На следующий вечер в ДЛях встречает меня Маренич и так отечески говорит: Вы хорошо вчера о Кубе рассказали, но очень волновались. Я за Вас так (вздохнул сочувственно) переживал..!» Параллелограмм черного гранита, из которого выступает лицо артиста, крупный нос, бабочка, усталый умный взгляд. И сейчас посетители Широкореченского кладбища старшего возраста, если идут неподалеку, идут «к Мареничу».

А со Шварцем и его семьей Егоровы дружили с 1961 года. Раз Лилия Германовна сказала: «Что-то не нахожу телефон Шварцев, надо бы и их к нам на новоселье позвать. Он ведь биолог, директор института, а как он называется?» И вдруг по радио на кухне голосом не дикторским, а скорее какой-то прослушки раздалось: «Станислав Семенович Шварц руководит Институтом экологии растений и животных Уральского филиала Академии наук…» После этого и Владимир Егорович нехотя поверил жене, что после Америки их квартиру тоже «слушают». Впрочем это все же могло быть каким-то совпадением вопроса и ответа. В последние годы Шварц тяжко заболел, лечился в Кремлевской больнице, там его соседом по несчастью был знаменитый певец Георг Отс. Егоров сделал бюст академика АН СССР С. С. Шварца в граните, в строгом стиле на высоком постаменте. Рубить гранит помогал Марс Каримов (тренер по боксу, чья спина увековечена в памятнике Уральскому танковому корпусу). В наше время имя Шварца носит проспект в Ботаническом районе Екатеринбурга и оно у всех на устах. Надгробие первому секретарю Свердловского обкома партии в шестидесятые годы -это небольшой бронзовый барельеф. И с Николаевым Егоров был в свое время хорошо знаком. А в процессе работы над барельефом они сдружились с сыном первого секретаря обкома Эдуардом Николаевым. Егорову мать Эдуарда, доктора медицинских наук, профессора-анестезиолога, рассказывала как сын уже умершего в больнице отца оживил.

Оказалось, что Николаев-старший умер во время операции. Врачи откачивали пациента, но ничего поделать не смогли. Вышли к жене и сыну с понурым видом: «Примите наши соболезнования. Мы делали все, что могли». – «Я туда пройду!» – решительно сказал сын. Но ведь все уже произошло. Время назад не повернуть. Но Эдуард очень хотел поправить непоправимое. Никаких дефибриляторов и прочего подобного тогда не было. Никаких помощников тоже нет, они свое сделали. Он работал с безжизненным телом отца просто вручную. Папа, вернись, ну хоть ненадолго. Неужто чудес не бывает никогда? Ну это мы еще посмотрим!..

Драгоценные минуты уходили, увы, совсем не вспять. Но он не опускал рук, словно сам себя доставая из могилы. Наконец, тело отца чуть дернулось и с болью в лице приоткрыло глаза. «Папа!» – «Эдик…» Случилось чудо воскрешения, радость которого для сына, жены, да и подоспевших свидетелей, непередаваема! Они тихо, со слезами на глазах изливали любовь друг к другу и… прощались. Но пока он с ними, глаза в глаза, рука в руке: «Останься!..» – «Да, я с вами…» Через несколько минут бывший первый секретарь покинул земную юдоль уже навсегда. «Вот ведь, – сказал Егоров, – попробую я как-то отразить это в памятнике». – «Нет, Владимир Егорович, не надо. Пусть будет лаконичный барельеф без всяких изысков. Только бы папа был похож и обаятелен, каким был в жизни, этого достаточно».

Позже, в середине восьмидесятых Егоров сделал еще надгробный бюст зампредседателя облисполкома Юрия Васильевича Шкребнева, с которым тоже хоть мельком виделся. Вельможный образ областного чиновника (при этом человек-то был, говорят, неплохой), отлитый в бронзе, чем-то даже завораживает. На нем есть некая печать последних советских лет. Почти на четыре года Шкребнев пережил певца оперы Олега Агафонова. С Агафоновым Егоров был знаком давно, правда, они сами не дружили, их сыновья десять лет учились в одном классе. Агафонов был известным басом Свердловского театра оперы и балета, пел едва ли не все заглавные партии – Мельник в «Русалке», Король Филипп в «Дон Жуане», Руслан в «Руслане и Людмиле», Игорь в «Князе Игоре», Иван Грозный в «Псковитянке», Петр Первый в «Петре Первом». Он выступал в Чехословакии, Мексике. Очень здоровый от природы человек, но в 71-м его жена – заслуженная артистка Вероника Кузнецова-Агафонова – и одна из прим свердловского балета, погибла в авиакатастрофе.

Её попросили срочно вылететь на замену заболевшей на гастролях балерины. Олег страшно переживал, тогда и надорвал сердце. Не женился восемь лет, потом обзавелся молоденькой женой. Поехали на юг, но при заполнении курортной карты у него вдруг обнаружили мерцающую аритмию. «Да какая аритмия, я без машины к вам почти бегом бежал!» – недоумевал Олег Андреевич. У Шкребнева все как-то посерьезнее выглядело. Приехавшие в Свердловск врачи Кремлевской больницы предложили Шкребневу с Агафоновым ехать в Москву и сделать уникальные операции – вшить к сердцу по новенькому японскому кардиостимулятору. Юрий Шкребнев отказался, а Олег Агафонов согласился, и в Кремлевке операцию ему сделали быстро. Приехал в Свердловск счастливый, посвежевший. Увиделись с Егоровым на совещании в Доме художника: «Как чувствуешь себя, Олег Андреич?» – «Знаешь, отлично!» А через два дня ночью он умер. Побочный эффект данного японского чуда был таков, что сердце человека привыкает работать по-своему. Привыкает даже к аритмии, а этот кардиостимулятор жестко навязывал сердцу свой ритм, оно и не справилось. Во всяком случае, так тогда рассуждал Егоров. А Юрий Васильевич Шкребнев посочувствовал насчет уважаемого им Агафонова, но все же и порадовался, что не поторопился с такой вот ультрасовременной операцией. Так и прожил свои последние четыре года жизни вполне счастливым человеком. Будучи зампредседателя Свердловского облисполкома по социальным вопросам, Ю. В. Шкребнев добивался, чтобы везде по области были достойные поликлиники и больницы, аптеки, санэпидстанции. Но это еще не вся история. И если дальше кратко до конца, то организатор операции Агафонова был, как оказалось далек от медицины, но был мужем всем известной в советское время телеведущей программы о здоровье.

На рубеже семидесятых – восьмидесятых годов Егоровым было сделано много скульптур на темы спорта, детства, профориентации, мирного труда уральцев.

За пределами Урала Егоров сделал мемориал «Солдат и Родина-мать» (1980, алюм.) в г. Щучинске в Казахстане. А также горельефы Ломоносова и Пушкина, медь кованая, четыре натуры каждый в соавторстве со скульптором П. А. Сажиным для Кокчетавской области, тоже в Казахстане.

В свердловском совхозе «Хромцово» Егоровым установлен памятник «Воинам-землякам», более четырех метров высотой отлитая в алюминии тонированном под бронзу фигура солдата военной поры, несколько по поликлетовски – широкая, мощная. А в Красноуфимске – памятник «Тем, кто ковал победу» (лежащая фигура красноармейца, 6м и барельефы).

В 1979 г. отмечался вековой юбилей П. П. Бажова. Егоровым была создана мемориальная доска в честь великого русского писателя и этого его юбилея4545
  Якубовский Э. Память на долгие века // Ур. рабочий. 1979, 2 февр.; Бажовская энциклопедия. Екатеринбург: Сократ, 2007.С. 122


[Закрыть]. В горельефе запечатлен Павел Петрович с трубкой, другая рука его лежит на томе сказов «Малахитовая шкатулка». И опять это не просто доска, а внушительных размеров мемориальная плита (1,8х2,3 м). «Люди, уральцы, – писал Р. А. Шеин, – которые соединили свою судьбу с познанием таинственного мира камня, не случайно остались в эстетической памяти молодого еще скульптора Владимира Егорова.

Рис. К столетию Бажова

Мемориальная доска Бажову на ул. Ленина-Бажова