Текст книги "Кочевники неба"

Глава 8
Ты заплатишь?

– Напоминаю, мы покинули деревню с иной целью.

– Не канючь! Не помер за десять дней, выживешь и сегодня!

Варэку было очень стыдно так говорить – староста не сумел перевести, почему знахарка бессильна, они поняли только то, что с такой травмой надо к настоящему лекарю, в замок барона. И как можно скорее. Боли по-прежнему не было, но отёк продолжал расти. Это явно был не просто перелом, они и правда не имели роскоши на задержку.

Но как можно было не задержаться, когда начался такой шикарный бой!

Оба воина в блестящих на солнце латах уже изломали все копья в конной сшибке и сейчас, к восторгу сгрудившихся у моста зрителей, повесили щиты на спину и спешились для поединка на полуторных мечах. Будто заворожённый, Варэк смотрел, как умело обращаются с этим оружием бойцы. Рубящие удары они наносили, только чтобы ошеломить противника, а для поражения использовали в основном колющие. Никогда не видевший никаких доспехов, кроме примитивных, из хитиновых пластин, поначалу Варэк не понимал, чем продиктована такая манера боя. А потом вспомнил рассказы юношей Миртару, что стальные латы невозможно разрубить мечом, только секирой.

– Они метят друг другу в стыки на латах! Ты понимаешь, Келчи? Только так они могут поразить противника. Ну, ещё в щель забрала, но это уж совсем сложно.

Келчи не ответил. Мрачный, будто на мосту бились без причины его ближайшие родственники, он сбросил со своего плеча руку парня, увязавшегося в провожатые, и отвернулся от всех. Демонстрация его настроения расстроила сына мельника, но осталась незамеченной Варэком, который был полностью поглощён схваткой латников.

Выяснилось, что полуторный меч можно использовать не только как оружие для фехтования, но и как рычаг для проведения болевых приёмов и бросков. Переведя таким манером противника на землю, один из латников обездвижил его, а затем приставил кинжал к забралу и потребовал на Странникусе:

– А теперь, уважаемый Гарлон из королевства Кверь, признаёте ли вы Матильду, леди Красной Башни, самой красивой женщиной в мире?

– Вынужден. Я не хочу оставлять своих детей сиротами.

Узнав причину столь жаркой схватки, Келчи повернулся к Варэку и выкатил глаза.

– Это рыцари, Келчи. У них так принято. Пойми.

– Не пойму. Мы не идиоты, у нас так не принято. Верните меня в Сонную Долину! Они тут точно с ума посходили в нижнем мире! Что этой леди Матильде от того, что какой-то незнакомец признает её самой красивой? Достатка в Красной Башне прибавится?

Варэк не стал спорить, а только проклял традиции свободного посещения уроков Миртару – в одном путешествии порой сходились сверстники с совершенно разными познаниями о нижнем мире.

Убедившись, что продолжения поединка не будет, Варэк решил проехать по мосту – рассказ, как найти леди Красной Башни, подростка мало интересовал. Зато одного мечника из сопровождения рыцаря-победителя очень заинтересовала его телега.

– Куда прёшь, монашек? – крикнул он на прескверном Странникусе, преграждая дорогу.

Деревенские девушки сшили им новые плащи с религиозными символами, но в рясы не переодели, поэтому обращение мечника удивило Варэка. Он попробовал объяснить, что он не монах, а всего лишь пилигрим, то есть блюдёт аскезу только на время паломничества, и ответа воина на байзерском языке он не понял, но по интонации догадался, что его знатно костерят.

– И тебя да благословят небеса, – стараясь, чтобы в его голосе не слышалась издёвка, сказал Варэк, когда поток площадной брани иссяк. – А теперь дай нам проехать, святые места ждут нас.

– И пусть ждут, – не оценил его религиозного пыла мечник.

– Мост помечен родовитым гербом, не заметил?

– Увы, я не рыцарь и не могу принять вызов твоего господина, – похвастался своими знаниями об иерархии нижнего мира Варэк.

– Да будь твоя родовая грамота хоть длиной с бороду моего папаши! Мой господин не принимает вызовы от сопляков!

Разгорающийся конфликт заставил рыцарей прервать разговор. Их позы выражали скрытое недовольство, но если бы Варэк знал почему: разозлены ли они таким отношением к пилигримам или разделяют возмущение мечника.

– О, славный воин, я не понимаю тебя, – сказал Варэк с дружелюбной улыбкой, но в глазах его блестела тревога. Он и его спутники невольно косили в сторону рыцарей, чтобы не пропустить момент, когда те решат вмешаться, – вот только интересно, на чьей стороне.

– Пошлину плати, балда! – пояснил наконец свои претензии «славный воин».

Варэк наморщил лоб. Экономику нижнего мира он знал намного слабее его социальной структуры. Зато эти уроки Миртару никогда не пропускал Келчи.

– У нас нет денег! Совсем нет!

– Не беда – у девушек, в отличие от парней, всегда найдётся, чем заплатить.

Воин попробовал облапить Келчи, но сын мельника оттолкнул его и что-то сказал на родном языке.

– Что ты несёшь, деревенщина? Какая она тебе невеста?! У неё на лице написано – гулящая. Но будь она хоть трижды добродетельна… ты поднял на меня руку в присутствии моего господина! Проси прощения на коленях!

Этой реплики мечника мальчики Миртару не поняли, а вот следующую, приняв извинения стушевавшегося героя, он произнёс на Странникусе:

– А ты, девонька, не задерживай монашка, ковыляй со мной до кустов. Постараюсь быть нежным.

Келчи побледнел как смерть и умоляюще взглянул на Варэка. Впрочем, терпение самого сильного мальчика Короля Небес уже и так закончилось. Да, его противник был намного лучше вооружён и подготовлен. Но что толку от самого лучшего меча, если ты даже не успел его обнажить? Ослеплённый плащом пилигрима, дерзкий воин совсем не ожидал сопротивления. Удар шипованным ботинком в грудь заставил его навек запомнить, что не все паломники – безобидные овечки.

– Гони лошадей, Келчи! Гони, пока его господин и его товарищи не опомнились!

Провожаемые проклятиями воинов и аплодисментами зрителей-простолюдинов, ребята Миртару и трясущийся от страха сын мельника покинули мост. Выбрался ли дерзкий мечник из воды или потонул, столкнувший его одним пинком с моста парень выяснять не собирался.

Когда лошади устали и перешли на шаг, Келчи обнаружил несколько арбалетных болтов в телеге и устроил истерику, так похожую на женскую, что Варэк поневоле вспомнил выученную у крестьян поговорку: «Назови человека сто раз свиньёй, на сто первый он захрюкает». Эту игру с переодеванием нужно было заканчивать как можно быстрее.

Через несколько часов телега оказалась перед воротами рыцарского замка. Эта постройка заставила даже Келчи присвистнуть от восхищения. Но уже во дворе он перешёл на привычное нытьё и ничем не интересовался, кроме своей ноги.

После старосты деревни и воина на мосту чистый красивый Странникус лекаря звучал как песня – правда, с очень печальным сюжетом. С первого взгляда врачеватель определил, почему нога «пациентки» так странно себя ведёт.

– Перелома не было, был ушиб. Причина отёка страшнее. Вешние воды подымают из тины речных скорпионов. Мерзкие твари, водятся только у нас и в Валлоне. Чем меньше ты чувствуешь боль, тем сильнее работает яд.

– Так давайте скорей противоядие! – нетерпеливо перебил лекаря Келчи.

– Давайте вначале деньги, – потребовал лекарь. – Четыреста даннаров меня устроит.

Как хотелось бы Варэку думать, что это шарлатан, рассчитывающий нажиться на чужой наивности, и с чистой совестью послать его куда-нибудь очень далеко. Но стоило услышать про речных скорпионов, в голове вспыхнули рассказы сразу нескольких юношей Миртару. Никто из них не встречался с этими тварями, но наслушался, как опасно в одном далёком королевстве купаться весной.

– Мы бы и рады тебе заплатить, но у нас совсем нет денег. Не губи мою спутницу! – воззвал к совести лекаря Варэк, а сам с трудом сдерживался, чтобы не пустить второй раз в ход круштанские ботинки. – Мы пилигримы. Мы можем только помолиться за тебя.

– Я не особо религиозен. Смешно требовать уважения к Церкви от человека, которому она так досадила. Кто запрещал мне выкапывать трупы, чтобы изучать анатомию? Четыреста, и ни одним даннаром меньше! И скажите спасибо, что не пятьсот.

– Отлично, ты знаешь, как бывает опасен гнев Церкви. И неужели ты думаешь, что она простит тебе…

– Плевать! Здесь не монастырская лечебница. Нет закона, который бы заставил меня вас принять, а осуждения общества я боюсь не больше, чем выстрела соломенной стрелой из игрушечного лука.

Варэк, помолившись не богу той Церкви, посланцем которой представился, а круштанским духам, дать ему терпения, предложил в качестве платы свой меч. Выяснилось, что он стоит всего семьдесят даннаров.

– У меня остались крошты, – шепнул Келчи на круштанском.

– Предлагаешь вспороть алчному эскулапу горло? – истолковал его слова по-своему Варэк. – Так он точно тебя не вылечит. Но если настаиваешь, я бы прекрасно его убил и мечом.

– Я предлагаю кроштами не убивать, а расплачиваться! – чуть не взвыл от такой непонятливости собеседник. – Это же настоящий хитин!

– Вглядись в эту противную рожу. Едва узнав, что мы небесные кочевники, он донесёт на нас. Мы окажемся в застенках моментально, а Келли и Лилле – максимум через три дня.

– Да с чего ты решил, что здесь кто-то вообще знает о небесных кочевниках? Наш Миртару – один из самых дальних за последние годы, давно крушты не залетали так далеко.

Варэк понял, что сейчас ему, как лидеру, предстоит сложнейшее решение: рисковать всей группой или только жизнью Келчи. И, пока он размышлял, Птица Судьбы всё решила за него.

– Ну что, полу-монах? Ты заплатишь или твоя подружка? Или она предпочитает околеть от яда речного скорпиона? Долго ещё будете совещаться? А то мне уже пора, да и ваш друг-деревенщина заскучал.

– И куда это пора моему личному лекарю, когда у него приказ ожидать господина?

Рука Варэка легла на меч, когда он увидел, кто заставил одной репликой побледнеть самодовольного врачевателя. Рыцарь с моста стоял у дверей, держа одной рукой шлем, а вторую сжав в кулак. Позади него толпилась дюжина арбалетчиков и мечников, в одном из которых Варэк без труда узнал своего недавнего противника.

– Выплыл-таки, гад! – прошептал он.

Впрочем, рыцарь предпочитал вначале разобраться со своим лекарем, а уже потом с обидчиком своего мечника.

– Повторяю вопрос: куда это вы собрались?

– Я был уверен, господин барон, что ваше мастерство пое-динщика сделает бесполезным мои услуги! – льстивым тоном сказал лекарь и поклонился. – Да вы и сами знали, что выйдете из каждой схватки без единой царапины, раз не взяли меня с собой. Что какие-то поединки за прекрасную даму тому, кто выжил в самых громких сражениях эпохи? Лёгкая разминка перед новыми великими битвами.

– Считай, на этот раз выкрутился! – со смехом воскликнул рыцарь. – А теперь обслужи эту девочку по высшему разряду.

– Но, господин барон…

– Господин лекарь, я могу дважды задавать один и тот же вопрос, но не терплю повторять свои приказы. К утру в теле девочки ни должно остаться даже следов яда речных скорпионов. И обещаю вас отправить исследовать этих тварей в их естественной среде обитания, если только ещё хоть раз вы заставите людей усомниться в гостеприимстве этого замка, равно как и в религиозности его хозяина.

Лопоча оправдания, лекарь увёл Келчи, сын мельника увязался за ними, и Варэк остался наедине с рыцарем и его бойцами. Мужчина примерно сорока пяти лет, с рассыпавшимися по наплечникам густыми чёрными волосами с небольшой проседью, несколько секунд пристально наблюдал за готовым ко всему напряжённым подростком, а потом широко улыбнулся, и, отбросив шлем, снял латную перчатку для рукопожатия.

– Барон Рауль Лефф, повелитель этих земель и владелец этого замка! С кем имею честь?

После того, как потрясённый Варэк пожал ему руку и представился, барон пригласил его умыться с дороги, а потом отужинать с ним.

– Предстоит серьёзный разговор, мальчик. Уважаю твою религиозность, но поверь старому мудрому лису: плащ пилигрима идёт тебе не больше, чем волку заячий хвостик. Позволь объяснить твоё истинное призвание.

Глава 9
Ты всё испортил!

Ни одна модница так не вертелась перед зеркалом, как Варэк Непоседа, когда был принят в дружину барона Рауля Леффа. Уже в сотый раз подросток проводил руками по серебристой кольчуге, гладил наплечники и нагрудник с прославленным гербом, снимал и надевал новый, только что из кузни, шлем-бацинет, – и всё ждал, когда проснётся. Но нет, не во сне, а наяву он в самом начале Миртару обрёл его смысл. Всё, чего он думал добиваться, долго доказывая свою храбрость и показывая силу, буквально свалилось на его голову. Он готов был бежать в казармы, растолкать того самого мечника, молниеносная победа над которым так впечатлила барона, и расцеловать его.

Варэк отошёл от зеркала и подошёл к стене, вдоль которой выстроились величественной колонной наборы полных лат.

– Недалёк тот час, когда ты будешь форсить в одном из них, – повторил он шёпотом обещание барона.

Варэк знал, что ему будет и ночью снится этот разговор.

– И хоть бы тень сомнения, тень страха! Плевать, что за его спиной десяток товарищей! Плевать, что на его щите герб властелина этих земель! Главное – заступиться за свою подругу! Неважно, кем ты был раньше, – ты рождён рыцарем и только рыцарем.

– Но, насколько я знаю ваши законы…

– Я здесь закон! У меня есть право посвятить в рыцари хоть свинопаса, и даже король не вправе отменить мой каприз, а на твою акколаду, обещаю, он лично приедет. Бог забрал мою жену и не дал мне детей. Ты понимаешь, о чём я? Разумеется, не сразу. Мой сын не должен быть посмешищем. Вначале ты освоишь все рыцарские добродетели, от верховой езды до стихосложения.

– Это огромная честь для меня. Но… вы удивитесь, в моей стране совсем нет рыцарей. Я знаю, что рыцари занимаются войной и турнирами. И подвигами во имя Прекрасной Дамы. А чем ещё?

– Охотой – благороднейшим из развлечений. Когда покажу тебе комнату с моими охотничьими трофеями, ты ахнешь. Защитой слабых и обездоленных – двери моего замка всегда открыты для сирот и вдов, и горе обидчику, если жалобы окажутся обоснованными.

– И ваша жизнь обеспечена только трудом ваших крестьян? Весьма тяжёлым, кстати, трудом.

– Да, таков порядок. Крестьяне кормят мир, духовники за него молятся, а рыцари его защищают. У меня на теле сорок восемь шрамов от пяти видов оружия. Они – мой настоящий пропуск в мир привилегий, а не родовая грамота. О чём ты задумался, мальчик? Дай угадаю! Паломничество – лишь повод. Ты искал чего-то другого в путешествии. Поделись, малыш. Старый мудрый лис с радостью тебя выслушает.

– Вы правы, господин барон. Я искал своего брата…

– Поищем вместе. У меня большие возможности. Что-то ещё?

– Да. Ещё я искал свободы. Всю жизнь я не принадлежал самому себе.

– Я тебе не предлагаю свободу, но самое прекрасное из рабств – собственной чести. Она будет твоим единственным господином, и даже я, твой сеньор, не вправе буду оспорить её вердикт.

Ещё много слов было сказано в ту ночь, чтобы следующую Варэк встречал в облачении дружинника.

Подросток подошёл к окну. Он пытался взглядом отыскать ту сторону, где оставил познавать крестьянский быт Келли и Лилле. Интересно, они обрадуются?

Потом он посмотрел в направлении, где предположительно находилась Сонная Долина. Предоставить рассказать о том, почему выбрал нижний мир, друзьям, или самому на пару минут взойти на родной крушт, похвастаться красивыми доспехами? Вот тогда они уж точно поймут, все, даже дедушка, даже Мудрейший, какого ценного члена общины совсем не ценили, изводили послушаниями, ославили как неисправимого и опасного драчуна.

Внезапно по двору замелькали огни. Варэку стало любопытно, что же такого произошло в замке, почему все так всполошились. Вот бы нападение разбойников. Так хотелось испытать доспехи поскорей в битве.

Спускаться во двор не пришлось. Разгадка уже поджидала в коридоре.

– Келчи, Чёрный Крушт по твою грязную душу! Ты во что вырядился?!

– В первое, что мне попалось в сундуках лекаря! Извини, времени выбирать не было!

У Келчи было две новости. Одна хорошая – лекарь полностью избавил его от яда речного скорпиона. И вторая плохая. Больше того – ужасная. Стоило лекарю покинуть «пациентку», её провожатый пошёл на решительный штурм. На свою беду. Зная о своём превосходстве в физической силе, он рассчитывал на белый флаг, а получил эмоциональный шок.

– А можно было чуть меньше радикальности? – с трудом переварив рассказ Келчи, пробормотал Варэк. – Ты не мог его отшить как-то… словами, что ли?

– Если бы не обнажился я сам, боюсь, сын мельника раздел бы меня насильно. Словами – скажешь тоже! Я знаю на местном не так много слов. Например, «я тебя люблю». И никогда не думал, что мне придётся это услышать не из уст прекрасной девушки, а из глотки пьяного мужлана. Извини, любой бы на моём месте запаниковал.

Варэк с протяжным стоном окунул голову в бочку с питьевой водой. Разоблачение Келчи било и по парню, который его привёл – такой короткой и такой бесславной карьеры рыцарского дружинника он и представить не мог.

– Ты всё испортил! Всё так хорошо начиналось! Почему ты всё испортил, Келчи?

Надежды превратить всё в шутку погасли, стоило подсчитать количество зажжённых факелов во дворе. Впрочем, Варэк и Келчи достаточно знали о традициях нижнего мира, чтобы и так и так не рассчитывать на хороший исход. Ладно бы Келчи просто переоделся в девушку – он ещё и выдавал себя за пилигримку.

– Меня сожгут на костре! Сожгут, если только ты меня не выведешь чёрным ходом к конюшням. Ты же успел узнать, где здесь чёрный ход?

– Успел, но нам всё равно не уйти. Я ещё только собирался учиться верховой езде.

– Не смеши меня! Чтобы нас, кто держит равновесие на покатом панцире крушта, сбросил со своей спины какой-то конь!

– Как раз ты-то и не удержал равновесие на панцире.

– Один раз в жизни. Будешь мне до седых волос это вспоминать?

– Ты вначале до них доживи!

У самой конюшни Варэк засомневался, что ему обязательно бежать вместе с Келчи.

– Барон полюбил меня, как сына.

– С чего ты так решил? Он знаком с тобой один день.

– Да, я рискую. Но, думаю, у меня получится убедить барона, что я и сам не знал, какую гадюку защищаю.

– Варэк, умоляю! Я не сумею без тебя покинуть баронство! Это ты у нас прирождённый воин, шпион и разведчик. А меня примут стражники на первом же переезде.

– И что? Это твои проблемы!

Лицо Келчи исказила обида.

– Ах, вот ты как заговорил! А как красиво начиналось – братство Миртару, друзья навек, нас связала Птица Судьбы! Оставайся, если хочешь! Сам разберусь!

Этого «сам разберусь» Келчи хватило только на то, чтобы проехать на лошади шагов двадцать.

Варэк ясно и чётко понял, что без него Келчи не доедет не то что до первого перекрёстка, а будет схвачен, едва выберется из замка.

Башенные часы пробили полночь.

– Одиннадцать, – с печальным вздохом сказал Варэк.

– Вообще-то, двенадцать, – потирая бок, поправил Келчи.

– Кто из нас упал с лошади?

– Нет, одиннадцать. Ровно одиннадцать часов я был дружинником барона, его оруженосцем и самым вероятным наследником. Роскошный замок, плодородные земли… Кому, интересно, теперь всё это достанется? Спасибо тебе, Келчи!

Варэк картинно поклонился. Келчи застыл с виноватым видом.

– Непоседа… мне… мне и правда очень жаль.

Ни капли заносчивости. Он был сейчас больше похож на нашкодившего ребёнка, чем на отправившегося в путешествие за мужским статусом юношу. Сердиться долго на такого Келчи было совершенно невозможно. Да и некогда – факелы стали ближе.

– Забудь. Значит, так решила Птица Судьбы.

– Вот именно, Птица Судьбы! – воодушевился Келчи. – Очевидно же, что я совсем ни в чём не виноват! Мог бы сразу сообразить.

А вот с таким Келчи было тяжело сосуществовать даже самым терпеливым людям.

Варэк понял, что любые увещевания не пробьют Келчи, а только усугубят их положение. Самым эффективным было бы просто дать ему в морду, но как бы он потом оправдался за его побои перед Келли?

– Первым прыгаю на лошадь я, а потом уже ты. Но прежде я должен кое-что сделать.

– Нашёл время!

– Поверь, это для твоей же безопасности.

Когда возмущённые извращённым распутством под прикрытием плаща пилигрима люди оказались возле конюшен, всё, что напоминало о преступниках, была надпись на неизвестном языке, сделанная осколком кирпича на стене:

«Одиннадцать часов, Келчи, одиннадцать часов! Да как так-то?».

Варэк уже заранее сочувствовал мальчику, которому предстояло расшифровывать этот Крум. Но иного способа выплеснуть негативные эмоции, чтобы не придушить по дороге их виновника, он не видел.