Текст книги "Предсказатель. Повесть"

* * *

Уже будучи на четвёртом курсе, Эльвира проходила практику в городском суде. Ей поручили в перерывах между обязательным присутствием на судебных заседаниях ещё и навести порядок с архивными документами.

Однажды, когда в кабинете помощника судьи Эльвира разбирала толстые массивные папки с протоколами заседаний, в дверь постучались и вошёл молодой высокий мужчина в строгом чёрном костюме. Он вежливо, но почти приказным тоном произнёс:

– Здравствуйте! Мне нужно получить протоколы судебного заседания. Меня направили к вам. Вот разрешение судьи. Будьте добры, выдайте мне необходимые документы, согласно этого предписания! – мужчина протянул растерянной девушке листок бумаги. Эльвира глянула на вошедшего и обмерла от неожиданности. Это был Игорь Вяткин. Он смотрел на неё со снисходительной улыбкой и, казалось, тоже узнал её.

Поняв, что эта встреча совершенно не случайна, что это знак свыше, что сама судьба привела его в этот кабинет, к ней, Эльвира, набравшись смелости, вскинула голову, улыбнулась и произнесла:

– Здравствуйте! А я вас помню! Вы – Игорь Вяткин, и вы три года назад окончили наш юридический факультет.

Нисколько не смутившись, Игорь тоже улыбнулся и ответил:

– И я вас помню! Когда вы ещё были первокурсницей и вручили мне букет на выпускном. Вас зовут Эльвира.

Девушка удивилась:

– Значит, вы знали моё имя?

– Конечно. Я тем же вечером поинтересовался, кто эта очаровательная златокудрая фея, подарившая мне цветы. У меня профессиональная память на лица и имена, – с некоторым самодовольством произнёс Игорь и озорно подмигнул. – Полагаю, что вы здесь на практике? Готовитесь стать судьёй?

Эльвира почувствовала сильное сердцебиение, она не знала, как ей продолжить этот разговор, злилась на себя, на свою внутреннюю скованность и лихорадочно соображала, как сделать так, чтобы Игорь не ушёл из этого кабинета навсегда, снова потерявшись, может быть, насовсем.

Неожиданно рассердившись то ли на себя, то ли на его ироничный тон, она вызывающе произнесла:

– Да, я хочу быть судьёй! И после университета меня направят работать именно сюда. А что, вы не любите судей? Интересно, а кем вы работаете после юрфака?

Игорь покачал головой, как бы поддразнивая её, но неожиданно посерьёзнел, напряг лицо и, достав из-за пазухи удостоверение с толстыми красными корочками, протянул его в раскрытом виде уверенным жестом человека, уже научившегося профессионально предъявлять документы по роду службы.

– Гляди! – твёрдо произнёс он.

Это было служебное удостоверение сотрудника Комитета Государственной Безопасности СССР. Эльвира пробежала документ глазами, отметив, что Игорь Борисович Вяткин уже в капитанском звании. Это произвело сильное впечатление на девушку. Она совсем не ожидала такого. Сотрудника КГБ живьём и так близко ей ещё никогда не приходилось видеть.

Эльвира снова смутилась. Надежда на дружбу и отношения с ним – мгновенно улетучилась. Перед ней стоял уже не тот красивый старшекурсник Игорь, а суровый капитан госбезопасности Вяткин.

Насладившись произведённым впечатлением на девушку, капитан КГБ строго спросил:

– Так я могу получить документы?

Эльвира отыскала на полке указанные в предписании протоколы и передала офицеру три не очень толстые папки. Она старалась не глядеть на него, и ей стало очень грустно.

– Ты ещё не замужем? – неожиданно спросил Эльвиру капитан Вяткин, перейдя в обращении к ней на «ты», но без фамильярности, а по-свойски, как старый приятель. Девушка почувствовала этот неожиданный тёплый переход и подняла глаза.

– Нет… Ещё нет, – медленно произнесла она, и снова жаркая волна подступила к её сердцу.

Совершенно неожиданно для себя – с какой-то нелепой бравадой – она вдруг спросила его:

– А вы хотите взять меня замуж?

Игорь и не моргнул глазом. Он ответил ей решительно и с очень серьёзным видом:

– Да, Эльвира! Я хочу, чтобы ты стала моей женой!

А через три месяца, весной, они поженились и стали жить счастливо. Через год у них родился сын Александр.

Эльвира получила диплом, но ей пришлось целый год сидеть с сынишкой в декретном отпуске, и начала она работать в городском суде только после того, как Сашу пристроили в ясли. По совету Игоря Эльвира оставила себе девичью фамилию – Литвинская. Так было ему нужно из соображений безопасности и служебной конфиденциальности.

Служба у Игоря была совсем непростая, и Эльвира очень хорошо понимала, какую специфическую работу выполняет её муж. По вполне понятным причинам он не мог делиться с женой подробностями, следуя предписаниям служебной тайны, но в общих чертах она знала, что Вяткин занимается вопросами организованной преступности и курирует агентуру, завербованную или внедрённую в криминальные шайки. Ему приходилось принимать очень непростые решения, чтобы получить особо ценную информацию и передать её в органы внутренних дел, которые и должны были действовать против преступников.

– Понимаешь, – иногда признавался Игорь жене, – всякий раз, когда я передаю в милицию какие-то сведения, добытые моими агентами, я начинаю испытывать опасение за их жизнь. По характеру информации вычислить осведомителя – плёвое дело. За последние несколько месяцев я потерял уже троих своих очень важных агентов. Уверен, что в милиции существует утечка оперативной информации. Причём на очень высоком уровне. Похоже, что милицейские чины не только не заинтересованы в разгроме организованной преступности, но и всячески содействуют её сохранению и даже укреплению. Используя информацию от органов госбезопасности, они выявляют нашу агентуру, потому что свою они уже всю сдали. Вообще, я не понимаю, что происходит! – сокрушался Игорь.

А в стране происходила перестройка. Она шла бурными темпами, безумно скатываясь под уклон к неминуемой катастрофе.

Уже прошли сногсшибательные горбачёвские пленумы, на которых дали установки явно или тайно разваливать советское государство. Уже возникли первые кооперативы, куда, как в прорву, запускали для отмывки огромные деньги с заводов и предприятий, тормозя и останавливая их планомерную работу и разгоняя инфляцию. Уже видимо-невидимо развелось торгующего плебса, толкущегося с утра до вечера на стихийных барахолках. Легализовались конторы разнокалиберных спекулянтов и разномастных прохиндеев. Уже, как черви в навозе, плодились стаи воров и бандитов, начинавших потихоньку терроризировать деморализованный народ. Криминальная волна мощно и сокрушительно накрывала всю страну.

С каждым днём Игорь возвращался домой всё более мрачным. Иногда он рассказывал жене, что в КГБ тоже начались необратимые процессы разложения и деградации.

Однажды Игорь сокрушённо поведал:

– Начальник нашего отдела требует передать ему всю секретную документацию на нашу агентуру в преступных организациях. Это почти триста добровольных и завербованных осведомителей, которые пока ещё снабжают нас достоверной информацией о ситуации внутри крупных новообразовавшихся бандитских группировок. Главари этих банд уже налаживают свою собственную систему безопасности, они организовывают свою контрразведку и пытаются выявить тайных осведомителей. Я знаю, что нашему руководству предложены большие деньги за раскрытие агентурной сети, созданной КГБ. Сверху дали команду сдать всех завербованных агентов, мотивируя тем, что это якобы сотрудничество с преступными элементами и оно позорит госбезопасность. Это же идиотизм! Или измена! Новые веяния, чёрт возьми!

– И что же ты собираешься делать? – встревоженно спросила мужа Эльвира.

– Я ухожу со службы, – устало произнёс Игорь. – Я не могу предать людей, пусть даже и преступников. Ведь они поверили мне и на протяжении многих лет добросовестно информировали комитет о готовящихся очень серьёзных преступлениях, которые мы или предотвращали, или раскрывали очень быстро. Без агентуры оперативная работа немыслима. Милиция уже потеряла всю свою сеть осведомителей, многие из них были просто убиты. Теперь и нас заставляют погубить свою агентуру. Я категорически отказался подчиниться начальнику, не отдал ему документы и подал рапорт об отставке. Знаю наверняка, что он или сам продаст, или передаст наверх досье агентуры, а там уже точно продадут людей, наших осведомителей, и ждёт их верная смерть. Значительную часть документации я уже спрятал в надёжном месте. Им не найти её.

– А тебя не накажут за это? – ещё более встревоженно спросила Эльвира.

– Мне ничего не сделают, – заявил Игорь, – потому что у меня есть очень мощные компрометирующие материалы на наше милицейское и кагэбэшное начальство. В МВД уже прошла смычка с преступным миром… Документы эти у моих друзей в Москве. И если против меня начнутся какие-нибудь поползновения, то всё это будет передано в вышестоящие инстанции и в прокуратуру.

Но Игорь оказался слишком самонадеян…

Через месяц, когда он уже работал обычным юристом на мебельной фабрике, с ним случилась беда. Он поздно возвращался с работы домой, и в тёмном переулке недалеко от проходной на него напали неизвестные. Обнаружили Игоря с тяжёлыми ножевыми ранениями рабочие – уже после вечерней смены – они же и отвезли его в больницу.

Эльвира, примчавшись ночью в хирургическую клинику в слезах, не могла поверить, что в реанимации находится её муж, Игорь Вяткин. Она два часа сидела возле операционной и ждала чуда. Но чуда не произошло – Игорь умер.

Три года Эльвира счастливо прожила вместе с Игорем, и ещё три года она жила безутешной вдовой, проклиная бывшую службу мужа, его начальство, так и не найденных убийц, и всю свою страну.

Не скоро она пришла в себя. Но ей нужно было жить ради сына, и она должна была чего-то добиться в жизни. Эльвира принялась энергично делать служебную карьеру.

16

Пармениус настороженно смотрел, как они подъезжают к ресторану «Глория». Но автомобиль притормозил не у центрального, ярко освещённого входа, а где-то сбоку, возле тёмного служебного подъезда. Сопровождающий его молодой человек, который пришёл к нему домой с деньгами, вышел и вежливо открыл перед ним дверку:

– Прошу вас, выходите, Пётр Абрамович.

Пармениус, кряхтя, вылез и, подобрав длинные полы дублёнки, начал озираться по сторонам.

– Ступайте за мной, пожалуйста, – молодой человек направился к стальным дверям. Он держал в руках пакет с гороскопом, который ему доверил Пармениус. Астролог послушно зашагал вслед за парнем.

Через тугую напружиненную дверь они зашли внутрь. Их встретил сидящий за стеклянной перегородкой строгий пожилой вахтёр в чёрном бушлате. Взглянув на вошедших, он кивнул и открыл им турникет. Пройдя по хорошо освещённому коридору мимо кабинетов, Пармениус со своим спутником поднялись по лестнице наверх. Там их встретил другой рослый охранник в камуфляжной форме и проводил до двери.

Внутри кабинета было светло и просторно, с обеих сторон стояли шкафы и объёмные кожаные диваны.

Молодой человек указал Пармениусу на шкаф и диван:

– Раздевайтесь, пожалуйста, и обождите немного. Вот, держите ваши документы, вы сами их предъявите заказчику. Прощайте! – молодой сопроводитель слегка поклонился и вышел вон.

Пармениус остался один. Он скинул дублёнку на диван и остался стоять посреди комнаты. Пытаться убежать было глупо, раз уже приехал сюда. Теперь нужно вести себя крайне осторожно и держать ухо востро. У Петра Абрамовича ещё была надежда избежать неприятностей, и интуиция его трепетала, не давая подсказок.

В комнату без стука вошла молодая плотная женщина в тёмном коротком платье с белым передником. Она держала перед собой небольшой латуневый поднос, на котором стояли рюмка, наполненная тёмно-янтарной жидкостью, и маленькое блюдце с двумя лимонными дольками. Она слегка поклонилась Пармениусу и, улыбнувшись, произнесла певучим голосом:

– Выпейте, пожалуйста, рюмочку коньяка за здоровье Андрея Сергеевича.

Пармениус, не раздумывая, выпил коньяк. Закусывать не стал и вернул пустую рюмочку на поднос с полупоклоном:

– Благодарю.

Женщина снова поклонилась и исчезла за дверью. Пармениус сел на широкий кожаный диван, раскинул в стороны руки и стал терпеливо дожидаться.

Через пять минут дверь распахнулась, и в кабинет вошёл в сопровождении охранника невысокий худощавый человек в красивом белом костюме с ярким красным галстуком. Его немолодое лицо было нервным и бледным. Какая-то тревожная аура витала вокруг его головы. От пронзительных карих глаз исходила колоссальная энергия. Пармениус вскочил на ноги, но не смог посмотреть этому человеку в глаза и смущённо опустил взгляд. Он понял, что перед ним стоит тот самый Резванов, для которого и был так срочно составлен гороскоп.

Резванов подошёл ближе и протянул руку для приветствия. Рукопожатие его сухой и горячей ладони было сильным и крепким. Но Пармениус на мгновение почувствовал в этом прикосновении маленькую пульсацию страха. Значит, перед ним был человек, испытывающий сомнение и тревогу, может быть, ещё неосознаваемые, но уже проявляемые его биополем.

Пармениус был не просто астрологом, он ещё обладал и сенситивными способностями, которые давали ему возможность видеть биополе человека в цветовой гамме. Биополе Резванова было жёлтым и в районе головы наливалось багровым цветом. Пармениус видел это своим внутренним тонким зрением и не мог точно определить, было ли это временным явлением или постоянным состоянием этого человека. В любом случае, перед ним находился субъект в пограничном, неуравновешенном состоянии, очень взрывоопасном для всего организма. Ничего хорошего это астрологу не сулило.

Указав на диван, Резванов резко сел. Пармениус осторожно присел на краешек рядом.

– Не будем терять времени – его у меня мало! – заговорил напористо и по-хозяйски Андрей Сергеевич. – Вы знаете – кто я такой; я знаю – кто вы. Мне рекомендовал вас мой старый приятель Гена Рябкин. Знаете такого? Вы когда-то занимались вместе с ним дзю-до у ныне покойного Феликса Фридриховича, – Резванов пристально вглядывался в Пармениуса, но тот, лишь слегка кивнув головой, сидел, не поднимая взгляда на собеседника.

– Я никогда не верил во всю эту лженауку и никогда не прибегал к услугам предсказателей и гадалок, потому что верю, что человек сам и только сам является хозяином своей судьбы, – продолжил Резванов. – Но житейские обстоятельства меняются, и меня разобрало любопытство… Итак, вы составили мой гороскоп. Что в нём?

Пармениус осторожно достал из пакета листы бумаги и разложил их на журнальном столике, услужливо придвинутом охранником. Астролог показал пальцем на лист с концентрическими окружностями, перечёркнутыми разноцветными линиями и образующими причудливый узор.

– Это ваша натальная карта. Она показывает расположение небесных тел в момент вашего рождения и предопределяет ваш психотип и алгоритм вашей жизни, – Пармениус наконец робко взглянул на Резванова и увидел в его глазах напряжённое любопытство. Астролог чуть смелее продолжил:

– Ваша натальная карта показывает, что вы человек с уникальными способностями и большими возможностями. Небесные тела благоволят вам. Вы наделены волей, умом и разными талантами. Вас подстерегали опасности, но ваша счастливая судьба помогала вам избежать их…

Резванов нетерпеливо перебил Пармениуса, взяв карту в руки:

– Какой срок жизни определили мне звёзды? Когда я умру?

Пармениус замялся. Он не знал, как тактичнее сообщить собеседнику правду о его судьбе.

Пауза затянулась.

– Вы затрудняетесь с ответом? – Резванов тоже обладал недюжинной интуицией и тревожные вибрации астролога почувствовал на расстоянии. Он сразу определил, что Пармениус чего-то жутко боится, но бояться он мог только нехороших прогнозов о его, Резванова, судьбе. – Вы что-то знаете, но скрываете. Говорите прямо – мне угрожает опасность?

Резванов глядел на астролога в упор, и тот начал сильно дрожать.

– Говорите же, не бойтесь! Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Я не причиню вам зла, если вы скажете всю правду о моей судьбе. Я вам хорошо заплачу сверх того, что вы уже получили, и отпущу с миром. Но мне нужно абсолютно точно знать, что мне угрожает и когда?! – Резванов говорил с сильным нажимом и начал слегка распаляться.

Пармениус наконец решился сказать правду, утаивать очевидное было уже бессмысленно.

– Вот, – астролог показал трясущимся пальцем в узел, образованный пересечением множества линий и обозначенный особым знаком, – это так называемый узел смерти. Он указывает на то, что сегодня, двадцать третьего марта, в день вашего рождения, существует большая угроза для вашей жизни. Это может быть несчастный случай или попытка причинения вам вреда посторонними лицами.

Пармениус всё-таки не решился открыть настоящую правду и решил сделать осторожный комментарий по подложной карте:

– Но эта угроза не фатальна! Вероятность пятьдесят на пятьдесят! – затараторил астролог. – У вас могут быть различные варианты того, как избежать неприятностей…

Резванов нетерпеливо перебив, выкрикнул:

– Какие варианты?!

– Вы можете покинуть это помещение и уединиться где-нибудь в надёжном месте. Возможно, что среди ваших гостей есть некто, кто вынашивает против вас нехорошие планы… Ваша охрана надёжна? Вы приняли меры безопасности? – Пармениус начал обретать уверенность в себе, и в его голосе стали появляться назидательные нотки.

– Какие ещё есть варианты, чтобы миновать угрозы? Есть ли указание на то, от кого или от чего исходит опасность? – Резванов подал знак охраннику и тот вышел за дверь.

– Угроза исходит от близких вам людей, и я не могу сказать наверняка, один или несколько человек вынашивают против вас дурные замыслы, – Пармениус глядел на карту, хотя знал её почти наизусть. – У вас есть некоторые шансы, но вам нужно проявить благоразумную осторожность.

Резванов резко встал и прошёлся по комнате:

– Но почему именно в мой день рождения меня поджидает такая большая неприятность?

– Ваш гороскоп похож на гороскопы некоторых выдающихся людей, которые подвергались покушениям на пике своей карьеры. И все они избежали смертельного исхода, – Пармениус сделал небольшую паузу, а затем продолжил. – Например, Фидель Кастро или Рональд Рейган. У них были такие же узлы, как и на вашей карте. На них были совершены многочисленные покушения, но все они успешно дожили до очень преклонного возраста.

Дверь отворилась, и вошло несколько охранников. Резванов подошёл к Пармениусу вплотную и, глядя сверху вниз буравящим взглядом покрасневших от гнева глаз, громко произнёс:

– Если я сегодня останусь живым, то ты, Пармениус, тоже будешь живым и ещё получишь награду. Если со мной что-нибудь случится, и я не доживу до полуночи, то ты умрёшь сразу же после меня! – Резванов повернулся к охраннику. – Витя, застрелишь его и по частям сожжёшь в топке в подвале. Понял?

Крепкий охранник в тёмных очках кивнул головой соглашаясь.

– А ты понял, астролог?! – взяв Пармениуса за толстый подбородок и резко задрав кверху, Резванов в упор заглянул в его испуганные глаза. Астролог был бледен и мгновенно покрылся потом. – Кстати, предсказатель, ты себе-то составил гороскопчик? А?!

Пармениус с трудом кивнул головой:

– Д-д-да…

От страха он был близок к потере сознания. Смерть стояла перед ним в белом изящном костюме от Кардена и благоухала дорогим парфюмом.

– И что? Когда ты собрался помереть, звездочёт? – Андрей Сергеевич отпустил подбородок астролога. – Свою-то судьбу ты можешь предсказать?

Почувствовав смертельный страх астролога, Резванов входил в раж. Он был из той подлой породы людей, которые могли с откровенным садизмом глумиться над слабыми и беззащитными.

И вдруг Пармениуса посетило озарение. Он явственно увидел нечто такое, что моментально подавило его страх, и он, твёрдо и смело взглянув в глаза сердитому заказчику гороскопа, громко произнёс:

– Я знаю! Я знаю свою судьбу и точно знаю дату своей смерти. Сегодня я не умру! Я проживу ещё сорок лет до самой глубокой старости и скончаюсь в окружении своих учеников в почёте и славе! – последнюю фразу Пётр Абрамович почти выкрикнул.

Резванов неожиданно отступил от осмелевшего астролога. Он почувствовал в нём неподдельную, твёрдую уверенность и какую-то необычайную силу. Андрею Сергеевичу стало вдруг не по себе.

– Если ты сегодня не умрёшь, – значит, и я сегодня не умру! Потому что я связал твою судьбу со своей. Теперь мы повязаны. Умру я – умрёшь ты! Я выживу – ты выживешь! Иных вариантов не будет. Да, Витя? – Резванов опять оглянулся в сторону своего молчаливого телохранителя. Тот снова утвердительно кивнул. – Ты ясно понял, Пармениус, предсказатель паршивый?! Умирать или жить ты будешь только вместе со мной! И никак иначе!

Андрей Сергеевич, скрипнув туфлями, развернулся и зашагал к двери:

– Держите его здесь и глаз с него не спускайте! Витя, ты всё сделаешь правильно? – не дожидаясь ответа, Резванов вышел вон, хлопнув дверью.

Витя покивал головой и, подойдя к сидящему на диване Пармениусу, решительно застегнул на его запястьях никелированные наручники. Нагнувшись к ноге астролога, пристегнул и её второй парой наручников с длинной цепочкой к металлической петлеобразной ножке дивана. Встав рядом, он хлопнул Пармениуса по плечу и показал ему свой массивный кулак. Двое охранников уселись на диван напротив и в упор уставились на притихшего астролога.

Пармениус моментально сдулся, и от его кратковременной уверенности ничего не осталось. Он обречённо вздохнул и тихо заплакал.