Текст книги "Небесные воины"

12

Рай встретил нас звуками выстрелов, доносившимися со стороны ближайшего дворца.

– Кажется, у нас проблемы, – сказал я.

– Кто это там стреляет? – спросил президент.

Он как-то весь подобрался и стал похож на маленького хищного зверька наподобие куницы. Его рука неосознанно потянулась за пазуху, но оружия там, конечно же, не оказалось.

И в этот момент я понял, что происходит во дворце.

– Твою мать… – пробормотал я. – Ничего страшного, это я вчера… сейчас разберусь.

Я высоко подпрыгнул и полетел к дворцу, точнее, попытался полететь. Едва я поднялся над деревьями и увидел дворец с птичьего полета, как желание попасть внутрь моментально улетучилось.

– Твою мать! – повторил я, на этот раз не вполголоса, а громко и отчетливо.

Во внутреннем дворике дворца суетились черти. Самые настоящие черти с козьими мордами, бараньими рогами, волосатыми спинами, коровьими хвостами и раздвоенными копытами. Их было человек… то есть, штук… шесть… нет, семь. Приглядевшись, я понял, чем они занимаются, и мне поплохело.

Черти рисовали на песке пентаграмму. Пентаграмма получалась не очень ровной, но это их не беспокоило. За их работой с брезгливым интересом наблюдали… ангелы?!

Да, это были ангелы. Не такие, как на иконах, у них не было ни крыльев, ни нимбов, но ошибиться в их видовой принадлежности невозможно. Белокурые существа неопределенного пола в белоснежных сорочках, да еще в раю – кто это может быть, кроме ангелов? Я вдруг вспомнил бледнолицых летающих вампирш из голливудского фильма про Ван Хельсинга. Нет, ангелы выглядели не так жутко, в ангелах вообще не было ничего жуткого, но тем не менее…

И тут до меня дошла вся нелепость происходящего. Что черти делают в раю? Почему ангелы спокойно стоят рядом и не проявляют никакой враждебности по отношению к своим злейшим врагам? И кто только что стрелял? Или это были не выстрелы? А что это еще могло быть? Удар грома с ясного неба?

Тем временем черти закончили свои художественные труды. Пятеро чертей заняли позиции в концах пяти лучей звезды, еще двое встали по бокам от крыльца. Прямо-таки почетный караул… Неужели…

И я увидел, кого ожидали ангелы. Слава богу, худшие опасения не оправдались, это не Бомж собрался открыть портал, связывающий воедино рай, ад и Землю, это просто черти изгоняют из рая нелегальных иммигрантов.

Алика волокли под руки два здоровенных черта, еще один черт размахивал пистолетом, явно отобранным у кого-то из братков, и орал нечто неразборчивое. Другие мои вчерашние собутыльники шли сами, кое-кто даже привычно сложил руки за спиной. Е-мое, с кем же я вчера квасил-то… и сколько их тут… А вот и капитан Бейцалов… а я думал, он в другом дворце поселился…

При появлении на сцене изгоняемых грешников лица ангелов окаменели. Ангелы смотрели на конвоируемых примерно с таким же выражением лица, с каким старая дева может наблюдать арест маньяка-зоофила. Мне стало противно. Нет, я не утверждаю, что эти бандиты заслуживают снисхождения, но все же… В конце-то концов, они же мои гости!

Я выругался в третий раз и решительно направился в гущу событий.

– Отставить! – закричал я, довольно успешно подражая командирскому голосу незабвенного подполковника Садыкова из моего армейского прошлого.

Возникла немая сцена. Все присутствующие замерли на месте и уставились на меня, как бараны на новые ворота. Я приземлился в центре пентаграммы.

– Что здесь происходит? – громко спросил я. – Кто здесь самый главный?

И, сам не осознавая, что делаю, стремительно отскочил в сторону.

Не знаю, можно ли убить ударом меча подобное мне существо, и, честно говоря, не хочу узнавать. Но окажись на моем месте обычный человек – быть ему разрубленным напополам.

Существо, рухнувшее на меня с неба, представляло собой нечто похожее на помесь Дольфа Лундгрена в фильме «Роки-4» и эльфа Леголаса из экранизации «Властелина колец». Здоровенный мускулистый человечище с длинными белокурыми волосами, перехваченными на лбу лентой, в руках он держал огромный двуручный меч со страшным волнистым лезвием, кажется, такой меч правильно называется «фламберг». Если книги не врут, он запросто прорубает турнирную рыцарскую броню, а раны, нанесенные им, лечатся очень плохо и почти всегда приводят к смерти. Помнится, в какой-то книжке я читал, что одно время фламберг считался запрещенным оружием и воинов, взятых с ним в плен, казнили на месте.

Все эти мысли промелькнули в моем мозгу за доли секунды. Я стоял, разинув рот и выпучив глаза, и смотрел на невиданного монстра, не понимая, как реагировать на его появление. Монстр тоже смотрел на меня, но без удивления, а просто со злобой. Почему-то он больше не пытался атаковать, вместо этого он изучал меня, как кот изучает свежепойманную мышь, и, казалось, тоже не понимал, что со мной делать. Я попытался заглянуть в его мысли, но ничего не получилось – то ли у него иммунитет к этой магии, то ли он вообще не думает. Последнее, впрочем, маловероятно – глаза существа не выглядели глазами тупого зверя.

– Кто ты? – внезапно спросил монстр.

Я замялся, не зная, что ответить. Белокурая бестия брезгливо поджала губы и сообщила:

– Я чувствую в тебе дьявольское начало. Убирайся.

– А ты кто такой? – спросил я, почему-то чувствуя себя полным идиотом.

Может, это существо умеет гипнотизировать взглядом?

– Я архангел Гавриил! – провозгласило существо и перехватило фламберг поудобнее. – Я изгнал Адама и Еву из райской обители, я разъяснил пророку Даниилу смысл козла…

Я истерически расхохотался. Человеческая способность удивляться имеет свои пределы и когда маразм зашкаливает…

Гавриил угрожающе взмахнул мечом и заорал:

– Как смеешь ты смеяться, несчастный?! Ты скрываешь свое презренное имя, но я и не стремлюсь его знать! Убирайся в огненную геенну и пусть с тобой разбираются прислужники Сатаны! Кто бы ты ни был – дьявол во плоти или простой грешник, отныне твое место…

– У параши, – закончил я фразу собеседника.

– В аду! – проревел Гавриил.

Он поднял меч над головой и из острия в чистое небо ударила молния.

– Это противоречит законам физики, – заметил я.

– Законы здесь устанавливаю я! – рявкнул Гавриил. – В третий и последний раз говорю тебе – изыди в преисподнюю. Ослушаешься – изгоню силой.

Теперь он говорил спокойно и с достоинством, как и подобает архангелу. Наверное, от его слов я должен был вострепетать и пасть ниц.

Я мысленно напрягся и заставил себя увидеть, как под ногами Гавриила разверзается земля, образуя глубокую и узкую яму. Гавриил переменился в лице, подпрыгнул и ринулся в атаку.

От первого удара я сумел уклониться, но для этого пришлось плашмя повалиться на землю. Сияющее лезвие прошуршало над головой и я понял, что следующий удар разрубит меня пополам. Каким-то чудом я извернулся и почти успел вскочить на ноги, но именно почти. Второй удар застал меня на корточках.

Когда-то давно, еще в другой жизни, кто-то мне говорил, что самая уязвимая позиция в драке – когда ты повержен наземь и пытаешься встать. Если не уверен, что сумеешь подняться, лучше даже не пробовать, лучше сгруппироваться, поджать ноги к животу, закрыть голову руками, лежать и молиться, чтобы тебя не забили ногами до смерти. Но так все равно больше шансов остаться в живых, чем если ты раз за разом подставляешься под удар, безуспешно пытаясь продолжить схватку.

К сожалению, для ситуации, когда в руках у твоего противника настоящий острый меч, этот совет не годится. Группируйся, не группируйся, конец все равно один – изрубят в лапшу. Лучше уж понадеяться на один шанс из тысячи.

Но сейчас этот шанс мне не выпал, смертоносное лезвие неотвратимо приближалось, а я никак не успевал закончить движение. Сам не понимая, что делаю, я выставил блок и фламберг срезал мою левую руку чуть ниже локтя. Кровь брызнула двумя фонтанчиками, пульсирующими в такт биению сердца. Краем сознания я отметил, что срез получился не ровным, а весь в ошметках, как будто руку долго рубили тупым мясницким топором. Боли совсем не было.

И в этот момент я сделал то, что следовало сделать уже давным-давно. Я переключился в ускоренный режим.

Кажется, для Гавриила это стало сюрпризом. То ли он не умеет воздействовать магией на ход времени, то ли просто не успел сориентироваться в ситуации, но двигался он теперь медленно и плавно, как в замедленной съемке. Я без труда увернулся от обратного хода меча и со всей силы ударил противника ногой в живот.

Будь Гавриил человеком, этот удар разорвал бы ему печень и отбросил на пару шагов. Но Гавриил лишь чуть-чуть покачнулся.

Черт меня побери! Я, кажется, сдурел – стал драться с магическим созданием, как с обычным человеком. Так и умереть недолго.

Усилием воли я подавил неуместную мысль, могу ли я сейчас умереть от руки архангела или это технически невозможно. О таких вещах хорошо размышлять, когда ты сидишь перед телевизором с кружкой пива и ждешь, когда закончится реклама. Но сейчас надо сконцентрироваться на том, как остаться в живых.

Что же делать? Пока у меня есть короткая передышка, но сколько она продлится… Если Гавриил тоже умеет переходить в ускоренный режим… Нет! Об этом даже думать нельзя, особенно здесь, в раю, а то еще накаркаю…

Придумывать новое заклинание времени нет, значит, придется использовать что-то уже освоенное. Смогу я быстро сгенерировать волну мертви? Пожалуй, лучше не пробовать – против Лены в свое время это не помогло. Лучше попробовать воспользоваться тем заклинанием, которым я натравил друг на друга боевых монахов из параллельного мира.

Я вспомнил то, что сотворил тогда, и воспоминание было очень четким, как будто те события происходили не полгода назад, а только вчера. Я метнул магический заряд в противника и увидел, как по телу архангела пробежала дрожь, а голова начала какое-то странное движение. Спустя несколько растянутых мгновений я понял, что архангел мотает головой из стороны в сторону. Сейчас…

Нет! Враг оправился от магического удара и начал новую атаку. Я без труда уклонился, но долго такие кошки-мышки продолжаться не могут. Надо срочно что-то придумывать. Невидимость…

Не подействовало. Архангел даже не заметил, что что-то изменилось, должно быть, его зрение работает не так, как у человека, и эта магия на него не действует. И что же теперь делать?

Я высоко подпрыгнул, взлетел в воздух и заметил, что трава забрызгана кровью. Черт возьми, я так и не удосужился остановить кровотечение! Надо немедленно заняться этим, иначе…

Архангел тоже взлетел. Никаких крыльев у него не было, он левитировал так же, как я. Он замахнулся фламбергом и я едва-едва успел уклониться, несмотря на то, что двигался многократно быстрее. Неудивительно – у меня нет опыта рукопашной схватки в воздухе, а у него есть.

Я почувствовал, что слабею – кровопотеря не проходит даром. Конечно, я могу превратить себя в живого мертвеца, Головастик давно уже научила меня этой магии, но… Нет, ослиного упрямства на сегодня уже хватит! Мне нужна помощь, ее нужно было попросить уже давно и пусть лучше Головастик потом будет смеяться, чем плакать над моим трупом. Впрочем, вряд ли она станет надо мной плакать. Лена – возможно, а Головастик – едва ли.

Я ринулся вниз, набрал скорость, у самой земли выровнялся и помчался куда глаза глядят. То есть, умом я понимал, что мчусь с бешеной скоростью, но чувства, не привыкшие к ускоренному режиму, утверждали, что я медленно плыву в воздухе, подобно дрейфующему цветку одуванчика.

Архангел не отставал. Я едва-едва успел выкроить секунду, чтобы бросить Головастику отчаянный телепатический вызов. Но она не ответила. Неужели…

Гавриил вдруг резко изменил траекторию движения и на полном ходу врезался в землю. От удара фламберг вырвался из руки архангела и взлетел вверх, описав в воздухе красивую дугу. А затем он стал бешено вращаться, как циркулярная пила, и устремился вниз, на своего бывшего хозяина. Я отвернулся, чтобы не видеть, что сейчас произойдет.

– Сергей! – услышал я голос Головастика.

Это был нормальный голос, не телепатический, и прозвучал он совсем рядом. Я повернул голову и ничего не увидел. Должно быть, она невидима.

– Реанимируй руку! – крикнула невидимая Головастик. – Быстрее!

– Но… – пробормотал я, посмотрел вниз и передернулся от отвращения.

Гавриила больше не было, от него осталась только большая куча мяса, перемолотого в тонкий фарш. Кое-где из фарша торчало нечто белое – то ли кости, то ли куски одежды. А самым жутким было то, что этот фарш шевелился и менял форму, пытаясь вновь сформировать из себя архангела. Лишь крутящийся меч, наносящий удар за ударом, не позволял Гавриилу восстановиться.

– Не смотри туда! – закричала Головастик. – Восстанавливай руку, немедленно!

– Как?! – крикнул я в ответ. – Я не умею…

Откуда ни возьмись, в воздухе появилась моя отрубленная рука. Она плыла по воздуху, покачиваясь из стороны в сторону, а мертвые пальцы шевелились и трепетали от порывов набегающего ветра.

– Прикрепи ее на место, – сказала Головастик, уже спокойнее. – Приложи ее к культе и поверь, что она приросла.

– Тебе легко говорить, – проворчал я.

– Тебе тоже, – жестко произнесла Головастик. – Можешь считать это испытанием. Не сумеешь прирастить руку – будешь инвалидом. И вообще, я не понимаю, как ты ухитрился проиграть бой с этой тварью?! Я была о тебе лучшего мнения.

– А что мне было делать? – растерянно спросил я. – Откуда я знал, как раскручивать меч, ты не показывала мне это заклинание…

– Тупой, – констатировала Головастик. – Ты разочаровываешь меня, Сергей, и чем дальше, тем больше. Сколько раз тебе можно повторять: в природе нет никаких заклинаний, заклинания – просто формулы, помогающие тебе поверить в себя. Тебе по силам все, во что ты способен поверить. Ты мог изрубить этого монстра в куски его же собственным мечом, ты мог вообще удалить его из вселенной, отправить в небытие, у тебя были тысячи путей, чтобы расправиться с ним, но ты растерялся и не выбрал ни одного. Ты забыл, что ты бог, ты решил победить врага, оставаясь человеком. Я тоже люблю быть человеком, но оставаться им тогда, когда из тебя вот-вот сделают фарш – это уж, извини, полнейший идиотизм. Тебе пора повзрослеть, Сергей, ты должен стать богом не только по названию, но и по сути. Ты меня разочаровал, раньше я думала, ты умнее. Считай, что это экзамен – либо ты расправишься с этой тварью и восстановишь свою руку, либо ты недостоин называться богом. Действуй.

На мгновение в пустом небе мелькнула картинка солнечного калифорнийского дня, но она тут же растворилась в воздухе и я понял, что вместе с ней растворилась и Головастик. Я остался один на один с поверженным врагом.

Меч рухнул на землю, покатился, закувыркался, воткнулся острием в райскую почву и остановился, плавно раскачиваясь из стороны в сторону. Как будто немыслимый великан только что играл в ножички.

Кровавая каша, растекшаяся по земле, зашевелилась и стала стекаться в одно место. Моя мертвая рука тоже зашевелилась и тоже поползла туда, где начала формироваться могучая фигура архангела. Он что, собирается воспользоваться куском моего тела?!

Под моим взглядом рука дернулась и замерла. Я перевел взгляд на оживающего архангела. Надо что-то делать с этой тварью, но что? Головастик говорила, что мне подвластно все, во что я способен поверить. Но смогу ли я поверить, что это существо сейчас провалится под землю или просто исчезнет из вселенной без каких-либо спецэффектов? Ну-ка, попробуем…

Как я ни пробовал, ничего не получалось. Бесформенная кровавая масса уже начала подниматься над землей подобно безумному обелиску, сформированному фантазией Сальвадора Дали или маркиза де Сада. Обелиск рассекла вертикальная трещина и я понял, что архангел только что начал формировать ноги. Еще минута-другая, он окончательно залечит раны и тогда…

Экзамен, значит. Что ж, пусть будет экзамен. Я попытался представить себе, как непонятная противоестественная сила, упрямо вдыхающая жизнь в груду мертвого мяса, выдыхается и слабеет по мере того, как истощается запас маны или как там называется магическая энергия, питающая волшебство… У меня все получится, обязательно получится, иначе и быть не может, я ведь уже призывал однажды из небытия голубя с веточкой в клюве, я уже заставлял извергаться вулкан посреди чистого поля. Почему я не могу умертвить обычную тварь, пусть даже волшебную? Что такое архангел, если вдуматься? Очень сильное магическое существо, подобное дракону или вампиру. Он умеет немного искажать ткань реальности, но истинная магия, способная строить и разрушать миры, ему недоступна. А мне она доступна. Если я могу мять пространство, почему бы… Кстати о пространстве.

Я сконцентрировался и попытался вызвать из собственной памяти образ земного пейзажа, все равно какого. В воздухе сгустился мираж и я узнал в нем дом на берегу моря, в котором мы с Леной провели последние недели. Нет, Лене такой подарок не нужен.

Я переместил конечную точку перемещения километра на три в сторону моря, а начальную подвинул поближе к архангелу. Раньше я никогда не сминал пространство, не участвуя в переходе сам, но оказалось, что это совсем не сложно.

Фигура архангела уже приняла человеческие очертания. Да что там очертания, это был самый настоящий человек, только без кожи – она еще не успела регенерироваться. Жуткая и противоестественная помесь Франкенштейна и Фредди Крюгера.

Я распрямил пространство и увидел в гаснущем мираже, как кошмарная фигура падает в море, разбивается о поверхность воды и распадается в мелкую труху. Очевидно, таинственные силы, обеспечивающие архангелу неуязвимость, действуют только в раю. Ну и слава богу, не к ночи будь помянут.

Я тяжело вздохнул и мягко опустился наземь. Главная опасность устранена, теперь можно спокойно заняться рукой.

13

Кровотечение давно остановилось – то ли я все-таки отдал соответствующую команду, то ли это Головастик постаралась. Скорее первое, чем второе – иначе я просто не дотянул бы до ее появления.

Рана на культе затянулась и покрылась тонкой прозрачной пленкой, похожей на полиэтиленовую, только это была не синтетика, а нечто биологическое, проявление каких-то неведомых свойств моего организма. Ни на культе, ни на отрубленной части руки не было ничего похожего на бугристую кровяную коросту, какая всегда образуется на больших ранах.

Получается, что я на автомате, не думая, сгенерировал сложное заклинание и изменил законы природы так, чтобы рана затягивалась не за несколько дней, а за несколько минут, впрочем, каких там минут! С таким кровотечением и одной минуты не протянешь, особенно если ты не сидишь неподвижно, пережав пальцами порванную артерию, а сражаешься на пределе сил с превосходящим противником. А если такие вещи доступны мне бессознательно, то уж сознательным усилием воли я наверняка могу сделать что-нибудь еще более крутое и необычное. Например, приживить руку на место.

Когда я поднял руку с земли, она зашевелила пальцами, как будто приветствуя хозяина. И я поверил, что смогу сделать все необходимое. Я приложил руку к культе и представил себе, как непонятные сверхъестественные пленки, покрывающие срез с обеих сторон, притягиваются друг к другу, срастаются в единое целое и мгновенно растворяются в живой плоти. Я не думал о том, как происходит сращивание костей, как изодранные в лохмотья оконечности кровеносных сосудов находят каждый свое продолжение, как то же самое происходит с нервными волокнами, сухожилиями… Если задуматься над техническими деталями, чудо не сможет произойти. Когда сороконожку попросили описать, в каком порядке она переставляет ноги, она разучилась ходить. Я не должен уподобляться этой сороконожке. Если я хочу совершить чудо, я не должен задумываться над его реализацией, потому что тогда оно перестанет быть чудом и не сможет осуществиться. Я не взламываю код природы, как Леонардо да Винчи, я не ищу слабое место в ее законах, я просто устанавливаю вместо них свои законы. Я не знаю, как соотносится то, что повелел бог-творец, и то, что повелел я, я просто приказываю собственной руке прирасти к телу, а все остальное – уже не мои проблемы. Если моя воля будет сильна, мироздание извернется и найдет решение задачи, которую поставила перед ним моя воля. Я как бандит, пришедший в юридическую консультацию и предлагающий адвокату подобрать законное обоснование к беспределу. Если адвокату дорога жизнь, он обязательно что-нибудь придумает.

Нет, это неудачная аналогия. Я не приказываю мирозданию, я просто использую его силы, чтобы исполнять свои желания. В этом и есть разница между человеком и богом – человек приспосабливается к миру, а бог приспосабливает мир к себе. Это можно делать по-разному, но результат всегда одна – бог всегда приспосабливает мир к себе. Не нужно прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас.

Оказывается, все это время я сидел с закрытыми глазами. Открывать глаза было страшно – я боялся, что увижу, что мое левое предплечье не торчит из локтя, а валяется на окровавленной траве и по нему ползают муравьи. А кстати, есть ли в раю муравьи?

Я открыл глаза, посмотрел на траву и увидел, что никаких муравьев в ней нет – жуки ползают, мухи ползают и летают, а муравьев нет. На траве ничего не валяется, а мое предплечье торчит из локтя, как ему и положено, и на вид левая рука ничем не отличается от правой, если не считать зеркального отражения. Даже шрама никакого не видно.

Я осторожно пошевелил пальцами, ожидая, что они отзовутся жуткой болью. Когда руку отлежишь или отморозишь, а потом кровь вновь начинает поступать в капилляры, руку жжет и покалывает. А сейчас, когда кровоснабжение прервалось на несколько минут… да я должен на стенку лезть от боли!

Но боли не было. Зина говорила, что мессия может приказать и все станет по его воле, Головастик говорила, что Павел по воле Бомжа мог исцелять любых больных одним своим словом, без всех жутких побочных эффектов, что сопровождали исцеление моей мамы, мир ее праху. Они были правы, теперь и я понял, что такое настоящее исцеление. Теперь я понимаю, как Иисус возвращал к жизни расслабленных и бесноватых, как однажды он превратил смердящий труп в полноценного живого человека. Теперь я знаю, как приказывать бытию, чтобы приказ был исполнен. Кажется, я окончательно понял, что такое быть богом. Не просто магом, а магом самого высшего порядка – богом. Теперь мне открыто почти все.

Я поднялся на ноги и сделал несколько резких движений левой рукой. Все в порядке, никакой боли, никакого дискомфорта. Десять отжиманий… по-прежнему все нормально. Отлично! Спасибо, Головастик, за науку. Это был жестокий урок, но лучше такой урок, чем никакого. Да и вряд ли бы я усвоил материал лучше, будь он изложен в более щадящей форме.

Интересное наблюдение, кстати. Мифриловый крест, который я использовал на заре своей магической деятельности, активизировался только тогда, когда мне угрожала смертельная опасность. Последовательность заклинаний, перебросившая нас с Леной на новый уровень в иерархии волшебников, сработала только тогда, когда священник Спиридон, пусть земля ему будет пухом, едва не похоронил нас под развалинами церкви. На уровень бога я вышел, когда Бомж отправил меня в небытие. И вот теперь, сражаясь с Гавриилом, я сделал еще один шаг на том же пути.

В очередной раз подтверждается основной тезис нашей с Головастиком философии, которую смертные называют темной. Без страдания нет возвышения. Только пройдя испытание, преодолев себя и изменив себя должным образом, ты поднимаешься на следующую ступень совершенства. А если у тебя все хорошо, если ты счастлив и доволен жизнью, то ни о каком развитии не может быть и речи. Великие воины не рождаются во дворцах, а исключения вроде Александра Македонского всего лишь подтверждают правило.

И тут я уловил в райском небе неясное движение. А потом я увидел, что именно ко мне приближается, и расхохотался. Педагоги любят говорить, что усвоенный урок надо закрепить, что повторение – мать учения. Что ж, будет вам сейчас повторение. Закрепим урок.