Текст книги "Психология"

8. Сублимация. Процесс, посредством которого энергия могла бы быть использована в более полезной деятельности Ego. Когда защита становится очень влиятельной, она начинает преобладать в Ego и уменьшать его подвижность и способность к адаптации.

Под либидо Фрейд понимал психическую энергию, являющуюся по происхождению сексуальной. В многочисленных спорах внутри и вне психоанализа Фрейд отстаивал примат сексуального влечения над всеми остальными. Он отказывался расширять понятие либидо за пределы сексуального до понятия психической энергии вообще, как это делал К. Юнг.

В приложении его к феноменам культуры и психологии Фрейд сближал понятие либидо с Эросом Платона и христианской любовью. В то же время он все больше ограничивал притязания сексуальности на всевластие в сфере психической, в частности влечением смерти (энергией мортидо или деструдо, как ее назвали впоследствии). И все же, несмотря на все ограничения, психоаналитическая теория души базируется на понятии либидо.

Фрейдовское либидо аналогично физическим энергиям, имеет количество и способно менять направления движения и т. п.

Либидо, по Фрейду, присуще человеку с рождения и проходит в своем развитии несколько стадий: оральную, анальную и генитальную. Понятие бессознательного имеет для психоаналитической теории не меньшее значение, чем понятие либидо. Бессознательное – это то, что подверглось вытеснению со стороны сознания и продолжает удерживаться вне поля восприятия. Даже никогда не раскрывая книг Фрейда, человек с легкостью воспроизведет “основные” идеи психоанализа – выделение определяющей роли бессознательных и сексуальных сил в психической жизни и во всей человеческой культуре. Говоря о теории влечений, структуре психики и определениях бессознательного, мы уже вступили на почву метапсихологии, т. е. фрейдовской философии человека. Условно можно разделить фрейдовскую метапсихологию на учения о структуре, генезисе и динамике человеческой души (т. е. собственно обоснование психологии), о силах и влечениях, ее детерминирующих, и о социально-культурных явлениях (религии, творчестве, массовой психологии, происхождении человека).

Фрейд детерминирует психические процессы причинно-следственной связью и отношениями. Исходной областью детерминации становится, как мы заметили, инстинктивная энергия влечений – сексуальных, агрессивных и т. д. Отличительной чертой этих влечений является их бессознательный характер. Вслед за Артуром Шопенгауэром Фрейд считал, что голод и любовь правят миром, когда ограничена власть разума.

Характерна история развития фрейдовского представления о влечениях. Вначале первенство отдавалось сексуальной энергии (либидо), а все другие не считались значимыми для развития психики. Впоследствии, однако, у сексуальности появляется серьезный конкурент, названный изначально “влечениями Я”.

Под ними понимались стремления “Я” к самосохранению, эгоистические и агрессивные по своей природе. Одним из них было обнаружившееся в многочисленных военных неврозах навязчивое стремление к повторению травмирующего психику переживания. Да и эпоха Первой мировой войны поневоле заставляла задуматься о роли инстинкта разрушения.

Фрейдовское отношение к культурным феноменам с самого начала строилось по аналогии с такими психическими явлениями, как сновидения, невротические симптомы, ошибки речи и т. д. Происхождение культуры Фрейд связывает с необходимостью обуздания и вытеснения первичных человеческих влечений. Его понимание постепенно эволюционировало от протеста против регрессирующих, подавляющих функций культуры (“неудовлетворенность культурой”) к признанию необходимости и ценности ее.

То же самое можно сказать о фрейдовском понимании религии, колебавшемся между признанием ее массовой невротической иллюзией, вызывающей у человека болезненное чувство вины, и выделением ее позитивного смысла в развитии человеческой духовности и нравственности. В своем мировоззренческом развитии Фрейд прошел очень сложный и противоречивый путь. Делая свои первые шаги в области психиатрии, он руководствовался постулатами естественно-научного материализма XX в., но как творец психоанализа отошел от них в сторону идеалистическо-иррациональной “философии жизни” (Шопенгауэр, Ницше и др.), под влиянием которой сложилось представление об основополагающем значении для человеческого поведения “психической энергии”, присущей инстинктивно-физиологическим влечениям индивидов.

Естественно, на основании всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что мир движется за счет противодействия “Оно” и “Я” со “Сверх-Я” (это действительно так), но тогда мы имеем все основания утверждать, что нет ни одного здорового человека, так как у каждого индивида существуют противоречия и дальнейшее развитие культуры приведет к социальному взрыву, ибо внутреннее содержание, или “Оно”, прорвет наружную оболочку. Это правильно, но дело в том, что в человеке постоянно происходит разрядка внутрипсихического фактора. Эта разрядка имеет два пути.

Первый из них состоит в нормальном половом общении, которое дает выход инстинктам (но необходимо заметить, что общество предопределило норму своего сексуального общения, и через эту узкую щель выходит лишь небольшое количество психосексуальной энергии).

Второй фактор, который дополняет первый, является следующим: по второму закону диалектики, невыраженная сексуальная энергия переходит в другое качество, в частности в энергию социальную, т. е. человек делается социально активным.

Если оба канала для выхода открыты, то индивид находится в нормальном состоянии. Если не работает первый канал, то вся энергия переходит в социальную сферу.

Если же не работает второй канал, то инстинкты, вытесненные в бессознательное, могут привести к так называемому психическому взрыву или к неврозам, проявляемым в самых различных формах, от фантомных болей до психических расстройств, как-то: мания преследования, паранойя и др. Зачастую утраченный контроль за психикой приводит к необратимым последствиям. Психоанализ помогает предотвратить их.

Естественно, мы описали упрощенную схему действия психики. Организм человека, в частности его психика, является автономной, саморегулирующейся системой и, пожалуй, главным фактором искажения психики является не конфликт между бессознательным и сознательным, а воздействие “Сверх-Я”. Подведя некоторый итог рассмотрения теории Фрейда о личности следует отметить, что он практически совсем не учитывал роль социальных и индивидуальных различий, которые также оказывают огромное влияние на мотивацию личности. Это привело к стереотипизации человека, превращению его скорее в биологического индивида, чем в социального субъекта, обладающего собственным, отличным от других, духовным миром. Фрейд считал открытые им закономерности универсальными для всех людей и всех народов. Это относилось и к этапам развития личности, и к ее структуре, содержанию бессознательных влечений, развитию комплексов. В то же время уже первые исследования показали, что, например, эдипов комплекс, который занимал центральное место в концепции Фрейда, детерминирован скорее социальными, чем биологическими факторами, особенностями воспитания, принятыми в данной культуре, и взаимоотношениями между родителями и детьми в семье. На это обратили внимание уже Юнг и Адлер (табл. 5.2), чьи результаты по изучению детских воспоминаний (в том числе и собственных) существенно отличались от опыта Фрейда. Адлер, а вслед за ним и другие ученые, также пришел к выводу, что кроме сексуальных и агрессивных существуют и другие, не менее значимые мотивы, которые также могут стать ведущими в процессе формирования личности, например стремление к преодолению своей неполноценности.

Основные направления неофрейдизма

Э. Фромм (1900–1980)

Социолог, психолог

Психоанализ

Главные теоретические идеи К. Юнга

Классификация архетипов

Юнг о современности

Механизм бегства по Э. Фромму

Концепция человека по Э. Фромму

Концепция человека капиталистического общества по Э. Фромму

Позднее появились и другие факторы, противоречащие положениям Фрейда и в области социальной психологии, и в оценке женской психики, роли Эго, и в психотерапевтической практике. Отказ Фрейда от признания возможной вариативности при проведении психоаналитического сеанса привел его к разрыву даже с такими близкими учениками, как В. Райх, О. Ранк, создавшими собственные психотерапевтические концепции, хотя в теоретическом плане они в гораздо меньшей степени, чем Юнг и Адлер, отошли от Фрейда.

Разработка различных коррекционных технологий в других направлениях (прежде всего в бихевиоризме), так же как и новых типологий личности, построенных на основе биологических и социальных различий, стимулировала преодоление усредненного подхода к человеку и в глубинной психологии (см. табл. 5.2). Этому способствовало также появление данных клинической практики, свидетельствовавших о недопустимости игнорирования активности и собственной позиции клиента. Эти факты стимулировали модификацию основных постулатов директивной терапии, сделав ее менее жесткой и более индивидуальной.

Если клиническая практика, с которой начиналась глубинная психология, допускала субъективные и невалидизированные способы изучения бессознательного, то для научных исследований необходимо было стандартизировать методики, сделав их более точными и поддающимися объективной проверке.

§ 2. Структура личности по З. Фрейду и основные направления неофрейдизма

Психоанализ по своему замыслу и ближайшей цели ориентирован на изучение и извлечение психики индивидов, но он с самого начала заключал в себе тенденцию объяснения общественного сознания в его настоящем и прошлом. “Запреты”, которые, как считал Фрейд, вытесняют сексуальное влечение в сферу бессознательного и порождают неврозы, были, в сущности, не чем иным, как социальными нормами нравственности и права, возникшими на заре человеческой истории. Фрейд назвал их “культурными запретами” и полагал, что чрезвычайно важно выяснить, как, почему, при каких условиях они возникли, утвердились, эволюционировали. Внимание ученого было привлечено к проблемам формирования и сущности человеческой культуры. Как писал сам Фрейд, он стремился судить обобщем развитии человечества по своему опыту, приобретенному на пути изучения душевных процессов отдельных лиц за все время их развития, от детского возраста до взрослого. Перенося отдельные характеристики с отдельного человека на все человечество, Фрейд пытался таким образом понять процесс эволюции общества.

Таблица 5.2

Основные теории глубинной психологии

Надо заметить, что Фрейд переносит на все человечество психологические черты не просто индивида, а невротика. На этом пути ученый выдвинул целый ряд утверждений. Во-первых, люди в большинстве своем являются невротиками. Во-вторых, каждый ребенок в своем индивидуальном развитии проходит фазу невроза. В-третьих, стадия невроза характерна и для первобытного человека. Через нее проходят все народы в своем культурно-историческом развитии. Рассматривая культуру сквозь призму невротического состояния индивида, Фрейд квалифицировал ее как систему запретов, блокирующих природные влечения человека. По его мнению, вытеснение влечений – это мерило достигнутого культурного уровня, а культурное развитие человечества является отречением от природных страстей, удовлетворение которых гарантирует элементарное наслаждение нашему “Я”.

Следует подчеркнуть, что фрейдовский термин “культура” в большинстве случаев оказывается равнозначным понятию “общество”. В наиболее развернутом определении человеческой культуры Фрейд указывает, что она “охватывает все приобретенные людьми знания и способы, чтобы господствовать над силами природы и добывать блага для удовлетворения человеческих потребностей”, и в то же время включает все институты, регулирующие отношения между людьми, в особенности распределение добываемых благ. Но надо заметить, что в людях еще живы деструктивные, антисоциальные, антикультурные традиции и что эти стремления у значительного количества лиц настолько сильны, что определяют их поведение среди других.

Можно сказать, что человек как бы находится между двух огней. С одной стороны, культура угнетает человека, лишает егонаслаждений (потому-то он и стремится избавиться от нее); с другой – культура защищает его от фактов окружающей среды, позволяет осваивать все блага природы и пользоваться ими, а также делит их между людьми. Итак, если человек отказывается от культуры в пользу наслаждений, то он лишается защиты, различных благ и может погибнуть. Если же он отказывается от наслаждений в пользу культуры, это тяжким грузом ложится на его психику. К чему же склонен человек? Конечно же, он выберет второе.

Фрейд пишет об этом так: “…всякая культура должна быть построена на принуждении и отказе от влечений, и при ее понимании оказывается, что центр тяжести с материальных интересов передвинут на психику. Решающим является вопрос, удастся ли и в какой мере уменьшить для людей тяжесть жертвы, которая состоит в отказе от влечений, примирит людей с теми жертвами, какие им приходится неизбежно нести, и каким образом вознаградит их за эти жертвы”.

Главным остается вопрос о том, как заставить отрицательно настроенную толпу соблюдать культурные догмы. Тут встает вопрос о роли личности в культуре.

Как нельзя обойтись без принуждения к культурной работе, так нельзя обойтись и без господства меньшинства (элиты) над массами, потому что массы косны и недальновидны, они не любят отказываться от влечений, не хотят прислушиваться к аргументам в пользу такого отказа, а индивидуальные представители масс поощряют друг в друге вседозволенность и распущенность. Лишь благодаря влиянию образцовых индивидов, признаваемых ими в качестве вождей, они позволяют склонить себя к напряженной внутренней работе самоотречения, от чего зависит развитие культуры.

Все это хорошо, если вождями становятся личности с незаурядным пониманием этой жизненной необходимости, сумевшие добиться господства над собственными влечениями. Но для них существует опасность, что, не желая утрачивать своего влияния, они начнут уступать массе больше, чем та им, и потому представляется необходимым, чтобы они были независимы отвласти как распорядители средств власти. Короче говоря, люди обладают двумя распространенными свойствами, ответственными за то, что институт культуры может поддерживаться лишь (в известной мере) насилием, а именно: люди, во-первых, не имеют спонтанной любви к труду и, во-вторых, доводы разума бессильны против их страстей.

Религия как общественный невроз. Культурологические размышления Фрейда неизбежно подвели его к проблеме религии и оказались тесно связанными с ее решением. При рассмотрении культурных запретов Фрейд не мог обратить внимание на их связь с религиозными представлениями, тем более теологи приписывали древнейшим нормам, регулирующим человеческую жизнь, божественное происхождение. Издавна считалось, что вся человеческая культура строится на религиозной основе. Отсюда следует, что при падении религии деградирует и культура. Появление религии Фрейд рассматривает так: человек слаб, и чтобы выжить, он должен отказаться от многого. Человек должен войти в сообщество, которое в результате своего развития налагает запреты на его желания. Нужен ктото, способный вознаградить человека за его жертву своими влечениями, защитить его от проявлений природы и от посягательств на него других индивидов, общества. Встает вопрос: кто же выполнит все эти функции? В раннем детстве каждый замечал влияние отца в семье. Отец обладал властью, устанавливал свои порядки, защищал семью. У ребенка по отношению к отцу вырабатывается комплекс: он считает отца сильным, добрым. Отец для него авторитет. Еще ребенок ревнует отца к матери и пытается занять его место, но позже инцестуальные влечения утрачивают свою силу, тогда как уважение и страх перед отцом остаются. Такую же функцию выполняет и Бог. Сначала из тотема появился целый пантеон богов, а из них, в свою очередь, выделился единый, могучий, карающий бог, который потом стал добрым и справедливым. Итак, люди всю ответственность за антисоциальные поступки возложили на плечи бога, сделав его, таким образом, как бы громоотводом. Люди надеются получить от бога вознаграждение за свой отказ от влечений, и, наконец, авторитет бога помогает им избавиться от внутрисоциальных противоречий. Мы видим, что религия является одной из основополагающих частей культуры. Однако Фрейд установил, что религия является массовым неврозом. На основе чего он сделал такие выводы? Дело в том, что религия по многим своим положениям напоминает навязчивое невротическое состояние. Так, например, если невротик боится не производить какие-то определенные движения, то любой истинно верующий человек так же боится не выполнить какой-либо религиозный обряд. Разница заключается лишь в том, что невротик не может объяснить смысл своих постоянно повторяемых упражнений, а верующий человек, в зависимости от уровня своего знания теологии, объясняет те или иные обряды. Таким образом, с некоторыми оговорками, можно назвать религию общественным неврозом. Тем не менее религия имеет положительное значение. Частный невроз куда опасней общественного, так как он отрицательно влияет на физическое состояние больного, тогда как данный общественный невроз является совершенно безобидным. Религию можно назвать и антиневрозом, так как она помогает растворять частные неврозы и сглаживать социальные противоречия. И разрушение религии ведет к резкому упадку культуры. Такое явление наблюдалось в России после революции, хотя позже произошла подмена веры. Для развития общества нужны какие-то основы, и с падением старых появляются новые. Например, религиозную основу в России сменила коммунистическая. В наше время старые основы рухнули, а новые еще не установились, и поэтому резко возросло астеническое состояние общества, возросла преступность, появилось больше сумасшедших, невротиков и т. п.

Последователь Фрейда Альфред Адлер разошелся с ним во взглядах по принципиальным соображениям. Адлер считал, что социальные интересы человека и его стремление лидировать заслуживают большего внимания, чем то, которое уделял им Фрейд. Адлер разработал теорию, сосредоточенную на этих аспектах.

В своей теории он доказывает, что основное стремление человека – это стремление лидировать. Под лидерством Адлер понимал не славу или общественное положение, а нечто близкое максимальному развитию потенциальных возможностей личности. Ученый заметил, что слабые люди часто считают себя неполноценными и пытаются компенсировать это ощущение. Гленн Каннингем, например, получивший в детстве сильные ожоги, компенсировал этот недостаток, став в результате интенсивных тренировок выдающимся спринтером. Понятия “цель победы”, “цель превосходства” носят у Адлера хотя и расплывчатый, но все же социальный характер.

Адлер ввел понятие “социальное чувство”. Оно, как и чувство неполноценности, порождается органическим несовершенством человека, его слабостью и не позволяет человеку жить вне общества. С этими чувствами связана способность любить, жалеть, увлекаться и т. п. От социального чувства зависит и чувство превосходства, и единство личности, и ее душевное здоровье. Во всех неудачах, в непослушании детей, в неврозах и невропсихозах, в преступности, самоубийстве, алкоголизме, морфинизме, кокаинизме, в половых извращениях, фактически во всех нервных проявлениях мы можем обнаружить недостаточность должного уровня социального чувства.

Социальное чувство, или социальный интерес, не вырабатывается в процессе социализации. По Адлеру, это врожденное свойство. Вместе с тем Адлер подчеркивает, что нормальная личность стремится не только к личному могуществу, но и к благу того общества, в котором она живет. Лишь принимая участие в жизни общества, человек проявляет себя.

Социальное чувство есть истинная и неизбежная компенсация всякой естественной слабости индивидуальных человеческих существований.

Особенно важной в учении Адлера является проблема компенсации. Он выделяет разные ее виды, которые создают различные ”жизненные стили”.

1. Успешная компенсация чувства неполноценности в результате совпадения стремления к превосходству с социальными интересами личности.

2. Сверхкомпенсация, которая означает одностороннее приспособление к жизни в результате чрезмерного развития какой-либо одной черты или способности.

3. Уход в болезнь. В этом случае человек не может освободиться от чувства неполноценности, не может прийти к компенсации “нормальными” способами, “вырабатывает” симптомы болезни, чтобы оправдать свою неудачу. Возникает невроз. Таким образом, по Адлеру, сами невротические симптомы следует рассматривать как неудавшиеся способы компенсаций.

Адлер отверг пансексуализм Фрейда, доминирующую роль бессознательного и понятие “врожденной агресивности”. “Чтобы быть личностью, нужно быть субъектом, сознательным, общественно-ответственным субъектом”. Кроме понятия “компенсация” Адлер вводит еще одно понятие – “сверхкомпенсация”. Сущность сверхкомпенсации состоит в том, что болезненное состояние приводит в действие такие сильные защитные механизмы, которые, возможно, не возникли бы без наличия “слабого места”. Слабость оборачивается силой. Л. С. Выготский высоко оценил это положение Адлера о сверхкомпенсации. В своей статье “Дефект и сверхкомпенсация” он выделяет ряд аспектов этой проблемы. Один из них касается самого понятия “сверхкомпенсация”. “Сущность ее сводится к тому, что всякое повреждение или вредоносное воздействие на организм вызывает со стороны последнего защитные реакции, гораздо более энергичные и сильные, чем те, которые потребны для того, чтобы парализовать непосредственную опасность”. В этом замечании Л. С. Выготского скрыты, собственно, две мысли, которые очень важны для патопсихологии. Первая – о природе сверхкомпенсации, которая вырабатывается спонтанно, – мысль о том, что защитные механизмы, которые пускает в ход человек, могyт обладать “излишней силой”. Поэтому при проведении коррекционных мероприятий следует задумываться о том, в какое русло их направить. Вторая мысль заключается в том, что положение о сверхкомпенсации опровергает биологизаторские тенденции не только Фрейда, но и Э. Кречмера, для которого врожденная конституция определяет характер человека. Адлер в своемучении о сверхкомпенсации показал социальные основы развития личности.

От “комплекса неполноценности” к личностному росту. Термин “комплекс неполноценности” ввел А. Адлер. Он полагал, что все дети испытывают чувство неполноценности, являющееся неизбежным следствием их физических размеров и недостатка сил и возможностей. Сильное чувство неполноценности (“комплекс неполноценности”) может затруднить позитивный рост и развитие. Однако умеренное чувство неполноценности побуждает ребенка расти, “стать таким же сильным или даже сильнее других”, стремиться к самосовершенствованию, к превосходству, к развитию своих способностей.

“Стремление к совершенствованию является врожденным в том смысле, что это часть жизни, стремление, без которого жизнь была бы немыслимой”. Цель превосходства может быть как позитивной, так и негативной. Если она включает общественные интересы и заинтересованность в благополучии других, она развивается в конструктивном и здоровом направлении. Она принимает форму стремления к росту, к развитию умений и способностей, к работе ради более совершенного образа жизни. Однако некоторые люди пытаются достичь превосходства посредством господства над другими, а не становясь более полезными другим. По Адлеру, борьба за личное превосходство, за господство над другими (что проявляется в жажде власти и агрессии) – это невротическое извращение, результат сильного чувства неполноценности и отсутствия социального интереса. Оно не может принести признания и удовлетворения личности, ищущей его таким образом.

Стремление к превосходству коренится в эволюционном процессе постоянного приспособления к окружающему, когда каждый организм должен развиваться в направлении более эффективной адаптации к миру, к более совершенным отношениям с окружающим, чтобы выжить; в противном случае, организм может исчезнуть. “Цель овладения средой более совершенным способом, которую можно назвать стремлением к совершенствованию, характеризует также развитие человека”. Каждый человеквырабатывает свою жизненную цель, служащую сосредоточением его стремлений и достижений. Формирование жизненных целей начинается в детстве как компенсация чувства неполноценности, неуверенности и беспомощности в мире взрослых.

Жизненные цели служат защитой против чувства бессилия, мостом между неудовлетворяющим настоящим и ярким, совершенным будущим. Они всегда несколько нереалистичны и могут стать невротически преувеличенными, если чувство неполноценности слишком сильно. Жизненные цели обеспечивают направление и задачи для деятельности человека. Например, человек, который стремится к превосходству личной власти, разовьет определенные черты характера, необходимые для достижения этой цели, – амбицию, зависть, недоверие и пр.

Адлер указывает, что эти черты характера не являются врожденными, первичными, это “вторичные факторы, навязываемые тайной целью человека”.

Жизненный стиль – это уникальный способ, выбранный каждым человеком для следования своей жизненной цели, это интегрированный стиль приспособления к жизни и взаимодействия с жизнью вообще. Кажущиеся изолированными привычки и черты поведения получают свое значение в полном контексте жизни и целей человека, так что психологические и эмоциональные проблемы не могут рассматриваться изолированно: они включены в общий стиль жизни. Каждый человек создает свое представление о себе и мире как части своего жизненного стиля.

Хорни, Салливан и Фром. Следуя Адлеру, Карен Хорни, Гарри Стек Салливан и Эрих Фромм признавали важность социальных аспектов для теории личности. Все они внесли весомый вклад в развитие представлений о человеке как о социальном, а не только как о биологическом объекте.

Карен Хорни установила, что детские страхи могут рождаться на почве неблагополучных отношений с родителями, и описала формы, в которых эти страхи могут проявиться в позднейших взаимоотношениях. Например, ребенок, которого наказывали, которым пренебрегали, который не получил должного внимания, теплоты, любви, или тот, кого чрезмерно оберегали, во многом ограничивая, может, став взрослым, во взаимоотношениях с другими людьми проявлять невротическое желание любви, восхищения, стремиться завоевать власть, обожание, престиж, независимость или всеми силами добиваться выдающихся успехов.

Гарри Салливан изучал человеческие отношения, формирующие личность, и пришел к утверждению, что личность есть прямое отражение межличностных связей.

Эрих Фромм исследовал взаимоотношения между психическими процессами и социальными условиями жизни человека. Он заключил, что некоторые люди или группы людей, не имеющие возможности удовлетворить свои социальные нужды, становятся лидерами-фанатиками, и на основе этого заключения интерпретировал ситуацию в гитлеровской Германии.

Теория “социального характера” и гуманистический психоанализ Э. Фромма. Эрих Фромм был связан с неофрейдистами Г. Салливаном, К. Хорни и В. Райхом, ориентированными на социологическую ориентацию психоанализа, в частности, в марксистском ключе. Фромм открыл новую страницу в критике классического психоанализа и в попытках синтеза его с идеями К. Маркса. В своей работе “Из плена иллюзий. Как я столкнулся с Марксом и Фрейдом” он писал, что этих двух мыслителей объединяет, по крайней мере, три положения: критический настрой по отношению к “идеологиям” и “рационализациям”; вера в освобождающую силу истины и ее научное познание; гуманистическое отношение к человеческим нуждам и заботам.

Безусловно, марксизм и психоанализ имеют общие истоки, с разных сторон проводя критику классической философии идеализма и субъективизма. Если Маркс делает шаг в сторону социально-исторических и экономических условий человеческого бытия, то Фрейд изучает индивидуально-биографические и биологические факторы.

Начало приложению психоанализа к социально-психологическим проблемам положил сам Фрейд в работе “Психология масс и анализ человеческого “Я” (1921). Для объяснения феноменов массовой психологии Фрейд прибегал к аналогиям с гипнозом, рассматривая его как отождествленное “Сверх-Я” (Яидеала) в группе с единым объектом. Таким образом, он опускает структуру личности на психологию группы, подводя ее к действию либидинозных сил по аналогии с семейными эпидальными отношениями. Правда, для этого ему приходится максимально расширить понятие либидо (до Эроса Платона). Каким образом соединяет Фромм марксистскую теорию с психологией?

Центральное место в его системе заняло понятие “социальный характер”. В него, по мнению Фромма, входит лишь та совокупность черт характера, которая присутствует у большинства членов данной группы и возникла в результате общих для них переживаний, из общего образа жизни.

Таким образом, характер, определяющий мысли, чувства и действия индивида, является средним звеном между базисом и надстройкой. Он, с одной стороны, определяется базовыми экономическими структурами (а не либидинозными силами), опосредованными семейным воспитанием, а с другой – сам опосредует влияние этих структур на сферу культуры и идеологии. “Для нормального человека субъективная функция его социального характера состоит в том, чтобы направлять его действия в соответствии с его практическими нуждами и давать ему психическое удовольствие от его деятельности”.

“Социальный характер – это результат динамической адаптации человеческой природы к общественному строю”.

Таким образом, посредством введения категории социального характера Фромм надеется преодолеть противоречия двух объяснений социального процесса: “биологизаторских” Фрей-да и Райха и ”экономических” Макса Вебера. Особое место занимает у Фромма проблема различных механизмов “бегства от свободы”, с помощью которых человек в современном обществе преодолевает свое противостояние миру, чувства одиночества и бессилия.

1. Авторитарный характер. Авторитарная личность стремится восстановить утраченное единство с миром через отказ от собственного “Я”, избавление от бремени его свободы и автономности. Крайней формой его выражения является садомазохистский комплекс.