Текст книги "7 принципов построения семейного счастья"

Примерами психологической незрелости и ложных надежд в браке могут служить такие печально известные пары, как Сергей Есенин и Айседора Дункан, Владимир Высоцкий и Марина Влади, Михаил Булгаков и Татьяна Лаппа, Альбер Камю и Симона Ие. К сожалению, подобные пары составляют большинство. Ни один из двоих участников таких союзов не отличается способностью создать и поддерживать на плаву лодку семейного счастья, либо деформированные представления о семье одного из пары не позволяют ей развиваться. Фальшивые установки и фетиши вместо позитивно сформированных представлений о браке служили и служат теми подводными рифами, которые уничтожают флотилию отправившихся за счастьем суден.

Еще одним измерением психологической зрелости является общая линия поведения супругов после формирования семьи, в частности реакция каждого из них на раздражители. Хотя главным образом это касается соблазнов интимного плана, диапазон раздражителей может быть гораздо шире. Другими словами, говоря о психологической зрелости семьи, мы подразумеваем, в том числе, и готовность каждого из супругов к подавлению. С некоторой натяжкой можно допустить, что небольшая часть предельно увлеченных личностей, преимущественно с глубоко укоренившейся в сознании системой внутренних законов нравственности и высокой этики, не испытывали каких-либо стремлений, уводящих от семьи или прямо ведущих к ее разрушению. Это, как правило, личности с обостренным самосознанием, и среди них могут быть как фанатично преданные семейным догмам люди, так и абсолютно отвергающие союз мужчины и женщины. К первой когорте могут быть отнесены Николай Рерих и Альберт Швейцер, ко второй – Исаак Ньютон и Никола Тесла.

В то же время необходимо выяснить, каким на самом деле может быть приемлемый для каждого из супругов порог подавления, то есть до какого момента подавление приносит пользу семье, не искажая психику каждого из партнеров? Если мы рискнем вспомнить Зигмунда Фрейда с его колким замечанием, что в основании цивилизации лежит постоянное обуздание человеческих инстинктов, то сама по себе идея подавления не покажется слишком жесткой. Более того, известный философ Герберт Маркузе взял на себя смелость заявить следующее: «Основные инстинкты человека, беспрепятственно преследующие свои цели, несовместимы с любыми продолжительными объединениями ради самосохранения: они разрушают даже там, где соединяют. Неуправляемый Эрос так же губителен, как и его неумолимый двойник – инстинкт смерти. Разрушительная сила обоих инстинктов проистекает из их стремления к удовлетворению, которое культура дать не способна, – удовлетворению как самоцели – в любой момент». Впрочем, эта мысль не является революционно новой: великий русский философ Николай Бердяев еще в начале XX века утверждал, что «когда сладострастие становится самоцелью, оно приводит не только к разврату, но и к разрушению личности». К сентенциям этих мыслителей можно присовокупить опыт развития человека. Никто не станет отрицать, что на том участке истории эволюции homo sapiens, который не вызывает у нас сомнения, общественной моралью женщине было позволено гораздо меньше, чем мужчине, то есть ее традиционный уровень подавления под воздействием доминирующей морали всегда был выше мужского, всегда являлся сдерживающей силой, сохраняющей семью. Между тем мы хорошо знаем, что истинное влечение женщины ничуть не меньше мужского. «Женщина является самкой в той мере, насколько она себя таковой ощущает», – говорит Симона де Бовуар, как бы намекая на то, что внутренняя установка для женщины является определяющей силой. Вот что сообщает психоаналитик Вирджиния Сатир: «Я не верю, что есть женщина, которую физиологически привлекает лишь один мужчина», добавляя при этом, что «в каждой паре есть три составляющие: я, ты и мы» и что «степень любви между супругами зависит от того, как эти двое справляются с тремя частями». Другими словами, в какой мере действуют установки каждого, в такой мере определена ценность самого союза. При этом женщина в силу исторически сложившегося большего опыта подавления может нести гораздо больший груз духовности, чем мужчина с его нередко поощряемыми обществом полигамными устремлениями. Но можно не сомневаться: чем более весомой является духовная составляющая брака, чем большее ощущение ценности отношений с конкретным близким человеком, чем сильнее внутренняя установка на семейный союз, тем меньше желания реагировать на внешние, находящиеся за пределами семьи раздражители. Естественно, что сил семье может добавить господствующие в общественном сознании установки, развитые благодаря пропаганде, установкам государства и мнениям интеллектуальных или духовных лидеров, а также религии. Религиозная философия Востока учит, что вожделение, если оно не контролируется волей, выходит за пределы семьи. Страсть не может быть удовлетворена, как огонь не может быть полностью насыщен дровами. Стоит подумать над этим.

Болезнь или внезапная немощь одного из пары подтачивает устои семьи гораздо больше, чем нищета или различные взгляды на решение определенных проблем. Но часто беда оказывается и тестом на зрелость партнеров. Жизнь не всегда является радостным путешествием, наполненным фейерверками и искристым ощущением счастья. Хотя в значительной степени каждый сам является творцом собственного счастья, человек нередко становится заложником испытаний или своих собственных, совершенных ранее поступков. Жизненные испытания, как долгие хмурые дожди, смывают с жизни налет праздника, заставляют проявиться душу, снимая налет наигранности и позерства, у одних подчеркивая высокие качества, у других выявляя черствость и неспособность любить. Марк Шагал, Артур Конан Дойль или Михаил Горбачев, столкнувшись с фатальными обстоятельствами, пронесли вечный огонь любви и единства со своей второй половинкой до конца, другие быстро сдались, показали гнилость натуры и психологическую недоразвитость, ибо никогда не любили. Любопытна история, случившаяся с Марком Бернесом, который, узнав о смертельной болезни жены, даже перестал навещать ее в больнице (боясь заразиться), хотя они вместе прожили добрых двадцать пять лет. Рак, невидимое и ненасытное чудовище, поглотил ее буквально за два месяца, и в этом далеко не последнюю роль сыграли нескончаемые любовные похождения супруга. Говорили, что он цинично выбросил все вещи умершей жены, чтобы избавиться от фобии заражения, которая преследовала его всю жизнь и… настигла, как волна неизменно настигает пловца. И по грустной, но, кажется, справедливой иронии судьбы, годы спустя ему досталась та же болезнь и те же страдания… Природа знает множество способов возмездия, и «энергетические болезни», которые называют неизлечимыми или роковыми, всегда будут сопровождать род человеческий, независимо от уровня развития медицины, игнорируя достижения цивилизации.

Позитивная установка на семейные ценности является психологической основой счастливого брака, одним из основополагающих принципов построения успешных отношений в паре, а также определяющим фактором и составляющей психологической зрелости личности. Хотя позитивная установка на успешный брак чаще всего может сформироваться под воздействием привычной модели отношений родителей, в ряде случаев она может быть противоположной родительской модели. Например, в том случае, когда родительский формат отношений не принимается, и вместе с его отвержением часть людей начинает поиск иной, более удачной формы взаимоотношений. Примерами, взятыми на вооружение, могут стать отношения героев любимых книг или кинокартин, но образцом для подражания порой способна выступить и реальная семья. Последнее гораздо лучше, так как ни одна виртуально-сказочная версия не даст искателю полного набора представлений о сложностях и психологических препятствиях, через которые необходимо пройти для создания счастливой семьи. Однако в любом случае позитивная установка стимулирует к укреплению семейного очага, самосовершенствованию в качестве супруга.

Положительная психологическая установка на собственный брак, среди прочего, является прямым отражением внутренней веры. Вера во всяком виде деятельности обладает фантастической силой, благодаря которой даже малообразованные люди, носители минимального набора знаний неожиданно обретают крылья и взмывают в облака творческой фантазии, создавая новые формы самовыражения. Что же касается брачных уз, то если установка на создание успешной и счастливой семьи имеется у обоих членов, союз наверняка принесет радость любви и взаимопонимания каждому, а любые проблемы будут решены совместно.

Естественно, позитивная установка предопределяется добрачным периодом жизни, ростом тайного, но устойчивого желания создать счастливую семью. Часто первичной мотивацией такой сосредоточенности на счастливых отношениях в паре становятся постоянные проблемы отношений отца и матери и связанное с этим желание не только избежать грязи и нечистоплотности в отношениях, но и спрятаться от окружающего мира в уютном гнезде для двоих, заботливо и с неподкупным энтузиазмом свитом своими собственными руками.

В то же время нельзя не сказать о важности внутренней свободы. Так как свобода необходима для развития личности, то она совсем не сдерживает развития семьи, ибо подлинная семья – это уверенная команда единомышленников, состоящая из способных и стремящихся к развитию самодостаточных личностей. Развитие одного не может и не должно сдерживаться другим, и поэтому стремящейся к счастью паре нет смысла опираться на какие-либо формальные условия в виде фиксированных записей, договоров, заверенных нотариусами. Истинная любовь свободна от любых пут, она скрепляется невидимыми нитями и зиждется на внутренней притягательности отношений, которые обогащают каждого.

Любопытный вывод на основе ряда наблюдений и опросов был сделан психоаналитиком Холом Тейлором, который проникся уверенностью в том, что в счастливых супружеских парах партнеры приписывают друг другу больше положительных черт характера, чем самим себе. Успешные строители семьи из числа известных исторических личностей полностью подтверждают исключительную важность такой психологической установки. Более того, в выдающихся парах чаще всего партнеры старались просто не замечать или игнорировать негатив, присутствующий в их «половинках».

Козима Вагнер всегда пропускала мимо ушей брюзжание композитора по поводу евреев, не замечала неспособности Вагнера объективно оценить других талантливых людей, чему мешало непомерное тщеславие и болезненный комплекс, вынесенный из глубокого детства. Михаил Горбачев прощал жене определенную узость ее кругозора, не позволяющего панорамно оценить окружающий мир; зато свое внимание он сосредотачивал на лучших качествах своей избранницы. Он всегда считал, что она лучше, чем он сам, разбирается в людях и более тонко понимает природу межличностных отношений. Андрей Сахаров неизменно с восторгом отзывался о Елене Боннэр, говоря, что, наделенная поэтической душой, она открыла ему мир совершенного звучания слов. Мария Склодовская– Кюри всегда видела в Пьере прежде всего великого ученого, но никогда не замечала рассеянного нерасторопного мужчину; он, в свою очередь, поощрял в ней исследователя, не особо заботясь о том, чтобы жена соответствовала эталону женственности. Он прощал ей то, чего ей недоставало, понимая глубинные проблемы ее неестественной сосредоточенности на достижениях. В любом случае, позитивная психологическая установка на союз предполагает, среди прочего, отказ от завышенных требований к партнеру.

Вообще же стоит заметить, что мир развитой цивилизации является для семьи вызовом, неблагоприятной для развития, а в некоторых случаях даже основательно испорченной средой. Тот, кто это понимает еще до создания союза, кто настроен на борьбу за личное счастье и рассматривает семью как труд, реализацию напряженных усилий по созданию уютной душевной идиллии, тот способен победить обстоятельства, не поддаться искушению, продемонстрировать колоссальное терпение, которое в конце концов должно привести к гармонии.

Безусловно, религия или принадлежность к определенной специфической группе людей, руководствующихся жестким набором правил, существенно влияет на сохранение семьи. Но вместе с тем стоит признать, что это влияние не больше, чем внутренняя установка, так как первое требует всего лишь не нарушить созданного ранее, а вторая – это сознательный труд, решение активно действовать, чтобы превратить семью в некую капсулу со своим, только ее членам понятным климатом. Тот, кто с самого начала взялся создавать свою семью, в итоге получает союз, похожий на мощную, действующую автономно от окружающего мира подводную лодку, способную бороздить просторы планеты без оглядки на окружающих. Наши герои также подтвердили это своей жизнью. К примеру, неуклонное следование Эрихом Фроммом религиозным правилам не уберегло его союз с Карен Хорни, а вот принадлежность Николая и Елены Рерих к масонской ложе определенно положительно подействовало на крепость семьи, но это произошло скорее потому, что влияло на первичную установку, формирующуюся задолго до брака. Точно так же кастовая принадлежность Махатмы Ганди явилась своего рода амортизатором при создании прочной семьи.

Наконец, завершая тему психологической готовности к браку и позитивной установки на активную созидательную деятельность в семье, хотелось бы вспомнить одну азбучную истину, которая и для самого автора однажды стала откровением. Как-то во время работы над этой книгой у автора состоялся любопытный разговор с женой, с которой на тот момент они уже прожили двадцать вполне счастливых лет, и готовились отметить это важное событие. Одна ее фраза, сказанная легко и убедительно, стала для автора самой душистой эссенцией брака как такового, а заодно и подтверждением верности высказанных выше предположений относительно принципов строительства успешного брака. Так вот, она поведала о своем стратегическом принципе приблизительно так: «Если бы случилось так, что я вышла бы замуж за другого человека, то и тот другой человек был бы со мною счастлив, потому что с самых ранних лет я готовилась осчастливить того, с кем собиралась быть вместе в течение всей жизни, жаждала создать крепкий и счастливый союз, была внутренне готова к компромиссам и, наконец, всегда пребывала в уверенности, что так оно и будет».

Духовная доминанта

Непременное преобладание духовного начала над остальными сферами является необходимым условием создания счастливой пары. То, что у людей длится от нескольких месяцев до нескольких лет, называется страстью. Истинная любовь приходит лишь тогда, когда все эмоционально переживаемое одним человеком, проходя через сознание спутника жизни, как через уникальный, находящийся внутри человека прибор, преобразовывается в его переживания, в неотъемлемую часть его жизни. Духовная близость и духовное единение являются непоколебимой силой, позволяющей парам пережить самые трудные испытания и пройти через любые удары судьбы. «Ты – это я», – говорил Андрей Сахаров Елене Боннэр. Ирина Шостакович, жена выдающегося композитора, очень простыми словами выразила эту грань духовности, когда на вопрос: «Как он к вам относился?» – ответила: «Как к части самого себя».

Преобладание духовного характерно для развитой личности, но осознание того, что духовное стоит выше всех остальных плоскостей человеческого общения, может позволить сознательно прийти к собственной духовности и достичь духовной доминанты в браке. Наконец, духовное общение – и это подтверждают лучшие пары – дает больше эмоций, красок и колорита, чем более понятные для большинства сексуальные отношения или радость побед на материальной плоскости жизни. Хотя героями этой книги стали люди с высокими интеллектуальными способностями и стремлением к самореализации, это не означает, что путь к счастью открыт исключительно развитым личностям. В основе духовного единства могут лежать религиозные правила, уважение к роду и системе ценностей определенной общности людей, приверженность какой-либо системе и тому подобное. В то же время любая пара с несоответствием духовных миров обречена, хотя духовный разлом одного из двоих при напряженной работе, упорстве и терпении может быть преодолен. Примером обреченности такого брака может служить союз Антуана де Сент-Экзюпери и Консуэло, в котором писатель показал себя увлекающейся личностью, не умеющей и не желающей развиваться. На роль примера преодоления духовного разлома, строительства мостика навстречу друг другу через пропасть непонимания могут претендовать пары Дмитрий Мережковский и Зинаида Гиппиус или Карло Понти и Софи Лорен.

Иногда объединенное духовное начало воспринимается как исключительный взгляд в одну сторону. Но это вовсе не подразумевает сходного мышления, одинакового восприятия действительности. Искусство объединения Инь и Ян относится как раз к такой форме взаимного дополнения, когда каждый пол играет свою исключительную роль, проявляя возможности на платформе равенства и искреннего желания роста личности партнера. Мужское духовное начало всегда было направлено на расширение пространства присутствия, как бы развитие вовне, открытие и покорение новых плоскостей бытия, тогда как женское – на закрепление достигнутого мужчиной, укрепление его завоеваний, сохранение и пополнение его духовной силы за счет своего более устойчивого энергетического начала. В итоге мужская сила пополняет энергетические хранилища Вселенной, тогда как только женская позволяет получить к ним доступ и воспользоваться необъятным вместилищем возможностей. Мужчина способен достигать высокой цели преимущественно тогда, когда женщина научается насыщать его разум, делать его оружие отточенным, а руки уверенными. Различия мужской и женской психики при объединении позволяют принимать наиболее верные решения, и это тоже результат духовной доминанты в семье.

Пристальный взгляд на успешные пары, отмеченные печатью счастья, говорит о том, что великая любовь подвластна лишь тем людям, которые осознают необходимость трудиться в браке и способны рассматривать его как строительство вдвоем незримого духовного сооружения. На любом отрезке своего жизненного пути счастливые пары находятся приблизительно на одном уровне мировосприятия и испытывают одинаковые эмоции по отношению друг к другу и к окружающим. Это не имеет отношения к интеллектуальной сфере, а скорее относится к области душевного, сердечного. Духовная доминанта не только усиливает эмпатическую связь, но и своим неизменным присутствием заметно ослабляет роль других, так сказать, земных составляющих брака, прежде всего эротической сферы и власти быта. Совместимый, а еще лучше, построенный совместно духовный мир, является самым мощным связующим звеном между мужчиной и женщиной.

Если любовь-страсть доступна практически каждому, то любовь сакральная и всеохватывающая, основанная на здоровой, просветленной духовности дается только готовым к ней, стремящимся к космическому взаимному проникновению друг в друга. Философы утверждают, что любовь-страсть, основанная преимущественно на непреодолимом влечении к наслаждению, скоро исчерпывается, если не растет духовная составляющая отношений. Как при страстном слиянии двух тел они кажутся единой плотью, так и при приходе подлинной любви два духа сливаются воедино, становясь вдвое сильнее, самодостаточнее и счастливее. Это напрямую связано с долгом и ответственностью друг перед другом, а также с соблюдением принципа равенства членов союза. Крепкая духовная связь между супругами нивелирует действие негативных раздражителей, – другими словами, преобладание духовного начала над остальными сферами жизни позволяет не замечать либо сознательно игнорировать разрушительные для семьи импульсы, которые с развитием цивилизации поступают извне все чаще и настойчивее.

Кто-то может возразить: ведь существуют успешные пары, в жизни которых духовный мир не является первоосновой отношений. Действительно, если кто-нибудь рискнет заглянуть в окна домов примитивных мещанских семей, наверняка удивится установленному порой равновесию. В этом есть доля правды, ведь у каждого свое собственное мерило счастья. Реализация совместной страсти к накопительству, обоюдное влечение к материальным ценностям могут создать эффект успешности брака. Супруги даже могут считать себя счастливыми. Но неспособность вовлечь в отношения внутри пары духовность, ограничение отношений телесным и душевным единством создает неполную картину самого человека, троичного по своей сути. Эта недостаточность действительно может не ощущаться в примитивных союзах, где никто не стремится к самореализации личности. Но такие союзы ослаблены изначально. Не говоря уже о царстве суеты и хаоса в их внутреннем укладе, ведущем к потере здоровья и сил. Вследствие узости взглядов на мир слишком часто духовная недостаточность приводит к легкому разрыву и без того тонких связующих нитей, потому что податливую на любой раздражитель плоть и восприимчивую душу не сдерживает воля духа. Отсутствие духовности несет в себе и другие вызовы семейным отношениям: безудержную страсть и жажду новых, все более сильных ощущений. Конечно, наличие детей, совместного хозяйства и т. п. может в какой-то степени сдерживать подобные порывы. Но это слишком непрочные цепи, чтобы уберечь бездуховного человека от им же расставленных ловушек. Рано или поздно он обнаруживает, что попал в капкан, который разрушает его непрочную семью. Во главу угла в таких семьях поставлен, как правило, быт, достижение материального благосостояния. Но такая жизнь похожа на существование в закрытой зоне, например в колонии амеб, и когда «одноклеточные» люди случайно выпадают из него, зайдя за ограждение, наступает прозрение, похожее на отрезвление. Представители упрощенного мира, когда открывают другой, более богатый и насыщенный красками, понимают, что их бессодержательная жизнь не является счастьем, а мираж успеха тотчас исчезает, оставляя перед глазами горькое марево ложных ориентиров и надуманных ценностей. Такие союзы могут казаться прочными лишь на первый взгляд, на самом же деле они чрезвычайно уязвимы и склонны к саморазрушению.

К тому же духовная доминанта играет в союзе мужчины и женщины еще одну, может быть самую главную, роль. Именно превосходство духовного над всеми остальными формами связи двух разнополых существ дает им возможность вовремя переходить на иные возрастные уровни, оставляя сосредоточенность друг на друге и на самой семье неизменной. Одухотворенность отношений позволяет избежать как невротической потребности в любви и сексе, так и охлаждения. Духовная наполненность помогает сохранить любовь-страсть и избежать навязчивого желания постоянно менять партнеров. Духовность является предвестником гармонии и баланса, фундаментом, на котором может быть построено семейное счастье. Неслучайно Леонардо да Винчи утверждал, что истинная любовь является производной познания. А чем является познание, если не идентификацией духовного начала?

История оставила бесчисленное множество примеров, когда священный нимб духовности сохранял союзы мужчины и женщины, придавая им божественный блеск избранности. Большая часть героев этой книги сумела создать счастливые семьи благодаря тому, что поставила духовность над всеми остальными сферами жизни. Способность семьи развиваться и сдерживать натиск стремления вкусить от запретного плода на том и стоит, что духовность выступает универсальной защитой от подобной опасности. Прийти к осознанному включению духовного, в свою жизнь человек может самыми разными путями.

Любопытен пример Артура Конан Дойля, который с детства навеки был очарован рыцарскими романами и считал себя рыцарем. Суровая проверка этих принципов произошла, когда он имел двух детей от жены, к которой чувствовал глубокую привязанность и, возможно, любовь, несколько отличную от любви-страсти, но являющуюся тем центральным стержнем чувства, что навечно объединяет души. И вот в этот период, в возрасте почти тридцати восьми лет, известный и уже вкусивший славы писатель встретил другую женщину, двадцати четырех лет, к которой почувствовал непреодолимую страсть. Рыцарь устоял, хотя борьба не раз вызывала в нем смятение: он находился между больной туберкулезом, стойкой и упорной, готовой для него на все женой и молодой женщиной, любившей его неистово и страстно. «Я вступил в единоборство с дьяволом, и я победил», – изрек создатель бессмертного детектива Шерлока Холмса. И разве не было в этой истории самогипноза, отчетливого самовнушения, осознанного намерения бороться за однажды выстроенную систему ценностей?!

Для писателя это был тупик: поддаться охватившему его желанию или играть со своей психикой в опасную игру. Вот истинное испытание семьи как системы ценностей, после которого появляются все основания сказать, что семья сама по себе и была подлинной любовью, а страсть – только самообманом. Но страсть может оказаться первой фазой движения к большой любви, а может стать и неожиданным тупиком для дальнейшего развития отношений. Одним словом, страсть сама по себе – еще не любовь. Артур Конан Дойль хорошо понимал это, поэтому и сохранил с возлюбленной платонические отношения. И как знать, чем закончилась бы связь с этой женщиной, пойди он на разрыв со своей женой.