Текст книги "7 принципов построения семейного счастья"

Счастливые семьи все чаще рассматриваются как нечто неординарное, совершенно необычное в мире развитой цивилизации. Но в действительности такое положение успешных пар существовало во все времена. Счастливые союзы, описанные в этой книге, решались отступить от правил, для социального пространства они представляли недоступную для понимания загадку гораздо чаще, чем это кажется на первый взгляд. По одной-единственной причине: поставив духовное благо выше всех остальных, они умели отличать истинные цели от ложных, умели не поддаваться всеобщему влечению к мимолетным символам и подмене понятий, стоящей за любым модным течением. Они видели, куда могут завести пороки греховного мира.

Чтобы всерьез проникнуться пониманием роли самооценки женщины для ее восприятия мужчиной, стоит привести два показательных случая из жизни творческих личностей. Как мы помним, удивительный роман Огюста Родена со своей талантливой ученицей Камиллой Клодель закончился ничем. Несмотря на действительно выдающийся талант Камиллы, невзирая на ее самобытность и подкупающую индивидуальность как творца, Роден не пошел дальше временной связи; любовный роман не перерос в связь духа, сплетения сердец не получилось, а для Камиллы любовь закончилась трагически. А вот связь Пикассо с художницей Франсуазой Жило оказалась менее драматична – в силу ее духовной стойкости, внутренней устойчивости и творческой самодостаточности. Эту женщину, кстати сумевшую оставить потомкам книгу о своей жизни с мастером, современники называли «дерзкой и своенравной». Она же оказалась первой женщиной, которая сама бросила Пикассо, и одной из немногих его пассий, сохранивших целостность личности после общения с этим демоном, да и жизнь вообще, ибо многие из соприкасавшихся с Пикассо получили смертельную дозу духовного облучения.

Можно, конечно, усомниться в равенстве мужчин и женщин в некоторых парах, о которых шла речь в нашей книге. К примеру, Альберт Швейцер оперировал, а Елена Бреслау оставалась его ассистентом; в семье Вагнеров Рихард был главным творцом, Козима – только яростной охранительницей его имени, Дюрант Вил предстает перед нами как автор бессмертной «Истории цивилизации», а Ариэль – лишь его верной помощницей. Но, по всей видимости, самодостаточность некоторых женщин в том и состоит, чтобы своей деятельностью добавить жизненных сил мужчине и дать ему возможность предстать в новой, великой ипостаси. Святая простота и бескорыстность служения Швейцера человечеству не позволяет упрекнуть его ни в чем незначительном; но если бы не существовало Елены Бреслау, его образ был бы неполным и не до конца выраженным. Козима сделала для распространения идей Вагнера столько, сколько не сделал он сам; благодаря ей образ этого демонического музыканта многими воспринимается как «исключительно светлый», хотя темных сторон в нем более чем достаточно. А значение деятельности Ариэль Дюрант к моменту написания VII, VIII, IX, X и XI томов «Истории цивилизации» «было уже столь велико, что справедливость требовала поместить на титульном листе и ее имя». Таким образом, самодостаточность пар может иметь разные проявления – от параллельной деятельности в одной сфере, как у Пьера Кюри и Марии Склодовской или Мстислава Ростроповича и Галины Вишневской, до беззаветного служения общей миссии, как в союзах Швейцеров, Вагнеров и Дюрантов.

Конечно, необходимо сделать скидку на «демонизм» и дух разрушения, бушевавшие в головах Пикассо и Родена, – этих двух творцов прекрасного, которых с равным успехом можно было бы считать апологетами сатанизма или, по меньшей мере, своей собственной веры, замешанной на эгоцентризме гигантской магнетической силы. Как волшебница Лорелея притягивала корабли к убийственным скалам, так и их искусительная духовная и сексуальная сила часто была направлена на уничтожение ближнего, вернее, доверившейся, раскрывшейся женщины. Вот тут-то, на трагических примерах общения женщин с сатанинской силой творцов-разрушителей, обладавших тянущим в бездну обаянием, более всего прослеживается необходимость самодостаточности и высокой самооценки. Напомним, что несчастная Камилла Клод ель, не найдя любви мастера и потеряв нить творчества, связующую ее с миром, сошла с ума. Балерина Ольга Хохлова, рискнувшая выйти замуж за Пикассо, вскоре стала считать его «воплощением зла». А ведь она тоже не была заурядной личностью, скорее очень оригинальной, неуступчивой и склонной к неординарным поступкам, что, возможно, было следствием непомерного снобизма, который Пикассо презирал. Когда духовное несоответствие стало очевидным, начались годы мучений. Но дело не в них, а в способности, когда борьба за счастье становится бесполезной, вовремя отказаться от нее и сделать ставки на собственную личность. Именно так поступила Франсуаза Жило, которая сумела продолжать полноценную жизнь «после Пикассо». Не стоит забывать, что Ольга Хохлова умерла от рака, Мари-Терез Вальтер, одна из секс-богинь художника, повесилась на склоне лет, а другая любовница, Дора Маар, сошла с ума; застрелилась и последняя жена мастера Жаклин Рок. «Проклятие гения» свалилось на головы всех тех, кто оказался не в состоянии отстоять свою собственную независимую личность. Возможно, потому, что эта личность была в чем-то ущербной. Так, первенец Пикассо Поль (сын от Ольги Хохловой) умер от цирроза печени и передозировки наркотиков, а его сын (то есть внук живописца) покончил жизнь самоубийством в день похорон самого Пабло Пикассо.

Но, конечно, примеры Родена и Пикассо выходят далеко за рамки демонстрации необходимости развития самодостаточности каждого, кто хочет быть интересным партнеру и, главное, иметь запасной аэродром для попадающей в капкан души. Способность к самоактуализации и для мужчины, и для женщины играет роль некоего страхового полиса, не столько реагирующего на неудачный брак, сколько направленного на предотвращение этого отрицательного для обоих момента. Самоактуализация и самодостаточность, поскольку представляют собой результат духовного роста, призваны избавить пару от глупой ревности, источником которой является неуверенность партнеров друг в друге. Но еще более важным уроком, вынесенным из анализа отношений в парах, является подтверждение того, что союз, замешанный почти исключительно на эротизме, всегда обречен, всегда движется к своей конечной остановке.

Духовный рост и развитие. Целеустремленный взгляд в будущее

Эту главу можно было бы назвать по-другому, что тоже отразило бы изменение внутреннего мира семьи: «Зрелая семья: переход на новый уровень». Подтвердить необходимость постоянных внутренних изменений в семье можно простыми и понятными словами Михаила Горбачева: «Если сначала была молодая страсть, то потом добавились сотрудничество, дружба, когда мы друг другу могли сказать все. Мы оказались единомышленниками во взглядах на жизнь».

Переосмысление проблемы духовного единства пары позволяет совсем по-иному оценить известное высказывание Ницше о браке: «При вступлении в брак нужно ставить себе вопрос: полагаешь ли ты, что ты до старости сможешь хорошо беседовать с этой женщиной? Все остальное в браке преходящее, но большая часть общения принадлежит разговору». Этими строками философ указывает, прежде всего, на способность партнеров меняться с течением времени, умении заботиться о своем духовном развитии.

Способность к духовному росту является непременным условием прогресса отношений в паре. С течением времени каждая личность должна изменяться, развиваться; если же она находится в стагнации, то это почти всегда тождественно деградации внутреннего мира и разлома всей духовной сферы. Вообще, с точки зрения современной психологии, идеальный брак – это свободный союз двух социально и духовно самодостаточных людей.

Но совершенный союз мужчины и женщины не может быть застывшим слепком будущего мистифицированного монумента, потому что духовно свободная и самодостаточная личность стремится к совершенствованию – в этом тайна ее самосохранения, самовыражения и роста. Одухотворенная личность не терпит застоя, она всегда будет находиться в поиске новых моментов организации жизни, в постоянном и непреклонном движении, как микрочастицы в броуновском движении, иначе человек не сумел бы пройти узкой тропой эволюции вида при наличии стольких искушений.

Когда мы говорим о развитии пар, необходимо понимать неравномерность духовного роста мужчины и женщины. Чаще всего мужчина на первом этапе пути оказывается в роли ведомого. Неискушенный и инфантильный, он готов опереться на хрупкое с виду и вместе с тем мужественное плечо спутницы. Зато позже осознание роста своей социальной состоятельности и даже некого могущества способно затмить реальность и увести его от семейного очага в поисках нового воплощения понятных реалий. Но бывает, что и женщина, опережая развитие своего спутника, приходит к осознанию неисправимости его духовной недоразвитости, и стремительное, бездушное время подстегивает ее к новой реальности, к поиску нового спутника. Жизни выдающихся людей во многом служат иллюстрациями того, что неравномерный рост личности является главным вызовом целостности семьи. В таких случаях брачный союз, до того находившийся под защитой твердой скорлупы, оказывается треснувшим по стыку двух половинок, а поэтому легко раскалывающимся на две теперь уже хрупкие части.

Молодой исследователь тайн человеческой личности Эрих Фромм на этапе становления очень нуждался в поддержке уверенной спутницы, и потому Карен Хорни, психоаналитик с именем и яркая женщина с твердыми убеждениями, которая была старше своего избранника почти на полтора десятилетия, стала для развивающегося ученого неоценимой опорой. Но жизнь расставила все по своим местам: не столько мужчина и женщина, сколько исследователи неведомых глубин человеческого естества не могли быть вместе до конца – в силу того, что никто не желал смириться с ролью ведомого. Мыслитель нового времени родился тогда, когда осознал трогательно-драматическую невозможность своего союза с проницательной женой. Каждый из них должен был пойти своей дорогой, развивая свое собственное направление. Каждый сказал свое веское слово в психоанализе и оставил свой неповторимый след в истории, но любовный союз погиб под обломками активно развивающихся духовных миров. Такое не раз случалось и в духовных мужских союзах, например Фрейда и Юнга.

Однако есть множество примеров, когда один из двоих мирится с вечною инфантильностью второго. В самом деле, кем была Гала для Сальвадора Дали, если не заботливой матерью для сумасшедшего ребенка? Но под ее упрямым воздействием мастер производил на свет все новые и новые, шокирующие мир и дающие невероятные прибыли шедевры, то есть у женщины, которая была более чем на десятилетие старше своего мужчины, хватило оснований оставаться с ним до конца жизни. Возможно, это было не так уж сложно, если учесть способность Дали закрывать глаза на почти сверхъестественную чувственность Галы, не брезговавшей многочисленными романами на стороне. Одним словом, они до тошноты, до головокружения были нужны друг другу, каждый был таблеткой от пожизненной болезни партнера. А значит, их в высшей степени странный союз действительно может быть оправдан – он имел право на существование.

Способность поддерживать и ободрять друг друга является краеугольным камнем всякого брака. И речь тут идет не только о прозаичной бытовой защите интересов друг друга (хотя и она важна в тех случаях, когда жизнь одного из пары являет собой вызов обществу), а скорее о способности дать друг другу особую жизненную установку, развить идеи. Всякае поддержка и ободрение начинаются с глубокого взаимопроникновения в духовный мир партнеров, пропитывания их идеями. В счастливых парах партнеры искренне интересуются деятельностью друг друга. Это хорошо видно на двух схожих примерах – писателей Джека Лондона и Артура Конан Дойля. Для их первых жен, соответственно Бесс Мадерн и Луизы Хокинс, произведения мужей являлись чем-то далеким, как мерцающие в глубине ночного неба звезды. Тогда как подруги, появившиеся в их мире позже, наполнили его ощущением причастности к написанному, совместными переживаниями. Джек Лондон всегда обсуждал сюжеты с Чармиан, спорил с нею о чертах своих героев, считая ее советы очень ценными. Артур Конан Дойль по вечерам читал своей Джин и ее подруге все, что написал накануне. Счастливый в браке Марк Шагал не только был постоянно одержим желанием написать портрет Беллы, но и всегда внутренне слышал ее голос при создании новых полотен. Она же спасла его от светской суеты, этого смертельного болота, в которое он угодил по неопытности и излишней доверчивости.

Способность к компромиссным решениям в пользу семьи и признание ценности внутреннего мира противоположного пола также относятся к области достижения духовной зрелости в парах. Несомненно, наиболее сложны и противоречивы компромиссы, касающиеся области эроса. Тут не может быть рекомендаций, тут решение должно стать продолжением общей стратегии на сохранение семьи как целостного организма, команды, в которой появилось слабое звено. Рассматривая исторические примеры эротических компромиссов, можно лишь подчеркнуть, что они давались участникам нелегко, нередко вызывая мучительную душевную боль и терзания. Жизнь Ливии и Августа, Аспазии и Перикла – это примеры искусственно созданной полигамии для мужей с целью контроля их сексуальности. Вряд ли такие шаги, как тайное регулирование любовных похождений своих партнеров, да еще и выбор женщин на роль любовниц, могут быть применимы для нашей цивилизации. Здесь интересно другое: неуверенная в себе женщина никогда не пошла бы на такой большой риск, то есть эти женщины знали себе цену и не боялись раствориться в среде себе подобных.

Несмотря на схожее решение в отношении удовлетворения эротических представлений своих избранников, эти женщины все же исповедовали совершенно разные подходы, да и цели их были разными. Ливия, могущественная, холодная и фригидная, делала ставку на участие в управлении империей и собственном влиянии на мужа. Она вполне осознавала свою неспособность разрешить интимные проблемы мужа и не желала тут ни притворства в постели, ни ограничений для мужа. Последнее тем более было невозможно в условиях доминирующего мужского начала во всех сферах жизни римского общества. Однако польза подхода Ливии к решению проблемы заключалась в контроле души Августа; позволяя ему плотские утехи на стороне, поощряя его контролируемые связи с женщинами, неопасными для политики и ее положения, она оставалась величественной женой-императрицей и вполне искренней подругой римского принцепса. Ключевым моментом является то, что женщина, по всей видимости, не испытывала ревности к рабыням, с которыми забавлялся ее ничего не подозревавший муж. Она считала их просто самками, используемыми по прямому назначению, тогда как себе отводила роль более высокую и блистательную. Ее психический перекос, кажется, ничуть не мешал успешному браку, дружбе и взаимному уважению внутри семьи, в которой существовало множество непреодолимых для чужаков защитных барьеров. Уверенность этой женщины в себе зиждилась на осознании своей интеллектуальной и духовной силы, что позволило превратить полвека совместной жизни в весьма эмоциональное путешествие.

Совсем иные ощущения испытывала любвеобильная Аспазия. Борясь с приступами ревности, она, тем не менее, вселила в себя уверенность не только в духовном превосходстве, но и в отношении владения любовными приемами. Бывшая гетера, она сознательно дала мужу возможность убедиться, что в постели она лучше всех. Ее уверенность в себе и искусство любви победили, хотя стоит оговориться, что испытание возникло вследствие ее же просчета – она на короткое время отказалась от защитной оболочки своей семьи, в которую тотчас проникли нежелательные женщины. Такие всегда имеются в любом обществе, любом микросоциуме. Алчущие своего счастья, они неосознанно или намеренно стремятся добиться его, пусть даже ценой разрушения чужой семьи.

Сальвадор Дали и Гала, Жан-Поль Сартр и Симона де Бовуар, Дмитрий Мережковский и Зинаида Гиппиус показали другие формы компромиссов. Искусственная слепота также подойдет далеко не всем. Но урок состоит в другом: стороны требуют друг от друга верности, забывая о свободе и доверии; но всякая ревность несет в себе деструктивную силу, способную разрушить самый устойчивый союз. Сальвадор Дали не раз прощал склонность своей Галы к любовным приключениям с другими мужчинами, но еще больше прощали великодушные и любящие женщины своим полигамным мужчинам. Принцип отбора таков: если пара сама сумела преодолеть внутренний кризис, пройти сквозь изощренные испытания и, испытав очищение искреннего всепрощения, остаться вместе, любить друг друга – значит, она все-таки состоялась.

Интимный мир семьи

Для любого постороннего наблюдателя этой некогда запретной зоны ключевые вопросы интимного мира семьи остаются наиболее сложными – наверное, в силу невозможности навязать какие-либо определенные законы и стереотипы. Тут все слишком индивидуально, основано на переосмыслении детских впечатлений и их переносе во взрослую жизнь (не без учета трансформации личности). С одной стороны, о роли эротической любви в семье написаны тысячи томов, с другой – интимный мир значительной части героев этой книги представляет собой наглухо задраенный люк, как в корабле во время шторма. Порой дерзкие попытки беспринципно проникнуть в спальню той или иной пары позволяют больше говорить о догадках, чем о конкретных правилах пары в этой самой любопытной и самой противоречивой сфере отношений. Тем не менее, знание их общих жизненных принципов является хорошей основой для того, чтобы в ряде случаев говорить об этой сфере с достаточно большой долей достоверности. Эти случаи, подтверждая исключительную важность сексуальной стороны семейной жизни, тем не менее, указывают на ее вторичность в счастливых браках. Присутствие вожделенных эротических переживаний в хрестоматийных союзах на удивление часто несет дополнительную эмоциональную нагрузку в позитивной тональности, органично подтверждая гармоничность отношений, но практически никогда не служа первоосновой успешного брака. Для весьма значительного числа состоявшихся личностей половая упорядоченность оказывалась напрямую связанной с творческими успехами или достижениями в какой-либо форме личностного самовыражения. Хотя некоторые осознанно устремляли силу либидо в область достижений (Исаак Ньютон, Никола Тесла), упорядоченность вовсе не означает половой аскетизм. В этом слове заключен емкий смысл, осознание значимости эротического акта, его связи с любовью и взаимным проникновением в глубину личности друг друга. «У меня есть внутренне, глубоко интимное верование, что настоящая религиозная, мистическая жизнь всегда оргиастична, а оргиазм, могучая сила жизни, связан с половой полярностью. Половая полярность есть основной закон жизни и, может быть, основа мира», – писал Николай Бердяев, и в этом смысле следует подчеркнуть, что в союзах, заслуживающих внимания потомков, эрос всегда был приятным и желанным гостем. Похоже, одним из принципов, присушим всем баловням любви, является равенство полов, признаваемое и удерживаемое в течение всей жизни благодаря логической сцепке любви и свободы.

Но так же верно и то, что интимный мир каждой семьи различен и всегда опирается на личную этику пары. Изюминкой счастливых пар являются общие для двоих принципы этой личной этики, причем, как правило, эти принципы оговариваются и принимаются еще до брака или в самом его начале. Диапазон восприятия эроса в парах настолько велик, что невозможно выделить некую «норму правильности», чтобы прибегнуть к выработке рекомендаций. Скажем, абсолютно скрытные Альберт Швейцер и Елена Бреслау могут представлять один полюс отношений, в которых сексуальность имеет определенно сублимированную форму, не несущую стремления к наслаждению, но являющуюся формой обмена энергии и демонстрацией абсолютного доверия. Почти маниакальная сосредоточенность на цели, представляющей конгломерат творческих достижений и практического подтверждения идеи этики личности, оставила слишком мало места для телесного влечения. Когда высшие эмоции достигаются, к примеру, посредством общения с музыкальными творениями великих композиторов, сам по себе секс оказывается неспособным затмить влечение духа. Когда желание преодолеть силу земного притяжения у некоторых людей становится гораздо более важным, чем все остальное, оно способно вытеснить другие стремления, и в том числе эротические. Сложно сказать, насколько это является нормой, поскольку рождено силой личности, неуклонным стремлением духа к совершенствованию, что само по себе слишком редкое явление в мире, где цивилизация представляет собой лишь разновидность хаоса. Ключевым моментом упомянутой семьи, как и схожих с нею, является общность принципов – в данном случае безоговорочное принятие Еленой Бреслау предложенной мужем формы взаимоотношений. Но тут стоит обратить внимание на главную деталь: принятие формы не означает действия против собственной природы, напротив, в жизни этой пары можно наблюдать поразительное соответствие убеждений до брака, что предупреждает болезненное для психики подавление желаний. Противоположным полюсом служит союз Жан-Поля Сартра и Симоны де Бовуар, отличавшийся изумляющей современников вседозволенностью в пространстве постели. Как известно, эта пара для достижения новых эмоциональных ощущений способна была даже впустить на общее ложе третьего, вернее, третью особу. Но не было ли это сознательным тестом, проверкой на прочность силы духовного единения, а заодно и вызовом сообществу современников? Ведь, по сути, применялась уникальная технология возбуждения общества, стало быть, резонансный информационный повод.

Вкусовая насыщенность интимного мира успешных семейных пар отражает, прежде всего, диапазон приемлемости, являющийся общим для двух людей противоположного пола. Также важно подчеркнуть, что вопрос сексуальности пар является следствием решения ими проблемы поддержания высокого эмоционального тонуса. Все, что происходит между мужчиной и женщиной в сексуальной сфере, находится, прежде всего, в их головах. Эрос – это их общие представления о самых близких отношениях между полами; то есть если пара способна, благодаря наличию в их жизни иной формы общения, поддерживать высокую эмоциональную напряженность, эрос неизменно теряет элемент доминирования в представлении мужчины и женщины. В этом случае сексуальные отношения становятся органичной составляющей их общей миссии, функцией, говоря словами Владимира Соловьева, «огромной нравственной важности, приводящей к единству мужское и женское начало, восстанавливающей целостность человеческой личности». И наоборот, слишком «приземленное», незамысловатое существование пары придает высвобождению сексуальной энергии гораздо больший удельный вес в общих отношениях мужчины и женщины. Вот почему одухотворенные пары либо достаточно редко сталкиваются с проблемой супружеской неверности, либо демонстрируют несколько иное отношение к самому понятию «измена», тогда как для обывателей этот вопрос в большинстве случаев становится проблемой номер один. Ведь в основе взаимоотношений одухотворенных личностей – представления о любви с ее осознанным и принимаемым равенством между полами; в основе же отношений бездуховных обитателей планеты заложено представление о сексуальном наслаждении, в котором реализована зависимость от полоролевой игры.

Наконец, рассуждения на эту тему в начале XXI века не могут не учитывать серьезную и пока слабо изученную трансформацию восприятия полигамных тенденций в современных семьях, как и оценки некоторых психоаналитиков и практических психотерапевтов относительно «полезности» измен в ряде случаев. Не лишним будет вспомнить такие нашумевшие в начале нового столетия книги, как, к примеру, «Когда хорошие люди изменяют» Миры Киршенбаум или «Как любят женщины» Мариз Вайан. Новые поколения все более подвержены влиянию растущего числа концепций, не исключающих разделения любви и секса. В угоду защите целостности одной личности они подталкивают людей к рискованным для пары решениям. В результате все чаще наблюдается расщепление сознания современного человека, который все более склонен к новому постулату, что можно любить одного, а сексуальное наслаждение получать с другим (или даже с другими). Причем это касается обоих полов, которые к началу XXI века сравнялись в «раскрепощенности сознания и свободе суждений». Впрочем, ничего не изменилось за века, это расщепление сознания было свойственно человеку всегда.

И все-таки пристальный взгляд на эти изменения говорит о том, что так называемая семейная полигамия, принимаемая частью мужчин и женщин, является скорее своеобразной и далеко не всеми одобряемой терапией брака, нежели его формообразующей средой, то есть разобщенность сексуальной жизни и использование «партнеров на стороне» есть не что иное, как прямое следствие изначально неверного выбора, отставания партнера в этой чувствительной для брака сфере или, по меньшей мере, различных порогов приемлемости в парах. В любом случае, речь идет о психологической или сексуальной незрелости (несоответствии) одного из партнеров. Разумеется, тут можно говорить и об исключениях, таких как различные темпераменты партнеров, или погоня за «нереализованными потребностями», или что-то еще. Но так или иначе, все эти рассуждения будут опускать исследования до уровня тактики; верная стратегия в начале пути почти всегда избавляет от необходимости искать выход из тупика на половине жизненной дороги.

Небезынтересно, что и такой высоконравственный человек, как Альберт Швейцер, рассматривал вопрос полигамных устоев мужской части африканского общества сквозь призму рационализма, считая их выражением необходимости для борющихся за физическое выживание жителей тропической Африки. Поразмыслив над удручающе тяжелыми условиями жизни экваториальных африканцев, он как-то заметил, что для этого народа полигамия является приемлемой, ибо стала средством выживания, развития жизни. Но великий доктор говорил об «упорядоченной полигамии» – многоженстве с учетом ответственности друг за друга членов такого семейного кластера, а не о беспорядочных связях мужчин и женщин. Его высказывание никак не связано с идеологией расширения поля чувственных наслаждений. Для иллюстрации же доминирования стратегической компоненты в отношениях пар стоит привести пример Дмитрия Мережковского и Зинаиды Гиппиус – людей, имевших, по всей видимости, несколько различные темпераменты. В поле их интимных отношений в первый период жизни то и дело попадали «третьи особы», но общая стратегия жизни и реализации духовных устремлений в итоге перевесила, и они отказались от поиска мимолетных, недостающих эмоций. И время «притирания», то есть поиска взаимных компромиссов, которое заняло у этой пары больше десятилетия, привело их к почти полному принятию друг друга на фоне отмежевания от амурно-эмоциональных потрясений вне семьи. Вполне можно допустить, что сохранение их брака произошло не без подавления внутренних желаний, но кто сказал, что счастье приходит без усилий воли и не является частью самогипноза?! Пожалуй, этот пример, как никакой другой, доказывает, что осознанная духовность в семье позволяет преодолеть даже такие сложные преграды, как уже существующие в восприятии сексуальные раздражители.

Множество гениальных творцов, от Сенеки Младшего до таких замечательных личностей современной эпохи, как Николай Рерих, Артур Конан Дойль или Альберт Швейцер (тут речь идет преимущественно о мужчинах в силу их более отчетливо выраженной склонности к полигамии, к тому же стимулируемой до сих пор существующей в мире двусмысленной «патриархальной моралью»), отличались половой сдержанностью и психологической установкой на долговременную связь с единственным партнером. Можно с высокой долей ответственности утверждать, что такое самовнушение не только не являлось для них психологической ношей, но и позволяло максимально сосредоточить усилия на развитии идеи, достижении побед в своей сфере деятельности. На деле это выглядит приблизительно так же, как и забота о здоровье: человек никогда не сумеет достичь состояния физического совершенства и телесной гармонии без физических упражнений и ограничений за трапезным столом. А ведь и то и другое в конечном счете представляют собой определенную форму самоподавления. В то же время однажды достигнутое состояние счастья и душевного равновесия заставляет людей включать волю для его поддержания. Счастливая семья – это тот же осознанный и нелегкий труд, похожий на возделывание земли, только в другой, несколько смещенной плоскости.

Роль секса в жизни пары действительно уникальна: союз крайне редко может претендовать на подлинное счастье вне эротизма, и в то же время построение союза на исключительно чувственном начале, сладострастии не способно обеспечить его продолжительность и, в итоге, семейное счастье. Хотя на первый взгляд кажется, что это всем давно известно, на деле человек нередко выглядит беспомощным перед этим вызовом. Область сексуального сродни предохранителю автоматического оружия: когда в ней порядок и согласие, нет причин опасаться случайного выстрела; когда же присутствует тайный или явный разлад, флажок немедленно становится в положение «огонь»

и стрелку уже не так легко управляться со своим оружием. Не будет преувеличением сказать, что в сексуальной сфере все начинается с самостоятельного восприятия форм телесной любви каждым из партнеров. Тут, кажется, ценным и уместным будет замечание Симоны де Бовуар о женском восприятии сексуальной области: «Женщина является самкой в той мере, насколько она себя таковой ощущает. Женщину определяет не природа, – она сама определяет себя, принимая в расчет природу в меру своей чувствительности». Все, что происходит в сексуальном мире мужчины и женщины, является отражением происходящего в их головах, интегральным отображением их представлений и фантазий как совокупности возможного и приемлемого для реального мира. Чаще всего виртуальные и реальные миры секса не совпадают, но чем ближе эти плоскости подступают друг к другу, тем надежнее отношения.

Для понимания успешной сексуальной связи в паре стоит также вспомнить ценное замечание Отто Кернберга о том, что «совместный отказ от сексуальных табу детства поможет расширить эмоциональную, культурную и социальную жизнь пары». То есть если мужчина и женщина способны благодаря полному доверию друг к другу максимально расширить общий для двоих диапазон приемлемого в сексе, их вряд ли будут беспокоить призывы извне, они будут гораздо более стойкими к внешним раздражителям, чем пары, руководствующиеся ханжескими представлениями об интимных отношениях. Как и в создании резонансных творческих идей, дерзость в сексе, если она не выходит за пределы семьи, может лишь усилить остроту отношений. Но хотя в начале XXI века психологи часто говорят о потере возможностей для брачных пар, которая может привести в драматическому окончанию отношений, другая сторона медали может оказаться еще опаснее. Потеря контроля над сексуальной сферой и отказ от пределов разумного неизменно приводит к переводу сексуальной сферы в область доминирующей в семье. В этом случае не только теряются нити духовности, но и чаще всего происходит разрыв защитной энергетической оболочки семьи – прямое следствие вовлечения в семейное пространство третьих лиц. Емким и точным, как удар шпагой, кажется выдвинутый известным психоаналитиком Питером Куттером тезис о мрачных ловушках, подстерегающих современного «прогрессивно мыслящего человека». Для тех, кому и частая смена полового партнера, и участие в групповом сексе является всего лишь проявлением интимного разнообразия, жизнь приготовила немало неприятных сюрпризов. «Зачастую такой человек не способен на любовь, которую он в то же время постоянно ищет и не находит, – утверждает исследователь и развивает далее свою мысль: – В отношении чувств подобный человек ощущает себя опустошенным. Обладая функциональной «генитальной потенцией», он является «эмоциональным импотентом», у которого полностью блокированы чувства, имеющие отношения к любви и страстям». В этом контексте нельзя не признать, что брак Сартра и Симоны не раз был на краю бездны, и спасен он был, кажется, лишь благодаря безоговорочному главенству духовного.