Текст книги "Коронавирус. От вируса к диктатуре"

Запад сопротивляется введению «безналичного рая»

Наступление денежных властей многих стран мира на наличные деньги – тема далеко не новая. В активную фазу это наступление вошло в последнее десятилетие. И в этом нет ничего удивительного. К концу прошлого десятилетия закончился мировой финансовый кризис, но последствия его не были преодолены в полной мере. Экономика оставалась в состоянии стагнации. Чтобы оживить стагнирующую экономику денежные власти стали проводить либеральную денежно-кредитную политику (получившей название «голубиной»). Она выражалась в накачке экономики продукцией «печатных станков» Центробанков («количественные смягчения») и последовательном снижении ключевых ставок. Некоторые Центробанки понизили ее до нулевого значения (например, европейский Центральный банк) или даже опустили ниже нуля (Центробанки Швеции, Дании, Японии, Швейцарии). «Голубиная» политика Центробанков привела к тому, что процентные ставки по активным и пассивным операциям коммерческих банков также стали опускаться. У многих коммерческих банков процентные ставки по депозитам приблизились к нулевым значениям, а кое-где даже ушли в минус. Очевидно, что это порождает отток клиентов из коммерческих банков. Зачем хранить деньги в банке, если не получаешь процента по депозитам или даже доплачиваешь банку за этот депозит? Появился стимул уходить из банков (где деньги на депозитах пребывают в безналичной форме) в наличные деньги. Этот отток надо как-то остановить. Иначе банковская система, которая выстраивалась веками, на глазах может развалиться. Для этого, по мнению «хозяев денег» (небольшой кучки мировых ростовщиков, контролирующих Центробанки Запада), необходимо свернуть наличное денежное обращение. У граждан не будет выбора. Им в любом случае придется пользоваться «услугами» банков, которые будут работать исключительно с безналичными деньгами.

Начавшаяся по инициативе «хозяев денег» кампания по сворачиванию наличного денежного обращения прикрывалась и продолжает прикрываться разного рода «благими» аргументами. Такими, как снижение издержек денежного обращения (по некоторым оценкам, в странах Запада для поддержания оборота наличных денег необходимы затраты около 1 процента ВВП). Другие аргументы: борьба с финансированием «отмывания» «грязных» денег и терроризма, предотвращение инфекционных заболеваний (мол, на денежных купюрах гнездится большое количество всяких бактерий), защита граждан от ограблений и воровства, удобство и высокая скорость расчетов с помощью пластиковых карт и смартфонов и т. п.

Когда начинаешь разбираться с каждым аргументом подробно, выясняешь, что при переходе к полностью безналичному денежному обращению минусов оказывается даже больше, чем плюсов. Например, масштабы воровства безналичных денег, пожалуй, даже больше, чем хищений наличных денежных знаков. К очевидным минусам следует отнести постоянные сбои в работе электронных платежных систем, когда граждане не могут с помощью пластиковых карт в течение нескольких часов или даже нескольких суток совершать транзакции. А если, например, произойдет массовое отключение электричества? – Такой сценарий сторонники безнала вообще не рассматривают.

Лукавым оказывается и аргумент, что, мол, издержки на безналичное обращение ниже, чем при использовании наличных денег. Согласно последним исследованиям немецкого Центробанка (Бундесбанка), оплата наличными в супермаркете все еще является самым быстрым и экономным методом (по сравнению с дебетовыми и тем более кредитными картами). Причем, чем ниже сумма покупки, тем менее конкурентоспособными оказываются банковские карты по сравнению с наличными.

Крайне лукавым и бессовестным является также аргумент, что, мол, безналичные деньги позволят ликвидировать «теневую» экономику. Удар планируется нанести по категории наименее обеспеченных граждан, которых принято называть «самозанятыми». В то же время половина мировой экономики продолжает оставаться в тени. Речь идет об офшорных юрисдикциях, где прячутся миллиарды и триллионы долларов денег, причем, заметим, в «безналичной» форме.

А главный минус заключается в том, что люди оказываются полностью под электронно-банковским «колпаком». Они лишаются всякой свободы. А Большой Брат следит за каждой денежной транзакцией такого обитателя электронно-банковского концлагеря. Сценарий в духе антиутопии Джорджа Оруэлла «1984». Перевод общества на исключительно безналичное денежное обращение будет означать окончательное завершение эпохи классического капитализма. Начинается эра посткапитализма, который называют новым феодализмом или новым рабовладельческим строем.

Кажется, это начинают понимать даже ярые приверженцы идеи «безналичного рая». В Европе, пожалуй, наиболее близка была к переходу к 100-процентному «безналичному раю» Швеция. Там власти называли срок наступления «светлого будущего» уже в этом 2020 году. Однако, неожиданно даже в «спящей» Швеции около 2 процентов населения проснулись и сформировали достаточно мощную оппозицию планам полного отказа от наличных денег. Достаточно толерантными по отношению к модели «безналичного рая» считаются граждане Франции и Великобритании. Но и там есть небольшие, но очень активные группы противников полного безнала. А среди стран Европы, менее всего расположенных к идее полного безнала, следует назвать Швейцарию и Германию.

Так, проводившийся в прошлом году опрос населения в Германии показал, что более 75 % граждан не поддерживают полный переход на безналичный расчет и до сих пор отдают предпочтение наличным банкнотам. Целый ряд известных немецких экономистов также выступают против проекта «безналичного рая». И даже подсказывают простым гражданам, как вести борьбу против денежных властей, навязывающих безнал. Так, немецкий-австрийский экономист, специалист по теневой экономике Фридрих Шнайдер рассказывает, как сограждане могут налаживать прямые (бартерные) отношения между собой. Или прибегать к использованию местных «свободных» денег (что-то в духе «свободных» денег немецкого экономиста и предпринимателя Сильвио Гезелля, которые внедрялись в Австрии и Германии в годы экономического кризиса 30-х годов прошлого века). Более «продвинутые» эксперты предлагают выстраивать отношения между гражданами с помощью криптовалют. Ряд немецких специалистов полагают, что переход на полный безнал не приведет к ликвидации теневого сектора экономики. Общество сумеет найти способы уйти от государственного контроля. В результате собираемость налогов не увеличится, а, наоборот, уменьшится. Произойдет дальнейшее ослабление и без того слабого государства.

Известный немецкий критик финансового капитализма, биржевой маклер Дирк Мюллер уверен в том, что отмена наличных денег непременно произойдет, потому что в этом заинтересована мировая финансовая элита. В своей новой книге («Machtbeben», 2018 г.) Дирк Мюллер называет не случайным тот факт, что сразу же после финансового кризиса 2007–2009 гг. началась эра активного внедрения биткойна и других криптовалют. Людей таким образом приучали к электронным, безналичным деньгам. Причем внушая им, что такие криптовалюты обеспечивают полную анонимность участников сделок. Однако в финале произойдет замена частных криптовалют цифровыми деньгами Центробанков, и такие деньги, наоборот, будут обеспечивать властям («Большому Брату») полную «прозрачность» жизни каждого человека.

Примерно об этом же пишет немецкий экономист и журналист Норберт Херинг. В 2018 г. он выпустил книгу под названием «Дивные новые деньги» (явная перекличка с антиутопией Олдоса Хаксли «Дивный новый мир»). Херинг справедливо пишет о высокой цене так называемых «цифровых» удобств: за них человеку приходится платить свободой. В первую очередь, свободой принятия решений при покупке товаров и услуг. Банки превратятся в главные центры аккумуляции всех данных о человеке (Big Data), они совместно с торговыми и иными коммерческими организациями будут мониторить каждый шаг человека. Возникнет тотальный контроль над человеком как потребителем. Постепенно человек будет лишаться и свободы политической. Кстати, в Китае уже выстраивается система сбора данных о каждом из почти полутора миллиардов граждан «Поднебесной». Это система социального мониторинга, с помощью которой власти будут оценивать идейную благонадежность каждого человека.

Самое интересное, что и многие германские банки не очень готовы к переходу на полностью безналичную денежную систему. У многих из них проснулся невероятный аппетит на наличные деньги. Это неудивительно, поскольку из двух зол они предпочитают выбирать меньшее. Первое зло – отрицательные процентные ставки по тем финансовым инструментам, которыми банки привыкли пользоваться на протяжении всей истории капитализма. Это депозитные счета в Центробанке. Это различные ценные бумаги, как государственные, так и корпоративные. Сейчас такие инструменты дают нулевой финансовый результат или даже убытки. Так, осенью прошлого года почти треть всех ценных бумаг, обращавшихся на мировом рынке, имели отрицательные процентные ставки. А вот такой финансовый инструмент, как наличные деньги дает нулевой результат. Что все-таки лучше, чем убытки. На самом деле, конечно, наличные создают некоторый минус, но очень незначительный. Он связан с тем, что банкам приходится нести затраты на хранение наличных денежных знаков.

Немецкая статистика фиксирует, что когда в 2016 году ЕЦБ понизил ключевую ставку до нуля, а его депозитный процент упал ниже нуля, запасы наличности у банков ФРГ стали резко расти. Как сообщает Bloomberg со ссылкой на статистику ЕЦБ, к концу прошлого года они утроились по сравнению с 2016 годом, достигнув исторического рекорда – 43,4 млрд. евро. В физическом выражении это эквивалентно 442 тоннам в купюрах по 100 евро. В купюрах 50 евро получится 800 тонн, в купюрах 20 евро – 1,7 тысячи тонн. Все пригодные для хранения наличности склады (специально оборудованные и защищенные) уже арендованы банками. Мюнхенская специализированная логистическая компания Pro Aurum сообщила, что получила несколько запросов от банков на хранение купюр, но была вынуждена отклонить их из-за нехватки площади.

Конечно, уход германских (и других европейских) банков в кэш их проблем не решает. Банки теряют доходность. По некоторых оценкам, половина банков в еврозоне убыточны. Неизбежны банкротства или поглощения, резкое усиление процесса концентрации и централизации капитала в банковском секторе. ЕЦБ планирует способствовать консолидации банковского сектора еврозоны. В самом банковском сообществе нет единого мнения, как преодолевать хроническую убыточность. Одни считают, что ЕЦБ должен прекратить «голубиную» денежно-кредитную политику и восстановить на приемлемом уровне ключевую ставку. Другие поддерживают планы по ликвидации наличного денежного обращения и созданию электронно-банковского колпака для всего населения Европы.

P.S. Коротко о ситуации в России. У нас также наблюдаются тенденции по вытеснению наличных денег из обращения, подобные тем, которые происходят на Западе. Хотя, конечно, доля наличных денег в общей денежной массе и в объеме всех денежных транзакций физических лиц у нас пока существенно выше. Подчеркиваю: пока. Одной из причин относительного благополучия России является то, что в банковском секторе страны процентные ставки остаются положительными. По этой причине массового оттока физических лиц-клиентов из банков не наблюдается. Но не за горами время, когда вирус отрицательного процента доберется до российских банков. Тогда без сомнения они превратятся в мощных лоббистов запрещения наличных денег в России.

Сбербанк в рамках проекта «СберДанные» (инициатива банка по анализу и обработке больших данных) проанализировал развитие безналичных платежей в России. Данные анализа свидетельствуют, что в IV квартале 2019 года впервые более половины товаров и услуг в нашей стране были приобретены с помощью безналичных платежей. Председатель Комитета Государственной Думы по финансовому рынку Анатолий Аксаков дал прогноз, согласно которому к 2035 году доля наличных в розничной торговле товарами и услугами может снизиться до 10 %. А вот данные доклада Института «Центр развития» НИУ ВШЭ. Авторы доклада дают сходную оценку: к 2035 году россияне почти полностью откажутся от наличных денег и будут проводить платежи с помощью электронных сервисов. В докладе отмечается, что Россия находится на пятом месте по уровню цифровизации банковской сферы среди стран Европы, Ближнего Востока и Африки (регион EMEA). А также занимает первое место в Европе по распространённости мобильных платежей. Доклад пронизан духом оптимизма и гордости: мол, хоть по части безналичных, мобильных платежей физических лиц мы «впереди Европы всей». Меня подобные оптимизм и гордость настораживают. Лично я не готов конвертировать свою свободу в сомнительное удобство безналичных платежей.

«Аргумент коронавируса» и ключевые ставки Центробанков

Не берусь оценивать степень угрозы и влияния нынешней эпидемии коронавируса на здоровье населения планеты. Спектр оценок крайне широк, также как и спектр мнений о природе самой паники, связанной с вирусом. Кто-то полагает, что эпидемия является «естественной»; кто-то считает, что она рукотворная; кто-то уверен, что вирус почти исключительно «информационный», из «мухи сделали слона» средства массовой информации. Разброс встречающихся в СМИ оценочных показателей суммарного числа заболевших и умерших от вируса (до ожидаемого окончания пандемии) измеряется даже не разами, а десятками раз.

При такой неопределенности медицинских оценок еще сложнее делать какие-то оценки влияния эпидемии (пандемии) коронавируса на экономику. Тем не менее, такие оценки бросились делать частные фирмы, международные организации, мировые финансовые институты (МВФ, Всемирный банк), международные рейтинговые агентства. Разброс экономических оценок еще более впечатляющий, чем в случае медицинских оценок. Пытался разобраться в «кухне» приготовления некоторых экономических оценок и с удивлением увидел, что они «высосаны из пальца». Никакой «кухни» в привычном понимании (методология и методики расчетов) вообще нет.

Возникает подозрение, что подобные оценки являются не прогнозами, а, скорее, инструментами управления сознанием субъектов экономической деятельности, участников рынков. Под шумок начавшейся в мире «вирусной истерии» те, кто отвечает за управление экономикой (правительства, Центробанки), и те, кто управляет рынками (market makers), начинают использовать «аргумент коронавируса» для быстрого проведения в жизнь тех решений, которые в условиях относительно спокойного психического состояния общества было бы сложно принять и реализовать. Режим чрезвычайного положения позволяет не заморачиваться серьезными обоснованиями и расчетами, которые можно было бы проверить. Решения начинают приниматься «на веру» и молниеносно, привычные процедуры решений отбрасываются как «анахронизм».

Особенно наглядно действие «аргумента коронавируса» на принятие решений в экономике и финансовой сфере видно на примере Центральных банков. Как известно, Центробанки регулярно (несколько раз в году) принимают решения по такому важнейшему показателю денежно-кредитной политики, как ключевая ставка (она, в конечном счете, влияет на процентные ставки коммерческих банков по активным и пассивным операциям, а также на ставки долговых ценных бумаг). С начала нынешнего года (когда все разом заговорили о коронавирусе) уже несколько Центробанков принимали решения по ключевых ставкам. И что примечательно, почти во всех случаях принятия решений сопровождались ссылками на «фактор коронавируса». Причем, в ряду всех факторов, принимаемых в расчет, коронавирус нередко оказывается на первом месте.

Тон другим Центробанкам задала Федеральная резервная система США. 3 марта ФРС США уже снизила ключевую ставку до 1–1,25 % с 1,5–1,75 %. Главным аргументом такого решения стало, согласно заявлению председателя Федерального резерва Джерома Пауэлла, ожидаемое негативное влияние коронавируса COVID-19 на экономику США. Следует обратить внимание на два момента.

Во-первых, решение о понижении было принято не на плановом, а на чрезвычайном (досрочном) заседании Комитета по операциям на открытом рынке (КООР).

Последний раз такое экстренное (внеплановое) решение принималось в октябре 2008 года – после краха банка Lehman Brothers.

Во-вторых, ранее принимавшиеся решения всегда предусматривали понижение (или повышение) на одну «ступеньку» – 0,25 %. 3 марта произошло опускание сразу на две «ступеньки».

По утвержденным графикам ближайшее плановое заседание КООР должно состояться 17–18 марта. Эксперты сошлись в том, что на плановом заседании может произойти еще одно снижение. Президент Дональд Трамп приветствовал решение регулятора от 3 марта. При этом он указал, что ФРС должна действовать более решительно и идти на дальнейшее ослабление. Он объяснил это тем, что другие страны идут на большее снижение, что «нечестно для США». «Наконец-то пришло время ФРС занять лидирующие позиции. Больше послаблений и понижений!» – добавил в Twitter американский президент. Правда, комментарий президента обошелся без ритуальных ссылок на «фактор коронавируса». Трампа больше волнует конкурентоспособность американской экономики.

Комментируя решение ФРС по ключевой ставке от 3 марта, Дональд Элленбергер (Donald Ellenberger), старший портфельный менеджер Federated Investors Inc. сказал: «Складывается впечатление, что ФРС стреляет из своей базуки и, возможно, знает что-то еще, что эта пандемия может значительно усилиться в США… Это рынок, которым просто движет страх»[2]2
  https://www.straitstimes.com/business/companies-markets/no-bottom-in-sight-for-treasury-yields-after-fed-bazooka-misfires.


[Закрыть].

И вот новый сюрприз. ФРС, не дожидаясь планового заседания во вторник-среду на этой неделе принял новое досрочное решение (причем принималось оно в выходные дни). СМИ сообщили, что с понедельника, 16 марта Федеральная резервная система США понизила ключевую процентную ставку до 0–0,25 %. Как сообщается в пресс-релизе Федерального резерва, решение снизить ставку почти до нуля было принято из-за экономического спада на фоне коронавируса. Опять досрочное решение и опять понижение сразу на две «ступеньки». Это фактически тот уровень «плинтуса», на котором ключевая ставка находилась с момента разгара финансового кризиса в 2008 году до первого повышения (на одну «ступеньку») в 2015 году. Финансовый регулятор сообщил, что намерен держать ставку на уровне около нуля «до тех пор, пока он не будет уверен, что экономика перенесла последние события и движется к достижению целей максимальной занятости и ценовой стабильности». Президент США Дональд Трамп одобрил последнее решение ФРС. «То, что произошло с ФРС, – феноменальная новость», – заявил Трамп на пресс-конференции в Белом доме. По словам президента, такого развития событий он не ожидал, но ему «нравится удивляться».

Можно заключить, что ситуация в американской экономике такая же «тухлая», как и в 2008 году, когда произошел крах Lehman Brothers. Впрочем, наверное, она сегодня даже более «тухлая». Об этом можно судить по тому, что в дополнение к снижению ключевой ставки регулятор принял еще ряд чрезвычайных решений. Ссылаясь на «фактор коронавируса», Федеральный резерв объявил об активизации программы «количественных смягчений» (КС). Т. е. об увеличении оборотов «печатного станка». В ближайшие месяцы ФРС США увеличит свой портфель государственных облигаций США по меньшей мере на 500 млрд. долл., и его величина достигнет 3 трлн. долл. Плюс к этому как минимум на 200 млрд. долл. должен прирасти портфель ипотечных облигаций, выпускаемых полугосударственными агентствами (Ginnie Mae, Fannie Mae и Freddie Mac); этот портфель раздуется примерно до 1,6 трлн. долл.

В результате все активы ФРС с нынешнего уровня в 4,3 трлн. долл. вырастут уже в этом году до 5,0 трлн. долл. Уже в ближайшее время Федеральный резерв пересечет рекордную планку объема активов, которая была достигнута в январе 2015 года (4,52 трлн. долл.). Некоторые эксперты обращают внимание на то, что наращивание Федеральным резервом своих активов через скупку казначейских и ипотечных бумаг в ходе реализации трех программ КС (они были завершены к концу 2014 года) не привели к ожидаемому оживлению американской экономики. И полагают, что рано или поздно Федеральному резерву придется последовать примеру Банка Японии, который уже давно занимается скупкой корпоративных бумаг – как облигаций, так и акций. В отчаянных попытках спасти американскую экономику регулятор неизбежно придет к решению о начале скупки акций американских корпораций.

И, наконец, еще одно беспрецедентное решение ФРС: регулятор снизил резервные требования к банкам (долю средств, которые банк обязан держать в резерве у ФРС) до нуля с текущих 10 %. «Это действие снимает резервные требования с тысяч финансовых институтов и поможет поддержать кредитование домохозяйств и бизнесов», – сообщается в пост-релизе Федерального резерва. Такое решение дает коммерческим банкам возможность увеличивать выдачу кредитов, т. е. участвовать в наращивании общего объема денежной массы (денежный агрегат М2).

В фарватере Федерального резерва движутся и другие Центробанки. Они также понижают ключевые ставки, активизируют работу «печатных станков», снижают или отменяют резервные требования к коммерческим банкам. И при этом используют отработанную аргументацию: мол, эти решения обусловлены действием «фактора коронавируса».

12 марта проходило очередное заседание европейского центрального банка (ЕЦБ). Вопреки ожиданиям большинства экспертов, ЕЦБ не стал менять процентные ставки, которые у него и так находятся на предельно низком уровне. Ставка рефинансирования осталась на уровне 0 %, маржинальных кредитов – 0,25 %, депозитов – минус 0,5 %. Вместе с тем новый президент ЕЦБ Кристина Лагард, заявив об озабоченности распространением коронавируса в Европе, объявила о расширении программы покупки активов. До конца года европейский Центробанк должен нарастить свои активы на 120 млрд евро, причем значительную часть составят корпоративные облигации. Т. е. ЕЦБ будет напрямую спасать корпоративных гигантов Европы.

А вот Банк Англии в среду 11 марта продемонстрировал необыкновенную смелость в понижении ключевой ставки. Британский Центробанк принял решение снизить ключевую ставку сразу на 0,5 процентного пункта – до 0,25 % годовых. Ее новое значение – минимальное с 2016 года, когда Банк Англии на три месяца (с августа по ноябрь) снижал ставку для того, чтобы купировать шок, возникший после неожиданного голосования по Brexit. Нынешняя ставка Банка Англии даже ниже того уровня, который был на пике кризиса конца прошлого десятилетия. Одновременно со снижением ставки Банк Англии принял решение о программе срочных кредитов для банков, которые, в свою очередь, должны направлять эти деньги в реальный сектор экономики. Также предусматривается снижение требований к банкам по нормативам достаточности капитала на период острой фазы кризиса. Расширяется кредитование Банком Англии правительства. Программа государственных заимствований в Англии призвана обеспечить резкое увеличение финансовой поддержки правительством предприятий реального сектора экономики.

Примечательно, что понижение ключевой ставки Банком Англии было сделано с опережением, до запланированного на 26 марта заседания по данному вопросу. Впрочем, указанное заседание не отменяется. Некоторые эксперты не исключают, что в конце текущего месяца Банк Англии может дополнительно понизить ключевую ставку – до 0,05 %. Также не исключается, что 26 марта Банк Англии может объявить о запуске программы «количественных смягчений» (выкупе активов в виде ценных бумаг).

Среди других ведущих Центробанков, которые снижают ключевые ставки в ответ на эпидемию коронавируса, – Банк Канады. Он вслед за ФРС также опустил ставку сразу на две «ступеньки» – с 1,75 до 1,25 %. А 14 марта произошло еще одно понижение и опять на две «ступеньки» – до 0,75 %. «Это незапланированное решение по ставке является превентивной мерой в свете негативных последствий для экономики Канады, вызванных пандемией COVID-19 и недавним падением цен на нефть», – указывается в заявлении канадского Центробанка.

В тренд снижения ключевой ставки включаются и Центробанки более мелкого калибра. Так, Центральный банк Норвегии в пятницу, 13 марта, сообщил о снижении ключевой ставки 1,5 до 1,0 %. Как отмечается в пресс-релизе Центробанка, понижение продиктовано тем, что «существует значительная неопределенность в отношении продолжительности и последствий вспышка коронавируса, несущей риск выраженного экономического спада».

В самом начале нынешнего марта в Вашингтоне проходила встреча «финансовой семерки» (Центробанки и Минфины стран G-7). В центре обсуждения на встрече была эпидемия коронавируса, сломавшая производственные цепочки и обвалившая фондовые и сырьевые рынки. Минфины стран G7 «готовы принять меры, в том числе фискальные», а центральные банки продолжат «задействовать свои мандаты, поддерживая стабильность цен и экономический рост, равно как и устойчивость (мировой) финансовой системы», говорится в итоговом документе встречи. Именно на этой встрече руководители семи ведущих Центробанков дали обещания о снижении ключевых ставок, и первым, кто выполнил обещание, оказался американский Центробанк. ФРС США понизила ключевую ставку буквально в тот же день, когда закончилась встреча «финансовой семерки».

Наблюдается все большая синхронизация в действиях Центробанков. Их деятельность координируется целым рядом закрытых и открытых соглашений. Так, обнародована информация о том, что ФРС и еще пять центральных банков (Банк Канады, Банк Англии, Банк Японии, ЕЦБ и Швейцарский национальный банк) договорились в рамках G-6 (группа шести Центробанков) усовершенствовать взаимное предоставление ликвидности через действующие долларовые своп-линии. Достигнута договоренность о снижении стоимости таких свопов на 0,25 п.п. Кроме того, Центробанки, занимающие доллары у ФРС, будут предлагать их в каждой соответствующей юрисдикции в еженедельном режиме на срок 84 дня (в дополнение к существующим операциям с недельным сроком).

Что касается Центрального банка России, то последний раз изменение ключевой ставки им было произведено на плановом заседании 7 февраля текущего года. Она была понижена на 0,25 процентных пункта до 6,0 %. В пресс-релизе Банка России по итогам решения от 7 февраля никаких ссылок на «фактор коронавируса» не содержится. Следующее плановое заседание Банка России по вопросу ключевой ставки состоится 20 марта. Логично было бы предположить, что Центробанк России – с учетом глобального тренда – должен будет понизить ключевую ставку. Однако Банку России кроме «фактора коронавируса» при принятии решения по ставке придется учитывать и другие важные факторы – падение цен на нефть на мировом рынке, усиление оттока капитала из страны, вероятность введения новых экономических санкций против России и др.

Обзор нынешней деятельности ведущих Центробанков мира приводит к выводу: «фактор коронавируса» становится важным аргументом в пользу дальнейшей либерализации и без того сверхмягкой денежнокредитной политики. Конечно, правильнее назвать «фактор коронавируса» не аргументом, а «прикрытием». Очевидно, что какой бы «мягкой» не была денежная политика, она не в состоянии предотвратить назревающий мировой экономический кризис. Но когда он наступит, списать все можно будет на «проклятый коронавирус». Хотя истинные причины кризиса – в алчности «хозяев денег» и капиталистической модели устройства мировой экономики.