Текст книги "Госпожа удача"

– Она не права, – смущенно улыбнулась Ольга, – вы похожи на своего отца. Он у нас такой симпатяга.

– Да какой там симпатяга? – вдруг вспылил Тарас. – Может, и был когда-то, а теперь стал, словно плешивый пес. Бабник наш отец, а не симпатяга.

Степан поднялся из-за стола и попытался вытащить из своих брюк ремень. Но Тарас опередил его и бросил в отца ложку.

– Да не боюсь я тебя, – крикнул он и ушел в свою комнату и закрыл дверь на ключ.

Дверь своей комнаты Тарас открыл только утром, когда к нему постучался Валька. Присаживаясь на стул, он сказал:

– Давай разработаем план по выживанию этой толстушки Любки из города. – И он стал подробно рассказывать другу о своем плане. – Мне, Тарас, очень жалко твою маму. Она такая добрая, постоянно делает уколы и ставит банки моей бабушке. Да и медикаментами нашу семью обеспечивает. Вашу семью уважают в нашем доме только ради твоей матери. В полку все знают, что твой отец бабник и гуляка.

Тарасу было больно слышать такие дурные слова о своем отце, но он и сам о нем всегда плохо думал.

– Давай поднимайся, – хлопнул друга по плечу Валька, – пойдем на дело.

Они надели куртки с капюшонами, взяли с собой пакет хлорной извести. На альбомном листе крупными буквами черным фломастером написали: «Здесь работает продавщица больная сифилисом». На Центральном рынке ребята разделились. Пока Тарас крепил на прилавок Любки афишу, Валька незаметно насыпал на ящики с рыбой хлорной извести. Покончив с работой, друзья отошли в сторону, сняли с себя куртки и незаметно вернулись в рыбный павильон. В это время Любка увидела ящики с рыбой посыпанные хлорной известью.

– Да что же это делается? – закричала она на весь рыбный ряд. – Это мои завистливые конкуренты мне вредят.

На крик собрались любопытные покупатели, но, прочитав на прилавке прикрепленный альбомный лист с предупреждающей надписью, с опаской стали сторониться прилавка Любки. На крик поспешил участковый милиционер в сопровождении санитарного инспектора, который попросил женщину предъявить медицинскую книжку.

– Она у меня дома, – строя глазки инспектору, с улыбкой заявила Любка.

К толпе зевак уже спешил хозяин товара Гасан. Увидев ящики, засыпанные хлоркой, завопил:

– Вах, вах, вах, – схватился он руками за голову, – ты, жирная тварь загубила весь мой бизнес, я тебя живой в землю зарою.

Ребята еще немного понаблюдали за невозмутимой Любкой и решили пойти домой.

– Больше нам здесь делать нечего, – тронул за плечо Тараса товарищ. – Гасан эту жирную тыкву точно уволит. А перед нами будет стоять новая задача: выяснить, куда эта толстая стерва снова пойдет работать?

Зная, где живет Любка, друзья установили за ней наблюдение. Тарас собственными глазами теперь видел, что отец бывает у толстой торговки каждый день, но матери об этом не говорил. Вскоре они выследили новое место работы любовницы. Она устроилась в палатку по продаже продуктов на том же рынке. Ухоженная и сильно накрашенная новая продавщица часто выходила в подсобку, откуда раздавался ее громкий смех.

Войдя в палатку, Валька повернулся спиной к прилавку и стал рассматривать сигареты. Хотя они с Тарасом не курили, но такие продавцы, как Любка, запросто отпускали табачные изделия и спиртное даже детям. В это время в палатку вошел отец Тараса. Он поставил на прилавок ящик со сгущенным молоком и, чмокнув в щеку любовницу, сказал:

– Я тороплюсь, встретимся позже.

Женщина двумя руками притянула к себе голову мужчины и в засос поцеловала его в губы. «Вот тварь, – подумал Валька, – небось, тетка Ольга себе такого не позволяет. А эта выдра целует чужого мужика как своего собственного».

Любка пошла, провожать Степана через дверь, идущую в подсобку, а Валька незаметно выскочил на улицу, где его уже заждался Тарас.

– Твой отец помогает ей носить ящики, – сообщил он товарищу, – а она его за это целует в засос.

– Вот гад, – сплюнул Тарас с досадой, – подрядился носить ящики этой каракатице. А дома даже ведро с мусором вынести не может. Ну, ладно, я его, откормленного кота, поцелую. Он у меня станет, как шелковый.

Друзья решили дождаться, когда закроется рынок и снова засвидетельствовать Любке свое почтение. Не теряя времени, они купили баллончик с черной краской. Когда стемнело, на стенах палатки, в которой работала Любка, они написали крупным шрифтом: «Здесь работает продавщица больная сифилисом».

На следующее утро друзья стали наблюдать за результатами своего ночного творчества. Вокруг палатки собралось с десяток зевак. В толпе то и дело раздавались недовольные голоса женщин. Одна из них громко говорила:

– Эти азербайджанцы берут на работу, кого попало, даже бомжей, лишь бы только даром на них работали.

– Какой такой бесплатный работа? – выскочил, громко ругаясь, хозяин палатки азербайджанец Магомед. – Откуда я знал, что эта толстая сучка заразная? – Он взял кисточку и банку с белой краской, стал закрашивать надпись.

Любка снова осталась без работы. Но Тарас хорошо знал своего отца, поэтому понимал, что просто так он от своей любовницы не отстанет.

– У него сейчас на глазах розовые очки, – говорил он другу Вальке. – Он втрескался в эту жирную свинью, как пацан. Уверен, скоро снова устроит ее куда-нибудь на работу.

И Тарас не ошибся. Постоянно следя за отцом, он узнал, что тот устроил любовницу дежурной по этажу в одну из гостиниц города. Ребятам удалось поздно ночью проникнуть на второй этаж, где работала вся расфуфыренная Любка. Они выбрали удобный момент и расклеили клеем «Момент» листы с надписью: «На втором этаже гостиницы работает Любка больная сифилисом».

На другой день с утра пораньше Тарас и Валька были уже в гостинице. Они с нетерпение ждали, когда появится начальство, наблюдая со стороны за происходящим. Мальчишки видели, как уборщицы тщательно соскабливали расклеенные ими листы. Снова был скандал, а Любка опять осталась без работы.

Вечером за ужином Тарас, положив перед собою конспект по истории, не спеша ел приготовленные матерью голубцы, стараясь не обращать внимания на отца. Он специально широко расставил на столе локти, чтобы вызвать у того раздражение.

– Ну, ты, профессор кислых щей, – тут же сделал ему замечание отец, – делай что-нибудь одно, или ешь голубцы, или учи историю.

Сын проигнорировал замечание отца. Тогда тот двинул рукой по его локтю. Рука парня упала на стол, а конспект свалился на пол.

– Все, что ты умеешь, так это носить ящики на базаре и шпынять тех, кто слабее тебя, – спокойно сказал Тарас, поднимая с пола упавшую тетрадь.

– Тарас, ты как разговариваешь с отцом? – удивленно спросила Ольга. – Извинись сейчас же.

Парень поднялся из-за стола, сделал на лице гримасу покаяния, низко наклонил голову: «Прости меня моя мама, что ты меня била». Ехидно улыбаясь, ушел к себе в комнату.

– Это не сын, а какой-то выродок, – бросив на стол ложку, сказал раздраженно Степан. – Весь в тебя, в нашем роду таких мерзавцев не было.

– Да, Тарас стал очень грубым, – опустив голову, ответила Ольга, – раньше я за ним такого не замечала. – В таком возрасте мальчику нужен отец, а ты, Степан, давно забыл, что у тебя растут три сына, – посмотрев в лицо мужу, закончила она свою мысль.

– А причем здесь я? Был бы я гражданским человеком, у меня было бы свободное время на воспитание детей. А я сам уже не помню, когда отдыхал.

– Вот у Валентина отец постоянно находит время заниматься со своими детьми.

– Что ты мне тычешь Валькиным отцом. У него отец начфин, он работает с девяти до шести часов, поэтому у него много свободного времени.

– Да ладно тебе, Степан, – обиженно сказала жена, – если бы у тебя было желание, то час в сутки всегда нашел бы для сына.

– Не дом, а какое-то змеиное гнездо, – отодвигая тарелку, гневно сказал Степан.

– Ну, конечно, – обиженно сказала Ольга, – я и мои дети змеи, а ты для нас драгоценный подарок.

Степан молча вышел из кухни, громко хлопнув дверью. Включил в зале телевизор и просидел перед ним до полуночи.

На следующий день ребята стали гадать: куда на этот раз отец Тараса устроит на работу свою любовницу? Чтобы ответить на этот вопрос, у них был только один выход – продолжить свои наблюдения за отцом. С этой целью они почти каждый день стали появляться в автопарке. Однажды они услышали, как Степан сказал своему водителю: «Завтра в два часа дня подъедешь к кафе на улице Театральной,4».

– Все ясно, – подытожил Тарас, – завтра он обедает со своей «Дунькой «в кафе. Давай прикинем, как нам за ними понаблюдать?

В одном из боксов они нашли солдатскую плащ – накидку. Там же обнаружили банку с серной кислотой.

– Надоело мне следить за этими негодяями, – сказал Тарас. – Нужно с ними покончить раз и навсегда.

На другой день они на велосипедах стали кататься вокруг фонтанов, возле Драматического театра в надежде встретить по пути влюбленных голубков.

– Смотри, Тарас, – окликнул друга Валик, – вон на скамейки сидит предмет воздыхания твоего отца.

Повернув голову, парень увидел Любку. Ничего не говоря товарищу, он набросил на себя плащ – накидку, надвинул на голову капюшон и, разогнав велосипед, плеснул серную кислоту на ничего не подозревавшую женщину, в нее же бросил и банку. Затем, что было сил, погнал велосипед по улице Мира. Валька последовал за ним.

Свернув на улицу Катина, они остановились у озера. Тарас снял с себя плащ накидку и, набросав в нее несколько булыжников, бросил одежду в воду подальше от берега. Проследив, как она скрылась под водой, мальчишки поехали на дачу к Валькиным родителям. Оставив там велосипеды, они на трамвае вернулись домой.

Войдя в свою комнату, Тарас включил на полную мощь музыку, от чего все соседи вынуждены были захлопнуть форточки в своих квартирах. Делая вид, что учит уроки, уселся за свой рабочий стол. За этим занятием его и застал отец. Степан вошел в квартиру взволнованный. Пройдя на кухню, налил полный стакан водки и выпил без закуски. Потом, потеряв осторожность, стал звонить из домашнего телефона в больницу. Тарас тихонько поднял трубку параллельного телефона, который стоял в его комнате. Разговор отца с врачом он услышал дословно.

– Что с прибывшей в больницу женщиной? – взволнованно спросил отец.

– У нее серной кислотой обожжено пятьдесят процентов тела, – озабоченно сообщил врач. – Обожжен весь живот, руки и обе голени.

Поблагодарив врача, отец снова налил себе водки, выпил. Захмелев, зашел в комнату к сыну.

– Ну, что, щенок, вылупился на меня? – спросил он пьяным голосом. – Тебе не нравится пьяный отец? – Не дождавшись ответа, махнул рукой и пошел в спальню. Прямо в одежде и обуви завалился на кровать. Через минуту по всей квартире разносился его храп.

Шло время. Через знакомых медиков ребята постоянно интересовались состоянием здоровья Любки. Когда узнали, что в ближайшую пятницу во второй половине дня ее выписывают из больницы, Тарас сказал другу:

– Уверен, отец приедет, чтобы ее забрать.

На другой день он встретился с Аней соседской девушкой и попросил ее пройти в больницу и прозондировать обстановку. Девушка подвязала платочек, надела солнцезащитные очки и, усевшись рядом с палатой Любки, стала читать популярный журнал «Огонек». В это время, чеканя шаг, к палате подошел отец Тараса. Открыв дверь, сказал:

– Я жду тебя в коридоре, – и даже не взглянув на Аннушку, присел рядом.

Положив нога за ногу, стал нервно покачивать начищенным до блеска сапогом. Через некоторое время из палаты вышла Любка и, поцеловав мужчину в щеку, с улыбкой сказала:

– Спасибо, Степан, что приехал за мной. А то мне идти некуда. Я задолжала хозяйке оплаты за квартиру за целый месяц, и она выставила мои вещи в коридор. Сказала, пока не отдам долг, в комнату не пустит.

Наблюдая за парочкой, Анна старалась не пропустить ни одного слова. Степан долго с нескрываемым раздражением смотрел на изуродованные руки Любки, затем, потупив глаза, сказал:

– Я приехал не за тобой, а к тебе, чтобы объясниться. Ты же знаешь, я женатый человек, у меня дети, – он замолчал, подбирая нужные слова. – Одним словом, заигрались мы с тобой. Считаю, что больше нам с тобой встречаться не следует. Я от жены и детей никуда не уйду. А прятаться мне уже чертовски надоело. Поэтому, давай расстанемся раз и навсегда. Тебе же, Любаша, хочу посоветовать уехать в Литву к своему мужу. Помнится, ты говорила, что он тебя безумно любит. А если любит, то обязательно простит тебе все ошибки. – Он чмокнул Любку в голову. – Прощай, – и быстро пошел к выходу.

– Да пошел ты на хрен, козел вонючий, – размахивая синими от шрамов руками, закричала Любка. – Возомнил из себя супермена.

Степан лишь ускорил шаг и даже не оглянулся. Постояв в коридоре еще некоторое время, Любка вернулась в палату. Анна видела, что у женщины по щекам катились слезы обиды. «Чего же ты, глупая плачешь? – подумала девушка. – Не зря говорят в народе, что на чужом несчастье своего счастья не построишь». Она вышла из больницы, села на автобус и поехала домой, где с нетерпением ждали друзья детства Тарас и Валентин.

Все последующие дни в семье Ольги был мир и покой. Степан сильно изменил свое отношение к жене и детям. Он даже стал выносить мусорное ведро.

Однажды вечером, когда вся семья ужинала, в дверь квартиры позвонили. Ольга поспешила открыть. На пороге с дорожной сумкой стояла Любка. Не говоря ни слова, он оттолкнула хозяйку и прошла вглубь квартиры.

– Здравствуй, Степа, – сказала она сидевшему на кухне хозяину квартиры.

– Привет, Любаша, – поперхнувшись едой, дрожащим голосом ответил Степан.

– Ну что, подруга, – присаживаясь к столу, ехидно улыбнулась Любка Ольге, – может, угостишь ужином?

Хозяйка взяла тарелку, положила в нее несколько больших фаршированных мясом и овощами перчиков и поставила перед Любкой.

– Пожалуйста. Мне не жалко попотчевать тунеядствующую женщину.

– Почему же тунеядствующую? Я все это время тружусь на благо Советского Союза.

– Ты лучше на себя трудись, а Советский Союз как-нибудь обойдется без твоей заботы.

Любка с жадностью опорожнила тарелку, стала большими глотками пить сливовый компот. Допив, достала из стакана ложечкой сливу, заискивающе посмотрела на Ольгу.

– Вкусная слива, – облизывая ложечку, заискивающе сказала Любка. – Если не секрет, почем ты ее на рынке покупала?

– Меня сливами угостила соседка по лестничной площадке. У нее своя дача.

Вдруг Валька, который сидел за столом рядом с Тарасом, подскочил, словно ужаленный и, показывая рукой на Любку, сказал:

– Это вас облил кислотой мужчина, которого вы заразили сифилисом.

– А тебе, прыщ, не все ли равно, кто это сделал? – посмотрев на парня прищуренным взглядом, парировала женщина.

– Не все равно. Вы, заразная женщина, пришли в дом, где живут нормальные люди и, не скрывая своей заразы, садитесь за стол.

– Откуда ты, хрен прыщавый, взял, что я больна сифилисом?

– Об этом говорят все бабки возле подъезда дома.

– На, смотри, – закатала по локоть рукав Любка. – Пусть тебе повылазит. Это у меня ожог, а не зараза. И не советую тебе болтать подобные глупости. А то возьму и намылю твою прыщавую рожу.

– Перестань обижать мальчика, – заступилась за парня Ольга. – Он всего лишь повторил то, что говорят о тебе люди.

– А ты чего молчишь? – метнула Любка на Степана гневный взгляд.

– Я не врач, – побледнев, ответил Степан, – в ваших женских болезнях не разбираюсь.

– Вот что, тетя Люба, – подал голос до этого молчавший Тарас, – поужинали, пора и честь знать.

– Мне некуда идти. У меня нет жилья, нет денег. К тому же мне сильно нездоровится.

– А мы не благотворительное общество, чтобы принимать всех наглых и заразных женщин.

– Ты бы, Степан, надел намордник на своего сына, – крикнула Любка, вскакивая из-за стола. – А то он прет напропалую.

– Никто на меня намордник надевать не будет. Отец в этом доме мне не указ. Здесь есть только одна хозяйка, моя мама, которую вы должны называть Ольга Михайловна. Поэтому, повторяю еще раз, забирайте свою сумку и не забудьте закрыть за собой входную дверь. – Тарас вскочил из-за стола и закричал. – Последний раз повторяю, тварь болотная, поспеши к выходу, пока я тебя не выкинул через окно.

– Успокойся, припадочный. Я зашла попрощаться, так как уезжаю в Литву. Но у меня нет денег на дорогу. А в вашем городе я никого больше не знаю, кроме тебя Оля.

– Кроме Оли и Степана, – снова съязвил Тарас.

– Я хотела занять у тебя денег, – пропуская мимо ушей, колкость мальчика, продолжала Любка. – Как только вернусь домой, так сразу же и вышлю.

– Вот возьми, – достала из сумочки деньги Ольга, – у меня больше нет.

– Этого мало, – сказала Любка, пересчитав деньги. – Сходи к соседям займи.

– Я не люблю занимать, – отказалась хозяйка и посмотрела на притихшего Степана. – Посмотри у себя в кошельке, может, наскребешь немного?

– У меня мелких нет, – протянул он Ольге крупную купюру и, резко развернувшись, ушел в спальню.

– Ну, думаю, теперь тебе денег хватит.

Любка спрятала деньги за пазуху, но никуда не уходила. На кухне наступило молчание, которое длилось довольно долго. Наконец гостья поднялась из-за стола, спросила:

– А где же Степан? Хочу попросить его помочь донести сумку до автобуса.

– Вот нахалка, – подскочил Тарас и взял Любку за руку. – Надо же и совесть иметь. Без приглашения уселась за чужой стол, получила приличную сумму денег, а теперь еще хозяин должен проводить тебя до автовокзала. Это уже перебор всякой наглости. Давайте мы вас с Валькой проводим, – он толкнул в спину гостью и, взяв ее сумку, последовал к выходу.

Ребята проводили Любку до автовокзала, посадили в автобус.

– Надо же, какая прилипчивая тварь, – с досадой плюнул Тарас, когда они остались вдвоем с Валькой. – Отбоя от нее нет. Ну, теперь наконец-то, в нашем доме наступит полный покой и равновесие. Да и отец, надеюсь, образумится.

И действительно, замороченный проблемами Любки, Степан уже был не такой беспокойный. Его радовало, что удалось так быстро разделаться с любовницей. Успокоилась и Ольга. Она по-прежнему отдавала самый лакомый кусочек мужу.

Со службы Степан стал приходить намного раньше. Но как только за окнами темнело, он уходил к себе в спальню и с замиранием сердца ждал, когда Ольга закончит домашние дела и ляжет к нему в постель под бок. Все эти дни он с безумством занимался с ней любовью. Женщина была счастлива и даже поверила в то, что она напрасно плохо думала о муже. Ведь так любить, как он любил ее в эти дни, может только преданный мужчина. Но в доме отцу продолжал не верить его сын Тарас. Подросток постоянно вспоминал эпизоды из своей детской жизни, когда он знал, когда и к какой женщине ходил когда-то очень любимый им отец.

А Степан, зная, что его жена Ольга, занимаясь детьми, домом, и успевала справляться с работой в должности заведующей аптеки, стал под предлогом командировок не появляться в доме по три-четыре дня. А в последнее время не появлялся и по неделе. Он стал менять одну любовницу за другой. Конечно, Ольга все это замечала. Она все переживала в себе, но мужу о своих догадках не говорила. «Пусть погуляет немного и образумится, – успокаивала она себя. – Куда ему от троих детей? К тому же, он член партии». Ольга понимала, что если пойдет в партком и расскажет о похождениях мужа, то тому не поздоровится. Она себя постоянно успокаивала и убеждала в том, что при любых обстоятельствах жаловаться не пойдет. Наблюдая за отцом, Тарас думал о том, что отец даже не догадывается, что во все его любовные дела посвящен его сын. Еще подростком, он часто присутствовал в его кабинете, когда тому звонили любовницы. Не стесняясь сына, тот называл их то ласточкой, то любимой. Авторитет отца в глазах Тараса был таким высоким, что он никогда не позволял себе задавать ему лишних вопросов. В отличие от матери, парень знал, что у того были любовницы даже тогда, когда он ходил в детский сад. Правда, понимать он это стал только тогда, когда перешел в пятый класс. Мальчик чувствовал, что в их доме царит какая-то неприятность. Он боялся задать вопрос матери, а старшие братья были в других городах. Петр учился в Ленинграде, а Иван, окончив Московский технический институт, остался жить и работать в Москве. Однажды когда Тарас уже учился в девятом классе он поехал в полк к отцу с просьбой, чтобы тот помог с алгеброй, находясь в кабинете отца, Тарас поднял трубку и случайно подслушал разговор с некой Клавдией. Он слышал, как та говорила слова, которые ударили мальчика, словно нож в сердце. Чужая женщина называла его мать мымрой. А отец, хихикая, позволял ей оскорблять самого дорого человека – маму. Перед тем как положить трубку, отец сказал Клавдии, что на выходные приедет к ней, и будет гостить целых два дня. Вот тогда-то Тарас понял, почему у мамы постоянно заплаканные глаза, а отец почти перестал приносить в дом зарплату.

Мальчик все время ходил в раздумье: что ему делать? Что предпринять, что бы в их доме снова воцарился мир и благополучие? Тарас знал, что водитель отца, который возил его на «Волге», знает адреса всех любовниц. Он попросил солдата отвезти его к дому, куда тот в пятницу вечером возил отца.

– Мне нужно отдать ему ключи от дачи, – пояснил мальчик свою не совсем обычную просьбу.

– Отвезти не смогу, – отказался тот, – но точный адрес назвать могу.

Вернувшись, домой, Тарас решил рассказать о похождениях своего отца соседке Ане и Вальке Харламову. Они жили с ним на одной лестничной площадке и учились в одной школе, а Валька даже в одном классе.

– Фи, – сказала Аня, услышав рассказ Тараса, – да о твоем отце в полку ходят любовные анекдоты. Вы разве с матерью не знаете, что у него в городе чуть ли ни на каждой улице живет по любовнице?

– Я догадывался, – ответил Тарас, – а мать ему верит. Она даже не догадывается, чем занимается наш отец.

– Ошибаешься, твоя мама давно все знает. Она просто старается скрыть это от своих детей, – сказала, продолжая разговор Аня. – Я слышала, как она жаловалась моей бабушке.

– Что ты слышала?

– Она спрашивала, что ей делать? Говорила, что очень любит своего мужа, а тот ей изменяет с первой попавшейся женщиной.

– И что ответила твоя бабушка?

– Она обняла твою маму за плечи и сказала ей: «Оленька, крепись, у вас трое детей, какой пример он им подает. Наберись терпения. Перебесится и будет у вас все по-прежнему». А твоя мама ей отвечает: «Что по-прежнему? Он давно мне изменяет. Я это заметила еще после рождения первого ребенка, но, думала, что нарожаю ему детей, и он образумится. Какой там, он словно сбесился. Ночами дома не бывает. Даже стал на меня руки поднимать».

– Так, – сказал Тарас, – значит, причина того, что мама всегда ходит заплаканная, вовсе не в ее головной боли, а в постоянных изменах отца. – Он сжал кулаки и сказал, обращаясь к Вальке. – Я знаю, где он ночует последние ночи. Пойду и набью этой Клавке морду.

– Ты что, с ума сошел? – испугалась Аня – Твой отец будет защищать свою самку и поколотит тебя.

– Что же мне делать?

– Ничего делать не надо, – сказал Валька. – Делай вид, что ничего не знаешь. А мы сегодня ночью пойдем в подъезд, где он любуется со своей теткой, и подожжем им дверь.

– Хорошо, – кивнул головой Тарас. – Пойду в магазин и куплю бутылку керосина.

– Не нужно идти в магазин. Я возьму в гараже у деда бутылку бензина. У него всегда есть запас.

Мальчишки подошли к дому, где жила Клавдия, внимательно осмотрели здание и стали обдумывать план мести.

– Я сегодня утром был в подъезде этого дома, – сказал Тарас. – Ее квартира находится на первом этаже, дверь оббита коричневым дерматином.

– Отлично, – воскликнул Валька. – Хорошо гореть будет. Поджог беру на себя. Тебе, Тарас, появляться в подъезде больше нельзя.

– Почему?

– Ну, хотя бы потому, что в квартире у Клавки будет находиться твой отец. А ты уже сейчас начал дергаться. Будьте спокойны, я все сделаю сам на пять баллов, – поднял он ладонь правой руки. А вы идите вон к тому дому, – указал он пальцем на противоположную сторону. – Зайдите на площадку второго этажа и через окно наблюдайте.

Валька слов на ветер не бросал. Свою работу он выполнил с сознанием дела. Тщательно смочив обшивку двери бензином, он засунул пустую бутылку в карман и, отступив вниз по лестнице, чиркнул спичкой. Дверь вспыхнула в считанные секунды. Не особенно торопясь, он вышел во двор. По пути разбил пустую бутылку из-под бензина, разбросал носком ботинка осколки и, тщательно протерев руки песком, направился к своим друзьям. Но Валька не успел даже дойти до подъезда, навстречу ему выскочили Аня и Тарас.

– Спакуха, друзья-поджигатели, куда это вы так несетесь? – Он взял Тараса за рукав куртки. – Мы с тобой сейчас дворами пойдем домой, а Аня пусть пойдет к дому и послушает, что говорят жильцы.

Подчиняясь указаниям Вальки и сделав безразличное лицо, Аня не спеша пошла к дому, где уже собралась толпа зевак. Потолкавшись среди людей и послушав их рассуждения, девушка направилась домой, где ее с нетерпением ждали мальчишки. Не дожидаясь их вопросов, она стала рассказывать:

– Одна женщина высказала мысль о том, что к шлюхе Клавке пришел хахаль, и они так нажрались водки, что, куря в постели, подожгли квартиру. А когда проснулись от дыма, то в чем мать родила, перелезли через балкон к соседям. Им-то ничего не стало, а вот квартира выгорела полностью.

– Да шут с ней, с этой Клавкой, – подключилась к разговору другая женщина, – ведь и соседи пострадали. Что не успел уничтожить огонь, пожарные потом залили специальной смесью.

Ребята были довольны своей работой, хотя заметно волновались. Но мать о пожаре так и не узнала. Отец, словно заглаживая свою вину, стал больше уделять внимание матери и несколько месяцев не выезжал в командировки. Ольга немного успокоилась и снова стала доверять мужу. Но не таким был Степан мужчиной, чтобы навсегда остановиться от соблазна заводить случайные романы на стороне. Он снова стал приходить домой поздно ночью и даже не пытался что-то объяснять Ольге. Он постоянно грубил жене, делал ей унизительные замечания и перестал приносить домой зарплату. Как-то на работе у Ольги спросила ее коллега:

– А что, муж с вами не живет?

– Живет. Просто он в последнее время часто бывает в командировках.

– Каких таких командировках? Он уже две недели живет у моей соседки по лестничной площадке. Утром отвозит ее на работу. Она на рынке работает продавцом спиртных напитков. А вечером, как королеву, привозит домой. Я часто наблюдаю за ними через окно. У них такая любовь, что водой не разольешь.

– Пусть живет, как ему позволяет совесть, – ответила побледневшая Ольга.

Она вошла в свой кабинет, отмеряла двадцать капель пустырника и, залпом выпив содержимое стакана, решила все-таки разобраться в данной ситуации и внести в отношения с мужем ясность. Вызвав такси, она поехала к дому своей соперницы. Смело подошла к двери на первом этаже и так же смело в нее постучала. Не успела она придумать, что скажет своей сопернице, как на пороге появился ее муж. Одет он был в шорты и рубашку с коротким рукавом.

– Ты чего бегаешь за мной? – шепотом, словно змея, прошипел Степан. – Я тебя и в молодости не любил, а сейчас ты мне просто омерзительна. Ты меня заколебала. Ты меня просто угнетаешь.

Он злобно толкнул жену в грудь и захлопнул дверь. Растерянная Ольга некоторое время молча стояла у двери, затем, словно в тумане, вышла на улицу. В глазах потемнело, и она присела у дома на скамейку. Сидела она долго, потом поднялась и, словно пьяная, пошатываясь, пошла домой. Идущие по дороге машины сигналили ей. А один особенно нервный мужчина остановился рядом и злобно крикнул:

– Тебе что, сучка, жить надоело? Лезешь прямо под машину.

Ольга остановилась, посмотрела по сторонам безумными глазами, и свернула на тротуар. Ничего не помня, она добралась до своей квартиры и, не раздеваясь, прямо в обуви, бросилась на свою кровать. Встретивший ее в прихожей Тарас понял, что с матерью случилось что-то страшное. Он прямо в домашних тапочках побежал в другой подъезд и, позвонив в дверь Павиничам, выпалил скороговоркой:

– Нина Николаевна, моей маме очень плохо.

Нина сбросила с себя фартук и побежала вслед за парнем. Когда она вошла в комнату Ольги, увидела, что та сидит на полу, опершись спиной о кровать. Но ни это встревожило соседку. Ольга одну за другой глотала какие-то таблетки.

– Тарас, – крикнула она мальчику, – вызывай скорую помощь. – Сама же выхватила из рук Ольги пузырек с лекарством. – Что случилось, Оля?

– Просто хочу покончить счеты со своей распроклятой жизнью. Нет у меня больше сил, терпеть постоянные унижения. Я его, Ниночка, любила больше собственной жизни, я ему детей нарожала. Чего ему не хватало? – и она потеряла сознание.

В это время в раскрытую дверь вбежал Тарас. Следом за ним с носилками вошли врачи скорой помощи. Ольгу уложили на носилки и понесли вниз. Сын сел в машину и тоже поехал в больницу вместе с матерью.

Ольга была на волосок от смерти. И только благодаря оперативным и профессиональным действиям врачей скорой медицинской помощи, ее удалось спасти. В больнице она лежала долго. Вернувшись, домой, первым делом обняла сына.

– Прости меня, сыночек, – обнимая и целуя его, тихо проговорила мать, – я была так убита горем, что даже перестала думать о тебе, когда глотала таблетки. – Она немного помолчала. – Я хочу попросить тебя, никогда не произноси имя отца в нашей квартире. Он для всех нас умер.

Тарас утвердительно кивнул головой и подумал: «Убить этого негодяя, мало. Но я не буду с ним больше цацкаться, а приму меры, чтобы поломать его карьеру». И эти мысли он стал претворять в жизнь.

Парень часто бывал в части, где служил отец, постоянно крутился возле снабженцев и водителей. Однажды он услышал, что из каптерки старшины кто-то украл десять новеньких полушубков. Солдаты в разговоре между собой утверждали, что кражу совершил офицер службы материально-технического снабжения старший лейтенант Ашот Арфонов. Тарас стал наблюдать за действиями Ашота. А тот, ничего не подозревая, осматривал ящики с запасными частями к машинам, которые прибыли с завода. Сбросив куртку и закатав рукава, офицер сличал товар с товарно-транспортными накладными. Тарас обратил внимание, что свою куртку тот оставил в глубине склада. Незаметно подкравшись к вешалке, он вытащил из кармана две связки ключей. На одной связке было всего четыре больших ключа. Мальчик сразу догадался, что это ключи от гаража Ашота. Он отцепил один и положил себе в карман, а остальные сунул обратно в куртку. Выскользнув со склада, Тарас помчался домой и позвал к себе Вальку и Аню.

– Я хочу проучить своего отца, – сообщил он друзьям. Увидев их вопросительные взгляды, пояснил. – За то зло, что он причинил моей маме, за позор, которые испытали трое его сыновей, его бы нужно отправить на тот свет. Но я ему не судья. И все же мечтаю увидеть его поверженным, хочу, чтобы его уволили из армии.