Текст книги "Принцесса Арменеи. Книга 2. Серия: Идеальный треугольник"

Глава 13

Вот уже несколько оборотов мы двигаемся в сторону столицы. После пробуждения вождь изменился, стал более суровым и неразговорчивым. За целый день он мог произнести не больше нескольких фраз. Чем ближе мы подходили к Шимарану, тем раздражительнее становился Зихаб. Слуги и рабы шарахались в сторону от одного его взгляда. Особенно после того, как пропали те два стражника, что посадили меня на цепь. Гигот каким-то чудом опять вышел сухим из воды, но теперь он не являлся начальником лагеря. Его место занял еще молодой и довольно сметливый эрлеванец по имени Кадар. Меня бы не особо волновали изменения в характере вождя, если бы не одно обстоятельство – его постоянное присутствие рядом с собой. Теперь у меня даже не было своего временного отдельного жилища. После того случая, когда я очнулась в шатре эрлеванца, вынуждена была засыпать и просыпаться рядом с ним. Более того, теперь мы ехали на одном табе, а это для моей нервной системы оказалось тяжелым испытанием. Зея, стараясь не злить и меньше попадаться на глаза мрачному господину, молча и быстро выполняла свои обязанности и покидала шатер, оставляя меня наедине со злобным дикарем. Теперь из-за прихоти эрлеванца и поговорить не с кем! Я старалась игнорировать странное поведение вождя и даже то, как он однажды молча пригвоздил меня недовольным взглядом, стоило мне только попытаться завести с ним разговор. Вспоминая последние дни, передернула плечами, будто холодок пробежал по спине и рукам, и укуталась в шаль. Такие изменения все же лучше, чем, если бы он начал приставать ко мне. Находясь в шатре ночью, я не раз задавалась вопросом, что мне делать, если Зихаб вдруг поменяется? Эта холодность, сквозившая во взгляде эрлеванца, меня вполне устраивала.

Зея болтала без умолку, рассказывая о последних сплетнях, ходивших в лагере. Глядя на нее и не скажешь, что она недовольна своим положением. Она находилась на своем месте, при деле, и была вполне счастлива.

– Зея, – обратилась я к рабыне, – думала ли ты когда-нибудь о другой жизни для себя?

– О чем вы, госпожа? – удивилась девушка, перестав на мгновение расчесывать мои длинные волосы, которые всегда приводили ее в восторг.

– Если бы у тебя была возможность улететь с Эрлевана и начать новую, более достойную жизнь, смогла бы ты решиться на побег?

Девушка задумалась, но потом уверенно покачала головой.

– Нет, – ответила она. – Да и куда бы я полетела, не имея денег? Кто бы позаботился обо мне и сыне? Вождь – хороший сих, сильный, могущественный. Его боятся и уважают. Если меня и бьют, то только изредка, терпеть можно. Принадлежать такому важному господину – самая большая удача для меня.

Все правильно, разве она знала что-то другое, кроме каждодневного унижения и побоев? А тут ее кормят, хорошо относятся, физически почти не наказывают. Девушка даже преобразилась внешне, расцвела, словно ждала этого мгновения, чтобы открыть свои нежные лепестки и подставить их теплому солнцу. С тела постепенно исчезали синяки и кровоподтеки, а улыбка ее шла прямо от сердца, добрая такая, не верилось, что девушка родилась рабыней и всю жизнь терпела лишения. Как же мало иногда нужно для счастья. Быть сытой и радоваться, что хозяин сегодня не накажет. Я перевела взгляд на свое отражение в зеркале. Что же меня тогда не устраивало в той жизни, полной роскоши, любви и достатка? Что толкнуло на такой безумный шаг, как полететь на дикую планету, где страдания являются нормой жизни, а выживание в тяжелых условиях – смыслом? Ожоги мои зажили, благодаря стараниям услужливой эрлеванки, а кожа от солнца покрылась прекрасным золотистым загаром. Теперь и не отличишь от истинной эронийки! Но уж точно не за загаром летела на жестокий пустынный Эрлеван и не потому, что хотела доказать что-то родителям, проявить стойкость в характере. Нет. Привела меня сюда полная убежденность в искренних чувствах к Шервату. Если бы приняла родительского решение, смогла бы стать счастливой, выйдя замуж за эронийского императора? Нет. Жизнь в шесть тысяч циклов показалась бы мне мучительно долгой.

Видя, как радуется Зея, с каким усердием она расчесывает и так гладкие волосы, и сама стала улыбаться. Пребывая в наилучшем настроении, уже готовилась отойти ко сну, когда полог шатра резко поднялся вверх и внутрь вошел Зихаб, мрачнее грозовой тучи. Зея тут же смолкла и настороженно опустила глаза. Поклонившись, она поспешила проститься со мной и шмыгнула испуганной мышкой в темноту ночи. В лагере смолкли разговоры, и теперь стояла необычная тишина, прерываемая стрекотанием насекомых. Рабы больше не пели свои песни.

Поверх сорочки я набросила халат ярко-красного цвета, из материала, очень напоминающего земной шелк, настолько скользящий, что при развороте одно плечо открылось. Заметив слишком пристальный, остановившийся взгляд эрлеванца на оголенном участке тела, тут же собрала концы легкой одежды и быстро запахнула их, подвязав поясом.

Вождь налил себе вина и выпил чашу в пару глотков, словно его мучила жажда и, несмотря на меня, начал раздеваться. Вниз упал меч, сейчас следом полетят черные штаны и жилетка. Я тут же отвернулась. Зихаб имел привычку раздеваться догола. Услышав, что он лег, посидела немного, потом дунула на свечу и в темноте сняла халат. Примостившись на краешке широкого ложа и прикрывшись концом одеяла, замерла от напряжения и стала ждать. Каждый раз, ложась вот так, гадаешь, чем для тебя закончится эта ночь? Зихаб – мужчина, захочет ли он воспользоваться правом сильного и взять меня, как женщину, против моего желания?

Но на следующий день просыпаешься на рассвете, а его уже нет рядом. Зачем я ему тогда в постели, если он даже не прикасался ко мне? Вместо плюшевого мишки? Лежишь вот так и не можешь спокойно уснуть от всех этих мыслей, не можешь расслабиться, ожидая насилия со стороны эрлеванца. Чувствуешь в такие моменты себя беспомощной. В первую нашу совместную ночь я легла как можно дальше от него, на расстеленное одеяло, но он просто взял, сгреб меня в охапку и положил рядом с собой, рыкнув с такой злобой, что я испугалась. Я и дернуться не могла. Обескураженно замерла, прижатая к его груди, осознав, что какой-то абсолютно голый мужик обнимает меня сзади, а его восставшее достоинство весьма чувствительно упирается в мои нижние округлости. Но к счастью это продолжалось недолго. Он сам через пару мгновений, как ошпаренный кипятком, отодвинулся от меня. Все последующие ночи ожидала очередного проявления внимания, но обо мне пока забыли, надеюсь надолго. Я печально вздохнула и поняла, что в тишине слишком громко это сделала. За моей спиной нервно дернулись, последовали тихие ругательства – и я тут же оказалась прижатой к постели, с ужасом понимая, что между нами опять лишь тонкая ткань сорочки.

– Ты это намеренно делаешь? – зарычал зверем надо мной вождь.

Слава Великой Матери, лица его в темноте не видела, а то заикой бы осталась, а так даже отважно пискнула в ответ:

– Не понимаю, о чем ты?

Опять рычание и совсем близко возле уха вырывается воздух с шипящим звуком сквозь сжатые губы:

– Провоцируешь меня. Или шайра желает сделать приятное своему господину?

– С чего бы мне это желать? – с искренним удивлением поинтересовалась.

– Сначала не можешь заснуть, потом тебе это удается, но ты беспокойно вертишься, места себе не можешь найти, руки и ноги на меня забрасываешь, а для хорошего сна сама знаешь, что нужно.

Что?! Даже глаза распахнула от удивления. Когда это я такое делала? Во сне что ли? Клевета!

– Удовлетворенная женщина после ночи с мужчиной спит крепко безмятежным сном. В твоем же вздохе мне отчетливо послышалось разочарование.

– Тебе показалось, – заверила я.

Наивная, раз думала, что это сработает. Отпускать меня никто не собирался.

– Если дело все во мне, так я исправлюсь.

– Не надо, – поспешила с ответом. – Меня все устраивает.

– Значит, тебе нравятся наши совместно проведенные ночи? – голос в темноте понизился до вкрадчивого обертона.

Я прикусила язык. Правильно говорят: «Все сказанное вслух будет использовано против тебя».

– Но могу сделать так, что они тебе очень понравятся, – продолжал уверять вождь приторно-ласковым голосом.

Я не видела, но просто почувствовала его плотоядный взгляд и ясно представила кривую усмешку на губах.

– Не надо ловить меня на словах, я же четко дала понять, что ничего не желаю.

– А разве шайра знает, чего хочет? – голос в темноте взлетел вверх. – Если женщина говорит «нет», может, она просто раззадоривает мужчину, чтобы он сильнее желал ее?

Ага, если женщина говорит «нет», она просто желает поговорить перед сексом.

Вдруг почувствовала жаркое дыхание на своей коже. Губы эрлеванца впились в ложбинку, где находилось основание шеи. Проследовали к груди, накрывая сосок через ткань сорочки. Я дернулась, как от тока. Шрех одноногий, он же меня сейчас изнасилует, если не предприму никаких действий. Попыталась оттолкнуть Зихаба, но где там! Эту гору мышц не сдвинуть ничем. Я постаралась остановить разгоряченного мужчину словами, но это равнялось тому, как прекратить движение танка лаем чихуахуа – одной из самых маленьких собачек, выведенных на Земле.

– Если ты немедленно не прекратишь, то… – грозно начала я и вдруг запнулась.

– То, что? – довольно промурлыкал эрлеванец, пробуя на вкус мою вторую грудь.

Я выгнулась, напрягая мускулы и пытаясь как-то отстраниться. Ну, лишением жизни я его пугала, а так как харат не боится смерти, его это только рассмешит. Пока буду выпивать его энергию, он в одно мгновение войдет в меня, легко преодолевая преграду. Я прямо дернулась от досады и негодования.

– Какая же ты вкусная, – млел эрлеванец, обхватывая рукой упругую плоть.

А я вдруг с ужасом осознала, что, несмотря на грубость и нежелание принимать ласки этого дикаря, мое тело безотчетно откликается на возбуждающие прикосновения. Грудь затвердела, образуя возвышение со сжавшейся вишенкой на пике, по которой с таким удовольствием проходил язык эрлеванца. Я сдержала стон усилием воли, с силой прикусив нижнюю губу. Неприятно осознавать, что твое тело неподвластно разуму и чувствам, а живет какой-то своей отдельной жизнью. Чтобы остановить эрлеванца, мне нужно разозлить его и желательно сильно.

– Перестань, – неожиданно охрипшим голосом приказала я, пытаясь вырваться, – или тебе придется сильно пожалеть.

– Сих никогда не станет слушать женщину, когда она гермезой извивается под ним от страсти. Тебе еще понравится, сама будешь просить продолжения.

– Никогда! Слышишь?! Ты можешь попытаться овладеть моим телом, но никогда тебе не завладеть моим сердцем. Есть только один мужчина, которому буду принадлежать, и свою любовь без остатка я уже отдала ему!

Эрлеванец зловеще навис надо мной. В жуткой тишине почувствовала пугающие волны ненависти, исходящие от него. Видно, переборщила. Он же теперь с еще большим желанием примется за меня! Не зная, что ожидать от эрлеванца, испуганно вглядывалась в темноту, прислушиваясь к своему дико бьющемуся сердцу.

– Пока он жив, ты можешь мечтать о нем, сколько хочешь, но это не будет продолжаться долго. Когда мы прибудем в Шимаран, я уничтожу своего братца и займу трон, а потом с удовольствием разделаюсь с Шерватом.

– Тот, кого я люблю – опытный воин, я еще не встречала того, кто бы смог его одолеть.

– Ты так уверена в его непобедимости? Может потому, что рассчитывала передать ему весточку от себя, предупредить о своем скором приезде?

Я, наверно, побледнела.

– О чем ты говоришь?

– Тот торговец, что вился на рынке вокруг тебя и интересовался живым грузом, не думаю, что он доберется до столицы.

Я закрыла глаза, на которые уже наворачивались слезы. Великая Матерь, почему кто-то страдает из-за меня?! Представила лицо единственного встретившегося на этой шреховой планете эрлеванца, того, кому моя судьба была небезразлична. Ведь у него должна быть жена, дети, которые ждут его дома, а он никогда больше не появится на пороге, не обнимет своих родных. Я не хотела его смерти, нет.

– Зачем? – только и спросила я.

– Странная ты, почему тебя волнует судьба какого-то торговца? Разве не он продал тебе ржавую посудину за баснословные крахи, разве ты не должна быть мне благодарна?

В голосе вождя сквозила издевка, вселяющая ужас.

– Ты думаешь, я его убил? – вдруг спросил он.

– А разве нет?

– Хотел, но слишком уж его оружие хорошо. Где я еще найду такого идеального поставщика, который бы с радостью поделился своим товаром, притом бесплатно?

Я выдохнула. Торговец жив, и это главное, но теперь мне стоит надеяться только на себя. Силой мне с дикарем не справиться, но женщина давно уже научилась использовать свой ум против горы мускул. Только бы сыграть натуральнее. Надеюсь, курсы актера мне в этом помогут, а также мои способности, которые еще не использовала на Зихабе.

– Спасибо, что не отнял у него жизнь, – ответила как можно благодарнее и постаралась улыбнуться. Ты, оказывается, бываешь великодушным.

Эрлеванец хмыкнул, удовлетворенный моим ответом.

– Для тебя могу стать и таким. Все, что попросишь, моя королева.

– Ты, правда, сделаешь для меня все? – постаралась вложить в голос просительные нотки. – Тогда сначала зажги свечи, чтобы смогла лучше разглядеть тебя.

– Предпочитаешь заниматься любовью при свете? – в очередной раз вождь глубокомысленно хмыкнул.

– Если мне суждено стать твоей женщиной, то перед тем, как ты овладеешь моим телом, я бы хотела немного привыкнуть к тебе.

– Ну, раз хочешь рассмотреть меня… Что ж, это можно устроить, – голос дикаря смягчился.

Он поднялся, и скоро в темноте раздался звук, похожий на стук ударявшихся друг об друга зажигательных камней. Очень быстро шатер осветился мягким огнем зажженных свечей. Я приподнялась на локтях и храбро не отвела взгляд от открывшейся картины. Должна признать: тело харата, натренированное циклами, смотрелось впечатляюще. Прекрасно вылепленное, где каждый мускул служил украшением, каждый кубик накачанного пресса хорошо выделялся, словно скульптор прошелся по верхней части живота долотом и с любовью выточил каждый изгиб и выемку. Микеланджело отдыхает! И то, что должно быть стыдливо прикрыто листиком – выставлено во всей красе. Я громко сглотнула. Матерь Великая! Разве такого размера бывает мужское достоинство?!

– Ну как? Хорош? – приподнял в вопросе одну бровь вождь. – Тебя устраивают мои физические данные?

Я же про себя отметила заветный гаджет на его правой руке.

– Даже слишком, – постаралась быть убедительной. – И как ты намерен сделать «это» со мной?

Я сделала ударение на слово «это».

– Обещаю, что буду предусмотрительным. Вы, арменейки, как и женщины расы оройо, очень нежные. Постараюсь войти в тебя осторожно и не причинить боли.

Ну, в первый раз все равно будет чувствительно. От матери-землянки мне передалась такая физическая особенность, как защитная девственная плева. А еще досталось плохое зрение, если сравнивать его с арменейским.

– Тогда не будем торопиться, – растянула губы в приятной улыбке. Странно, но вождь, кажется, клюнул на мою женскую уловку. Он расслабился, повеселел, а в багряных глазах засветилось предвкушение от долгой и приятной игры. Я поднялась и неторопливо, с некой кошачьей грацией вплотную подошла к Зихабу. Тот не отрывал от меня ненасытного взгляда.

– Что ж, будем играть по правилам сильнейшего, – произнесла я и смело потянулась к темно-синим губам эрлеванца.

Вождь поплыл от первого же прикосновения, но быстро пришел в себя. Зарычав, он обхватил меня за так называемую «пятую точку» и с силой вжал в себя, и, судя по его восставшему достоинству, ощутимо упершемуся в низ моего живота, он был вполне готов приступить к основной части вечера. Губы впились, терзая мои и не позволяя вдохнуть немного воздуха, а его светлая небольшая борода, жесткая по ощущениям, стала покалывать мою кожу. Да, терпения вождю «не занимать». Этак и девственницей помру, задохнувшись и не испытав мужской ласки! Видя, что эрлеванец совсем потерял над собой контроль, решила, что пришло «то время». Подняла руку, словно хочу обнять эрлеванца за шею и неожиданно нанесла точный удар ребром по определенной точке, энергетически увеличивая силу удара. Должна признать, Зихаб оказался крепким орешком. Несколько бридов он еще простоял на ногах. В красных глазах проскользнуло удивление, которое сменило запоздалое понимание. Не устояв, он мешком свалился на ковер.

– Извини, – сказала вождю. – Я же обещала играть по правилам сильнейшего. Просто сегодня не твой вечер!

Наклонившись, быстро сняла свой браслет, прислушиваясь к внешним звукам. Вроде тихо. Теперь побег не казался глупым и являлся последней возможностью предупредить Шервата и короля о нависшей угрозе. Сняла ключ с шеи харата. Видела, как он однажды открывал им небольшой сундучок. Вставила ключ в скважину, повернула и к своему удивлению увидела внутри те очки, что были отобраны у меня. Как же я им обрадовалась! Теперь смогу хорошо видеть в темноте. Завернула в грубую ткань кусок мяса и положила его в холщовую сумку, прихватив с собой бурдюк с вином и плащ, потом осторожно выглянула из шатра. Никого. Зихаб был настолько самоуверенным, что не нуждался в охране. Мне же лучше. В накинутом на плечи черном плаще я бесшумной тенью пробралась к стойлу табов, выискивая по упряжке с характерным рисунком именно то животное, которое при виде меня радостно всхрапнет. А за кусок «вкусняшки», что лежит в холщовой сумке, оно продаст и собственного хозяина.

Животное Гигота сразу же почуяло меня и соблазнительный запах, доносящийся с моей стороны. По шумному фырканью сразу поняла, где он стоит. Ласково потрепала его по плоской мордахе, успокаивая, а то оживление в стойле будоражило сонных табов и могло выдать меня с головой.

– Тише, тише, «малыш», – шептала толстокожему и далеко не крошечному табу. – Выручишь меня сегодня?

Мой друг всем видом показывал, что готов, нетерпеливо переступая с лапы на лапу. Вовремя отпрыгнула в сторону, а то бы придавил ногу. Вывела таба из лагеря и, достав кусок мяса, угостила им его. Животное проглотило одним махом и на радостях вылизало мне лицо. Я тихо засмеялась, вытирая рукой влажные щеки. Нашептывая ласковые слова, оседлала «коника» и, настраивая связь с кораблем, понеслась навстречу свободному ветру.

Глава 14

– Ваше императорское Величество!

Алар, глаза и уши Аримана I, связался по головизору со своим повелителем.

– Есть новости, мой господин, я чувствую, что напал на след Ее Высочества.

– И чем же ты таким чувствуешь?!

Видя, как слуга колеблется с ответом, продолжил:

– Ладно, рассказывай уже, только на этот раз не разочаровывай меня. Надоело слышать, как на крохотной планетке среди синекожих невозможно найти арменейку.

– Господин, я знаю, как вы заняты, и не стал бы отвлекать от дел, но мои ищейки донесли, что в небольшом городке возле столицы Эрлевана видели девушку, напоминающую эронийку.

Император огромной Империи внимательно сощурил глаза и с интересом продолжил слушать дальше. Алар подробно рассказал новости, поступившие к нему совсем недавно. Сам же он направлялся в Хайтунгу.

– Принцесса Милена могла поменять внешность. Ей не раз приходилось на Земле скрываться от ненужных глаз.

– Ты знаешь, что делать, Алар. Как только узнаешь больше, тут же сообщи мне. Принцесса сообразительна и, если почувствует твое приближение, тут же сменит маску. Надеюсь, не надо напоминать, чем тебе грозит невыполнение императорского приказа? – голос Аримана был сух до предела.

– Мой Лорд, служу вам верой и правдой, – начальник охраны припал на одно колено и приложил ладонь правой руки, сжатой в кулак, к груди. – Клянусь честью своих умерших предков, я найду наследницу Тер-на-Лор!

– Тебе лучше сдержать данное обещание, иначе позор ляжет на весь твой род и будущих потомков.

Алар изменился в лице, но лишь сильнее сжал зубы.

– Я понимал всю серьезность клятвы, когда произносил ее, и сам доставлю принцессу на Эронию.

– Тогда держи меня в курсе новостей, если слух подтвердится, я тут же вылечу, чтобы лично убедиться в этом.

Головизор давно погас, а Лорд Валаруад смотрел сквозь него в задумчивости. Смутная тревога одолевала императора, чувство, что принцесса попала в неприятности усилилось, заставляя мужчину подняться на ноги. «Глупая девчонка!» – в сердцах подумал император, сжимая кулаки от бессилия и невозможности помочь. Интуиция, которая никогда не подводила Аримана в трудные моменты, просто кричала о том, что девушка в опасности. На короткий миг закрыв глаза, он попытался сосредоточиться и понять, отчего так неспокойно на душе. Эрлеван! Каждый раз, когда он думал о том, что принцесса могла полететь на эту дикую планету, интуиция поддакивала и кивала в знак согласия. И каждый раз, представляя, что девушка может находиться в объятиях Шервата, ему хотелось разломить одним ударом стол, за которым он вот уже которую тризу разбирал отчеты с дальних границ империи. Хрустнули кости на руке. Ариман Валаруад, до боли сжимавший одной рукой другую в кулак, постарался расслабиться. Если бы принцесса достигла Шимарана, он бы уже знал и то, что она еще не там, наводило на неприятную мысль, что она попала в беду! В первый раз он вернулся ни с чем, но что, если девушка одна под раскаленным солнцем и молит о помощи? Или еще хуже, если она попала в плен к кочующим племенам, которые продадут ее на ближайшем рынке за немалую сумму.

Император едва сдерживал желание бросить все дела и лететь на пустынный Эрлеван, чтобы искать среди бесконечных песков ослабевшую девушку, изнывающую под палящим солнцем. Он знал, что, несмотря на силу духа, твердость характера и девичью честь, принцесса обладала нежной кожей и не привыкла испытывать трудности. Не в силах бездействовать, он принялся мерить просторную комнату широкими шагами, в которой находился лишь овальный стол, мягкий диван, пара удобных кресел, окно, открывающее прекрасную городскую панораму, а украшением стен служило лишь пара гало-картин. Находясь в центре Эронии, в ее мегаполисе, Лорд Валаруад окончательно принял решение. Нет. Он не может оставаться в стороне, пока о девушке ничего не известно. Император вызвал по коммуникатору первого заместителя и передал ему все оставшиеся дела. Он лично приложит усилия, чтобы отыскать принцессу и не станет ждать дня ее рождения, чтобы сделать своей женой. Она вынуждена будет принять его предложение!

***

От быстрой езды немного укачивало. Несмотря на довольно приличное брюшко, таб выдерживал стремительный темп. От свежести в воздухе спать совсем не хотелось, наоборот, меня просто переполняли эмоции. Мысль, что я смогла сбежать, несказанно радовала и приободряла, другая же мысль, обещавшая неминуемое наказание за такое неповиновение, подстегивала спешить. Двигаясь навстречу кораблю, предвкушала, как высплюсь сегодня в своей постели, а таба накормлю разной вкуснятиной. В одной из комнат братьев устрою милахе пышный прием. Представив на миг реакцию близнецов, прыснула от еле сдерживаемого смеха. Вот умора! Вдруг, услышав сзади шум, обернулась. Вот же, шрех одноногий! Рано я радовалась, ох, рано! Благодаря ночному оптическому видению, я насчитала несколько табов и их всадников, оседлавших животных, жаждущих вернуть меня обратно. А впереди всех скакал верхом взбешенный вождь. Сзади раздался крик Гигота, который заставил таба подчиниться. Он неожиданно поднялся на дыбы и встал, как вкопанный. Если бы не выучка, полетела бы носом вниз.

– Ну же, миленький, давай! – стала уговаривать я таба.

Тот мотнул головой, явно не соглашаясь со мной. Правильно, без привязки, он будет слушаться не меня, а своего старого хозяина. Глянув на браслет, увидела, что корабль прилетит через десять авров. Мне бы только продержаться это время. Потрепав таба на прощанье по короткой шее, спрыгнула на землю и устремилась к ближайшим горам, до которых, если постараться, можно добежать за пару авров. Летела так, словно за спиной выросли крылья. Никогда так не бегала. Побила все рекорды по преодолению короткой дистанции. До свободы оставались считанные земные минуты. Пружиня и перепрыгивая препятствия в виде камней и сухих кустарников, достигла защитной стены гор, когда справа от меня с треском и шипением отлетел обуглившийся кусок скалы. Я впервые обернулась, на мгновение удивленно застыв. Всадники приближались. Зихаб жестом остановил отряд, развернулся и так рыкнул на эрлеванском, что поняла: смерть мне первой не светит. Один из наемников опустил аннигилятор.

– Если с головы рабыни упадет хоть один волос… – грозно предупредил вождь.

Дальше последовали слова, не переводимые на арменейский. Я с интересом посматривала на стушевавшихся нехилых мужчин, которые, видно, и одеться как следует не успели, натянув только одни штаны. Зихаб повернулся ко мне и голосом, в котором звучали предупреждающие нотки, сказал:

– Тебе некуда скрыться, шайра, лучше покорись.

Ну, в запасе у меня еще пару трюков осталось, только бы успеть прошмыгнуть между скал и затаиться. Плащ надежно скроет меня от глаз. А, может, время потянуть? В это время вождь достал из-за пояса палку и потер ее. Она замерцала довольно ярким зеленоватым светом, открыв его взору небольшой проход в пещеру, который я уже заприметила.

– А я разве похожа на ту, которая может сдаться так просто? И что ты мне предложишь взамен, если стану покладистой?

Эрлеванец окинул меня таким взглядом, что мне сразу захотелось оказаться на другом конце галактики. С таким не пошутишь и не договоришься.

– Даю слово, что не убью тебя сразу, – милостиво пообещал он сдавленным от злости голосом.

Я усмехнулась.

– Предпочитаю недолгую, но свободную жизнь. Считай, что мы не сошлись во мнениях.

– Ты пожалеешь об этом, женщина! – зарычал рабовладелец, привставая в седле.

Да, всегда знала, что вождю не хватает немножечко терпения. Потянуть время не получится. Краем глаза вдруг заметила со стороны движение. Вот дуреха! Пока я тут разглагольствовала, парни даром время не теряли и сужали кольцо воздействия. Теперь у меня только один вариант – войти в пещеру, надеясь, что там есть другой выход, или, по крайней мере, она окажется с достаточно длинным туннелем, чтобы затеряться в нем. Сделала осторожный шаг назад, шаркнув мелкой каменной крошкой под ногами, как была остановлена раскатистым рыком зверя. Великая матерь! Не знаю, как сдержалась, чтобы не броситься подальше от пещеры. Вот бы вождя порадовала! Вжавшись в стену у выхода, наблюдала, как сначала приближаются горящие глаза, а потом медленно из темноты выплывает знакомая рыжая и невыспавшаяся морда огромного кагибала. Фуух! От сердца отлегло. Мой котяра слушается только меня и никого не пропустит в пещеру. Во всяком случае, мне нужно только пара авров, а когда окажусь на корабле, мне будет уже все равно. Отлепившись от стены, подошла к кагибалу и почесала ему за ушком. Тот чуть глаза не закатил от удовольствия и, повернув голову, лизнул мою руку. Вижу, наемники схватились за защитные амулеты и сделали шаг назад. Тот, кто стрелял в меня недавно, даже прочертил в воздухе охранный знак, боясь мести с моей стороны, а может и кагибала. Не зря же ходят легенды, что бог войны вселяется в сильное животное. Тронуть они его не должны, если боятся небесной кары. Только Зихаб остался стоять на месте, хмурый, как грозовая туча. Я послала рыжему котяре мыслеформу, ясно представив, как он никого не впускает в пещеру, пока не исчезну из нее. И тут же получаю мысленный ответ, который заставил меня засмеяться вслух. Этот хитрюга попросил еще раз почесать за ухом, при этом издав просящие звуки, очень похожие на мурлыканье кота, переходящее в более грудное рычание. Я серьезно так задумалась, а вдруг легенды не врут? Что, если это животное не такое простое, а тотемное воплощение самого кровавого бога эрлеванского пантеона? Мне даже на какое-то мгновение показалось, что желтые глаза лукаво так, с некоторой ленцой прищурились. Моргнула – и видение рассеялось. С каким-то нежным затаенным чувством потрепала за бока мохнатую мордаху котяры, абсолютно игнорируя, что у этой-то милахи размер клыков немаленький. Все правильно. Глупо поддаваться суевериям и думать так же, как и эти дикари.

Попрощавшись со своим защитником, а потом и с наемниками, махнула им рукой и, развернувшись, ушла в тень пещеры, чем вызвала легкое беспокойство в рядах врага и прямо-таки прочувствовала спиной прожигающий взгляд красноглазого. Времени почти не осталось. Будет лучше, если исчезну без лишнего внимания, меня и так неизвестно за кого принимают. То за ту, которую проклял бог войны Архун, то теперь за верную прислужницу Темного Нарона, способную подчинять животных своей воле. А если еще на их глазах исчезну… В общем, лучше не светиться!

Пещера оказалась просторной и как ни странно сырой и прохладной. А еще мой слух уловил звук, будто вода журчит. Он сам по себе был бы тихим, если бы не резонирующее эхо. Я прошла немного вперед, испугав ползающих многоножек, и увидела, как сквозь трещину в скале пробивается струя родника и падает в каменный бассейн. С каким наслаждением опустила руки в своего рода природную ванну! Умыла чистой водой лицо, приподняв очки, протерла шею. Просто не удержалась. Раскрыв ладони и сложив их лодочкой, захватила воду и приложилась губами к прохладной воде. М-м-м… Сладко. Я зажмурила глаза от удовольствия и так увлеклась, что даже не услышала приближение шагов и не увидела, что в пещере заметно посветлело. Лишь в последний момент почувствовала напряжение в области лопаток, которое заставило меня оторваться от питья и с беспокойством оглянуться на выход. У входа в пещеру застыла полуобнаженная фигура Зихаба, бросая зловещую тень на стену. Не может быть? Он убил моего защитника, это великолепное смелое животное?! Но я бы услышала… Значит, вождь смог договориться с ним.

Я медленно распрямилась, поправляя очки на голове, и повернулась к Зихабу. Время шло на считанные бриды. Так и стояли, глядя друг другу в глаза, пока браслет не завибрировал и не стал мигать огнями. Я растянула губы в победной улыбке. Зихаб вдруг почувствовал неладное и бросился в мою сторону. Вскинув руку, поднесла палец, чтобы нажать на телепортацию. Теперь уж точно прощай! А дальше чувствую, что падаю и больно ударяюсь головой о каменный выступ, придавленная телом эрлеванца. Шрех одноногий, что за судьба у меня такая! Только вот она улыбалась мне лучезарно, маня желанной свободой, а через мгновение получай, мечтательница, искры из глаз. Охнув, как земная старушка на пенсии, я попыталась сбросить с себя дикаря, но у меня ничего не вышло.