Текст книги "Возвращение к жизни. Как спасти семью: конфликты, ссоры, алкоголизм, наркомания"

Родитель верит, что необходимо отслеживать каждое движение ребенка, независимо от того, сколько ему лет, и обязательно управлять его жизнью вплоть до мелочей. Детям в таких семьях редко разрешают принимать самостоятельные решения.

В результате они начинают верить в свою некомпетентность в любых жизненных вопросах, боятся рисковать, неохотно делают шаги на незнакомой территории. Такие люди тратят много времени на то, чтобы избежать конфликтов. Одна из форм ухода от таких проблем – алкоголь, наркотики.

В лексиконе детей сверхопекающих родителей часто встречаются фразы «Я не могу», «Я не знаю, как это сделать» – еще до попытки прощупать и понять проблему.

Возможен другой вариант развития событий, когда дети впадают в противоположную крайность, – они безоглядно рискуют, ведут безответственную жизнь.

Сверхопекающие родители не дают детям возможности стать зрелыми, ответственными взрослыми подобно тому, как это делают требовательные родители. Различие состоит в том, что сверхопекающий родитель достигает своей цели скорее через чувство вины в ребенке («Мы тебе дали все, а ты, неблагодарный…»), использует скрытые средства, а требовательный родитель прибегает к силе и явному давлению. И в том, и в другом случае дети вынуждены соглашаться с родителями и подчиняться.

Одна моя собеседница, жена инфантильного, безответственного мужа, рассказывала, что ее свекровь часто напоминала сыну, какие трудности она претерпела из-за его рождения. Беременность угрожала ее жизни, но она все вынесла. Поэтому теперь сын должен жертвовать собой, чтобы обеспечить ее старость. Непроходящее чувство вины перед матерью заставляет его вести себя так, как она хочет. Если же маме не удается добиться желаемого, она заболевает, и сын сдается.

Сверхопекающие матери сыновей часто воспитывают ребенка без мужа. Сын становится главным мужчиной в их жизни и главной ценностью.

Такая женщина сфокусировала на сыне все свои ресурсы: время, внимание, любовь, материальные средства. Она пожертвовала своей личной жизнью в его пользу. (Спросим себя: кто же просил ее об этом?) Я еще не встречала матерей-жертв, которые хотя бы однажды не напомнили: «Я тебе отдала все, а ты?» Жертвы корыстны.

Язык сверхопекающих родителей таит скрытый, неявный разрушительный смысл. Не сразу заметно, что их фразы ранят ребенка. Вот несколько типичных высказываний из их лексикона.

«Ты бы лучше позволил мне помочь тебе».

«О, это не твои трудности».

«Это наше с отцом дело – беспокоиться о тебе».

«И ты думаешь, что уже готов приступить к этому делу?»

«Ты бы лучше ничего не делал, не спросив предварительно меня».

«Я это сделаю для тебя» (фактически – за тебя).

«Я боюсь, что ты наживешь себе неприятности».

Подобными внушениями сверхопекающие родители убеждают своих сыновей и дочерей в том, что они (дети) не знают, как о себе позаботиться. Родители буквально отталкивают детей от принятия решения. Но если этот механизм не применяется на практике, он не развивается, «ржавеет», разрушается.

В результате эмоциональная дистанция между родителями и детьми все больше увеличивается. Родители ведут себя так, будто они знают какие-то секреты, владеют мудростью жизни, но не сообщают их детям. На самом деле родители боятся выпустить их из-под своего контроля, а дети боятся самой жизни. Родители очень не хотят потерять свое дитя. В конце концов, это самое драгоценное, что есть в их жизни.

Отстраненный родитель

Послушаем 34-летнюю мать, у которой есть проблемы в общении с 13-летним сыном:

«Будучи ребенком, я чувствовала себя нелюбимой, и только теперь осознаю, что боролась с ощущением своей неадекватности. Я не знала, какой я должна быть, но знала, что я какая-то не такая. Всюду я была не к месту. В юности я пыталась подавлять эти болезненные переживания. Но именно они толкали меня на то, что я бросалась из одной крайности в другую. Я то нападала на окружающих, в основном близких людей, то безвольно подчинялась матери, которая наказывала меня тем, что не разрешала выходить из дома. Я чувствовала себя одинокой, но в то же время мне было комфортно под маминым крылом.

Позже я всю свою агрессию вложила в достижение успехов и занималась своей карьерой. За профессиональными достижениями я прятала пониженную самооценку. Я защитила диссертацию, работала в хорошем коллективе и следовала неписаным правилам этики интеллигентной лаборатории. Они приучили меня к эмоциональной сдержанности. Выйдя замуж, я чувствовала себя слишком занятой, слишком усталой, чтобы выполнять обязанности по дому. Воспитание ребенка переложила на маму.

Фактически я использовала свой трудоголизм как увертку, как предлог, чтобы избежать ответственного материнства, насколько это было возможно. И, как я теперь понимаю, все мое поведение направлялось глубоко лежащей неуверенностью в моей человеческой ценности, в моем достоинстве. Мой комплекс неполноценности диктовал мне одну и ту же мысль – «что бы я ни сделала, чего бы ни достигла, все равно этого будет мало для того, чтобы завоевать любовь моей мамы»».

В этом рассказе можно проследить истоки того родительства, которое называют отстраненным. Складывается цепочка: низкая самооценка и остро переживаемый дефицит родительской любви – трудоголизм, погоня за достижениями в ложной надежде завоевать любовь родителей – отстранение от собственного сына, неумение заботиться о нем и любить его – отработка навязчивой мысли о том, что «когда-нибудь я заработаю любовь папы и мамы, я им докажу, что я хорошая».

В классическом виде отстраненный родитель недоступен для своих детей. Он либо слишком занят, либо очень устал, либо постоянно болен. Он не занимается ребенком, за него это делают бабушки, воспитатели, репетиторы и прочие люди. Такие родители как будто боятся эмоциональной привязанности к своим детям и вообще боятся тех взаимоотношений, в которых требуется забота о других (помните, что в вышеприведенном примере женщина не заботилась не только о сыне, но и о муже, ссылаясь на усталость). Впрочем, о себе эти люди тоже не умеют заботиться.

Для отстраненных матерей и отцов любовь – трудное дело, поскольку их воспитание прошло в атмосфере нелюбви или недостаточной любви. Возможно, родители их и любили, но не умели выразить свои чувства так, чтобы дети в них не сомневались. Поэтому отстраненный родитель прячет свои амбиции, тратит много энергии на достижения, работает до истощения и действительно устает. Он может использовать для самоустранения болезнь – мнимую или реальную, не имеет значения. Главное, что остается неизменным, – это эмоциональная дистанция с ребенком, потребности которого не удовлетворяются, что чревато тяжелыми последствиями для его личности и судьбы.

Ребенок может бежать к отцу показать рисунок. В это время мама говорит: «Разве ты не видишь, что отец устал? Не приставай к нему». Эту ситуацию ребенок прочитывает как отвержение.

Поведение отстраненного родителя выражает такое кредо: «Ты – не важный для меня человек». И тогда дети эмоционально недоступных, всегда занятых отцов и матерей начинают и сами к себе относиться как к малозначащим людям. «Если у родителей для меня нет той ценности, которую они называют временем, то, значит, и я ничего не значу», – может решить для себя ребенок. «То, что я думаю, не столь уж важно». Надо ли напоминать, что в таких случаях они легко могут стать на путь саморазрушающего поведения, каким является алкоголизм, наркомания, трудоголизм.

В глубине души дети чувствуют себя покинутыми, но даже себе не признаются в этом. Было бы слишком больно пережить отвержение. Душевное страдание у них скорее трансформируется в гнев или в чувство вины. В добавление к этому они могут испытывать смятение, замешательство, и не знают, что же должны чувствовать.

Если работа родителей приносит в дом достаток, получается, что чувство отверженности, возникающее у детей, неуместно и неправильно. В конце концов, разве ребенок не выигрывает от успешной карьеры родителя? Появившийся гнев или недовольство своими взаимоотношениями с родителями легко превращаются в чувство вины. Иногда возникает смешанное чувство гордости за родителя и стыд. Дети не выражают свой гнев прямо, они не смеют восставать против родителей, но они могут проявить свои чувства в детском саду или в школе в виде несносного поведения.

Я знала девочку, которая вдруг стала драться и вызывающе себя вести в школе. Выяснилось, что недавно умерла сестра этой девочки. Родители были настолько поглощены постигшим их горем, что не обращали внимания на живую дочь. Впрочем, ей и раньше доставалось мало любви, внимание родителей было приковано к больной сестре. Позже вздорное поведение девочки прекратилось. Она стала типичным трудоголиком и многого добилась в жизни. Однако брак ее был проблемным, она вышла замуж за алкоголика.

Дети хронически болеющих родителей испытывают те же проблемы – смешанные чувства гнева, вины и стыда. В основе их самоощущения лежит эмоциональная отверженность.

Игнорируя эмоциональные потребности ребенка в прикосновении, в одобрении, в признании его живым человеком, а не чем-то, что «ниже травы, тише воды», отстраненные родители подрывают его самооценку, само уважение.

Часто родители не слышат просьбы своих детей, опасаясь, что ребенок потребует от них больше тепла и любви, чем у них имеется. Иногда родители проявляют интерес к жизни ребенка, но все откладывают и откладывают удовлетворение его душевных потребностей.

Многие из этих родителей полны гнева точно так же, как их дети, потому что они в равной степени несчастливы и обделены любовью. Часто такие люди склонны подавлять, вытеснять эти чувства или отрицать их.

Язык отстраненных родителей изобилует такими фразами.

«Я слишком занята. Может быть, позже».

«Я не могу тебе ничего обещать».

«Неужели ты не видишь, что я занят».

«Может быть, завтра».

«Я никогда не хотела ставить на первое место семью, детей».

«Моя дочь – это моя ошибка».

«Я должна закончить работу к завтрашнему дню».

Ответственный родитель

Разумная самооценка – дело семейное. Формируется она, как и другие основы личности, рано: по мнению известного психолога Эрика Берна, до 6-летнего возраста. Ответственные родители помогают ребенку приобрести достаточный уровень самоуважения, научиться любить и принимать себя. Этот результат достигается благодаря проявлениям безусловной любви (любви без всяких условий, а не в ответ на хорошее поведение), восприятию ребенка как отдельной личности.

Ответственные родители говорят: «Мой ребенок заболел» или «Он пошел в первый класс», а созависимые: «Мы переболели корью», «У нас начались занятия в школе». В слове «мы» нет отношения к ребенку как к человеку, отдельному от родителя. Так выражается неуважение к его личности.

Позитивные послания, замечания помогают развитию хорошей самооценки у ребенка. Ответственные родители поддерживают его в том, чтобы он сам делал выбор – так формируется навык решения проблем.

Дети ответственных родителей вырастают уверенными в себе (это вовсе не то же самое, что самоуверенность), с большими личностными ресурсами, способными брать на себя ответственность. Это последнее качество имеет прямое отношение к профилактике зависимости, поскольку зависимость (алкогольная, наркотическая) – это болезнь безответственности.

Если матери и отцы научились быть ответственными родителями (а родительству можно учиться!), то вместо того, чтобы демонстрировать свое превосходство над детьми, они показывают, как можно полагаться на самого себя. И дети верят в свою компетентность.

Ответственные родители убеждены, что они сами нисколько не лучше, не выше, но и нисколько не хуже, не ниже по своему достоинству, чем их дети. Последние вырастают с уверенностью в своем равенстве с другими людьми.

Ответственные родители хотят, чтобы в зрелом возрасте их дети могли прочно стоять на ногах во всех смыслах – и физически, и психологически.

Взаимное уважение – вот руководящий принцип ответственных родителей. И тогда они не создают ситуации и конфликты, в которых дети могли бы почувствовать себя виноватыми. Постоянное чувство вины нельзя считать полезной эмоцией, как думают многие люди. Только взрослые люди, свободные от чувства болезненной вины, могут уважать своих родителей, уважать самих себя. Им проще налаживать отношения с другими людьми. Дети ответственных родителей доверяют другим людям. Неудивительно, что люди их любят.

Ответственные родители смело обнаруживают перед детьми свое несовершенство (в мире нет совершенства!), придерживаются реалистических стандартов жизни как для себя, так и для детей. Они не упускают из вида свои сильные стороны, свои реальные достоинства и сфокусированы на сильных сторонах детей. Родители терпеливы и не слишком озабочены своим имиджем или имиджем семьи перед окружающими. Поддержание «прекрасного фасада», как мы помним, ведет к утрате своего собственного «Я». Точка отсчета должна располагаться внутри нас, а не снаружи. Мало ли что скажут другие, нам важна собственная уверенность.

Дети ответственных родителей фокусируют внимание на конкретной жизненной задаче. У них нет страха, что они не справятся, что их ждет провал, не переживают из-за того, как на это посмотрят другие. Дети склонны рассматривать свои ошибки как урок, они пытаются повторять то же самое действие снова и снова, с учетом предыдущего опыта, и добиваются успеха.

Дети ответственных родителей гораздо более терпимы к другим, чем дети созависимых отцов и матерей. Созависимые родители ошибочно считают, что любое желание ребенка должно быть выполнено (другая крайность – запрещено). Часто я слышала от них такую фразу: «Ребенок у меня на первом месте, он для меня человек номер один, а я у себя на десятом месте». Это опасная позиция, поскольку она учит ребенка не уважать права других. Он может усвоить послание: быть эгоцентричным – нормально.

Ответственные родители учат своих детей на собственном примере тому, что все люди, включая родителей, важны, достойны уважения. Быть ответственным родителем – значит иногда говорить ребенку «нет» и уважительно относиться к его отказам.

Язык таких родителей содержит следующие послания.

«Я так горжусь тобой!»

«У тебя все получилось хорошо. Покажи мне, как ты это делаешь».

«Ты и вправду оказываешь мне большую помощь».

«Говорила ли я тебе сегодня, как я тебя люблю?»

«Что ты об этом думаешь?»

«Я действительно уважаю твое мнение».

«Мне действительно очень нравится тот способ, каким ты решил эту задачу».

«Молодец, как много труда ты вложил в работу».

«Я понимаю твое огорчение, я знаю, как ты старался».

Установлено, что избавление родителя от созависимости, пусть даже частичное, в ста процентах семей оказывает колоссальное благотворное влияние на детей, независимо от их возраста. Подтверждаю это собственным опытом. Я была клиентом в группе созависимых, затем специалистом по групповой терапии созависимости, и от моего постепенного выздоровления моя семья только выиграла. Мои клиенты много рассказывали о переменах к лучшему в себе и в своих детях. По мере преодоления созависимости они все больше приближались к позиции ответственных родителей.

Условия для возникновения созависимости

Каждый ребенок обладает пятью неотъемлемыми характеристиками: он ценный, ранимый, несовершенный, зависимый, незрелый. Ответственный родитель понимает это и строит свои отношения с ним с учетом этих особенностей, позволяя ему созревать. Однако если родитель забывает о них, требует от ребенка больше, чем тот может, создается благоприятная почва для возникновения созависимости. Посмотрите, какие формы приобретают указанные характеристики во взрослой жизни в первом и втором случае.

Характеристики ребенка, зрелого взрослого и созависимого взрослого

Возникает вопрос: как действовать родителям, чтобы снизить риск развития созависимости у детей? Позитивная поддержка на разных этапах взросления ребенка становятся отличным противоядием. Оказать такую поддержку можно с помощью подтверждений, хотя смысл отношения к ребенку можно выразить и без слов. Я думаю, что список этих подтверждений станет руководством для родителей, которые хотят понять, как выражать любовь к ребенку в соответствии с запросами его возраста.

Стадия 1.

«Быть»

(от 0 до 6 месяцев)

«Я рада, что ты – живой».

«Ты с нами, ты наш».

«То, в чем ты нуждаешься, важно для меня».

«Я рада, что ты – это ты».

«Ты можешь расти со своей скоростью».

«Я люблю тебя и охотно о тебе забочусь».

Стадия 2.

«Делать»

(от 6 до 18 месяцев)

«Ты можешь исследовать мир, экспериментировать, и я буду поддерживать и защищать тебя».

«Ты можешь пользоваться всеми своими органами чувств, когда изучаешь мир».

«Ты можешь повторять что-то столько раз, сколько тебе потребуется».

«Ты можешь знать то, что ты знаешь».

«Ты можешь интересоваться чем угодно».

«Мне нравится наблюдать за твоей инициативой, ростом и обучением».

«Я люблю тебя, когда ты активен, и я люблю тебя, когда ты спокоен».

Стадия 3.

«Думать»

(от 18 месяцев до 3 лет)

«Я рада, что ты начинаешь думать о себе».

«Это естественно, если ты сердишься, и я не буду позволять тебе причинять боль себе или другим».

«Ты можешь говорить „нет“ и сопротивляться столько, сколько тебе требуется».

«Ты можешь научиться думать за себя, а я буду думать за себя».

«Ты можешь одновременно думать и чувствовать».

«Ты можешь знать, что тебе требуется, и просить помочь тебе».

«Ты можешь стать отдельным от меня человеком, и я буду продолжать любить тебя».

Стадия 4.

«Идентификация и обретение силы»

(от 3 до 6 лет)

«Ты можешь исследовать, кто ты такой, и узнавать, кто они, другие люди».

«Ты можешь быть одновременно и сильным, и просить о помощи».

«Ты можешь пробовать себя в разных ролях и разными путями ощутить свою силу, свою значимость».

«Ты можешь видеть результаты своего поведения».

«Все твои чувства хороши в общении со мной».

«Ты можешь понимать, что реально, а что „понарошку“».

«Я люблю тебя таким, каков ты есть».

Стадия 5.

«Структурирование»

(от 6 до 12 лет)

«Ты можешь подумать, прежде чем сказать „да“ или „нет“, и учиться на своих ошибках».

«Ты можешь доверять своей интуиции, которая поможет тебе решить, что делать».

«Ты можешь найти свой путь и поступать так, чтобы твои поступки и действия работали на тебя, а не против».

«Ты можешь усвоить те правила, которые помогают людям жить среди людей».

«Ты можешь научиться, когда и как можно выражать несогласие».

«Ты можешь думать о себе и получить помощь вместо того, чтобы оставаться один на один с несчастьем».

«Я люблю тебя даже тогда, когда мы разные; мне нравится расти вместе с тобой».

Стадия 6.

«Идентификация и отделение»

(подростковый возраст)

«Ты можешь узнавать, кто ты такой, осваивать и практиковать навыки независимости».

«Ты можешь научиться понимать различие между близостью и взрослением и ты можешь отвечать за свои потребности и свое поведение».

«Ты можешь развивать свои интересы, взаимоотношения».

«Ты можешь учиться использовать старые навыки по-новому».

«Ты можешь возрастать в своем мужестве или своей женственности, и в то же время иногда быть зависимым от других».

«Я с интересом жду, каким ты станешь взрослым».

«Моя любовь всегда с тобой. Я доверяю тебе и думаю, что ты попросишь меня о поддержке, когда тебе будет нужно».

Стадия 7.

«Взаимозависимость»

(зрелый возраст)

«Твои потребности важны».

«Ты можешь быть уникальным и высоко ценить уникальность других».

«Ты можешь быть как взаимозависимым, так и независимым».

«Ты можешь расти духовно».

«Ты можешь быть творческим, компетентным, продуктивным и полным радости человеком».

«Ты можешь доверять своей внутренней мудрости».

«Ты можешь говорить „здравствуй“ и „прощай“ людям, ролям, мечтам и решениям».

«Ты можешь завершить любой этап своего жизненного пути и с нетерпением и радостью начать новый».

«Твоя любовь становится все более зрелой, и твоя любовь расширяется».

«Ты любим(а) в любом возрасте».

При всей схематичности приведенного списка позитивных подтверждений я нахожу его весьма полезным.

Обычно проблемы моих созависимых пациентов показывают, что на стадии 3 (18 месяцев – 3 года, «Думать») они не научились говорить «нет» и устанавливать границы. Они не умеют распознавать свои потребности и просить о помощи. Значит, к ним не относились так, как положено в этом возрасте.

Если мы не завершаем одну стадию своего развития, следующая стадия либо не наступает, либо искажается, что приводит к неблагоприятным последствиям. Перескочить стадии невозможно, но можно постараться добрать упущенное.