Текст книги "Проводник душ: во власти тьмы"

– Говори. Я слушаю.

– По части религии я теоретик слабый. Чтобы понять, необходимо прочитать хотя бы базис антично-европейской философии. Проанализировать. Я молчу про сравнительное религиоведение и психоанализ. Я не обладаю такими знаниями, как философы, ученые, но хочу сказать, что Иисус, и Будда, и Мухаммед не были чужды высокой политики. Если вспомнить, то Иисус мог занять трон, Будда являлся наследным принцем, а Мухаммед был видным политическим деятелем своей эпохи. Иисус проповедовал всего около 3,5 лет, Будда 44 года, Мухаммед 22 года. Любая другая религия, привыкла считать себя истинной, а все остальные авраамические религии – лишь подготовкой к откровению, которое получили пророки, и поэтому его якобы надо проповедовать всему миру.

– Что ты хотел конкретно сказать?

– О религиозных войнах, которые так часто потрясали мир и заливали его кровью, никогда не были ничем иным, как только препирательствами из-за церковной веры. Нет более жестокой войны, чем религиозная. Это утверждение выдержало проверку временем в десяток тысяч лет, так и оставшись непревзойденным, ведь только религия может предоставить убийству статус священной войны.

– Я тебя услышал. Религия необходима была человеку изначально лишь как сплачивающий фактор человеческого коллектива. Все учения, зарожденные этими пророками, говорят о своей исключительности, но в целом говорят, что Великий Разум один для всех, несмотря на то что религии и веры разные. Они дали ориентиры для людей в отношении ухода от агрессии, жестокости. Но по-разному. Разные методологии. Буддизм, к примеру, за счет некоторой отрешенности, шаманские традиции включают больше соединение с атмосферой Природы. Каждый человек имеет право выбора, во что и в кого ему верить. Не нравится эти пророки, то верь в природу, в себя. Как говорят: люби свою веру, но не осуждай другие.

– Религия всегда усиливала тенденцию к этноцентризму и таким образом обостряла конфликты, к которым он приводил. Последователи религии всегда считали себя избранными богом или же полагали, что их бог превосходит всех остальных, что сводится к одному и тому же.

– Религия, как мы понимаем, не породила войны, но она сделала их более жестокими и на порядок более бессмысленными. Если ты думаешь, что человек свободен и может строить новую жизнь, не обращая внимания на остальной мир?! Ошибаешься! Эти уроки должен выучить каждый начинающий бизнесмен, политик. Мы Боги и божества глубоко копаем в самых темных глубинах человеческой души. Мы судим и выносим приговор тем, кто не сумел найти свой путь. Ты видишь эти души, которые жаждали власти и богатства, забыв народ. Вон, как тебя задели священники и святые отцы, что ты готов их отправить сюда! Они все здесь. Как говорят: Строй храм не на земле, а в душе.

– Я понял, что Бог нужен не из-за того, что люди боятся глядеть, а Бог нужен для Веры! Когда человек верит – ему и жить легче! Легче идти в бой! Легче думать, что родственники, которые умерли, сейчас на небесах и так далее! И все же с некоторыми выводами я не согласен, потому что мне навязывают. Такое чувство, что я потерял свою нить, – чтобы уйти от дальнейшего рассуждения, в которых он уже запутался, спросил – Они будут вечно здесь?

– Нет.

– Хочу обратно, в реальный мир!

– Хочешь сказать, этот мир не реален? – спросил Бог Богатства, взглянув на него. – Человек видит не реальный мир, а свое представление о мире, сформированное разумом по собственным законам и при помощи субъективных органов чувств. Как выглядит внешняя реальность? Это узнать невозможно. Разуму доступны исключительно собственные представления. Мы видим не мир, а содержание своего разума. Ваш разум сам творит видимый мир по собственным законам. Разум создатель картины материального мира. Вы наблюдаете не настоящую реальность в ее истинном виде, а субъективную, простенькую картинку мира.

Люц понимал, что он создает свой собственный мир «безумия». Здесь время теряло свое значение, и реальность смешивалась с галлюцинациями. Он не мог уже отличить, что реально, а что только в его воображении. После некоторого времени странствий по этому странному миру, Люц заметил, что он никогда не бывает один. Вокруг него всегда монстры и сущности, все с разными видами и формами. От духов до «сказочных» божеств, которые манили его в свой сюрреалистический мир.

– Сквозь бездну пламенных приветствий,

Сквозь мириады славных дней,

Заточен меч несоответствий.

Я жертву жду, среди людей.

Манипулируя сознаньем,

Жизнь жертв лишь мне принадлежит.

И под моим побыв влияньем,

Мышь снова, к сыру прибежит.

– Избегай черных дыр сознания. Мир, где ты оказался, ищет слабые места в твоей душе. Находит червоточины в ней, болезненные раны, которых ты так старательно избегаешь. Входит и вносит в нее разочарования и страх. Воплощает в реальности твои иллюзии и убивает тебя твоими же руками.

– Что делать? Вечный вопрос Чернышевского. Как мне покинуть навсегда эти страшные места, в которых я был?

– Чем дальше ты пройдешь к своей цели, тем сильнее станешь. Чем больше трудностей возникнет на твоем пути, тем большую силу приобретешь. Как далеко ты готов пройти по этой дороге? Страх – внутри тебя. Никто не в силах заставить тебя бояться, если ты сам этого не захочешь. Вселенная таит в себе миллиарды возможностей, вопрос лишь в том, какие из этих возможностей вы приводите в действие. Воплощаете в реальную жизнь.

VIII

 
Казалось нам, – жить будем вечно,
Что впереди у нас – века.
Но время жизни быстротечно,
И жизнь земная – коротка.
В. Николаева
 

Свет резко померк. Не постепенно, а как-то сразу. Словно кто-то в небесной выси нажал на невидимый выключатель. Тут же появилась тьма. Да она и никуда не девалась, всегда была рядом. Оказавшись в объятиях тьмы, Люц тут же ощутил себя словно в коконе, как завернутый в одеяло, и он на мгновение выдохнул, открывая и закрывая глаза. Темнота накрыла его полностью, проникая внутрь и утягивая вслед за собой. Тьма была обволакивающая и повсеместная, настолько всепоглощающая, что писать о ней можно было только с заглавной буквы. Она оплетала его руки и ноги, но он упорно не подчинялся ее воле. Отсутствие света пугало. В этой темноте скрываются загадки и опасности, которые привлекают и пугают нас одновременно.

– Что я вижу? – спросил он себя, оборачиваясь. – Меня окружает все та же тьма. Сон, от которого нельзя проснуться. И ад, который нельзя уже остановить.

– Не сопротивляйся!

– А что, если я тут подвисну надолго? Или вообще – на совсем? Если про меня все забыли? Или подумали, что я решил тут остаться? А если я не смогу отсюда выбраться? Что же мне тут и сидеть вечно? Ничего больше нет – ни мысли, ни звука, а одна пустота, мрачная, зловещая… – бормотал Люц, пытаясь все же разглядеть что вдали.

Тьма была полной, и чем больше Люц стремился уйти, тем становилась все более плотной и даже осязаемой. Испугался, когда стало не хватать воздуха, дыхание остановилось, сознание показалось покинуло «тело». Ему стало страшно и совсем тоскливо.

– А если я здесь застряну, и я умру, не зная где! И никто не узнает, где могилка моя! – От представившейся картины он похолодел, ужас начал пронизывать все его существо. – И никто не вытащит меня! Что делать? Вечный вопрос Чернышевского.

– Не паникуй!

– Тебе легко говорить. Сначала дворцы, а потом тьма. Все это иллюзия. Я только привык к свету, как сразу же отняли и бросили в темноту. Эта тьма, она меня каждый раз пугает. Мертвое, холодное, липкое, вязкое… отвратительное…. Та, которая клубится кошмарами вокруг меня, та, которая может убивать, та, которая живет в моей собственной душе, пробуждая ненависть и злобу.

Бездонность тьмы заставляла усомниться в возможном спасении. Бездна – непроглядная и непостижимая – проглатывала потихоньку и он погружался в нее. Люц замер на месте, не в силах пошевелиться. Он ощущал, как леденящее душу чувство постепенно заполняло его, и укоренялось в нем невидимыми корнями, прораставшими в «тело», и с ужасом понимал, что страх его небезоснователен. Он остановился и замер, прислушиваясь: вой, стоны, рык, необъяснимым образом звучал рядом и со всех сторон. Его разум продолжал искать рациональное объяснение. Казалось, мысли выползали из черепа, словно черви, и сколько бы он не пытался поймать их – ничего не получалось. Единственное, что оставалось делать в сложившейся ситуации: дышать как можно глубже. «Воздуха» как назло не хватало. Может быть, у богов задача – окончательно запугать душу так, чтобы он тут же умер?

– Куда уйти от черных дум?

Куда бежать от наказанья?

Устала грудь, истерзан ум,

В душе – мятежные страданья.

Безмолвно в тишине ночной,

Как изваянье, без движенья,

Всё тот же призрак роковой,

Стоит залогом осужденья…

– Ты все стихами? На этот раз Надсона вспомнил?

– Что в голову придет, то и читаю.

– Это хорошо, что помнишь поэтов.

– Ты еще попроси музыку сыграть или картину написать. Похоже, я окончательно сошел с ума… Такое чувство, что мне никогда не выйти отсюда живым.

Он чувствовал, как его сознание с каждым разом становилось все более закапываться внутри этого безумного мира. Вдруг наступила абсолютная тишина. Он попытался вслушаться в давящую тишину. Но тщетно. Тишина была всепоглощающей. Ни единого звука, ничего подобного жизни расслышать не удалось. На лице его отразилось крайнее изумление, не лишенное и примеси страха, а взгляд устремился во тьму. Все эти встречи и приключения, вечная тьма были тяжелым испытанием для Люца. Постоянная темнота – действительно испытание. Закрываешь «глаза» – темно, открываешь «глаза» – темно. Он уже на деле не понимал – «глаза» закрыты или открыты? Люц чувствовал, как вновь помутилось «сознание». Он закрыл «глаза». Мысли покидали голову, оставалась пустота. С минуту он стоял в напряжении, всматривался в темноту и слушал тишину.

– Я не выдержу. Это слишком!

– Люц, ты выдержишь! Ты многое уже видел. Все проходят этот путь. Главное не отчаивайся, а то примерзнешь во льду озера «Отчаяния». Все наладится, только нужно привыкнуть, – Ён слабо улыбнулся и потрепал Люца по плечу.

Перед ним раскинулось озеро. По берегам росли деревья, шелестящие узкими золотисто-серебристыми листьями. Тишина. Природа как будто замерла. В его прозрачной спокойной воде отражались облака. Воздух безмятежен и прозрачен. В воде весело плескались девушки. Смутившись, Люц отвел глаза – и вдруг увидел других участников, выступивших из теней деревьев. Красивые, изящные девушки и юноши плыли по воздуху, исполненные достоинства. Кожа их светилась под лучами света. Едва стоило им выйти из-под покрова тьмы, Люц застыл, пораженный их неземной красотой. Мгновенья спустя в воде и рядом с озером они стали сплетаться в объятиях друг друга. Юноши и девушки отдаваясь пожару страсти не обращали внимания на него. Люц с удивлением смотрел на них, как вдруг перед ней появилась юная дева в полупрозрачном платье. Сердце замерло: он увидел девушку – самую красивую, что доводилось ему встречать за всю недолгую жизнь. Она пахла свежестью разнотравья, вереском и мёдом, плодородной землёй. От великолепия ароматов вскружилась голова.

Она посмотрела на него внимательным изучающим взглядом и даже наклонила голову на бок. Неизвестная протянула руку и, коснувшись его, задорно рассмеялась. Голос ее разлился колокольчиком. Люц, не сдержавшись, тоже улыбнулся девушке. А потом та развернулась и прыгнула в воду и запела. Голос и пение были настолько приятны, что в них слышались нотки жалости и счастья. Голос был чистым и успокаивающим, а мелодия была настолько прекрасной, что заставляла идти на самые отчаянные поступки, она отгоняла прочь сомнения и страх и бросала в пучину неизвестности. Люц шел на зов песни, которая навеивала ему самые приятные и лучшие воспоминания.

Подойдя ближе к озеру, его взору предстала сидящая прекрасная девушка с длинными золотистыми волосами, которые опускались аж до воды, с прекрасной обнаженной грудью. Несмотря на то, что, как ему казалось, он был адекватен, стал заходить в воду. Недалеко от того места, где скрылась в воде одна из «русалок», он окрестил их за то, что в основном они находились в воде, украшенной цветущими белыми лилиями, плавала еще одна красивая девушка. Длинные волосы синевато-зеленого цвета струились по плечам и шлейфом раскрывались на поверхности, когда она погружалась в воду. Люц застыл, открыв рот, наблюдая за ней. Девушка была молодая, наверное, лет семнадцати-восемнадцати, и какая-то немножко странная… Она взяла его за руку и нежно улыбнувшись, запела, потащив за собой на открытую воду озера. Внезапно она нежно поцеловала. Ее поцелуй был нежным, теплым и невероятно сладким, Люц закрыл глаза от наслаждения. Погрузившись в воду, она закружила его под чарующее пение. Он почувствовал себя самым счастливым человеком на земле, ему хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. На секунду он засмотрелся на всю эту красоту, и было приятно смотреть на прекрасных девушек.

Одновременно его пронимала мелкая дрожь от легкого прохладного ветерка. По телу пробегали мелкие мурашки от какого-то ощущения страха, но это ощущение было приятным. Когда закончила петь одна, подхватила вторая красавица песню. Песня становилась все ближе и ближе, нежный голос пленил все больше и больше: он был прекрасным и одновременно в нем было что-то зловещее, что-то, что заставляло испытывать легкий, но в то же время глубокий страх, как будто Люц двигался навстречу чему-то ужасному. Этот страх навевало его подсознание, но одновременно чувствовал себя в безопасности. Нежный и тонкий голос девушки гасил его неуверенность.

Люц почувствовал, как тихий ползучий ужас застилает его сознание. И не потому что ему было страшно, а потому что он не мог «проснуться». Он зажмурился, а когда открыл глаза… к нему улыбаясь шли другие. Это были женщины от 18 лет до 35, редкой красоты: стройные, высокие, белые, с тонкими, словно выточенными чертами лица. Но самое изумительное – это их волосы: золотистые, волнистые, спускавшиеся до земли. Казалось, на их волосах постоянно играли, переливались лучи солнца. И лишь одно не вязалось с их красотой – глаза: холодные и мертвые. Голоса звали его. Он слышал их чарующий голос. Их хотелось слушать и выполнять любые просьбы. Люц не обратил внимание на мысли, смешавшиеся с потоком мыслей других душ в его сознании, двигаясь к воде. Слабый свет жалких душ мерцал в их прозрачных телах.

– Какая красота! – воскликнул Люц.

– Постой! Остановись! – попытался удержать Люца Ён, – это не правильное озеро. Это – смерть!

– Да, ты что! Посмотри на красивых девушек. Они прекрасны!

На встречу к нему шла более прекрасная девушка. Она была неземной красоты! Ни один бы мужчина не мог бы устоять перед ее очарованием! Он видел ее близко, чувствовал холодный стеклянный взгляд, полный похоти и желания. В ней не ощущалось любви, не было чувства ласки, лишь всеохватывающая, пронизывающая до дрожи в костях одна лишь похоть. В присутствии красавицы Люц не мог ясно мыслить. Он слышал ее шепот, как дуновение ветерка. Она заговорила с ним, и он ответил ей. Красота ее очаровывала, лишала воли, затмевала соображение. Но внезапно ощущение эйфории прошло, и его окутал холод, ее губы стали холодны и тверды, он открыл «глаза». И увидел, как ее прекрасные голубые глаза вдруг наполнились злостью. Люца охватил невероятный страх и паника, он попытался вырваться из ее объятий, но было все бесполезно. «Сердце» бешено застучало. Удивительно, но ни один из обреченных «душ» не обращал на Люца внимание, продолжая идти к зовущим их девушкам. Внезапно девушка издала ужасный крик, в котором он услышал ненависть и боль, и резким движением стала топить его. Он пытался вырваться, но не мог – она была сильнее. Предполагая ужасное, он растерянно выкрикнул имя Ёна. Сначала тихо, но затем несколько раз повторил громче. С каждым разом все сильнее повышая голос. Проводник оттолкнул вцепившую в него «русалку» и успокоил Люца, дотронувшись до его плеча.

– Территория для тех, кто грешил в любви. Для душ, которые при жизни поддавались похоти и разврату. Посмотри на ее глаза, и ты увидишь зло.

– А я чем отличаюсь от них? – с сарказмом спросил Люц, – Во мне святости как у демона.

– Ты не понял. Если попадешь туда, то будешь вечно сидеть там. Твоя душа не так вымазана похотью. Лучше взгляни с другой позиции на это озеро. Повернись спиной и увидишь совершенно другую картину.

– А эти души, они что туда идут, чтобы наслаждаться?

– Нет дорогой, они идут очищаться, а некоторые и откупаться от своих грехов. Лучше послушай, обернись спиной и посмотри. Смотри за тем, что ты делаешь, чтобы не попасть в ловушку своей иллюзии.

– Очищаться от грехов? Интересно. Больше всего меня удивляет то, что грехи, в которых они раскаиваются, не такие уж и страшные. Они на эти грешки на земле не обращают внимание и грешат, посещая бордели, салоны похоти, пьянствуют и развращают девиц своими непристойным поведением. И при этом в этих грехах они не раскаялись при жизни. А здесь вдруг вспомнили? Удивительно.

Во мрак, во мрак, во мрак, вы, жертвы дикой страсти,

Которую никто еще не мог постичь,

Вас тянет к пропасти, где воют все напасти,

И ветер не с небес вас хлещет, словно бич.

– Все стихами и стихами ты пытаешься выразить свое внутреннее чувство

Повернувшись спиной, он увидел, что это было не озеро, а именно болото. Здесь царила неподвижность, тишина вечной смерти, единолично правящей в своих владениях. Люц вздрогнул, представляя сколько в трясине похоти и разврата разделили свою «судьбу» многие. Он стоял, словно зачарованный, и глядя как перед ними движется процессия душ и теней. Люц развернулся в сторону идущих. Они шли безропотно и были странными: бледные и какие-то полупрозрачные. Каждый из них что-то бубнил себе под нос. Вместе это напоминал гул. И тут же уши Люца пронзил самый ужасный из звуков, а сознание будто начало раскалываться под вопли измученных душ, которые пытались выплыть из трясины.

– Ты на постель свою весь мир бы привлекла,

О, женщина, о, тварь, как ты от скуки зла!

Чтоб зубы упражнять и в деле быть искусной —

Съедать по сердцу в день – таков девиз твой гнусный.

Зазывные глаза горят, как бар ночной,

Как факелы в руках у черни площадной,

В заемной прелести ища пути к победам,

Но им прямой закон их красоты неведом.

Это болото было воплощением самой смерти – бесконечной, безвременной, ждущей без движения, без звука, без предостережения, скрытой во тьме. Любая, попавшая душа в нее, была обречена на вечную смерть в ее неизмеримых глубинах. Бессчетные века, тысячелетия неподвижная поверхность болота заманивала неосторожных душ, желающих только взглянуть на его темные воды, веря, что это самое красивое озеро любви. Трясина поглощала свои жертвы так же, как и зыбучий песок.

– Верно на земле они берут от жизни все, чтобы наслаждаться. И не стоит их осуждать, потому что им приходится здесь очищаться долго и это больно, когда снимают их с души. Лучше тебе не знать.

Внутренним зрением он смог разглядеть эту «нечисть»: опухшее серое лицо, вывалившийся язык и глаза навыкат, в которых лопнули все сосуды, залив их кровью. Погрозив ему пальцем, она растворилась в воде. Вторая «красавица» лишь открывала-закрывала беззубый рот и не сводила с него своих пучеглазых глаз. Сморщенное лицо прижалось к нему, разложившиеся губы, пустые десны, в глазницах пустота. Она пыталась взять руку Люца и отвести к озеру, как Ён взмахнул мечом, отрубив ей руку. Тварь завизжала и бросилась к воде, шипя.

– За лодкой женщины в волнах темно-зеленых,

Влача обвислые нагие телеса,

Протяжным ревом жертв, закланью обреченных,

Будили черные, как уголь, небеса

Рот следующей «девушки» стал широко разрываться. Щеки туго натянулись и порвались. Зубы удлинялись и заострялись. Откуда-то из глубины рта вышли отростки и были очень похожи на жвала насекомого. На теле девушки прямо на его глазах вырастали новые конечности. Через несколько секунд девушка она стояла на сильных когтистых лапах. Они были куда толще и длиннее двух человеческих ног с выгнутыми в обратную сторону коленями. Колени и локти выгибались в обратную сторону. Слышался нестройный хруст ломающихся костей. Изо рта вылетели щупальцы и схватили душу, которая исчезала в ее пасти. Зрелище было настолько жутким, что он так и застыл, не в силах пошевелиться. Люц безмолвно стоял на берегу болота, испытывая мрачный ужас при мысли о тайнах, скрытых в его глубинах. К порокам толкают духи, божества, люди называют иногда «бесами». Если вспомнить, то каждый слышал их доверительный шепот: давай-давай, это они подстраивают ситуации, подкладывают нож или бутылку водки, обращают наше внимание на что нужно и скребут душу. Их цель развратить душу, да еще и поиграть с ним перед смертью. Вот почему без духовный борьбы, без освобождения от них нельзя победить алкоголизм, разврат, похоть чисто материальными методами?

– Именно эти злые духи ответственны за грехи пошлости и разврата людей, а также за все болезни, касающиеся любовных утех и страдания на земле. Пошли. Тебя эти духи еще не успели развратить, потому что ты только начал видеть земной мир как новичок, но уже пытался попробовать.

– Безумье, скаредность, и алчность, и разврат

И душу нам гнетут, и тело разъедают;

Нас угрызения, как пытка, услаждают,

Как насекомые, и жалят и язвят.

Упорен в нас порок, раскаянье – притворно;

За все сторицею себе воздать спеша,

Опять путем греха, смеясь, скользит душа,

Слезами трусости омыв свой путь позорный.

– Шарль Бодлер?!

– Да! Цветы Зла.

– Тебе нравится этот поэт-философ?

– Это классик. Да, нравится его произведения. Жизнь самого Бодлера была трагична. Шарль Бодлер – путник, блуждающий в глубоком и безысходном мраке по дну адской бездны.

– Не было бы трагедии, не было бы шедевра. Он не бродит, как вы пишите, в бездне. Он здесь наслаждается.

Было ему сложно осознавать, что чуть не попал в болото, откуда неведомо было, когда выйдет. Он немного успокоился, и думал, что делать дальше. Оглядываясь вокруг понимал, что нужно идти вперед, и все же необходимо прислушиваться к проводнику. К леденящему холоду примешивалось беспричинное ощущение, что в тумане витает тяжелая густая слизь болотных вод, липнущая к душе идущих путников. И вновь одна непроглядная чернота расстилалась вокруг, да мерцали в ней огоньки проводников.

– Больно думать где я. Не хочу, не хочу, думать, пусть будет, что я лечу в безвоздушном пространстве. Так легче переносить страх.

– Успокаиваешь себя?

– Да! Больно! Просто больно.

– Боль всю жизнь идет рука об руку с вами.

– Знаю. Мы рождаемся с болью и умираем с болью. Ведь даже наше рождение на свет сопровождает боль от первого глотка такого холодного воздуха и та боль, что мы причиняем своей матери.

– Такова жизнь и людям не дозволено что-либо менять.

– Что делать? Вечный вопрос всегда висит в воздухе.

– Чернышевский, ты забыл добавить. Двигаться дальше и не позволять тем, кто причиняет боль, получить власть над вашей жизнью – вот что следует делать, если вы хотите обрести свою истинную внутреннюю силу. Вы можете испытывать искушение отомстить тем, кто причинил вам боль, но это неправильно. Вселенная всегда будет на вашей стороне, особенно, когда вы не можете защитить себя сами.

– Не забыл, решил промолчать. Маловероятно. Меня никто не защитил, бумеранг не вернулся к обидчику.

– Но, ты ведь не можешь знать, что произошло с обидчиком. Да и он тебе не расскажет. Каждый получает по мере своей жестокости.

– А как быть слабому, которому угрожает сильный? Как быть мне, если, например, напал преступник? Как быть обиженному, у которого нет заступника? Полиция не помогает, не защищает, а если ты превысишь самооборону, то посадят.

– У каждого бессильного есть заступник, – сказал Ён.

– Хорошо. Но если судить по-твоему, то убийца останется безнаказанным, вор – непойманным, и так далее.

– Рано или поздно он получит по заслугам. Это его миссия на земле, чтобы набрать то, чтобы вернуться сюда.

– Невольно возникает вопрос: Какие силы заставляют людей совершать такие отвратительные действия? Значит, преступник может здесь не получить заслуженного наказания? Он не будет гореть в аду, его не будут грызть монстры? И совершенные им преступления не скажутся на его душе?

– Как бы тебе объяснить, чтобы не быть голословным. Его деяния ему вернуться в будущем, когда он вернется на землю в виде жертвы. В космосе, в мире ничего не бывает случайным. Насильник обязательно становится жертвой насильника. Те, кто издевался над другими, то ему вернется в трехкратном размере. В семье, где человек смеялся над ущербностью, инвалидностью другого человека, обязательно будет кто-нибудь инвалидом. Не помог в беде, то никто не поможет, когда он будет сильно нуждаться. Если маленький ребенок, еще не совершивший в этой жизни никаких дурных поступков, испытывает большие страдания, значит, он пожинает плоды каких-то злодеяний, совершенных им в предыдущем воплощении. В результате, проделав большой путь, испытав многие сложности, а иногда и страдания, ваша душа приходит сюда, а очистившись, поднимается на тот уровень, который заслужил.

– Не влияет ли на людей невидимая злая сила, с тем чтобы они осуществляли подобные акты насилия?

– Мы уже говорили, что на все влияют духи, божества, а душе дают право выбора.

– Хорошо! Я проанализирую все сказанное. Мне сложно переварить.

Через какое-то время перед ним появилось озеро, казавшее промерзшее насквозь. Воды были пусты и безжизненны. Не водились в них ни рыбы, ни водорослей. В тихой воде застыло лишь отчаяние. Отчаяние, уловимое лишь краешком души. И кто знает, что же мучает это тихое место… На поверхности льда он увидел множество темных фигур, подойдя к берегу, Люц разглядел примерзшие души, но пытающиеся двигаться. Проглядывались даже лица, открытые от страдания глаза, оскаленные рты… Они кричали чего-то там, дергались, головами крутили. Только не слышал он. Он постоял в нерешительности на берегу, а потом осторожно спустился на скользкий лед. Ближе всех к нему стояла душа. Ее силуэт говорил о том, что это молодая женщина. Неподалеку был молодой человек, который пытался вырваться из ледяных оков. Отчаяние…!!! Оно обрушилось на него, как дождь, как ливень, как снежная лавина, погрузив его во тьму, оставляя на душе боль. Грусть, тоска, одиночество… Пустота, пугающая своей глубиной. И выбраться из этого мрака совсем не просто. Страшное чувство. Словно что-то пожирает тебя изнутри. Что-то холодное, темное и опасное. Отчаянием веяло от этого озера, и от одиночества, чувства заброшенного человека.

– Что это?

– Озера отчаяния – про которое я говорил.

– Почему я здесь?

– Потому что ты отчаялся. В жизни бывают всякое. И иногда судьба вам подкидывает одну неприятность за другой. Болезни, ссоры с близкими, потери, проблемы на работе. Бывает так, что плохие события идут сплошной полосой, и тогда человек испытывает отчаяние, бессилие, разочарование. Начинает казаться, что жизнь не имеет смысла, силы на исходе. И здесь нужно почувствовать строгую грань между реальностью и темной стороной своей души. Только тогда появляется какой-то шанс… Шанс выбраться, шанс освободиться, найти выход и шанс жить.

– Просто холодно на душе, словно она превратилась в лед. – Люц обхватил свои плечи, потирая.

– Ты чувствуешь отчаяние, и ты как понял, то это духи отчаяния. Им важно забрать то, что тебе будет мешать в пути к свету. Необходимо принять реальность, какой бы жестокой она ни была. Жить в мире грез – ошибка, возможно, самая страшная в жизни каждого человека.

– Что… ты, о чем вообще?

– О том, что жестокий, враждебный мир, в котором ты обитаешь последнее время, ты сам же и выдумал.

Озеро было покрыто голубоватым, плотным льдом, сияло, когда откуда-то лучи падали на лед. Люц вздрогнул, когда почувствовал холод. Мысли путались в его голове… Обрывки фраз, лица, время. Он видел себя несущимся через бездну времени, которая не давала ему уйти… Даже не мысли, лишь присутствие таковых вызывало дикую боль в несуществующем теле. Сердце Люца тревожно бьется в груди. Больно. Страшно. Потерялся. Он потерялся. Он хочет спрятаться. Он не знает. Он ничего не знает. Было страшно, создавалось впечатление, что происходит нечто нереальное, неестественное, то, что в обычной жизни происходить не может. Он искал спасение, спрятавшись в собственных фантазиях, в играх. В выдуманных им же самим, мирах, где он был героем. Прятался от унылой реальности, от людей. Общался выдуманными героями, проживал жизни супергероев.

– Я не мог выдумать такой мир, чтобы страдать.

– Люк де Клапье Вовенарг как-то сказал – Отчаяние есть величайшее из наших заблуждений… Подойди к одному из душ и расспроси его, и увидишь, что у всех вас отчаяние появляется, когда вы не можете решить какую-то проблему. Хотя вы сами его создали и у вас есть право выбора каким путем идти.

В жизни каждого человека могут произойти такие события, которые повергнут его в состояние отчаяния и безысходности, и выбраться из этого состояния ему будет очень непросто. Да, иногда жизнь загоняет человека в тупик и бьет его со всей силы, сбивая с ног и вынуждая страдать. И лишь немногие из нас, оказавшись к крайне тяжелой для себя ситуации, в тупиковой ситуации, могут найти в себе силы, чтобы с достоинством выйти из нее. Многие, к сожалению, в сложных ситуациях падают духом и впадают в отчаяние. А ведь отчаяние и безысходность, страх и боль, упадок духа и потеря веры в лучшее и в самого себя – это те испытания, через которые должен пройти каждый из нас в своей жизни. Человек, испытывающий чувство безысходности и отчаяния, и не видящий выхода из той, нехорошей для него ситуации, в которой он по стечению обстоятельств оказался, находится под властью крайне негативных эмоций. Ему кажется, что выхода из его ситуации в принципе не существует, хотя на самом деле он его просто не ищет, потому что не может искать, ведь для этого ему необходимо избавиться из своих мрачных эмоций и начать думать, но эмоции очень сильны и они его не отпускают – они властвуют над ним. Эмоции, особенно негативные, в трудной ситуации – это главный враг человека. Он находится в отчаянии, все разрушено и не может адаптироваться к этой жизни, и не может опереться на тех, кто сам страдает.

– А если не мы создали, а окружающие, что делать тогда? Почему произошло? Кто в этом виноват? К чему все это приведет? И что делать, чтобы решить свою проблему, проблемы? Эти вопросы, на которые никто не хочет отвечать, когда мы впадаем в отчаяние и чувствуем безысходность, когда нам страшно и мы не видим света в конце тоннеля. Иногда эти вопросы сами лезут в нашу голову, а иногда нам нужно ставить их перед собой, чтобы разобраться в происходящем в нашей жизни.