Текст книги "Другие правила"

Глава 14

Басистое гудение репликатора поднялось на октаву и стало разрывчатым. Вспыхнул транспарант «Развитие матриката закончено». Жилин провел пальцем по теплой панели и, брезгливо морщась, отер его. Чушатник какой-то… Корпус «Сампо» был белым, поэтому гнусного вида потеки и разводы выделялись на его боках, как клякса в диктанте отличницы.

– Цикл инициирован, – высоким женским голосом доложил компьютер. – Ассемблеры – норма. Информационные матрицы – норма.

Жилин обошел прозрачный стеллаж с дополнительными нейроблоками и облокотился о пульт.

– Ну и как тебе здесь? – задал он вопрос.

– Черте-те что! – пропыхтел Гоша Черняк, ожесточенно ковыряясь в блоке трансфигурации. – И сбоку бантик! Сарай науки…

Жилин выглянул в дверь и обвел глазами технический купол. Да уж… Под прозрачный колпак техкупола запихали и серый «брусок» энергостанции, и здоровенный куб Регенерационного завода, и мастерские, и ангары, и склады… Прутиков «синих насаждений» торчало меньше, чем всяких штанг осветителей, опор, мачт и столбов. Шипели и булькали трубы, проложенные и «лежа», и «стоя», и под углом; гудели энерговоды, по узким стекломассовым дорожкам носились озабоченные киберремонтники, кибермонтажники, киберанализаторы…

Под синтезаторную отдали бесхозную мастерскую, куда раньше сваливали всякий хлам – обрывки проводов, обрезки пластолита, – и сметали мусор с дорожек.

– Ну, ладно, – махнул рукой Жилин, – заканчивай.

Он двинулся было к выходу, но замер опять.

– Слушай, ты не знаешь, где тут у них столовка? Есть хочу – не могу…

– Так времени уже сколько! – удивился Черняк. – Она закрыта давно… – Заметив огорчение мастера, Гоша присоветовал: – А вы в туркомплекс сходите, там круглосуточно! Только… – он замялся, – контингент там… наглючий.

– Да это… – отмахнулся Жилин и зашагал к дверям. – Закругляйся, Гоша, хватит уже.

– Да щас я! Тут работы на пять сек осталось!

Жилин миновал длиннющий подземный переход и вышел под купол порта «Большой Сырт», к рощице саксаулов, твердых, негибких, шипастых, больше похожих на прутья арматуры, чем на живые деревца. Жилин принюхался. Ничего себе… Да они и пахнут железом! Ржавым и мокрым. Парковая зона… Свалка металлолома это, а не парковая зона…

От «опушки» до поселка было далековато, крыш и тех не разглядеть, только свет уличных фонарей отражался от огромного купола смутными, бледными пятнами. Стояла тишина, немного странная для города – тихо было, как в квартире ночью. Ветра здесь не задували, да и какой листвой им тут шелестеть? Псы не лаяли, коты не мяучили, не бились о стекло мухи. Люди спали. Хотя нет, не все еще легли. Со стороны туристического комплекса долетала ритмичная музыка, частили барабаны, разгорались и гасли цветные вспышки: красная-синяя-зеленая, красная-синяя-зеленая… Знакомый спектр, усмехнулся Жилин.

Он двинулся по стекломассовой дорожке, жалея, что нет с ним Сегундо – подсветил бы хоть… А то напорешься в темноте… Ах ты, черт! Ничего себе шипы! Шилья это, а не шипы! Вот, зараза…

Отпустив «черта», Жилин вызвал к жизни какой-то механизм в синих кустиках. Там вдруг вспыхнули слепящие лучи фар, послышалось металлическое стрекотание и пощелкивание, и на тропинку, стуча по стекломассе голенастыми лапами, выбрался кибердворник типа «Сервус».

– Выполняю задание. Нет ли новых указаний?

– Есть новые указания, – улыбнулся Жилин. Робот истово зашевелил раковинками «ушей». – Проводишь меня до туристического комплекса, будешь освещать дорогу. Выполняй.

– Выполняю.

Заботливо поводя одной фарой по веткам-штыкам, кибер пошел впереди Жилина.

– Осторожно, ямка! – предупреждал ковылявший «Вергилий». – Пожалуйста, наклоните голову! Вам хорошо видно?

– Хорошо, хорошо… – проворчал Жилин.

– Вас не слепит? Не убавить ли яркость?

– Да все нормально! Ты топай, топай…

Дорожка свернула к стенке купола. Три слоя – какой-нибудь метр – отделяли город от ночного Марса. Снаружи крепчал морозец. Тощим инеем намерзала влага. Стояла темень, и очертания соседних куполов, башенок лифтов над шахтами, террасы разрезов дорисовывались воображением – по памяти. И лишь далеко-далеко, не то на космодроме, не то у биостанции (Жилин пока плохо ориентировался) горел голубой огонек. Словно на позабытом-позаброшенном полустанке в степи. Смотришь на такой из окна суперэкспресса «Владивосток – Москва» и думаешь: как только тут люди живут? В отрыве от многолюдных улиц, от театров, от новой книжки, начатой в метро и дочитанной дома – на 222-м горизонте жилкомплекса «Кунцево»… Одни, посреди бескрайней равнины, где лишь небо над головой и ветер в лицо…

– Не промочите ноги! – обеспокоился кибер.

Жилин остановился. Перед ним блестело треугольное озерцо. То самое, расхваленное прессой. Коцит-1. И, судя по всему, перехваленное. Их тут, на Сырте, целая куча – Коцит-2 есть, Коцит-3 и так далее, вплоть до Коцита-8, что плещется у самой Изиды. Плещется глубоко под грунтом, укрытое толстым слоем льда. Озера тянулись неровной цепочкой, по дуге, соединяясь узкими протоками – похоже, когда-то они текли одной рекой, а теперь вот лишь это треугольное отражает марсианское небо. Бульки пускает, и тянет от него болотом. Метаном, надо полагать.

Кибердворник обошел озеро подальше от берега, высоко задирая ноги, чтоб не запутаться в густой синей траве, прочной, словно из сыромятной кожи сделанной, и упругой – идешь как по пружинам. Не парк, а сплошные скобяные изделия…

За озером начинались теплицы и оранжереи. Одинаковые стеклопластовые цилиндры-польдеры выстроились строго в ряд, как на параде. В стороне уступами поднимались цистерночки с хлореллой. Сквозь их выпуклые, запотевшие стенки просвечивали яркие огни и красиво преломлялись вспышки: красная-синяя-зеленая… Музыка звучала все громче, все настырнее. Она мешала думать. Может, потому ее и включали так громко? А чтобы еще надежнее предохраниться от думанья, собирались в компании… Н-да.

Первый турист, встреченный Жилиным – расхристанный и густобородатый малый, – спал прямо на траве, подложив руки под голову, и мощно храпел. Над ним витал дух синтетического виски. Глеб небрежно переступил через носителя разума и пошагал дальше.

Туристический комплекс был типовым – от большого серебристого купола «звездой» ответвлялись переходники к пяти куполам поменьше. Тамбуры, круглые иллюминаторы… Дух фронтира! На туриста действует. Покатают его тут на настоящем краулере, снимут на память в настоящем скафандре, с этими куполками на заднике, и готово. Прославился на весь Простоквашинск.

Жилин остановился и поморщился. Вот она где, дрянь эта… Перед вспомогательным куполом равномерно вспыхивали и гасли три здоровенных плафона: красный, синий и зеленый. Грезогенератор «Сома». Под плафонами стояли и дурели несколько человек. Семь мужиков и одна девушка. Замерли и не шевелятся. Как столбы. Неподвижные запрокинутые лица, раззявленные рты, пуговичные глаза. Только цвет менялся у семи застывших морд и одной мордашки: красный-синий-зеленый, красный-синий-зеленый… Жилин почувствовал, как приятно закружилась голова.

Справясь с собой, Глеб нашел круглый пульт на стене и, прицелившись, нажал красную треугольную кнопку. Синий-зеленый, синий-зеленый, синий-зеленый… Ткнул пальцем в синюю. Зеленый, зеленый, зеленый… Вдавил зеленую. Морок пропал, и оцепеневшие люди стали подавать признаки жизни. Твердые, закостеневшие руки утирали вялые рты. Потекли слезы из немигавших глаз. Девушка с распустившейся косичкой обалдело таращилась на Жилина, на мужиков и вопрошала: «А почему вы такие рыжие?.. Почему вы такие рыжие?..»

Позорище, подумал Жилин угрюмо. И стоило за этим аж на Марс переться? Какой, вообще, дурак придумал устраивать туры по Системе? Это ж бешеных денег стоит! А жрунов за бесплатно катают, правда, по конкурсу. Метод воспитания такой? Идиотство…

Он прошел через тамбур в малый купол и аккуратно задвинул за собой дверь шлюза. Будучи человеком сильного характера, Глеб успокаивался быстро. В куполе было тихо. На дверях номеров, выходивших в круглый холл, сонно тлели сигналы акустической защиты – двойной и даже тройной. Можно было спорить на что угодно – здесь поселили старперов. Эти бодренькие старцы и старицы, зубастые и черноволосые, волновой психотехники чурались, предпочитая проверенную веками методу – они напивались. Вдрызг, до бесчувствия. А может, и зря он так… Ну, выпили, да и выпили. За мечту детства почему бы и не остограммиться? И в космосе побывали, и на пыльных тропинках наследили. Вот и спрыснули радость. А закусили тушеной капусткой – нежнейшими волокнистыми ломтиками, светло-светло лиловыми, очень сочными, разваренными, политыми сверху пахучей подливкой из тертого древолиста, а на десерт… «Господи, как же я хочу есть!»

Овальный в сечении туннель-переходник Глеб одолел почти бегом и вышел в главный модуль. Здесь было светлее, чем днем. Сияли лампы, светились синхролайтинги, цветами спектра полыхали сервисные блоки. В модуле было сизо от табачного дыма. Туристы гуляли. Методически заталкивали в буфеты-автоматы жетон за жетоном и накачивались пивом – обязательно из пластмассовых «груш» с магнитным ободком вокруг дна (такие посудины, вообще-то говоря, были нарочно придуманы для Фобоса и годились для астероидов с их мини-гравитацией. Но из чего ж еще прикажете дуть пиво в «космическом салуне»? Душок фронтира!). Резались в баккара, а позолоченный робот-банкомет, имевший сходство с Си-3-Пи-О, сдавал карты. Потели вокруг эрулы – электронной рулетки, – делали ставки или просто «болели». Женщины визжали весьма натурально. На большом эйдетическом экране шел фильм «про любовь»; группка людей в огромных, массивных креслах смотрела на экран, придерживая подле уха блестящие коробочки фонодемонстраторов. Некоторые плакали.

Виртуалы не вылезали из ВР-кабинок, опустив до плеч колпаки телетакторов. Пальцы у них мелко подрагивали, как в фазе «быстрого сна». А модный парень с рыжими бакенбардами сидел на мягком подоконнике иллюминатора и читал толстую книгу. Каждому – свое.

Жилин сделал круг по залу, высматривая завалящий табльдот или, на худой конец, автомат с гамбургерами и кнышами. И остановился, обескураженный, у туалетного блока. Еды не было. Совсем. Одни пасифунчики! Что ж они тут, святым духом питаются?! Из дамского модуля выскочила девчушка с челкой до кончика носа, и Жилин заступил ей дорогу. Девица шарахнулась.

– Сударыня, – заговорил Жилин прочувствованными словами, – вы не подскажете, где здесь столовая или ресторан, в общем, где тут можно подкрепиться?

Девица захихикала.

– Корка! – сказала она («Шутка» – перевел Жилин). Потом девочка с челкой на пальцах растолковала, как пройти к эскалатору на второй ярус и где там, на втором ярусе, найти «хавчик» (еду).

– Спасибо! – сказал Жилин, но девица уже исчезла.

– Корка!.. – донеслось из толпы.

Столовая «Ешь как хочешь!» хорошо смотрелась. И пахло здесь хорошо – кофе и ванилью. У одной стены тянулась стойка бара метров пяти длиной, у другой – выдвижные столики. За стойкой протирала стеклянные «груши» сонная девушка – не сказать что красавица, но симпатичная. Перед нею, потягивая горькую, расположились два одетых в обтерханные комбинезоны колониста. За столиками, шумно споря о политике, погоде и женщинах, сидела большой компанией молодежь. К молодым подсели двое мужчин постарше, один седой, с моржовыми усами. Все посетители повернулись, когда вошел высокий, элегантный мужик с холодными чертами лица.

Глеб на них даже не посмотрел. Заказал экспресс-обед и сел за столик.

– Стандарт, сударь? – мило улыбнулась девушка. – Или спец?

– Стандарт.

Девушка поставила перед ним готовый обед – горячий, из трех блюд – и снова вернулась за стойку.

– Спасибо, – сказал Глеб, спеша приступить к трапезе. Вскоре заработали челюсти, язык и пальцы. На первое был борщ из фиолетовой капусты – густо-лиловый, наваристый, с кусочками ложномяса. На второе – шашлык из рыбозмеи, напоминавший связку бубликов (а как еще нарежешь трубчатую тушку?). На третье подавали компот из черенков древолиста. Светло-лиловый, холодный, с вываренными стрелками побегов, свернувшихся в спиральки. Ешь как хочешь!

Жилин опростал горшочек с борщиком, слопал шашлычок, и ему сразу захотелось спать. Благодушествуя, он откинулся на спинку стула. Публика разговаривала.

– …Я тогда еще работал, в Северо-Кавказской СО. В Грозном строили, в Пятигорске… ну, в тех местах, короче. Вот где вино было! Густое, пахучее! Казаки нас угощали. Главное, голова-то свежая, а ноги – ё-моё! – не идут! Ну, ни в какую!

– А я в Приднестровье когда был, тамошнее винцо распробовал. М-м-м… Р-ребята, то, что в распределителях дают, в красивых бутылочках – фигня! Вы бы домашнего выпили! Вот тогда бы поняли, что почем!

– Мы в том году в Японию мотались. Угощали меня ихним саке…

– Ну и как? Торкало?

– Фиг там… Ни в голове ни в заднице… И все как-то у них не по-людски. Пьешь из деревянных плошек, да еще и подогретое… и порции какие-то кукольные…

– Не, вино все равно лучше, оно от земли соки тянет. Тут уж никакой тебе химии! Помню, мы с Дашкой по Европам катались – купили новый «руссо-балт», а обмыть решили по месту пребывания… И что ты думаешь? Вот как токайское пил в Буде – помню прекрасно. Как мозельским заправлялся… по-моему, где-то на Рейне уже – тоже… что-то такое приходит на ум. А как я бургундского налакался и машину разбил – убей бог, не помню…

– …От ты, от, чем щас дыш-шь?

– Ну… как чем? Воздухом.

– Пра-льно! Так от, три… нет, ч-тыре года н-зад я – я, лично! – отво… отве-чал за это… за воздухо-снаб – ик! – жение! По-ал? Я! А щас там – ик! – синт-затор п-ставили, к-слородный, а мне, г-рят, иди, Паша, отд-хай! По-ал? Ик! Нет, ну ты по-ал?

– Да понял, понял… Налить еще?

– Не, все, зав-зал! Ну, разве по чуть-чуть… И я теперь, как этот… не пришей кобыле хвост. По-ал? Теперь с Пашей Фонд из-билия нянькается, как с посл-дним…

– А тебе не все равно?

– Вижу, как ты по-ал… Ни хрена ты, Вася, не по-ал! Какой у тебя инд-кс… кс… кис-кис… соц-аль-ной знач-мости? Не слышу!

– Ну, двенадцать…

– О! И у меня двен-дцать! А было три-цать девять! По-ал?!

Люди, люди… Ну чего вы такие? Ну, неужели это так интересно – заниматься тасканием по Базе, толканием в распределителях, питием в «Ешь как хочешь»? Постоянно, день за днем! Одно и то же, одно и то же… Возникало, поднималось, как тошнота, впечатление скучной и жалкой жизни, вечно серого, до смерти обыкновенного бытия.

Жилин отер лицо руками. Глаза слипаются… Он встал и подошел к стойке.

– Налейте мне тоника, пожалуйста.

– Большой стакан? – спросила девушка. – Или маленький?

– Маленький.

Девушка наполнила стакан-«грушу» пенистым «лио» и поднесла Глебу.

– А что спать не идете? – поинтересовалась она с осторожной ласковостью.

– Да я б с удовольствием… Спасибо. – Глеб сделал большой глоток. – Не получается. Сейчас, пока до Соама доберемся, пока туда, пока сюда, уже и вставать пора…

Девушка сочувственно покивала.

– А я вас видела сегодня на площади! – похвалилась она.

– Да? – вежливо удивился Глеб.

– Ага! У меня там модуль рядом. Мы вас всем блоком встречали, все так радовались!

– А мне почему-то показалось, что все было организовано…

– Ой, неправда! Что вы! У моей соседки на «Северном полюсе» отец работал. А у тети Клавы – обе дочки. Представляете, что они пережили?!

– Да уж…

– Ой, а слез было!.. И как хорошо, что Тхакура поймали! Ой, вы не представляете, какой он все-таки был скотина! – скривила девушка свой чувственный ротик. – Сейчас хоть не так страшно будет… Еще б отфильтровать всех, чтоб вообще пурпуров не осталось!

Глеб присмотрелся к красной девице. Одета она была в обтягивающий рабочий комбинезон. По тому, как четко выделялись контуры великолепной груди, было ясно, что под ним ничего нет.

– Отфильтруем, – сказал Глеб.

Девушка замялась, словно хотела спросить о чем-то, да никак не решалась.

– Скажите… – молвила она неуверенно, покосилась на любителей двойного виски, заколебалась, но договорила: – А если кто-то работает на Базе… может он перейти в Проект?

– Смотря кто, – сказал Жилин и сделал изрядный глоток. Тоник приятно пощипывал язык и шибал в нос.

– Сервис-инженер, – нервно сказала девушка и, не зная, чем занять руки, стала протирать стеклянную «грушу».

– Пока нет, – сказал Глеб с сожалением, – вот когда город построим, тогда – пожалуйста.

– А-а… – сказала девушка угасающим голосом. – А еще кем-нибудь? На стройку, там, или… в принципе у меня сертификат программиста! Да хотя бы наладчиком! Вам же потребуются наладчики?

Колонист, цедивший виски, вдруг допил все одним глотком и молча вышел. Поболтав «грушу», Жилин пристально посмотрел на девушку.

– Вы так хотите покинуть порт? – серьезно спросил он.

Девушка сжала кулачки.

– Я его не-на-ви-жу! – с чувством сказала она. – Господи, я так рвалась на Марс! А тут… Нет, на Сырте и вправду здорово. Здесь все так… слов не хватает… в высшей степени сурово. Да! И есть тут что-то определенное… Сильное, жесткое. Окончательное. Здесь уж если человек плох – значит, плох стопудово… э-э… ну, стопроцентно. А хороший – так хороший. Без всяких там полутонов и оттенков. Землежителю тут тяжко – слов нет! А женщине тем более. Как прилетела, так и началось – то один пристанет, то другой. Вон уже зыркают на вас!

– Пусть позыркают, – улыбнулся Жилин.

– Как я уже устала от всего этого… – вздохнула девушка. – Хоть вам пожалуюсь… Радости сколько было, когда сюда летела, гордости!.. А как же – на «Большом Сырте» буду работать! Ах-ах-ах! А тут такой бардак! Столько людей попало под сокращение! Я с таким трудом сюда устроилась, вы не представляете!.. – Девушка фыркнула. – Стоило пять лет учиться, чтобы в кабаке коктейли смешивать! Ужасно просто!

– Я вам обещаю, – серьезно сказал Жилин, – скоро тут все закрутится, завертится… Работы всем хватит и здесь, и в Долине Маринер, и в Хелласе, да везде!

– Большой штурм? – улыбнулась девушка.

– Именно! – подхватил Глеб. – Большой штурм! Победа человечества над косной природой! Флаги и стяги во всепланетном масштабе! А что такого? Надо же и собой когда-нибудь погордиться! Не каждый же день Землю-бис устраиваем!

Девушка улыбнулась. Не кокетливо, а робкой, доверчивой улыбкой человека, боящегося ошибиться. Но еще не потерявшего надежды…

Старик с моржовыми усами поскреб лысину и попробовал встать из-за стола. Уперев руки по сторонам пустой тарелки, он таки оторвал тощее седалище от стула и, суетливо перебирая ногами, просеменил к стойке. Лицо у него было припухшее, с нездоровой землистой кожей, апатично-равнодушное.

– Виски, – сказал он глухим и сдавленным голосом.

– Дядя Миша, – сказала сервис-инженериня с беспокойством, – может, хватит на сегодня?

Дядя Миша нахмурился.

– На свои пью, – вымолвил он, еле ворочая языком.

– Восемнадцать копеек, – отступилась девушка.

Старик разболтанным движением приложил ладонь к засветившемуся регистратору. По сенсорному кругу пробежала цепочка нервных огоньков, и руки со старческими веснушками сгребли выпивку.

– Так вот и живу, – вздохнула девушка. – А тут еще этот! На что уж они все противные…

– Эт-та хто пр-ративный?! – заорал оскорбленно старик.

– Не кричите, дядя Миша, – строго сказала девушка.

– М-молчу… – промычал дядя Миша и громко икнул.

– На что уж они, – продолжала девушка, – но Владек… Да вы его не знаете, наверно? Это начальник СИБ. Свинья такая! Нет, врать не буду – мне он поначалу даже понравился. Настоящий такой первопоселенец, как в фильмах, – большой, закаленный. Сильный. Человек фронтира. А потом… Понимаете, его тут все боятся. Даже я, никогда не дрожавшая перед начальством, стала испытывать страх. Это так противно, так унизительно – фу! Ой…

Люк в столовую распахнулся. Здоровый бугай – плотного телосложения, с красным квадратным лицом, со светло-рыжими волосами и маленькими голубыми глазками – просунулся по пояс, нагло уставился на Жилина, затем взглянул на девушку, грязно ухмыльнулся и снова уставился на Жилина.

– Эй, ты! – заорал он. – Ты что здесь потерял?!

– Не твое собачье дело, – холодно ответил Жилин.

Бугай хрюкнул от злости.

– А ну, – раздраженно прохрипел он, – быстро отошел от моей девчонки!

– Владек! – крикнула девушка. – Перестань сейчас же! Дай людям поесть спокойно!

– А-а!.. – распалял себя Владек. – Нового женишка себе завела! От курва маць!

Девушка охнула и прикрыла лицо ладошками. Жилин медленно повернулся. Его правая рука лежала на стойке, в левой была «груша» с тоником. Он пристально посмотрел в злые голубенькие глазки начальника СИБ, и кто-то громко сглотнул. По столовой расползлась угроза.

Холодное лицо Жилина не изменило выражения. Глеб допил тоник и поставил «грушу» на стойку. Напряжение в зале пульсировало, словно живое. И выверенные движения главного киберинженера будили в памяти неясные, тревожные воспоминания.

– Нехорошо… – Голос Жилина звучал холодно и бесстрастно. – Ты оскорбил девушку.

Владек поежился, пораженный ни с чем не сравнимым ощущением смертельной опасности, захлестывавшим его при взгляде в ледяные и безжалостные глаза Жилина. Но набычил шею и пошел на Глеба.

– Где это ты видишь девушку? – усмехнулся он глумливо. – Девку!

Выслушивать дальше Жилин не стал, а ударил бугая. Владек толком и не понял, в чем дело. Он еще не успел вдоволь наругаться и совсем не ожидал крепкого удара в челюсть. Задирая ноги и сметая посуду, Владек опрокинул стол и хрястко ударился об пол. Он начал было подниматься, но тут же получил по шее и впечатался головой в стойку. Да с такой силой, что опрокинулись пластмассовые бутылки.

Владек «поплыл» и, даже не думая ни о чем, потянулся к парализатору. Еще ни разу в жизни ему не доводилось съездить кому-то по зубам. Как правило, первопоселенцы выясняли отношения с помощью квантовых пистолетов. Но не успел Владек коснуться кобуры, как снова «заработал» сокрушительный удар в челюсть. Из разбитой губы потекла кровь.

Напрягая последние силы, шатаясь, Владек оторвался от стойки, но от резкого удара в живот у него перехватило дыхание и он согнулся пополам. В то же мгновение Глеб без всяких приемов, не размахиваясь, врезал ему по сопатке – так, что красная юшка брызнула из ноздрей.

– Ты сам напросился, – без гнева сказал Жилин, – а иначе вы не понимаете…

Бросив равнодушно-тяжелый взгляд на растерянных посетителей, он привалился к стойке.

– Извините, – коротко сказал он девушке. – Вас хоть как звать-то?

– Маша, – вымученно улыбнулась сервис-инженер с сертификатом программиста. – Лисицына. Вы меня напугали!

– Не бойся, Маша, – улыбнулся главный киберинженер, – я Дубровский! – Он постоял, подумал и добавил: – Если вы еще не передумали, то собирайтесь и едемте.

– Правда?! – обрадовалась Маша. – Прямо сейчас?!

– А чего ждать? Время-то идет… У нас есть уже один программист – Рита Ивернева. Поработаете с ней в паре…

Глеб обошел слабо ворочавшегося Владека и выбрался в коридор. Тут его уже ждали. Десяток краснощеких богатырей с мышцами подпирали стенку. Команда СИБ. Завидя Жилина, богатыри лениво оттолкнулись и перегородили ему дорогу. Команда переговаривалась:

– В курсе, Ковальского вымесили?

– Я в курсах.

– Меня на «хи-хи» пробивает!

– И кто ж это такой смелый выискался?

– Эссе хомо! – Один из здоровяков показал на Жилина жестом, не лишенным театральности. – Он эту корку размочил! Впухает главным по кибам!

– Еще одна шишка на ровном месте!

– У шишки загордяк!

– Сделать ей бледный вид и розовые щечки!

Жилин улыбнулся. Он мог играючи раскидать всю эту го-поту и даже не запыхался бы. Только зачем?

– Какой у вас индекс социальной значимости? – спросил Глеб.

Команда растерялась.

– Пятнадцать, – вымолвил худой, но широкоплечий парень с соломенного цвета волосами.

– Могу записать на курсы персонала обеспечения при проекте «Марс», – сказал Жилин миролюбиво. – Может, уже со следующей недели начнем занятия. Будете хорошо учиться – получите настоящую специальность и настоящую работу. Индекс свой поднимете. До двадцати пяти как минимум.

Команда дрогнула. Предводитель это заметил. Он был коренастый, плотный, с круглой, гладко выбритой головой.

– Кончай нам зубы заговаривать! – процедил он и двинулся на Жилина. Команда качнулась. «Врежешь ему, – мелькнуло у Жилина, – и они кинутся». Круглоголовый ударил хуком справа, метя «шишке» в челюсть. Жилин поймал его волосатый кулак и сжал. Раздался хруст. Круглоголовый заверещал как поросенок. Глеб отпустил его руку.

– Я не ищу неприятностей, – произнес он морозящим тоном, – но и не избегаю их. Владек получил за дело, а если и у вас руки чешутся, то, пожалуйста, я готов. Только что ж вы сами за девушку не вступились? А, херои?

Поднялся гвалт. Команда кричала:

– А твое какое дело?! Будет он нам тут еще!..

– Сами как-нибудь разберемся!

– А то нашелся тут… моралист вшивый!

– Да что вы как с цепи сорвались?!

– А ты не защищай! Защитничек выискался!

– Но-но! Я тебя трогаю, что ли?!

Сквозь толпу протолкался долговязый, носатый парень с темным тощим лицом.

– Нечего нам тут выговаривать! – грубо сказал он. – У нас тут свои порядки, ясно тебе? Они с Машкой как-нибудь сами разберутся, а ты не лезь! – Он повернулся к толпе и спросил: – Правильно, безопасники?

– Вер-рна! – заревела команда.

Холодное напряжение на лице Жилина сменилось иронической усмешкой.

– «Безопасники»! – сказал он с презрением. – Пурпуров развели, как тараканов, а туда же! Да по вас самих изолятор плачет! И почему это мы должны были ваших людей с полюса снимать?! А вы где были?! «Сами разберутся»! – хмыкнул Жилин. – Это мужчины пусть заботятся о себе сами, с ними нянчиться я не собираюсь. Но попробуйте еще хоть раз обидеть при мне женщину! Так всыплю – синие будете ходить! И давайте кончать этот базар, мне нужно работать.

Тогда долговязый повернулся к нему и сказал:

– А может, мы не хотим, чтобы ты тут работал?

Жилин посмотрел долговязому в запавшие глаза долгим, упорным взглядом.

– А мне наплевать, чего вы хотите, – медленно проговорил он.

Из столовой торопливо вылезла Маша. Она была уже в спецкостюме, со шлемом под мышкой.

– Я готова! – радостно сказала она.

– Ты куда, Лиса? – удивилась команда.

– Я к ним! – Девушка подбородком указала на Жилина. – Хоть кем! Хоть грунтокопом! Лишь бы подальше от Базы! Не хочу я больше бояться и гадости выслушивать! Хватит с меня! Натерпелась!

Незаметно Жилин расстегнул клапан бокового кармана на комбинезоне, где лежал его табельный пистолет-парализатор.

– А ну, стой! – рявкнул долговязый. – Останови ее, Саид!

– Не советую, – спокойно сказал Жилин.

– Интересно, а кто нам помешает? – Долговязый дрожал от ярости, но что-то в поведении Жилина его удерживало. Киберинженер не боялся и не нервничал, в его голосе скорее чувствовалось пренебрежение.

– Я, – по-прежнему спокойно сказал Жилин.

Лицо долговязого побелело, затем покраснело от бешенства.

– Ты что, совсем считать разучился?! – проговорил он спертым голосом. – Нас тут девять человек!

– Вот и прекрасно, – ухмыльнулся Жилин, – силы вроде как сравнялись!

Он чуть наклонил голову и сунул руку под клапан, так, чтобы ладонь была в нескольких сантиметрах от истертой рукоятки ПП.

– Ну что? Сдавайте карты, безопаснички! Я сделаю ход, как только скажете!

Загремели шаги ярусом ниже, и по эскалатору взбежали Габа, Гоша и Антон Родин.

– Здорово, ребята! – приветствовал их Жилин, не сводя глаз с толпы. – Я тут продаю билеты на вечеринку с танцами. Не желаете выбрать себе партнеров?

– Мы уже настраиваем скрипки, афанде! – мгновенно оценил ситуацию Габа и выхватил пистолет-парализатор. Стажер и наноинженер молча вынули свои, демонстративно сдвинули до конца муфты излучателей, а ползунки регуляторов довели почти до упора, до зловещей красной риски.

– Осторожно и медленно поднимите руки, – проговорил Жилин, – расстегните оружейные пояса и бросьте на пол. А затем поворачивайтесь и шагайте.

Верзила позади долговязого негромко произнес:

– Считай меня вне игры, Мирон.

И Глеб услышал стук брошенного на пол разрядника. Тут же вслед за первым полетели и остальные.

– Расстегни пояс!

Долговязый Мирон пристально смотрел на Жилина широко открытыми глазами. По его щекам стекал пот. Затем он провел языком по пересохшим губам и начал расстегивать пряжку пояса. Кто-то в толпе шумно вздохнул. В какое-то мгновение Мирон мог попытаться выхватить квантовый разрядник, но он не стал дергать тигра за хвост и разжал пальцы. Оружейный пояс упал на пол.

Мирон попятился назад. Потом повернулся и пошел прочь, все ускоряя шаг. Стало вдруг очень тихо. Маша повернулась, быстро поцеловала Глеба в губы и побежала к выходу. А краснощекие богатыри остались стоять, будто оплеванные. Они стояли и молча смотрели, как их Лиса, их Ева, их Таис сбегает, не оглядываясь, по эскалатору, спеша покинуть Базу обетованную… И как можно скорее.