Текст книги "Картина мира в былинах русского народа"

Данный период в истории былинного сочинительства на Руси, по В. П. Аникину, охватывает время с середины XII в. до конца XIII. Это было страшное время – время удельной раздробленности Древней Руси, по существу утратившей своё государственное единство, и начала татаро-монгольского ига.

Во второй половине XII в. Киевское княжество уступает своё верховенство на Руси Суздальскому княжеству, во главе которого долгое время был сын Владимира Мономаха Юрий Долгорукий (1090 гг. – 1157). Его считают основателем Москвы (1147).

В 1157 г. Андрей Боголюбский (1111–1174), сын Юрия Долгорукого и половецкой княжны, перенёс столицу своих владений, унаследованных от отца, из Суздаля во Владимир. Он был первым великим князем всей Руси, отказавшимся жить в Киеве, который был им покорён в 1169 г.

В. О. Ключевский писал: «До сих пор звание старшего князя нераздельно соединено было с обладанием старшим киевским столом. Князь, признанный старшим среди родичей, обыкновенно садился в Киеве; князь, сидевший в Киеве, обыкновенно признавался старшим среди родичей. Андрей впервые отделил старшинство от места: заставив признать себя великим князем всей Русской земли, он не покинул своей Суздальской области и не поехал в Киев сесть на стол отца и деда» (Ключевский В. О. Краткое пособие по русской истории. М., 1992. С. 55).

Возвышение Владимиро-Суздальского княжества продолжилось при младшем брате Андрея Боголюбского Всеволоде Большое Гнездо (1154–1212). Прозвище Большое Гнездо он получил за большое потомство: у него было 12 детей. О его могуществе писал автор «Слова о полку Игореве». Он обращается к нему с такими словами: «Великий князь Всеволод! Не мыслию лишь тебе б прилететь издалека отчий престол поблюсти! Ты ведь можешь Волгу вёслами расплескать, а Дон шлемами вычерпать!» (Фёдорова М. Е., Сумникова Т. А. Хрестоматия по древнерусской литературе. М., 1994. С. 61).

Этот призыв – свидетельство первого бедствия, пришедшего на Русь, – её государственной раздробленности. Вторым бедствием стало нашествие на неё в 1237–1240 гг. монгольских полчищ во главе с Батыем. Это нашествие – начало татаро-монгольского ига, которое продолжалось почти 250 лет. В самом его начале был опустошён Киев. Он был захвачен монголами во второй половине 1240 г.

В период удельной раздробленности русские люди мечтали о возрождении единого государства. Их мечты нашли отражение в былинах. В качестве образца единого государства русский народ в это время воспринимал Киевскую Русь, какой она была во времена правления князя Владимира.

В. Я. Пропп писал: «В печальную эпоху феодальной раздробленности эпический Киев служил знаменем единства, к которому стремился народ. Это объясняет нам многие особенности былин. Становится понятным, почему герои самых различных областей тяготеют к Киеву, хотя ни один из основных киевских богатырей не родился в Киеве» (Пр. С. 61).

Большая часть наших былин входит в киевский цикл. Их объединяет бывшая столица древнерусского государства – Киев. Но эти былины направлены не в прошлое, а в будущее. У В. Я. Проппа читаем: «Эпос киевской эпохи отражает не события той эпохи, но прежде всего идеалы и стремления народных масс той эпохи. Народ, возвеличивая киевскую эпоху, стремился не к реставрации Киевской Руси, а смотрел вперёд, стремился к единству, которое Киевская Русь начала осуществлять, но не довела до конца» (там же).

Былинные сказители идеализировали Киевскую Русь, какой она была при Владимире. Они восхваляли её могущество. Б. А. Рыбаков писал: «Величественные и торжественные напевы русских былин донесли до наших дней живой песенный сказ о могуществе Руси при Владимире Святославиче, о степных богатырских заставах, о трудных битвах с кочевыми ордами» (Рыб. С. 51).

В былинах, которые стали создаваться во владимиро-суздальский период, новые богатыри встречаются в Киеве со старыми – Святогором, Волхом (Вольгой), Дунаем, Потоком, Добрыней и др. Самыми известными богатырями этого периода стали Илья Муромец и Алёша Попович.

Илья Муромец

Самым плодотворным периодом в былинном сочинительстве Б. А. Рыбаков считал конец Х в. К этому периоду он относил появление в былинах образа Ильи Муромца. Но он не указывал на конкретное лицо, которое могло бы восприниматься как его прототип. Он лишь предполагал, что образ богатыря из простого народа имеет историческую основу.

Б. А. Рыбаков писал: «Историческую основу образа Ильи Муромца и первичных былин его цикла мы должны искать в русской действительности времени Владимира, когда князь, нуждающийся в воинах и боярах, переселял с севера тысячи людей, а победителей в важных поединках делал из простых ремесленников “великими мужами”, т. е. боярами. Если об этом писали с чувством княжеские летописцы, то сам народ должен был ещё с большим чувством петь об этих героях» (Рыб. С. 99).

Если Б. А. Рыбаков считал XII–XIII вв. временем угасания былинного жанра, то В. П. Аникин, напротив, расценивал это время как расцвет былинного творчества. Его главное достижение, по его мнению, – былинный цикл об Илье Муромце (Ан. С. 305).

Илье Муромцу по праву принадлежит центральное место среди русских богатырей. Его старшинство признаётся всеми богатырями. О нём создано былин намного больше, чем о любом другом русском богатыре. Это не случайно. Если Добрыня – знатного происхождения, а Алёша – духовного, то Илья – крестьянского.

К народу Илья был ближе других богатырей. В былинах о нём лучше всего выражена народная точка зрения на русского богатыря. Вот почему именно Илью сказители рисуют не только борцом с внешними врагами (всех их в былинах чаще всего называют татарами), но и с внутренними. Он способен взбунтоваться против самого киевского князя Владимира.

В. Я. Пропп писал: «Образ Ильи – наиболее зрелое и наиболее совершенное создание русского эпоса… Только могучий народ в одну из решающих эпох своей истории мог создать этот монументальный и величественный, но вместе с тем простой в своей человечности образ национального героя. Основная черта Ильи – беззаветная, не знающая пределов любовь к родине. Этим определяются и все его остальные качества. У него нет никакой “личной” жизни вне того служения, которому он себя всецело посвятил: вне служения Киеву и Руси» (Пр. С. 215).

О том, какие качества Ильи определяются его основной чертой – любовью к родине, написали В. В. Иванов и В. Н. Топоров: «В нём подчёркивается сила, мужество, верность, надёжность, трезвость, мудрость, опытность, справедливость, конструктивность многих его действий и даже известное миролюбие. Основной эпитет Ильи Муромца в былинах “старый”, “старой” (изображение седобородым стариком, едущим по полю на белом коне) подчёркивает сочетание уверенной силы, нравственного опыта, житейской мудрости» (Славянская мифология. Под ред. В. Я. Петрухина, Т. А. Агапкиной и др. М., 1995. С. 207).

У Ильи Муромца удивительная биография. В былине «Исцеление Ильи Муромца» читаем:

 
В славном городе во Муромле,
Во селе было Карачарове,
Сиднем сидел Илья Муромец, крестьянский сын,
Сиднем сидел цело тридцать лет.
Уходил государь его батюшка
Со родителем со матушкою
На работушку на крестьянскую.
Как приходили две калики перехожие
Под тое окошечко косявчето.
Говорят калики таковы слова:
«Ай же ты Илья Муромец, крестьянский сын!».
 

Эти калики перехожие (т. е. странники) чудесным образом поставили Илью Муромца на ноги и тем самым подарили русскому народу великого защитника Земли Русской. Подобно греческому Гераклу, он совершил множество подвигов. Выделю здесь только три:

1. Победа над Соловьём-разбойником. По дороге в Киев Илья видит страшное чудовище:

 
На дороге Соловейко-разбойничек
Сидит на тридевяти дубах.
Сидит тридцать лет.
Бьёт он свистом соловьиныим,
Покриком своим звериныим.
 

Расправился Илья с чудовищем. Выпустил в неё стрелку из лука:

 
Попала стрелка Соловью во правый глаз,
Вылетела стрелка во левое ухо.
 

2. Победа над Идолищем поганым. С этим страшилищем Илья встретился в Царьграде:

 
Расселилось Идолище поганое,
Поганое Идолище, проклятое.
В долину Идолище пяти сажен.
Промежду плечей Идолище коса сажень,
Головина его, как пивной котёл,
Глаза у него, как чаши питейные,
Носище, как палка дровокольная.
 

Илья прикончил это чудо-юдо – греческой шапкой, символизирующей византийское православие.

3. Победа над Калиным. Пригрозил татарский царь Калин Владимиру, что уничтожит Киев, если тот не сдаст его без бою. Расплакался Владимир! Было отчего плакать: всех богатырей он разогнал, а оставил возле себя одних дармоедов-бояр. Слава богу, жёнушка Апраксия выручила. Она ему сказала, что в погребе сидит Илья Муромец, куда он попал по приказу Владимира три года назад за своё дерзкое поведение с князем, а она его тайком от него кормила. Повинился Владимир перед богатырём. Расправился Илья с Калином.

Илья – подлинный народный герой. О таком герое мечтал русский народ. Он служит по существу не Владимиру, а Киевской Руси. Он защищает не Владимира с его свитой, а Русь с её народом. Вот почему его отношения с Владимиром были, мягко выражаясь, натянутыми.

В некоторых вариантах былины «Ссора Ильи Муромца с Владимиром» (А. М. Горький предложил более точное название для этой былины – «Бунт Ильи Муромца против Владимира») Илья в пылу гнева даже грозится убить Владимира, чтобы самому стать первопрестольным киевским князем.

Алёша Попович

Алёшу Поповича, по мнению Б. А. Рыбакова, «следует отождествить с Ольбегом Ратиборичем, дружинником Владимира Мономаха» (Рыб. С. 150).

Вот как историк объясняет смену имени Ольбега на Алёшу: «Смена имени Ольбега на Олёшу произошла позднее, под влиянием песен о ростовском “храбре” Алёше (Александре) Поповиче 1216–1220 гг… Отец Ольбега – известный боярин Ратибор, служивший ещё в 1079 г. великому князю Всеволоду, отцу Мономаха. Последний раз он упоминается в 1113 г.: это ему поручил Владимир Мономах переделку “Русской правды” после известного восстания в Киеве» (там же).

В знаменитой троице киевских богатырей Илья Муромец – самый старый, а Алеша Попович – самый молодой, Если Илья – выходец из Мурома, Добрыня – из Рязани, то Алёша – из Ростова. Но каждый из них возвышается над другими богатырями благодаря бою с чудовищем. Илья победил Соловья-разбойника, Добрыня – Змея, а Алёша – Тугарина.

 
Вот как выглядел Тугарин Змеевич:
В вышину ли он, Тугарин, трёх сажен,
Промеж плечей косая сажень,
Промежу глаз калёна стрела.
 

Сказочный образ Тугарина дополняется сказочным образом его коня:

 
Конь под ним – как лютый зверь,
На хайлища пламень пышет,
Из ушей дым столбом стоит.
 

Алёша побеждал врага не столько силой, сколько хитростью и ловкостью. Подозвал он чудовище поближе.

 
Хлестнул его шелепугою по буйной голове,
Расшиб ему буйну голову,
И упал Тугарин на сыру землю.
 

У каждого богатыря свой характер. Илья – суровый и могучий, Добрыня – сдержанный и «вежественный», а Алёша – хитрый и ловкий. Из всех богатырей, вместе с тем, он самый противоречивый. Достоинства в нём совмещаются с недостатками. У В. В. Иванова и В. Н. Топорова читаем:

«Алёша Попович отличает не сила (иногда даже подчёркивается его слабость, указывается его хромота и т. п.), но мужество, удаль, натиск, с одной стороны, и находчивость, сметливость, хитроумие – с другой. Иногда он хитрит и готов идти на обман даже своего названого брата Добрыни Никитича, посягает на его права; он хвастлив, кичлив, излишне лукав и увёртлив; шутки его иногда не только веселы, но и коварны, даже злы; его товарищи – богатыри время от времени высказывают ему своё порицание и осуждение. В целом образ Алёши Поповича отличается определённой противоречивостью и двойственностью» (Славянская мифология. Под ред. В. Я. Петрухина, Т. А. Агапкиной и др. М., 1995. С. 31).

Владимир, решая вопрос о том, кого отправить к Дюку Степановичу в Галич, чтобы проверить несметные богатства его матушки, говорит:

 
Ежели послать смелого Алёшу Поповича, –
У него глаза завидные – поповские,
Заглядятся у него глаза на именье-богачество,
Не оценит живота (жизни. – В. Д.) Дюкова.
 

Не следует преувеличивать отрицательные качества Алёши Поповича. Он попал в число великих киевских богатырей вовсе не благодаря этим качествам. Выдающимися богатырскими способностями он овладел ещё в юные годы.

Ещё в юности Алёша собрал себе дружину и отправился в Киев-град. На пути к нему пришлось сразиться с татарской силой-ратью великою:

 
И прибили ту силу-рать великую –
Кое сами, кое кони топчут,
И разбежалась рать-сила великая
По тому полю широкому,
По тем кустам ракитовым.
 

Докатилась весть о победе ростовской дружины под предводительством Алёши Поповича над татарами до Ильи Муромца. Он сразу понял: Алёша Попович – настоящий богатырь. Вот почему он был возмущён тем, что Владимир в честь этой великой победы не устроил пир на весь мир. Исправили ошибку: поехал к Алёше в Ростов Добрыня Никитич и уговорил будущего соратника приехать в Киев. Устроил киевский князь в честь Алёши великий пир.

Сдружились три богатыря – Илья, Добрыня и Алёша. У каждого из них множество заслуг перед Русью. В былине «Алёша Попович убивает татарина» изображена битва молодого богатыря с грозным врагом – татарином. Ударился с ним Алёша в честном бою:

 
Они съехались с татарином, ударились,
Ещё друг друга до-болька не ранили.
Ещё съехались они да во второй же раз;
Победил-то тут Алешенька Попович млад.
Как упал-то тут татарин на сыру землю, –
Не доехал же до города до Киева.
 

Были у Алёши и прегрешения. Так, в маленькой былине «Алёша Попович хвастает» он похваляется своими удачами, что у богатырей не принято (похвальба – грубое нарушение неписанного богатырского морального кодекса), а в былине «Добрыня в отъезде и неудавшаяся женитьба Алёши» рассказывается о том, как он обманул Настасью Никуличну – жену Добрыни. Он солгал ей, что её муж погиб, чтобы жениться на ней. Уж очень она ему приглянулась! Дело дошло до свадьбы. Прискакал Добрыня в Киев:

 
Ухватил Алёшку за жёлты кудри,
Выдернул Алёшку чрез дубовый стол,
Бросил Алёшку о кирпичен мост,
Повыдернет шалыгу подорожную,
Учал шалыжищем (дубиной. – В. Д.) ухаживать.
 

Проучил Добрыня Алёшку. Со временем вернулась к ним и былая дружба. По-прежнему стали стоять друг за дружку великие киевские богатыри – Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович.

Алёша обладал свойствами, которых не было у его старших крестовых братцев. Об этом прекрасно написал патриарх нашей фольклористики – Владимир Прокопьевич Аникин:

«Алёша Попович обладает особыми “эпохиальными” свойствами, которых в пору независимости Руси не имели ни Добрыня, ни Илья. Алёша ничего предосудительного не видит в обмане врага, но и он ревниво бережёт честь стольного князя, между тем как сам Владимир смиренно терпит позор. Не располагая силами для победы, богатырь полагается на хитрость и изворотливость. Таков Алёша-богатырь эпоса эпохи ордынского ига» (Ан. С. 331).

К середине XII в. Киев утратил своё центральное положение в Древнерусском государстве. Несмотря на былую славу, он превратился в одно из многих древнерусских княжеств. Отношение к нему со стороны других удельных княжеств довольно резко изменилось. В какой-то мере это сказалось и на былинном творчестве. Со временем появляется областной эпос, герои которого в какой-то степени начинают противопоставляться киевским. В особенности это касается былин о Дюке Степановиче, образ которого связан с Галицко-Волынской землёй. В свою очередь с Новгородской землёй связан образ Василия Буслаевича.

Дюк Степанович

Волынский князь Роман Мстиславич Осмомысл в конце XII в. объединил своё княжество с Галицким. Образовалась Галицко-Волынская земля. Она обособилась от Киева. Противостояние Киеву было весьма успешным. В 1203 г. князь Роман даже на время захватил Киев и провозгласил себя великим князем, несмотря на противодействие со стороны владимиро-суздальского князя Всеволода.

Былина «Дюк Степанович» воспевает богатства Галицко-Волынской земли и её главного героя – Дюка Степановича. Его называют в былинах то княженецким сыном, то боярским. Его обуяло желание съездить в Киев.

Дюку удаётся преодолеть все опасности, которые он встречает на пути в Киев – в том числе он удачно проскакал мимо Змеища-Горынчища о двенадцати хоботах. Но его самой главной удачей стала встреча с Ильёй Муромцем. Киевскому богатырю настолько полюбился галицкий молодец, что он объявил его крестовым братцем. Поехали два братца в Киев-град вместе.

В былине «Дюк в Киеве» молодой галицкий княжич встречается с Владимиром. Между ними завязывается диалог: Владимир спрашивает, Дюк отвечает. В ответах галицкого княжича вся суть былины. В этих ответах он восхваляет богатство своей матушки. Вот, например, один из его ответов:

 
Как у нас-то во городе во Галиче,
У честной вдовы Матрёны Тимофеевны,
На дворе стоят столбы все серебряные,
Продёрнуты кольца позолоченные,
Разоставлена сыта медвяная,
Насыпано пшено белоярово,
Есть что добрым коням пить и кушати,
А у тебя, Владимир, того не случилося.
 

Отправил князь Добрыню Никитича в Галич, чтобы проверить, правду говорит Дюк или неправду. Оказалось: правду. Богатства у матушки Дюка Добрыня обнаружил сказочные:

 
Вела ко первому погребу – к красному золоту,
Приказала золото выкатывать:
Он издержал три телеги ордынские
Бумаги гербовые,
Но не хватило одного погреба описать…
 

А впереди ещё несколько погребов! Повела Добрыню матушка на широкий двор:

 
Течёт тут струйка золочёная, –
Тут не могли они сметы дать,
Говорила мужикам она, оценщикам:
«Вы скажите-ка солнышку Владимиру,
Пускай продаст на бумагу весь Киев-град».
 

Василий Буслаевич

Обособление Новгородской земли от Киева началось ещё в XI в., но полную независимость от Киева она получила в 1136 г. В этом году новгородский князь Всеволод Мстиславич (старший сын киевского князя Мстислава Владимировича) был изгнан из Новгорода и в нём установилось республиканское правление. Её главным государственным органом стало Новгородское вече.

Новгородская республика просуществовала около 350 лет – до 1478 г. Она представляла собой независимое государство, которое занимало очень большую территорию. Под её властью находились земли от Балтийского моря на западе до Уральских гор на востоке и от Белого моря на севере до верховьев Волги и Западной Двины на юге.

В 1478 г. Новгородская республика была уничтожена московским князем Иваном III. Она была присоединена к Москве. Как символ былого республиканского правления из Новгорода был вывезен вечевой колокол. Но даже и после присоединения к Москве у новгородцев сохранялся бунтарский дух. Чтобы его окончательно уничтожить, Иван Грозный со своими опричниками учинил в 1569 г. дикие зверства над жителями Новгорода.

Стремление к государственной независимости своеобразно отразилось на фольклорном творчестве новгородцев. Оно выдвинуло две главные фигуры – Садко Новгородского и Василия Буслаевича (Васьки Буслаева). В сказке о Садко и былине о Василии Буслаевиче Киев даже не упоминается.

Василий Буслаевич – новгородский богатырь. Его образ существенно отличается от образов киевских богатырей.

Мы помним, что Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович в начале своего пути к богатырству сражались с чудовищами. Илья расправился с Соловьём-разбойником, Добрыня – со Змеем, а Алёша – с Тугарином. В этих чудовищах легко обнаружить мифические и сказочные черты. Ничего подобного не было у Василия Буслаевича. Его образ намного реалистичнее образов киевских богатырей.

На реалистичность Василия обратил внимание А. М. Горький в письме к К. А. Федину. Он писал: «Васька Буслаев – не выдумка, а одно из величайших и, может быть, самое значительное художественное обобщение в нашем фольклоре» (Пр. С. 427–428).

Главное отличие Василия от киевских богатырей – его бунтарство. Среди былин киевского цикла широкую известность получила былина о бунте Ильи Муромца против князя Владимира. Но этот бунт произошёл только однажды. Бунтарство Василия другого рода. Оно составляет ведущую черту его характера.

Блестящую главу о Василии Буслаевиче написал в своей книге о русском героической эпосе В. Я. Пропп. Он назвал эту главу очень многозначительно: «Поэзия бунта». Тем самым он подчеркнул главное в образе новгородского героя – упоение своим бунтарством.

В. Я. Пропп в своём анализе былины о Василии Буслаевиче опирался на множество вариантов этой былины. Он насчитал 60 опубликованных её вариантов. Это позволило нашему великому фольклористу создать весьма разностороннюю и наиболее точную биографию новгородского бунтаря.

Первый бунт Василия – бунт против своих сверстников – детей богатых новгородцев:

 
Стал шутить он, пошучивать,
Шутить-то шуточки недобрые,
С боярскими детьми, с княженецкими.
Стал он по городу похаживать,
На княженецкий двор он загуливать,
 

Стали богатые мужики новгородские жаловаться матери Василия:

 
А и мужики новгородские,
Посадские, богатые,
Приносили жалобу они великую
Матерой вдове Амелфе Тимофеевне.
 

Второй бунт Василия – против его воспитателей – матери и его крестного отца – старца, принадлежащего к высшим слоям новгородской церкви. Они учили его грамоте, добру, смирению и церковному пению. Не впрок пошло Василию их учение. Не зная, куда себя деть, чем заняться, к чему приложить безудержную удаль и весёлое озорство, он пустился в разгул:

 
С весёлыми удалыми добрыми молодцы
Допьяна уже стал напиватися.
А и ходит в городе уродует.
 

Третий бунт Василия – против новгородской знати. Этот бунт выглядит странным: его отец принадлежал к очень богатым новгородцам. Между тем этот бунт стал для Василия Буслаевича главным. Он побудил его нанять дружину в 30 человек (включая себя самого). Отцовские деньги вполне позволяли это сделать. У самого отца тоже была дружина, но она была нужна ему, чтобы выйти из грязи в князи, а его сыну она понадобилась, чтобы против этих князей бунтовать. По существу он порвал со своим классом – классом богачей.

Василий объявил на всю округу:

 
Кто хочет пить и есть да из готового,
Валися к Ваське на широкий двор,
Тот пей и ешь готовое
И носи платье разноцветное.
 

Народу привалило видано-невидано. Кто же у нас на Руси не любит дармовщинки?

 
И собирались мужики новгородские увалами,
Увалами собиралися, перевалами,
И пошли к Василию на почестен пир.
 

Легко догадаться, какой народ привалил к Ваське, – голь перекатная по преимуществу. Начал Василий отбирать себе достойных воинов для своей дружины. Два испытания: 1) выпить одним махом полтора ведра вина и 2) выдержать удар дубинкой из вяза:

 
Кто изопьёт чару зелена вина,
Мерой чару полтора ведра,
Весом чару полтора пуда,
И кто истерпит червлёный вяз,
Тот ступай на почестный пир.
 

Немного осталось желающих. Испытание прошли самые крепкие. По их фамилиям в какой то мере можно судить о составе буслаевской дружины. Вот некоторые фамилии: Фома Толстокожевников, Фома Ременников, Котельная Пригарина, Костя Новоторженин, Потанюшка Хроменький, Данилушка Горбатенький и др.

В. П. Пропп подчёркивает: «Для нас важно, что дружина составляется из людей ремесленного труда» (Пр. С. 435). Все они выдержали экзамен. Вот как его сдавал Потанюшко Хроменький:

 
Идёт-то Потанюшко Хроменький
Ко Василию на широкий двор,
Ко той ко чаре зелена вина.
Брал тую чару одной рукой
И выпил чару за единый дух.
Как выскочит Василий со новых сеней,
Хватал-то Василий червлёный вяз,
Ударит Потанюшку по хромым ногам:
Стоит Потанюшка – не крянется,
На буйной голове кудри не ворохнутся.
 

С такими дружинниками Ваське сам чёрт не брат! Он почувствовал уверенность в собственной значимости для Новгорода. Но жизнь полна неожиданностей. Новгородская знать продолжает относиться к нему с пренебрежением. В одном из вариантов былины она демонстративно отказывает ему в приглашении на богатый пир. Это его не смущает. Он является на него незваным гостем, подобно тому, как Илья Муромец явился незваным на пир к киевскому князю в былине «Бунт Ильи Муромца против Владимира». Званые гости над ним подтрунивают.

 
Говорят тут гости званые:
«Ай же ты, Василий Буслаевич!
Хоть ты садишься в большом углу,
Ты есть гость незваный,
А мы гости званые». –
«Хоть я гость незваный,
Куда посадят, там сижу,
А что могу достать своей рукой, ем да пью».
 

Василий бросает вызов всей новгородской знати. Вызывает её защитников на бой. Он должен произойти на Волховском мосту на следующий день. Чтобы уберечь сына, Амелфа Тимофеевна сажает пьяного Василия в погреб и там его заковывает. Он спит мёртвым сном. Его дружина на следующий день вступает в бой со своими противниками без её предводителя.

Ситуацию спасает девушка-чернавушка – служанка Василия. Она увидела, что буслаевской дружине грозит поражение. Освобождает своего хозяина. Тот хватает ось тележную и разбивает ею своих врагов в пух и прах. Но дело на этом не кончается. В некоторых вариантах былины он врывается в город и начинает уничтожать богатые каменные дома:

 
И напустился тут Василий на домы на каменные.
 

Василия пытается угомонить старец Пилигримище – его бывший наставник и крестный отец:

 
Я грамоте тебя учил,
На добрые дела наставлял.
 

Но озлоблению Василия нет предела. Он зверски убивает старца тележной осью.

Не следует идеализировать новгородского богатыря. Если киевские богатыри ясно сознают свою цель – защищать Русскую землю, то Василий Буслаевич не имеет ясной цели. Он не знает, чем будет заниматься, если ему удастся победить новгородскую знать. Между тем его былинный образ любим в народе, поскольку он воспринимается как народный заступник.

* * *

Итак, самыми плодотворными в создании былин были два периода – киевский (второй) и, в особенности, владимиро-суздальский (третий). Вместе они длились 500 лет – с IX в. до XIV. Их объединяет Киев с его князем Владимиром во главе. Вот почему былины, созданные в эти периоды, объединяют в киевский (Владимиров) цикл. Мифологический (первый) период был лишь предварительным.

Самыми заметными былинами областного (четвёртого) периода оказались новгородские былины. Но они были немногочисленными. По поводу этого периода у В.П.Аникина читаем: «Последний, четвёртый, период в истории былин – это время с XIV по начало XVII в. В эту пору новых былин почти не создавали, имела место творческая обработка прежних применительно к историческим условиям Московской Руси» (Ан. С. 304).