Текст книги "Картина мира в былинах русского народа"

1.3. Жанровое своеобразие былины

Мир, в котором мы живём, существует в единстве и многообразии. Его многообразие заявляет о себе на каждом шагу. Если мы обратим свой взор, например, на живую природу, то увидим в ней множество видов как среди растений, так и среди животных.

Множество видов имеется в любой сфере духовной культуры – религии, науке, искусстве и т. д. В науке о культуре – культурологии – их обычно называют жанрами. Свои жанры имеются, например, в науке – статья, монография, диссертация и т. д. Свои жанры имеются в художественной литературе – рассказ, повесть, роман и т. д. Свои жанры имеются и в фольклоре – устном народном творчестве.

Вопрос о классификации фольклорных жанров относится к числу сложнейших. У разных фольклористов он решается по-своему. Чтобы убедиться в этом, следует обратиться к литературе по фольклористике:

1. Соколов Ю. М. Русский фольклор. М., 1941.

2. Чичеров В. И. Вопросы теории и истории народного творчества. М., 1959.

3. Богатырёв П. Г., Гусев В. Е. и др. Русское народное творчество. М., 1966.

4. Русское народное поэтическое творчество. Под ред. Н. И. Кравцова. М., 1971.

5. Русское народное поэтическое творчество. Под ред. А. М. Новиковой. М., 1978.

6. Кравцов Н. И., Лазутин С. Г. Русское устное народное творчество. М., 1983.

7. Зуева Т. В., Кирдан Б. П. Русский фольклор. М., 1998.

8. Круглов Ю. Г. Русский фольклор. М., 2000.

9. Аникин В. П. Русское устное народное творчество. М., 2001.

Рассмотрим здесь подробнее последнюю книгу в этом списке – В. П. Аникина. Все фольклорные жанры её автор поделил на три группы – обрядовые, общемировоззренческие необрядовые и художественные. В число обрядовых он включил такие жанры, как трудовые (рабочие) песни, заговоры, календарный и свадебный фольклор и причитания.

В число общемировоззренческих необрядовых фольклорных жанров В. П. Аникин включил паремии (пословицы, побасёнки, приметы, поговорки), устную прозу (предания, бывальщины, былички, легенды) и песенный эпос (былины, исторические песни, воинские песни, духовные песни и стихи).

В число художественных фольклорных жанров, наконец, он включил сказки, загадки, балладные песни, лирические песни, колыбельные песни, прибаутки, заклички, приговорки, считалки, дразнилки, песни-романсы, частушки, анекдоты и др.

Сразу следует иметь в виду, что среди всех фольклорных жанров ведущее место принадлежит пословицам, сказкам и былинам. Недаром они стали предметом особых дисциплин по фольклористике – паремиологии, сказковедения и былиноведения. Эти дисциплины стали формироваться ещё в XIX в.

Необходимость в паремиологии была вызвана потребностью в научном осмыслении множества русских пословиц, опубликованных в сборниках И. М. Снегирёва и В. И. Даля. Необходимость в сказковедении в свою очередь была вызвана потребностью в научном осмыслении множества русских народных сказок, опубликованных в сборниках А. Н. Афанасьева и И. А. Худякова. Необходимость в былиноведении, наконец, была вызвана потребностью в научном осмыслении множества русских былин, опубликованных в сборниках К. Данилова, П. В. Киреевского, П. Н. Рыбникова и А. Ф. Гильфердинга.

Уже в XIX в. были предприняты попытки определить жанровое своеобразие, в частности, сказки и былины. В. Г. Белинский, например, видел разницу между былиной и сказкой в разном отношении к их содержанию со стороны сказителей. Если былина, считал он, поётся с благоговением, то сказка рассказывается со скрытой насмешкой.

В. Г. Белинский писал: «Есть большая разница между поэмою или рапсодом (былиною. – В. Д.) и между сказкою. В поэме поэт как бы уважает свой предмет, ставит его выше себя и хочет в других возбудить к нему благоговение; в сказке поэт себе на уме: цель его – занять праздное внимание, рассеять скуку, позабавить других. Отсюда происходит большая разница в тоне того и другого рода произведений: в первом – важность, увлечение, иногда возвышающееся до пафоса, отсутствие иронии, а тем более – пошлых шуток; в основании второго всегда заметна задняя мысль; заметно, что рассказчик сам не верит тому, что рассказывает, и внутренне смеется над собственным рассказом. Это особенно относится к русским сказкам» (Пр. С. 247).

Как в наше время определяют былину?

• Словарь С. И. Ожегова: «Былина – русская народная эпическая песня – сказание о богатырях».

• Словарь С. А. Кузнецова: «БЫЛИНА -ы; ж. Жанр русской народной эпической песни-сказания о богатырях и их подвигах, исполнявшейся обычно нараспев под аккомпанемент гуслей; сама такая песня».

• Терминология. ру: «Былина – произведение русского фольклора о подвигах героев-богатырей, которые защищали Русскую землю, и отражающая жизнь Древней Руси (IX–XIII вв.)».

У В. П. Аникина мы можем найти обстоятельное определение былин: «Это героические песни, возникшие как выражение исторического сознания народа в восточнославянскую эпоху и развившиеся в условиях Древней Руси; имели целью возвеличить народные идеалы, былины отразили историческую действительность в образах, жизненная основа которых соединена с вымыслом; былины обладают торжественно-патетическим тоном: их стихотворная ритмическая организация, стиль соответствуют назначению прославить необыкновенных людей и величественные события истории» (Ан. С. 303).

Если быть предельно кратким, то былины можно определить как эпические поэмы о богатырях. Такие, поэмы вовсе не являются достоянием только русского народа. Подобные поэмы создавались и другими народами. Т. В. Зуева и Б. П. Кирдан в связи с этим писали:

«Некоторые эпические поэмы были составлены филологами или поэта ми в позднее время из сравнительно небольших народных эпических песен и преданий. Так, бурятский “Гэсэр” был составлен из улигеров (бу рятских эпических песен) писателем Намжилом Балдано (первая публ. – 1959 г.). Армянский “Давид Сасунский” составлен группой писателей из песен о Давиде из Сасунчи. “Калевалу” составил финский фолькло рист Э. Лённрот из собранных им карело-финских рун (эпических песен) о Калеви (первая редакция – 1835 г., вторая – 1849 г.)» (Зуева Т. В., Б. П. Кирдан. Русский фольклор. М., 1998. С. 202).

Ещё в XII в. во Франции была записана «Песнь о Роланде». Если киевские богатыри служили князю Владимиру, то Роланд – Карлу Великому. Реальный, а не эпический Карл Великий жил с 742 г. по начало 814. Он был королём франков – союза германских племён. Этот король был великим завоевателем. К концу жизни он создал империю, которая охватывала большую часть западной Европы.

Роланд служит эпическому Карлу Великому. Он – племянник короля и верный его защитник. Роланд наделён качествами, которые роднят его с русскими богатырями. Он силён, храбр, справедлив. До самой своей гибели он самоотверженно служит своему королю.

Русский народ создал такое множество песен о своих богатырях, с которым не может конкурировать ни одни народ. Эти песни иначе называют былинами, а также русским героическим или былинным эпосом. Кроме былин, он создал также и другие эпические песни – исторические, воинские и духовные. Подробно они описаны у В. П. Аникина (Ан. С. 366–444). Особого внимания заслуживают исторические песни.

Главное отличие исторических песен от былин состоит в степени их близости к реальной действительности. Если в былинах поётся о вымышленных героях, то в исторических песнях – о реальных – об Иване Грозном, Петре I, Степане Разине, Емельяне Пугачёве и т. п. При этом не следует забывать, что и в исторических песнях мы имеем дело в конечном счёте не с реальными людьми, а с их художественными образами. Однако эти образы в большей мере напоминают реальных прототипов, чем образы былинных богатырей, установить прототипы которых очень проблематично.

Возьмём для примера песню «Есаул сообщает о казни Разина». Вот как казнили великого народного заступника в действительности:

«6 (16) июня 1671 года Степан Разин после оглашения приговора был четвертован на эшафоте на Болотной площади. Прочитали длинный приговор. Разин выслушал его спокойно, потом повернулся к церкви, поклонился на три стороны, минуя Кремль с царём и сказал: “Простите”. Палач сперва отрубил ему правую руку по локоть, потом левую ногу по колено. Его брат Фрол, видя мучения Степана, растерялся и закричал: “Я знаю слово и дело государево!”. “Молчи, собака!”, – прохрипел в ответ Степан. Это были его последние слова: после них палач спешно отсёк ему голову. Руки, ноги и голова Разина, по свидетельству англичанина Томаса Хебдона, были воткнуты на 5 специально установленных кольев, а туловище брошено на съедение собакам» (Википедия. Разин Степан Тимофеевич).

А вот с какой горечью поётся о казни Степана Разина в исторической песне:

 
Нездорово на Дону у нас,
Помутился славный тихий Дон
Со вершины до чёрна моря,
До чёрна моря Азовского,
Помешался весь казачий круг,
Атамана больше нет у нас,
Нет Степана Тимофеевича,
По прозванию Стеньки Разина.
Поймали добра молодца,
Завязали руки белые,
Повезли во каменну Москву.
И на славной Красной площади
Отрубили буйну голову.
 

С неменьшей любовью наш народ пел о другом своём заступнике – Емельяне Ивановиче Пугачёве (1742–1775). В некоторых песнях его образ приобретает черты сказочного героя. Таким он выглядит в песне «Пугачёв кручинится»:

 
Из-за леса, леса тёмного
Не бела заря занималася
Не красно солнце выкаталося,
Выезжал туто добрый молодец,
Добрый молодец, Емельян-казак,
Емельян-казак, сын Иванович.
Под ним добрый конь сив-бур-шахматный,
Сива гривушка до сырой земли,
Он идёт – спотыкается,
Вострой сабелькой подпирается,
Горючими слезами заливается:
«Что ты, мой добрый конь, рано спотыкаешься?
Али чаешь над собой невзгодушку,
Невзгодушку, кроволитьице?»
Мы билися троя суточки,
Не пиваючи, не едаючи.
Со добра коня не слезаючи.
 

Исторические песни стали приходить на смену былинам уже в XVI в. В следующем веке они по существу вытесняют былины. В них отражены реалии уже не Древней Руси, а России, какой она начала становиться, начиная с XVI в.

В. Я. Пропп отмечал у исторических песен свои достоинства в сравнении с былинами. Он писал: «Историческая песня – одно из завоеваний эпохи. Она – шаг вперёд по отношению к старому эпосу, так как означает развитие реалистического искусства. Она имеет многие преимущества в сравнении с песнями эпоса. В ней уже нет элементов фантастики и гиперболизма. Герой исторической песни не может вести бой булавой, тележной осью или татарином, схваченным за ноги. В ней бой ведётся не в одиночку: в ней сражаются регулярные войска, предводительствуемые командованием, которому народ доверяет» (Пр. С. 358).

Историческая песня, вместе с тем, не смогла превзойти былину. У В. Я. Проппа читаем: «Историческая песня, представляя собой новую ступень в развитии народного искусства, качественно новое явление, всё же никогда не достигает той монументальности, величавости, грандиозности, значительности обобщения, которая создавалась работой многих поколений над эпосом» (там же. С. 359).

Формально-языковые особенности былинного жанра делятся на фонетические, словообразовательные, лексические, морфологические, синтаксические и текстуальные.

Фонетические особенности

Стихотворный ритм. Былины имеют стихотворную форму, но былинные стихи отличаются от привычных нам стихов, написанных определённым размером – ямбом (первый слог безударный, второй – ударный: «Какая грусть, конец аллеи…» у А. А. Фета), хореем (первый слог ударный, второй – безударный: «Мчатся тучи, вьются тучи…» у А. С. Пушкина), дактилем (первый слог ударный, второй и третий – безударные: «Слышу ли голос твой…» у М. Ю. Лермонтова) и др.

В былинах мы встречаемся со свободным стихом, в котором ямб, хорей, дактиль и т. д. в одной строке сосуществуют друг с другом. Возьмём такую строчку:

 
Как ехал он, Добрыня, целы суточки
 

«Как ехал он, Добрыня,» – ямб, «целы» – хорей, «суточки» – дактиль.

Рифма. В былинных стихах рифма встречается очень редко. Вот исключительные примеры:

 
На коня накладывает потничек,
А на потничек накладывает войлочек.
 

* * *

 
И спустил как эту тетивочку шелковую,
Да спустил он эту стрелочку калёную.
 

Словообразовательные особенности

Уменьшительные суффиксы. Добрыню часто величают Добрынюшкой, а Алёшу – Алёшенькой. Владимир, когда его Калин припёр к стенке, обращается к Илье ласково:

 
Ты прости, сударь Илюшенька…
 

Много уменьшительных суффиксов употребляется в былинах в существительных и наречиях.

В существительных: солнышко, реченька, речушка, рученьки, ноженьки, дружинушка, ествушка, питьице и т. п.

Вот контекст для двух последних существительных:

 
Кормил его ествушкой сахарнею,
Да поил-то питьицем медвяныим.
 

В наречиях: быстрёшенько, скорёшенько, тихошенько, скоренько, поскорёшеньку, близёхонько и т. д. Такие наречия имеют яркую разговорную окраску.

Об Илье Муромце:

 
Подъезжал он к Соловью близёхонько.
 

О князе Владимире:

 
Поскорёшеньку он поворот держал.
 

Словообразовательные пары. Они очень характерны для былин. Вот лишь некоторые их примеры: солнце – солнышко, звёзды – звёздочки, ветры – ветрушки, лебеди – лебёдушки, отечество – изотчина, государь – государин, царь – царища, племянница – племничка; Илья – Илюшенька – Илейка, Добрыня – Добрынюшка; Алёша – Алёшенька – Алёшка, сила – силушка; благословение – благословеньице, невзгоды – невзгодушки; поездка – поездочка, голова – головушка, очи – очушки, ноги – ноженьки, ягодицы – ягодиночки, руки – рученьки, локоть – локоточек, волосы – волосиночки, брови – бровушки, чара – чарка – чарочка, одежды – одежицы; жемчужины – жемчужинки; замки – замочки; высокая – высокошенька, статна – становитая, радостен – радёшенек, несчастный – бессчастный, бесталанный – неталанный.

Сложные слова. Вот излюбленные в былинах сложные слова: поры-времечки, травушка-муравушка, птички-пташицы, Киев-град, хлеб-соль, винцо-водочка, перинки-подушечки, данивыходы. Но попадаются и более редкие, как, например:

 
Как стучит-то, гремит, Змей-собачище.
 

Лексические особенности

Архаизмы. Приведу здесь только некоторые устаревшие слова из былин:

Эпитеты. Многие существительные в былинах имеют устойчивые определения. Такие определения в былиноведении принято называть эпитетами.

Золото в былинах, как правило, красное, серебро – чистое, жемчуг – скатный, звери – лютые, сокол – ясный, соболь – чёрный, змея – проклятая, кони – богатырские, молодец и конь – добрые, девица – красная, гусли – яровчаты, головушка – буйная, очи – ясные, уста – сахарные, груди и рученьки – белые, ноженьки – резвые, мать – родна, вдова – честна, Владимир – ласковый, палаты – белокаменны, богатыри – могучие, братцы – крестовые, дружинушки – хоробрые, пир – почестный, вино – зелено, погреба – тёмные и глубокие, лук – тугой, тетива – шёлковая, стрелочка – калёная, орда – тёмная и т. д.

Употребление эпитетов может сочетаться с совпадением начала в строчках – анафорой:

 
Кто бы свёз сорок телег чиста серебра?
Кто бы свёз сорок телег красна золота?
Кто бы свёз сорок телег скатна жемчуга?
Кто бы свёз сорок сороков ясных соколов?
Кто бы свёз сорок сороков чёрных соболей?
 

Метафора. Как ни странно, метафор в былинах намного меньше, чем в авторской поэзии или сказках. Очень скупо они употребляются по отношению к отрицательным героям. Все богатыри называют своих врагов собаками. Собакой называет многоголового Змея Добрыня Никитич. Собакой называет Тугарина Змеевича Алёша Попович. Собакой называет Соловья-разбойника, царя Калина и Идолище поганое Илья Муромец. Собакой он называет в гневе даже князя Владимира.

Не только собакой унижают своих врагов в былинах. Иногда им достаются и другие метафоры. Так, в былине «Бой Ильи Муромца с сыном» Добрыня обзывает татарского богатыря, который не хочет вступать с ним в бой, такими зооморфическими метафорами:

 
Уж ты, гадина, едешь, да перегадина!
Ты, сорока, ты летишь да белобокая,
Ты, ворона, ты летишь да пустопёрая.
 

Несколько многообразнее положительные метафоры. Землю называют матушкой («матушка сыра земля»). Матушкой также называют Русь («матушка святая Русь») и татарскую орду («матушка тёмна орда». Родную мать называют светом («свет мой родна матушка»). Владимира величают свет-государем («свет-государь наш Владимир»), солнышком («солнышко Владимир стольно-киевский») или красным солнышком:

 
Красно солнышко Владимир стольно-киевский,
Приходи-ка ты ко мне да на почестный пир
Со своей-то дорогой своей Апраксией.
 

Морфологические особенности

Укороченные прилагательные. На месте полных форм прилагательных в былинах могут стоять укороченные формы. Например:

 
Увидала тут Добрыню родна матушка.
 

* * *

 
Заходил в свою палату белокаменну.
 

* * *

 
Скочил со добра коня.
 

* * *

 
Поезжай-ка же ты на матушку тёмну орду.
 

* * *

 
Взговорит Алёша Попович млад.
 

Удлинённые прилагательные. У некоторых прилагательных окончания растягиваются. Например:

 
Он спустился с той горы с горы высокии.
 

* * *

 
Приезжал Илья к шатрам ко белыим.
 

* * *

 
Ай же ты, мой паробок любимыи,
Верный ты слуга мой безызменныи.
 

Синтаксические особенности

Конструкции с повторяющимися словами. Такие конструкции – самая яркая черта былинного языка.

Повторяться могут знаменательные слова:

 
Стрелил он (Илья. – В. Д.) по божьим церквам,
По божьим церквам да по чудным крестам.
 

Повторяться могут предлоги:

 
Сделал князь Владимир почестен пир
На князей, на бояр, на русских богатырей.
 

* * *

 
Засадил его во погреб во холодныи.
 

* * *

 
Стрелять во гридню во столовую.
 

Илья Муромец говорит Владимиру:

 
А ноне тебя бог простит
За этую за вину за великую.
 

Повторяться могут союзы. Описание Ильи в былине «Богатыри на заставе», например, повторяются сразу два союза – а и да:

 
А и ставает да он нонь перед господом,
А молится он да господу богу,
А крест-от кладёт да по-писанному,
А поклон-от ведёт да как ведь водится.
 

Конструкции, в которых слова повторятся в начале строк, называют анафорическими. Их в былинах тьма-тьмущая. В одних случаях повторяется только одно слово. Это анафора однословная:

 
Позабыла Любава Путятична,
Позабыла она красен Киев-град,
Позабыла дядюшку любимого.
 

В редких случаях повторяются слова не в каждой строке, а через строчку. В былине «Богатыри на заставе» рассказывается о службе Ильи Муромца на заставе:

 
Да стоят там луга да там зелёныи,
Да смотрел он под сторону под западну, –
Да стоят там да лесы тёмныи;
Да смотрел он под сторону под северну, –
Да стоят-то-де наше да синё морё…
 

В других случаях анафора несколькословна. Владимир уговаривает Илью, чтобы он сразился с Калином:

 
Мог бы постоять один за Киев-град,
Мог бы постоять один за церкви за соборные,
Мог бы поберечь он князя да Владимира,
Мог бы поберечь Опраксу-королевичну.
 

Илья Муромец уговаривает киевских богатырей вступить в бой с Калином:

 
Вы постойте-тко за веру, за отечество,
Вы постойте-тко за славный стольный Киев-град;
Вы постойте-тко за церквы-ты за божие.
 

Сравнительные конструкции. Таких конструкций в былинах немного. Приведу прекрасный пример – о скоротечности жизни:

 
А ведь день за днём – как будто дождь дождит,
А неделька за неделькой – как река бежит.
 

Текстуальные особенности

Межтекстуальные общие места (клише). Некоторые текстуальные пассажи перемещаются из одной былины в другую. Так, многие былины начинаются с одинакового или почти одинакового описания пира у Владимира:

 
Как во стольном было в городе во Киеве
А у ласкового князя у Владимира…
 

О разных гостях на этом пиру говорится одно и то же:

 
Принимает чарочку одной ручкой,
Испивает чарочку одним душком.
 

К очень распространённым межтекстуальным клише относится описание военных сборов у богатыря:

 
Да берёт он свою саблю острую,
Своё длинное копьё да мурзамецкое,
Да берёт он свою палицу тяжёлую,
Да и берёт свой тугой лук разрывчатый…
 

* * *

 
Садился он скоро на добра коня,
Как он потнички да клал на потнички,
А на потнички клал войлочки…
 

Внутритекстуальные общие места (клише). Внутри некоторых былинных текстов встречаются повторы одних и тех же пассажей. Так, в былине о бунте Ильи против Владимира повторяются фрагменты, связанные с троекратной попыткой выдворить Илью, который назвался Никитой, из княжеской гридни:

 
Стали Никитушку попихивать,
Стали Никитушку поталкивать, –
Никита стоит, не шатнётся,
На буйной голове его колпак не тряхнётся.
 

В былине о Василии Буслаевиче повторяются внутритектуальные фрагменты, связанные с отбором будущих дружинников:

 
Хватал-то Василий червлёный вяз,
Как ударил Костю-то по горбу:
Стоит-то Костя – не крякнется,
На буйной голове кудри не ворохнутся.
 

Тот же текст идёт о проверке Потанюшки Хроменького и Хомушки Горбатенького.