Текст книги "Черный Ярл"

Глава 12
Немного музыки среди суеты

Между каменных плит, которыми был вымощен двор старого замка, кое-где уже намело полоски снега. Избитый человек, стоявший перед закованными в железо воинами, переступил с ноги на ногу своими босыми ступнями, и продолжил упрямо сверлить камень обреченным взглядом.

– Ну, и что мне с тобой делать, скотина? – лениво процедил барон Мец, красный и тучный. – Повесить на воротах замка? Вместе с семьей?

Арестованный хранил молчание. В это время в раскрытые ворота запросто вошел человек в черном кожаном плаще, одним взглядом оценил обстановку и подошел.

– Доброго дня, господин барон!

Тот оглянулся на голос. – А, это вы, ярл. Поздорову и вам! Какими судьбами в наших краях? Или, упаси Миллика, случилось чего?

– Да нет, – пожал плечами ярл, – Просто шел мимо. Дай, думаю, зайду к барону да засвидетельствую почтение. А это кто? Бунтовщик?

Он кивком указал на арестанта.

– Хуже, – вздохнул барон и утер пот с багрового лица, – Управляющий. Проворовался.

– Да, это серьезно. И что?

– Не говорит, куда деньги дел. И пороли, и огнем жгли. Молчит, проклятый. Вот и думаю, повесить его или четвертовать.

– Гм, действительно, проблема. – ярл незаметно подмигнул барону. – А может, отдадите мне? Давненько я зомби не делал.

Он обрисовал еще несколько возможностей, от которых барон и его люди слегка побледнели, а управляющий позеленел, а потом упал к ногам хозяина.

– Ваша милость! – орал он, трясясь и захлебываясь, – Верну все до последнего цехина! Вешайте или колесуйте потом, только не отдавайте некромансеру! Пощадите душу мою!

Повинуясь знаку, стражники подхватили враз обмякшего преступника и уволокли обратно в допросную. Когда затихли вопли, барон чуть поклонился ярлу.

– За мной должок.

– Да ладно вам. Свои люди. Должны же благородные господа помогать друг другу. – великодушно отмахнулся тот.

– Может, отведаете Aedorne? Нового урожая!

– Вообще-то, я тороплюсь, – засомневался ярл. – Но с другой стороны, как не уважить хорошего человека. Но только пару стаканчиков!

– Пойдемте в дом. – барон хохотнул, потер широкие пухлые ладони, и нашел взглядом своего винодела. – А ну-ка, принеси нам для начала…

– Феноменально. – по слогам произнес Тирион и отвернулся от Волшебного Зеркала, показывавшего двор замка Мец. – Но от этого не менее загадочно. За полквадранса подружиться с туповатым малознакомым бароном…

Королева Эльфов кивнула. – Пусть всемилостивейшая Гуннора лишит меня своего покровительства, если я тоже понимаю, как подружилась с малышкой Айне.

– Ты жалеешь об этом, матушка?

– Вовсе нет. Просто это произошло само собой. А если что-то случается без моего ведома, то это начинает беспокоить. Не скрою, я волнуюсь.

– Почему, мама?

– Вокруг этого хуманса собирается группа людей, дружбы с которыми не постеснялся бы никто. И мы рискуем оказаться в их числе.

Королева прошлась по комнате, остановившись перед колонной чистого света, в которой навеки застыв, плавала одинокая полуободранная роза. Тирион молчал, понимая, что мать не закончила.

– Если боги собирают в одном месте ТАКИХ людей, то это неспроста.

– Мы не люди, матушка.

Элеанор бросила на сына упрекающий взгляд. – Мы не хумансы, мы эльфы. Но все равно, все мы – люди.

– Ладно, оставим эту тему, мальчик мой. Расскажи, как твои дела.

– Более-менее я познакомился с магами – Йоргенсен и Бером. Крепкие профи, и к тому же, вроде бы порядочные в смысле морали и этики. Чем-то они мне даже понравились. – принц перевел взгляд на статую в углу, помолчал и продолжил, – Сходили в несколько экспедиций, проверили кое-какие теории, а сейчас мы занимаемся подготовкой к терраформированию в Стигии.

– Мы? С каких это пор ты так стал выражаться, сын мой? – улыбнулась королева.

Тирион пожал плечами. – В окружении императора хумансов действительно не обращают особого внимания на титулы и происхождение. Меня приняли как равного, когда я продемонстрировал свои способности в стрельбе и целительстве. А этот их полуорк Шурр…

– Еще один племянник барона Орка?

– Да-да. Так он, узнав, что я твой сын, так и сказал – «Наш человек». И доверяет мне спину в бою. Не оглядываясь.

– Звучит так, будто ты гордишься членством в их команде и дружбой с этим полуорком? – чуть прищурилась королева. А в чудных глазах ее плясали веселые искорки.

– Знаешь мам, – тихо, но решительно сказал Тирион. – Да, горжусь.

– Я тебя вовсе не осуждаю. Только… не забыл ли ты, ради чего все это?

– Ой, да брось ты, матушка! – улыбнулся принц, – Ты и сама кого угодно разорвешь в клочья, если обидят этого некроманта или его друзей. Или я не эльф и не твой сын, или я прав.

Королева Эльфов надолго задумалась, затем непонятно посмотрела на своего младшего сына.

– Странные речи для принца эльфов! Но… я не гневаюсь, ибо сама не знаю, прав ты или нет. Еще не знаю.

В день праздника середины зимы баронесса Аэлирне справляла новоселье. Гостей собралось столько, что замок был полон огня и веселья. Тут были все свои, и оба племянника Орка, и моряки, и герцог Бертран, и профессорша с кафедры исцеления эльфийка Элинор. А также императорская семья. И Бриарвудские ведьмы, и много-много других гостей. Особенно поразила всех Марта, дочь барона Орка, которая летом должна была сдавать экзамены на волшебницу Огня.

Ох, верно сказал папочка, ох, верно! Буря в комнате. Если объединить непоседливость и живость детей, острый язычок Айне и непосредственность Эльзы, то, пожалуй, можно составить хоть какое-то впечатление. Невысокая, со страшненькой и одновременно очаровательной мордашкой, веселая и неугомонная. И прическа – два хвоста влево-вправо с красными ленточками вместо бантов. Гости были очарованы, а принцессы были почти влюблены в нее, и все четверо носились по замку, бесились и развлекались от души.

На другой день была устроена кабанья и медвежья охота. Императрица блеснула мастерством, завалив рогатиной матерого секача на полном скаку.

– Прямо в сердце! – объявил ярл, осмотрев зверя.

– У нас в семье Кейрос, по традиции, каждый должен быть умелым охотником. – на гнедом степном скакуне, раскрасневшаяся от морозца и охоты, с алмазными снежинками в темных волосах, Императрица была чудо, как хороша.

Зато Шурр удивил всех с медведем. Без оружия, надев кольчугу, он стал бороться с громадным, злым животным, которого ведьмы подняли и выгнали из берлоги. Дамы ахали и визжали от восторга, а кавалеры на всякий случай держали копья и рогатины. Полуорк сумел подвести косолапого гиганта к серой лошадке, на которой скакала Аэлирне, затем подножкой опрокинул того и, взревев от натуги, сломал хребет. Бросил тушу к ногам баронессы, и стал на одно колено.

Похвалы и поздравления были вполне заслуженными, и улыбающаяся хозяйка Бриарвуда наградила силача поцелуями в обе щеки.

А когда леди Айне стреляла глухарей, причем в любой глаз по выбору гостей, Тирион громко завозмущался. Притащили магический колокольчик, проверили его. Айне так же невозмутимо и быстро сняла двух птиц. Самца и самочку. В правый глаз, а ее – между глаз. В наказание эльф, хохоча и весело жалуясь на судьбу, тащил связки битой птицы до самого замка.

Отужинали, когда за высокими и просторными окнами уже стемнело. Принцессы потребовали устроить фейерверк.

– Да все готово, – улыбнулась Аэлирне.

Айне, ярл и Марта руководили огненными фонтанами и искрящимися цветами, а Жюстина Йоргенсен и лорд Бер придерживали щиты, чтоб ничего не занялось в лесу. Потом объявили танцы.

Свежеиспеченный адмирал Лирн, который с блеском провел Северную экспедицию, и магичка Элинор сразу же поняли и одобрили намерения друг друга. После первого же тура вальса они тихонько смотались в сторону уютной спаленки под крышей дальней угловой башни.

Император и ярл обменялись партнершами по ходу танца. Теперь повелитель Империи о чем-то шептался с улыбающейся хозяйкой замка, а Valle рассказал одну пикантную историю донье Эстрелле. Она так пыталась сдержать хохот, что наступила ярлу на ногу. Тот на коленях умолял простить, что подвернулся под каблучок, и импровизированный трибунал из двух баронесс, леди-рыцаря и четырех ведьм приговорил его к наказанию. В туфельку Императрицы налили искристого Aedorne, и ярл вылакал вино под аплодисменты ликующих гостей.

Углук с Ларой пошептались, и намерились немного поговорить на сеновале. В кладовой ведьмочка утянула пару одеял, но в коридоре их выловил ярл.

– Лара, ты ничего не хочешь сказать мне? Тебе уже не семнадцать.

Та взглянула на своего кавалера, и глаза у него радостно засветились.

– Командир, – прогудел воин, – А как бы нам с Ларкой совсем поближе? Ты не думай, у нас всерьез и надолго…

Ярл вздохнул и кивнул. – Лара, едешь в командировку. Охранять Императрицу и детей. Заодно и фехтовать их немного научишь.

Он достал флакон синего стекла с буквой «Л», вручил ведьме и шутливо простер над парочкой свою длань.

– Благословляю вас, дети мои…

Барон Орк в чем-то убеждал канцлера. Тот понемногу соглашался, но туго. Они прошли на балкон, подальше от шума, спугнули там целующуюся в потемках парочку – бриарвудскую ведьму и Шурра. Те переглянулись счастливо, засмеялись, и унеслись опять танцевать, благо объявили эти новомодные танцы – рокенролл.

Капитан Олаф Тригвесен вышел во двор замка с намерением выкурить трубочку. Пусть молодежь танцует, морскому волку это как-то не к лицу. Однако из темноты вынырнула Марта, испуганно подпрыгнула, а потом неожиданно попросила проводить к гостевым комнатам. – Я заблудилась тут, – нежно пролепетала она.

Проходя мимо кухни, зачем-то стащила бутылку Aetanne.

Когда моряк под ручку с сияющей девчонкой дошли до двери ближайшей свободной спальни, Марта посмотрела своими красивыми черными глазами и предложила:

– Бравый капитан заведет свой корабль в мою бухточку?

– Почему бы и нет? – он учтиво поклонился и пропустил даму вперед в комнату.

– Даже невзирая на рифы? – смазливая полуорка смущенно потупилась. – Видите ли, в мою бухточку еще никогда не заходили корабли.

И, поднявшись на цыпочки, неумело поцеловала бравого капитана.

Только теперь Олаф оценил всю глубину коварства женщин и их неимоверную изобретательность. А также понял аллегорию насчет корабля, бухточки и рифов.

Но, черт возьми, настоящий моряк не отступает перед опасностями!

Гости потихоньку стали расползаться на ночлег, причем без пары остались только дети, да госпожа Йоргенсен сослалась на какие-то трудности. Аэлирне обвила руками шею ярла и улыбнулась.

– Дорогой, а не обновить ли нам здешнюю главную спаленку?

Однако после первых же, пока еще нежнейших, поцелуев она отстранилась и прижала его к постели, усевшись на всякий случай сверху.

– Дорогой мой, – серьезно спросила Аэлирне. – Ты не будешь делать глупостей?

– А какую глупость надо с тобой сделать? – голос ярла был ласков и чуть нетерпелив.

Красавица наклонилась к его лицу и прижала его руки своими.

– Айне заблокировала все. Я не чувствую ее. – поколебавшись, сказала она.

Ярл чуть помолчал, что-то внутренне предпринимая. Затем улыбнулся и сказал:

– Любимая моя, я даже рад, что наша дочь нашла свой собственный путь в личной жизни.

Аэлирне в изумлении широко распахнула свои чудесные аметистовые глаза.

– Что ты сказал?

– Да, я считаю Айне НАШЕЙ ДОЧЕРЬЮ. Готов при всех признать ее.

– Нет, дорогой. Как сказала эта негодница Лот… «Что там насчет любви?»

– Да. – ярл поцеловал ее нежно и в то же время страстно, – Да, я люблю тебя.

– Ох, милый мой. – заплакала женщина, – Как долго ты думал…

– Любимая, разве могло быть по-иному? И почему ты плачешь?

Аэлирне изо всех сил обняла его, прижимаясь и дыша его запахом. – От счастья, глупый мой, – прошептала она.

Жюстина Йоргенсен сделала утро солнечным и чуть морозным. Гости прощались, расходились в порталы или усаживались на лошадей. На балконе над парадным крыльцом стояла Айне, вся еще в блаженной истоме, и держала за руку принца Эльфов.

– Какого черта, – буркнул Тирион. – И пусть все сдохнут от зависти.

Он, не стесняясь никого, обнял и поцеловал девушку, отчего у нее опять ослабели ноги и сладко зазвенело в ушах.

Начинался новый день.

За новым домом баронессы Аэлирне потихоньку закрепилось название «Замок Открытых Сердец». Сюда не было хода злу или зависти, а все лучшие чувства и пока еще не осознанные побуждения наоборот, проявлялись в полной мере. Все быстро поняли, что если прибыть под гостеприимный кров замка, и провести время где-нибудь в спаленке со своей женой или подружкой, то такую романтическую ночь можно было долго вспоминать. А для вечерних посиделок у камина или прогулке по огромному зимнему саду с журчащими фонтанами и буйной зеленью находили время даже Император или вечно спешащий куда-то на заседание канцлер. Поболтав в теплой компании в гостиной, можно было неплохо повеселиться, обсудить и, что самое невероятное – решить трудную проблему. Или развеять грусть-тоску, погуляв по длинной и затейливо изгибающейся кольцевой галерее со множеством окошек, картин и укромных уголков с диванчиками и непременной пальмой рядом. А также уютных балкончиков с прекрасными видами, и комнатушек – курительных, игровых, а то и просто оранжерей или коллекций диковин. Причем потеряться было невозможно – при желании гостя замок сам направлял его ноги в большой бело-золотистый холл над парадным входом.

– Дорогая, мы с тобой не перестарались? – хохотнул сидевший в кресле ярл и привлек к себе на колени неосторожно прошмыгнувшую мимо Аэлирне. – Я имею в виду – инициируя Ключевые Заклятья замка и целуясь в этот момент?

– Потерпи, дорогой. – ловко и необидно увернулась та, улыбнувшись в ответ. – Испортишь мне прическу, а до вечера еще далеко.

– Да мы еще и половины комнат не обновили, – с намеком произнес ярл.

– А кто вчера назначил мне романтическое свидание в библиотеке, а там оказались Эстрелла с Яном? Да еще и в пикантной ситуации! – подбоченилась волшебница, очаровательно нахмурив бровки.

– Мы вовсе с ними не сговаривались. А ты хочешь сказать, что тебе совсем не понравилось заниматься любовью, держа за руку подругу, которая тоже..? – заговорщически подмигнул ярл.

– Дорогой мой, – потеплел взгляд Аэлирне. – Общие переживания – это было что-то неописуемое. Надо будет подговорить нашу дочь тоже попробовать.

На днях ярл во время бала в Императорском дворце при громадном стечении народа и при свидетелях признал леди Айне своей приемной дочерью со всеми вытекающими из этого правами и обязанностями. А немного погодя, прямо посреди залы, стал на колено перед баронессой и красиво, искренне признался ей в любви. А потом у них была ТАКАЯ ночь…

Волшебница спешно перевела свои мысли в более безопасное русло и продолжила:

– А по-моему, не перестарались. Со временем аура устоится, чуть ослабнет. А что касается ваших человеческих запретов и нелепых табу по поводу любви – это уж явные предрассудки. Так что давай, работай дальше.

– Да, поработать надо изо всех сил. У нашей дочери предстоят большие расходы и хлопоты… – страдальчески поморщился ярл.

– Что ты имеешь в виду? – рассеянно спросила Аэлирне, просматривая список заказов на продукты, вина и прочие покупки.

– Поразительно! Ты еще не почувствовала?

– А что такое? – Аэлирне заинтересованно повернула голову, отчего ее аура на миг вспыхнула венчиком вокруг всколыхнувшихся волос.

– Гм… дорогая. Присядь на всякий случай.

Когда волшебница обеспокоенно присела на краешек стола, свободный от свитков и книг, ярл чуть склонил голову набок и спросил:

– Как ты относишься к внукам?

Аэлирне чуть не упала. – Айне? И этот принц Эльфов?

Ярл кивнул. – Королевская парочка – мальчик и девочка. Где-то месяцев через шесть-семь. И – с сильнейшим Даром.

– Ты уверен, дорогой? – женщина медленно приходила в себя от изумления.

– Седьмицу тому оба приходили. Тирион полон решимости увести у нас дочь. Я лично проверил Айне на предмет… Когда сообщил, что двойня одаренных, они сначала ошалели от радости, а затем решили через зиму-другую добавить еще.

– Ох, дорогой, это так неожиданно. – покачала головой счастливая бабушка с внешностью тридцатилетней красотки. – А как быть с… его матерью?

– Лапушка, попробуй уладить сама, а то, если я с ней встречусь, быть беде. Я лучше пока займусь финансами, а ты заодно убеди дочь, чтоб я мог закинуть ей в погреб пару тонн серебра да сундучок золотишка. Кстати, и у нас здесь расходы неплохие.

– Хорошо, дорогой. А как ты сам относишься ко всему этому?

Аэлирне пытливо уставилась на ярла своими чуть встревоженными глазами.

Ярл вздохнул, скрестил руки на груди и задумался. Затем уклончиво сообщил:

– Все, что я могу сказать, это чтобы Айне не уходила в страну эльфов. У нее есть родовой замок. И мне иногда хотелось бы бывать там, чтобы пообщаться с дочерью или внуками. Я имею в виду – без риска столкнуться с этой… – тут его передернуло.

Мэтр Рубини уже закрыл свое заведение по случаю ночи и присел к столу, дабы подсчитать выручку и прикинуть, сколько отнести в банк и положить на счет, а сколько оставить на текущие расходы. Из темного угла шагнула тень.

Мэтр охнул, хватаясь за сердце, а затем вскочил и поклонился.

– Ваше сиятельство… вы так неожиданно.

– Все вон, – ровным голосом произнес ярл. Взглядом придвинул к столу второй стул, сел и поставил посреди стола замшелую бутыль Aetanne.

Симпатичная маникюрщица упорхнула в двери и прикрыла их за собой.

Ярл молчал и не двигался. Рубини достал с полки два стакана и тоже поставил их на стол.

Ярл улыбнулся, кивнул и жутким засапожным кинжалом выковырял пробку. Налил обоим, и мужчины, поприветствовав стаканами друг друга, отпили благородного вина.

– Мэтр, – нарушил молчание ярл. – У вас не появлялась мысль расширить ваше заведение?

– Было, – кивнул Рубини. – Только я ведь слабоват в коммерции.

– Так вот слушайте. Что, если вам добавить салон для дам попроще? Пусть не с таким уровнем обслуживания, но – на высоте. Небогатые дворянки, купчихи, дочери и жены чиновников. Прибыли на каждой поменьше, но – их ведь в городе очень много.

– Интересно-интересно, – признал мэтр, – То есть, брать не ценами, а большим оборотом?

– К тому же там можно практиковать и натаскивать новые кадры, проверять идеи и так далее.

– Нечто подобное я обдумывал. – закивал Рубини. – Но дальше этого дело не заходило.

– Это еще не все. Отдельно – мужской салон. Парилка, массаж, немного магии исцеления, парикмахерская, и так далее. Вроде элитного мужского клуба. И такое же заведение для простых – офицеры, цирковые акробаты, фехтовальщики. Да хоть портовые грузчики.

– Это грандиозно!

– И еще. Секретный салон для полного изменения внешности. Могу тихонько порекомендовать ваше заведение распорядителю Императорского театра. Актеров преображать.

– Так-так-так… – мэтр снова наполнил стаканы.

– А еще – разведке барона Орка. Его парням и девчонкам это ох как пригодилось бы. Да и конторе Берковича тоже.

Рубини заерзал на своем стуле. – Опасные знакомства, ваша светлость.

– Ничуть, – помахал пальцем разрумянившийся от вина ярл. – Вы порядочный человек, опасаться вам нечего. А такие знакомства могут ох как пригодиться. Скажем, разорить конкурента – мол, запретными зельями балуется. Или попросить по дружбе разузнать какой-нибудь рецептик. А в случае чего – от любых проблем отгородят и защитят.

– Верно, – кивнул мэтр, сверкая глазами. – Ну, десяток дочерей-сыновей и племянников я наберу. Немного деньжат есть, но все равно потребуется еще тысяч, скажем, десять-двенадцать на подьем.

– Маэстро, – укоризненно протянул ярл. – Неужто я в вас ошибся? Сеть заведений по всем крупнейшим городам Империи, да в столицах и больших городах за границей, там, где закон твердо стоит на ногах – вот что я имею в виду!

– Но… как? – жалобно завопил мэтр.

– Разве клан Рубини оскудел талантами? А я, со своей стороны, готов вложить в ваше дело ну, скажем, полмиллиона. С вас, как с хорошего человека, готов взять процент меньше, чем берет банк. И, предположим, с правом через десять лет выкупить половину доли в прибыли. А также, могу посодействовать в получении налоговых льгот, да хороших участков для заведений. Ну, вы понимаете, ярл подмигнул, – Ласково так поговорить с кем надо, да прижать легонько…

– Брависсимо! – заревел в восторге мэтр, – Грандиозо! Вы, ваше сиятельство, даже мертвых уговорите сделать что угодно!

Тут он спохватился, что ляпнул чего-то не того в присутствии некроманта и замолк, испуганно закрыв рукой пухлые губы.

Ярл только хохотнул.

– Вы правы, маэстро – даже мертвых! – и разлил по стаканам остатки вина.

– За наше мероприятие!

– Истинно так. Ух, аж дух захватывает!

– Ну ладно, мэтр. Вы пустите новость по клану Рубини, обсудите, начните подбирать персонал, прикиньте, с чего начать и куда направлять деньги. Седьмицы вам хватит?

– В аккурат так, ваша светлость. – кивнул хмельной то ли от вина, то ли от перспектив мэтр.

– Отлично. А я через седьмицу пришлю вам человечка. Дока в финансовых делах и – с доверенностью на всю сумму.

Неземной красоты женщина, которая полулежала, облокотившись об Ursa Major, задумчиво смотрела вниз. Затем подняла глаза и спросила куда-то в сторону:

– Гуннора, ты думаешь то же, что и я?

Покровительница женщин, шевельнула бровью и тоже подняла взор.

– Удивительно…

В это время из-за туманности Ориона шагнул красавец мужчина с золотыми волосами и столь яркой аурой, что глаза смертного ослепли бы, если бы могли увидеть это. Он глянул вниз и фыркнул:

– Девчонки, а не отмотать ли на пару-тройку месяцев назад? Тут попахивает войной. А там была многообещающая развилка. Что скажешь, Миллика?

Богиня живой природы протянула руку и взяла в свои изящные пальцы клубок Нити Судьбы, который медленно разматывался. Посмотрела задумчиво.

– Да, удивительно. Ты, Ямерт, прав – скорее всего закончится войной.

– К тому же, если эта странная компания вся пройдет через Танцующее Пламя… – поежилась Гуннора и шаловливо бросила в бога Солнца кокетливый взгляд.

– Не если, а когда. – поправил Ямерт и обнадеживающе улыбнулся в ответ. – А вы, девчонки, боитесь, что нас станет слишком много? Или – что они не готовы?

– Да, я боюсь. – с вызовом ответила богиня женщин и не без грации вскочила на ноги. – Пойти, погулять в Сады, что ли?

– Я составлю компанию? – Ямерт шутливо поклонился.

Гуннора чуть поправила звездно-дымчатое платье-одно-название, так что ее формы на миг стали дразняще четко обрисованными. Многообещающе и снисходительно глянула, и ушла за звезды.

Бог Солнца не заставил себя ждать, и унес следом свой ослепительный свет.

Миллика мимолетно улыбнулась одними глазами, встряхнула своей роскошной гривой волос, а затем спросила куда-то вниз. – А ты что думаешь?

Ветер донес голос своего бога. – Да, Милли. Три месяца будет самый раз.

Хранительница жизни чуть нахмурилась, – Не называй меня так. Ты же знаешь – я этого не люблю.

Теплый ветерок ласково обнял фигурку богини и снова исчез.

Миллика нежно улыбнулась, затем вздохнула и решительно вернула на моток три витка Нити Судьбы, просто намотав ее обратно.

Айне стояла на балконе и, млея от нежности, обнимала принца Эльфов. Внизу, во дворе замка, уже прощались гости, которые приезжали к баронессе, ее матери, на новоселье. В воздухе стоял смех, восклицания и веселые голоса. В это время раздались звуки сигнальных рожков, и из леса со всех сторон стали выходить люди. Тысячи людей. Вернее, дану. Все в замке заинтересованно повернулись и стали строить догадки. Аэлирне, счастливо жмурящаяся на крыльце под ручку с ярлом, лишь недоуменно пожала плечами.

Через квадранс на большом поле, в центре которой стоял замок, собралась, наверное, сотня тысяч Дану. Воины, дети, женщины. Через ворота в замок празднично вошла делегация из десятка красиво одетых посланников. Поклонились всем, а затем стали на колени перед хозяйкой замка.

– Аэлирне, дочь Литтории из рода Дану! – торжественно провозгласили они. – Здесь собрался весь наш народ, все те, кого мы смогли предупредить и позвать. Мы сегодня пришли, чтобы избрать себе родину и королеву!

Волшебница ахнула. – Я? Вы… уверены?

– Да! Мы пришли на эту землю, и готовы признать тебя нашей королевой здесь и сейчас… при одном условии.

– Ох, дорогие мои, это так неожиданно. – Аэлирне перевела дух, вцепившись в внезапно закаменевшую руку ярла. – Здесь и сейчас?

– Да, дочь народа Дану! Радужная Корона древних королев уже признала тебя. Разве не так?

Тут на крыльцо выплыла горничная из дану, которая на подушечке несла ту самую диадему белого золота с синими топазами, которую Аэлирне выкопала в сундуке ярла. А охотник в традиционной одежде бережно поднял Корону и примерил на голову волшебницы. Тут же в воздухе над ней разлилась расплывчатая радуга. Снаружи замка донеслись оглушительные крики приветствия.

– А разве ты не мечтала дать землю и родину нашему народу?

Ошеломленно кивнув, Аэлирне нашла в себе силы улыбнуться.

– Условие народа Дану одно – ты навсегда порвешь с одним человеком…

Айне почувствовала, как Тирион вздрогнул и застонал.

– Отличный ход, матушка, просто беспроигрышный! Только мне от этого почему-то горько…

Он обмяк и сел прямо на заснеженные балконные плиты.

– Ты знал? – спросила Айне, ничего не видя вокруг.

– Я обязан был догадаться! О-о, как я был слеп! – эльф горестно закрыл лицо руками и закачался из стороны в сторону.

Девушка подняла лицо и яростно потрясла головой из стороны в сторону. Так, что слезы разлетелись алмазными брызгами и взор прояснился.

– За свое счастье надо бороться! – гордо прошептала она прямо в еще низкое утреннее солнце. Затем присела рядом с принцем и ласково обняла его.

Так вскоре и нашли их, сидящих на балконе в снегу. Обнявшись и тихо покачиваясь из стороны в сторону.

Помертвевшими руками Аэлирне машинально поправила Радужную Корону, а затем села на ступени крыльца и горько-горько разрыдалась.

– Леди Айне, дочь Аэлирне из рода Дану. Своей властью и без принуждения, в присутствии свидетелей, освобождаю тебя от вассальной клятвы… – голос ярла звенел на морозе чуть в сторонке от крыльца. Император и остальные зачем-то обнажили головы и вытащили клинки, вытянув их в руках словно в последнем приветствии. Радовались происшествию лишь принцессы, которые еще не понимали ситуации.

И удовлетворенно кивнула Королева Эльфов, зачарованно глядящая в свое Волшебное Зеркало. Ее отвлек от созерцания голосок Лейзы.

– Ваше величество, тут к вам посетительница. Говорит, по важному делу.

– Прямо-таки ко мне и по важному делу? – Элеанор была в хорошем настроении и не скрывала этого. – Ну что ж, веди. Послушаем.

– Только – она необычная и… язычок что бритва. Ваше величество, не убивайте ее сразу.

Королева заинтриговано сделала знак – веди.

Лейза на миг вышла, а когда вернулась, за ней летела крохотулька с ажурными крыльями, вся окутанная жемчужным сиянием.

– Уф, насилу пробилась! У тебя охрана – сплошь злюки и церберы, – с ходу наябедничала чудесная малышка. Пару раз махнув крылышками, облетела Элеанор по кругу, распространяя цветочно-фруктовый аромат, и нахально уселась прямо на крышку шкатулки с кольцами. – А ты ничего, симпатичная. Правда, мэм Аэлирне в боевой раскраске ничуть не хуже выглядит.

– Замерзла я вся, сюда добираясь. – и с намеком глянула на королеву.

Та так изумилась нахалке, что даже не стала распылять ее в порошок. Налила в наперсток несколько капель Aetanne и поставила на крышку шкатулочки.

– Твое здоровье, королева! – как ни в чем ни бывало, девчушка подняла и выпила, как из кружки. – О, неплохо! Почти, как наш нектар.

– Как тебя зовут, маленькая хулиганка? И откуда ты такая взялась?

– Я – Лот. – девчонка горделиво выпрямилась, – А взялась – от мамы с папой.

И, чуть наклонив головку на правое плечо, снизу вверх кокетливо посмотрела на Королеву Эльфов. Затем все три женщины заполнили комнату серебристым смехом.

– А если серьезно? – Элеанор рассматривала диковинное создание. – И какое у тебя дело?

– Ох, – сразу пригорюнилась Лот. – Я из племени Цветочных Эльфов. А беда у нас нешуточная. Провинилась я.

Тут она снова подняля взгляд на королеву, и та поразилась, какие у нее вдруг стали огромные и не по-детски серьезные глаза.

Элеанор и Лейза слушали повествование молча. Девчушка рассказала все – от своего рождения и до ухода хозяина полтора года тому. Только имени его и цвета плаща не назвала. Королева вздохнула и горько сказала, глядя в высокое окно:

– Эх, Лот! Беда-то у нас общая. Вернее, причина бед. И эта причина носит черный плащ с застежкой листиком.

Эльфочка от возмущения чуть не упала в чернильницу. – Ты что, тоже нахамила ему? Да знаешь, что я с тобой…

– Тихо, – как-то убедительно сказала Королева Эльфов и протянула к ней руку ладонью вверх. Лот перелетела со шкатулки и улеглась, подперев голову рукой.

– Лейза, – мягко произнесла королева, чуть повернув голову, – Ступай. Мы тут с Лот посоветуемся.

Лейза сообразила, что королева знает, кто такие Цветочные Эльфы и что это за общая беда. Конечно, надо оставить Элеанор и странную гостью одних. Негоже лезть в чужие переживания.

Весна уже вступила в свои права. Император сидел на балконе своего дворца и, поглядывая на первую зелень, читал сводку отчетов. В вечереющем небе как оглашенные, носились стрижи, и иногда пролетали мимо человека, порой роняя невесомые перышки. Когда совсем стемнело, он зашел в кабинет. Света зажигать не стал, лишь приказал разжечь камин, а сам зажег continual light. Дочитал бумаги, отдал Альфонсио пару распоряжений, а затем разрешил ему уходить домой.

Походил по ковру, прикидывая, все ли сделал, и не пора ли идти в свои покои. Да нет, тут надо крепко подумать.

Вчера, после праздника в честь Миллики, богини всего живого, по традиции Император и его супруга на площади Этуаль принимали жалобы и прошения от всех желающих. Но горе тому, кто побеспокоит властителя по мелочам или если проблему могут решить чиновники. Когда распорядитель, к облегчению Берковича, уже собирался объявить об окончании церемонии, посреди площади взвился фонтан пыли и искр. Из него вышел огненный демон. Мускулистый, светящийся красным, красивый той самой красотой, что отличает пантеру в прыжке. Присутствующие волшебники сразу поставили магические щиты, а канцлер Бер и дворцовый маг уже готовы были метнуть свои молнии.

Но – демон воткнул свой огненный трезубец в камни мостовой и замер, протянув руки вперед пустыми ладонями. Народ выдохнул. Извечный жест мира. Кажись, обошлось.

– Я выставляю претензию властелину Полночной Империи! – гулко и страшно рыкнул он.

– Говори. – внешне спокойно сказал Император.

– Я – Савор. Один из семи Алых Князей, правящих в мире, который здесь принято называть Адом.