Текст книги "Универсализм – будущее России. Справедливее коммунизма, эффективнее капитализма"

Ускорение спроса при упомянутом росте бюджетных расходов на 50 % в первые два года такой политики и рост инвестиций на кредиты госбанков, выросших на 50 % в те же первые 2 года, создаёт соизмеримый рост совокупного спроса.

Более того, рост производства и потребления происходит неравномерно по разным отраслям экономики. Неизбежны ситуации, когда этот рост производства и потребления, рост нового строительства ограничиваются существующими производственными мощностями, подготовленными участками и инфраструктурой для них, рабочей силой, квалифицированными руководителями и специалистами.

Чтобы быстрый рост спроса не приводил к росту цен, требуются системные меры по постоянному увеличению предложения частными компаниями.

И в производстве базовых товаров, и во всех остальных товарах и услугах выполняется ежемесячный анализ цен, объёма выпуска, доли рынка основных игроков и определяются точки или области «перегрева» рынка (потенциальной нехватки при сложившемся или требуемом уровне цен). Компании с владельцами внутри страны имеют доступ к низкопроцентным кредитам от госбанков на цели добавления требуемых мощностей.

Для развития конкуренции или для ускорения добавления недостающих отраслей регулярно объявляются конкурсы на добавление мощностей, с возможностью получить гранты или компенсацию части стоимости новых мощностей в случае достижения запланированного нового или увеличенного выпуска в срок, требуемый конкурсом. При противодействии мерам расширения предложения со стороны лидеров данного сегмента рынка конкурсы могут давать доступ к низкопроцентным кредитам и грантам на часть стоимости новых инвестиций в первую очередь компаниям с меньшей долей на данном рынке.

Данный механизм может гибко реагировать на изменяющуюся конъюнктуру разных рынков исходя из меняющейся картины спроса, изменений.

Механизм дополняется при необходимости временными вывозными пошлинами – в случае резкого роста цен на внешних рынках на те же товары.

Упрощённо смысл политики роста предложения – мониторинг цен и объёмов производства (строительства) и предложение низкопроцентных кредитов и грантов (компенсаций части стоимости инвестиций) при ускоренной реализации недостающих мощностей и проектов.

Это и есть ограничитель того, сколько именно денег можно добавить в экономику через госкредитную эмиссию.

Если цены на товары начали расти, то нужно или снизить социальные выплаты, или повысить налоги без снижения выплат… Или ещё раз творчески посмотреть, может, всё же можно помочь государственным и частным компаниям быстрее добавить недостающие мощности? Без снижения социальных выплат и без новых налогов?

Кратко напомним суть денежно-кредитной политики в УЭС: большинство кредитов в экономике создаётся госбанками (из целевой проектной эмиссии). Государство делает масштабные инвестиции в инфраструктуру, выдаёт кредиты и субсидии в целях появления необходимых для экономики производств и плавно увеличивает все виды социальных выплат (то есть постепенно обеспечивает намного большие расходы бюджета при постоянных ставках налогов всех видов или даже снижаемых налогах). Другими словами, это эмиссия, но не нарушающая «базельских» или близких к ним правил, раз уж мы всё ещё хотим их придерживаться, или более простые способы эмиссии, если мы этих принципов придерживаться не станем. Такие способы мы тоже приводим.

Украсть и вывести деньги или играть на бирже против рубля будет намного сложнее. Потому что действует валютный контроль – в режиме, почти незаметном для обычного экспорта и импорта, но всё более жёсткий по мере роста рискованности, или «нетоварности» валютных сделок. Говоря проще, вывести деньги на Кипр под прикрытием фиктивного займа между дружественными лицами будет невозможно или крайне затруднительно. Дивиденды, лицензионные платежи и прочее привычное прикрытие проверяется с пристрастием – ИТ-системы для этого нужны на порядок проще, чем уже организованные системы по контролю взимания НДС.

Ключевая ставка ЦБ должна держаться на минимальном уровне. В такой системе денежная масса быстро растёт, реальные доходы повышаются, валютный курс почти фиксированный. Производство быстро растёт, и потому инфляции не происходит. Выгоднее увеличить производство, чем цены.

Но в этой системе есть узкое место – как поддержать максимально быстрое появление требуемых производств, без которых рост спроса вызовет нехватку товаров и рост цен, и как обеспечить растущее промышленное и жилищное строительство требуемой инфраструктурой и подготовленными земельными участками? Для этого в экономике требуется особый агент или институт, способный распределять большие объёмы финансовых ресурсов (начиная со второго года такой политики до 10 и более процентов ВВП в год).

К решению этой задачи есть несколько опробованных на практике подходов. Остановимся на трёх.

Первый – можно опираться на иерархию государственных банков (так было в послевоенной Германии – сберкассы, Кооперативные банки, Земельные банки и Федеральный KfW).

Второй – можно (как в Японии, Южной Корее и Тайване) сделать госорганы исполнительной власти прямыми распорядителями пятилетних экономических планов. То есть компании частные, всё исключительно добровольно, но банки выдают кредиты только в рамках государственных приоритетов. Хочешь строить завод авиадвигателей, который в приоритетном плане, – заём без-залоговый, получишь быстро, процент низкий, и потом ещё и по факту часть займа возвращать не будешь, так как он полностью или частично заменится на субсидию. Хочешь строить сеть казино, которые не входят в государственные приоритеты? Пожалуйста, ищи финансирование на открытом финансовом рынке.

Третий – пример США середины века и ещё некоторых других стран. Франклин Рузвельт много лет после Первой мировой войны был частью так называемого «сообщества Американской системы». Сейчас нам даже тяжело представить, что нечто, называемое «Американской системой», было чем-то позитивным. Но весь XIX и начало XX века под этим понималась система антиимпериалистическая, антиколониальная, антиолигархическая. В России начала XX века даже публичные лекции читались под таким названием – «Американская система». Её суть – национальное, государственное банковское дело (кредит в духе Александра Гамильтона), протекционизм для роста промышленности, масштабные инвестиции государства в инфраструктуру.

Дед Франклина Рузвельта, Исаак Рузвельт, был активным сторонником национального, государственного банка в центре такой системы, соратник Гамильтона и глава Нью-Йоркского филиала Национального банка, когда он существовал в США. И, придя к власти на пике Великой депрессии, Франклин Рузвельт хотел организовать в США именно такой банк. Но это подорвало бы позиции ФРС и международного финансового сектора, и этого ему сделать не дали. А поскольку восстановление после Депрессии требовало немедленных, принципиально новых действий, то нашли такой компромисс: выбрали заурядное государственное агентство (Финансовую корпорацию реконструкции – ФКР), изначально предназначавшееся для разгрузки коммерческих банков от проблемных или, сегодняшним языком, токсичных активов, и превратили это агентство в огромный государственный институт развития. Возглавил его единомышленник Рузвельта Джесси Джоунс. Кстати, другой единомышленник Рузвельта был назначен главой ФРС.

Далее приведём просто несколько цифр: в 1930-е годы годовой федеральный бюджет США был менее 10 млрд долларов. С 1932 по 1945 год ФКР выдала займов, поддержала проекты на 50 млрд долларов. На пике в Корпорации работали более 12 000 человек.

Частные банки США были разъярены, так как у них отобрали хлеб с маслом, заработок и, по сути, их власть в экономике. Они организовывали «чёрный пиар» против работы ФКР. Пытались раздуть любой слух о злоупотреблениях. Но при максимальной технической новизне и рискованности большинства проектов ФКР по созданию самых современных производств процент неудачных проектов оказался меньше, чем небольшой процент, взимаемый Корпорацией по своим займам. То есть она ещё и вернула прибыль в госбюджет по итогу 13 лет своей работы.

В итоге работы ФКР в США произошла, по сути, индустриализация, сравнимая с успехами СССР. Большая часть военной промышленности США, которая сначала снабдила оружием во Вторую мировую войну весь западный мир и в меньшей части СССР, а потом противостояла социалистической системе всё послевоенное время, появилась именно через проекты ФКР. Мало кто знает, что в войну США вступили с почти пацифистской экономикой, например, тысяче сильных авиамоторов производилось в год всего несколько десятков вместо требуемых тысяч.

Но при этом на военные проекты пришлось не более трети финансирования от ФКР. Финансировались и гражданские производства, от маленькой сельской фабрики в несколько человек по выпуску консервов (есть запись о таком займе в 500 долларов) до крупнейших в мире на тот момент пищевых фабрик. До Второй мировой войны большинство населения США справляли нужду в деревенском туалете на участке. После проектов ФКР по всей стране появились современные канализационные сети и очистные сооружения, а также унитазы и современные души в домах. Строились огромные каналы для передачи воды между штатами за 200 млн долларов, в сегодняшних долларах это проект стоил бы более 10 миллиардов.

При этом вся экономика оставалась почти полностью частной. Воодушевлённые сторонники Рузвельта видели, что они нащупали контуры феноменальной экономической машины. Идеалистически стремясь к прочному миру на всей планете после войны, они стали пропагандировать такой же подход для всего мира. Именно для этого ими задумывались Мировой Банк и МВФ. Мировой Банк был глобальной версией ФКР, а МВФ должен был балансировать общий механизм, чтобы ни одна из стран не печатала втихаря слишком много новых денег. На конференции в Бреттон-Вудс в 1944 году Уайт и Уоллес жёстко спорили с Кейнсом, который продвигал глобальную частную валюту «банкор», выпускаемую клубом международных частных банков. Рузвельт прямо сказал Черчиллю: после войны финансовой колониальной системы больше не будет. Войны, порождаемые ею, слишком дорого обходятся человечеству. Тогда, в Бреттон-Вудс, Рузвельт выиграл, но ненадолго. И даже Советский Союз тогда, в 1944 году, готовился участвовать и работать в новом, более справедливом послевоенном международном финансовом порядке.

Конечно, долго такое продолжаться не могло. В апреле 1945 года Рузвельт умер. Обстоятельства его смерти – тема отдельного разговора. Уже летом 1945 года Трумэн объявил, что экономика США больше не нуждается в работе Финансовой корпорации реконструкции. Соратники Рузвельта, готовившего новую мировую финансовую систему, где большинство стран мира финансировали бы своё развитие подобным образом, были затравлены как советские шпионы, смещены с постов, кто-то умер. Мировой Банк и МВФ переделали в те демонические сущности финансового колониализма, которыми они сейчас и являются. А в 1970-е годы, после Никсона, доллар действительно превратили в полностью частную, фиатную валюту, выпуск которой через рост займов от частных банков ничем не сдержан, и доллар превратился в тот самый «банкор», который Кейнс продвигал в Бреттон-Вудсе.

Но вернёмся к России. Госорганы у нас, мягко говоря, пока не изобилуют сторонниками Универсальной экономической системы. Госбанков, долго и кропотливо работающих над развитием территории в зоне их ответственности, тоже пока нет. А сильный частный сектор в стране уже сложился. Поэтому нам в России больше подходит путь Агентств или Фондов национального масштаба.

Итак, для успеха с самых первых месяцев действия нашей Универсальной экономической системы в России потребуются два фонда – Фонд экономического развития (ФЭР) и Фонд территориального развития (ФТР).

ФЭР.

Из существующих ближайших аналогов есть Фонд развития промышленности при Минпромторге, фондируемый ВЭБ.РФ. Правда, размер его финансовых возможностей примерно в 1000 раз меньше требуемого для активного развития экономики, и он почти не работает с субсидиями в рамках проектов и почти всегда финансирует только часть требуемых средств на проект.

Цель ФЭР – в рамках национального пятилетнего плана производить отбор, финансирование и контроль исполнения тысяч проектов создания новых производств в России по самым разным отраслям, часто (или почти всегда) отсутствующим сегодня в России, то, что мы сегодня называем импортозамещением. Иногда придётся создавать недостающие сегодня мощности на действующих предприятиях, чтобы рост спроса не вёл к росту потребительских цен.

Как оно работает?

ФЭР по списку необходимых к созданию производств объявляет конкурс. Условия конкурса содержат и низкопроцентный кредит, и субсидию, которой погашается часть тела кредита при достижении определённых условий при реализации проекта.

ФЭР также может оплатить НИОКР для предоставления их результатов одной или нескольким компаниям в определённом направлении работ, оставаясь владельцем их результата.

ФЭР может привязать использование тех или иных технических или управленческих консультантов или конкретных управленцев как условие своего согласия на финансирование проекта.

При неудаче проекта и последующем неполном возврате тела кредита проект может быть передан другой компании.

Для организации финансирования проектов возможны два варианта. При первом ФЭР работает как банк и напрямую выдаёт заём, но для этого потребуется слишком много корректировок в банковском регулировании. Или, что быстрее реализовать с изменением минимума законов и прочих норм, выступает в роли, схожей с сегодняшним Фондом развития производства при Минпромторге, но имеет дополнительные полномочия, приближающие его к роли представителя Министерства финансов при выдаче займа в той же Японии или Тайване на пике действия аналогичного подхода. А кредит выдаётся опорным госбанком.

При втором варианте банков несколько, они кредитуют разные отраслевые направления. И тогда ФЭР неизбежно будет организовывать своих управленцев, инженеров и специалистов по составлению проектов, отбору претендентов и контролю за ходом проектов также по отраслевым кластерам.

Чего не хватает в работе сегодняшних Минпромторга и его Фонда развития промышленности?

Первое – нужен гораздо больший масштаб деятельности с точки зрения объёма финансовых средств, примерно в 1 000 раз, около 20 трлн рублей, так как необходимо одновременно финансировать несколько тысяч проектов.

Второе – нужна невозвратная, а не только кредитная часть финансирования проектов, то есть в виде субсидий или грантов. Первый способ её обеспечения – когда дефицит бюджета покрывается растущими займами от госбанков с обязательным возвратом всего процентного дохода по таким механизмам в бюджет как дивиденд. Второй способ – когда госбанк выдаёт заём, а потом реструктуризирует его. Третий способ – когда на счёте казначейства утром рисуется новая сумма с нулями, которой не было вечером накануне, и начинает участвовать в бюджетных расходах. Это Япония до Второй мировой войны или Канада после войны до того, как её приструнили в 1970-е годы.

Третье – нужно облегчить условия отчётности за использование госсредств. Сейчас многие предприниматели откровенно боятся ответственности по госпрограммам. При работающем валютном контроле (возможно) украденное найти вполне реально. Это и опыт Китая, и даже полубандитской соседней Украины до СВО. Определённый процент ошибок в реализации проектов (без криминала и в основном в НИОКР) можно допустить, иначе желающих так работать не найти. Если результат проекта сомнителен, то можно не допускать конкретно этого предпринимателя или команду к другим проектам. Доказали позже, что украл, – будут последствия… Опыт Китая показывает, что при неизбежном проценте злоупотреблений большинство предпринимателей выбирают возможность быстро растить бизнес за счёт государственных субсидий, чем украсть и всю жизнь прятаться.

Четвёртое – сейчас нет единого плана построения предприятий по отраслям.

При планировании цепочек обеспечения поставок для производства импортозамещающей продукции в гражданских отраслях экономики России необходимо обращать особое внимание на неочевидные, скрытые от поверхностного взгляда, но чрезвычайно важные возможности для всей экономики, как по повышению её общего технологического уровня, так и для обеспечения последующего лидерства России в технологиях любого уровня сложности.

Эти возможности кроются в такой «серой» зоне импортозамещения, как обеспечение сборочных производств всех отраслей промышленности узкоспециализированной продукцией общего назначения. Примерами такой продукции могут служить метизы, прокладки, пластмассовый крепёж и детали вообще, пресс-формы, жгуты электропроводки, шаговые электродвигатели, разъёмы и так далее.

Для каждой конкретной отрасли экономики и для каждого конкретного предприятия такая продукция и её поставщики на первый взгляд не являются чем-то критическим, и создаётся ложное впечатление, что эту продукцию можно продолжать завозить по импорту, просто сменив страну их изготовления, если предыдущий поставщик отказывается продавать свою продукцию из-за введённых санкций. Однако это впечатление не соответствует действительности, так как повторный обрыв цепи поставок прокладок или метизов также может критически сказаться на ритмичности выпуска любой самой сложной продукции, наравне со специфической для изделия самой высокотехнологичной продукцией, например, крылом самолёта или прецезионной оптикой.

Тем более что вся перечисленная выше на первый взгляд стандартная номенклатура изделий применяется в очень многих специфических производствах и отраслях, набирающих комплектующие из существующей номенклатуры выпускаемых изделий по каталогам производителей ещё на стадии проектирования изделий.

Получается, что качество и сама возможность выпуска того или иного спектра продукции в очень многих отраслях критически зависят от существования и компетенций одного (или очень ограниченного количества) поставщика, например, прокладок или пресс-форм для изготовления пластиковых изделий. И множество технологических цепочек в мировой экономике критически зависят от существования и работоспособности одного-двух поставщиков такой продукции. И очень часто это малое или среднее предприятие, вытеснившее с рынка своих конкурентов уникальным сочетанием технологического и ценового лидерства и обеспечением широты номенклатуры выпускаемых изделий, гибко конфигурируемой под запросы покупателей. Наиболее часто такие единственные поставщики уникальной продукции встречаются в немецкой промышленности, но и в остальных высокотехнологичных странах происходит такая же концентрация специфических технических компетенций и умения управлять гибким производством узкоспециализированной продукции.

Тем более что, какая бы отрасль российской экономики ни начала масштабную программу импортозамещения, всегда перед ней встаёт вопрос комплектации сборочного производства качественными, но довольно стандартизованными наименованиями комплектующих.

Но вот количество таких комплектующих, потребное для сборочного производства даже для крупной отрасли, не позволяет экономически эффективно содержать специального поставщика такой унифицированной продукции внутри самой отрасли. А придётся. В результате получатся и завышенные цены (так как недостаточен масштаб выпуска для снижения условно-постоянных издержек), и недостаточное качество изделий (так как чрезвычайно трудно набрать команду специалистов на такое производство, так как узких специалистов мало и на все отрасли экономики их не хватит ни при каких условиях).

Выход из этого положения видится в централизованном создании в России одного-двух специализированных поставщиков каждого вида продукции – узконишевой (например, прокладки для оборудования), но гибко настраиваемой по необходимым для каждой отрасли параметрам (под каждый вид двигателя или иной продукции). Это позволит и собрать уникальную команду специалистов для эффективного развития технологий производства и технического прогресса вообще, и держать в приемлемых параметрах уровень цен и время разработки и изготовления партий продукции, необходимых для каждой из отраслей-потребителей.

Из всего вышеизложенного становится понятно, что формирование сети таких эффективных поставщиков высококачественной и доступной (на уровне мировых стандартов качества и цены) продукции можно осуществить, только если заранее собирать заявки от всех отраслей российской промышленности на номенклатуру и технические параметры каждого наименования такой продукции и централизованно создавать сеть таких предприятий с использованием государственного финансирования из целевой проектной эмиссии.

И формированием номенклатуры продукции, и техническим и персональным наполнением специалистами таких предприятий должен заниматься государственный орган, уполномоченный осуществлять формирование технологических цепочек для всех отраслей промышленности РФ.

Так как финансирование и формирование базы заказов для первых таких предприятий происходит из государственных средств, то их техническую документацию и ноу-хау (после постепенного развития новых импортозамещающих производств) постепенно можно будет передать новым предприятиям такого же профиля (финансирование создания которых также происходит из эмиссионного государственного источника), чем будет достигаться технологическая и ценовая конкуренция между коллективами таких предприятий.

Итак, это достаточно простой механизм, сработавший минимум в десятке стран в самых разных временных отрезках и условиях.

А вот второй фонд – Фонд территориального развития (ФТР) не должен создавать ничего технически нового. Наоборот, его задача – это тиражирование одних и тех же решений в каждом субъекте Федерации.

То есть если ФЭР развивает страну в технологическом плане, то ФТР тиражирует эффективные решения по развитию территорий на все субъекты РФ.

А именно:

– Готовит участки под жилую и промышленную застройку;

– Финансирует инфраструктурные объекты (городские водоканалы, подстанции, как в собственности муниципалитетов, так и в собственности федеральных структур);

– Продвигает и поддерживает стандартные бизнес-модели типовых торговых точек, заправок, кафе, помогая создавать рабочие места и стимулируя экономическую активность в целом там, где сейчас она недостаточна.

Спросите, зачем заниматься этим вместо коммерческих банков или прямых расходов бюджета? Ни в коем случае не вместо, а в дополнение к ним! И обязательно в рамках единого подхода, максимально способствуя выравниванию развития разных регионов.

Можно было бы начать с подушевого принципа дополнительного финансирования, как возвратного (кредитного), так и невозвратного (субсидий или грантов). Разумная начальная точка – 10 тыс. рублей на каждого жителя в год при росте этой суммы до 50 тыс. рублей на человека, начиная с самых слаборазвитых в экономическом плане регионов РФ. Итого примерно 3,5 трлн рублей кредитной и субсидийной поддержки в год.

Означает ли это, что по всей стране будут профинансированы однотипные кафе, магазины, парикмахерские, жилые кварталы малоэтажной и усадебной застройки и прочее? Вовсе нет! Варьируя несколько переменных, из нескольких типовых проектов можно создать большое многообразие объектов. А главное, возможно резко ускорить их появление и начало работы. Зачем каждому кафе организовывать свой бухучёт? Почему бы облачное 1С, выполняемое программой под контролем местного отделения ФНС, не могло бы предоставить работающий бухучёт для кафе с первого дня работы? И так с каждой инфраструктурной задачей.

Особенно нужно обратить внимание на розничную торговлю. Не секрет, что российская розница на сегодня – самая дорогая в мире. 2–3 крупнейшие сети установили свой уровень цен по всей стране, и средняя разница между ценой одного и того же товара у производителя и конечного потребителя в сетях стала наивысшей в мире.

Единственный способ встряхнуть их – начать проверять среднюю разницу по ключевым наименованиям продаж и давать кредитную поддержку более мелким торговым сетям в регионах. ФНС и ФАС имеют уже сегодня все необходимые инструменты для контроля, чтобы хоть со следующего месяца определиться, в каких регионах давать кредиты, а иногда даже и гранты на рост альтернативных сетей.

Неизбежно ФТР столкнётся с необходимостью финансировать крупные транспортные и инфраструктурные проекты. Принцип тот же. Инфраструктура не может находиться в частных руках – только напрямую у государства или у госкомпаний, где государство может повлиять на их поведение. Платная дорога, если она не государственная, – нонсенс, создающий тяжелейшие перекосы в экономике.

Во всех этих проектах применяются похожие, а иногда и однотипные решения, оставляя достаточно свободы частным компаниям для их индивидуальности, но при этом максимально поощряя масштабность выпуска конкретных труб, кабелей, дорожной техники, торговых прилавков, уличных светильников, оборудования для аэропортов и т. д., которые будут осваиваться и запускаться в производство множеством компаний с помощью займов и субсидий ФЭР.

Подытожим. Если бы мы жили в более мирное, расслабленное время, возможно, у нас бы было время на тщательную проработку в течение нескольких лет всех вариантов реализации в нашей экономике Универсальной экономической системы. Но критичность момента не даёт нам роскоши времени и неторопливости.

Поэтому Универсальная экономическая система более чем возможна к применению в России немедленно.

И ещё раз, уже далеко не первый, ответим на главный вопрос и главное озвучиваемое сомнение, почему при такой политике избыток финансирования в экономике не создаст рост цен, инфляцию и обесценивание национальной валюты.

Проще всего ответить на последнюю часть – почему ничто не грозит курсу рубля. Потому что Россия при всех мыслимых и немыслимых санкциях обречена на торговый профицит, обречена на постоянное превышение экспорта над импортом. И здесь первоочередной задачей как раз является снижение избыточного экспорта и использование экспортируемых сейчас сырьевых товаров для создания новых технологических цепочек высоких переделов на территории России.

И вот сейчас можно вернуться к первой половине вопроса – почему не вырастут цены? Потому что цены на товары растут при увеличении количества денег в экономике, только если не получается увеличить на соответствующую этому увеличению величину предложение потребительских товаров. А здесь как раз важно максимально быстрое импортозамещение (запуск в работу технологий, пока новых для страны), а также максимально быстрое расширение производств с уже имеющимися технологиями. И вот чтобы предложение и товаров, и услуг расширялось быстро и эффективно, а направляемые в экономику ресурсы максимально быстро превращались в новые успешные проекты, а как следствие, в товары и услуги, нужны два вышеописанных Фонда как многократно опробованный в самых успешных экономиках инструмент максимально эффективного и сбалансированного экономического развития.

Тогда и реальные доходы населения будут быстро расти, и ВВП в целом подниматься темпами не ниже 10 % в год не менее 20 лет подряд. Пример многих стран у нас перед глазами. Мы имеем шанс использовать его у себя.

Тогда ресурсы страны позволят выстоять и будут быстро расти практически в любом противостоянии с любой конкурирующей экономической системой.