Текст книги "Власть в малом российском городе"

5. Эмпирическая база исследования

Основной эмпирический материал был получен в ходе 76 интервью. Интервьюируемыми были руководители законодательной и исполнительной власти во всех пяти локальных сообществах, ряд их заместителей (18), депутаты местных легислатур (12), чиновники и работники аппарата исполнительной власти и легислатур (16), руководители местных газет и телевидения (6), директора промышленных предприятий и бизнесмены (14), руководители и активисты местных партийных и общественных организаций (5), эксперты (5).

Для проведения эмпирического исследования нами были выбраны пять малых городов в Пермском крае, Ивановской и Тамбовской областях. Мы осознанно выбрали города именно этих трех регионов. Ивановская и Тамбовская области являются типичными для России среднеслабыми в экономическом и финансовом отношении регионами. Но мы были заинтересованы и в изучении локальных сообществ в относительно развитом регионе. Таковым стал Пермский край, показатели экономического и социального развития которого выше среднего по России. Разумеется, на выбор конкретных территорий повлиял фактор их доступности для нашего исследования, что важно для получения качественной информации. Благодаря этому нам удалось взять интервью практически у всех, кого мы наметили в качестве респондентов.

Все отобранные для исследования города – административные центры и имеют сравнительно сопоставимую численность населения (41–88 тыс.); все они (это типично для малых городов России) были реципиентами, и их бюджеты сильно зависели от региональных и федеральных трансфертов. Только один из них – (Y) – является моногородом, остальные – обычными в этом отношении локальными сообществами; выбор моногорода был обусловлен желанием определить, какую роль играет градообразующее предприятие во властных отношениях в локальном сообществе. Все города являются «старыми», т. е. имеют определенную историю и традиции; они сформировались как города задолго до большевистского переворота 1917 г. – в XVI–XIX вв.

Хотя для любопытного читателя вряд ли станет проблемой узнать настоящие названия городов, мы, тем не менее, решили их зашифровать, как это нередко делали исследователи власти в локальных сообществах. Во-первых, не хотелось, чтобы у читателя складывались какие-то конкретные впечатления о городах исходя из материалов исследования; мы считаем их достаточно типичными, и задача выяснения структуры власти в каждом конкретном городе как таковом нами не ставилась. Во-вторых, материалы интервью касались живых людей – как респондентов, так и тех, о ком они высказывались; в отношении их мы хотели соблюсти такт и посчитали неправомерным фактически раскрывать их имена.

Города, Тамбовская область, 41,4 тыс. жителей. В городе есть предприятия пищевой, табачной и суконной промышленности, а также химического машиностроения.

Город X, Пермский край, 68,1 тыс. жителей. Город с историей, в нем много памятников архитектуры. Он относительно благополучный в экономическом отношении; в городе имеются предприятия по переработке сельскохозяйственной продукции, машиностроительный завод, предприятия легкой промышленности, развиты художественные промыслы.

Город Y, Пермский край, 49,3 тыс. жителей. Моногород. Градообразующее предприятие – металлургический завод, ведущая отрасль промышленности – металлургия.

Город С, Ивановская область, 88 тыс. жителей. Порт нар. Волге. Основные отрасли индустрии – машиностроение, текстильное и швейное производство, пищевая промышленность.

Город Z, Ивановская область, 59 тыс. жителей. Крупный центр текстильной промышленности, есть машиностроение и предприятия легкой промышленности, много исторических памятников.

В четырех из пяти локальных сообществ (Г, А, С, Z ) имела место модель местного самоуправления с сити-менеджером, возглавляющим местную администрацию, и главой города, избранным из числа депутатов легислатуры; это отражает современную тенденцию в развитии местного самоуправления, обусловленную активным внедрением данной модели сверху. В городе X глава муниципального образования выбирался населением и руководил местной администрацией; работу представительного органа возглавлял председатель, избираемый из числа депутатов.

На наш взгляд, информация, полученная в этих городах, дает возможность нарисовать достаточно подробную картину властных практик в российских локальных сообществах и предложить предварительные выводы и заключения об их характере, тенденциях и перспективах.

Раздел III
Власть в пяти малых российских городах: результаты эмпирического исследования

6. Город Х: типичная иерархия власти

Набор акторов, претендующих на лидирующие позиции в небольшом локальном сообществе, как правило, везде одинаков. Обычно это представители политико-административной элиты и бизнеса, руководители влиятельных политических партий, авторитетных общественных организаций и неформальных объединений. Однако их конфигурация и иерархия могут существенно отличаться, что во многом предопределяет характер сложившейся структуры власти.

Речь, разумеется, идет не о чисто формальной иерархии, выстраиваемой на основе официальных позиций, занимаемых теми или иными людьми в политической системе города. Для выявления последней эмпирические исследования не нужны; достаточно посмотреть на расположение должностей на официальных сайтах муниципального образования. Но знание формальной иерархии имеет довольно ограниченную полезность и может дать искаженную картину реальности, поскольку наиболее значимые ресурсы власти могут находиться за пределами формальных организаций или же не все обладатели формальных позиций способны их эффективно реализовать. В России разрыв между формальными и реальными возможностями может быть особенно заметен в силу слабости правовых начал, превалирования неформальных практик и сильных персоналистских тенденций.

Поэтому, как уже отмечалось ранее, в определении властной иерархии и других атрибутов структуры власти мы опираемся на экспертные оценки тех, кто находится внутри нее и хорошо знает ситуацию распределения политических ресурсов в реальной, а не в нормативной проекции.

В городе X наиболее влиятельными (в порядке убывания) оказались: глава администрации города, крупный бизнес, силовики, городская дума, районная администрация, малый бизнес, ЕР. По большинству позиций данный расклад сил сомнений не вызывает; не было и больших расхождений среди наших респондентов. Наибольшее их единодушие наблюдалось в определении самого влиятельного актора X, которым оказался действующий глава администрации.

Наибольшими ресурсами влияния в городе обладает глава. Он и статусное лицо, и одновременно имеет личное влияние. У него выстроена политика в отношении с предприятиями и с городской думой. В какой-то мере у него выстроены отношения с властями краевыми. Он умеет договариваться с предприятиями. С теми, с кем может. Но есть предприятия, которые он просто подчинил, у него есть рычаги влияния, для них имеет значение сила и статус. Где как. В принципе на предприятия глава может влиять, потому что у него есть рычаги влияния – это безусловно. Кроме того, глава может влиять на любую сферу бизнеса, —

резюмирует один из наших респондентов, заместитель главы администрации города.

Действительно, лидерство главы администрации в локальном политическом пространстве очевидно. Объясняя его привилегированное положение во властной иерархии, информанты исходят прежде всего из широкого набора формальных ресурсов, которым он обладает. Он является высшим должностным лицом в городе, выступает гарантом исполнения на территории города положений Конституции РФ, федерального и регионального законодательства, уставов субъекта Федерации. Он обладает полномочиями действовать от имени муниципального образования, представляя его во взаимоотношениях с другими муниципалитетами и с государственной властью.

Но не только формальные ресурсы обусловливают его лидерство. Важнейший «дополнительный» ресурс главы администрации заключается в том, что именно он более других локальных акторов связан с влиятельными персонами регионального и федерального уровней, что часто имеет решающее значение для эффективного решения локальных проблем. Речь в данном случае идет не только о финансовой поддержке сверху (хотя этот фактор представляется наиболее важным), но и об организационных связях, позиционирующих его как представителя локальной политической элиты.

Кроме того, он имеет реальные возможности использовать в качестве инструментов своего влияния структуры, не находящиеся в сфере его подчинения, – пожарные инспекции, санитарные службы, энергетические организации и др.

Наконец, высокий потенциал власти главы администрации опирается на его безусловный авторитет у местной элиты, внутри своей команды и среди населения. В его основании лежат персональные качества, прежде всего умение договариваться и решать проблемы. Как отмечает главный режиссер местного телевидения,

у главы администрации достаточно высокий авторитет в городе. Мы это видим по своей журналистской работе. Общаясь с кланами, которые есть в администрации, а они есть, скажу, что для них глава администрации – авторитет. То же самое – СМИ. На примере своего коллектива журналистов могу сказать: глава администрации для них безусловный авторитет. Когда идет прямой эфир с главой администрации города по острой социальной теме, то количество звонков просто огромное. И рейтинг зашкаливает. Это означает, что доверие к главе администрации города со стороны жителей очень высокое. Так что реальная власть в городе – за ним.

Однако лидерство главы администрации не является автоматическим и опирающимся исключительно на старые заслуги. Наши респонденты подчеркивают, что для его поддержания он все время прилагает серьезные усилия:

Ему трудно досталась эта позиция. Выборы были сложные. Сегодня глава администрации до сих пор занимается тем, что доказывает, что он – главное лицо в этом городе. В первый год ему это удавалось с огромным трудом. И постепенно ресурсы его влияния наращивались. За счет чего? Он пытается утверждать свою власть в городе реальными делами. У него не так много пафоса, не так много выступлений, а главное – в нем действительно есть некие деловые качества. Главный его конек – мелкое благоустройство города, которое жители позитивно оценивают. Четвертый год идет, как он – глава администрации, а его ресурсы влияния только укрепляются.

Сам глава администрации не против того, чтобы считаться наиболее влиятельным в городе. Но он убежден, что мог бы сделать для города гораздо больше, если бы у него было больше полномочий и ресурсов:

Я бы этого очень хотел, чтобы я в городе был самым влиятельным. Я бы хотел, чтобы у меня было больше порядка и больше полномочий. У нас ресурсов у исполнительной власти очень мало. Что у нас есть? Земля, которой эффективно надо управлять. Второе – недвижимость муниципальная. Ее будет все меньше, потому что по закону Президента РФ мы все отдали бизнесу. Сейчас от нас, как от местной власти, требуют наведения порядка, но ресурсов для этого нам никто не дает.

Относительно второго места на репутационной шкале политического влияния в городе X мнение респондентов гораздо менее консолидированное. Некоторые из них отдают его депутатскому корпусу, ссылаясь на значимость его законотворческой функции. Так, например, считает местный предприниматель:

Думаю, что на втором месте по влиятельности находится законодательная власть… Их влияние обусловлено тем, что они делают законы. Они могут сделать поправки в законе, если к ним обратиться.

Однако нам показалась значительно более убедительной позиция тех респондентов, которые отмечают высокий потенциал влияния крупного бизнеса. В отличие от городской думы и других структур публичной власти, политическая составляющая бизнеса менее заметна внешнему наблюдателю; поэтому она может быть серьезно недооценена. Кроме того, крупный (как правило, не местный) бизнес обычно обладает высокой степенью автономии от городских властей, поскольку может выбирать территорию своего нахождения. Наконец, важные для себя вопросы он может решать на других – более высоких уровнях.

Данная ситуация, на наш взгляд, и имела место в X. Судя по всему, крупный бизнес не связывает свои интересы с локальным политическим пространством; его включенность в него ограничена и потому малозаметна. Наиболее крупной экономической структурой в городе является предприятие известной иностранной фирмы, которая помогает городу, но, с большой долей вероятности, привыкла решать важные для нее вопросы на региональном и даже федеральном уровне. Это предположение подтверждается рядом высказываний респондентов, настаивающих на том, что руководство компании

может дотянуться даже до Кремля, а наш глава администрации этого сделать не может.

Некоторые из наших информантов фиксируют значительную автономию крупного бизнеса от местной власти, и их объяснения выглядят вполне убедительными. Вот как по этому поводу высказывается один из наших респондентов (бывшая заместитель председателя городской думы):

Мне кажется, что большому бизнесу в нашем городе делать нечего. Они очень автономны. У нас существует большой бизнес в лице крупного иностранного предприятия. Весь большой бизнес не местный. Они мало зависят от города. Видимо, глава администрации все же выстраивает с ними отношения, но не через думу. Я думаю, что он от крупных предприятий зависим больше, чем они от него. Хотел бы он или не хотел, но тот же Машзавод в любом случае может диктовать свои условия. Он, скорее всего, навредит себе, если будет в оппозиции к Машзаводу… Думаю, что глава администрации не может повлиять на них настолько кардинально, чтобы поставить их на колени. А если ты не можешь поставить на колени, то лучше выстраивать с ними отношения, даже ломая себя. В данном случае он себя ломает, потому что понимает, что с ними ссориться нельзя.

Таким образом, результаты исследования позволяют говорить о том, что крупный бизнес обладает достаточно высоким потенциалом влияния и способен в случае необходимости использовать его в пространстве городской политики; при этом его ресурсы влияния на ситуацию в городе могут быть вполне сопоставимы с ресурсами местной и даже региональной власти.

Как и ожидалось, представительные институты локального уровня – депутатский корпус, партийные и общественные организации – заметно уступают по потенциалу влияния лидерам исполнительной власти практически во всех основных аспектах и сферах городской политики. Это не только неизбежное следствие и проявление сильной авторитарной составляющей российской политики в целом и, соответственно, ограниченных возможностей демократических институтов, но и результат слабой общественной ориентации (ориентации на общее благо) в деятельности их представителей, по сути деформирующей их изначальные функции и предназначение.

Хотя некоторые респонденты, как отмечалось ранее, и посчитали думу второй по влиятельности структурой власти в городе X, они же обратили внимание и на целый ряд проблем и ограничений в ее деятельности. Тот же предприниматель признал, что

авторитета у этой власти мало. Там единицы депутатов, у которых есть авторитет.

Исследование подтвердило предположение о том, что местные легислатуры фактически используются для извлечения личной выгоды с помощью лоббирования и фактически не стремятся реально влиять на ситуацию в городе. Большинство их членов, как отмечают представители локальной элиты, это «явный балласт»: они фактически не вносят вклад в формирование коллективного властного потенциала думы.

Действительно ли депутаты влияют на городские процессы или просто сидят и пользуются своим статусом в своих интересах? Вопрос интересный и сложный. Я бы сказала, что это соотношение можно обозначить как пятьдесят на пятьдесят. Половина просто пользуется тем, что у них депутатские мандаты. Благодаря депутатству, они обладают какими-то иными возможностями. Они стремятся провести свои решения в свою пользу, —

считает один из наших информаторов. Поэтому дума в X (и, как мы увидим далее, не только в X) «менее влиятельна, нем можно было бы ожидать», учитывая тот факт, что именно от нее зависит местное законодательство («они делают законы») и (формально) решение многих значимых проблем.

Слабость легислатуры связана и с низким персональным авторитетом представителей депутатского корпуса, в том числе его руководства и даже председателя думы. Один из респондентов отмечает:

Председатель думы был очень заметной фигурой, когда был директором Машиностроительного завода. Потом фактически не стало Машиностроительного завода – его продали. Он потерял авторитет, потому что Машзавод он просто убил, сейчас это уже не тот Машзавод. В результате очень многие потеряли работу. В городе нет уважения и доверия к тем руководителям, которые развалили свои заводы. Как предприниматель председатель тоже не успешен. Он возглавил предприятие, аффилированное с заводом. И это все понимают.

О слабом лидерском потенциале состава думы высказывались и другие представители городской элиты:

Лидеров в думе нет. Особо влиятельных фигур тоже. Большинство тех, кто сидит в думе, выступают в качестве балласта. Какой-то депутат может даже туда не ходить. Иногда ему говорят: «Сегодня будет такой вопрос, ты должен быть». И он приходит и голосует, как ему сказали. Его просто втянули в эту думу и заставляют действовать, как надо другим. И он действует.

Один из депутатов заявил, что собственно депутатской деятельностью в думе занято всего несколько человек:

Я считаю, что в думе есть где-то человек пять, которые реально работают на интересы населения. Это представители малого и среднего бизнеса в основном. Это пищевой бизнес и торговля. Это не те люди, которые защищают и продвигают свои интересы; это именно личности, которым не безразлично, что происходит в городе. Конечно, не без того, чтобы свои интересы продвинуть, но в основном эти пять человек ориентированы на общегородские интересы.

Безусловно, все это не прибавляет влиятельности думе, но признать ее уж совсем слабым политическим институтом вряд ли правомерно.

Я бы сказал, что дума сегодня – это не тот орган, который реально влияет на политическую и экономическую ситуацию в городе, а тот орган, который потенциально может на нее влиять… Можно сказать, что у думы ресурсы влияния есть, но они невидимые, —

считает руководитель аппарата районной администрации.

Еще слабее выглядят позиции местных партийных структур. Даже партия власти, которая гораздо влиятельнее других местных партийных организаций, сама по себе не в силах серьезно воздействовать на принятие решений, используя имеющиеся у нее формальные ресурсы партийного контроля, а скорее зависит от акторов первого уровня. Все ее возможности связаны с административным ресурсом, которым располагают ее члены, а также с поддержкой со стороны центральных органов партии.

Это игрушка, которой играют руководители из власти, бизнеса, бюджетных учреждений. Общение с народом показывает, что рейтинг ЕР сильно падает. Впрочем, как везде. Рядовые люди рассматривают партию как карьерную лестницу для известных людей. Некоторые говорят о них как о клоунах. И все. Но не более того. Население устало, ЕР ему надоела, люди больше не верят их обещаниям. Что касается элиты, то она поддерживала ЕР в своих интересах. На это у нее есть свои причины, —

заявляет один из респондентов.

Поддержка городской элитой партии власти не случайна и связывается многими респондентами с возможностью личного обогащения. Местные партийные функционеры имеют приблизительно те же ориентации, что и депутаты («все тут бизнесмены, все работают на себя»; «ЕР не занимается ничем иным, кроме распила денег»). Прямо указывает на это бывший мэр X, убежденный, что из организации, призванной обеспечивать политическую стабильность, ЕР постепенно превращается в организацию, стремящуюся приблизиться к бюджетным деньгам:

В 2007 г. я отчетливо увидел, что ЕР – это просто мощная бюрократическая машина, которая подмяла под себя всех, но как партия она не существует. Потом появились коррупционные схемы. Раньше я их называл «взяточники, мздоимцы, казнокрады», теперь я говорю, что это не что иное, как бюрократическая система или федеральная коррупционная система, которая сейчас является главной. Чем больше я напитывался информацией, тем больше понимал, что ЕР не занимается ничем иным, кроме распила денег.

Не прибавляет авторитета партии и ее нынешний лидер, который сменил на этом посту весьма уважаемого в городе человека.

В ЕР произошла смена руководителя. До этого во главе партии ЕР была яркая личность. Но он был не из команды действующего главы администрации. Тут я думаю, что наш глава администрации допустил некую ошибку. Когда он пришел к власти, он поменял лидера партии. При всем при этом прежний лидер партии всегда был очень авторитетным человеком. В результате ЕР возглавил депутат городской думы, человек, обладающий далеко не таким авторитетом, как прежний лидер, да еще малоизвестный, —

замечает в своем интервью заместитель главы города по социальным вопросам.

Тем не менее реальной партийной оппозиции ЕР в городе нет, а коммунисты, которые хотели бы стать такой оппозицией, сделать это не в состоянии. В результате между партиями имеет место открытая конфронтация, но она не дает должного эффекта. В этом убежден местный предприниматель:

Оппозиции в городе ЕР просто нет. В принципе ей может составить оппозицию КПРФ, больше никто. Правого дела у нас вообще не слышно. Еще есть ЛДПР. Но она совсем никакая. Но чему выстраивать оппозицию? У нас в думе 50 % из партии ЕР. Те, кто там состоят, пошли туда только потому, что это партия власти. У них спроси программу – они ничего не знают. Спроси их, что вы хотите? Они ничего не смогут сказать.

Не способствует укреплению партийных ресурсов в городе и пассивность населения, которая делает партийную работу в лучшем случае малозначимой, в худшем – ненужной.

Народ? Ему партии не нужны. Он абсолютно ничем не интересуется, и ему ничего не надо. Проголосуют за ЕР кандидаты от партии на выборах и члены их семей – этого уже будет достаточно. Явка обеспечена. И еще на выборы придет быдло, которому все равно, за кого голосовать. Реальной политики в городе как не было, так и нет. Чем жестче власть, тем меньше на местах решений, —

с горечью замечает директор завода.

Все это естественным образом существенно ограничивает политический потенциал партийных структур, который, как и потенциал местных легислатур, оказывается не (не вполне) политически мобилизован. При этом, по оценкам информантов, наблюдается устойчивая тенденция снижения авторитета партии власти и ее поддержки населением. В итоге основным ресурсом локальных партийных структур остается их относительная близость к исполнительной власти и, соответственно, возможность использования административного ресурса.

Кроме партийных структур, других общественно-политических организаций и формальных объединений граждан в X, по сути, нет; попытки их создания имели место, но результата не было.

Был создан Совет директоров при главе администрации, но почему-то эта форма не прижилась. Не могут руководители между собой общаться. Потом придумали еще какую-то формальную форму взаимодействия… Опять не прижилось, —

отмечает первый заместитель главы администрации города.

В качестве (неудачных) примеров организаций гражданского общества в X респонденты также называли Ассоциацию малых предпринимателей и Ассоциацию борцов против обмана в ЖКХ. Ассоциация предпринимателей в принципе могла бы стать площадкой консолидации местного бизнеса и защищать его интересы, учитывая, что X — это город со старыми купеческими традициями. Однако рождение ассоциации было лишь отчасти инициировано самими предпринимателями. Скорее это был амбициозный проект тогдашнего мэра города, который стремился с помощью предпринимателей расширить возможности своего влияния на городское сообщество.

Тем не менее поначалу ассоциация вела себя достаточно активно: организовывала благотворительные балы, а собранные деньги вкладывала в реализацию городских социальных проектов; писала письма в федеральные и региональные органы с целью устранить имеющиеся несоответствия по поводу малого предпринимательства в имеющихся правовых документах. В состав ассоциации изначально входило около 60 человек; она объединяла торговый бизнес, строителей, пищевиков, производственников. Но на момент исследования в ней насчитывалось уже только 15–20 человек, и, как считает ее председатель, «не факт, что завтра и они останутся». Причину постепенного угасания деятельности ассоциации наши респонденты видят в том, что за пять лет своего существования она реализовала свою главную функцию по формированию позитивного имиджа предпринимателя.

Тем, кто за эти пять лет твердо встал на ноги, им уже не нужна ассоциация. Раньше у нас был юрист, теперь его нет. У многих уже есть задолженности по взносам. Теперь членов стало сложно собирать всех вместе. Даже на перевыборное собрание ходит человек 15. Для благотворительной помощи денег не хватает, хотя мы и проводим благотворительные акции к 1 сентябрю для малообеспеченных семей с детьми, —

продолжает размышлять председатель ассоциации.

Скептически относится к перспективам ассоциации и заместитель главы администрации района, убежденный, что ассоциация и не планировалась как организация, обеспечивающая защиту прав предпринимателей:

Это абсолютно несамостоятельная организация. Она не представляет никакого практического интереса. Это совместный проект бывшего мэра и газовщика. Они проводили благотворительные акции. Или еще что-то. Уже при прежнем мэре они стали затухать. Без энергетической подпитки и внимания власти к себе они начали разваливаться. Сейчас они вообще никому не интересны.

Вторит ему и главный редактор местной телерадиокомпании:

Скорее всего, ассоциация имеет влияние только на самих предпринимателей, которые в нее входят. И на тех, которые вокруг нее крутятся. Реальной власти в городе они не имеют. Думаю, что будущего у них нет.

Столь же неопределенная судьба у Ассоциации борцов против обмана в ЖКХ. Эта ассоциация скорее только планирует начать свою работу; но уже сейчас понятно, что серьезных перспектив у нее нет.

Какие у нас борцы за территорию? У нас самые яркие фигуры – это борцы с ЖКХ. Сейчас они даже пытаются создать некую ассоциацию обманутых потребителей. У них есть предводитель, который готов ее возглавить. У которого, видимо, очень много свободного времени. Он ходит в суды от имени жильцов. Ассоциация еще не создана, но уже назначается собрание, куда приглашают всех горожан. Я бы не сказала, что это какая-то политическая компания. Это гражданская компания. Но особой перспективы у ассоциации я не вижу, —

замечает один из наших экспертов.

В то же время довольно успешным и достаточно эффективным оказалось неформальное объединение, названное «Офицерским собранием», инициатором создания которого выступил бывший начальник УВД, а ныне первый заместитель главы администрации города. В него он пригласил начальника милиции, прокурора, председателя суда, руководителя налоговой инспекции, директоров крупных предприятий; в него вошли и глава администрации города, и глава администрации района. На протяжении нескольких лет оно регулярно собиралось в неформальной обстановке.

Изначальная цель объединения – противодействие криминалу («Ребята, не бандиты должны управлять городом, а вы, руководители города и руководители предприятий»). Но фактически оно стало чем-то вроде неформальной организации местной элиты. По своим функциям и характеру коммуникации между членами оно несколько напоминает описанные Ф. Хантером элитарные клубы в Атланте, ставшие центрами обсуждения многих ключевых политических проблем. Как и клубы, собрание состояло из узкого круга людей; но, в отличие от них, оно не обеспечивало достижения консолидированных позиций его членов и выполнения принятых ими договоренностей, а некоторые ключевые темы (например, выдвижение кандидатуры на пост главы города) на этой площадке вообще не обсуждались.

Анализируя причины, лежащие в основе отсутствия ростков гражданского общества в городе, опрошенные нами представители местной элиты высказываются практически единодушно: в городе нет активных жителей, протестные настроения есть, но они не оформляются в сколько-нибудь цивилизованные формы. Так, в частности, считает заместитель главы администрации района:

Никаких зачатков гражданского общества в городе я не вижу. На территории города и района гражданских организаций нет, кроме Совета ветеранов. Основная беда в России не дураки и дороги, а отсутствие активности у простого, рядового населения. Есть ли в городе протестные настроения? Есть. Причем в городе градус закипания гораздо выше, нежели в районе… Такова реальность. И вряд ли она изменится в ближайшем будущем.

Продолжает эту мысль заместитель главы администрации города по социальным вопросам:

Активные люди есть, но их непростительно мало. Они стараются организовать пикеты, однако ни один протест не доводят до конца. Может быть, есть тихий протест тех, кто сидит по домам. Лидеров нет. К примеру, у нас есть огромная братия педагогов. Есть профсоюз, как и на каждой территории. Но они очень инертны. Им надо все принести на блюдечке. Сделайте нам! Дайте то-то и то-то… А вы сами? Нет, только добавьте, дайте, улучшите, а мы будем вас критиковать.

Отсутствие гражданского протеста, по мнению директора завода народных промыслов, отрицательно влияет на городские власти, которые в сложившейся ситуации чувствуют себя вполне защищенными от недовольства населения и не стремятся исправлять свои собственные ошибки:

У нас нет гражданских организаций. Я этому сам удивляюсь. У нас столько способов поднять протест населения… Тут у нас 2,5 месяца в целом микрорайоне не было горячей воды. Так выступили только два старичка, да и то тихо. А в другом городе в похожей ситуации мэра застрелили. Я вообще не понимаю, как тысяча людей живет без горячей воды и не ропщет на власть. Оппозиция обязательно должна быть. Зачем бунты? Чтобы скотина не засиживалась. А у нас в городе вся оппозиция подавлена. Она и не проявляется. Поднять людей против главы администрации займет всего шесть секунд. Тогда бы он стал что-то делать. Но так как никто не возникает, то многое и не делается. У него коттедж, у него – газ включил, и вода всегда есть. Как и у меня.

В числе участников локальной политики в городе X наши респонденты называли и представителей силовых структур (МВД, ФСБ). Формально последние являются деполитизированными структурами государства; однако в реальности деятельность их представителей может существенно влиять на отношения внутри локального сообщества.