Текст книги "Революция грядет: борьба за свободу на Ближнем Востоке"

Западные СМИ

В то время как американская бюрократия увиливала от выполнения программы администрации по продвижению демократической революции, большинство в научных кругах выступало против нее, частный сектор, похоже, лучше понимал, что защищает Белый дом. Порой даже лучше, чем сам Белый дом и американское правительство. Именно материалы, публиковавшиеся в неоконсервативных СМИ, таких как Washington Times, Wall Street Journal, Weekly Standard, National Review, Human Events, а также набиравший силу телеканал Fox News, раздували «ветер перемен». На кону стояла победа в идеологической войне дома, в странах либеральной демократии, о чем неоднократно говорил премьер-министр Великобритании Тони Блэр⁸.

Как аналитик в области борьбы с террором на канале NBC, а затем – на Fox News, я своими глазами наблюдал идеологическую войну в эфире и на страницах прессы, пока наши войска сражались с талибами в Афганистане и с джихадистами в Ираке. Поначалу я полагал, что большинство СМИ, за исключением джихадофильских веб-сайтов, должны были бы выступить в поддержку как минимум двух целей этой войны: поражения джихадистов где бы они ни были и освобождения угнетенных народов региона. Это был минимум, которого можно было ожидать от СМИ, ведь он зеркально отражал широкие цели Второй мировой войны: нанесение поражения фашистам и освобождение порабощенных народов.

Но я понял, что среди интеллектуальных элит и средств массовой информации Запада не существует консенсуса относительно этих основных целей. Премьер-министр Испании Хосе Мария Аснар говорил мне, что идеологическая война в странах либеральной демократии – лишь предварительный этап, который определит победителя в мировой идеологической войне. Аснар, ведущая фигура движения за всемирное распространение демократии, другие европейские лидеры, испытавшие на себе диктатуру социалистических режимов, в частности президент Чехии Вацлав Гавел, говорили мне, что СМИ левого толка более озабочены смещением правоцентристских правительств, чем расширением поддержки либералов на Среднем Востоке. Испанский лидер был точен в своем описании реалий идеологической войны. В известном смысле это была «домашняя» конфронтация на Западе между теми, кто хотел помочь угнетенному арабскому миру, и теми, кто не хотел этого делать.

До 11 сентября подавляющее большинство мировых СМИ, в том числе западноевропейских, североамериканских и австралийских, редко освещали тему преследований со стороны исламистских режимов или правительств арабских националистов. Мне казалось, что после того как террористы-джихадисты обнародовали свои планы, то есть с 2001 г., ведущие средства массовой информации должны были бы мобилизоваться для противостояния чуме, поразившей международное сообщество. Я полагал, что либеральные СМИ как минимум выступят на защиту беззащитных в регионе. Естественно, такой профессиональный корпус опытных журналистов, продюсеров и ведущих мог максимально широко осветить тему нарушений прав человека. К сожалению, некогда самое мощное оружие либеральной демократии – свободная пресса – не преуспело в исполнении своей профессиональной задачи: рассказать людям правду. Пресса не смогла выступить в защиту угнетенных, игнорировала трагедии, которые выпали на долю целых сообществ. Не информирование или, хуже того, плохое информирование, равносильно лжи.

С самого начала ведущие СМИ поразительным образом игнорировали доктрину джихадистской угрозы и призывы о помощи, доносившиеся с просторов Ближнего и Среднего Востока. Большинство сообщений касалось ошибок, неудач и трудностей, с которыми приходилось сталкиваться американским и коалиционным силам, действовавшим в Афганистане и Ираке. СМИ и Голливуд даже спустя шестьдесят лет продолжают поднимать тему нацизма, но так называемая либеральная пресса не обратила внимания на современных агрессоров и борьбу угнетенных ими народных масс. Широко известные издания, такие как New York Times, Washington Post, Newsweek, Los Angeles Times, Boston Herald и многие другие, равно как и общественные СМИ, например, PBS и NPR, демонстрируют яростную оппозицию стремлению США к установлению демократии на Ближнем и Среднем Востоке. Рассматривая как под микроскопом потенциально ошибочные шаги администрации США, огромное количество ведущих СМИ игнорируют массовые нарушения прав миллионов людей. Не только американские, но и европейские, канадские, австралийские ведущие издания служат своеобразным щитом для режимов ближневосточного региона, направляя свой огонь на собственные правительства. В идеологической войне нефтяные державы и авторитарные силы сумели использовать западные СМИ в своих интересах.

В то время как администрация Буша призывала к демократической революции на Среднем Востоке, делала публичные заявления примерно раз в три месяца, ведущие радиостанции NPR на протяжении нескольких лет войны с террором проклинали эту политику круглосуточно и без выходных. Никогда в истории правительство, ратующее за свободу для других, не подвергалось такому ниспровержению со стороны собственных общественных средств массовой информации, как администрация Буша со стороны NPR и PBS.

Слушая программы по общественному радио, телевидению и сравнивая их с политикой, декларируемой правительством, я сознавал, что Белый дом и его советники по информации, равно как и структуры конгресса, в задачу которых входит наблюдение за общественными СМИ, либо не обращали внимания, либо не понимали, что происходит. Их граждан оболванивали или, по крайней мере, кошмарно дезинформировали, в то время как лидеры страны призывали к поддержке своих усилий по борьбе с врагом. Можно было наслаждаться программами NPR, целыми часами обсуждающими «желтых цыплят в Алабаме», но не услышать ни одного комментария, анализирующего джихадистскую угрозу, нависшую над горизонтом. PBS выпускала в эфир апологетические материалы про баасистских и хомейнистских диктаторов, но не подпускала к микрофону людей, которые могли бы поговорить о продемократических переворотах на Среднем Востоке. Американской публике и другим демократическим обществам систематически отказывали в праве получения информации о преследованиях и борьбе в арабском и мусульманском мире.

Таким образом, совершенно неудивительно, что через десять лет западное общество заставили поверить в то, что все народы региона испытывают одинаковые чувства и чаяния, как один разделяют ненависть к Америке и Западу и не успокоятся до тех пор, пока Палестина не вытеснит «узурпатора» – Израиль. Ведущие СМИ вещали, показывали и печатали свои истории, из которых следовало, что население региона вполне удовлетворено своей судьбой, и их единственной «проблемой» являются действия США. В известном смысле западные СМИ выражали заботы и интересы диктаторских режимов и ложно представляли их как общественное мнение своих граждан.

К счастью, у американцев была возможность услышать и другие голоса, исходящие из альтернативного мира. Это – ток-шоу на радио и блогеры. Десятки радиожурналистов самостоятельно выходили в эфир, используя частные фонды и радиостудии для того, чтобы пролить свет на истинные проблемы Среднего Востока, поднимали темы терроризма, идеологической войны и антиджихадистской оппозиции в регионе.

В течение 1990-х гг. меня считанные разы приглашали для интервью на ток-шоу в США. После 11 сентября я получал десятки подобных приглашений. В отличие от жесткого неприятия проблемы демократизации на Среднем Востоке, которым отличалась радиостанция NPR, в «свободных» ток-шоу не существовало ограничений в освещении джихадистской угрозы и деспотии в регионе. NPR подавала публике «желтых цыплят», а десятки малых, но решительно настроенных радиостанций просвещали ту же самую публику по поводу глубоких конфликтов в арабском и мусульманском мире. В какой-то момент у меня возникла мысль о сходстве американского общественного радиовещания с советской пропагандистской машиной, которой в свое время бросило вызов диссидентское радиовещание. Однако потрясающее отличие заключалось в том, что правительство Соединенных Штатов само финансировало пропагандистское оружие, подрывавшее его действия и намерения, в то время как частные граждане оказывали помощь собственному правительству, занимаясь просвещением американского общества. Воистину сюрреалистичная картина хаоса.

Блогосфера

Помимо ток-шоу, у сторонников демократии на Среднем Востоке, бросавших вызов ведущим СМИ в освещении вопроса о деспотии на Среднем Востоке, существовал еще один канал распространения информации. Я говорю об армии блогеров. С распространением Интернета в 1990-е гг. блоги и новостные сайты заполонили киберпространство. Неконтролируемая «всемирная паутина» неожиданно открыла новые возможности перед электронными СМИ. Любопытно, но в первые годы развития Интернета, в середине 1990-х, этой возможностью очень быстро воспользовались джихадисты: сначала посредством массовых рассылок по электронной почте, а затем и благодаря возможности создания веб-страниц и сайтов. У их противников, особенно у тех, кто находился в регионе, доступа к сети почти не было. Несколько сайтов, принадлежащих диссидентам, перебравшимся на Запад, застенчиво появились только к концу десятилетия, но баланс «кибервласти» по-прежнему складывался в пользу джихадистов и их апологетов. Все изменили события 11 сентября. На ведущие позиции вышло множество веб-страниц и блогов, созданных противниками джихадистов и правозащитниками.

Блоги исламистов и апологетов тоже множились, но простое увеличение альтернативных блогов, посвященных преследованиям и реформам, изменило картину киберпространства. Онлайн – не только количество порталов и сайтов, что, конечно, важно, но и количество идей. Если появляется один диссидентский блог, пусть даже подвергающийся атакам с десяти апологетических страниц, диссидент выигрывает, потому что даже при соотношении блогов один к десяти на деле существует всего две идеи. Как и в реальной жизни, все, что требуется диссидентам – заявить о себе. Сколько у них появится последователей – об этом они будут думать позже. Сперва должна родиться новая идея; история со временем позаботится о том, чтобы она дошла до общественности. Именно так и происходит в продемократической блогосфере с начала XXI в. Этот феномен многие исследователи пока что не осознали.

Диссиденты и реформаторы со Среднего Востока разместили в Интернете значительное количество материалов о кошмарах, которые творят джихадисты и авторитарные режимы региона по отношению к своим народам. Эти материалы подхватывают западные блогеры, которых не удовлетворяет, как ведущие СМИ занимаются информированием общества. Что ни делается, все к лучшему. Пока хозяева прессы и аудиовизуальных средств массовой информации заискивали перед нефтяными державами, поток информации, поступающий из региона, лавиной нашел себе выход к международному сообществу по другому пути.

В течение нескольких лет, прошедших после 11 сентября, блогосфера стала главным источником информации о нарушении прав человека в регионе, вынуждая ведущие СМИ подхватывать истории по мере их появления в сети. Традиционная пресса утратила ведущие позиции и оказалась вынуждена плестись в хвосте. Блогосфера на всех языках стала новаторской территорией, на которой встречаются и взаимодействуют диссиденты и активисты освободительного движения. Именно здесь впервые появилась информация о геноциде в Судане – с фотографиями и комментариями. Здесь же появились ливанские протесты, которые привели к «кедровой» революции. Блогеры разоблачали пропагандистов джихада и отказ режимов признать наличие антиправительственных выступлений.

Подобно аналогичным общественным движениям, революция в блогосфере началась спорадически, но достаточно быстро превратилась в мощную, организованную и эффективную силу, выходящую на лидирующие позиции в продвижении идей демократии. Июньские демонстрации 2009 г. в Тегеране и других иранских городах против «украденных выборов» стали известны всему миру благодаря самому продвинутому и наиболее простому из всех киберинструментов – Twitter.

Для самовыражения блогерское сопротивление использует множество систем – от старейших до наисовременнейших; от интерактивных веб-сайтов и классических блогов до сайтов широчайшего доступа, таких как Youtube и Facebook. Разумеется, в неограниченной и неопределенной территории киберпространства возникают свои проблемы. Первый недостаток – это хаос, который может возникнуть после размещения диссидентских материалов, не всегда релевантных и серьезных. Другой недостаток – легкость, с которой режимы и апологеты могут дискредитировать диссидентов и поборников демократии.

Блогосфера – пространство, где произойдет последнее и решающее сражение идеологической войны. Региональные режимы и их западные союзники осознают это и наращивают усилия для серьезного наступления на «кибернетический Средний Восток».

Программы демократизации

Когда правительство желает проводить определенную политику, логично предположить, что оно использует для этого все имеющиеся в его распоряжении инструменты, преимущественно организации, которые уже финансируются и работают. Администрация Буша дала указание своим чиновникам активизировать усилия для продвижения демократии на Ближнем и Среднем Востоке. Со своими ресурсами правительство США могло организовать продвижение в глобальном масштабе и помочь миллионам людей в их борьбе за свободу.

В начале 2002 г. я убеждал своих единомышленников в Конгрессе США поработать с президентом над развертыванием широкой кампании общественной поддержки тех сегментов общества Среднего Востока, которые уже вовлечены в борьбу за демократию. Я говорил законодателям, что «вторжение» уже идет, все, что от нас требуется – начать взаимодействовать с борцами за демократию. Я говорил, что прежде чем завоевывать умы и сердца широких масс, нужно установить союз с теми, кто уже сделал выбор в пользу свободы и демократии. «Давайте установим связь с теми, кто десятилетия борется за свободу», – говорил я на многочисленных брифингах законодателям и лидерам неправительственных организаций. Моей идеей было установление стратегических связей с рядом передовых плацдармов в Ливане, Алжире, Сирии, Иране, Судане, Ираке, Египте, в странах Персидского залива и т. д. – в дополнение к мобилизации диссидентов, живущих в изгнании. Я выступал за создание ряда региональных центров для продвижения демократии, которые могли бы оказывать помощь и поддержку местным неправительственным организациям, диссидентам и группам борцов за права человека. Создание в США специальных групп по продвижению демократии – это идеологическая часть проекта, связь с активистами гражданских обществ – стратегическая. Нам нужно было воспринять опыт Восточной Европы и адаптировать его к реалиям Среднего Востока. И таким образом реализовать программу демократизации.

На самом деле, если бы администрация Буша организовала настоящий «военный кабинет» или иной центр, сотрудники которого осознавали бы всю сложность проблем, стратегический процесс мог бы пойти совершенно иначе. Активизация же уже существующих демократических программ, к сожалению, провалилась, информационная и идеологическая войны в первые годы конфронтации оказались практически проигранными. При этом сеть демократически ориентированных организаций, финансируемых правительством, была гигантской. Огромные организации с бюджетом в сотни миллионов долларов – от различных агентств в Государственном департаменте, продвигающих идеи демократии и прав человека, до кабинетов в Пентагоне и других ведомствах, фонда «Национальный вклад в демократию», «Национального демократического института международных отношений» (NDI), «Международного республиканского института» (IRI) – все занимались «продвижением демократии в глобальном масштабе». К этой группе можно добавить гигантские неправительственные организации, такие как «Институт мира», «Фонд Гуггенхайма», «Фонд Карнеги за международный мир», получающие огромное финансирование из общественных источников или частных пожертвований. Организационная и финансовая мощь для установления контактов с гражданскими обществами Большого Среднего Востока могла быть ошеломительной.

Существует огромное количество обеспечиваемых администрацией или одобренных конгрессом грантов, которыми пользуются университеты, неправительственные организации, ассоциации, общественные библиотеки и исследовательские центры, которые, по идее, тоже должны принимать участие в программе продвижения демократии. Я бы еще добавил огромные ресурсы, доступные благодаря «Агентству международного развития США» (USAID) и множеству его социально-ориентированных программ, поскольку гуманитарная помощь тоже является инструментом продвижения демократических ценностей. Кто-то может сказать, что это может быть наилучшим средством для налаживания взаимодействия со слабыми и нуждающимися народами, оказания им культурной и интеллектуальной поддержки. Кроме того, есть еще и европейские партнеры в национальных парламентах, Евросоюзе и Европарламенте. Запад аккумулировал серьезные средства для контактов и взаимодействия с аутсайдерами.

Но почему же на этот раз такое взаимодействие не возникло? Рациональное объяснение, которое я давал в предыдущих книгах, заключается в том, что в 1990-е гг. отсутствовала политическая воля для использования западных ресурсов по оказанию помощи угнетенным народам региона. Не было ясного представления о том, что демократизация – это стратегический ответ на подъем джихадизма и порождаемого им насилия. В президентских выступлениях после событий 11 сентября, в дискурсе администрации и конгресса, запуском программ продвижения демократии было продемонстрировано, что отныне такая стратегия появилась. Почему же события не стали развиваться в этом направлении? Усилия правительства США по продвижению демократии (не считая организации всенародных выборов в оккупированных Афганистане и Ираке) не вызвали массового демократического отклика на Среднем Востоке. Или, по крайней мере, граждане западных стран этого не увидели, не услышали, не ощутили. На своих брифингах с представителями законодательной и исполнительной власти в Америке и Европе я неоднократно утверждал, что политика Запада провалилась. Но усилия по освобождению Ближнего и Среднего Востока провалились не сами по себе. Они были обречены на провал самой сущностью западных общественных организаций.

Одними из основных структур, ставшими причиной этого провала – по невежеству или по политическому умыслу – явились организации, существующае за счет налогоплательщиков и призванные продвигать демократию в арабском и мусульманском мире. Воистину, это горькое, но важнейшее открытие. Группа агентств и учреждений – связанных с правительством или нет, национальных или международных, созданных до или после 11 сентября – скомпрометировали себя в этой конкретной миссии. Так называемые демократические программы США и Европы разочаровали ответственных лиц и общество тем, что их проводники отказались устанавливать контакты с реальными диссидентами, не сумели поддержать нужные неправительственные организации и заискивали перед режимами. Возможно, это слишком сильное обобщение: сотни сотрудников и официальных лиц из агентств, задействованных в программах, делали все ради развития демократии и соблюдения прав человека, но суть заключается в том, что принимающая решения элита блокировала все их усилия. Она сопротивлялись идее идеологической конфронтации с джихадистами и тоталитаристами, предпочитала действовать в рамках status quo, что означало: ничего не предпринимать, спокойно расходовать бюджеты и выжидать.

Разумеется, за теми, кто принимает решения, стоят советники и эксперты, имеющие огромное влияние. Таким образом, в то время как президент, высшие чиновники администрации и лидеры конгресса (зачастую из обеих партий) решали поддерживать демократические силы, эксперты и чиновники блокировали эту политику, ослабляли ее и постепенно загубили совсем. Многие мои коллеги из научных кругов и неправительственных организаций, оказывающие консультации правительствам по вопросам демократии, в том числе и представители диссидентских и реформаторских организаций, которые стремились получить необходимую поддержку, рассказывали, что их опыт общения с чиновниками, ответственными за «продвижение демократии», оказался неудачным.

Реформаторов Аравийского полуострова, Египта, Ливии, Саудовской Аравии, организаторов и участников «кедровой» революции в Ливане, сирийских диссидентов, гражданские группы Ирака, демократические группы Ирана – всех их подвели Соединенные Штаты. Благодаря агентствам и учреждениям, перед которыми стояла задача «развивать демократию». По словам Манды Занд Эрвин, лидера Союза иранских женщин, конгресс США проголосовал за выделение миллионов долларов на поддержку демократической активности женщин, но все деньги были потрачены университетами на «изучение проблем женщин в Иране». Том Харб, глава ливанской неправительственной организации «Всемирный совет «кедровой» революции», говорил, что «демократические лидеры в Государственном департаменте» несколько раз обещали ему «использовать фонды, предназначенные для ливанской демократии на поддержку активистов гражданского общества в их борьбе с «Хезболлой», но ни разу не сдержали свое обещание и в течение трех лет обманывали неправительственные организации Ливана». Закаленный в борьбе сириец Нухад Гадри, издатель и писатель, высланный в Бейрут, говорил мне, что его «неоднократно заслушивали официальные лица из Госдепартамента, Агентства международного развития США, Пентагона и прочих учреждений, финансируемых США и занимающихся продвижением демократии. У них не было планов устанавливать партнерские отношения с сирийским или каким-либо иным арабским движением гражданского сопротивления».

Я интересовался, куда уходят все «ассигнования на демократизацию». Если почитать доклады получателей грантов и чиновников, которые их распределяют, можно подумать, что усилия США и Запада творили чудеса. Однако никаких стратегических достижений не зафиксировано. Я не поднимаю вопрос о коррупции или о том, «кому это выгодно». Вопрос заключается в реализации выбранной политики. В конечном счете мы потратили сотни миллионов, если не миллиарды долларов на продвижение демократии, но не добились результатов. Смешно, но исследование, преимущественно финансируемое этими грантами, пришло к потрясающему выводу: США не преуспели в продвижении демократии. Следовательно, США не следует этим заниматься!

Эксперты, вводившие в заблуждение правительство, и чиновники, не осуществлявшие того, чего хотели идеологи этой политики и большинство граждан, на самом деле представляли собой сплоченную группу, которая подавила желание Америки способствовать изменениям на Ближнем и Среднем Востоке.

В это время на Западе и в США возникло несколько организаций, финансируемых из частных источников, выступающих за прямой контакт с диссидентами из арабского и мусульманского мира. Среди них – «Фонд защиты демократии» в Вашингтоне и его дочерняя организация в Брюсселе – «Европейский фонд демократии». Более старые частные организации, которые принимали участие в идеологической войне еще во времена существования СССР, тоже проявили интерес к поддержке демократии в регионе. Это Freedom House, «Институт Хадсона», «Американский институт предпринимательства» и Фонд «Наследие». Большинство этих неправительственных организаций принадлежит к консервативной части американского политического спектра, в то время как большинство прогрессивных учреждений, которым следовало бы быть в первых рядах защитников прав человека во всем мире, демонстрируют критическое и скептическое отношение к вопросу «освобождения гражданских обществ» в регионе.

С 2002 г. по всей Америке и Европе прокатилась волна относительно мелких частных инициатив, нацеленных на привлечение внимания к демократической битве в регионе. Пока гигантские правительственные организации США, осыпанные ошеломительным количеством денег, фактически саботировали кампанию за реальную демократизацию, группы добровольцев нащупывали контакты с диссидентами и реформаторами в регионе. Официальные демократические программы подвели и свое правительство, и демократические силы на Ближнем и Среднем Востоке, но «малая индустрия» освободительного движения вышла вперед, пытаясь спасти ситуацию.