Текст книги "Роковое пари"

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Сара слышала, как Алекс дал водителю адрес около Сансет-Бич, района, сплошь заполненного небоскребами и домами влиятельных людей, построенными в непосредственной близости от финансового центра. Она отвернулась, когда Алекс уселся на сиденье рядом с ней, и, закусив губу, уставилась в окно, в то время как лимузин медленно двигался в потоке уличного движения, под струями ночного дождя.

Алекс был совсем близко. Сара знала, что от водителя их отделяет тонкая, звуконепроницаемая перегородка, и она могла спокойно спросить Алекса, куда он ее везет. Повернувшись, Сара увидела, как он уверенным жестом поправил непокорные волнистые волосы. Сара нервничала, она была почти в панике, думая, что вот сейчас он обнимет ее, но Алекс оставался абсолютно спокоен. Сара пристально следила за его рукой, поправляющей волосы, вспоминая прикосновение этих мягких волос, когда она гладила и ласкала его.

– Алекс… Я… – она снова отвернулась, уставясь в окно. Она чувствовала себя абсолютно беспомощной. Как мог этот мужчина своим присутствием парализовать ее волю, заставляя желать невозможного!

Алекс сказал довольно холодно, обращаясь к ней:

– Я не собираюсь приставать к тебе, Сара.

Сара приоткрыла окно, по ее лицу стекали капельки дождя, похожие на слезы. Она ответила:

– Я хотела поблагодарить твою семью за помощь тогда, в Элизабет-Лейк, когда со мной случилось несчастье. Твой отец просто молодец! – Теперь Сара чувствовала себя гораздо лучше, ее голос стал спокойнее. – И твоя мама. Она такая добрая, я очень хорошо ее помню, и Келли тоже. Он твой племянник? Я была почти без сознания, когда твой отец сделал мне укол, но я слышала, как ты просил Келли сделать что-нибудь со снегоочистителем.

Сара взглянула на Алекса. Он слегка покраснел и немного раздраженно ответил:

– Келли прицепил большую лопату к моему джипу и расчистил подъезд к ангару, так что я смог вытащить вертолет.

– И ты, – продолжала она медленно, – спасибо, что пришел и помог мне. Я бы сошла с ума от одиночества и боли, пока кто-нибудь не подобрал бы меня.

– Ты бы замерзла. Неужели ты чувствовала себя настолько ужасно, что убежала ночью одна, рискуя жизнью? – ответил он резко.

Сара смотрела в окно, изучая проезжающий мимо автобус. Она старалась сдержать слезы, навертывающиеся на глаза.

– Я… я не всегда правильно веду себя в подобных ситуациях. – Сара закрыла глаза, но одна слеза покатилась по щеке.

– Посмотри на меня, Сара, – прошептал Алекс.

Она покачала головой, наклонившись вперед, сожалея, что не может взять себя в руки и спокойно смотреть на дождь за окном.

– Снег гораздо приятнее, – произнесла она. – Зима в Элизабет-Лейк лучше, чем здесь, в большом городе. И спасибо тебе, спасибо за то, что ты помог, когда мне было очень больно.

– Я получил твою записку, и мои родители тоже.

Сара старалась не смотреть на него, но Алекс ласково гладил ее мягкие волосы, он взял ее за подбородок, чтобы повернуть к себе. Сара прошептала:

– Я забыла послать свою медицинскую карту твоему отцу, а он не прислал мне счет. Я… я передам все через тебя, хорошо?

– Если хочешь. – Он повернул к себе ее лицо, и Сара закрыла глаза, опасаясь встретить его жесткий взгляд.

– Я забыла сумочку в отеле. Я могу…

– Отошли им свой номер, отправь по почте. Господи, успокойся, в конце концов. Я не собираюсь тебя трогать.

Сара закусила губу, ее ресницы были мокрыми от слез.

– Я не очень удобно чувствую себя, когда попадаю…

– …в такие нелепые ситуации? – Алекс вытер слезы с ее щеки. – Это, должно быть, действительно неприятно для менеджера отеля.

Сара облизала пересохшие губы, борясь с желанием снова закрыть глаза, отдаться приятному чувству, которое вызывало его ласковое прикосновение.

Как ей сейчас хотелось, чтобы его густые брови не затеняли глубоких глаз, хотя в них все равно ничего невозможно было прочесть.

– Я понимаю, что тебя сейчас беспокоит, ты не знаешь, какую роль играешь в моей жизни, – произнес Алекс.

– Я… – Сара почувствовала нервную дрожь. – Ты сказал, что мы не должны больше встречаться, что ты не хочешь меня видеть…

Лимузин мягко затормозил. Опять красный свет, подумала Сара безразлично. Алекс слегка сжал ее подбородок.

– Мы приехали.

– Куда?

– В мою квартиру.

– Я не знала, что у тебя есть квартира в Ванкувере. – Она почти ничего не знала о нем. Сара считала его всего лишь мэром небольшого северного городка. Она вспомнила, как однажды Алекс предупредил ее, что всегда выигрывает в азартных играх, но тогда она не поняла, какое значение он придавал этим словам. Алекс был человеком, который никогда бы не смирился с поражением. Это пугало Сару.

Он сказал, что хочет провести с ней ночь, и этого всепоглощающего желания было достаточно, чтобы полностью завладеть ее существом.

Не желая выдать своего волнения, Сара крепко сжала руки.

– Почему? – спросила она дрожа. – Почему мы приехали к тебе домой?

– Здесь мы сможем побыть одни. – Дверца лимузина приоткрылась, и Алекс бросил резко: – Нам предстоит разговор, о котором никому не следует знать.

Сара, не отрываясь, смотрела на приоткрытую дверцу, водитель стоял молча, ожидая дальнейших распоряжений. Сара находилась на территории Алекса, в его мире. Именно это его преимущество всегда выводило ее из равновесия.

– Мы можем поехать в отель, в мой номер, – прошептала Сара.

– В котором есть телефон, звонящий в самый неподходящий момент.

Дверца открылась полностью, и Алекс, взяв Сару за локоть, помог ей выйти из машины.

Сара произнесла, запинаясь:

– Я не могу пойти с тобой, пока не узнаю, что… что ты намерен делать.

Его голос прозвучал резко, пальцы сжали ее локоть.

– Я представляю, что это будет полной катастрофой, но мы станем любовниками.

Сара почувствовала спазм в горле. Алекс сильнее сжал ее руку, а рядом стоял водитель, ожидая распоряжений.

– Как долго? – прошептала Сара, закрывая глаза, и сама удивилась, сколько надежды и боли было в ее голосе.

– Пока нам обоим не надоест.

У подъезда стоял швейцар, который, почтительно приветствуя Алекса, открыл перед ними Стеклянную дверь.

Лифт доставил их на последний этаж высотного здания. «Пока нам обоим не надоест» – эти слова Алекса болью отозвались в ее сердце.

Когда двери лифта бесшумно раскрылись, Сара ступила на покрытый мягким ковром пол. Рука Алекса обвилась вокруг ее талии, увлекая за собой, Саре казалось, что она готова закричать.

Они будут любовниками, пока не устанут друг от друга… Сара вошла в квартиру Алекса, следуя за ним по длинному и широкому коридору, устланному ковром. Она все делала механически, рассеянно глядя себе под ноги, чувствуя только, как сильно пульсировала кровь в еще больной ноге. Вся квартира оставалась темной, и лишь в уютной гостиной горел яркий свет.

Одну стену полностью занимало огромное окно, к которому сразу направилась Сара. Она распахнула окно и вышла на балкон.

С высоты открывалась панорама ночного города, ярко освещенного огнями. Она продрогла на холодном ветру и вдруг услышала, как сзади подошел Алекс. Сара обернулась, опершись о перила, ее волосы развевались на ветру, а Алекс молча стоял рядом, любуясь ею на фоне звездного неба и ночного города.

– Ты очень богат, – ее голос звучал спокойно, – этот пентхауз, лимузины, которыми ты пользуешься как такси, а стоит тебе сделать один-единственный шаг, на бирже ползут нелепые слухи.

– Какие слухи?

Сара сделала нетерпеливый жест:

– Ты продал акции в минуту сумасшествия, но почти все твердят, что этим своим актом ты предопределил гибель компании.

– В таком случае те, кто это твердят, – дураки.

Сара увидела, как омрачилось его лицо.

– Чарльз сказал, ты спас его от банкротства.

Алекс махнул рукой, давая понять, что не хочет об этом говорить.

– Я не могу быть с мужчиной, о котором почти ничего не знаю. – Сара покачала головой, чувствуя, как ее локоны рассыпались по обнаженным плечам. – Я не знаю, кто ты. Сначала я думала, ты шулер, но потом… – Ее голос упал до шепота. – Я боюсь, что ты, я боюсь…

Алекс попытался успокоить ее:

– У тебя нет выбора, Сара. А сейчас иди сюда, на улице слишком холодно.

Если бы он обнял ее, она, наверное, расплакалась бы, потому что ощущала глубокую сердечную рану, она слишком устала от постоянного напряжения и притворства.

Но Алекс даже не коснулся ее, повернувшись к Саре спиной, он скрылся в комнате, и ей ничего не оставалось, как последовать за ним. Подойдя к стене, где размещались магнитофон, телевизор и книжные полки, Сара снова спросила:

– Как долго? – И, не получив ответа, принялась читать названия книг. Некоторые были ей знакомы, но попадались и такие, которые Сара не знала.

Обернувшись, она увидела Алекса около бара разливающим что-то в бокалы.

– Как долго, Алекс? Сколько будет длиться наша связь, скоро ли мы остынем друг к другу?

У Сары захватило дух, когда Алекс приблизился, держа наполненные бокалы.

– Что ты делаешь, – выдохнула она, – неужели ты думаешь, что со мной легче сладить, если я выпью?

Алекс протянул ей бокал. Сара смотрела на ликер, и бокал дрожал в ее руке.

– Алекс, я не хочу случайной связи. Я не могу… вынеси это!

Поставив бокал, он ласково обхватил ее запястье, стараясь расслабить ее руки. Поднеся ее ладонь к губам, он страстно прижался к ней. Сара старалась подчинить свои чувства воле, но ощущение ласковой нежности его горячих губ сводило ее с ума, она задыхалась от внезапно нахлынувшего блаженства.

– Если бы наша связь была случайной, то не возникло бы столько проблем.

У Сары кружилась голова. Этот мужчина делал с ней все, что хотел, и она не могла ему противиться. Прижав Сару к своему разгоряченному телу, Алекс овладел ее губами в таком страстном поцелуе, что Сара, не выдержав, застонала.

Но он вдруг резко отодвинулся от нее, на Сару смотрели глаза чужого человека, холодные и неприветливые. Он сказал:

– Я вовсе не собираюсь заниматься с тобой любовью, Сара. Только не сегодня.

Алекс пробыл в Ванкувере четыре дня. Все это время Сара не находила себе места, она вся была напряжена как струна и еще больше ощущала одиночество.

Она не могла избавиться от ужасного чувства: «Мы станем любовниками…» – сказал он ей, и вместе с мыслями о нем Сару преследовали воспоминания об их первой ночи в Элизабет-Лейк, они не давали ей покоя, будоражили воображение. «Пока нам обоим не надоест», – звучал его голос. Сара знала, что в жизни может случиться всякое, но ее любовь останется с ней навсегда.

Судьба посмеялась над Сарой, бросив ее в объятия мужчины, который разрушал все то, что, было ее жизнью.

Когда-то давно Кевин назвал ее «Снежной королевой». Кевин любил ее, и Сара верила, что тоже любит его. Ей нравилось разговаривать с ним, ощущать тепло его губ, когда он целовал ее, но его поцелуи не сводили ее с ума, и ей никогда не хотелось приблизить время их бесконечно откладываемой свадьбы.

После смерти ее отца Кевин настаивал, чтобы она уехала с ним, бросив работу и семью. Саре было больно выслушивать его ультиматум, он не понимал, как сильно она ко всему этому привязана. Сара убеждала себя, что в ее жизни нет времени для любви. Пока не появился Алекс, живущий среди дикой природы, такой чуждый размеренной жизни делового Ванкувера. С самого начала этот мужчина нарушил ее привычное равновесие, сумел разжечь в Саре рвущийся наружу огонь страсти. Всего три дня провела она в крошечном городке Элизабет-Лейк, и за эти три дня растаяло сердце «Снежной королевы», превратившись в бурный поток желания. А потом шесть ужасных недель суматошной работы в отеле поглотили Сару, но каждую ночь ее преследовали воспоминания о тех нескольких часах, которые они провели с Алексом.

Сара подумала, что это перст судьбы, когда услышала его имя на балу у Кэссиди. Если бы он только захотел, она отдала бы ему все, что могла. Но Алексу не нужно было все. Ему нужно было нечто определенное, и он точно знал что.

– Я заеду за тобой в одиннадцать завтра утром, – сказал он, помогая ей выйти из машины. Он подвез ее, до отеля спустя несколько часов после того, как закончился бал. – Я приглашаю тебя на ленч, но в отель ты вернешься только к двум.

Сара уже назначила на завтра в 10.30 встречу бухгалтеру, и ее придется отменить, потому что во взгляде Алекса она ясно прочла, что он не потерпит отказа.

– Хорошо, – согласилась она без особого энтузиазма. Она стояла возле лимузина Алекса и прекрасно знала, что в этот самый момент ее швейцар наблюдает за ней, сгорая от любопытства.

– И завтра же вечером я заеду за тобой в шесть, – добавил Алекс.

– Я должна предупредить, когда я вернусь, – Сара смотрела на его галстук, – мало ли что может случиться в мое отсутствие.

– Завтра воскресенье, у тебя что, нет выходных? И нет заместителя?

Сара сжала губы.

– Есть, но…

– Тебе нужен кто-то более надежный, чтобы управлять в твое отсутствие отелем.

– Ты что, пытаешься учить меня, как вести дела в моем собственном отеле? – Возможно, эти слова прозвучали бы более убедительно, а не как слабый, беспомощный протест, если бы в них чувствовался ее гнев.

– Не ты управляешь этим отелем, а он тобой, – ответил Алекс мрачно.

Сара вспомнила все, о чем они говорили в его пентхаузе, и ей казалось, он хочет побольше узнать о ее жизни, и потому отвечала на его вопросы без стеснения, преодолевая волнение, которое вызвали легкие прикосновения его рук и губ. Сара полагала, что Алекса действительно беспокоят ее проблемы.

Она ошиблась. Алекс оценивал ее, он судил о ней как о какой-нибудь акции, которую, собирался купить или продать.

Сара стояла между лимузином и швейцаром и чувствовала себя глубоко несчастной.

– Да, этот отель управляет моей жизнью, – сказала она спокойно.

– Но он не будет управлять моей. – Алекс дотронулся до ее лица, и она отстранилась. – Тебе следует нанять человека, который разбирается в наиболее важных проблемах. Надежного управляющего. Почему ты сама должна заниматься всем? Тебе надо освободиться от каких-то дел, и, если ты хочешь быть со мной, тебе потребуется больше времени.

– Это твои условия? – прошептала Сара. Его глаза вспыхнули, но голос оставался спокойным:

– Завтра ночью ты вернешься не раньше двух.

В два часа ночи… Неужели они будут заниматься любовью? Почему же не сегодня? Но Сара была уверена, что он возьмет ее, когда пожелает.

Утром Сара обратилась к бухгалтеру:

– Очень жаль, но нам придется уложиться в двадцать минут. – Увидев, что он нахмурился, она добавила: – Я еще могу встретиться с вами днем, в два часа.

Сара торопилась к выходу, где ее должен был ждать Алекс. Она решила договориться с ним об их встречах на этой неделе, чтобы не откладывать совещаний и деловых встреч. Распланировать их свидания… Как горько это звучит! Но что же делать, иначе она не сможет управлять отелем.

Лимузин уже ждал ее. Шофер – другой, не тот, что накануне вечером, – помог Саре сесть в машину к Алексу.

– Ты неплохо выглядишь, – холодно приветствовал он ее.

В это утро Сара надела короткую шерстяную юбку и мягкий облегающий свитер, повязав на шею шарфик. Ее волосы с помощью Люси были собраны в пучок, и, если Алекс вздумает вытащить шпильки и волосы распадутся, Сара не представляла, как она в таком виде вернется в отель.

По дороге говорил только Алекс, он рассказывал о пробке на Робсон-стрит, где демонстранты, отстаивающие права человека, перекрыли движение. Вскоре они подъехали к ресторану «Павильон», Алекс галантно взял ее под руку, и они прошли к столику. Он заказал ей салат, но, как Сара ни заставляла себя, она не могла проглотить ни кусочка, хотя прошлой ночью сказала ему, что любит на ленч салат.

– Расскажи мне о своей семье, – попросил он вдруг требовательным голосом.

Как подобное связано с тем, что они собираются стать любовниками? Сколько любовниц у него было после смерти жены? Интересно, всем ли он задавал такие вопросы? Рой мыслей пронесся у нее в голове.

– О моей семье?.. – переспросила Сара. – Хорошо, ты уже знаком с тетей.

– Да, ее я знаю. – Алекс впервые улыбнулся, и сразу на сердце у Сары стало легче и теплее.

– Как она там? Я говорила с ней по телефону, но мне хочется узнать побольше.

Алекс вертел в руках бокал, внимательно разглядывая его.

– Она в отличной форме. Как-то пригласила на чай маму одной из тех девчонок, и теперь к ней постоянно приходят гости целыми толпами.

– И она не берет с них денег? – забеспокоилась Сара.

Алекс усмехнулся.

– Она дала мне расписку, обещая не брать ни с кого, ни гроша. С тех пор я ее не беспокою. Было бы глупо снова вмешиваться в ее дела, навлекая на себя неприятности.

– Ты боишься моей тети? – Сара готова была рассмеяться, хотя ужасно себя чувствовала.

– Нет, я просто стал более осторожен с ней, – он улыбнулся, – думаю, не стоит попусту тратить время на борьбу с Лорэной Руни.

Сара едва подавила смешок, представив себе борьбу Алекса Кэндона и тети Лори. Из-за нее Сара встретилась с Алексом и влюбилась в него, а теперь он, предложив ей стать любовницей, равнодушно сидит напротив и, даже не пытаясь обнять ее, задает дурацкие вопросы.

– А другие члены твоей семьи похожи на тетушку Лори?

– Слава Богу, нет! – Сара выдавила из себя улыбку. Ей нужно собраться, взять себя в руки. Со своей деловой прической она чувствовала себя уверенней и решила всегда носить такую прическу. Она поправила выбившийся из пучка локон и сказала непринужденно: – Моя мать поглощена общественной жизнью. Вчерашний благотворительный бал был организован комитетом, куда входит и моя мать. Она сейчас живет в том самом доме, где прошло мое детство, ей нравится этот старомодный особняк.

Алекс отставил в сторону бокал.

– У тебя ведь есть брат?

Сара положила вилку и твердо спросила:

– Почему ты не выяснил подробности у Чарльза Кантоса? – Алекс молчал, и Сара, вздохнув, продолжила: – Майку двадцать четыре года. Он изучает химию и должен вот-вот получить ученую степень, сейчас он заканчивает свою докторскую диссертацию в Дэлхаузи, когда он начинает говорить о ней, то становится невыносимо занудным.

– Ты любишь его?

– Он на пять лет моложе меня. Когда-то я нянчилась с ним. – Сара продолжала, не отводя глаз от тарелки с салатом: – Когда-то давно я думала, он займется бизнесом и, в конце концов, дела по управлению отелем перейдут в его руки. – Если б это было так… она сейчас наслаждалась бы свободой.

После ленча они пошли прогуляться. Алекс шел рядом и говорил о снеге, который все еще лежал в Элизабет-Лейк, а Сара думала о том, что весна уже пришла в Ванкувер, «и ей так хотелось, чтобы он взял ее за руку, но он не сделал этого. Они шли чуть поодаль друг от друга и болтали о всяких пустяках.

В тот вечер Алекс пригласил Сару прокатиться на фуникулере в Грауз-Маунтэн[1]1
  Грауз-Маунтэн – горы в окрестностях Ванкувера.


[Закрыть], полюбоваться на звезды и город.

Он ни разу не обнял ее, но, несмотря на сожаление, Сара чувствовала, что его сдержанность действует успокаивающе. Если бы ему нужен был один секс, он вел бы себя по-другому. Казалось, он ухаживает за ней, развлекая и стараясь добиться ее расположения. На вершине горы, наблюдая за огнями города, она нашла в себе силы спросить:

– Ты был женат?

– Да. – Ее испугал этот ничего не выражающий голос. Сара вся сжалась, засунув руки в карманы.

– Что… что же случилось?

– Она умерла три года назад.

Сара слышала об этом от Джойс, но ей хотелось услышать это от него, узнать, как все произошло и все ли это уже в прошлом.

По его тону, Сара поняла, что больше не стоит задавать вопросов, но ей было больно и горько оттого, что некогда жаркий огонь его любви был отдан другой, ей же оставались лишь искры этого огня, готовые вспыхнуть последний раз и угаснуть.

– А ты… ты не думаешь жениться на мне?

На вершине горы царила пронзительная тишина. Казалось, небо и огни вокруг, весь мир затаили дыхание и ждут его ответа. Алекс отвернулся.

– Нет, Сара, это самое крайнее, на что я мог бы решиться в этой жизни.

Она заранее знала, каким будет ответ на этот вопрос, так зачем же его задавала? Похоже, какая-то неведомая сила, зреющая и растущая в ней, не знающая преград, исторгла из самого сердца этот безумный вопрос. Он даже не хотел быть ее любовником, его просто затянула внезапно вспыхнувшая в ту ночь страсть, и теперь это мешало ему. Нет, он не собирается оставаться с ней навсегда.

И все же она задала этот вопрос, словно желая разрушить хрупкое, только-только начинающее зарождаться в их отношениях спокойствие. Она как будто хотела возвести между ними стену и отгородиться ею от своей боли и страданий. Сара не в состоянии была уйти, бросить его, но не могла и оставаться; будучи очень одинокой, она не хотела, чтобы Алекс заметил это одиночество. Сара убивала себя, отдаляясь от него, но ни она, никто другой ничего не могли поделать – Сара была безнадежно влюблена в Алекса Кэндона.

Джейн Стэллерс нервничала.

– Сара, мне кажется, ты совсем потеряла голову, – сказала она, внимательно рассматривая темно-красный ликер в бокале, – в том месяце ты уехала с бала у Ванды в обществе Александра Кэндона.

Сара постаралась улыбнуться.

– И это ты называешь потерять голову? – Она заправила выбившуюся прядь волос за ухо.

– Ты виделась с ним после этого?

– Да, я встречаюсь с Александром Кэндоном. – Сара пожала плечами. – Все только и делают, что сплетничают об этом, какой уж тут секрет.

– Перестань, Сара, что ты делаешь со своими волосами? Ты сама не своя в последнее время. Где ты была в прошлый понедельник?

– Я звонила, чтобы сказать, что не смогу приехать.

– Да, но где ты была?

Сара резко отодвинула тарелку. Ее мать выглядела чрезвычайно взволнованной. Сара не могла взять в толк почему, но знала только, что не собирается выслушивать ее наставления сегодня вечером. Она произнесла прерывающимся голосом:

– В следующем месяце мне исполняется тридцать. Не кажется ли тебе, что уже пора прекратить делать мне наставления, как маленькой девочке?

– Не груби мне, Сара!

Саре вдруг захотелось огрызнуться в ответ, накричать, но манеры общения с близкими слишком глубоко укоренились в ней. Члены семьи Стэллерс никогда не позволяли себе кричать или говорить грубости друг другу, и Сара не смогла перейти границы дозволенного.

Она спокойно произнесла:

– Да, я была с Алексом. Тебе нужны подробности? Хочешь услышать, что мы любовники? – Сара пристально рассматривала свои руки, не поднимая глаз, и думала, зачем она все это говорит, ведь они не были любовниками.

Алекс приезжал каждую неделю после бала у Кэссиди. Они вместе ходили обедать куда-нибудь. Они посетили дюжину ресторанов, три раза ходили в кино и один раз на концерт. А однажды целый день катались по заливу на лодке Чарльза Кантоса. Неоднократно их фотографии появлялись в газетах на страницах светской хроники, и весь Ванкувер уже давно считал их любовниками. Но Алекс ни разу не поцеловал ее, не считая той ночи в пентхаузе. Их отношения были странными и какими-то бессмысленными. Алекса трудно было назвать ее любовником, хотя порой казалось, он ухаживает за ней. Но всегда с присущей ему прямотой он заявлял, что не собирается связывать себя браком.

– Безусловно, вы любовники, – произнесла Джейн со смирением. – Я не осуждаю тебя, но на что ты надеешься, имея отношения с этим мужчиной? Если тебе нужны деньги, он, конечно, может тебе их дать, но ведь они тебе не нужны. Или не так? Мы же не на грани банкротства?

– Нет, – ответила Сара, – конечно, нет.

Она вдруг подумала, что банкротство принесло бы ей долгожданное облегчение, освободив от занудных обязанностей менеджера отеля. Сара чуть-чуть отодвинулась назад.

– Разве есть причины, по которым ты хотела бы оградить меня от Алекса?

– Сара, не будь глупой. Бесполезно соперничать.

– Соперничать? – Сара до боли сжала пальцы и прошептала: – Другая женщина? У Алекса есть другая женщина? Я… я не верю!

– Я же вижу, как ты обманываешься на его счет. Из этого ничего не выйдет, Сара, я не хочу, чтобы тебе было больно. Если ты думаешь, что он женится на тебе…

Сара резко вскочила.

– Никто и не говорит о женитьбе, мама. И… извини, я не хочу говорить об этом.

Она почти выбежала из столовой, а Джейн крикнула ей вдогонку:

– Сара, ты не сможешь сравниться с той умершей женщиной. Ты когда-нибудь встречала Дэниз Кэндон? Это была величественная, блестящая женщина. Как же ты можешь соперничать с ее призраком?

Саре стало ужасно плохо по дороге в отель. Она понимала, что мать права. Жена Алекса была той единственной причиной, по которой он не мог полюбить снова. Он любил свою жену, все знали, что он покинул Торонто, терзаемый невыносимой тоской, и больше не собирался возвращаться к прежней жизни. Подтверждение этому было нетрудно получить. Когда Сара спрашивала Алекса о его жене, он никогда не отвечал, и было видно, что он таит свою боль в сердце, что чувство утраты все еще терзает душу.

Но почему он не оставит ее, если не любит?

В отеле Сару ждала записка. В ней было имя Алекса и его номер телефона в Элизабет-Лейк. Сара позвонила ему из своего номера.

– Привет, – произнесла она, едва сдерживая биение сердца, которое отчаянно застучало, как только она услышала голос Алекса. – Это Сара.

– Привет. – Его голос напомнил Саре их первую встречу на севере, в нем звучали веселые теплые нотки. – Что нового в Ванкувере?

Сара откинулась на софе и крепче прижала трубку к уху.

– Ванда планирует очередной благотворительный бал.

– Только не это!

Сара смеялась вместе с ним.

– А мама считает это самым значительным событием сезона и собирается заниматься этим вместе с Вандой.

– Какие еще новости?

Саре не хотелось говорить с ним на тему, которая всегда вызывала какое-то напряжение между ними.

– Звонил мой брат, он встретил самую прекрасную женщину в Мэритаймс. Мама боится, как бы он там не женился, а для нее это повод устроить большой прием.

– А что говорит твой брат?

Сара вытянула ноги, поудобнее расположившись на диване.

– Он хочет настоящей свадьбы, а не театрализованного представления, так что маме придется подождать другого случая.

– Желаю твоему брату всего самого наилучшего.

– Я так рада за него. Он достаточно взрослый, я надеюсь, что он влюбился в девушку, которая тоже полюбила его. – Сара сжала губы. – А что новенького в Элизабет-Лейк?

– Снег начал таять. У твоей тетушки опять была вечеринка прошлой ночью.

– О Боже! – Сара закрыла глаза. – Уж не линчуют ли там ее?

– Кажется, нет. – Значит, он позвонил не из-за этого. – Я слышал от Мэри Энн, что там было очень весело и многие из строгих мамаш там тоже присутствовали. Сара засмеялась.

– Обязательно сообщи мне, если вдруг там что-нибудь случится. Как Кэси?

– Он поймал дикобраза, и в результате половина его игл осталась у него в пасти. Отец и я с трудом вытащили их, и теперь Кэси дважды подумает, прежде чем кинуться на шум в кусты.

– Бедный Кэси. Обними его за меня. – На секунду ей показалось, что их разъединили, но в следующий момент она снова услышала его низкий голос:

– Сара, приезжай ко мне на этот уик-энд.

Ее сердце упало. Разве она могла себе позволить уехать на уик-энд? В эти дни должно проходить важное совещание, да и Джастин настаивал на встрече.

– Да, – прошептала она.

– Я приготовлю для тебя сюрприз.

– Что мне захватить с собой, бальное платье или пальто?

– Голубые джинсы и жакет, на случай если поднимется ветер. Сейчас весна, вокруг все зеленеет, но кто знает… Я заеду за тобой в пятницу в четыре, хорошо?

– Я буду ждать, – пообещала она, хотя понимала, как ей трудно освободиться от множества деловых обязательств. Сегодня же ей надо пойти в офис и начать приготовления. Каждый раз, приезжая в Ванкувер, Алекс оставлял ее в растерянности. Ей все труднее было справляться с отелем. Сара сознавала, что постепенно теряет способность мгновенно решать неожиданные проблемы, беспрестанно возникающие в отеле. Ее бухгалтер и адвокат, похоже, догадывались об этом, и Сара была уверена, что Джастин скоро заведет с ней тяжелый разговор о долге и обязанностях, о неприятностях, которые ожидают владельца отеля, если только он ослабит, хватку.

Сара не знала, как разобраться со всем этим, она понятия не имела, почему приглашал ее Алекс, но инстинктивно чувствовала, что рано или поздно все это прекратится. Алекс был отличным собеседником, с ним было легко и спокойно, но он не терпел разговоров об отеле. Они говорили о своих семьях, театре и бестселлерах. Иногда разговор заходил об Элизабет-Лейк, иногда о политике, и только в ночь благотворительного бала они говорили о «Стэллерс Гарденс».

Каждый раз, приезжая в Ванкувер, Алекс требовал для себя то драгоценное время, которое было ей необходимо для ведения гостиничных дел. Она боялась сказать ему, что ей все труднее и труднее находить это время, ей казалось: если только она заговорит об этом, он бросит ее.

Провести с ним уик-энд. Это будет в тысячу раз сложнее.