Текст книги "Три лепестка королевской лилии"

– Итак, граф, – не выдержала напряжения Анна и заговорила первой, – вы говорили, что у вас есть идея насчет того, как оставить мою наперсницу при мне. И обещали, что расскажете мне о ней здесь и сейчас.

– Насколько я помню, королева, – невозмутимо ответил граф. – я говорил о том, чтобы Милонега осталась во Франции. Место подле вас я ей не обещал. Ну да неважно. Если моя задумка получится, и ее служба королеве не исключается.

– Так я жду, граф. – начала терять терпение королева. Насмешливый тон Валуа ее раздражал и она чувствовала как закипает. – в чем же состоит ваш план?

– Королева, собственно, я уже выполнил свое обещание. Вот мой план – Готье. – развел руками Рауль и склонился к сухому розовому кусту, на котором еле пробивались зеленые листочки. Анна еще раз скосила глаза на гиганта, шедшего рядом с Милонегой, и ничего не понимая уставилась на графа. А тот словно не замечая ее замешательства, осматривал ветви кустарника. Наконец, он повернулся к ней, и заговорщицки снизив голос пояснил. – Вы не поверите королева, какую картину я застал позавчера вечером. Мой кузен писал стихи, диктуя их капеллану.

Анна замерла. Неясные догадки начали закрадываться в ее голову, но выделить что-то конкретное она не могла. Потеряв терпение, русинка ледяным тоном отрезала.

– Ваш спутник не похож на поэта. И что же, стихи настолько хороши, что достойны ушей королевы?

– Ужасны, ваше величество. Уж на что я не чувствителен к искусству, но даже для меня они кошмарны. Представьте несчастного священника, которого мой кузен мучил своими виршами! – засмеялся граф. – Но поскольку Готье был несколько пьян, бедный малый отчаянно трясся, как бы в порыве поэтических воспарений тот не покалечил его…

– Ну что ж, я рада за вашего кузена…

– Королева, подождите. – видя, что Анна собралась прекратить разговор, граф лукаво подмигнул и продолжил. – Я перехожу собственно к самой интересной части моего рассказа. Застав Готье за столь не свойственным ему занятием, я был несказанно удивлен и взял его в оборот, добиваясь имени прекрасной девы, настолько вдохновившей его. Представьте мое потрясение, когда его избранницей оказалась ваша Милонега. Мой кузен буквально сошел с ума от чувств к ней и умолял меня помочь ему. Признаться, я не знал что предпринять до сегодняшнего утра, когда застал вас в таком горе. В общем, ваше величество. – он откашлялся, принял серьезное выражение лица и торжественно произнес: от имени моего родственника Готье де Вексен, я прошу руки вашей наперсницы Милонеги.

Анну словно гром поразил от такого заявления. Она широко раскрыла глаза, не зная, что сказать на такое неожиданное предложение. А граф продолжал:

– Готье не слишком богат, отцовское наследство ему не светит. Но он, как я уже говорил, мой доверенный человек, управляющий делами в моих замках, командир их гарнизонов. Я ему бесконечно доверяю, несмотря на то, что родство между нами такого рода, о котором говорить не принято. Он умный и достойный человек…

– Граф! – наконец Анна гневно прервала эту тираду. – Вы расхваливаете своего кузена больше, чем обычный рыночный торговец свой залежалый товар! Не понимаю, чего вы хотите добиться.

– Королева, выдайте замуж вашу подругу за Готье. – еще больше понизил голос Рауль до заговорщицкого, словно не замечая ее гнева.– Став его супругой, она становится подданной французской короны. Какая в таком случае будет разница, кто был ее родителями? А как жена моего преданного вассала, у нее будет право оставаться подле вас. Разумеется, если Готье не против. Но я уверен – с этим проблем не станет.

– Вы говорите глупость, граф! – Анна нахмурилась. Он, наконец, увидел, что королева в ярости. Его лукавая улыбка испарилась без следа, сменившись растерянным выражением лица. Он явно не понимал, чем плох его план, и она решила просветить дерзкого графа. – Милонега не вещь, чтобы я распоряжалась ей. Она –моя подруга, живой человек. И я не в праве решать за кого ей выходить замуж. Ни за вашего вассала, ни за кого другого. Я ни за что не променяю ее личное счастье в угоду мне.

– Королева, чем плоха такая судьба? – застыл в замешательстве граф. – Разве не роль женщины однажды выйти замуж и родить детей? Она ваша служанка, значит, вы распоряжаетесь ее рукой.

– Достаточно того, что девицы моего уровня выходят замуж по воле своих родителей. Милонега сирота, и у нее есть уникальное право – самой выбрать себе спутника жизни. И ни я – ее подруга, никто либо другой, не вправе лишать этого. Я не поступлю так с ней!

– Господин граф! – их спор прервал голос слуги, продиравшегося через дебри кустарников. Анна вздрогнула от неожиданности. Она так увлеклась разговором с Валуа, что не заметила как тот подошел к ним почти вплотную. Молодой человек явно спешил, обрадовавшись, что наконец нашел графа. Подбежав к ним, он поклонился королеве и сказал: – вас ищет граф Бодуэн. Просил передать вам, что срочно должен переговорить с вами.

– Я только что прибыл, даже у короля не был. – нахмурился Рауль, окинув недоверчивым взглядом слугу. – Откуда Бодуэн узнал, что я снова в Реймсе? Ты часом не врешь, дружок? Ну да ладно, – махнул он рукой, отпуская сжавшегося юношу в комок от страха под пристальным взглядом графа. Когда слуга удалился, Рауль, погруженный в свои думы, повернулся к королеве. – Ваше величество, подумайте еще раз, как следует над моим предложением. Это единственный шанс для вашей подруги остаться во Франции.

– Я уже ответила вам, граф. – холодно отрезала Анна, глядя прямо ему в глаза. – никто не заставит меня выдать ее замуж против воли.

– Тогда, королева, посмотрите на них. – небрежно махнул рукой назад де Валуа. – а мне позвольте откланяться.

Анна посмотрела на подругу и застыла. Оказалось Милонега солидно отстала с Готье от королевы с графом. И сейчас они не спеша шли по садовой тропинке. Девица что-то тихо говорила молодому человеку, лукаво поглядывая на него искоса и загадочно улыбаясь. Ее спутник, на фоне которого русинка выглядела невообразимо маленькой и хрупкой, по большей части молчал. Но с первого взгляда была видно, что несмотря на свое неприкрытое смущение, он просто светился от счастья в ее обществе, да и Милонега улыбалась ему абсолютно искренне.

Когда Анна обернулась – графа уже не было. Разрываясь от противоречивых чувств, она не решилась прервать идиллическую прогулку подруги и вассала де Валуа. Королева тихо покинула сад и отправилась в свои покои. По пути она встретила Матильду и попросила составить ей компанию. Идя почти под руку с девушкой и ведя неспешную беседу, Анна сделала открытие, что это хрупкое и воздушное создание на самом деле не многим младшее ее самой. Девица родилась всего на три года позже своей королевы, и отец уже активно подыскивал ей жениха.

– Как часто мужчины решают за нас. – вздохнула Анна. Матильда вопросительно покосилась на нее. Но продолжать королеве не хотелось. Что она могла сказать этой девочке? Что мир для женщин весьма недружелюбен? Отцы и братья распоряжаются телами и душами своих подопечных девиц в своих интересах, слово те просто разменные монеты. Пешки в игре политики. Им в голову не приходит, что у девиц есть чувства и желания, чаяния и надежды. Выдавая замуж дочь, барон, граф, король или князь в первую очередь выбирает ей супруга с точки зрения его собственной выгоды, обрекая дочь на жизнь с нелюбимым и нежеланным. Но кто будет спрашивать девицу? Роль женщины, живущей во Христе – быть рабой мужу, рожать детей и посещать церковь, оставляя щедрые пожертвования. Анна смотрела на дочь графа Фландрии и испытывала жгучее желание не дать в обиду хотя бы эту девочку. Если Милонегу королю суждено у нее отнять, то, по крайней мере, она применит все свое влияние, чтобы помочь подыскать ей достойного жениха.

Они прогуливались по открытой галерее, на которой сегодня утром разговаривала с графом Раулем. В пол уха слушая щебетанье Матильды, Анна задержала на мгновение взгляд на тех самых окнах, у которых они стояли и почувствовала как заалели щеки. Ей вспомнились его спутанные, после долгой скачки волосы, собранные в хвост. Эти темные длинные кудри всегда особенно привлекали ее внимание в облике графа. Она бы даже выделила их второй самой примечательной частью в его внешности. На первое место, безусловно, она поставила бы зеленые прожигающие глаза. И улыбка. О да – его хитрая и дерзкая улыбка, неизменно вгоняющая ее в краску.

Анна сама не заметила, как погрузилась в сладкие думы о графе, стараясь вспомнить все до мельчайших подробностей в его облике. Но внезапно им на встречу вышли нормандцы. Герцог Вильгельм, как и вчера, являл собой мрачную громаду из железа и мускул, угрожающе надвигаясь на девушек. Его суровые спутники отстали от него на пару шагов, но поглядывали на все вокруг явно не дружелюбно. Нормандец остановился прямо перед Анной и пробасил приветствие. Русинка церемонно кивнула, Матильда смущенно заулыбалась ему.

– Вы напугали нас, герцог. – повисло неловкое молчание и Анна решила его нарушить. Но Вильгельм не проявлял намерений начинать разговор. Матильда же с интересом рассматривала нормандца, не выказывая страха перед этим суровым воином. – но тем не менее, я рада видеть вас в добром здании. Надеюсь, вы нашли свои покои комфортными и провели ночь хорошо. Позвольте представить вам леди Матильду, дочь графа Бодуэна.

– Королева, – внезапно пробасил герцог, от чего Анна вздрогнула. – мне необходимо переговорить с вами. Срочно. Наедине.

– От чего такая секретность, герцог? – спросила она, когда Матильда послушно отошла на несколько шагов и не могла их слышать.

– У меня есть важные сведения для короля. Но по неизвестной мне причине, его величество, не хочет меня слушать. Больше задерживаться в Реймсе я не могу. Пока весь Реймс празднует вашу коронацию, Жоффруа де Анжу захватывает мои замки.

– Вы сами виноваты, герцог. Зачем вы отправили посланника в Амьен? Да еще ваши люди напали на мой кортеж. – нахмурилась Анна, вспомнив стычку с нормандцами по пути в Реймс. Но Вильгельм, или как его еще называли презрительно Бастард, вызывал у нее симпатию. Он говорил коротко, четко и ясно. Ни одного лишнего слова, ни лишнего движения или взгляда. Молодой герцог Нормандии родился и вырос воином. Железо и лед было у него в крови. Страх за свою жизнь и борьба за трон закалило юную душу, превратив ее в булатную сталь. И сейчас перед ней стоял жесткий и сильный человек, привыкший все свои шаги просчитывать вперед, взвешивать каждое слово. А рассказ Генриха о его поступке в отношении вдовы графа Мэна убедил ее в благородности молодого нормандца. Ей очень хотелось примирить мужа с герцогом, но она не знала как. Возможно предстоящая кампания на западе поспособствует их сближению.

– Мой посланник? Мои люди напали на ваш кортеж? О чем вы говорите, королева? Я ездил в Амьен сам. – нахмурился Вильгельм. Он еще сильнее помрачнел, сжал кулаки и заходил от гнева желваками. – Впрочем, теперь начинаю понимать все. Эти вороны хитро сыграли. Насколько я уже смог понять, король меня не примет, поэтому прошу выслушать вас.

Слушая рассказ герцога, Анна старалась запомнить все до мельчайших подробностей, так как поняла всю ценность его сведений. Все, что говорил нормандец, поражало ее до глубины души. Оказывается за радушными улыбками вассалов и пожеланий счастья на свадьбе крылись коварные планы. Имена, которые называл Вильгельм, были у нее на слуху, некоторые слышала в первый раз. И пока герцог лаконично заканчивал свой рассказ, мучительно думала о том, как донести все до Генриха. Учитывая их ссору и стойкое предубеждение против Вильгельма. Поверит ли он ей?

– Герцог, все, что вы рассказываете чрезвычайно интересно. – когда он замолчал, Анна обдумывала его слова. Его сведения были очень важны. Но стоит ли доверять так уж ему, если по его словам все влиятельные вельможи Севера плетут интриги против Короны? – но почему вы решили, что я смогу помочь вам?

– Вы производите впечатление умной и дальновидной женщины, королева. Даже если вы не поверите моим словам, по крайней мере вы их не забудете. – для такого железного и сдержанного прямого мужчины эти слова можно смело расценивать как высший комплимент. Анна воспитывалась среди варягов и их дружин-норманнов. Как никто другой она оценила всю степень значимости его слов. – Я уверен, вы найдете способ повлиять на короля, чтобы он не доверял Блуа.

– А что вас заставляет так беспокоиться о короле? – Анна чувствовала, как паника подкрадывается к сердцу. Мысли путались, она пыталась собрать их вместе, чтобы понять, что делать и как себя вести. Поэтому старалась потянуть время пустым и осторожным разговором, чтобы интуитивно нащупать правильную линию поведения. Герцог дернул уголком рта, видимо этот жест заменял у него улыбку и ответил.

– Вы правильно понимаете правила игры, королева. Нельзя доверять никому. Даже мне. Но уверяю вас, Нормандия в лице меня верна короне. Король Генрих мой крестный отец. После смерти герцога Роберта, моего батюшки, он сделал очень много для меня, сохранив мне и трон и жизнь. Я обязан ему всем. И если ему отравили разум наветами на меня, это не значит, что я забыл понятие чести. Мой долг оберегать своего сюзерена и помогать ему в меру своих возможностей.

– Вы достойный и благородный человек, герцог. Я рада знакомству с вами. Вы благородно поступили, приютив у себя семью графа Мэн. – вздохнула Анна. Краешком глаза она заметила, как Матильда стояла неподалеку от них и из-под опущенных ресниц с интересом разглядывала Вильгельма. Ее внимание не укрылось и от самого молодого герцога. Он открыто повернул голову в ее сторону, от чего она залилась краской смущения. С минуту Вильгельм смотрел на девушку своим пронизывающим холодным взглядом и снова повернулся к Анне.

– Я должен ехать, королева. Передайте мои извинения королю. И еще раз примите мои поздравления.

– Спасибо, герцог, за ваши слова. За все, что вы мне сейчас сказали. – кивнула Анна и понизила голос до шепота. – Он приведет свои войска к вам на помощь в Мэн.

Герцог понимающе коротко кивнул и пошел дальше по коридору в сопровождении своих молчаливых грозных спутников. Анна же вернулась в покои.

В голове шумело от обилия мыслей и чувств. Ей стало страшно от рассказа Вильгельма. Как никогда она ощутила свое одиночество и слабость. В комнате не было никого, и она устало и отнюдь не грациозно опустилась в кресло. Ее всю трясло, и бокал вина, стоявший у нее на столике, пришел как раз кстати. Тепло, пришедшее вместе с напитком, разлилось по всему телу. Согрев и успокоив его. Но ясности мыслей оно не придало.

Столько имен, столько титулов, которые ни о чем Анне не говорили. И их обладатели плели интриги, строили козни против короля. А центром их планов была она. Все эти люди не знали ее, но уже желали ей зла. Как никогда она испытала потребность в присутствии Милонеги. Если хотя бы подруга оставалась с ней рядом, все было не так страшно. Ах, батюшка, куда ты заслал меня?

Как же спокойно и размерено было в Киеве. В Вышгороде в княжьей резиденции. Но Анна оборвала себя – в Вышгороде тоже горели свои страсти. Тоже ломались судьбы, и тоже женщины были безмолвными мишенями. Она помнила как отец с горечью рассказывал дочерям, что воспользовавшись его отсутствием король Польши Болеслав взял Киев и похитил всю женскую половину семьи покойного князя Владимира. Особенно горевал Ярослав о своей любимой сестре Предславе, которую в Кракове сделали насильно наложницей престарелого похотливого короля. Тетя Добронега, королева Польши, потом рассказала племяннице, сколь безрадостна и унизительна была жизнь великих княжон во дворце Болеслава.

Анна смотрела отсутствующим взглядом в погасший камин и задумчиво наматывала волосы на палец. За окном сгущались вечерние сумерки, постепенно погружая комнату в темноту. Молодой королеве тоже хотелось раствориться вместе с дневным светом, уйти во тьму. Ей не хотелось жить здесь, среди этих волков в овечьей шкуре. Которые улыбаются в глаза, а за спиной точат мечи и мешают яды. Но назад дороги ей не было, и она это знала прекрасно.

Внезапно перед внутренним взором сверкнули зеленые глаза и от неожиданности она вздрогнула. Палец с намотанным локоном дернулся, причинив ей боль. Анна с удивлением уставилась на прядь. Еще в Киеве отец любил гладить свою младшую дочь по волосам, смотреть как нянюшки заплетают ей косы. Помнила она и его взгляд полный забытой горечи и утраты, которым он сопровождал ее в тереме. Из всех сестер только у нее были такого дивного цвета волосы – золотисто-медовые, а в свете костра они становились рыжими. И она знала, кому обязана таким наследством. Знала, и почему отец гладил ее по голове в момент затаенной грусти. Такие же удивительные волосы были у ее бабушки, матери Ярослава, княгини Гориславы. Но она не любила это имя, как рассказывал отец, считала его чужим. До последних дней муж и дети звали женщину родным именем Рогнеда. Урожденная княжна Полоцка. Ей выпала еще более незавидная роль. Стать женой по неволе, быть изнасилованной на глазах родителей и братьев. Остаться сиротой. Но девушка не сдалась. Несгибаемая Рогнеда стала старшей, водимой женой в огромном гареме Владимира. Именно рожденных ею детей князь любил больше всего и всячески одаривал милостями. Не сдалась она, и когда вместо нее в Тереме появилась греческая царевна Анна, и Владимир избавлялся спешно от своих жен. Она боролась до конца, отстаивая свои интересы и интересы своих детей. Рогнеда -единственная, кто не выбрала себе нового мужа, единственная кому князь оставил титул Великой княгини. Оставалась ею до конца.

Ярослав часто рассказывал своим детям историю своей матери, не только для того, чтобы они знали историю своего рода. Но и для яркого примера редкой силы мужества и силы женщины. Анна знала, что отец сильно тосковал по ней. Ему не хватало ее отваги и гордости, ее хитрости и бесстрашия. И поэтому он смотрел на свою младшую дочь с надеждой, что вместе с волосами бабки, к ней перейдет и ее сила. Анна чувствовала, как кровь непокорной Рогнеды какой-то частью бурлила в ней и это, внезапно, внушило ей спокойствие. Придало уверенности и решительности. Если уж бабушка смогла пройти через такие испытания, значит она, ее внучка, справиться со своими.

Дверь отворилась и тихонько вошла Милонега. Она молча зажгла свечи, наполнив комнату тусклым светом. Погруженная в свои мысли, русинка села в соседнее кресло и взяла вышивание, чему-то загадочно улыбаясь. Анна тоже молчала, рассматривая подругу. Та ловко орудовала иголкой, и казалось, не замечала ничего вокруг. Блуждающая блаженная улыбка на ее устах, спокойное выражение лица говорили сами за себя и королева решилась.

– Как тебе сеньор де Вексен?

– Он шателен³3
  Шателен – управляющий феодального замка


[Закрыть]. – не поднимая глаз ответила Милонега. Она перестала вышивать и просто смотрела на салфетку, словно хотела прожечь на ней дырку. – Отец графа Валуа сделал его управляющим донжоном Гиз. Он не может передать его по наследству.

– То есть он не дворянин? А собственные земли у него есть? Семья?

– Он говорил, что у него есть два сводных брата. И небольшой клочок земли в Вексене. Но мы мало об этом говорили.

– О чем же вы говорили?

– Он…он рассказывал мне о донжоне⁴4
  Донжон – господская башня внутри замка.


[Закрыть] Гиз. О замке Крепи, где вырос. Готье так описывал мне поля вокруг и реку вокруг, что мне отчаянно захотелось там побывать. – Милонега наконец подняла глаза и Анна увидела мечтательный блаженный взгляд. Мысли подруги были явно далеко отсюда. Она мягко улыбалась самой себе, и вовсе не выглядела такой потерянной как пару часов назад.

– Я вижу, что наш новый знакомый произвел на тебя впечатление? – осторожно заметила королева, пытаясь прощупать настрой подруги. И услышала честный и искренний ответ:

– Очень. Он такой милый! Такой забавный.

– По мне, так он похож на медведя. Ничего забавного и милого в нем не вижу.

– Он скорее похож на медвежонка. – мечтательно протянула Милонега и снова загадочно заулыбалась чему-то своему. Анна молча смотрела на такие перемены в подруге и не верила своим глазам. Резкая и колкая подруга на глазах становилась мягче и женственнее. И королева приняла решение.

– Граф де Валуа просит твоей руки для своего вассала Готье де Вексен. – почти выдохнула она и выжидающе уставилась на подругу. Та подняла на нее слегка затуманенный взор. Минуту молчала и твердо ответила.

– Я согласна. Венчаться надо завтра, пока двор в Реймсе. Если стану женой французского аристократа, то приказ короля о высылки на меня не распространится.

– Подожди. – Анна пересела к подруге поближе, взяла ее за руку и заглянула ей в глаза. Милонега приняла свой привычный вид, уверенный и твердый. – Вот так согласна? А как же Яромир?

– Никак. – высвободила руку русинка и задумчиво подошла к окну. Сложив руки на груди она смотрела в даль, где осталась ее Родина. – Мы изначально знали, что нечто подобное должно было случиться рано или поздно.

– Но я не хочу, чтобы ты принимала такие серьезные решения, не подумав. Все-таки брак это…

– Анна, неужели ты не понимаешь? Я должна во что бы то ни стало остаться с тобой. И ради этого я хоть за черта лысого пойду! А тут тем более…– русинка снова загадочно заулыбалась и лукаво подмигнула Анне. – Могло бы быть все намного хуже.

– Но Яромир…

– Яромир остался в Киеве. – отрезала подруга. – Я сделала свой выбор в тот момент, когда покинула Вышгород в твоем кортеже. Да и ему родители другую невесту подбирали. Мы всегда с ним знали, что не пара. Слишком уж он блистательный для меня. А Готье… он такой милый медвежонок. Словно стесняется своей силы, своей стати. Он так смущался, пока рассказывал про себя…

– Если ты так настроена, тогда я переговорю с графом Раулем.

– Стой. Я лучше сама. – неожиданно резко повернулась Милонега.– Не стоит, чтобы лишний раз тебя с ним видели.

Анна понимающе кивнула подруге. Та просветлела лицом и бросилась к дверям. А на душе королевы полегчало. Одной проблемой меньше. Конечно это не все русы, но Милонега – уже полдела. И жизнь уже наладилась. Надо поговорить будет с Генрихом… И присматривать за Блуа. Да и Мартелл ей совсем не понравился, от него жди беды.

Мысли Анны сосредоточились на мятежных вассалов. Зная, что Милонега останется с ней, королева смогла взглянуть на ситуацию по-другому. Ее больше не страшил этот клубок целующихся змей, в который попала. И она невольно испытала огромную благодарность графу де Валуа.

После разговора с королевой нормандцы покинули замок, даже не заходя в свои покои. Впрочем, с момента прибытия в Реймс они их так и не посетили толком. И сейчас гнали коней по дороге прочь от Города Королей. Небо стало заволакивать тучами, из-за чего на землю опускались ранние сумерки. Но троица мчалась как выпущенная стрела из арбалета. Вильгельм пришпоривал своего жеребца, рискуя его загнать, но упорно стремился к промежуточной цели своего путешествия. Прежде, чем вернуться в Кан, он должен был выполнить еще одно важное дело. Поэтому и спешил, что есть мочи. Копыта коней выворачивали комки грязи, неся своих всадников с быстротой ветра к маленькой деревушке. А если быть точнее в придорожный трактир.

Надвигающийся дождь загнал жителей деревни и одиноких путников под крышу таверны, и поэтому в зале было людно и шумно. Вильгельм со спутниками вошли, но на них не обратили внимание. Свадьба короля отмечалась и тут. В связи с чем, местные завсегдатаи по большей частьи были пьяны и на вошедших нормандцев даже не обернулись. Вильгельм столкнулся взглядом с хозяином трактира, щедро разливавшим вино по бокалам посетителей. Он в миг посерьезнел, заметив нормандцев, и едва заметно кивнул на неприметную дверцу в стене в темном углу. Спутники молодого герцога, стараясь не привлекать лишнего внимания, уселись за ближайшим столом.

Сам же Вильгельм скрылся за таинственной дверью. Поднявшись по темной скрипучей лестнице, он оказался перед такой же невзрачной и темной дверцей. Привычным жестом проверил легко ли выходит меч из ножен, слегка приоткрыл дверь, оценивая обстановку. И только увидев то, что и ожидал, открыл полностью и вошел. Маленькая комната скорее походила на бедную клетушку. Обшарпанные стены, грязный пол из грубо обтесанных досок. Обстановка так же была крайне скудна: покосившийся деревянный стол, пару стульев, огарок сальной свечи в кружке. Но заботливый хозяин принес кувшин вина и пару бокалов. Окон в комнате не было, что и было на руку Вильгельму. В принципе, больше ничего и не требовалось от комнаты, где предстояла важная встреча.

На стуле с бокалом вальяжно сидел мужчина. При виде пришельца тот обернулся и гостеприимно помахал вином.

– Добро пожаловать. Как видишь, обстановка не слишком соответствует статусу герцога Нормандии. Но вино у хозяина хорошее, присоединяйся.

– Хорошо, что ты уже здесь. – Вильгельм сел напротив, прикрыв дверь. Но вина не налил. Более того, он был уверен, что его собеседник только делал вид, что слегка опьянен. На самом деле он был трезв как стекло, а бокал держал специально как обманку. Слухи ходившее об этом человеке говорили, что это был настоящий мастер интриг. Говорили, что никогда не знаешь точно, какую игру он ведет, и перехитрить его просто невозможно. Вот и сейчас он, приехав раньше своего оппонента, заготовил маленькую постановку, демонстрируя собеседнику выигрышную для него картину. И этот факт только увеличил уважение герцога к этому человеку и без того высокое.

– Признаться, был крайне удивлен таким приглашением. Я ведь и в правду решил, что меня позвал Бодуэн. Еще подумал, как же он мог меня видеть, если я кроме своих покоев и замковой галереи нигде не был. А тут мальчик меня перехватил и шепотом передал твое послание.

– Извини за такую секретность. Я должен был быть уверен, что наш разговор никто не подслушает. А лучший способ это сделать – оставить его в тайне. Не доверяю стенам замка, слишком много у них ушей.

– А трактирщик?

– Это мой человек. Он от меня столько денег получает, что кровно заинтересован в моих делах.

– Так что же понадобилось могущественному герцогу Нормандии от скромного графа Валуа? Тем более в обстановке такой секретности? – белозубо улыбнулся граф и пригубил вино. Или сделал вид, что пригубил.

– Перестань паясничать. У меня мало времени, чтобы соревноваться в острословии. – Вильгельм снял шкуру волка и плащ, скрепленный у горла золотой фибулой. На стол положил меч, вынув его из ножен. Открыто оставаясь безоружным, он демонстрировал собеседнику доверие. Граф удивленно приподнял брови, но положил свой кинжал рядом. Улыбка пропала с его лица, и обычная маска всегда игривого и расслабленного баловня судьбы слетела. Вильгельм увидел перед собой серьезного, повидавшего не одно сражение воина с ясным и жестким взглядом. Пламя свечки в кружке осветило гордый профиль с четкими чертами лица, и стал отчетливо виден его шрам на виске. Рауль выпрямился на стуле, и пронзил собеседника внимательными зелеными глазами. Видя его преображение, герцог снова не смог удержаться от невольного уважения к этому хитрому интригану и безмерно талантливому человеку, о котором был так наслышан. И значит, он не ошибся, решив привлечь его на свою сторону. Ответив ему не менее твердым взглядом, он начал. – У меня есть очень важные сведения, которые напрямую касаются короля. Но поскольку лично ему я их сообщить не могу, мне остается только подключить его окружение. А тебе я доверяю единственному из всей этой стаи воронья. Так что слушай внимательно.

Рауль коротко кивнул, демонстрируя готовность. И Вильгельм, собравшись с мыслями, начал рассказ.

– Два месяца назад в Кане я получил приглашение на свадьбу короля с северной принцессой Анной Киевской. А вскоре после этого ко мне тайно прибыл гонец с посланием от графа Амьен. Старик приглашал меня в свой замок и предлагал мне обсудить какую-то сделку. Я понял, что он снова взялся за старое и стал плести новую сеть интриг. В прошлый раз Нормандия им помешала, поэтому он решил заручиться моей поддержкой. Я отправился в Амьен сам лично, желая узнать все степень готовности их планов, чтобы потом донести их Генриху. Стоило ли говорить, что в замке меня ждал радушный прием и граф Блуа. Эти коршуны три дня уговорами и посулами удерживали меня у себя, предлагая участие в своих планах. Я сказал, что Нормандия не примет участие в этом подлом деле и вернулся в Кан. На прощание Блуа сказал, что если я решу донести на них Генриху, то ничего не добьюсь, потому что король мне не поверит. Признаться, я был поражен холодным приемом в Реймсе и терялся в догадках, чем так настроил его против себя. Но теперь я понимаю, что хитрый лис Тибо выполнил свое обещание. Он переодел своих людей в доспехи Нормандии и велел напасть на обоз принцессы Анны, когда та проезжала по землям Амьена. Разумеется, оставалось только делом времени донести до короля весть об общих делах старого мятежника Амьена и герцога Нормандии.

– Ясно. – кивнул Рауль. Он слушал внимательно, не перебивая. И только когда Вильгельм замолчал, задал свои вопросы. – Кто участвует в мятеже? Каковы их силы, и какие цели преследуют?

– Блуа и Амьен – главы мятежа, но согласия между ними нет. Первый копит обиду на короля за отобранные земли. Второй же… – Вильгельм замолчал, глядя в глаза Раулю. Тот понял все без слов и закончил за него.

– А мой отец по-прежнему гоняется за призраками. Хочет сам сесть на трон. Но как он себе это представляет? Свергнуть Капетинга сейчас будет сложно. К тому же у Генриха два брата. А Роберт Бургундский просто так из игры не выйдет.

– Сил у мятежников крайне мало. После того, как Генрих отобрал у Тибо Турень, Блуа потерял большую часть своих доходов. Амьен же и вовсе беден, ибо двоевластие с твоим кузеном Готье разрывает графство на части. Поэтому они и хотели заручиться поддержкой Нормандии, мои воины должны были стать силовой частью их плана. Кошельком же восстания они сделали графа Вермандуа.

– Малыша Герберта? – вскинул брови Рауль и потер задумчиво подбородок. – Если Вермандуа примкнет к ним, то дело дрянь. Иль-де-Франс окажется в плотном кольце блокады.

– Можешь быть спокоен, Герберт вышел из игры. – усмехнулся Вильгельм. – Поэтому старики решили пойти другим путем, лишившись такой мощной финансовой поддержки. Скорее всего, они ограничатся другой стратегией. Не знаю деталей, но своей целью они избрали не Генриха.

– Королеву? – сверкнул глазами Рауль и Вильгельм кивнул.

– Роберт плотно сидит в Бургундии, ему не захочется воевать со всей Францией за трон своего брата. А Эдо не хватит сил и, откровенно говоря, ума, чтобы отстоять наследство Генриха. Если Анна не родит наследника, то можно будет говорить о смене династии.