Текст книги "Превентология. Профилактика социальных отклонений"

Классификацию представляют четыре основных блока, в которые сгруппированы мотивы, затрагивающие все сферы жизнедеятельности личности:

• Социальные мотивы:

– желание занять место в группе сверстников и соответствовать принятым в ней нормам;

– подражание друзьям;

– подчинение угрозам, давлению со стороны наркодилеров;

– стремление поддержать субкультурную «традицию».

• Индивидуальные мотивы:

– любопытство;

– стремление получить удовольствие (физическое, психологическое);

– нейтрализация отрицательных эмоций;

– стремление выйти из состояния скуки, бездействия или усилить эффективность своей деятельности.

• Патологические (болезненные) мотивы:

– мотивы ухода (назло себе, взрослым); потеря смысла жизни, протест, ощущение себя лишним в жизни;

– поведение, обусловленное психическими расстройствами;

– биологическая потребность на стадии физической зависимости от ПАВ (Коробкина З. В., Попова В. А., 2002).

• Ситуационные мотивы.

В результате исследования поведения подростков в экспериментальных ситуациях, побуждающих к употреблению наркотических веществ, были установлены следующие закономерности. Мотивация подростков, согласившихся в экспериментальной ситуации попробовать наркотик, в большинстве случаев характеризуется импульсивностью, реакцией на побуждение (62,7 %). Второй тип положительной мотивации (20,7 %) включает использование наличной информации о предпочтительных веществах и способах употребления. И наконец, третий тип ситуационной мотивации отражает наличие элементов оценки и опосредствования решения мышлением (12,1 %) при отсутствии критического анализа. Спонтанное решение употребить наркотик объясняется сочетанием влияния прошлого опыта и беспрепятственности, располагающей к злоупотреблению наркотиками. В группе подростков, не имевших опыта употребления наркотиков, но в эксперименте соглашавшихся с предложением его попробовать, значительная часть демонстрирует гедонистические ожидания и представления о том, что с помощью наркотика можно избавиться от негативных переживаний, достигнуть успеха или самоутвердиться, справиться с затруднительным положением и положительно повлиять на будущее. В связи с этим можно утверждать, что мотивация, связанная с конкретными ситуациями, несущими негативные аффективные переживания, играет важнейшую роль в формировании и активизации особого «состояния готовности» к употреблению наркотических веществ. Таким образом, если в контексте профилактических занятий ориентироваться на конкретную группу риска (то есть подростков, не имеющих опыта употребления, но готовых впервые попробовать наркотик), то принятие решения «пробовать – не пробовать», «употреблять – не употреблять» можно сделать более опосредствованным и тем самым способствовать отказу от употребления наркотика. Занятия включали также обучение способам отказа от «соблазнительных» предложений (Ананьев В. А., Малыхина Я. В., Васильев М. А., 2003; Гусева И. А., 2005; Гусева Н. А., Густышкин А. Л., Жданова Т. Н., 2002; Максимова Н. Ю., 2000).

Для гармоничного развития личности важно удовлетворение актуализированных потребностей. Неадекватное удовлетворение потребностей подростком – как раз тот фактор риска, который нельзя не учитывать при построении профилактической программы с несовершеннолетними. Это важно по двум причинам. Во-первых, как известно, наиболее опасный возраст для вхождения в наркогенную среду – подростковый. Именно в этот период происходит первое знакомство с наркотиками. И если человек не пристрастился к наркотикам в 14–18 лет, то, как правило, в последующем молодой человек не начинает употребление наркотических веществ (исключение составляют, пожалуй, те, кто так и не смог адаптироваться в обществе). Во-вторых, первое знакомство с наркотическими веществами находится в прямой связи с подростковыми потребностями. По данным литературы (что подтверждается и собственными исследованиями), подростки называют четыре основные причины употребления наркотиков:

• любопытство;

• желание испытать состояние удовольствия (кайф);

• желание уйти от проблем, переживаний;

• страх быть отвергнутым референтной группой.

В основе этих причин лежат известные всем возрастные потребности, которые и побуждают подростка к определенной активности. И если молодой человек, зная о вреде наркотиков (и в целом адекватно принимая эту информацию), тем не менее прибегает к их использованию, это говорит лишь о том, что в подростковой среде наркотики есть (в отличие от взрослой), а сам подросток не умеет устоять, чтобы их не попробовать. Если же подросток обладает неким «поведенческим инструментарием», он может удовлетворять данные потребности. Любая группа индивидов с высоким уровнем неудовлетворенности значимой для них потребности, закрепленной в фиксированной установке или ценностной ориентации, представляет группу риска возможной наркотизации. К примеру, заключенные (лишенные многих благ, прежде всего свободы), лица, имеющие какие-то физические дефекты (их несбыточное желание – «быть как все»). Именно этим можно объяснить причину наркотизации людей, которые не смогли реализовать себя, не достигли намеченных самим себе целей или, достигнув этих высот, не смогли удержаться на них, что часто встречается в сфере искусства или спорта.

В свою очередь М. Е. Позднякова (2005) в своих исследованиях доказала, что изначальной причиной наркомании является именно неудовлетворенность потребностей и влечений, сочетающаяся с неспособностью удовлетворить их социально приемлемыми средствами. В результате исследований были выявлены потребности, фрустрация которых значимо коррелирует с употреблением наркотиков:

• потребность в достижении, заключающаяся в стремлении улучшать результаты своей деятельности, формируется из двух основных компонентов: стремление к успеху и избегание неудачи. Такая потребность возникает в результате тревоги, беспокойства, вызываемых страхом неудачи, и поэтому часто компенсируется наркотиком;

• потребность в признании выражается в стремлении добиться высокой оценки со стороны уважаемых людей, референтной группы. Согласно исследованиям, у лиц с высоким уровнем потребности в признании отмечено раннее приобщение к алкоголю и наркотикам (в среднем в возрасте 12–13 лет);

• потребность в общении. Неудовлетворенность этой потребности, особенно в семейном кругу, способствует приобщению к ПАВ. При этом прослеживается связь между выраженностью этой потребности и выбором ПАВ. В исследованиях обнаружено, что у потребителей наркотиков опийной группы стремление к общению значительно ниже, чем у потребителей гашиша или самодельных наркотиков;

• потребность в аффилиации, одним из главных проявлений которой является желание человека уменьшить социальную дистанцию. Исследования показывают, что существует прямая связь с аффилиантным поведением и возрастанием тревоги. У подростков с нарушением процесса аффилиации снятие тревожности происходит за счет употребления алкоголя и наркотиков. Таким образом, наркотики и другие ПАВ могут служить средством псевдоудовлетворения разнообразных потребностей.

И все же, по результатам многих исследований, наиболее рельефно на фоне остальных причин наркомании выступает любопытство, оно является одним из ведущих мотивов первых проб ПАВ в подростковом возрасте.

Помимо общего стремления к новой информации фактором риска наркотизации несовершеннолетних нередко является высокая потребность в поиске ощущений. Одним из первых авторов, предложивших методику измерения потребности в поиске впечатлений, побуждающих человека к тому или иному виду деятельности, был американский психолог М. Цукерман. Основой его теории, разработанной в 1960-е годы, явилось положение, что люди различаются по оптимальному уровню стимуляции и возбуждения и эти различия влияют на выбор ими различных форм жизненной активности. В 1979 году М. Цукерман описал общий паттерн поведения, связанный с высокой склонностью к поиску впечатлений, и определил ее как потребность в новых различных впечатлениях и переживаниях и стремлении к физическому и социальному риску ради этих впечатлений. Для измерения отдельных компонентов этой потребности им был предложен тест, который содержит шкалы:

• поиск физического риска, то есть интерес к спорту и другим видам деятельности, связанным с физической опасностью;

• поиск нового опыта, в том числе достигаемого через употребление наркотиков, бродяжничество и т. п.;

• несоответствие поведения социальным нормам: употребление алкоголя, игра на деньги и т. п.;

• чувствительность к скуке, стремление к новостям, знакомству с новыми людьми, неприятие рутины, скучных занятий.

Исследованиями ряда авторов установлено, что подростки с высокими показателями теста М. Цукермана стремились к экспериментированию с наркотическими веществами с целью повысить уровень возбуждения и получить разнообразные ощущения, которые в момент совершения рискованного поступка ассоциируются ими с чувством нарастающего напряжения, которое в последний момент сменяется разрядкой (Гульдан В. В., Корсун А. М., 1990; Руководство по аддиктологии, 2007; Психология зависимости, 2005; Шипицына Л. М., 2000).

Яркие ощущения – ощущения новизны, удачи и всемогущества – всегда чаще возникают у тех людей, которые склонны к самым разнообразным формам риска. Более того, именно потребность в ярких ощущениях и в новых незнакомых впечатлениях многие психологи считают ведущей потребностью, которая приводит людей к профессиям и увлечениям, связанным с риском для жизни, и авантюрам. Можно сказать, что люди, склонные к риску и азарту, фактически рискуют, чтобы добиться примерно тех же ощущений, которые вызывают у человека искусственные психостимуляторы. Риск, азарт, нахождение на грани жизни и смерти, предельное физическое и психическое напряжение вызывают естественным образом примерно те же химические изменения в деятельности нервного волокна, которые вызывают и кокаин, и амфетамины. Раз это так, значит, потребность в новизне ощущений является достаточно важной и требует особого внимания специалистов, работающих в области профилактики злоупотребления ПАВ.

Рассматривая вопрос об особенностях мотивационной сферы у подростков как одном из факторов наркотизации, нельзя не затронуть проблему расторможенности сферы влечений. Вопрос о собственно расторможенности влечений очень сложен. Однако в профилактической деятельности эта проблема достаточно актуальна, так как при изучении преморбидных особенностей личности несовершеннолетних, больных наркоманиями, исследователями были выделены две основные группы пациентов с упомянутым феноменом:

• расторможение влечений у «гедонических» личностей, то есть у пациентов, основным стимулом поведения у которых в преморбидном периоде было получение «гедонических» переживаний: пищевых, сексуальных и т. п. К прочим наслаждениям такие подростки нередко прибавляют эффект от потребления наркотиков;

• расторможение влечений у пациентов с преморбидно имеющим место психоорганическим синдромом (как правило, резидуального генеза).

В свою очередь А. Ю. Егоров (Егоров А. Ю., Игумнов С. А., 2005) на основе собственного исследования личности наркоманов помимо таких черт, как несформированность высших эмоций, чувства долга, ответственности и сниженного самоконтроля, у лиц со сформированной зависимостью от ПАВ отмечает эмоционально-волевой дисбаланс с расторможенностью влечений, а также гедонистические тенденции, развитие которых он связывает с биологически неполноценной почвой, обусловленной действием перинатальных и постнатальных вредностей.

Для гармоничного «антинаркотического» развития личности важен сформированный уровень мотивации достижений. Одним из наиболее общих алгоритмов наркотизации выступает разрыв между сформировавшимся высоким уровнем притязаний и возможностью их реализации. Чем больше этот разрыв, тем сильнее переживания. Именно желание облегчить свои переживания, хотя бы временно освободиться от них и побуждает к принятию наркотиков.

В целом же, подводя итоги результатов исследования особенностей мотивационно-потребностной сферы как факторов склонности подростков к употреблению одурманивающих веществ, можно сказать, что основу внутренних побудительных сил составляет действие механизма поиска новых сильных впечатлений на фоне неразвитости сферы потребностей, искажение потребности в саморегуляции внутреннего состояния и блокировка ряда потребностей, направленных на самоактуализацию личности. Следовательно, специалист, взаимодействующий с несовершеннолетними в рамках профилактической деятельности, должен учитывать специфику мотивационной сферы и способствовать ее адекватному развитию.

Среди психологических особенностей, предрасполагающих к употреблению ПАВ, практически все исследователи независимо от теоретических оснований выделяют нарушения в эмоциональной сфере (Каменская А. И., Радченко А. Ф., 2001; Котляров А. В., 2005; Руководство по аддиктологии, 2007).

Во-первых, это связано с тем, что как первичная реакция организма эмоции обладают высокой чувствительностью к воздействиям окружающей среды, особенно неблагоприятных (например, засилью наркотических пристрастий в окружающем мире), и являются тончайшим индикатором социально-психологического благополучия и дискомфорта (Леонтьев А. Н., 1971). В связи с этим эмоциональная сфера разрушается одной из первых при становлении наркотической зависимости. Во-вторых, существует предположение, что возникновение наркотической зависимости как одной из форм девиантного поведения происходит под влиянием особенностей эмоциональной сферы личности, определяющей в значительной степени поступки и мотивы человека. Так, в частности, З. Фрейд утверждал, что вся наша душевная деятельность направлена на то, чтобы получать удовольствие и избегать неудовольствия (Кулаков С. А., 1998; Маршак В. В., 2006). В-третьих, в ряде исследований доказано, что для подростков, употребляющих наркотики, характерны высокий уровень потребности в поисках ощущений и ориентация на узкий спектр переживаний (Гульдан В. В., Корсун А. М., 1990; Руководство по аддиктологии, 2007; Психология зависимости, 2005; Шипицына Л. М., 2000).

Преобладание эмоций обедненной гаммы является одним из наиболее явных факторов риска наркотизации, особенно в подростковом возрасте. Как правило, эмоциональные проявления сводятся к архаическим (то есть филогенетически ранним) аффектам. В эмоциональных реакциях преобладают гнев и злоба с двигательным выражением, агрессией или, при невозможности последней, аутоагрессией (злоупотребление ПАВ является одной из форм аутоагрессивного поведения). У таких подростков очень часто можно заметить следы самопорезов на руках, множественные, поверхностные – на груди. Иногда аффекты выражаются истероидными защитными реакциями. Такие филогенетически ранние аффекты, как страх, тревога, возникают не как проявление расстройства эмоциональной сферы, а реактивно, ситуационно. Примечательна незначительность поводов для провокации этих аффектов.

С другой стороны, некоторые авторы отмечают, что возможная привлекательность наркотических веществ заключается в их антиагрессивном воздействии, то есть наличествует стремление к избеганию агрессивных переживаний. Они пишут о том, что наркоманы, испытавшие в детстве оскорбления и физические наказания, обладают сильным чувством агрессии и садизма по отношению к другим. Употребление наркотиков, в частности опиатов, делают возможным избежание дисфории (злобной тоски), ассоциирующейся с гневом и злостью, позволяя им оставаться спокойными и расслабленными. Однако уместно вспомнить, что для организма важны как положительные, так и отрицательные эмоции: страх, гнев, ярость повышают интенсивность обменных процессов, усиливают сопротивляемость организма перегрузкам, инфекциям и т. д.

Низкая фрустрационная толерантность (однотипный способ реагирования на фрустрации и трудности) также довольно часто отмечается исследователями как особенность, предрасполагающая к злоупотреблению ПАВ (Никишина В. Б., 2006; Личко А. Е., 1985; Ложкин А. И., 2003; Петрова А. Б., 2008).

При значительной выраженности предикторами систематической наркотизации могут стать и тревожно-мнительные черты характера, являющиеся основой так называемой психастении. В данном случае наркотики приобретают коммуникативную и транквилизирующую (вернее, заменяющую ее эйфоризирующую) функции. Чем более выражены тревожно-мнительные черты, тем менее уверенно чувствует себя ребенок (подросток) среди сверстников, тем более он нуждается в психологической поддержке. Не получая ее в должной степени, он нередко прибегает к «химической» поддержке, которую ему охотно предоставляют торговцы наркотиками (Алексеева И. А., Новосельский И. Г., 2006; Шабанов П. Д., Штакельберг О. Ю., 2000; Юлдашев В. Л., 1997).

Депрессии без преувеличения можно назвать самым распространенным в настоящее время психическим расстройством, приводящим к различным нарушениям поведения, в том числе и к употреблению ПАВ. Однако депрессии у подростков и молодых людей реже попадают в поле зрения психиатров в силу их атипичности, стертости клинической картины, маскированности их проявлений поведенческими расстройствами в виде конфликтности, уходов из дома, воровства, употребления ПАВ, ранней беспорядочной сексуальности. N. A. Rosenstock (1985) при проведении психологического анализа 900 подростков, лечившихся в подростковом центре Хьюстона с 1979 по 1982 год, отмечает нарастание депрессий как диагноза с 27,5 до 29,6 %, а наркоманий – с 6,8 до 8,8 %. Автор перечисляет наиболее частые симптомы депрессий у подростков: подавленность, снижение успеваемости, школьные проблемы, семейные проблемы во взаимоотношениях с родителями, братьями, сестрами, озлобленное разрушительное поведение (умышленная порча предметов, вандализм), побеги из дома, суицидальные идеи, прием наркотиков. О коморбидности депрессий и аддиктивного поведения у подростков и юношей писали многие исследователи. Л. М. Шипицына (Факторы риска и защиты в профилактике злоупотребления психоактивными веществами у несовершеннолетних, 2004) выделяет «маски» атипичных юношеских аффективных синдромов в форме патохарактерологических расстройств, таких как расстройства влечений (дипсомания, наркомания, токсикомания), антисоциальное поведение (импульсивность, конфликтность, вспышки агрессии). Е. М. Вроно (1997) упоминает о высокой выраженности при депрессиях в юношеском возрасте психопатоподобных проявлений с конфликтностью, грубостью, оппозиции к родным, злоупотреблению алкоголем и лекарственными препаратами, в формировании которых принимают участие наряду с аффективными и такие кризовые проявления, как стремление к самостоятельности, игнорирование авторитетов, неравномерность и противоречивость созревающих влечений. R. Durst, P. Rebaudendo-Rosca указывают на то, что частое у детей и подростков гиперактивное поведение с дефицитом внимания может быть коморбидно вторичными депрессиями и тенденции к употреблению алкоголя и ПАВ, поскольку создает адаптационные трудности, провоцирует академические неуспехи, которые подростки пытаются преодолеть, прибегая к ПАВ (Durst R., Rebaudendo-Rosca P., 1997). М. С. Mouren-Simeoni, М.P. Bouvard наблюдали депрессивные расстройства у 2 % детей и 10 % подростков. При этом существуют половые различия в возрасте их возникновения. Мальчики чаще страдают депрессиями в препубертатном, девочки в постпубертатном периоде. Авторы подчеркивают, что депрессии в препубертатном периоде проявляют себя зачастую психомоторным возбуждением, соматическими жалобами и часто являются взаимосвязаны с тревогой и различными страхами. Авторы также выделяют такие проявления депрессии у подростков, как низкая самооценка, подавленность настроения, колебания веса, наркотизация и алкоголизация, сосуществующие с тревожными и поведенческими расстройствами, суицидальным поведением (Mouren-Simeoni М. С., Bouvard M. P., 1992).

Помимо депрессивных расстройств специалисты в области медицины, физиологии и психологии считают длительное пребывание в стрессовых ситуациях одной из причин многих физических заболеваний и психических расстройств, а также фактором, способствующим употреблению алкоголя и наркотиков. Часто встречается развитие наркозависимости у лиц, находящихся в постоянном стрессовом состоянии (Giancola P. R., Parker A. M., 2001). Постоянное пребывание в стрессовом состоянии приводит к поведенческо-эмоциональным проблемам, проблемам межличностных отношений, академическим задолжностям, нарушениям соматического здоровья, суицидальному поведению, употреблению наркотиков с повышенным риском развития зависимости. Анализ зарубежных статистических данных о распространенности психоневрологических заболеваний и алкоголизма, наркомании в различных этнических группах позволили Н. Ю. Максимовой (2000) сделать вывод о том, что люди, столкнувшись с невозможностью изменить свое отрицательное эмоциональное состояние продуктивным путем и не имеющие эффективных способов психологической защиты, оказываются перед выбором: невроз или употребление психотропных веществ. Аналогичные гипотезы о механизме формирования наркомании приводятся и в других работах. Высказанные предположения подтверждают результаты работ зарубежных исследователей. Интенсивность употребления наркотиков отрицательно коррелировала с психосоциальной компетентностью и позитивно – с наличием проблем. Полученные в работе данные свидетельствуют, что наличие в жизни детей проконтролированных стрессовых ситуаций увеличивает риск потребления ПАВ (Психология зависимости, 2005; Jessor R., Jessor S. L., 1997; Michaux L., Gallot H. M. et al., 1950; Michaux L., Gallot H. M. et al., 1965; Preventing and controlling drug abuse, 1990).

К психологическим факторам риска наркотизации в подростковом возрасте можно отнести и привлекательность возникающих ощущений и переживаний, иными словами, гедонистическая установка по отношению к ожидаемым эмоциональным переживаниям (Беличева С. А., 1994; Руководство по аддиктологии, 2007; Психология зависимости, 2005). Данную функцию можно объяснить «принципом удовольствия» З. Фрейда, который утверждал, что вся наша душевная деятельность направлена на то, чтобы получать удовольствие и избегать неудовольствия. В целом стоит отметить, что многие авторы проводят прямые параллели между эмоциями и гедонизмом, гедонизмом и наркоманией. Так, Д. В. Колесов (1991) говорит о том, что бесспорная ориентация живого в направлении от неприятного к приятному является механизмом его развития. Д. В. Колесов (1991) отмечает, что в эволюционном плане эмоции возникли путем ассоциации гедонистического начала с механизмами памяти и мышления. Причем он проводит параллель между эволюционным происхождением эмоций и развитием зависимости от наркотических веществ.

Также причиной приобщения подростков к наркотическим веществам может стать стремление избегать нежелательных эмоциональных состояний и скуки. Так, Э. Фромм, называя скуку «страшной мукой», отмечал, что многие люди умудряются найти ей компенсацию, сознательно стремясь в суете сует утопить свою тоску. Восемь часов в сутки они заняты тем, чтобы заработать себе на жизнь. Когда же после окончания работы возникает угроза осознания своей скуки, они находят десятки способов, чтобы этого не допустить: это алкоголь, телеэкран, автомобиль, вечеринки, секс и даже наркотики. Рассуждая по поводу смысла жизни, Э. Фромм говорит о том, что сегодня одна из главных целей человека состоит в том, чтобы убежать от собственной скуки путем эмоционального насыщения. Именно подростки при слабо сформированной эмоциональной сфере их личности больше всех подвержены переживанию скуки, особенно в настоящее время, когда практически нет мест, куда они могли бы пойти в свободное время и заняться интересным для них и социально полезным делом. Молодым людям просто нечего делать после школы и в первую очередь они нуждаются во внешнем регуляторе. В результате некоторые из них начинают участвовать в рискованных затеях: занимаются «опасным» сексом, иногда с несколькими партнерами, употребляют наркотики, гоняют на автомобилях и т. д.

Следующей особенностью эмоциональной сферы, провоцирующей знакомство с ПАВ, является несформированность чувства привязанности, как и нравственных чувств, что приводит к отсутствию эмоционального сосредоточения на конкретном человеке. Нередко это проявляется в непостоянных, без выбора сексуальных связях. Раннее начало половой жизни говорит о слабом чувственном контроле, а неразвитости эмоциональной сферы соответствует недостаточная дифференциация сексуальных влечений (нередок гомосексуализм). В этой связи может быть неслучайной потребность в искусственной стимуляции одурманивающими средствами.

В настоящее время многие исследователи эмоциональной сферы личности особое внимание стараются уделить такому явлению, как алекситимия (недостаточность осознания собственных эмоций и неспособность выразить их вербально).

В целом, рассматривая эмоциональную сферу, важно помнить, что быстрая смена настроения, вызываемая иногда незначительным внешним фактором, неустойчивость эмоциональной реакции, повышенная чувствительность, преувеличение негативных позиций и минимизация позитивных характерны для большинства детей в подростковом возрасте. Однако специалисту, работающему с подростками, важно следить не столько за модальностью проявляемых эмоциональных реакций, сколько за их интенсивностью и ситуативной уместностью.

И вместе с тем важно помнить, что нарушения в эмоциональной сфере подростков являются существенным фактором возможной наркотизации. Поэтому чрезвычайно важна своевременная коррекция дефектов эмоциональной сферы у подростков. К примеру, для коррекции дефицита восприятия эмоций и повышенного уровня экспрессии гнева применяется индивидуальный тренинг эмоционально-импрессивных и эмоционально-экспрессивных навыков: составление и разгадывание психологических портретов близких людей, описание собственного эмоционального состояния в различных эмоциогенных ситуациях, тренинг контроля эмоций с помощью различных когнитивных приемов, релаксации, аутотренинг. А для повышения уровня положительных и снижения отрицательных эмоций нередко используется тренинг, направленный на повышение мотивации достижения уровня притязаний и навыков общения.