Текст книги "Путешествие на шлюпе «Диана» из Кронштадта в Камчатку в 1807—1809 гг. Том 1"

Словом сказать, господа сии так способны и скоры на выдумки и имеют столько различных средств себя оправдать и притвориться честнейшими людьми в свете, что невозможно никак, обнаружа и улича в обмане, принудить их законным образом взять настоящие цены. Счеты их должны быть непременно уплачены. Если же кто добровольно не захочет с ними разделаться, то колониальное правление признает их справедливыми и принудит по ним деньги заплатить все сполна. А неопытному обманутому страннику предоставляется только право посердиться, побранить и про себя назвать всех таких агентов бездельниками, а если кому угодно, то, пожалуй, можно и в журнал свой вояжный это замечание вместить, что теперь и я делаю, а более взять нечего.

СРЕДСТВА С ВЫГОДОЮ ЗАПАСАТЬСЯ ВСЕМ НУЖНЫМ БЕЗ СОДЕЙСТВИЯ АГЕНТОВ

Для военных судов самый пристойный и выгодный способ получать все для них нужные съестные припасы и другие снаряды есть посредством английского морского начальника, в колонии находящегося. Стоит только о своих надобностях отнестись к главнокомандующему здешнею эскадрою адмиралу или кто в его отсутствие занимает это место, тогда дано будет тотчас повеление отпустить вам все требуемое и агентам, от правительства приставленным, предпишут за доставленные к вам потребности взять такие цены, по каким оные пришлись в королевские магазины, без всяких барышей и процентов. Но если какие-нибудь причины политические или недостаток в магазинах заставят адмирала отказать в просьбе, или по каким-нибудь обстоятельствам судно должно будет прийти под купеческим флагом, следовательно, со стороны англичан в таком случае подобное требование уважено быть не может; то все не должно вдруг приниматься за агентов и не надобно также решительно им отказывать, чтобы они не сыграли какой штуки. Не открывая всех своих надобностей, им только должно сказать о самых малозначащих вещах, в каких судно имеет нужду, притом не упоминать о количестве и не входить ни в какие договоры, а только обещать, что, по обстоятельном рассмотрении своих надобностей, может быть, вы решитесь достать оные посредством агентов; впрочем, благопристойность требует принять и проводить их учтиво и ласково, не показывая ни малейшего сомнения в их честности. Если начальник судна сам знает голландский, английский или французский язык или есть у него кто из офицеров, который может на одном из них хорошо переводить, то он без всякой помощи агента будет в состоянии все нужное для своего судна закупить по сходным ценам, не платя никаких процентов за труды и комиссию агенту. Но если он не имеет этой выгоды, то необходимость заставит его ввериться кому-нибудь. В таком случае надобно, как я выше сказал, выбрать одну из богатых контор и, объяснив им как ни есть, хотя по пальцам, все свои надобности, положиться на их честность совершенно. Кто вздумает сам для себя закупить, тому надобно тотчас перебраться в город на квартиру и стараться стать в дом к какому-нибудь почтенному голландцу, который не имеет торгу с иностранцами[103]103
  Здесь в общем обыкновении у всех жителей, кроме самых чиновных особ, пускать к себе в домы на постой иностранцев, а особливо офицеров и пассажиров. Они гостям своим отводят комнаты и довольствуют с собою вместе за одним столом чаем, завтраком, обедом и ужином.
  Я, приезжая в Капштат, всегда жил в доме господина Девала, вице-президента Сиротской каморы, платя ему за комнату и содержание по 4 рейхсталера в сутки. Когда я был в первый раз в городе, то со мной у него в доме жили нашего шлюпа два офицера и два гардемарина, каждый из них платил ему за себя то же. Такие постои здесь нимало не почитаются непристойными, хотя у господина Девала были три дочери-невесты. Обстоятельства не допустили меня прежде приехать в Капштат и познакомиться ранее с сим почтенным стариком, а то бы я не был так обманут.


[Закрыть].

Голландцы и голландки хотя наружного ласкового вида и приветливости не имеют, но к иностранцам хорошо расположены, добры, честны и услужливы. С ними коротко познакомиться очень скоро можно. И так как у них женщины занимаются домашнею экономиею и даже молодые девицы, то по сей части они очень сведущи; от них можно верно узнать всегда настоящую цену как жизненным припасам, так и многим другим вещам и чрез них достать все что угодно за сходные цены, не боясь обману. Вот, по мнению моему, самое лучшее средство, чтобы не быть обмануту и не потерять напрасно много денег. Но здесь сказать надобно, что для сего способа нужно иметь наличные деньги, и, конечно, пиастры, которые можно назвать всесветная монета, иначе по необходимости принуждено будет отдаться в руки агенту.

Если вы не имеете ни денег, ни кредитивных писем, то сыщутся люди, которые возьмутся снабдить вас в долг всем нужным, но в таком случае поступят с вами в рассуждении цен, комиссии за труды, процентов на перевод векселей и пр. не бесчестным уже образом, а самым безбожным. Когда же у вас есть кредитивы на какого-нибудь купца и вы не захотите, чтобы он для вас ставил вещи, а пожелаете взять деньги, то он вычтет у вас 5 процентов за то, что дает деньги, а возьмет векселя, за которые давно уже его корреспондентам сумма заплачена со всеми обычайными в коммерческих делах налогами. Но когда предоставите ему быть вашим агентом, то в расчете он не выставит комиссии, а в десять раз более наведет в ценах вещам. Со мною случалось в Капштате это. Я имел кредитив в 5 тысяч пиастров на торгующего здесь английского купца г-на Гома. Он был болен и жил по большей части за городом подле Капштата, следовательно, я не мог употребить его своим агентом, будучи со шлюпом в Симанском заливе, но когда понадобились мне деньги, то г-н Гом вычел по 5 процентов (237½ пиастров)[104]104
  В счете допущена неточность.


[Закрыть] за комиссию и так в счете своем означил.

ЦЕНЫ СЪЕСТНЫМ ПРИПАСАМ И ДРУГИМ ВЕЩАМ

Чтобы судить правильно о ценах, нужно знать весы и меры в сравнении с нашими, коими они продаются, а также денежный курс. По рачительном испытании, которое сделано было со всякою точностью, мы нашли следующие отношения между здешними и нашими русскими весами и мерами.

Вес

Гиря в 50 фунтов голландских равняется русскому весу 60¹/₅ фунтов; следовательно, 33¹/₅ фунтов голландских составляют один пуд.

Хлебные меры

Бушель голландский точно равен одному русскому четверику.

Мута содержит 4 бушеля.

Лод муки весит 2 тысячи голландских фунтов.

Мешок (sack) гороху весит 180 голландских фунтов.

Винные меры

Лигер, бочка, содержит 152 галлона, кои равняются нашей мере 45 ведрам 60 чаркам.

Гафом (Halfaum), бочонок, вмещающий 18 галлонов, или 5 ведер 40 чарок, но по закону он должен вмещать 20 галлонов.

Мера для перевозу тяжестей

Считается фурами, а фура, запряженная быками, по закону должна весить 2 тысячи голландских фунтов. Цена оной от Капштата до Симансштата (21½ английских миль) 20, 25 и 30 рейхсталеров.

Деньги

На мысе Доброй Надежды вообще ходят испанские пиастры и колониальные ассигнации, которые считаются рейхсталерами.

Рейхсталер содержит 8 скиллингов; скиллинг – 6 штиверов.

Ассигнации бывают разных достоинств, начиная от нескольких сот рейхсталеров и до 2 скиллингов.

Курс пиастров переменяется. При нас был он в 10, 10Ѕ и 11 скиллингов. Английские деньги цены своей нимало не теряют. Курс на них всегда постоянен.

Шиллинг равняется 2 скиллингам, то есть 4 шиллинга делают 1 рейхсталер, а 5 шиллингов есть обыкновенная цена пиастра, по какой солдаты получают свое жалованье.

Английские медные пенсы здесь ходят, но они в колонии имеют двойную цену против настоящей, то есть 6 пенс, а не 12 делают шиллинг, чтобы доставить удобность жителям в покупке мелочей и избавить мелких торговцев от затруднений, встречающихся при размене денег. «Англичане ввезли в колонию медных пенс на 4 тысячи фунтов стерлингов и пустили их вдвое настоящей цены: то есть правление предписало каждую пенсу считать за две пенсы», и само обязалось в такой цене их принимать. Это было сделано с намерением, чтобы пресечь вывоз меди в Индию, что прежде часто случалось.

Пиастры из колонии вывозить запрещено под наказанием конфискования судна, которое покусится преступить сие постановление, и потому всякое судно, приходящее к мысу Доброй Надежды и имеющее у себя пиастры в большом количестве, обязано объявить об оных, дабы правительство здешнее могло быть при отправлении того судна уверено, что оные не в колонии собраны.

Между колониальными ассигнациями есть весьма много фальшивых, потому что подделывать их очень нетрудно. Перед нашим отбытием незадолго вышли новые ассигнации: правление, выдавая оные, в своем объявлении жалуется на зло, которое происходило от легкого способа делать ложные ассигнации, и упоминает, что нынешние так искусно выработаны и с такими отличительными тайными знаками, что подделать их почти невозможно и что всякая подделанная бумажка тотчас может быть узнана.

О ХАРАКТЕРЕ, ОБЫЧАЕ И ОБРАЗЕ ЖИЗНИ ЖИТЕЛЕЙ. ИХ СКЛОННОСТИ, ДОБРОДЕТЕЛИ, ПОРОКИ, ЗАНЯТИЯ, РАСПОЛОЖЕНИЯ К ИНОСТРАНЦАМ И ПР.

Я не буду говорить здесь о сельских жителях[105]105
  Г-н Барро здешних сельских жителей описывает как самый невежественный, грубый и бесчеловечный народ в целом свете, который, не боясь Бога и не уважая человечества, обходятся жестоким образом со своими неграми и готтентотами¹⁴², служащими у них работниками, принуждают их работать сверх сил и мер и за малейшее упущение тирански наказывают, а сами на счет трудов сих несчастных едят, пьянствуют и спят. Он их выставляет самыми величайшими прожорами из всех известных обжор. «Три раза в день, – говорит он, – стол голландского колониста бывает обременен жирными кусками мяса, плавающими в сале, вытопленном из бараньих хвостов». Сытная здоровая пища, беззаботно и покойно проводимая жизнь, бездействие мыслей и разума, который у них так слаб и ограничен, что, кроме доставления себе жизненных съестных потребностей, ни на что другое они идей своих не обращают, суть главные причины гигантского их роста, чрезвычайной толщины и силы. Приводя разные примеры, до какой невероятной толщины достигают или, лучше сказать, раздуваются здешние поселяне, г-н Барро упоминает об одной женщине по имени Van Vooren, у которой рука была в окружности 23⅔ английских дюйма и которая не выходила из комнаты 12 лет. Когда сделался в доме пожар, то, чтобы ее вывести, нужно было выломать притолки у дверей. Однако ж она не была во все эти 12 лет без действия, ибо доставила колонии гражданина рождением сына.


[Закрыть], из коих очень малое число мне удавалось видеть и то на самое короткое время. Приезжающие сюда ненадолго иностранцы почти совсем никакого дела до них иметь не могут. Они бывают и видят беспрестанно городских жителей, которые составляют более четвертой доли всего населения. Скромная наружная вежливость и тихий нрав суть две главные черты характера капских жителей. В разговорах они стараются быть осторожными, каковая осторожность часто походит на недоверчивость, – даже говоря о самых обыкновенных вещах.

ЦЕНЫ КОЛОНИАЛЬНЫМ ПРОИЗВЕДЕНИЯМ

265 голл. фунт.[106]106
  В первом издании книги опущено.


[Закрыть]

ЦЕНЫ ПРИВОЗНЫМ ВЕЩАМ

Бумага писчая посредственная[107]107
  В первом издании книги опущено.


[Закрыть]

Вещи, против которых поставлены только одни цены, то есть налагаемые агентами или по каким они продаются обыкновенно в городе, не имеют большой разности в ценах. Надобно понимать, что агенты на оные берут лишку от 5 до 10 процентов.

Все здешние жители, можно сказать, вообще воздержны: домашние расходы их очень умеренны (и в других землях такую умеренность назвали бы скупостью, но здесь она означает благоразумное воздержание). Нажить деньги почитают они главною целью своей жизни, и потому самая большая часть городских жителей люди торговые, да и сами чиновники, занимающие разные должности в колониальном правлении, употребляют разные средства приобрести достаток, и нередко такие средства бывают несоответственны званию их, и у других народов показались бы унизительными, как-то: пускать в свои дома постояльцев и содержать их столом за известную плату по предварительному условию. Может быть, нет ни одного торгового места на земном шаре, где бы склонность к коммерческим спекуляциям или оборотам так была между жителями приметна, как здесь. Во всякий хороший день во всех улицах, от 9 или 10 часов утра до 3 и 4 вечера, видно множество товаров и вещей всякого рода от лучших европейских изделий до ломаных железных гвоздей, продающихся с публичного торга[108]108
  От сей продажи правление и чиновник, назначаемый губернатором из купеческого звания и называемый Vendue-Master, получают важный доход. При всякой публичной продаже движимого имения правлению платится по 1¾ процента с вырученных денег, a Vendue-Master получает ¼ процента. Должность его располагать аукционною продажею и ответствовать за выручку денег. Если же недвижимое имение продано с аукциону или по условию, то правление получает пошлин по 4 процента.


[Закрыть]. Здешние голландцы, занимаясь с самой юности только торгами и изыскиванием способов набогатиться, недалеко успели в просвещении[109]109
  Г-н Барро делает их настоящими невеждами, словом сказать, по его описанию, они составляют самый непросвещеннейший народ из того класса народов, который известен под общим именем непросвещенных народов. Долговременное здесь пребывание, занимаемое место и ученость г-на Барро, а еще более связь его по супружеству с одною из здешних фамилий дают мнению его вес, преимуществующий над всеми другими путешественниками, о сей материи писавшими. Но мне кажется, нельзя во всем с ним согласиться, а особливо взявши в рассуждение, что он даже относит на счет крайнего непросвещения жителей ошибку или невежество издателя здешнего календаря, показавшего в оном лунное затмение не в полнолуние, и что на мысе Доброй Надежды оно не будет видно, которое, однако ж, в свое время случилось и не только что видели его на мысе, но и было оно почти полное. В Европе много есть так называемых воспитанных и просвещенных людей, которые знают, что такое есть нарождение, ущерб, полная луна, но мало заботятся узнать, в которое из оных бывает затмение луны. Притом очень вероятно, что г-н издатель альманаха в Европе приобрел астрономические свои познания, потому что здесь нет никакого училища, где бы можно сей науке выучиться.


[Закрыть], и потому их разговоры всегда бывают скучны и незанимательны. Погода, городские происшествия, торговля, прибытие конвоев и некоторые, непосредственно касающиеся до них политические перемены суть главные и, можно сказать, единственные предметы всех их разговоров. Они или делом занимаются, или курят табак, до публичных собраний не охотники и никаких увеселений не терпят. Молодые люди танцевать любят, но у себя в домашних собраниях; в театре, однако ж, бывают, но, кажется, более для обряда: во всю пьесу они беспрестанно разговаривают между собою и, по-видимому, никакая сцена их тронуть не может в трагедии или рассмешить в комедии. Но при всем том, я думаю, г-н Бappo шутил, когда в сочинении своем, описывая здешних голландцев, говорит, что в Капштате при начале открытия театра зрители часто засыпали от скуки, какую бы пьесу ни играли, пока однажды не случилось, что в одной немецкой комедии вышел на сцену прусский солдат с курительной трубкой; когда они увидели человека, в театре курящего табак, то сие любимое их препровождение времени произвело между зрителями громкий смех и рукоплескание, и что актеры, желая тогда воспользоваться вкусом публики, во все игранные ими пьесы вводили между действующими особами по нескольку курящих лиц, и что с тех пор театр был во всякое представление полон и зрители не спали. В нашу здесь бытность я ни одного разу не видал, чтобы табачные облака скрывали актеров от зрителей.

Я не знаю, как жители здешние одевались до покорения колонии англичанами, но ныне все вообще мужчины и женщины, старые и молодые, кроме тех только, которые по обещанию разве держатся старинных мод, все носят английское платье; между мужчинами черный цвет, а между женщинами белый в обыкновении. Все экипажи города, выключая губернаторскую, адмиральскую и одну или две других карет, состоят в малом числе самых старинных колясок, каковых едва ли уже можно развалины найти в Европе. Обыкновенная езда здесь верхом. Все умеют ездить на лошадях: мужчины и женщины; как для прогулки, так с визитами и по делам ездят верхом, если пешком идти далеко; женщины садятся боком на дамских седлах; мальчики 4 или 5 лет привыкают к верховой езде, катаясь на выезженных нарочно для них козлах, которые взнузданы и оседланы: они так же послушны своим седокам, как и верховые лошади.

Встают здесь рано, между 6 и 8 часами. Старики и старухи по утрам пьют кофе, а молодые люди чай, и в сем случае следуют обыкновению англичан, подавая с чаем на стол завтрак, состоящий из хлеба, масла, яиц, холодного мяса, рыбы, какой-нибудь зелени и пр. Обедают в 2 или 3 часа; стол их походит более на наш русский, нежели на английский; за столом вина пьют очень мало и после стола тотчас встают. Вечером пьют чай, а часу в 10-м ужинают; у них ужин по-нашему бывает горячий, то есть подают суп и соусы.

Жизнь капских колонистов вообще единообразна и крайне скучна: что есть сего дни, то было вчера и точно будет то же завтра. Они не наблюдают никаких больших праздников и торжественных дней; высокоторжественные праздники Светлого воскресенья, Рождество и другие, которые у нас и во многих других христианских государствах доставляют всякого состояния людям столько радости, удовольствия и веселого, приятного препровождения времени, здесь не что иное, как обыкновенные дни. Если в оные случится хорошая погода и голландцу удастся заключить выгодный для него подряд, вот ему и праздник. Впрочем, для них все дни в году равны, кроме Нового года: один этот день они празднуют; родственники между собою иногда делают взаимные подарки и вечера проводят вместе по-праздничному. Суеверные люди, приобыкшие судить об истинных сердечных чувствах по одной только наружности, сочли бы такое их невнимание к обрядам религии совершенным безбожием. В Симансштате церкви нет. Прежде у жителей было обыкновение в известные дни года посылать в Капштат за священником, который отправлял службу в обывательских домах по очереди, но с некоторого времени это вывелось; в 13 месяцев нашего здесь пребывания ни одного раза никакой службы не было. При нас у одной достаточной дамы хорошей фамилии умер сын, человек совершенных лет, и хотя послать за священником было недалеко, однако ж присутствие его не сочли нужным и покойника положили в землю без всяких духовных церемоний.

Здешние голландцы обещания свои дают с большою осмотрительностью, а давши, исполняют их с точностью и в сем случае никогда не обманут. Но так как они люди и притом купцы, то в других случаях, а особливо при покупке и продаже, я не советовал бы совершенно полагаться на их слово. При всем том, однако ж, не надобно меня понимать, чтобы я их назвал обманщиками: сказать неправду в торговых делах ныне означается техническим выражением: «Не терять коммерческих расчетов». Стало быть, взять лишнее за проданные вещи или мало дать за купленные уже более никто не называет обманами, а коммерческими расчетами, но всякий расчет не что иное есть, как экономическая осторожность, а быть эконому почитается в общежитии не последнею добродетелью; следовательно, голландцы здешние народ добродетельный. Главнейший из их пороков есть, по мнению моему, жестокость, с каковою многие из них обходятся с своими невольниками. Несчастных сих жертв до акта, последовавшего в английском парламенте, об уничтожении торговли людьми, сюда привозили на продажу[110]110
  Ныне только продают в колонии негров, взятых на неприятельских судах, если они на оных были везены на продажу в свои колонии, но не в вечное владение, а на 14 лет; по истечении же сего срока становятся они вольными; притом продавать их велено предпочтительнее англичанам.


[Закрыть] – так, как и во все другие колонии, большею частью с африканских берегов и плененных малейцов[111]111
  Негры большею частью прежде сюда были привозимы с острова Мадагаскара и с мозамбикского (Mozambiquo) берега. Сих последних жители покупали охотнее всех других по доброму, кроткому их нраву и по способности перенимать работы, но малейцев они очень боятся по причине зверского, мстительного и отважного их характера и потому редко держат в своих домах невольников из сего народа.


[Закрыть].

Невольников содержат в здешней колонии очень дурно: ходят они в лохмотьях, даже такие, которые служат при столе своих хозяев. Сказывают, что с тех пор, как англичане ограничили жестокость господ в поступках к своим невольникам и запретили торговлю неграми¹⁴³, их стали лучше содержать и более пещись о их здоровье. Скупость, а не человеколюбие, без всякого сомнения, была причиною такой перемены: невозможность заменить дешевою покупкою умерших негров заставила господ обходиться лучше со своими невольниками[112]112
  Негры ныне здесь весьма дороги, а особливо прислуживающие в домах: при нас продали одного кучера за три тысячи рейхсталеров.


[Закрыть].

В обхождении капские голландцы просты и не любят никаких церемоний и околичностей, но у них есть этикеты – так, как и у других народов, которые они строго наблюдают, например: если кто лишится ближнего родственника, тот должен известить публику о своем несчастии через газеты и просить родню и друзей своих, участвующих в его печали, не беспокоить себя делать ему визиты и писать утешительные письма, а оставили бы его наедине предаться скорби и оплакать свою потерю. Вот образец одного такого объявления:

«Мыс Доброй Надежды. Сентября 11 дня 1808.

В прошедшую ночь постигло меня ужасное несчастье преждевременной кончиною моего достойного, дражайшего, возлюбленного супруга NN, преставившегося 26 лет 5 месяцев и 7 дней от рождения, после счастливого нашего соединения, продолжавшегося год 2 месяца и 27 дней. Я желаю и надеюсь в сии тягчайшие для меня минуты горькой печали и сердечной скорби найти утешение, которое единая вера может доставить несчастным страждущим, а потому прошу моих родственников и друзей, участвующих со мною в горести, извинить меня в непринятии утешительных от них писем и посещений.

NN, вдова такого-то».

Траурные обряды наблюдают они с великою точностью, даже по дальней родне. Впрочем, печаль их очень часто бывает только одна притворная. Мы знали в Симансштате голландку, которая, лишась престарелой полоумной своей матери, горько плакала и казалась неутешною; когда стали представлять ей, что потеря ее невозвратна, что рано или поздно мы и все там должны быть и другие обыкновенные в таких случаях утешения, тогда она сказала, что все это сама знает, но, лишась матери в такое время, когда фланель очень дорога, и имея большую семью, которую надобно одеть в траур, будучи сама недостаточная женщина, должна она будет понести очень чувствительную потерю.

При первом свидании с иностранцами капские жители обоего пола кажутся невнимательны, неучтивы и даже грубы, но познакомившись несколько с ними, они становятся обходительнее, ласковее и очень услужливы. Холодная их наружность смягчается много приятной физиономией и правильными чертами. Здесь из мужчин есть много видных и красивых, а женщины прекрасны; очень многие из них, по справедливости, могут назваться красавицами. Я не мог заметить, чтобы из иностранцев они отдавали какому-нибудь народу преимущество пред другими. Обхождение их со всеми равно: они всех приезжающих к ним чужих людей принимают одинаково и ко всем, кажется, равно хорошо расположены, кроме англичан, которых ненавидят от всего сердца и души. Непомерная гордость и беспрестанное тщеславие, коих англичане никогда и ни при каком случае скрыть не умеют, из всего света сделали им явных и тайных неприятелей. Британское правление всеми способами старается и ничего не щадит, чтоб только в завоеванных ими областях приобрести себе друзей, а частные люди, в правлении и в нации ничего не значащие, глупым и малодушным своим высокомерием уничтожают все планы, с великими издержками сопряженные, каковые употребляют министры, чтоб достичь толь желаемого ими предмета. Нет ничего справедливее сказанного лордом Честерфильдом в наставлении своему сыну, что тяжкая обида позабывается скорее, нежели колкая насмешка.

Здешние колонисты, выключая малое число участвовавших в торгах Голландской Ост-Индской компании, можно сказать, переселились в земной рай с покорением колонии английскому оружию, в сравнении с варварским купеческим правлением, под тяготою коего они стенали. Безопасность жизни и имущества, ничего не значащие подати, совершенная свобода говорить и делать все то, что только не противно законам, справедливейшим в свете, и полная воля располагать и пользоваться произведением своих трудов суть главные выгоды, приобретенные жителями по великодушию своих завоевателей. Сверх того, многочисленный корпус войск с немалым штатом чиновников, получающий большое содержание и жалованье, издерживает оные в колонии, и часто приходящие сюда военные корабли и конвои также оставляют здесь знатные суммы за здешние произведения. Таким образом, английское золото и серебро достаются в руки колонистов, которые могут по своей воле хранить оные или покупать нужные им полезные или служащие к единому удовольствию вещи, привозимые из разных частей света, кои они всегда могут купить выгодно, ибо если англичане возвысят цены на свои товары, то и у колонистов право не отнято продавать дороже их собственные произведения. Несмотря, однако ж, на все сии выгоды, доставленные колонии британским правительством, большая половина жителей обоего пола терпеть не могут англичан и всегда готовы им вредить, коль скоро имеют удобный случай. Смеяться насчет английской гордости они почитают большим для себя удовольствием. Я несколько раз слышал, с каким восторгом голландцы рассказывали мне, что в обществе англичан за обедом целый час ничего более не услышишь, как беспрестанное повторение: передайте сюда бутылку! передайте туда бутылку! (pass the bottle), доколе, наконец, бутылки своим скорым обращением не вскружат их голов, и тогда весь стол заговорит вдруг. Один кричит: «Этот голландец очень ученый, прекрасный человек, настоящий англичанин!», другой повторяет: «У такого-то голландца дочь отменно умна и редкая красавица, словом сказать, совершенная англичанка!» Иной опять говорит: «Такой-то голландский офицер защищал себя чрезвычайно храбро, как бы он был англичанин!» Надобно беспристрастно сказать, что капские колонисты имеют причину и право смеяться над англичанами и ненавидеть их: стоит только себе вообразить, что когда небольшое, ничего не значащее голландское суднишко взято в плен англичанами и сюда придет, то во все время, доколе оно стоит здесь пред глазами жителей, английские офицеры не упускают поднимать на нем голландский флаг под английским, как будто бы такая малость может что-нибудь прибавить к трофеям их флотов; а когда в торжественные дни военные корабли, по обыкновению, украшаются флагами, то на многих из них часто поднимают голландский флаг в знак унижения оного под самою подлою частью корабля! Такие случаи с первого взгляда кажутся безделицами, но они язвят национальное честолюбие и нелегко забываются.

О ВНУТРЕННЕЙ И ВНЕШНЕЙ ТОРГОВЛЕ

Торг как внутренний, так и внешний, производимый на мысе Доброй Надежды, весьма маловажен: поселяне на продажу в город пригоняют рогатый скот и баранов и привозят вино, хлеб, зелень и плоды, а сами покупают чай, сахар, табак, порох, свинец, железо и грубые европейские изделия для одежды, а также разного рода посуду. Вот в чем состоит весь внутренний торг колонии! Морской ее торг немного значительнее, но также особенного внимания не заслуживает: колония ничего такого не производит в большом количестве, что бы нужно было и чем бы дорожили в других землях, а сама, по неимению своих фабрик, имеет надобность почти во всех произведениях европейских мануфактур и без них обойтись не может, но только в таком малом количестве, относительно к общему масштабу европейской коммерции, что здешний торг совсем и не приметен.

Железо, медь, свинец, сукна, полотна, бумажные и шелковые материи, галантерейные вещи, шляпы, сапоги, башмаки, столовая, чайная[113]113
  Все привозные вещи продаются с аукциону. Я жил вместе с командиром одного английского купеческого судна, которого он сам же был хозяином. Он сказал мне, что английские товары чрезвычайно выгодно возить сюда, а особливо столовую и чайную фаянсовую и глиняную посуду, которую они укладывают в пустые винные бочки, кои также здесь покупают дорого, и держат ее на палубе, чтобы не занять напрасно нужного для других товаров места в трюме. Привезенные им английские безделицы продал он с выгодою 50 и 100 процентов за исключение всех издержек.


[Закрыть] и поваренная посуда, чай, сахар, сарачинское пшено, табак, крепкие напитки, вина[114]114
  Со всех напитков, привозимых в Капштат, как-то: водки, рому, джину и вина, – платятся пошлины по 5 процентов. Цены объявляются по совести, и продажа должна быть с аукциону.


[Закрыть], портер, медикаменты, пищая бумага и многие мелкие малозначащие вещи суть товары, в коих колония имеет нужду и получает их от английских купцов. Сама же она, кроме небольшого количества вина и малости коровьего масла, ничего не отправляет, а платит за покупаемые вещи чистыми деньгами, кои берет за доставляемые ею войскам, военным кораблям и купеческим судам съестные припасы и вина.

Мануфактурами на мысе Доброй Надежды не занимаются; здесь нет совсем никаких фабрик. Все рукоделия их состоят в кузнечной работе, в делании фур, телег и бочек[115]115
  Фуры и бочки очень здесь дороги: хорошая, железом окованная фура стоит в Капштате 400 рейхсталеров, а винная дубовая бочка с железными обручами в 6 лигеров, то есть в 250 ведр, стоит на заказ 250 рейхсталеров; бочонок в 20 галлонов, или в 6 ведр, 6½ рейхсталеров.


[Закрыть] и в выделывании коровьих и оленьих кож[116]116
  Коровьи кожи, очень дурно выделанные, однако ж на подошвы годные, продаются недешево, а оленьи кожи, изрядно в замшу выработанные, продаются гораздо дешевле, нежели в Англии.


[Закрыть].

Доселе я говорил о действительно существующей ныне торговле мыса Доброй Надежды, а теперь намерен сказать, что бы мог быть здешний торг, если бы колония была совсем уступлена и долго находилась в руках англичан. Здесь я основываюсь на мнениях многих достопочтенных англичан и голландцев, заслуживающих полную доверенность, с коими часто мне случалось разговаривать и слушать их суждения, основанные не на одном мнении, часто бывающим пристрастным, а на ясных доводах.

Колония могла бы отправлять в чужие земли большим количеством вина, овечью шерсть, соленое мясо, коровье масло, сыр, бычачьи кожи, китовый жир и усы, кожи морских медведей и тюленей и свинец, а сверх сих главных товаров и другие не столь важные доставляли бы ей немалую выгоду, как-то: слоновая кость и страусовые перья.

Вина здешние, которые могли бы с большою выгодою продаваться в Европе и во многих европейских колониях, суть: констанское вино, называемое диамант, и капская мадера.

Констанское вино делают из винограда, растущего только в двух местах, одно подле другого лежащих на отлогости подошвы высокой горы, в расстоянии от Капштата верст десяти. Одна из сих дач называется Большая Констанция (Gross Constantia) и принадлежит г-ну Клуту, а другая, принадлежащая г-ну Колину, Малою Констанциею (Klein Constantia) именуется. Виноград в них происходит от лоз, привезенных из персидского города Шираза (Shiraz) и того рода, который называется мускателью. Другие делают в феврале месяце, а констанское в апреле; оно бывает белое и красное, продается бочонками мерой около 5½ ведр. Знатоки уверяют, что в одной Констанции белое вино лучше, а в другой красное, но сами хозяева говорят, что это несправедливо: того и другого рода есть лучшие и худшие вина. Констанское вино никогда ни в каком климате не портится: мы несколько бутылок оного привезли с собою в Камчатку, где оно зимовало две зимы и было столь же хорошо, как и прежде. Малое количество и высокая цена не позволят, конечно, отправлять вина сего в Европу на значащую сумму, но надобно знать, что в здешней колонии делается множество разных сладких вин[117]117
  Из них вино, называемое по имени селения, где его делают, диамант, есть самое лучшее, немного уступающее констанскому: вкус оно имеет весьма сладкий и приятный, с некоторой крепостью, а цвет бледно-розовый.


[Закрыть] из виноградов от лоз, вывезенных из разных мест Франции, с коими мешая констанское вино, можно будет доставлять в Европу прекрасное десертное вино за умеренную цену, ибо и ныне у нас очень немногие имели случай пить настоящее констанское вино, а всегда подделанное.

Из винограда, растущего от лоз, пересаженных сюда с острова Мадеры, делают большое количество разных доброт вина, называемого капской мадерою: оно вкусно, никогда не портится и обходится дешево, а потому могло бы служить важным предметом здешней торговли. Английский купец Венабль (Venable) сказывал мне, что он для опыта отправил однажды судно с вином в Англию и не выручил заплаченного фрахту, но командор Роулей приписывает это дурному выбору вин, уверяя, что ему неоднократно случалось привозить здешние вина в Англию, которые были там в большой похвале; многие богатые и опытные купцы мне то же сказывали.

Овечья шерсть могла бы составить знатный вывозной торг¹⁴⁴, если бы правление обратило на оный свое внимание. Но так как сему торгу и основания не положено, то поселяне ныне, привезя свою шерсть в Капштат, часто принуждены бывают за недостатком купцов назад с нею ехать или продавать за самую безделицу, а потому они и не брегут об улучшивании и сбережении сего важного и весьма изобильного в здешней колонии предмета европейской торговли.

Чрезвычайное изобилие в рогатом скоте, достаточное количество соли в разных местах колонии, а особливо около залива Алгоа¹⁴⁵ (Algoa-Bay) и прохладные погоды, часто здесь бывающие, дают колонистам мыса Доброй Надежды все способы приготовлять солонину, коровье масло, сыр и бычачьи кожи для внешней торговли, но этого ничего нет, кроме небольшого[118]118
  В рукописи: большого.


[Закрыть] количества масла, отправляемого в Бразилию, где по причине сильных жаров его не делают. Сыру здешние жители совсем делать не умеют и не стараются научиться полезному сему искусству. Какой ныне у них сыр подают собственного их дела, то почти есть невозможно.

Китовый промысел, включая в оный морских медведей и тюленей, мог бы составить знатную часть капской торговли, если бы жители принялись заниматься оным: залив, называемый Делагоа¹⁴⁶ (Delagoa-Bay), наполнен бывает в известные времена года китами, а множество островов, недалеко от мыса Доброй Надежды лежащих, так сказать, по берегам усеяны морскими зверями. Ныне здесь в Фалс-Бай есть небольшое заведение для китовой ловли и для промысла тюленей, принадлежащее одной купеческой компании, которая за сию привилегию колонии ничего не платит. Правление, желая ободрить такого рода промысел, дает право на оный на три года тому, кто только пожелает им заниматься: промысел китов начинается в первых числах мая, а кончается в сентябре. Киты, которых промышленники бьют, называются Bone whale; их, однако ж, мало бывает в здешнем заливе, а много заходит другого рода, именуемых горбатыми (Humbacks), но их не ловят: они ни к чему не годятся. Тюленей бьют на небольших островах, лежащих подле мыса Эгилас¹⁴⁷ (Aiguillas), по сю сторону его, и сей промысел довольно прибыточен. На острове, лежащем в Фалс-Бае и названном Тюленьим, также компания промышляет сих животных, но мало, и они не так хороши.

«Свинцовой руды очень много отыскано около залива, называемого Камбус (Camboos-Bay)», но оную не разрабатывают.

Слоновая кость и страусовые перья могли бы также немалую прибыль здешним жителям приносить, если бы оные стали отправлять в Европу. Ныне поселяне ими мало занимаются и не стараются промышлять их, потому что расход невелик в городе, а тогда бы не только что сами, но и стали бы доставать от бушманов¹⁴⁸ и кафров¹⁴⁹ как слоновую кость, так и страусовые перья. С распространением торговли и доходы бы знатно увеличились¹⁵⁰. «Правление в 1801 году имело доходу с здешней колонии 450, 713 рейхсталеров».

Сказанное мною здесь о торговле мыса Доброй Надежды я заключу следующим примечанием: недеятельность оной на счет колонистов и здешних купцов относить не должно. Они расторопны, трудолюбивы, знают свои выгоды не хуже всех людей в свете и страстно любят деньги, следовательно, не расстались бы добровольно со своими выгодами, если бы правительство благоприятствовало их предприятиям. Но Голландская Индийская компания считала сию колонию постоялым двором богатых своих конвоев и содержало оную так, не заботясь нимало доставить ее жителям коммерческие выгоды, от коих сама никакой пользы получать не могла, а британское правление доколе будет в неизвестности, удержит ли Англия мыс Доброй Надежды за собою навсегда¹⁵¹ или при заключении мира обстоятельства заставят опять уступить оную другой державе, дотоле, конечно, не приступит ни к каким новым коммерческим узаконениям, которые клониться могут к большой выгоде временных ее подданных. Но когда Англия будет владеть сею колонией по трактату[119]119
  Что теперь и случилось.


[Закрыть], то менее нежели чрез десять лет она достигнет самого цветущего состояния. Просвещенные англичане, голландцы и даже сами французы в сей истине не сомневаются.