Текст книги "Смертник из рода Валевских. Книга 1"

Глава 9

Одноместная больничная палата. Опять. Здесь я очнулся несколько дней назад и тоже после похода в разлом. Один инцидент – случайность, два – совпадение, но если я ещё раз окажусь здесь после спуска в подземелье… Это будет уже тенденция. Нездоровая такая тенденция.

Откинув простыню, я осмотрел своё многострадальное тело – на нём не было ни царапинки. Даже давние шрамы, что оставил мне Густав, и те исчезли. Явно напрашивался вывод, что меня вылечили магией, но он порождал новый вопрос – с чего вдруг академия расщедрилась и привлекла для моего восстановления одного из преподавателей? Насколько я успел узнать, каждое использование камня «Лечение» накладывает на владельца способности негативный эффект. И чем серьёзней была проблема, тем сильнее влиял эффект на мага. Вплоть до смерти. Обладатели камня особо не светились или прятались всю жизнь где-нибудь в безопасном месте типа академии. Потому что стоит народу прознать о том, что ты умеешь лечить, тут же набежит толпа сирых и обездоленных. И хорошо, если у них будет только пальчик повреждён. Обычно к лекарям тащат смертельно больных, моля мага о помощи и не думая, что на втором таком больном закончится уже сам маг. Конечно, всё зависит от камня, его граней, усилителей, но общая картина была понятна – магическое лечение являлось огромной привилегией, заслужить которую обычный смертник никак не мог. И вновь всё тот же вопрос – с чего вдруг академия восстановила моё тело, после того как над ним надругался тёмный?

Ответа, как водится, никто мне давать не собирался, так что я поднялся и принялся одеваться – чистые и даже выглаженные вещи нашлись на стуле рядом. Превратившись обратно в студента (с нашивкой «смертник»), я почувствовал себя немного уверенней, несмотря на то что маны не было. Как появился «ноль» во время сражения с тёмным, так и оставался до сих пор. Плохо, конечно, но не критично. Не станут же меня убивать прямо в академии?

Или станут?

Вроде обошлось – я вышел из медчасти без происшествий. Лишь на выходе администратор сделал пометку в журнале о том, что я выбыл, и заставил расписаться. Занятия у группы смертников вновь передвинули – первое занятие опять перенесли, на завтра. Было время обеда, но после больницы есть вообще не хотелось, так что я направился в своё отремонтированное жилище. Мотаться без дела по академии мне не хотелось – взгляды, что бросали студенты сначала на надпись на моей груди, а потом уже и на меня, не предвещали ничего хорошего. Так что я устроился на кровати и взял один из четырёх учебников. Брал на этот раз наугад – пусть само провидение определит, что мне нужно изучать. Посмотрев на обложку, я решил, что больше не стану полагаться на удачу – я вытащил «Законы Заракской империи». Единственный учебник, смысла в котором я вообще не видел. Однако гневить провидение не стоило – раз судьба выдала мне законы, значит, их нужно почитать. Хотя бы ту часть, что касается смертников. Должны же были существовать какие-то юридические основания того, что я всё ещё жив?

И они существовали, ещё как! В учебнике заботливо были выделены пункты, что мне стоило выучить наизусть, – отдельный раздел под названием «Смертники». Указов и правил было предостаточно, но большая их часть касалась того, что отныне мне делать нельзя. Начиная от невозможности отказаться от выданного Крепостью задания, заканчивая запретом на посещение императорского дворца без личного разрешения императора. Складывалось ощущение, что слова «невозможно» и «запрещено» встречались в указах чаще знаков препинания. Тем не менее ряд интересных пунктов я для себя уяснил – отныне законы империи на меня не действуют, ибо официально я мёртв. Тело, что бродит среди живых и сражается с тёмными, подчиняется лишь Крепости и её коменданту – верховному епископу Света. То есть я мог отказаться выполнить даже прямой приказ императора, и мне бы за это ничего не сделали! В то же время даже элементарная просьба любого церковника являлась для меня обязательной к исполнению, какой бы глупой и пятнающей честь она мне ни казалась. Наказание за ослушание одно – смерть. Без суда и следствия. Таковы законы Крепости.

О том, что вообще такое Крепость, я, если честно, знал мало. Центральное место силы церкви Света. Место, где обитают смертники. Место, где проводят очищение от скверны. Путём сожжения, правда, но сжигают народ только в одном месте – в Крепости. Собственно, на этом мои «глубокие» познания заканчивались, и я в мыслях вернулся к инциденту с преподавателем, прокручивая его со всех сторон. Кто из нас нарушал закон и кто должен понести заслуженное наказание? По всему выходило, что даже если бы я прикончил преподавателя, меня никак наказать не могли – он нарушил законы империи, принявшись орать на смертника. Для него меня вообще не должно существовать, но раз он опустился до уровня смертника, то должен играть по его правилам. Однако если бы я первым проявил активность, агрессию или любое другое действие, что могло задеть или обидеть преподавателя, то уже он бы получил право меня уничтожить. Причём моё присутствие в каком-либо месте не являлось поводом для агрессии со стороны имперцев – на этот счёт даже отдельный указ имелся. За подписью императора и верховного епископа. Видимо, были прецеденты.

Однако и здесь были свои подводные камни, которые мне удалось вычитать, – так называемое «право сильного». Суть его проста – если какой-либо аристократ (в законе это специально выделялось) считал себя достаточно могущественным, чтобы прикончить смертника, он имел право это сделать. Если у него получится – наказания не будет. Если нет и смертник его покалечит – агрессор получит наказание вплоть до обращения в смертники, сам же победитель кары не понесёт. Если смертник убьёт того, кто на него напал, возмездия тоже не будет. Получается, что какой-нибудь особо упоротый вельможа имеет право решать, жить тебе или умереть? Сражаться имел право только он – использовать помощь «третьей стороны» в таких конфликтах запрещалось. Что особо не облегчало участь смертников – обычно самые опасные противники имеют тот или иной титул. Воины уровня Густава всегда остаются обычными.

В книге не указывалось прямым текстом, но несложно было догадаться, почему все смертники живут в Крепости. Лучше выполнять поручения церковников, чем стать случайной жертвой слетевшего с катушек аристократа. Захлопнув учебник, я какое-то время просидел в полной прострации, пытаясь осознать, куда занесла меня судьба. О том, что можно избавиться от ярма «смертник», в законах не было ни слова, однако вряд ли ректор стал бы лукавить, называя Злого Инженера бывшим представителем моего братства. Значит, существует ещё какой-то дополнительный свод правил, не попавший в стандартные учебники. Мне обязательно стоит побеседовать с тёмным. Если он согласится разговаривать со мной после нашего боя.

В животе предательски заурчало – я просидел с книжкой до самого ужина. Выглянув в окно, я резво выбежал из дома – если верить часам, наступило долгожданное время ужина. На самом деле в академии всё время можно было чем-то перекусить, но смертники имели право посещать заветное помещение всего три раза в сутки.

У входа в столовую никого не было – мало кто желал пересекаться с самыми низами общества. Однако внутри оказалось на удивление многолюдно – несколько десятков огромных столов были полностью заняты. Студенты что-то обсуждали, смеялись, ругались. Выглядело всё так, словно они вели вполне обычную студенческую жизнь, вот только время было неподходящим. Сейчас было моё время!

Взяв поднос, я набрал целую гору еды и уселся за небольшой столик у дальнего края, подальше от центра. Какое-то время я пытался понять, что же происходит, но затем голод взял верх – целые сутки без пищи, да ещё после магического лечения, источили мой организм. Тарелки довольно быстро опустели, и на какой-то миг я даже почувствовал себя счастливым. Я жив, сыт, здоров. Что ещё желать в моём положении?

Спокойствия. Мне крайне недостаёт спокойствия. Это я понял, когда к моему столу подошла компания и одна особа без приглашения уселась напротив меня. Синяков и кровоподтёков на особе не было, но это не помешало мне распознать в ней ту самую Карину, что чудом выжила на третьем уровне разлома. Её даже можно было назвать привлекательной – правильные черты лица подкупали, а пышные формы приковывали взгляд. Будь я более озабоченным и не имейся у меня длительного опыта общения с Ланой и Дарой, я бы глаз не смог отвести от столь глубокого декольте. Хотя, если честно, длительное воздержание сыграло со мной плохую шутку – на какое-то время я уподобился большинству и нагло рассматривал красивую девушку, вписывая её в свой внутренний рейтинг идеалов. На мой вкус – место третье, после моих звёздочек и Серлены, дочери графа Пржедецкого. С последней я общался всего пять минут, во время совместного танца, но в душу она запала надолго. Отец даже обещал уточнить по поводу возможной женитьбы, если я вернусь со Стены целым и здоровым. Но это всё было в прошлой жизни…

– Ты знаешь, кто я такая? – видимо, Карина ожидала от меня иной реакции, так как недовольно поджала губы. Желания с кем-либо разговаривать после сытного ужина не было, так что я покачал головой и собирался отодвинуть стул, чтобы встать и уйти, но не тут-то было! Позади меня невесть откуда взялись два огромных мордоворота, прижав меня к стулу. Эти бравые парни не носили униформы академии, так что присутствовать здесь могли только в одном случае – как личные телохранители влиятельных особ. Карина относится к какому-то важному роду? Почему тогда её отпустили одну в разлом? Тем более на третий уровень?

– Ты не уйдёшь, пока мы не поговорим, – предупредила Карина.

– Хорошо, давай поговорим. Знаю ли я, кто ты такая? Конечно, знаю – ты моя должница. Ты должна мне жизнь. С группы, что стоит за твоей спиной, плату за спасение я уже взял, осталось решить вопрос с тобой. Ты что-то мне принесла для закрытия долга?

Девушка двинула рукой, останавливая ретивых молодцев за моей спиной. Им не понравилось, как я разговаривал с их госпожой, и один сжал мне плечо словно стальными тисками. По физическим кондициям оба мордоворота превосходили меня раза в два, не меньше. Каждый. Так что шанса вырваться не было никакого.

– Меня зовут Карина Фарди, – представилась девушка и замерла, ожидая реакции, словно эта фамилия должна была мне что-то сказать. Вот тут, наверно, крылся самый большой пробел в моём образовании. Я ненавидел генеалогию, геральдику и всё, что связано с различными родами. Кто, куда, почём, зачем – всё это нагоняло такую скуку, что даже тренировка с Густавом на максимуме возможностей казалось мне предпочтительней. Третий сын барона мог сесть на трон только в одном случае – если вся его родня внезапно погибнет. Не самый хороший пример в моём случае, но таких, как я, единицы. Мне не было смысла учить фамилии всех знатных семей нашей империи ровно по той причине, что я никогда не планировал с представителями этих самых фамилий встречаться. Разве что на Стене, но там свои законы.

– Да что ты с ним говоришь, Карина! – вспылила истеричка. Как она мне не понравилась с первой нашей встречи, так и продолжала поддерживать «планку» нелюбви. – Тебя, смертник, почтила своим визитом Карина Фарди, дочь герцога Одоевского! Прояви уважение и приветствуй её как полагается!

Всегда считал, что фраза «кровавая пелена перед глазами» создана писателями для более насыщенного описания эмоций. В реальной жизни человек не может испытывать столь сильных чувств и столь красочных визуальных эффектов. Ответственно могу заявить – писатели не врут, такое состояние действительно имеет место быть. Мир перестал для меня существовать – осталась лишь побелевшая Карина. Всё остальное покрылось кровавым туманом. Я не видел, не чувствовал, не ощущал ничего, кроме непреодолимого желания вцепиться в тварь, что сидит передо мной, и разорвать её на сотню мелких клочков. Если бы не чудовищно крепкие руки, что удерживали меня на одном месте, жизнь Карины оборвалась бы здесь и сейчас. О последствиях я не думал – мне будет уже всё равно, если я смогу уничтожить хоть кого-то из семейства Фарди. Однако моим мечтаниям не суждено было сбыться – мордовороты отработали свой хлеб, удержав меня на месте.

Самообладание вернулось не скоро – я долгое время пытался вывернуться. Даже о глотке маны начал мечтать – мне бы всего одну единицу, я бы без колебаний выпустил в Карину шип, даже невзирая на то, что его осколки навредят и мне. Когда острый приступ гнева иссяк и я смог адекватно воспринимать мир, осознал, что вокруг нашего стола собралась огромная толпа, а рядом с ошарашенной моей реакцией Кариной сидит ещё одна девушка. Та, внешний образ которой знал даже я. Миральда Лертан, младшая дочь Девалона Шестого, императора Заракской империи. Чрезмерно пышная особа, растерявшая некогда привлекательную внешность за горами поглощённых сладостей. В чём-то она походила на Зургана Шора, разве что губами не жевала так противно. Но на что я сразу обратил внимание, даже несмотря на состояние, – на взгляд. Девушка смотрела свысока на всё, что её окружало. Чего только там не было намешано – превосходство, надменность, презрение, безразличие. Всё и ничего. Страшный взгляд.

– Я же говорила, что будет весело, – рассмеялась Миральда и даже похлопала в пухлые ладоши, словно зритель в театре. Голос девушки оказался под стать внешности – низкий, противный и с требовательными нотками. Окружение заржало вслед за принцессой. Некоторые даже захлопали.

– Господа, как вам небольшое представление? Как я и думала, оно скрасило этот очередной скучный вечер. Посмотрите, сколько злости, сколько гнева, какие эмоции! Зверь, да и только! Хотите узнать, в чём причина такого поведения? О, здесь любая драма отдыхает! Знаете, что устроил папашка нашей красотки с семьёй Валевских? Вырезал их под корень. Всех до единого, даже младенцев не пожалел. Ещё и род лишил баронства, опустив Валевских до уровня крестьян. Но, вместо того чтобы собственноручно убить дочь того, кто уничтожил всю его семью, или хотя бы отойти в сторону и не мешать тёмным сделать свою работу, смертник спас Карину. Мне рассказывали, что он даже едва не погиб при этом, настолько старался обезопасить одну из Фарди. О, Карина, ты ещё здесь? Можешь быть свободна, свою роль ты сыграла отлично. Я признаю, что ты сполна выплатила мне свой долг. В следующий раз будешь внимательней.

Я перевёл тяжёлый взгляд с Миральды на Карину. Судя по её реакции, новость об отце для девушки оказалась неожиданной. Бросив на меня странный взгляд, бледная Карина встала со стула и поклонилась:

– Ваше высочество.

– Всё, иди, – махнула рукой Миральда, вновь возвращая своё внимание ко мне. – Господа, а кто мне скажет, почему этот смертник без ошейника? Разве им по статусу не положено его носить?

– Распоряжение ректора, – тут же послышалась подсказка кого-то из толпы.

– Даже так? – Миральда посмотрела на меня как на диковинную игрушку. – И за что же тебе дарована такая честь, смертник?

Я молча смотрел на принцессу, решая, как поступить. Гнев ушёл вместе с Кариной. Для себя я решил – второго шанса не предоставлю. Мало того, сам буду искать встречи с отпрыском Фарди, и никакие телохранители ей не помогут. Мне нужна всего секунда. Но это проблемы будущего меня. Вначале Миральда.

– Не поняла, ты не расслышал вопроса, чернь? – принцесса нахмурила брови, и лапы мужланов, что стояли за моей спиной, сжались, причиняя боль. Кажется, даже что-то хрустнуло. Кругом все ржали как кони. Пришёл неутешительный вывод – просто так меня отсюда не выпустят. Значит, хватит строить из себя бедную овечку, пора переходить в наступление. Не делая вид, что лапы телохранителей причиняют мне какой-то дискомфорт, я спросил, стараясь максимально подражать голосу Злого Инженера. Тот металл, которым он говорил, мог испугать по-настоящему:

– С каких пор принцесса Заракской империи продалась тьме?

Тишина, что повисла в столовой, напомнила мне лишённый тварей разлом.

– Ты что мелешь, придурок?! – искренне возмутилась Миральда. Принцесса явно не ожидала таких слов и на какое-то время позволила мне перехватить инициативу. Как же сейчас я был благодарен хорошо подвешенному языку своего среднего брата! Когда мы вредили своим наставникам и нас ловили, что только он не придумывал, чтобы нас выгородить. Наставники зачастую отпускали нас без наказания, когда очередная выдумка оказывалась необычной и новой. Со временем умение болтать перешло и мне, но до Белта мне всё равно было далеко. Вот и сейчас моим единственным оружием сейчас являлся язык. И пока мне не заткнули рот, нужно нанести максимальный урон. А какой урон страшен высшим аристократам? Конечно же, обвинение в пособничестве тьме! Ибо там даже император не защитит! Не давая принцессе опомниться, я продолжил атаковать:

– Согласно законам Заракской империи, смертники являются частью церкви. И только тёмным наплевать на то, что принадлежит Свету. Наоборот, они всячески стараются уничтожить собственность Крепости. Навредить ей. Покалечить. Когда отец Нор будет осматривать моё тело, живое или мёртвое, ему без разницы, у него обязательно возникнут вопросы к тому, кто из прислужников Скрона пренебрёг законами Заракской империи. Или принцесса хочет сказать, что она выше законов собственной страны? Что она выше церкви, оберегающей нас от Скрона?

Вот сейчас Миральда прониклась – обвинение, что прозвучало в присутствии такой толпы, было слишком серьёзным. Принцесса по статусу должна знать основы взаимоотношений со смертниками, так что понимала – я не лукавлю. Формально я действительно являлся собственностью Крепости. Неживой собственностью.

Красноречиво посмотрев на огромные пальцы, что всё ещё держали меня за плечи, я продолжил:

– Отдельный указ императора гласит, что причинять вред смертнику имеют право лишь аристократы. Отрадно, что среди телохранителей принцессы служат высокородные. Или я ошибаюсь и меня сейчас держат два будущих смертника? Насколько я помню, наказание получают не только исполнители, но и те, кто их подстрекал.

– Руки, – послышался быстрый приказ принцессы. Лапы исчезли.

– Вы пришли сюда веселиться, ваше высочество? Продолжайте, не смею вам мешать. Меня здесь нет. По закону меня вообще не существует. Господа!

– Ты куда собрался, смертник? – злость исказила лицо принцессы, как только я поднялся из-за стола. Охранники прикасаться ко мне не стали. – Тебя никто не отпускал!

– Так меня никто и не приглашал, чтобы отпускать. Или ваше величество желает воспользоваться указом вашего деда и соизволит собственноручно меня наказать? Пожалуйста, это в вашей власти. Идеальный способ показать смертнику его место без дальнейших разбирательств с церковью.

– Думаешь, на тебя не найдётся управы, тварь? – злость переполняла принцессу. – Граф Хамальский, вы же хотите заслужить моё расположение? Подумайте, как можно наказать эту падаль! Вы двое, забыла, как вас зовут, помогите графу! Эта чернь должна уяснить раз и навсегда, что такое гнев Миральды Лертан!

Принцесса всё же обладала зачатками разума – она не стала открыто приказывать меня увечить. Всё, что дальше произойдёт, будет решением графа Хамальского и двух его подельников. Но никак не её высочества.

– С превеликой радостью, ваше высочество. После нашего разговора смертник будет мечтать о моменте, когда его отдадут тёмным, – послышался ответ, и в мою сторону двинулись несколько человек. Толпа расступилась, двигая столы, – всем хотелось увидеть предстоящее зрелище. Ещё бы – безнаказанное членовредительство! Когда ещё такое представление может быть?

Я стоял до последнего, ожидая атаки. Прочитанные законы плотно засели у меня в голове – нельзя атаковать первым. Ни в коем случае! Даже если я буду видеть идеальный момент. Нужно ждать.

– Доигрался, смертник! – злорадно произнёс тот, имени которого принцесса даже не вспомнила. – Сейчас ты узнаешь, что…

Закончить фразу четверокурсник не смог. Как только его рука меня коснулась, я пошёл в атаку. Оружия не было, но кто сказал, что вилка не оружие? Привыкшие к полной безнаказанности парни утратили главное – инстинкт самосохранения. Кто в здравом уме станет атаковать целого графа, да ещё в присутствии принцессы и её свиты?

Кто-кто… Я!

Моё движение идеальным назвать было нельзя – корявое, неправильное, легко блокируемое. Я ещё и стул умудрился зацепить, пока крутился. Но против четверокурсника магической академии хватило и его – развернувшись на месте, я скинул с плеча руку противника, подхватил лежащую на столе вилку и, заканчивая движение (в этот момент мне и подвернулся стул, отчего я чуть не завалился), вогнал обратную сторону столового прибора в висок противника. Чего-то мне не хватило – либо силы удара, либо твёрдости вилки. Тело парня обмякло, но не погибло. Это я знал наверняка. Мертвецы не хрипят.

– Ты что творишь?! – истеричный возглас графа Хамальского показал, что он находился в нескольких шагах от меня. Больше на рефлексах, чем на логике, я потянул на себя бесчувственное тело первого противника, закрываясь им, как щитом, и в этот момент ударила молния. Хамальский не нашёл ничего лучше, чем атаковать меня своей способностью.

Хрип прекратился, и мой «щит» потяжелел – удар графа пришёлся в грудь парня. Запахло озоном и сладковатым жареным мясом. Всё, минус один. Здесь не поможет даже лечение местного профессора.

– Получай, тварь! Получай! – кричал Хамальский, раз за разом отправляя в меня молнии. Каждую секунду! Откуда такая скорострельность? С каждым ударом «щит» дёргался, норовя вырваться из рук и открыть меня для атаки, так что приходилось держать его двумя руками, медленно отступая. Была надежда, что граф одумается и прекратит использовать магию в присутствии принцессы, но вокруг меня словно вакуум образовался. Все, включая телохранителей Миральды, разбежались, позволяя графу и второму четверокурснику атаковать. Вот почему они бьют так часто! Это не граф такой сильный, это у меня два противника! Я добрался до стены и начал искать глазами окно, чтобы просто выпрыгнуть подальше от взбесившихся аристократов. Победить я не мог – вилкой против магии много не навоюешь. Ближайшее окно находилось всего в нескольких шагах справа, и я даже начал примеряться, как эффективней до него добраться, когда случилось непоправимое – пояс, за который я держал тело, лопнул – и «щит» завалился на пол.

– Валите его! – выкрик Миранды заглушил гул толпы. Время словно остановилось. Я даже успел увидеть ухмылку Хамальского, вытянувшего в мою сторону руку. Рухнув следом за телом, я умудрился пропустить выстрел молний над собой, и в этот момент мой взгляд упал на пояс, что я всё ещё держал в руках. Три флакона на ману. Три! Флакона! На ману!

Скорости, с которой я отрывал крышку и поглощал синюю жидкость, могла позавидовать даже молния. Золотой купол появился раньше, чем я успел допить эликсир. Отбросив в сторону пустую стекляшку, я тут же приступил ко второй – если и сражаться, то только с полным запасом маны.

– Да сдохни ты уже наконец! – голос Хамальского раздался буквально у меня над головой. Пока я возился с маной, граф подошёл ко мне вплотную. Посмотрев на второго парня, Хамальский с ехидцей произнёс: – На счёт три, вместе! Раз! Два! Три!

Две молнии встретились с золотистым куполом и срикошетили, устремившись к ближайшим ко мне целям. Второй безымянный рухнул на пол, вопя от боли, – молния пришлась ему в ногу. Граф выглядел невредимым. Видимо, сработал защитный амулет. Ничего, это дело поправимое.

– Что это за хрень такая?! – очередной истеричный крик графа разорвал столовую, и в этот момент я приступил к активным действиям. Отпустив теперь уже бесполезное тело своего «щита», я рывком вскочил на ноги рядом с Хамальским и ударил. Кулак словно с каменной стеной встретился – ещё раз сработал амулет графа. Однако это дало мне те самые драгоценные секунды, что требовались для извлечения ножа. На поясе, что я всё ещё держал в руках, кроме флаконов, находились ещё и ножны.

Глаза графа закатились, когда стальной клинок проигнорировал амулет и по рукоять вошёл в челюсть снизу. Тело несколько раз дёрнулось и обмякло. Отшвырнув мёртвого аристократа в сторону, я подошёл к баюкающему свою ногу третьему парню.

– Нет, не надо! Нет! Пожалуйста, не надо! – позабыв о боли, раненый пытался уползти, но ноги постоянно проскальзывали. Он смотрел на меня наполненными ужасом глазами, и неожиданно я понял, что не смогу нанести финальный удар. Не сейчас, когда азарт боя угас.

– Ты должен мне жизнь! – произнёс я одну из коронных фраз смертников, после чего отвернулся от продолжавшего стенать парня и посмотрел в зал. Принцессы не было – телохранители увели её в безопасное место. Остальные студенты отступили как можно дальше. Многие вытянули в мою сторону руки, готовясь использовать способности, но никто не дёргался.

Ответ на вопрос, почему так, пришёл довольно быстро – от стены слева от меня отклеились две тени. Оказывается, Призрак умел прятать не только себя. Магистр Зурган Шор без тени страха подошёл ко мне, усмехнулся, посмотрел на погибших, усмехнулся ещё раз, после чего повернулся в сторону толпы:

– Господа, а что здесь, собственно говоря, происходит? Вы закончили приём пищи? Так ступайте со Светом из столовой. У вас наверняка много дел. Или кто-то из вас увидел здесь смертника и желает высказать ему своё «фи»?

Желающих не было, особенно в присутствии грозного толстяка. То, как студенты бежали из столовой, могло вызвать улыбку, но мне почему-то было нерадостно. Потому что Зурган Шор повернулся в мою сторону и молчал. Долго молчал.

– Два трупа, смертник. Это на два больше, чем мы планировали. Тебе повезло, что я видел схватку своими глазами – первым ты не нападал. Это хорошо. А вот это плохо. Врагов нужно добивать.

Палец Зургана Шора указал в сторону утихшего парня, что всё ещё лежал на полу.

– Я не тёмный, чтобы добивать того, кто сдался.

– Он бы не остановился, – пожал плечами магистр и повернулся к Призраку. – Отчислить и отправить на Стену. Отныне его жизнь принадлежит церкви, и, пока долг не будет выплачен, со Стены не отпускать.

– Что? Нет! Нет, не надо! – вновь взмолился парень, но на этот раз его вопли не возымели эффекта. Вскоре Призрак утащил орущего из столовой, оставив меня наедине с Зурганом Шором.

– Значит так, смертник, ты подтвердил, что можешь контролировать себя. Это хорошо. Ножик выкинь. Эликсиры тоже. Активируй лечение и держи его сорок секунд. Выполняй, иначе это был твой последний бой. Настало время заняться твоей подготовкой вплотную. Надеюсь, ты сможешь выжить…