Текст книги "Похолодание, а не потепление. Какие народы вымрут как мамонты"

В уже близком нам 1932 году сильнейшие дожди в Китае вызвали массовые затопления и выход рек из берегов. Погибло столько народа, что китайские власти тогда смогли дать только примерное количество погибших… в 3 МИЛЛИОНА человек.

А два самых страшных климатических события XXI века, часто вспоминаемые для того, чтобы поразить воображение слушателя, – ураган Катрина 2005 года в Соединенных Штатах (погибло чуть более 1000 человек) и трагедия 2008 года в Бирме (около 100 000 погибших).

2004 год на самом деле считается метеорологами «самым дождливым» в течение последних 50 лет. Именно в 2004 году было «самое сильное наводнение в Китае XXI века». В результате этого бедствия на юге Китая погибло около 1000 (одна тысяча человек – сравните с наводнением 1932 года…). А в результате знаменитого наводнения в Мозамбике, в феврале 2009 года, погибло… 30 человек. Это – все равно трагедии, но случись они веком раньше – никто бы и не знал…

Даже если очень цинично, как это и делают средства массовой информации, считать разрушительность циклонов по унесенным человеческим жизням, да еще и вспомнить, что сто-двести лет назад населения было гораздо меньше, да и плотность была гораздо ниже – эта страшная арифметика не подтверждает, что сами циклоны стали разрушительнее. Человеческая жизнь стала более ценной – это правда. Узнаем мы о катастрофе почти мгновенно – тоже правда. Поэтому и надо тратить деньги не на борьбу с потеплением, а на системы предупреждения и эвакуации людей из зон повышенного риска.

А вот цунами, которые тоже можно часто увидеть в длинном списке климатических катастроф, – никак не связаны ни с СO₂, ни с климатом вообще. Нужно быть настоящим профаном, чтобы такое заявить. Причина цунами – подводные землетрясения. А ведь даже с экранов телевизоров такую ахинею несут…

Что важно понимать по теме стихийных бедствий?

 • С точки зрения статистики, сейчас невозможно утверждать, что в XX веке стихийных бедствий было больше или что они становятся сильнее, чем в веке XIX, XVIII или XVII, – просто нет данных.

 • В более изученной второй половине XX века количество климатических феноменов не увеличивается (осциллирует вокруг цифры 90 в год).

 • Нацеленная на «события» и «катастрофы» бизнес-модель современных средств массовой информации (задача которых – привлечь внимание аудитории, чтобы дороже продать рекламное время), безусловно, создает впечатление «что катастроф стало больше».

Биосфера

Еще вас пугают тем, что «глобальное потепление уничтожает биосферу, так как из-за увеличения концентрации СO₂ и потепления многие виды растений, животных и насекомых исчезают». Такие заявления делаются в средствах массовой информации уже постоянно.

Например, погибают пчелы. В последние несколько лет миллионы пчелиных колоний погибают, этот феномен замечен по всему миру. И опять во всем винят глобальное потепление. Причины этого явления не понятны. Ученые склоняются к версии не объясненного пока ослабления иммунитета пчел к пока еще не определенному патогену (предполагается, что это моноклеточный грибок Nosema Ceranae.). Но не погибнут все пчелы – те, кто выжил, передадут иммунитет последующим поколениям. Биосфера развивается по законам естественного отбора.

Да, действительно, некоторые виды растений и животных исчезают. Во многом, просто потому, что человек оказывает все большее «давление» и занимает их экологические ниши (по поводу этого вопроса особенно внимательно прочитайте следующую главу…).

Но поверьте, увеличение концентрации СO₂ в атмосфере – это наименьший фактор, которого биосфера боится. Как это ни парадоксально, но дело обстоит как раз наоборот – биосфера планеты всячески приветствует увеличение концентрации СO₂.

Чтобы это понять, нужно осознавать существование связи между жизнью на Земле и наличием углекислого газа в ее атмосфере: а именно, понимать базисную роль СO₂ в феномене Жизни, в ее пищевой пирамиде.

Из уроков биологии все знают о том, что такое пищевые цепочки (их еще называют пищевыми пирамидами): внизу растут растения, их едят травоядные, травоядных едят хищники (находящиеся в самом верху пищевых цепочек). Так вот, поскольку биологическая наука изучает только живые организмы, то пищевые цепочки останавливаются в самом низу на простейших растениях (ряске, микроскопических водорослях) и на фитопланктоне. Это все правильно, но как вы думаете – ЧТО ЕДЯТ РАСТЕНИЯ и ФИТОПЛАНКТОН?

А они «едят» (то есть потребляют) углекислый газ, расщепляя СO₂ в сложном процессе фотосинтеза на углерод – С (из которого растения и строят свое тело – биомассу) и чистый кислород – O₂ (который они выбрасывают в атмосферу).

Не будем сейчас спекулировать на туманных и ненаучных предположениях, что биосфера самостоятельно таким образом реагирует на сокращение лесов и уничтожение человеком флоры и фауны планеты, увеличивая концентрацию СO₂ – корм растительного мира. Но то, что с увеличением концентрации СO₂ в атмосфере фотосинтетические процессы в клетках растений усиливаются и растения растут быстрее и больше по биомассе, – это научный факт, доказанный многими эмпирическими данными.

Именно поэтому в чрезвычайно разумной природе существует 2 вида живых существ: растения и животные, которые взаимно компенсируют химический баланс жизнедеятельности друг друга. Изначально на планете были только растения, которые «съели» почти весь атмосферный СO₂ (довели его концентрацию в атмосфере с 90 % до 4 миллионных) и накачали ее до 20 % кислородом (то есть отходами своей жизнедеятельности).

Еды для растений (СO₂) становилось все меньше и меньше, тогда-то и появились животные, способные процессом дыхания (абсолютно необходимого для их жизнедеятельности) перерабатывать «отходы растений» (кислород) обратно в СO₂, в основную пищу растений.

Я опять преднамеренно оставляю в стороне всяческие религиозно-гностические спекуляции на тему «великого замысла», но факт сам по себе интересный и должен навести читателя на нетривиальные мысли.

А вот человека биосфера боится, потому что человек осуществляет недружественную биосфере урбанизацию и ее, биосферу, очень загрязняет – это правда. А углекислый газ, который биосфера как потребляет, так и эмитирует гигатоннами в сутки, или потепление на несколько градусов Цельсия за тысячу лет – природе это не повредит. Да, некоторые виды могут, приспосабливаясь к климатическим изменениям, мигрировать, эволюционировать или даже исчезнуть из своих экологических ниш. Но в этом и есть смысл эволюции – заставлять живые организмы находить решения, чтобы существовать в балансе с окружающей средой (об этом подробнее в следующей главе).

Что нужно осознать после анализа взаимосвязи между концентрацией СO₂ и биосферой:

 • Углекислый газ является основой пищевой пирамиды для всего живого на этой планете.

• Повышение его концентрации в атмосфере есть не смертельная угроза жизни на планете, а наоборот – увеличение «корма» для растительного мира и фитопланктона, соответственно – увеличение «корма» для травоядных и, соответственно, – для хищников (в том числе и нас с вами).

• Снижение концентрации СO₂ приводит к сокращению атмосферной «пищи» для растительных организмов.

Эль – Ниньо – он же enso (el nino southern oscillation)

Этим словом называют океанический феномен, периодически проявляющийся у берегов Южной Америки. Название Эль-Ниньо (по-испански Ninjo – «ребенок», то есть вновь рожденный Иисус Христос) этот феномен получил потому что происходит он обычно на Рождество (декабрь – январь). Иногда (но не ежегодно) меняется скорость прибрежного течения. Прибрежное холодное Гумбольдтовое течение, которое поднимается на север от Антарктиды и даже в экваториальных водах имеет температуру, не превышающую 12–15 °C, имеет огромное значение в жизни населения этого региона. Оно приносит к берегам Южной Америки холодную воду, богатую планктоном и, соответственно, рыбой.

В года Эль-Ниньо происходит быстрое возрастание температуры воды на огромной акватории, заключенной между экватором и 12° южной широты. По площади – это гигантская акватория, примерно 25 миллионов квадратных километров (для сравнения – площадь территории всей России – 17 миллионов квадратных километров).

Эта холодная акватория чрезвычайно важна для мировой рыбной промышленности – именно в ней ежегодно вылавливается от 30 до 40 процентов мирового улова рыбы.

В года Эль-Ниньо холодное течение замедляется, и прибрежные воды сильно теплеют и происходит «замор» рыбы (в теплой воде меньше кислорода для рыбы и меньше углекислого газа для фитопланктона – ее основного корма).

Кроме того, огромные массы теплой экваториальной воды меняют влажность атмосферы, возникают перепады давления, поэтому в года Эль-Ниньо на берега Перу и близлежащие прибрежные области (обычно имеющие очень сухой климат) обрушиваются тропические ливни.

Этот грозный феномен происходит обычно каждые три-пять лет и может длиться несколько лет, но потом все возвращается в норму.

А еще есть ведь и обратный феномен – да-да. Он называется Ла-Нинья (тот же ребенок, только девочка). Он абсолютно обратен «мальчику» (по поводу которого столько шума в мире) как по времени, так и по температурному эффекту. «Девочка» тоже приходит каждые 4–5 лет и забавляется с океанскими течениями от года до двух лет. В этот период океанские ветра дуют с востока на запад с большой силой, «сгоняя» теплые экваториальные воды с поверхности Тихого океана к берегам Азии, что усиливает скорость подъема холодных вод у побережья Южной Америки (и рыбы там в эти годы – пруд пруди). Правда, «что русскому хорошо – то немцу смерть», поэтому в годы Ла-Ниньи в Австралии и на Азиатском побережье Тихого океана идут ливни, а в Калифорнии слегка «примораживает».

Именно поэтому перуанские рыбаки молятся, чтобы «девочка родилась», а малазийские крестьяне просят своих богов «чтобы был мальчик».

Иногда, кстати, оба феномена компенсируют друг друга, и тогда ничего на происходит.

Всего в XX столетии было зафиксировано 25 «мальчиков» и 17 «девочек».

На самом деле – это два проявления одного и того же океанического и атмосферного феномена инверсии ветров и зон низкого и высокого давления над Тихим океаном.

Несмотря на многочисленные дебаты о причинно-следственной связи глобального потепления и этого феномена, и существовании этой связи вообще, которые ни к чему не привели, очевидно, что СO₂ тут ни при чем.

Что касается связи этого океанического феномена с глобальным потеплением и эмиссией СO₂ человеком: во-первых, Эль-Ниньо стал проявляться задолго до начала индустриальной революции, а во-вторых, цикличность и непредсказуемость феномена Эль-Ниньо исключает его связь с концентрацией СO₂, которая растет постоянно.

Что нужно осознать после анализа феномена Эль-Ниньо: холодные и теплые океанские течения играют очень важную роль в формировании климата литоральных зон континентов (где проживает основная масса растений, животных, и людей в том числе).

Озоновая дыра

Еще нас любят пугать озоновой дырой, тоже привязывая ее образование к глобальному потеплению. Эта история, на самом деле, никак не связана с СO₂ и с глобальным потеплением вообще. Тем не менее, она достойна более детального описания, так как является замечательным примером связи научных теорий, бизнеса и международной политики. Вернее, историей использования науки и политики в целях бизнеса.

Итак, что такое озон и где его найти? Озон есть в какой-то степени «кислород кислорода» – не O₂, а O₃. То есть молекула его состоит не из двух атомов, а из трех.

Особенность молекулы озона заключается в ее форме, позволяющей поглощать ультрафиолет. Озон формируется и разрушается в верхних слоях атмосферы, в результате сложной фотохимической реакции. Если ее упростить – солнечные лучи разбивают молекулу кислорода на два свободных атома, некоторые из которых прикрепляются к другим молекулам кислорода. Все это происходит на высоте от 30 до 50 километров, выше – недостаточно кислорода, ниже недостаточно солнечного излучения.

Баланс фотохимического создания и разрушения молекул озона ненулевой. Это приводит к малому накоплению озона в атмосфере и его концентрации в 10 миллионных. Это чрезвычайно мало, но вполне достаточно, чтобы окружить земной шар тончайшим UV-фильтром (как солнечные очки).

Кроме того, озоновый слой – горячий, он нагрет поглощенным излучением, благодаря чему атмосфера и структурируется (тропосфера, стратосфера – помните, да?).

Содержание озона в атмосфере непостоянно – формируясь в стратосфере на широте тропиков, озон концентрируется в полярных зонах, где он удерживается циркулярными воздушными потоками. На полюсах максимальная концентрация озона достигается весной, минимальная – осенью.

Ученые измеряют концентрацию озона в Антарктике с 1960 года и примерно с тех же времен пытаются понять механизмы образования и разрушения озона.

В 1970 голландский ученый Поль Крутзен доказал, что оксиды азота, выделяемые бактериями в результате процессов ферментации и попадающие в атмосферу, играют роль катализатора в реакции разрушения молекул озона.

В 1974 году группа американских ученых во главе с Ральфом Цицероном предположила, что одним из катализаторов в реакции, разрушающей молекулу озона, является хлор. Одним из источников хлора мог быть фреон, массово используемый в холодильных установках и спреях.

Осенью 1985 года японские ученые сигнализируют о странном феномене – минимальная концентрация озона гораздо меньше обычной. То же подтверждают и замеры англичан. Это и назвали «озоновой дырой». Ученые предупреждают о потенциальном риске фреонов.

Патентом на производство фреона владела корпорация «Дюпонт де Немур», которая стала защищаться в прессе и в массмедиа, обвиняя ученых в спекуляциях.

Это противостояние науки и бизнеса продолжалось недолго – до 1987 года, когда «Дюпонт де Немур» смогла зарегистрировать новый патент – молекулу без хлора, которая могла заменить фреон.

Сразу началась массовая медийная кампания об опасности фреона и озоновых дыр, и уже в том же году при поддержке США и спонсорстве все той же компании «Дюпонт де Немур» была созвана международная конференция в Монреале, где был подписан заранее подготовленный международный протокол о полном запрещении фреонов к 1997 году.

Индия и Китай, компании которых не имели этой технологии, понимая, что этот протокол дает полную монополию компании «Дюпонт», отказались его подписать.

Дальше были долгие и тайные переговоры в рамках ВТО, с использованием механизмов экономического и политического давления и обмена, которые закончились общим согласием на запрещение фреонов. Об условиях этого согласия мы умалчиваем, но то, что все холодильники теперь производятся в Китае – мы догадываемся.

Прошло 20 лет. Все покупают китайские холодильники и спреи с патентом компании «Дюпонт де Немур». Ученые, открывшие механизм разрушения озона хлором, получили Нобелевскую премию. А Ральф Цицерон стал ни много, ни мало – президентом Американской академии наук.

Вам эта история ничего не напоминает? Правильно – сценарий, очень похожий на историю с Киотским протоколом. Актеры те же, призы – те же: кому-то рынок, кому-то бесплатный трансферт технологий, кому-то нобелевские премии. Зрители – те же. Но спектакль новый.

А что там с озоновой дырой? О ней «двадцать лет спустя» уже мало говорят. Вспомнили вот опять из-за глобального потепления. Она больше не увеличивается. Но и не уменьшается. Может, это был естественный процесс? Может, роль фреона была преувеличена? Может, есть какие-то другие реагенты, разрушающие озон? Это уже никого не беспокоит. До нового патента, наверное…

И еще один наивный вопрос напоследок: озоновая дыра появилась в Южном полушарии, так ведь?

А почти все фреоносодержащие товары в 70-е – 80-е годы производились и использовались в полушарии Северном (Северная Америка и Западная Европа).

В Арктике озоновой дыры пока не наблюдалось! Никто на это внимания не обратил. В общем – еще одна загадка природы…

Что нужно понимать после этой замечательной истории с озоновой дырой?

То, что наука в современном мире является не только «двигателем прогресса» (к чему мы привыкли с советских времен), но и «инструментом» для продвижения промышленными корпорациями своих продуктов на мировой рынок.

Точно таким же «инструментом» для промышленности является и политика, но об этом в конце книги.

Глава 2. О времени, климате, жизни и человеке

На базе этого общественного беспокойства основным драйвером (вектором развития) мировой экономики и мировой политики предполагается сделать «CLIMATE CHANGE» – ИЗМЕНЕНИЕ КЛИМАТА, а если быть более точным, то БОРЬБУ с ИЗМЕНЕНИЕМ КЛИМАТА. Я обещаю читателям, что эти слова и словосочетания они в ближайшем будущем увидят и услышат с голубых экранов тысячи раз.

Давайте посмотрим на все это глазами человека разумного.

Что такое климат?

Климатом принято называть стабильность метеорологических параметров в данном районе на протяжении более 30 лет. Параметров этих много, и температура – только один из них.

Давайте согласимся с очевидными утверждениями:

• климат – есть понятие локальное (нельзя говорить о глобальном климате);

• климат – есть понятие временное.

Климат в разных местах планеты меняется, это правда. Это – не новость, и самое главное – зачем этим пугать? Где-то становится теплее, а где-то холоднее. Где-то будет суше, а где-то будет выпадать больше осадков, а через несколько веков или тысячелетий – наоборот.

А еще – климат на Земле менялся всегда, он меняется и будет меняться.

Изменение климата есть процесс (вернее, есть результат всех физических, химических, геологических и даже астрономических процессов), который постоянно идет вот уже 5 миллиардов лет, начиная от образования Солнечной системы и нашей (и других) планет.

Самое интересное – это то, что именно климат и его изменения является основным фактором появления, развития и исчезновения разных форм и видов жизни на Земле, а также человеческой цивилизации и ее различных культур.

Некоторые из читателей наверняка были в Египте, но даже те, кто не был, хорошо представляют себе пейзаж: величественные пирамиды в пустыне. У всех возникает справедливый вопрос: а зачем великим царям – фараонам – жить в пустыне, посреди песков. Даже воды нет, чтобы помыться. Ответ простой: а они в ней и не жили – во времена фараонов огромные территории Северной Африки были плодородными долинами. Сточки зрения климатической и геологической – это было совсем недавно. Потом климат сменился– и цивилизация пришла в упадок.

После посещения другого континента – Южной Америки и знакомства с остатками цивилизации майя, возникает тот же вопрос: зачем высокоразвитые индейцы майя строили свои города дворцы и храмы в глухих джунглях? Боялись захватчиков? Да нет, они никого не боялись, некого было им бояться. А как питались? Во всем регионе климат не дает возможности вести сельское хозяйство – слишком влажно. Да и вообще там тропический климат, нездоровый – рай для микроорганизмов и грибков, а значит, и для болезней. Города в такой местности построить так же невозможно, как и жить в них. Та же история, что и в Египте. Когда строили – там не было тропического климата. А когда до этих мест добрались конкистадоры Кортеса, от великой цивилизации уже мало что оставалось.

Такие же заброшенные города можно встретить в джунглях Юго-Восточной Азии (в Таиланде, Вьетнаме, Камбодже). Жарко, сыро, жить невозможно.

Ответ везде напрашивается простой: когда они свои города там строили и в них жили, то климат был ДРУГИМ.

Эти простые наблюдения наводят на мысли о том, что глобальные и локальные климатические изменения во-первых, могут быть достаточно резкими, а во вторых – именно климат (благоприятные или неблагоприятные климатические условия) и его изменения являлись важным факторам появления и декаданса «цивилизаций».

Давайте совершим интересный экскурс в историю Земли, жизни на ней и человеческой цивилизации и рассмотрим это совместно с историей климата?

Итак, 4–5 миллиардов лет назад процесс уплотнения облаков звездной пыли вокруг желтой звезды, работающей в «термоядерном режиме» на окраине одной из небольших Галактик (которую потом назвали «Млечный Путь») подошел к завершающей фазе – планетогенезу (образованию планет).

Из пыли под действием силы гравитации образовались «комки» – планетоцимали, которые, сталкиваясь друг с другом, образовали ядра «горячих» протопланет. Горячих– потому что энергия удара и компрессии богатых железом и другими металлами планетоцималей позволила запустить реакции распада.

Такие планеты называют теллурическими – такие, как Марс, Меркурий, Венера и Земля. Сколько их было тогда – точно не известно (часть из них, наверняка была поглощена Солнцем). Теллурические – от латинского tellus – земля (в русском языке есть слово «тело», а еще «бог создал человека из земли» – тут много о чем можно порассуждать, но не сейчас). В отличие от «гигантских» планет (Юпитер и Сатурн), расположенных гораздо дальше от звезды, планеты теллурические имеют неглубокую и не подогреваемую изнутри атмосферу.

Почти сразу (по астрономическим меркам) – то есть уже 2,5 миллиарда лет назад – на одной из них произошло чудо – появилась Жизнь.

Механизм появления жизни на нашей планете наукой пока не раскрыт, но теория отдает основную роль в этом процессе именно атмосфере и ее составу:

• азот является важным компонентом органической химии, участвуя в синтезе белков, нуклеиновых кислот и в процессе фотосинтеза;

• кислород – окислитель, благодаря которому возможен процесс дыхания живых организмов;

• а вот углерод – то самое «С» в молекуле СO₂ – база, на которой построены молекулы живых организмов. Органическая химия возможна благодаря способности атомов этого углерода образовывать очень большое количество сочетаний с атомами других химических элементов.

Иначе говоря – наша форма жизни была создана из того набора элементов, который находился в праатмосфере. Что было в воздухе – из того жизнь и появилась.

Справедливости ради надо отметить, что та атмосфера, что Земля имеет сегодня, – не есть ее «естественная», природная атмосфера. Изначально примитивная атмосфера планеты состояла из тех же легких (летучих) газов, из которых состояла сама туманность, ставшая Солнечной системой – из водорода, гелия и аргона.

Эту атмосферу Земля потеряла. Предполагают, что в результате ужасной катастрофы – столкновения с другой планетой или неизвестным космическим «телом», размерами примерно с Марс. Столкновение это превосходит любую научную фантазию, поэтому никто и не пытается его восстановить, но вот последствия его для появления жизни чрезвычайно важны:

• во-первых, у Земли появилась Луна, которая есть не что иное, как оторванный и выброшенный на орбиту кусок нашей планеты, благодаря которому с завидной регулярностью прибрежная зона имеет приливы и отливы (где жизнь и появилась);

• во-вторых, от удара сама планета «накренилась на бок», и так и осталась вращаться «лежащей на боку», то есть солнечная радиация распределяется неравномерно (об этом позже).

Это и другие столкновения – в те древние времена в небесной механике было немало хаоса, – а также сильный солнечный ветер содействовали тому, что атмосфера Земли потеряла большую часть летучих газов атмосферы первичной, и на ее место пришла «вторая» атмосфера.

Считается, что примерно в это же время на планете появился океан. Откуда на планете появилось столько воды – до сих пор большая загадка. Наиболее распространенная версия – бомбардировка либо гравитационный захват большого количества осколков комет (которые действительно могут состоять изо льда). А может, то самое небесное тело, что оторвало будущую Луну от Земли, и было огромной космической «ледышкой» (его следов ведь пока не обнаружили)… По другой версии вода появилась из реакции первичной атмосферы (там было много водорода с кислородом). В общем, все гадают, но никто не знает.

Вторая атмосфера Земли – ее еще называют «вторая примитивная праатмосфера» – для живых организмов тоже была непригодна. Восстановить ее состав с высокой степенью точности невозможно, но предполагается, что она напоминала атмосферу других теллурических планет Солнечной системы сегодня – таких как Марс и Венера (которые тоже пережили немало космических коллизий и также потеряли первую атмосферу). То есть в основном она состояла из эмиссий газов от горячей коры планеты – из того же углекислого газа – СO₂, а также из азота – N₂, аммиака – NH₃, серных газов – таких как SO₂, и еще паров воды – Н₂O.

Ату атмосферу, которую мы имеем сегодня, наша планета «создала» сама за более чем 4 миллиарда лет, выпаривая океаны, извергая пар, а потом терпеливо выкачивая из нее тот самый СO₂ растущими растениями и планктоном. Процесс биологического роста растений (известный нам со школьной парты фотосинтез) связывает углерод в биомассе, то есть основная «пища» растений – это углекислый газ СO₂. «Поедая» СO₂, растения накачивают атмосферу кислородом O₂, освобожденным в фотосинтетическом процессе.

Почему я так подробно об этом пишу – хочется, чтобы читатели понимали, что климат и жизнь на нашей планете есть одна, нераздельная система.

Не будем исследовать сейчас научные и ненаучные теории происхождения жизни[1]1
  Второе направление – панспермическое – гипотеза о занесении жизни на Землю астероидом, обломками кометы (в замороженном виде тем самым, уже упоминаемым в связи с Луной и с водой, небесным телом) или даже… пришельцами – экспериментально подтвердить невозможно, поэтому обсуждение этих гипотез находится больше в сфере научной фантастики.


[Закрыть]. Отметим только, что сегодня мировое научное сообщество предпочитает теорию «примитивного супа», предложенную нашим с вами соотечественником – советским ученым Александром Ивановичем Опариным (умер в 1980 году). По этой теории, растворенные в горячей воде элементы второй атмосферы под воздействием ультрафиолетовых лучей и сильнейших электрических разрядов произвели сложную химическую реакцию, в результате которой получились молекулы органической химии – аминокислоты (из которых состоят протеины).

Эта часть теории была подтверждена известными всему миру экспериментами Стэнли Миллера, который в 1953 году в Чикаго слил в пробирку нечто, напоминающее по составу примитивный суп и в течение недели пропускал через суп разряды тока в 60 тысяч Вольт. Результаты потрясли научный мир – Миллер (ему тогда было всего 23 года) получил из «примитивного супа» многочисленные аминокислоты. Вторая часть теории Опарина – появление в «примитивном супе» гетеротрофов (организмов, способных синтезировать органические элементы из минеральных) – пока экспериментами не доказана.

Мы знаем, что климат на Земле в эпоху зарождения жизни был суровый. Солнце тогда грело Землю гораздо меньше – планета получала примерно на четверть меньше солнечной радиации, чем в наше время. Как ни парадоксально, но на ней не было холодно: геологи и палеоклиматологи не находят следов оледенения на геологических формация тех времен. Этот феномен назвали «Парадоксом слабого Солнца» (Weak Sun Paradox).

Предполагается, что, во-первых, собственное излучение молодой Земли в инфракрасном диапазоне было более сильным, а во-вторых, концентрация углекислого газа и паров воды в атмосфере примерно в 100 раз превышала ту, что мы имеем сегодня. Результатом этого была высокая влажность и высокая температура у поверхности планеты – около 60 градусов Цельсия. Что (по теории Опарина) и являлось одним из факторов создания на поверхности нашей планеты «примитивного супа» из углеродных соединений.

Некоторые следы той жизни на нашей планете можно увидеть и сегодня – на юго-востоке Гренландии (местечко Изуа). Это «поля» странного вида скал, похожих на круглые столбики – на самом деле, это окаменевшие остатки колоний простейших живых организмов. Это были колонии примитивных анаэробных бактерий (прокариотов), питавшихся… углекислым газом. Прокариотами их называют по причине простейшего строения клеток – нет отделения ядра от цитоплазмы.

С этого момента связь жизни и климата постоянна – живые организмы начинают активно менять облик своей планеты и ее климат. На смену прокариотам (неспособным выделять кислород) пришли и заполонили океан колонии микроскопических сине-зеленых водорослей (огромные слои осадочных пород карбоната кальция на дне океанов свидетельствуют об этом). Жизнь научилась использовать для питания фотосинтетический процесс и начала насыщать атмосферу кислородом. Гораздо позже (около двух миллиардов лет назад) появились более сложные организмы – эвкариоты (имеющие более сложное строение: ядро и оболочку, наполненную цитоплазмой).

За 2 миллиарда лет биосфера планеты (Жизнь) «выкачала из атмосферы» и захоронила в виде океанских осадочных пород (карбонатов и кальция) около 80 миллиардов тонн углерода (почти все, что было) и взамен насытила атмосферу кислородом до 18 % – 20 %, сделав ее пригодной для нового типа жизни – одной из двух ветвей эвкариотов – животных, к которому и мы с вами тоже относимся. То есть благодаря активным жизненным процессам простейших водорослей и огромному количеству выброшенных ими в атмосферу «отходов жизнедеятельности» – кислорода, если бы мы с вами попали на Землю 2 миллиарда лет назад – мы бы уже могли дышать.

Именно эта чрезвычайно активная химическая деятельность примитивной жизни очень сильно изменила климат: на планете стало гораздо прохладнее.

Надо понимать, что именно жизнь, связавшая углерод в белки и углеводы, и выкачивающая его миллионами тонн из атмосферы, предотвратила превращение Земли во «вторую Венеру» с точки зрения климата. 4 миллиарда лет назад «стартовые условия» на Венере были очень похожие на земные, но Жизнь на Венеру не попала (или не зародилась), и эта спираль нагревания не остановилась. Поэтому сегодня температура на поверхности Венеры достигает 450 градусов Цельсия.

Возраст первого оледенения датируется (с большой погрешностью, конечно) как раз около 2 миллиардов лет назад. Причины его неизвестны, предполагается сочетание многих факторов: жизнь (переход углерода из атмосферы в связанное состояние) изменила состав атмосферы, изменение альбедо планеты (отражающую способность поверхности), но этого для оледенения не было бы достаточно. Поэтому предполагаются еще и сочетание факторов геологических (массовые извержения вулканов и формирование гор – атмосфера запыляется, а в горах рождаются ледники) и астрономические (изменение орбиты Земли) и даже проход Солнечной системой через облако «звездной пыли». В общем, почему это произошло – никто не знает, но доказано, что около 2 миллиардов лет назад большая часть нашей планеты (а может быть, и вся Земля) была покрыта льдом толщиной в несколько километров. Длилось это оледенение очень долго – планета замерзла почти на 400 миллионов лет.

Но Жизнь, зародившаяся в воде, в водной среде и выжила (слава богу, океан промерз не до дна).