Текст книги "Продюсер"

Часть 5. Сила есть, требуется ум

Сегодня перечитал версии сценария, которые появились в ходе первых шести месяцев работы. Далее – вкратце о том, чего вы не увидите в фильме, хотя это изначально было в сценарии.

Вы не увидите выборов школьного президента и предвыборного ролика якутского школьника, у которого собака читала рэп. Наш фильм планировался к выходу в 2012 году, когда должны были проходить выборы президента страны, и мы не стали политизировать наш проект. В той версии сценария школьники сражались за доступные туалеты для всех учеников, злобный директор пытался нашпиговать школу автоматами для продажи газировки и жвачки, а не менее злобная завуч пыталась сохранить в школе всё «хорошее», что осталось с советских времен, включая полное отсутствие чего-либо современного.

Также потихоньку выпало из сценария тайное сообщество «Поршей» – молодых хулиганов, носивших на груди в качестве трофеев эмблемы автомобиля Porsche и методично ковырявших гвоздиком перегородку между раздевалками мальчиков и девочек. Сны вечно невыспавшегося Коли получились такими дорогими и сложными, что от большинства из них пришлось отказаться ещё на стадии обсуждения сценария. Что ему только не снилось – как он кружится в виде бабочки вокруг любимой девушки; как он застрял в лампочке, а родители за ним наблюдают, будто за рыбкой в аквариуме; как он предстает на войне перед трибуналом за трусость, что не решился поцеловать объект своего вожделения; как он летит над Москвой на мотоцикле директора.

Создавая сценарий, нельзя не думать о бюджете по нескольким причинам. Основная – элементарный недостаток средств для воплощения задумок. Второстепенная, но тоже важная – обнажение скромного бюджета в картинке. Дело в том, что некоторые вещи можно снять и на телефон, и без света, и без полноценной группы. Тогда необходимо делать на это скидку при планировании имиджа картины и хронометража. Зрительский глаз чутко реагирует на отсутствие денег у проекта.

Почти невозможно сделать приемлемое для проката двухчасовое кино с малым бюджетом. Я имею в виду именно зрительское кино, а не авторские эксперименты. Так долго зритель станет смотреть либо на звезд, либо на графику, либо на богатую художественную работу, а это всё деньги-деньги-деньги. Нормальный сюжет без дополнительных привлекательных визуальных факторов способен держать зрителя не больше полутора часов. Если вы хотите собрать денег в прокате (основная цель для любого продюсера), то вы не можете себе позволить, чтобы зритель заскучал. Так что, нет денег – не пишите длинное кино.

У «Хорошего мальчика» было много версий сценария. Потому что фантазия Местецкого и Кантора не знает границ. В идеале продюсер либо сам, либо с помощью редактора или приглашённого режиссёра должен, как скульптор, отсечь всё лишнее, дабы получить идеальную по форме поджарую статую. Чаще всего человек, работающий день и ночь над сценарием, уже не способен увидеть, что именно отяжеляет его собственное творение. Когда сегодня мы смотрим с творческой группой на то, как фильм смонтирован, то понимаем, что лишнего в этой истории почти ничего не осталось. Почти. Разве что несколько любимых актёрских моментов, от которых мы не готовы отказаться – вдруг зрителям они тоже понравятся, хотя сюжет без этих сцен не пострадал бы. Из осколков, оставшихся за эти пять лет, можно собрать ещё одно кино или даже сделать мини-сериал – там хватит и на детектив, и на драму, и на романтическую комедию.

Когда перед вами такая глыба материала, то необходимо четко осознавать, что именно вам мешает – детектив или, к примеру, комедия. Линия, персонаж, эпизод. Отсекать необходимо сразу. На монтаже вам это будет стоить миллионов рублей. Сейчас я пишу не для сценаристов, а для продюсеров. Поэтому я не учу вас писать или даже редактировать сценарии. Позже я в подробностях расскажу вам, сколько именно вы потеряете денег, если ошибётесь со сценарием. Пока просто помните, что каждый съёмочный день дорогостоящего актера, каждая локация, каждая смена камеры, света, группы, не вошедшие в окончательный монтаж, – это ваши деньги, потраченные впустую. Никто, ни режиссёр, ни тем более сценарист, ни даже исполнительный продюсер, не станет из-за этого так уж сильно переживать. Да, могут отнестись с ответственностью, могут подсказать или войти в положение, могут даже биться как львы за каждую копейку (мечта!), но уже через день, получив гонорар, забудут об этом, а вам придется вынимать деньги из собственного кармана ещё какое-то время до проката и продаж.

И все же, будучи продюсером, деловым человеком, никогда не забывайте, что кино – это тонкая сфера. Никто и никогда не знает, что именно сыграет на публику. Конечно же, есть проверенные клише, но по-настоящему велик тот автор, который умудряется сломать стереотипы и сделать что-то новое. Через это доводилось проходить и Хичкоку, и Спилбергу, и Сталлоне, и многим другим славным парням, которым по пути к зрителю пришлось преодолевать недоверие инвесторов к их смелым проектам. Одна из последних подобных историй случилась с Брукхаймером. Казалось бы, человек сделал десятки успешных проектов, а его партнеры и инвесторы (или кто там?) не верили в возможную востребованность «Пиратов Карибского моря». Против подобного проекта было всё – аналитика, мнение специалистов, опросы общественности, но он рискнул. Результат вам известен.

Дело не только в риске. Автор всегда воспроизводит больше информации, чем требуется для проекта. Необходимо помогать ему. Иногда советом, иногда вопросом, иногда просьбой, иногда прямым указанием. Всё зависит от ситуации. И поверьте, почти никогда не бывает так, чтобы автор просто взял ваши деньги, просто сделал кино и вы просто заработали. Иначе вокруг ходило бы полно богатеньких Буратин, готовых инвестировать в кинопроекты.

Вы сами должны очень хорошо чувствовать автора (сначала сценариста, затем режиссёра). В творческом процессе автор – это главный человек, которому вы доверились. Каждая его буква, каждое слово в сценарии вымучены и пропущены через разум и сердце (если нет, то зачем вам такой автор вообще сдался?!). Относиться к его труду необходимо с уважением. Если б вы знали, с какими редакторами нам доводилось сталкиваться позже даже на этом проекте, когда люди переворачивали весь смысл написанного с ног на голову, коверкали слова и персонажей, сочиняли конъюнктурные отписки для нас и наших партнёров, обещали решить все проблемы в сценарии, а на деле реализовывали собственные спорные фантазии. Лучшим редактором для сценария «Хорошего мальчика» оказалась Оксана Карас, наш режиссёр, но в истории создания фильма она появится чуть позже, хотя за нашими первыми совместными с авторами шагами следила с первого дня.

Чувствовать автора, помнить о зрителе, уметь поверить в идею, но не забыть о возможных перерасходах, защитить гениев перед инвесторами, но в то же время не упустить контроля над самими авторами. Готовьтесь! У вас будет интересная жизнь.

Забавно, но примерно то же самое вам может рассказать о своей работе и сценарист, и режиссёр. Так оно и есть. Проектом рулит самый изворотливый и уверенный в себе человек, но отвечает за результат только продюсер (не устану повторять), только деньгами. Если актёр окажется сильнее режиссёра, то актёр проглотит режиссёра. Если автор сценария почувствует, что вы плаваете в теме, то очень скоро он и будет диктовать, какой фильм вам снимать. И не только на этапе написания сценария. Он придёт и на площадку, и в монтажку – только зазевайся. Звучит неправдоподобно? Ну-ну. Мы тогда тоже не верили. Точнее, не думали об этом и не представляли, какую реальную опасность нашему бизнесу это может принести.

Итак, до редакторов и режиссёрской версии сценария ещё было далеко, и мы приняли второй драфт сценария, представленный нам Местецким и Кантором. Первым делом, как и подобает хорошим (в нашем понимании) продюсерам, мы расплатились за сценарий и приготовились ринуться в производство. Я специально об этом упомянул, потому что психологически для нас процесс оплаты услуг был чуть ли не важнее самого продукта. Такие продюсеры-шопоголики.

Сейчас, спустя пять лет, мы понимаем, что сценарий был не готов. Местецкий, как режиссер, собирался его править в ходе подготовительного периода, так сказать, доводить до ума. Это оказалось неправильно вдвойне, ведь если бы мы прощались с ним как со сценаристом и начинали бы работать с другим режиссёром, то свежий взгляд нового человека позволил бы быстро внести необходимые коррективы и двигаться дальше. В нашей ситуации мы надеялись на движение вперед с тем же автором, который пока был не в состоянии выкрутиться из многочисленных хитросплетений собственного же сценария.

Выглядит, как абсолютно бредовый и нелогичный поступок, не правда ли? Так и есть. Об этом и книга. Для молодых и неопытных продюсеров, которые стоят на пороге таких же бредовых и нелогичных поступков. Такие решения приходят не спонтанно – вас будут упрашивать, подменять понятия, шантажировать и толкать в сторону, нужную другому, не вам. Сначала аккуратно, а потом всё смелее и аргументированнее.

В общем, мы приняли неготовый (очень талантливый, заманчивый, написанный легким языком, но всё же неготовый для съёмок) сценарий, так как не были компетентны оценить его состояние. Здесь, как и со сметой, нельзя не пользоваться услугами профессиональных консультантов. Стоить они будут недорого, но помогут сэкономить кучу денег впоследствии. Нельзя ориентироваться на мнение только одного специалиста. Лучше обратиться к нескольким и проанализировать общие и разнящиеся суждения. Решение принимать всё равно вам.

Сценарий важно зафиксировать, во-первых, для любых дальнейших взаимоотношений со сценаристом. Кто знает, что ему взбредет в голову через год или несколько! Только документ поможет вам отстоять свою собственность в любой инстанции. Во-вторых, передавая сценарий режиссёру (даже если это одно и то же лицо), вы должны быть уверены, что любое его творческое решение не отразится на бюджете картины в сторону увеличения. Очень редко инвесторы позволяют продюсерам иметь так называемую открытую смету – трать сколько хочешь. Хотя бывает и такое. Крайне важно научиться себя жестко ограничивать. Это умение лежит в основе любого бизнеса. В кино его постичь ещё сложнее, потому что всегда будет хотеться потратить больше, чем нужно. Именно для этого функции генерального и исполнительного продюсеров разграничены. Генеральный продюсер устанавливает лимит и готов наказать каждого, кто покушается лимит превысить, а исполнительный продюсер работает в рамках этих ограничений по смете. Это касается и остальных работников, из зарплаты которых генеральный продюсер вправе вычитать сумму превышения установленного на их участке лимита.

Помните, что генеральный продюсер – это всё ж таки не карательный орган, а прежде всего созидательный. Сохранять административную дистанцию, разумеется, необходимо, но создать комфортные условия для творчества – это куда важнее и сложнее, чем проконтролировать расходы и предугадать доходы.

Сценарий и экспликация будут важны для вас во взаимоотношениях с режиссёром, который вместо комедии снимет вам драму или наоборот. Эти подписанные документы также подаются при участии в конкурсах, включая Министерство культуры и Фонд кино, так как являются юридической гарантией, что вы сняли то кино, которое и обещали. Споры между продюсерами и режиссерами на тему содержания сценария и экспликации часты, а вот с государственными органами практически не случаются. Чиновникам легче не давать вам денег в следующий раз, нежели спорить до посинения, в том числе в судах, что вы обещали снять патриотический боевик, а сняли сомнительный психологический триллер. Впрочем, известен один продюсер (он же режиссёр), который получил деньги на кино с определенным сценарием и экспликацией, снимать его не стал, сдал какое-то другое, совсем на заявленное не похожее, и ничего ему за это не было. Он получает до сих пор помногу и в разных учреждениях. Не завидуйте – несчастный человек, живет в искаженном мире.

Каким бы авторским, или продюсерским, или государственным ни был ваш проект, сценарий необходимо фиксировать. Затем подкреплять остальными документами, так как кино – дело не быстрое, за время подготовки и реализации может поменяться всё что угодно, включая власть и обстоятельства. Обещания, которые вам давали авторы до начала работы, не будут иметь никакой юридической силы.

Договор на сценарий «Хороший мальчик» (рабочее название «Как я проспал всё на свете») был подписан. Одним из важнейших пунктов в нем значилось право первой ночи для режиссёра Местецкого. Больше всего тогда Михаил опасался, что мы заберем его «дитя» и сделаем с ним что-то непотребное с другим, предположительно бездарным, режиссёром. Как вы, наверное, поняли, своим задокументированным правом первой ночи Местецкий не воспользовался, но об этом позже. Пока – мы вовсю готовились к съёмкам. На дворе стоял январь 2011 года.

P. S. Как и обещал, напоминаю: что бы вы ни прочитали здесь или где бы то ни было ещё, не бойтесь, идите вперёд и слушайте только свою собственную голову.

Часть 6. Здравствуй, Коля!

После того как вы определили жанр и стилистику своего фильма, вам пора переходить к определению стоимости проекта.

Необходимо понять уровень производства, который понадобится для того или иного сценария. Дешёвая сериальная картинка в прокат не пойдет – такой фильм просто не возьмет ни один дистрибьютор, не говоря уже о фестивалях. Определять производственные потребности придётся на глаз. Неопытному продюсеру это под силу только при помощи специалистов. Несколько тысяч рублей бывалому исполнительному продюсеру за первичный анализ производственной стоимости сценария – это обязательные расходы. Можете договориться и бесплатно, заинтересовав будущей работой. Что-что, а договариваться продюсер должен уметь обо всём.

Как я рассказывал в предыдущих главах, на глаз нам определили стоимость проекта в полмиллиона долларов США. Однако первый же бюджет, который нам посчитали по мере подготовки сценария, оказался более чем в полтора раза больше суммы, заявленной полгода назад. Вот сейчас открыл ту самую смету – там стоит 800 000 долларов США по курсу 31 рубль за доллар. Вопрос: насторожились ли мы? Конечно же, нет. Погнали! Начнем, а там посмотрим. На съёмки хватит, а на постпродакшн подтянем либо государственное финансирование, либо частного инвестора. Пройдёт два года, и мы в самых ярких красках узнаем, насколько это непросто – вписаться в пул компаний, которых готово поддержать Министерство культуры. Тогда нам казалось, что сценарий Местецкого настолько хорош, что все двери для нас тут же будут открыты.

Разумеется, получив смету, мы и думать забыли, что производство фильмов – дело не быстрое, и за этот год-полтора ещё будет необходимо содержать офис (или хотя бы мини-офис), бухгалтерию, администрацию, работать с фестивалями, прокатчиками, документами и презентациями. Также в этот бюджет не было вписано какое-либо продвижение проекта и вообще любая дальнейшая работа с ним. Самое главное, мы забыли, что одним проектом жив не будешь, ведь необходимо параллельно разрабатывать два-три направления.

Также мы были введены в заблуждение исполнительным продюсером по поводу возможных сборов в кинотеатре. По его плану мы должны были собрать более полутора миллионов долларов, то есть по тогдашнему курсу более пятидесяти миллионов рублей. Надо сказать, что даже сегодня при курсе доллара более чем в два раза большем и выросших ценах на билеты собрать пятьдесят миллионов рублей для фильма подобного жанра и содержания – это очень непростая задача. В том иллюзорном плане не было посчитано ни количество зрителей, ни количество копий, не была определена аудитория.

Зато мы уже сняли офис с целью обеспечить комфорт работы авторской группы. Как выяснилось, никому это было не нужно. Если у вас в год не производится два-три фильма, если вы не занимаетесь коммерческим видеопродакшном или производством телевизионных передач и сериалов, то никакой офис вам не понадобится до начала подготовительного периода – он просто не доживет. Сразу после окончания съёмок спокойно можете от него снова отказываться. Достаточно и скромной комнатушки, где будете хранить документы и в тишине приводить свои дела в порядок. Крепко сидящие на стуле бухгалтеры, администраторы и прочие работники при условии своей немобильности будут являться для вас обузой.

За пять лет, что прошло с момента заключения договора с авторами «Хорошего мальчика» и до начала съёмок, мы пять раз офис снимали и пять раз от него отказывались. Это были периоды попыток производства видеороликов и телевизионных передач, но время всё расставило по своим местам – заниматься этими мелкими задачами мне, как продюсеру, было не так интересно, как полнометражным кино. Голова в этом направлении отказывается работать, а насиловать себя нет никакого смысла.

Мы начали кастинг. Первый из четырёх. Самый первый. Сейчас дети, которые тогда к нам приходили, уже выросли. Многих из них мы видели на экранах, некоторые даже прославились, кое-кто был действительно неплохим актером.

Вся беда в том, что задуманный авторами Коля Смирнов – мягко говоря, необычный мальчик. Легче найти исполнителя роли супермена, чем подобного подростка.

Тут вот какая сложность. Взрослый артист – это сложившаяся личность, с актерским образованием, опытом съёмок или театральной работы. Нормальных театров сейчас полно, сериалы штампуют один за другим, да и полнометражных фильмов немало, театральные училища толпами выпускают молодых, красивых и талантливых – только выбирай и работай. Кто занимается детьми? Иногда складывается ощущение, что исключительно детсадовские воспитатели и турецкие аниматоры. Бывают исключения, но очень редко. Уровень игры у таких детей чрезвычайно низок.

Дело усугубляется влиянием их родителей как единственно возможных правомочных представителей. Наиболее пробивные и зажиточные мамы и папы за деньги протаскивают своих детей сниматься. Самыми популярными становятся вовсе не самые талантливые. Смотреть на детей в отечественных кинотеатрах никто в те годы желанием не горел, и результат игры ребенка, не влияющий на сборы в прокате, продюсеров не интересовал. Заплатили тебе за мальчика или девочку, вот и заработал на отдых на море.

При подобном низком уровне конкуренции и естественного отбора появление по-настоящему клёвого подростка может затянуться на десятилетия. Даже в Голливуде не каждый день рождается Маколей Калкин или Дакота Фаннинг, а там шансов куда больше. В России индустрия пробуксовывает. Зачастую, пока к съёмкам хорошего фильма подготовятся, ребёнок уже успеет вырасти и в том же фильме сыграть не дочь, а маму. В общем, везение – определяющий фактор. Судьба ребенка должна с точностью до нескольких месяцев совпасть с подходящим проектом. И наоборот. Вот нам и повезло!

Звонит Местецкий (в должности режиссёра) и почти кричит: «Нашел!»

Собрались, смотрим запись. Ржем. Стоит одиннадцатилетний шкет, рассуждает о том, что эта роль бы ему прекрасно подошла, если бы ему только позволили проявить себя, обещает подрасти, для чего будет заниматься спортом и много кушать: «С аппетитом у меня всё в порядке». Да, это был тот самый хороший мальчик, о котором мы и мечтали. Умненький, самоуверенный настолько, чтобы вести со взрослыми диалог на равных, но в то же время воспитанный, исполнительный. Это был Семён Трескунов. К тому моменту он снялся только в каких-то рекламах и в очень некомфортной роли мальчика с жуткой травмой лица – то ли ожог, то ли шрамы. Как сказал тогда сам рассудительный одиннадцатилетний Семён: «Для психики обычного ребенка эта роль была бы слишком сложной, поэтому попросили меня».

Мы подыхали от умиления. Примерно в этот момент на волне эйфории у нас и случилось первое разногласие с режиссёром и даже какой-то неловкий микроконфликт. Для продюсеров было очевидно, что одиннадцатилетний мальчик, который к тому же выглядит на девять, не может играть роль подростка, добивающегося взаимности у учительницы. Как бы там ни складывался сценарий, но Коля Смирнов должен был переживать первые уроки мужского взросления, а не выхода из детсадовского состояния. Впрочем, развития у этих разногласий не было, потому что дальше кастинга тогда мы продвинуться так и не смогли из-за гораздо более масштабных системных ошибок.

Семёна Трескунова мы запомнили навсегда. Через год он появился в одном фильме, затем в другом, в третьем, потом, наконец, в «Призраке», и стало понятно, что другого такого парня, как не было, так и нет в отечественном кинематографе. И не мы одни это видим. Но до этого момента ещё надо было дожить и многое переосмыслить.

Где-то через месяц-другой кастинг мы приостановили, так как проект не сдвигался с мертвой точки. Продюсерской воли не хватало, чтобы настоять на начале производства, режиссёр (он же сценарист) не считал сценарий готовым для реализации. Завершению сценария мешали различные побочные факторы и отсутствие временного контроля со стороны продюсеров. Объяснить можно всё что угодно, но нельзя оправдывать простои бесконечно. Как продюсеры, мы сами должны были ограничить развитие проекта рамками разумного, но мы не знали, где они находятся, эти рамки.

Для большой компании подобных вопросов не существует – проект просто отправляется в архив, откуда может быть извлечен при определенном стечении обстоятельств. Крупная компания никогда бы не заключила договор, по которому она зависит от режиссёра, его настроения и возможного творческого кризиса. Для такой компании существует только три критерия необходимости запускать проект – прокатная целесообразность, желание освоить бюджет инвестора или необходимость отчитываться перед государственными органами.

Для нас критерий был размыт. Плюс ко всему продюсирование на тот момент было побочным бизнесом – я по-прежнему работал на ТВ, мои компаньоны зарабатывали деньги в недвижимости, продюсирование казалось скорее процессом обучения, нежели серьезной основной работой. Наверняка это обстоятельство имело расхолаживающий эффект для творческой группы. Как показала практика, при отсутствии жесточайшего временного и контентного контроля любой авторский проект разваливается на части. Бывает, конечно, что режиссёр, как локомотив, способен всё тащить на себе, но потом может оказаться, что утащил он проект в ту сторону, в которую нужно было ему. Помните об этом.

Мы не стали анализировать ситуацию, просто плыли по течению и ждали, когда же режиссёр даст отмашку, что сценарий сложился в его голове и можно начинать подготовку к производству. Как выяснится много позже, этот сценарий в его голове так и останется незавершённым.

P. S. Как и обещал, напоминаю: что бы вы ни прочитали здесь или где бы то ни было ещё, не бойтесь, идите вперёд и слушайте только свою собственную голову.