Текст книги "Творения. Том 1: Догматико-полемические творения. Экзегетические сочинения. Беседы"

1-е опровержение: против слов, что Сын есть порождение и творение

1. Итак, в слове о Боге всяческих положив, сколько мог, основание хулам на Сына Божия, после сего [Евномий] уже прямо изощряет язык против Единородного Бога. Что же он говорит?

Евномий. И один Сын, Единородный, о Котором мог бы я представить высказывания святых, возвещающие, что Сын есть порождение и творение, и самым различием наименований указывающие на различие сущности, и таким образом избавился бы от забот и трудов. Но для людей, предполагающих телесное рождение и претыкающихся одноименностью названий, может быть, нужно и о сем сказать несколько слов.

Василий. Вот слова Евномия! Я же, если таким образом нужно смотреть на все его сочинение, как на вымышленную тяжбу, подобную тем, которые предлагают юношам в училищах суеты для упражнения в ложной убедительности (поскольку у Евномия точно так же, как и там, все походит на пустые словопрения, сражение с тенями: борьба с обличителями, которых нет; защищение себя против обличения, которого никто не предлагал; слово к судьям, которых нигде не видно); если таким образом надлежало выслушивать слова его, то я и сам перестал бы разбирать их, и всякому другому посоветовал бы нисколько ими не заниматься. Но поскольку он обещает нечто более важное, и во многих родилась мысль, что у него есть некоторая забота об истине, то необходимо, по возможности, подвергнуть испытанию каждое его положение.

– Какой же способ испытания может быть справедливее того, когда, сличая его слово с учениями, преданными нам от Духа, то, что найдется с ними согласным, принимать, а что им противно, тому не верить и бежать от того, как от врага?

Опровержение от Писания: Евномий извращает слова Писания (Деян. 2:36)

2. Итак, прежде всего, пусть Евномий покажет, кто из святых называл Христа порождением и творением. Какие представит он изречения Писаний в доказательство сказанного им? Если он утверждается на приведенном в Деяниях Апостольских изречении блаженного Петра, который говорит: да разумеет весь дом Исраилев, яко Господа и Христа Его Бог сотворил есть, сего Иисуса, Егоже вы распясте (Деян. 2:36), то, во-первых, это свидетельство не имеет никакой связи с предметом настоящего исследования. Он обещался показать, что святые называют Сына творением, а приводит свидетельство о Боге и Отце, яко сотворил есть. Не скажет же сей, что ему позволено в рассуждениях о таких истинах придумывать [480]480
  В одном из списков: «добывать». – Ред.


[Закрыть] какие-нибудь словопроизводства и изменения наименований. Ибо если и за праздное слово воздадим ответ в день судный (ср. Мф. 12:36), то кольми паче не отпустится нам без истязания измышление нововведений в таких важных вещах. Сколь прилично сказано приведенное изречение о Боге и Отце, это удобно познали мы из слова Божия; но что слово «творение» не может быть приложено к Единородному, это показал Дух Святой самым Своим умолчанием. После сего будет ли безопасно, перестроив по-своему выражение сотворил есть, назвать тварью Творца всяческих? Если бы приличествовало Ему такое наименование, не умолчал бы о сем Дух. Относительно созданных существ мы находим произведенное от слова сотвори имя творение, но относительно Сына Божия сего не находим. Сказано: в начале сотвори Бог небо и землю (Быт. 1:1); а в другом месте: в творениих руку Твоею поучахся (Пс. 142:5); также: невидимая бо Его от создания мира твореньми помышляема видима суть (Рим. 1:20).

Святой Дух в Писании нигде не именует Сына творением

Так Писание употребляет сие имя там, где прилично; но не прилагает его к Господу и Спасителю нашему Иисусу Христу, так как оно не соответствует величию славы Его. Не стыдится называть Господа славы и секирою (Мф. 3:10), и камнем краеугольным, и камнем претыкания, и камнем соблазна (1 Пет. 2:6, 8), и другими подобными наименованиями, в которых не много чести по мнению людей, не постигающих значения имен, но нигде не именует Его творением. А Евномий, желая опутать клеветами не только своих последователей, но и древних святых, говорит, будто от святых занял сие имя.

Разница между богословием и домостроительством. В каком смысле надо понимать слово «сотворил» применительно к Сыну

3. Кроме же этого, не должно, по причине опасности, отваживаться с сими по-своему переиначивать имена Господа. Также же и сам смысл апостольского изречения не представляет нам ничего о предвечном ипостасном бытии Единородного, о котором теперь мы рассуждаем. Ибо очевидно, что апостол говорит здесь не о самой сущности Слова Божия, Которое в начале было у Бога (см: Ин. 1:1), но об Истощившем Себя в зраке раба, и Соделавшемся сообразным нашему уничиженному телу (см. Флп. 2:7; 3:21), и Распятом по немощи (см. 2 Кор. 13:4). Всякий, даже и не много вникавший в смысл сих слов апостола, может разуметь, что здесь он не преподает нам богословия, а показывает образ Домостроительства спасения. Ибо, говоря: Господа и Христа Его Бог сотворил есть, сего Иисуса, Егоже вы распясте (Деян. 2:36), имеет в виду единственно Его человечество и то, что в Нем видимо, как это ясно открывается всем [из указательного выражения (сего Иисуса)] [481]481
  Эти слова в греческом оригинале отсутствуют, но есть в ТСО. – Ред.


[Закрыть] А Евномий слово сотворил есть переносит на первоначальное рождение Единородного. Не убеждается он и тем, что выражение Господь есть имя, означающее не сущность, а власть[482]482
  Здесь определенная игра греческих слов, однокоренных и поэтому схожих по звучанию: ουσία – сущность и ε ξουσία – власть. Св. Василий совершает здесь двойное опровержение – слово «сотворил» относится не к божеству Сына, а к Его человечеству, и исключительный смысл слова «Господь» есть власть. Евномий долго пытался спорить против этого, но запутался в своих софизмах (см.: Свт. Григорий Нисский. Против Евномия, V // PG. T. 45. Col. 685B-689B). (SC. T. 305. P. 18.) – Ред.


[Закрыть], и что посему сказавший: Господа и Христа Его Бог сотворил есть, не рассуждает здесь о прихождении Сына в бытие, а говорит только о начальстве и владычестве над всеми, преданном Ему от Отца (Мф. 11:27). Впрочем, это докажем мы после, когда будем обличать Евномия, приводящего свидетельства Писания не согласно с намерением Духа.

А теперь возвратимся к продолжению его речи. Что же у него значит сие имя и на каком основании он осмеливается Творца всяческих называть тварью? Обманув сам себя нечистосердечным лжеумствованием[483]483
  Σοφίσματι κιβδήλψ, т. е. лицемерными софизмами. – Ред.


[Закрыть], он думает, что различием наименований доказывается и различие сущности.

Опровержение лингвистического основоположения Евномия

4. Но кто из здравомыслящих согласится на это положение: «у тех вещей, имена которых различны, и сущности необходимо должны быть инаковы»? Названия Петра и Павла и вообще всех людей различны, но сущность всех одна. Весьма во многом мы друг с другом одинаковы; а отличаемся один от другого теми только свойствами, которые усматриваются в каждом особо, почему названия служат к означению не сущностей, а особенных свойств, характеризующих каждого. Так, услышав имя Петра, мы не разумеем под сим именем сущности Петра (сущностью же называю здесь вещественное подлежащее, которого это имя вовсе не означает), а только напечатлеваем в себе понятие об особенных свойствах, в нем усматриваемых. Ибо при этом слове тотчас представляем себе Петра, сына Ионина, из Вифсаиды, брата Андреева, из рыбарей призванного на служение апостольское и за превосходство веры получившего обетование, что на нем созиждется Церковь (Мф. 16:18). Ни одно из сих свойств не есть сущность, которую можно было бы разуметь как самостоятельное начало. Таким образом, имя показывает нам отличительный характер Петра, но совсем не представляет его сущности. Также, услышав имя Павла, представляем себе совокупность других особенных свойств: воображаем тарсянина, еврея, по закону фарисея, ученика Гамалиилова, по ревности гонителя церквей Божиих, страшным видением обращенного к познанию, апостола народов языческих. Ибо все сие совмещается в одном слове: Павел.

– Сверх того, если бы то было истинно, что у вещей, имена которых различны, у тех и сущности противоположны, то надлежало бы и Петру, и Павлу, и вообще всем людям быть инаковыми по сущности. Но поскольку не найдется ни одного человека, который бы столько был груб и несведущ о природе, общей всем нам, чтобы решился сказать сие, ибо сказано: От брения сотворен еси ты, якоже и аз (Иов. 33:6), и сим означается не иное что, как единство сущности всех человеков, то ложь говорит тот, кто умствует, будто из различия имен должно заключать и о различии сущности. Ибо не за именами следует природа вещей, а, наоборот, имена изобретены уже после вещей. Иначе если бы первое было истинно, то надлежало бы согласиться, что у вещей, названия которых одинаковы, у тех и сущность одна и та же, а посему, так как совершенные в добродетели удостоены названия богов (см. Ин. 10:35; Пс. 81:6), то человеки были бы единосущны Богу всяческих. Но как выговорить это означало бы явное сумасшествие, так и вышеприведенные слова заключают в себе подобное безумие.

5. Итак, из сказанного ясно видно, что и в Отце и Сыне имена означают не сущность, а только показывают особенные свойства, так что никоим образом к противоположности сущностей. При таком же заключении Евномий прежде всего опроверг бы самого себя. Ибо если различны творение и порождение, то, по причине разности имен, различны будут и сущности Единородного. Но если это сказать могут только безумные, то и предыдущего никто в здравом уме не скажет.

Тут же Евномий притворяется, будто имеет множество доказательств на то, что святые называли Сына творением, но, поспешая к другим, более нужным исследованиям, на сей раз не упоминает об оных, отлагая то до другого времени. Искусное злоухищрение – предпочитать слову молчание там, где не знает, что сказать! Ибо если бы он имел хоть тень свидетельства, в котором выражалось бы, что Единородный есть творение, то уже, верно, прожужжал бы нам уши и оглушил бы нас.

Далее он говорит, что для людей, предполагающих телесное рождение Господа и претыкающихся одноименностью названий, нужно ему и о сем сказать несколько слов. Но что же ему мешало, утвердив прежде слово свое свидетельствами из Писаний, затем уже приступить к исправлению немощных и загладить вред, происходящий от одноименных слов, если только он был для кого-нибудь или будет когда-нибудь? В самом деле, кто будет так совершенно плотян по уму и несведущ в слове Божием, чтобы, слыша о Божеском рождении, стал переноситься к образам телесным, к коим относятся совокупление мужчины с женщиной, зачатие в утробе, составление и образование тела и исхождение на свет в надлежащее время? Кто будет так скотоподобен, чтобы, слыша о Боге Слове, из Бога исшедшем, слыша о Премудрости, от Бога рожденной, мог преклоняться мыслями к страстям телесным?

6. Кроме прочего, он придумал сей благовидный образ объяснения еще и для того, чтобы показаться человеком, принимающим на себя труд учительства по чувству сострадания к неразумным братьям. И вот, он исправляет чувственные представления, возникающие от сего именования [ «рождение»]; а тех вредных последствий, которые должны произойти от наименования Господа тварью, не отвращает. Кто представляет в своем воображении рождение телесным, тот легко перенесется мыслью и к вещественным образам творения.

Ибо если немощный при слове рождать будет представлять себе какое-то отделение, перемещение и истечение сущности рождающего, то нельзя ожидать, чтобы он не доведен был и до того, чтобы материю из «не сущих» внести в так назывемую вами ипостась твари. Почему же Евномий врачует мысленные немощи братий только вполовину и, заботясь о предполагающих телесное рождение, небрежет о тех, которые соблазняются наименованием твари? Это потому, что выражение «быть рожденным», как он сам знает, противно его мнениям, так как рожденный необходимо имеет неразрывную связь и совершенное, без всякого различия, сходство с родившим; а слово «быть сотворенным» благоприятствует и споборствует его предположениям, так как оно выражает мысль о чем-то чуждом, стороннем для сотворившего и вовсе не имеющем неразрывной с ним связи.

Рождение Сына и телесные представления

К этому Евномий присовокупляет следующее.

Евномий. Итак, по учению Писаний, мы говорим, что Сын есть порождение, не иное что-нибудь разумея под словом сущность и иное, от нее отличное, под тем, что означается ее именем; но то самое и есть сущность, что означается ее именем, так как название истинно соответствует сущности.

Что приводит Евномия к именованию порождения

Василий. И сими словами он, очевидно, борется против истины; впрочем, говорит согласно сам с собою. Ибо как в вышеприведенных речах определял, что сущность Бога всяческих обозначается Его нерожденностью, так и здесь говорит, что сущность Сына обозначается тем, что Он есть порождение, и этим хочет доказать, что по причине противоположности рожденного нерожденному, Единородный противоположен Отцу по самой сущности. Для сего-то и вводит речения, не употребляемые Духом Божиим, – называет Сына порождением. Откуда он это взял? Из какого учения? От какого пророка? От какого апостола, который бы придал Сыну такое наименование? Я нигде не нашел в Писании этого выражения, употребленного в сем смысле.

В Писании Сын нигде не называется порождением

7. А он хвастает, будто заимствовал такие названия не из иного какого учения, как из учения Духа. Мало ему труд даяти человеком (ср. Ис. 7:13); он дерзает клеветать и на самого Духа. Что Отец родил, это мы знаем из многих свидетельств; но чтобы Сын был порождение, этого еще не слыхали до сего времени. Сказано: Отроча родися нам, Сын и дадеся нам: и нарицается имя Его — не порождение, а — велика совета Ангел (Ис. 9:6). Но если бы словом «порождение» обозначалась сущность Его, то, конечно, не иному имени научились бы мы от Духа, как тому, которое могло бы явственно выразить сущность. И Петр, за признание истины сподобившийся услышать оное возвещение: блажен еси, не сказал: «Ты еси порождение», но: Ты еси Христос, Сын Бога Живаго (Мф. 16:16). Также и Павел, наполнивший все свои писания именем Сына, не употребил нигде слова «порождение», которое произносит Евномий с такой великой уверенностью, как будто бы заимствовал оное из божественного учения. Посему не должно здесь соглашаться с ним, что изменением и переделыванием предлежащего Отцу речения «родил» Сын Божий получает именование «порождения». Потому что неприлично человеку, наученному страхом Божиим, легко переходить от подлинных выражений к таким, какие покажутся от них происходящими; напротив, он любит [484]484
  В греч. тексте SC – άλλ' άγαττάν (дословно: «но любить»), в одном из списков —'άλλα γάρ πάσι (дословно здесь: «но ибо всех»). – Ред.


[Закрыть] держаться имен, данных в Писании, и ими наполнять свои славословия, сообразно с величием Божиим. Ибо ежели первые переводчики, переведшие Писание с еврейского языка на греческий, не осмелились истолковать значение некоторых имен, а передали подлинные еврейские выражения, как, например, Саваоф, Адонаи, Елои и сим подобные, и оказали такое благоговение не только к именам Божиим, но и к другим многим, то с каким страхом мы должны взирать на имена Господа! Если же они не отважились даже на истолкование некоторых имен, дабы, придав им несоответственное значение, не ослабить ясности и силы выражения, то разве позволили бы они себе составлять какие-нибудь имена по собственному измышлению?

Не подобает менять языка Писания посредством введения необычных выражений

8. Но ежели Бог родил, говорит Евномий, то почему не должно Рожденного называть порождением? Потому что страшно нам придавать свои имена Тому, КоторомуБог дарова имя, еже паче всякаго имене (ср. Флп. 2:9). Сын Мой еси Ты, – говорит Он, – Аз днесьродих Тя (Пс. 2:7). По их понятию, следовало бы здесь назвать Господа не Сыном, а порождением, потому что Он рожден; но не сказано того. Посему кто имеет пред очами Суд Христов и знает, как опасно отнять что-либо от словес, переданных Духом, или приложить к ним чтонибудь (см. Откр. 22:18–19)[485]485
  Св. Василий повторяет предостережение Откр. 12:18–19 о запрещении изменять слова Священного Писания, и на основании слов св. Василия (см.: Против Евномия II, 8) можно видеть, что он приравнивал деятельность Евномия к деятельности гностика Маркиона, «редактировавшего» и искажавшего текст Писания в пользу своего еретического учения. Ср.: Св. Ириней Лионский. Против ересей IV, 33, 8 (SC. T. 305. P. 22). – Ред.


[Закрыть] тот не должен покушаться вводить новое [486]486
  В двух списках слово καινοτομεΐν – «делать нововведения» заменено на κενοτομεΐν – «заниматься пустяками». – Ред.


[Закрыть] от себя, а должен довольствоваться тем, что прежде возвещено святыми. Итак, не крайнее ли безумие – отваживаться на то, что не принято ни в общем употреблении, ни в языке Писаний? Ибо какой отец или какая мать, с ласковой и нежной любовью к своему детищу, будет называть его порождением, оставив обыкновенное приветствие: «сын мой» или «чадо»? Чадо, сказано, иди в виноград (ср. Мф. 21:28). И в другом месте: Бог узрит себе овча на заколение, чадо (Быт. 22:8). Подобным образом говорит Исаак: кто еси ты, чадо? (Быт. 27:18). Еще: сыне, не пренебрегай наказания Господня (Притч. 3:11). Также: сын премудр веселит отца (Притч. 10: 1). То же и во многих местах. Но нигде не видно, чтобы кто-нибудь называл дитя свое порождением; и это по той явной причине, что «сын» и «чадо» суть имена, приличные существам одушевленным, слово же «порождение» редко к ним прилагается. Порождением можно назвать и выкидыш, еще не получивший образа, но он недостоин называться чадом. Порождениями именуются и плоды земные, но не чадами. Не имам пити, сказал Господь, от порождения винограда сего [487]487
  В славянском переводе место сие читается так: от сего плода лознаго; в греческом Новом Завете: εκτούτου τον γενήματος της αμπέλου; у Василия Великого: εκ του γεννήματος τής αμπέλου ταύτης.


[Закрыть] (ср. Мф. 26:29). А об одушевленных существах редко где найдем употребляемым сие название; и где употребляется оно в этом смысле, там говорится, как всякий может видеть, о таком животном, которое предано на поругание и представляется в пример злости. Ибо сказано: змия, порождения ехиднова (Мф. 23:33). Посему-то, думаю, и общее употребление речи находит это наименование низким, и Божественное Писание явно отвращается от него, особенно в отношении к Единородному Сыну Божию. Писание не допускает даже и названия «чадо», так как в нем заключается много человеческого [488]488
  К Сыну по божеству это слово не употребляется в Новом Завете, а лишь один раз – к Его человечеству (см.: Лк. 2:48). – Ред.


[Закрыть]. Апостол повсюду именует Господа Сыном, а также и другими различными наименованиями прославляет Его, называя и Первородным (см. Рим. 8:29; Евр. 1:6), и Образом (см. 2 Кор. 4:4), и Сиянием (см. Евр. 1:3), но избегает названия «порождение». Если же он, или кто другой из верховных проповедников слова, употребляет сие выражение, то пусть Евномий докажет это, и мы позволим ему уничтожить все сказанное нами. Но он не может сего сделать, если не решится, подражая нечестивому Маркиону, иное из словес Божиих [489]489
  В ряде списков: «Божественных Писаний». – Ред.


[Закрыть] исключать, иное в них вносить. Таким образом доказано, что слово «порождение» не свойственно ни общему употреблению, ни языку Писаний.

Имя относительное даже больше, чем имя абсолютное, не может означать сущности

9. Теперь посмотрим, можно ли употреблять сие имя для означения самой сущности Сына [490]490
  В трех списках стоит: «Ипостаси Сына». – Ред.


[Закрыть]. Евномий говорит:

Евномий. Невозможно представить, чтобы иным чем-нибудь была сущность и иным, от нее отличным, было то, что означается именем; но то самое и есть сущность, что означается именем, так как название истинно соответствует сущности.

Василий. Воистину достойны судей, которых ты воображаешь, эти твои учения. В самом деле, ты – как будто на торжище сновидений или в собрании пьяных, где никто не слушает и не разумеет того, что говорится, – постановляешь свои законы с большой свободой, думая, что вместо всех доказательств уже довольно того, что ты так сказал [491]491
  Аллюзия на знаменитое выражение пифагорейцев – «сам сказал», которым то или иное высказывание, восходящее к самому Пифагору, который не оставил после себя никакого письменного учения, подкреплялось тем самым его безоговорочным авторитетом. Впоследствии это выражение стало нарицательным. – Ред.


[Закрыть]

Но кто не знает, что есть те имена, которые произносятся в смысле абсолютном, о вещах самих по себе, таковые действительно обозначают соответствующие им предметы, а есть те, в которых выражается только связь одного предмета с другими, [показывают только отношение его к тем предметам, к которым он применяется] [492]492
  Слова из текста ТСО, отсутствующие в греч. оригинале. – Ред.


[Закрыть]? Так имена «человек», «конь», «вол» означают самые предметы именуемые. А выражения «сын», или «раб», или «друг» показывают единственно соотношение сопряженных понятий. Таким образом, кто слышит слово «порождение», тот не обращается мыслью к какой-нибудь сущности, а разумеет только то, что есть связь одного с другим, ибо порождением называется порождение чье-нибудь. Посему не крайнее ли это безумие – узаконивать, чтобы признавали за сущность то, что не подает [повода для] мысли о какой-нибудь самостоятельности, но означает только отношение [493]493
  Св. Василий хочет сказать тем самым, что наименование «порождение» суть имя соотносительное, а не субстанциальное, оно отвечает скорее на вопрос «чье?», «в отношении с кем?», чем «что?». Наименование «нерожденный» указывает также не на сущность, а на способ бытия и отвечает на вопрос «как?». – Ред.


[Закрыть] одного к другому? Да и абсолютные имена хотя и кажутся лучше других выражающими какойнибудь предмет, однако ж – как показали мы это немного выше – не представляют самой сущности, а только означают некоторые свойства, к ней относящиеся.

10. Но этот великий мудрец, проведший всю жизнь в суетных ухищрениях, не стыдится говорить, что словом «порождение» обозначается самая сущность Единородного [494]494
  В ряде списков стоит: «Ипостась Единородного». – Ред.


[Закрыть]. Посмотрите же, как это нелепо. Если сущность есть порождение и, наоборот, если порождение есть самая сущность, то все порождения будут единосущны между собой. А из этого – по его способу умозаключения – что выйдет? То, что Создатель всяческих окажется имеющим одинаковую сущность со всеми причастными рождению [495]495
  В ряде списков стоит вместо γεννήσεως – «рождения» – γενήσεως, что можно перевести и как «рождения», но и как «возникновения», «приведения в бытие», «творения» (род. пад.). – Ред.


[Закрыть] Ибо Евномий не скажет, чтобы порождение означало сущность только в Сыне и не удерживало бы того же значения в прочих существах, причастных рождению. Иначе пусть представит какую-нибудь ясную и неопровержимую причину, почему бы одно и то же название не имело одинаковой силы равно для всех предметов, им означаемых. Но он не найдет ее, ибо какое ни придумает он понятие порождения – оно будет одинаково приличествовать всем рожденным.

Сильнейшим же доказательством истинности сказанного нами пусть будет собственное размышление каждого из слушателей. Пусть каждый спросит себя, какое понятие он напечатлевает в себе, когда услышит, что такой-то есть порождение такого-то. То ли, что рожденный есть сущность родившего? Но это смешно. Истинно же только то, что один от другого, посредством рождения, приведен в бытие. Подобным образом то же следует сказать и о Единородном, и о ком бы то ни было из рожденных. И никто да не подумает, чтобы сим сходством отношения уничтожалось достоинство [496]496
  В некоторых списках: «слава Единородного». – Ред.


[Закрыть] Единородного. Ибо отличие Сына от других состоит не в особенном отношении Его к чему-нибудь, а в своеобразии сущности [497]497
  В одном из списков: «Премудрости». – Ред.


[Закрыть], в которой является превосходство Бога пред существами смертными.

Теперь посмотрите, до какой нелепости доводит их учение. Ежели словом «порождение» называется порождение другого – что доказывается общим употреблением и чему никто не станет противоречить – и оно же, в соответствии с их учением, указывает на сущность Сына, то оно окажется сущностью Того, Кого порождением и называется. Следственно, это название, то есть «порождение», будет означать сущность уже не Единородного, что они усиливаются доказать, но Бога всяческих. Ибо если невозможно представить, чтобы иным чем-нибудь [498]498
  В одном из списков: «иным чем-нибудь» заменено на «они полагают». – Ред.


[Закрыть] была сущность и иным чем, отличным от нее, было ее порождение; если слова «сущность» и «порождение» равносильны, а Сын есть порождение Бога, то Он будет сущностью Бога, так как порождение означает сущность. И таким образом из умствования Евномиева докажется, что порождение есть сущность Нерожденного [499]499
  Комментаторы французского перевода «выстраивают» следующую софистическую аргументацию Евномия: если порождение=сущность, то порождение Бога=сущность Бога; следовательно, порождение=сущность Нерожденного. Весь софизм построен на формальном отождествлении genetivus objectivus (порождение Бога) и genetivus subjectivus (сущность Бога) (SC. T. 305. P. 41). – Ред.


[Закрыть] Если же сей вывод достоин смеха, то пусть весь стыд возьмет на себя тот, кто положил первые посылки. Это уже обыкновенно так бывает, что когда умствование однажды оторвется от истины, то самая последовательность заблуждения увлекает его во многие и опасные нелепости.

2-е опровержение: против утверждения, что Сын был рожден, а иначе Его бы не было

11. Но это еще как бы некоторые начатки брани и приготовления к хуле; главную же сущность зла предлагает он вслед за сим, говоря:

Евномий. Сущность Сына, не существовавшая прежде своего составления [500]500
  В четырех списках: «прежде своей сущности». – Ред.


[Закрыть], рождена; впрочем, рождена прежде всех, по воле Отца.

Василий. Опять те же хитрости, как и прежде! Толкует нам о сущности Сына, как будто бы представлял Сына чем-нибудь иным, отличным от Его сущности, и таким образом слегка приготовляет слух к хуле [501]501
  Ср.: Свт. Василий Великий. Против Евномия I, 16. С. 198 наст. изд. – Ред.


[Закрыть], не говоря явно, что Сын рожден из ничего, а только внушая, что рождена сущность Его, не существовавшая прежде. Но скажи: прежде чего не существовала она? Рассмотрите его ухищрение. Чтобы все подумали, что он говорит нечто сносное, он сравнивает ее с ней самой и не говорит, прежде веков ли она не существовала или просто не существовала, а только прибавляет: «прежде своего составления». Но скажи мне: что утверждаешь ты о сущности Отца – древнее ли она своего составления? Если Евномий не подчиняет временам сущность Сына и слова «прежде» не разумеет в этом смысле, то слово сие [502]502
  Т. е. словосочетание «прежде своего составления». – Ред.


[Закрыть] суетно и пусто, а потому и не достойно ответа. Не менее пустым будет оно и в отношении к Богу всяческих, если бы захотели и на Него перенести такое суесловие. Ибо в сем случае равно было бы бессмысленно – сказать и то, что Бог не существовал прежде Своего составления, и то, что Он существовал прежде Себя. Если же слово «прежде» относит он к сущности Сына в значении времени и скажет, что сущность Его рождена, или, точнее, что Сам Сын рожден из ничего (ибо, по отношению к самой мысли, нет никакой разности сказать так или так), то, во-первых, поставит Творца веков вторым после времен, или, если угодно, после веков; во-вторых, выдерживая последовательность в своих хулениях, скажет, что и Отец, не бывши Отцом от начала, сделался Отцом уже после.

Отец и Сын – совечны

12. Но ежели быть Отцом есть [свойство] доброе и приличествующее блаженству Бога, то почему же приличествующее Ему [свойство] не принадлежало Ему от начала? Или по неведению лучшего, или по бессилию (так должны они необходимо объяснять причину сего недостатка), по неведению, как будто бы Бог изобрел лучшее уже после; по бессилию, как будто бы Он, зная и разумея наилучшее, не мог оного достигнуть. Если же не добро Ему быть Отцом (что сказать противно правде), то для чего Он принял бы изменение и избрал бы худшее? Но пусть такая хула обратится на ее виновников! Бог же всяческих от беспредельной вечности есть Отец и не начал быть Отцом когда-нибудь. Ибо ни недостаток силы не препятствовал исполнению Его воли, ни то, что Он выжидал истечения каких-нибудь веков, дабы, подобно людям и прочим животным, достигнув зрелого возраста, когда пришла бы сила чадорождения, получить желаемое (так мыслить и говорить о Нем свойственно только сумасшедшим); напротив, Он имеет в Себе, если могу так назвать, отцовство сораспростертое с Его вечностью. Посему и Сын, предвечно сущий и всегда сущий, не начал быть когда-нибудь, но когда Отец, тогда и Сын, и с мыслью об Отце тотчас соединяется и мысль о Сыне, ибо очевидно, что Отец есть Отец Сына [503]503
  Ср.: Свт. Василий Великий. Против Евномия I, 5; II, 28. С. 180, 249 наст. изд. – Ред.


[Закрыть] Нет никакого начала для Отца, а Сына начало – Отец; и между Ними нет ничего среднего. Итак, как же не существовал от начала (а это именно и значит в их лжеумствованиях употребленное вопреки этому [504]504
  Слов «вопреки этому» не было в ТСО, в одном из списков стоит: «об этом». – Ред.


[Закрыть] выражение «прежде своего составления») Тот, Который не имеет прежде Себя ничего, что можно было бы примыслить, кроме Отца, от Которого имеет бытие и Который не превышает Его каким-нибудь расстоянием, а предпоставляется пред Ним только как причина? Посему если доказано, что общение Сына с Богом и Отцом вечно, и мысль наша непосредственно, не встречая никакой пустоты, переходит от Сына к Отцу и без всякого промежутка Сына с Отцом соединяет, то как может к Тому, Который ничем посредствующим не отделен от Отца, прикоснуться хула лжеучителей, говорящих, что Он приведен в бытие из ничего?

Сын не после «веков» и времени

13. После этого нельзя не удивляться их безумию и в том, что они не понимают, как, утверждая, что Сын из ничего, вместе с сим поставляют Его не только после Отца, но и после того посредства, которым разграничивают Единородного от Отца. Ибо ежели есть что-нибудь между Отцом и Сыном, то оно необходимо должно быть древнее существования Сына. Что же это будет? Что иное, как не век или время[505]505
  По поводу спора о природе времени и о понятии «века» см. примечания на c. 205 наст. изд. – Ред.


[Закрыть]? Ибо кто думает, что жизнь Отца продолжительнее жизни Единородного, тот чем иным будет измерять ее – дабы сказать, что нашел избыток одной жизни пред другой, – как не промежутком каких-нибудь веков или времен? Но ежели это истинно, то ложь говорит Писание, которое утверждает, что через Него получили бытие веки (см. Евр. 1:2), и учит, что вся Тем быша (Ин. 1:3), включая в число всех вещей, без сомнения, и веки. Если же они скажут: «Мы не отрицаем, что Сын родился прежде веков», то да будет известно, что они то самое, что на словах уступают, на деле отвергают. Чтобы доказать сие, мы спросим их, производящих из ничего сущность Единородного: когда не было Его, как вы говорите, что было тогда той длительностью? И какое для нее придумаете название? Общее употребление подчиняет всякую длительность или временам, или векам: что для чувственных вещей – время, то для премирных – естество века. Если они, по своей мудрости, придумают нечто третье, пусть скажут. Если же умолчат, то да будет известно, что они сущность Единородного поставляют на втором месте после веков. Ибо ежели было какое-нибудь протяжение прежде Сына, сораспростертое с жизнью Отца, то оно, очевидно, было одним из веков. Но нет и не будет ничего такого, что можно бы было представить в мысли прежде бытия Единородного. Ибо что ни примыслим как самое древнейшее, всего того выше окажется бытие Бога Слова, Которое в начале было у Бога (см. Ин. 1:1). И хотя бы тысячу мечтаний о предметах не сущих вымыслил самообольщенный ум, усиливающийся созидать небывалые призраки, никогда не изобретет он такой хитрости, посредством которой мог бы перенестись далее начала Единородного, и оставить позади своего движения жизнь Того, Кто есть самая Жизнь, и своим словом возвыситься над началом Бога Слова, и усмотреть веки, в которых бы не было Бога веков.

Доказательство от Писания против арианской дилеммы: а) Ин. 1:1

14. После сего посмотрите, какими словами Евномий чтит Единородного, отняв у Него подобающую Ему славу.

Евномий. Впрочем, сущность Сына рождена прежде всех, по воле Бога и Отца.

Василий. Вот какое великое достоинство приписывает Сыну – быть старее создания и существовать прежде сотворенных Им существ, полагая, что уже довольно и того для славы Создателя всяческих, когда Он поставлен прежде Своих тварей. Отчуждив Его от свойственного Ему общения с Богом и Отцом, воздает Ему славу тем, что предпочитает Его тварям. Потом, с бесстыдством склоняя нас к хуле [506]506
  В одном из списков: «к свидетельству». – Ред.


[Закрыть] хитростями, как он полагает, окружает нас искусными доводами своих умствований.

Евномий. Существующего Сына родил Бог, или не существующего[507]507
  Этот софизм напоминает формулу Ария из его «Фалеи» —ουκ ην πριν γίνηται – «не бывший прежде – рождается» (см.:Свт. Афанасий Великий. Первое слово на ариан, 5), осужденную I Вселенским Собором 325 г. (SC. T. 305. P. 53). – Ред.


[Закрыть]. Если не существующего, то не укоряй меня никто в дерзости. Если же существующего, то сказать сие не только есть чрезмерная нелепость и хула, но и совершенная глупость, ибо существующему не нужно рождение [508]508
  В ряде списков «возникновение» —γενέσεως. —Ред.


[Закрыть].

Василий. Это всем известное лжеумствование давно уже изобретено другими, а теперь только довершено в его устах, бесстыдных и наглых.

Мы же прежде всего напомним слушателям, что этот мудрец дошел до таких необходимых заключений, следуя невежеству грубых людей, которые, слыша о рождении Сына, разумеют сие человекообразно: держась представлений чувственных, по ним ведет он ненаученные души к умозрению духовному и потому, видя, что рождающиеся животные рождаются, не бывши прежде, и что родившийся сегодня не существовал вчера, переносит это понятие и на бытие Единородного и говорит: «Поскольку Он родился, то прежде рождения [509]509
  В ряде списков «возникновение» —γενέσεως. —Ред.


[Закрыть] не было Его». Вот как высоко богословствует он пред нами о рождении Единородного! [510]510
  Ср.: Свт. Епифаний Кипрский. Панарион III, 69, 6. — Ред.


[Закрыть] Вот какими словами врачует немощи братий наших, более других будучи достоин выслушать притчу: врачу, исцелися сам (Лк. 4:23)! Какое же смягчительное врачевство можем мы предложить ему против этой странной болезни ума, если не сии глаголы, возвещенные нам Духом Святым через блаженного Иоанна: в начале бе Слово, и Слово бе у Бога, и Бог бе Слово (Ин. 1:1)? Сими двумя изречениями [511]511
  Т. е. словами в начале и бе, значение которых свт. Василий разъяснит далее; причем, обращаясь ко второму из них, т. е. к глаголу бе, свт. Василий, по всей видимости, будет подразумевать само грамматическое значение этого слова. Дело в том, что глагол (по-гречески) является так называемым «имперфектом» глагола «быть». Имперфект же в древнегреческом языке использовался для обозначения незаконченного действия в прошлом, точнее, для обозначения просто действия в прошлом – безотносительно его начала и конца: писал, хотел, плыл и т. п. Противопоставлялся же действию законченному: написал, захотел, приплыл. В таком случае глаголу «был» (бе) будет противопоставляться глагол «стал». Как представляется, именно это противопоставление здесь имеет в виду свт. Василий. – Ред.


[Закрыть] евангелист заградил все пути лжеучению, потому что ни первое превзойти, ни из границ второго выйти – невозможно. Невозможно придумать что-нибудь такое, что было бы древнее начала, ибо сие последнее не было бы и началом, если бы далее его существовало что-нибудь. Невозможно также перейти мыслью за пределы речения бе [512]512
  Т. е. было. – Ред.


[Закрыть] и за сим усмотреть время, в которое бы не было Бога Слова; потому что эта мысль не было есть уже уничтожение мысли бе. Если бы начало было из числа вещей, разумеемых относительно к другим, как, например, можно разуметь сии выражения: начало премудрости (Пс. 110:10; Притч. 1:7), или: начало пути блага (Притч. 16:6), или: в начале сотвори Бог (Быт. 1:1), то, может быть, еще могли бы мы вознестись мыслью за пределы рождения того, что произошло из такого начала. Но поскольку здесь (Ин. 1:1) начало разумеется в смысле отрешенном и безотносительном и означает высочайшую природу, то не достоин ли осмеяния тот, кто придумывает нечто далее сего естества или усиливается занестись мыслями выше него? Как беспредельно сие начало, за которым нельзя ничего предположить, так же в беспредельность простирается и означаемое словом бе. Ибо слово бе не показывает здесь бытия временного, как в следующих выражениях: человек бе [513]513
  В славянском переводе: человек некий бяше.


[Закрыть]во стране Авситидийстей (Иов. 1:1), или: бе[514]514
  В славянском переводе: и бысть.


[Закрыть] человек от Армафем (1 Цар. 1:1), или: земля же бе невидима [515]515
  В ряде списков добавлено: и неустроена. – Ред.


[Закрыть] (Быт. 1:2); напротив, сам евангелист в другой книге открыл нам значение сего бе, сказав: Сый, и Иже бе, и Вседержитель (ср. Откр. 1:8), ибо что означает слово Сый, то же и слово бе, то есть бытие присносущее и невременное[516]516
  В одном из списков: «безначальное». – Ред.


[Закрыть]. А называть не сущим Сущего в начале – не свойственно ни тому, кто сохраняет неповрежденным понятие начала, ни тому, кто соединяет с оным бытие Единородного. Ибо как нельзя представить в мыслях что-нибудь существующее прежде начала, так нельзя и отделять от начала бытие Бога Слова [517]517
  Ср.: Свт. Василий Великий. Беседа 14, 1–2; Свт. Афанасий Великий. Первое слово на ариан, 11–13. — Ред.


[Закрыть]. Итак, сколько бы далеко ни желал ты вознестись любопытными разысканиями ума, никогда не сможешь взойти выше сего бе и мыслями своими стать вне оного.