Текст книги "Лишенные плоти"

12

Удобнее всего до Вустера добираться на поезде. В вагоне Тони успел бы еще раз пробежаться по всем отчетам по делу. И в город приехал бы отдохнувшим и бодрым, а не измотанным бесконечными лабиринтами шоссе, опутавшими Бирмингем. Выбор был очевиден, и в обычных обстоятельствах Тони не стал бы долго нам ним раздумывать. Но без машины он будет целиком и полностью зависеть от милости полиции Уэст-Мерсии. Если его вдруг охватит желание проехать мимо дома или фабрики Артура Блайта, придется выдумывать для полицейского водителя какой-нибудь нелепый предлог. А если среди бессонной ночи ему захочется еще раз осмотреть место преступления? Тогда уж местные копы точно решат, что он ненормальный. Поставленный перед выбором между свободой и комфортом, Тони отдал предпочтение свободе.

Подъезжая к отелю в Вустере, Тони в сотый раз проклинал собственную глупость. Почему он не догадался на месте взять машину напрокат? Он прикинул, что на дорогу у него уйдет часа два.

Через три с половиной часа пути он чувствовал себя как выжатый лимон. Опустив голову на руль, Тони безуспешно пытался расслабить мышцы шеи и плеч. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы заставить себя выбраться из машины, добрести до отеля и получить ключи от номера.

Только он закрыл за собой дверь, как на него, придавив тяжелой лапой, накатилась депрессия. Тони знал, что на свете бывают отели, радующие глаз и сердце постояльца. Пару раз он в таких останавливался – когда его нанимали корпорации, лелеявшие наивную надежду, что Тони удастся повысить мотивацию их менеджеров. Этот номер к ним не относился. Декор – хотя, честно говоря, никаким декором тут и не пахло, – представлял собой палитру всех оттенков тускло-коричневого, начиная с грязновато-шоколадного и заканчивая темно-табачным цветом. Слишком маленькое окно выходило прямо на парковку. Телевизор ловил всего семь каналов, а кровать больше всего напоминала деревянный поддон со склада. Тони, конечно, знал, что бюджет полиции ограничен, но неужели они не могли снять ему отель попристойнее?

Вздохнув, Тони бросил сумку с вещами на пол и уселся на кровать. Прямо напротив на стене висела гравюра с изображением африканской саванны. Связь между Вустером и антилопами гну от Тони ускользнула. Вытащив мобильник, он позвонил детективу-инспектору Стюарту Паттерсону.

– Я в отеле, – сообщил Тони.

– Я незнаком с методами вашей работы, но вы, кажется, говорили, что хотите изучить место преступления? – спросил Паттерсон.

– Да, с этого я бы и хотел начать. А потом, если можно, поговорил бы с родителями.

Паттерсон сказал, что пришлет за ним детектива Амброуза с машиной. Тони предпочел бы встретиться с самим Паттерсоном, но, понимая, что в чужой монастырь со своим уставом не лезут, промолчал. Пока что сойдет и помощник. А тут он устроит свою базу.

До приезда Амброуза оставалось еще полчаса, и Тони решил прогуляться. Отель располагался в районе городского центра, и через пять минут Тони оказался на улице, застроенной банками, агентствами недвижимости и сетевыми магазинами, вытеснившими традиционные местные лавочки. Продавали те же шоколадки, туфли, открытки и вина, что и на любой торговой улице любого города. Тони бесцельно бродил туда-сюда, рассеянно разглядывая витрины, пока вдруг не наткнулся на знакомую вывеску – то самое агентство недвижимости, с которым он имел дело.

В центре витрины красовалось объявление о продаже его дома.

– Что-то многовато совпадений для человека, который в них не верит, – пробормотал Тони. – Может, это и впрямь знак? – Звук собственного голоса помог стряхнуть оцепенение, и Тони не задумываясь открыл дверь агентства. – Доброе утро, – радостно сказал он. – С кем можно поговорить по поводу того объявления в витрине?

Никогда еще Пола не радовалась так при виде своей начальницы. Судмедэксперт и криминалисты настаивали на перевозке тела Дэниела Моррисона, но Пола, заручившись поддержкой Фрэнни Райли, настояла на своем.

– Нельзя поднимать тело до приезда главного инспектора, – убеждала их Пола. – И мне плевать, что вашему начальству не терпится сбагрить это дело. Тело будет лежать на месте, пока инспектор Джордан не решит иначе.

Кевин Мэттьюз прибыл на место преступления очень вовремя – на Полу наседали все активнее. Обстановка накалялась с каждой минутой. Наконец подъехала машина, и Пола увидела Кэрол. Выглядела та шикарно, куда лучше обычного. Неизвестно, где она задержалась, но явно с кем-то, на кого хотела произвести впечатление.

– Извините за опоздание, – сказала Кэрол, расточая обворожительные улыбки. – Попала в пробку из-за аварии на Бэрроуден-роуд. И, как назло, мобильник там не ловит. Еще раз извините и спасибо за проявленное терпение.

Когда Кэрол хотела понравиться, с ней никто не мог сравниться. Ради одного ее одобрительного взгляда все готовы были в лепешку расшибиться. Она, бесспорно, была красивой женщиной. Красивой, умной и упрямой, о чем говорили твердо сжатый рот и прямой взгляд! Пола сознавала, что немножко влюблена в нее, но, понимая, что ей ничего не светит, давно смирилась с этим.

– Сюда, шеф, – сказала она и повела Кэрол к котловану. По пути она представила ее Райли. – Детектив-сержант Райли мне очень помог. Думаю, к его мнению стоит прислушаться, – добавила она. Кодовая фраза, означавшая: «Наш человек, несмотря на устрашающую внешность».

Встав рядом с Кэрол, Пола взглянула вниз – поистине печальное зрелище. Бедняга лежал на самом дне котлована. Одежда мальчика перепачкалась кровью и землей, а голова в пакете казалась ненастоящей, бутафорской – как из какого-нибудь дешевого ужастика.

– О боже, – вздохнула Кэрол и отвернулась. Пола заметила, что губы Кэрол слегка дрогнули. – Давайте вытаскивать его отсюда, – велела она и, отступив в сторону, подозвала к себе членов команды. – Будем исходить из предположения, что это тело Дэниела Моррисона, – заговорила она. – Труп соответствует описанию пропавшего мальчика. Кроме того, под курткой на нем форменный свитер школы Уильяма Мейкписа. Значит, от того времени, когда Дэниела последний раз видели его знакомые, нас отделяет около шестидесяти часов. Работы предстоит много. Как только выясним точное время смерти, будет ясно, сколько часов нам предстоит заполнить. На мой взгляд, это совершенно необходимо. Пола, оставайся на связи с детективом Райли, убедись, что они перешлют нам все материалы. Кевин вместе с детективом из Отдела по работе с семьями погибших отправится к родителям, а ты, Пола, займись пока остальными делами. – Кэрол подошла к краю огороженной площадки. Команда держалась поблизости. – Во-первых, – продолжила она, обращаясь к Поле, – займись школой. Опроси учителей и друзей. Это частная школа, так что будь готова к тому, что столкнешься с выпендрежниками и козлами. Не дай им сбить себя с толку. Узнай, каким Дэниел Моррисон был в школе. Стейси мы натравим на его компьютер. А, вот еще что, Пола. Я хочу, чтобы дорогу от шоссе до съезда на стройку осмотрели как можно тщательнее. Скажи об этом детективу Райли. – Кэрол обернулась к своей опергруппе и слабо улыбнулась: – Мы должны добиться результата, ради Дэниела. Давайте приниматься за работу.

– Мне заехать за Тони в больницу? – спросила Пола и через плечо Кэрол увидела, как Кевин отчаянно мотает головой.

Кэрол напряглась:

– Нет, на этот раз обойдемся без Тони. Если нам понадобится профайлер, придется обратиться за помощью к кому-нибудь из университета.

Неплохо, подумала Пола, в ее голосе почти не слышно презрения. Только хорошенько узнав Кэрол, можно было понять, как низко она ставит наивных мальчиков и девочек из Министерства внутренних дел.

– И еще одно, – добавила Кэрол. – Надо узнать, кто был связан с этой стройкой. Кевин, как только освободишься, свяжись с застройщиком и получи от него список сотрудников, включая архитекторов и инспекторов. Для их проверки и допросов я вызову на подмогу нескольких человек из Северного отделения. Посмотрим, может, что из этого и выйдет. – Кэрол пробежала рукой по волосам. Пола не раз видела этот жест – он означал, что Кэрол намеренно тянет время. – Я что-нибудь упустила? – спросила Кэрол.

Никто не ответил. Пола давно мечтала, что когда-нибудь, в один прекрасный день, она выдвинет блестящую идею, которая окажется полной неожиданностью для Кэрол и остальных членов команды. Отвернувшись, Пола вытянула из пачки сигарету. К сожалению, сегодня не этот прекрасный день.

В реальности дом оказался еще лучше, чем на фотографиях. Бросались в глаза его правильные пропорции и строгие, типично эдвардианские линии; заиграл новыми красками ухоженный сад. Открыв ворота, Тони пошел по дорожке. Под его ногами скрипел в ломаном ритме гравий – результат легкой хромоты, которой его наградил психбольной с топором, переставший принимать лекарства. Врачи предлагали Тони еще одну операцию, но он отказался. Его и так бесила временная нетрудоспособность. Валяясь на больничной койке, он больше всего страдал оттого, что почти перестал контролировать собственную жизнь. Эта мысль выводила Тони из себя. Покуда хромота терпима, операции не бывать.

Женщина-агент, обещавшая показать ему дом, еще не пришла, и Тони решил прогуляться. Позади особняка обнаружился розовый сад. В это время года кусты стояли голые, но Тони легко представил себе, как красиво тут будет летом. В садоводстве он совершенно не разбирался, но любой на его месте сообразил бы, что за аккуратно разбитыми клумбами отлично ухаживают. Присев на каменную скамью напротив розария, Тони погрузился в размышления. Наверное, и Артур Блайт не раз присаживался тут подумать, предположил он.

Правда, едва ли его одолевали те же мысли, что и Тони. И вряд ли Блайт по полдня добровольно месил грязь, пытаясь понять, почему убийца выбрал именно эту замызганную стоянку, чтобы отделаться от трупа своей юной жертвы. Помощник Паттерсона, Альвин Амброуз, оказался толковым парнем – он рассказал Тони, в каком состоянии нашли Дженнифер, и точно описал местность, где было обнаружено тело. Страшные раны в области половых органов были нанесены уже после смерти девочки.

– Но не здесь, – подал голос Тони. – Для такого нужно спокойное, уединенное место.

– Да еще и погодка подкачала, – добавил Амброуз. – Был ливень, и ветер дул почти штормовой. Началось все это во второй половине дня. Как раз в это время Дженнифер распрощалась со своей подружкой Клэр. В такую погоду и с собакой-то гулять неохота, не то что… ну, вы поняли. Не то что делать то, что он с ней сделал.

Тони еще раз осмотрел отстойник для машин.

– Ему нужно было укрытие – и от погоды, и от любопытных глаз. Раз она уже была мертва и закричать не могла, он мог спокойно измываться над телом. Думаю, скорее всего, он обрабатывал ее прямо здесь, в кузове фургона или грузовика. – Прикрыв на мгновение глаза, Тони представил, как выглядит стоянка под покровом тьмы. – Вероятно, он подгадал удобный момент, чтобы избавиться от тела. Это логичнее, чем ехать сюда наугад, надеясь, что никто тебя не заметит, – добавил Тони и направился к подлеску. Там пахло перегноем, сосновой смолой и мочой. Тони эти запахи ничего не подсказали, и потому он вернулся к Амброузу. – Вариантов два: либо он уже тут бывал, либо наткнулся на стоянку случайно. Какой из вариантов верен, сказать невозможно. И у нас нет никаких оснований полагать, что если он и использовал стоянку раньше, то делал это из преступных намерений. Вполне возможно, он просто заезжал сюда поменять колесо или вздремнуть.

– Мы каждый вечер сюда приезжаем, опрашиваем водителей. Пытаемся узнать, не видели ли они чего необычного, – сказал Амброуз, явно понимавший, что этого недостаточно.

Тони нравилось, что в тоне сержанта не звучало ни намека на высокомерное презрение, с которым он часто сталкивался, сотрудничая с другими копами. Амброуз держался бесстрастно, говорил мало, но при этом вовсе не производил впечатления глупого человека. Рот он открывал только тогда, когда ему было что сказать, и до сих пор каждое его замечание заслуживало самого пристального внимания.

– Не могу даже представить, что бы привлекло внимание дальнобойщиков, – пробормотал Тони. – Отделавшись от трупа здесь, убийца подкинул нам проблем. Скорее всего, он не из местных, а значит, проработка обычных подозреваемых ни к чему не приведет.

– А почему вы думаете, что он не местный? – заинтересовался Амброуз.

– Мне кажется, местный житель знал бы о других, гораздо более удобных местах, где можно избавиться от тела. Не таких людных, подальше от дороги. Более безопасных и удобных для убийцы. Он сильно рисковал, выбрасывая тут труп. Даже если он и наткнулся на эту стоянку раньше, использовать ее он решил спонтанно – места лучше он тут не знал, а ехать с трупом в машине куда-то еще боялся.

– Логично, – кивнул Амброуз.

– Я старался, – усмехнулся Тони.

Невозмутимая физиономия Амброуза тут же расплылась в улыбке.

– Потому мы вас и вызвали.

– Ваша первая серьезная ошибка. – Ухмыльнувшись, Тони развернулся и в очередной раз прошелся по стоянке. С одной стороны, убийца явно планировал свои действия. На протяжении нескольких недель втирался к Дженнифер в доверие, чтобы та заглотила его приманку. Ему удалось захватить девушку без свидетелей, не вызвав ни у кого подозрений. И, как говорит Амброуз, совершить убийство, не оставив никаких улик и следов, с которыми могли бы работать криминалисты. А потом он вдруг решает выбросить тело у самой дороги, явно не беспокоясь, что тут его быстро обнаружат.

– Может, он просто хилый? – крикнул Тони Амброузу. – И не смог оттащить тело дальше. У людей вообще есть тенденция приписывать убийцам сверхчеловеческие способности, – добавил он, подойдя поближе. – Просто потому, что в глубине души мы считаем их монстрами. Но обычно такие преступники не отличаются физической мощью. Вот вам не составило бы труда отнести четырнадцатилетнюю девушку в глубь леса, где она пролежала бы еще несколько месяцев. А мне… Я бы еле-еле вытащил ее из машины, да и до обочины доволок бы с большим трудом. Возможно, этим и объясняется явное противоречие в действиях убийцы.

Больше никаких стоящих выводов из осмотра места преступления Тони не извлек. Оставалась надежда на разговор с Мейдментами, но те готовы были его принять не раньше вечера. Отец Дженнифер, видимо, вернулся к работе и был занят до четырех часов. Если бы Тони верил в мистику, он бы счел это совпадение очередным знаком свыше. Он бы, разумеется, отменил встречу с агентом, если бы она помешала его беседе с родителями Дженнифер, но этого не произошло. Напротив, предложение Мейдментов перенести встречу на вечер идеально укладывалось в его планы.

Амброуз подбросил Тони до отеля. Наверное, думал, что тот примется перечитывать свидетельские показания, а не усядется в розовом саду в ожидании риелтора, которая будет демонстрировать Тони его собственный дом. Это выходило за всякие рамки нормы. Не так, конечно, как убийство юных девушек, но все же такое поведение многим показалось бы странным.

Все же хорошо, что Амброузу не все о нем известно, подумал Тони.

13

В минуты упадка Кэрол задумывалась, что же такого ужасного может сделать с ней Джеймс Блейк. Например, устроит ей повышение. Но такое, которое отстранит ее от командования своим «войском». После этого повышения она будет часами торчать за письменным столом, заваленная бумажками и занятая пустыми разговорами, пока всю важную, всю настоящую работу будут делать другие.

Как происходило и сейчас. Пока ее команда трудилась на передовой, выбиваясь из сил в поисках убийцы Дэниела Моррисона, она сидела в кабинете, ожидая результатов вскрытия тела мальчика. Обычно в таких ситуациях Кэрол пыталась убить время, занимаясь административной и бумажной работой, но сегодня ее мысли то и дело перескакивали на посторонние темы.

Опыт расследования «висяков» обогатил профессиональный арсенал Кэрол Джордан массой новых приемов. Она и раньше отличалась способностью выволакивать из шкафов подозреваемых и жертв самые глубоко запрятанные скелеты, а с этой работой приноровилась раскапывать и тайны прошлого, когда не существовало ни электронных архивов, ни мобильных телефонов с детализацией разговоров и счетами. Как раз в такие времена в Галифаксе жил и, предположительно, трудился Эдмунд Артур Блайт. Самые полные сведения о событиях тех лет она добывала в библиотеках, откуда частенько брала контактные данные доживших до наших дней экспертов. Иногда нужную информацию можно было получить, подобрав правильный ключик к вратам электронной Сети. И у Кэрол Джордан имелась поднаторевшая в этом помощница.

Стейси сидела в кабинете, окруженная мониторами. Со временем она возвела из них целую стену, отгородившись от остальных членов команды. Сначала на ее столе мерцали всего два монитора, затем их стало три, и вот теперь – шесть, все расставлены в ряд и постоянно работают. Сейчас Стейси занималась тем, что прогоняла записи камер слежения через программу распознавания черт лица. При этом на остальных компьютерах были запущены приложения, чье предназначение оставалось для Кэрол загадкой.

– Пока пусто, – взглянула на начальницу Стейси. – К сожалению, эти камеры работают с очень низким разрешением.

– Ничего, продолжай, – сказала Кэрол. – Стейси, а ты, случайно, не знаешь, нет ли где-нибудь в Интернете доступа к старым телефонным справочникам? – Мысленно Кэрол поспорила сама с собой, что Стейси ничуть не удивится, услышав такой вопрос.

– Есть, – ответила Стейси и вновь перевела взгляд на мониторы. На одном из экранов возникло изображение карты с мигающим курсором, и пальцы девушки забегали по клавиатуре.

– И где же?

– Зависит от того, насколько старые вам нужны данные.

– Меня интересует начало шестидесятых.

Руки Стейси на секунду замерли, затем вновь запорхали над клавиатурой.

– Лучше всего поискать на одном из генеалогических сайтов. На них обычно собрана вся общедоступная информация нашей страны: телефонные справочники, дорожные атласы, электоральные списки. Ну и интерфейс у них очень дружелюбный, потому что заходят на них преимущественно…

– Идиотки вроде меня, да? – с улыбкой подсказала Кэрол.

– Я хотела сказать «непрограммисты», – едва заметно улыбнулась в ответ Стейси. – Погуглите «старые телефонные справочники» и «предки», может, чего и найдете. Только помните, что в шестидесятых у большинства людей никаких телефонов не было, так что шансы невелики.

– Остается только надеяться, – сказала Кэрол. Оптимизма ей прибавлял тот факт, что по приезде в Вустер Блайту пришлось заново регистрировать себя как предпринимателя. Видимо, когда он жил в Галифаксе и встречался с Ванессой, у него уже был какой-то бизнес.

Спустя полчаса Кэрол с восторгом обнаружила, что ее предположение оказалось правильным. В справочнике за 1964 год черным по белому было написано: «Блайт & Со. Обработка металлических поверхностей». Проверив телефонные книги за несколько лет до и после этой даты, она поняла, что компания просуществовала всего три года и развалилась, как только Блайт уехал. Похоже, она уперлась в тупик. Какова вероятность найти человека, который работал там сорок пять лет назад и при этом знал Блайта достаточно близко, чтобы сейчас вспомнить о нем что-нибудь интересное?

Впрочем, Кэрол решала задачки и потруднее. Теперь ее спасет только библиотека, решила она и, порывшись в Интернете, нашла номер справочной местной библиотеки. Дозвонившись, объяснила, что ищет знатока местной истории, который разбирался бы в малом бизнесе шестидесятых годов. Библиотекарша похмыкала, поохала, посоветовалась с кем-то из коллег и наконец сказала:

– Мы считаем, что вам надо связаться с Аланом Майлсом. Он раньше работал учителем труда, но всегда увлекался историей промышленности нашей области. Погодите секунду, я найду вам его телефон.

Трубку Алан Майлс снял гудков через двадцать. Кэрол уже готова была плюнуть на все, когда в трубке раздался голос.

– Алло? – подозрительно спросил он.

– Мистер Майлс? Мистер Алан Майлс? – уточнила Кэрол.

– А кто говорит? – Судя по голосу, Майлс был очень стар и очень сердит. Только этого мне не хватало, вздохнула Кэрол.

– Меня зовут Кэрол Джордан, – представилась она. – Я старший инспектор полиции Брэдфилда.

– Полиции? – забеспокоился старик. Как и большинство нормальных людей, при упоминании полиции он всполошился – хотя поводов для этого не было никаких.

– Ваш телефон мне дала сотрудница центральной библиотеки. Она полагает, вы в силах помочь мне в моем небольшом расследовании.

– Что еще за расследование? Ничего не знаю ни о каких преступлениях, – буркнул Майлс. Кажется, он уже не чаял от нее отделаться.

– Мне нужны сведения о человеке по имени Эдмунд Артур Блайт. В начале шестидесятых он руководил в Галифаксе компанией, которая занималась обработкой металлов. Библиотекарь сказала, что никто не разбирается в этой области так, как вы, – подпустив в голос как можно больше лести, добавила Кэрол.

– Почему? В смысле, зачем вам понадобился этот Блайт?

Господи, спаси и сохрани меня от подозрительных стариков, подумала Кэрол.

– Боюсь, я не имею права разглашать такую информацию. Могу только сказать, что моя группа специализируется на расследовании так называемых «висяков», – ничуть не покривив душой, сообщила Кэрол. Это была правда, хоть и не вся.

– Не люблю вести такие разговоры по телефону, – заявил Майлс. – Откуда мне знать, что за человек на том конце провода. Если хотите, приезжайте в Галифакс, я готов с вами встретиться.

Закатив глаза, Кэрол подавила тяжкий вздох.

– Значит ли это, что у вас есть какие-то сведения о компании Блайта?

– Значит. Так случилось, что кое-что я про него знаю.

Кэрол задумалась. Пока что у нее все под контролем. Никаких арестов, допросов и прочего в ближайшем будущем не предвидится. Если вскрытие пройдет гладко и без сюрпризов, вечером она спокойно сможет улизнуть на пару часов.

– Вы заняты сегодня вечером? – спросила она.

– Сегодня? Нет. В семь вечера ждите меня при выходе с вокзала. На мне будет желтый анорак и твидовая кепка. – С этими словами Майлс повесил трубку.

Кэрол уставилась на телефон. Не сразу, но ирония ситуации дошла до нее, и она улыбнулась. Ну что ж, если для того, чтобы узнать больше про отца Тони, ей придется вести беседы с ворчливым Аланом Майлсом, – пожалуйста, она не против.

Когда приехал Амброуз, чтобы отвезти Тони к родителям Дженнифер Мейдмент, тот с трудом сдержал вздох облегчения. После осмотра дома он никак не мог сосредоточиться и проанализировать все, что видел на месте преступления. Что-то в этом убийце казалось Тони странным, но он не мог понять, что именно, и чем старательнее он об этом размышлял, тем чаще его мысли возвращались к особняку Артура Блайта. Тони редко обращал внимание на окружающие предметы и даже не задумывался, обставлен ли завещанный ему дом, а если да, то как. И потому он особенно поразился, поняв, что страшно завидует Артуру Блайту, жившему в таком месте. Особняк оказался не просто удобным. Он был домом, воплотившим в себе все, что было важно и нужно его хозяину. И, хотя Тони ненавидел себя за это, его пронзила острая обида на Блайта – он бросил его, своего сына, и уехал строить себе дом, такой прекрасный и такой домашний. Но теперь особняк остался без хозяина. Уж Тони тут хозяином себя точно чувствовать не будет. У него не настолько развито чувство собственного «я». В отличие от мужчины, которого он никогда уже не назовет отцом.

Появление Амброуза избавило Тони от этих неприятных раздумий. Впрочем, облегчение длилось недолго.

– Вы привезли распечатки разговоров с «Ригмароль»? – усаживаясь в машину, спросил Тони. Как только он узнал про существование ZZ, сразу попросил Амброуза передать ему копии разговоров – вернее, тех обрывков, что им удалось спасти.

Амброуз не отрываясь смотрел на дорогу.

– Босс не хочет, чтобы их выноси ли из участка. Говорит, что с радостью даст вам их почитать, но только если вы приедете в участок.

– Как-как? Он что, мне не доверяет? Что, интересно, я могу сделать с этими бумажками?

– Не знаю. Просто передаю вам его слова, – ответил Амброуз, крепко сжимая руками руль. Ему было очень неловко.

– Вряд ли он опасается, что я продам их «Дейли мейл». – Тони это мелкое недоразумение просто вывело из себя. – А, понимаю! Все дело в контроле – он боится потерять контроль над расследованием. – Тони не на шутку раскипятился. – Но я не могу работать в таких условиях! Из-за этих идиотских ограничений я только зря трачу свои силы. Послушайте, Альвин. Я работаю так, как привык. Я не в состоянии сконцентрироваться на работе, если кто-то заглядывает мне через плечо. Мне противопоказаны шум и галдящие толпы. Но я хочу прочитать эти записи и буду работать с ними по своим правилам.

– Да я все понимаю, – отозвался Амброуз. – Инспектор просто не привык работать с людьми вроде вас.

– Ну так пусть учится, – буркнул Тони. – Если бы он встретился со мной лично, мы бы все обсудили. Вы сможете устроить нам встречу? Или мне самому ему позвонить?

– Я этим займусь, – пробормотал Амброуз. – Сделаю все, что смогу.

Остаток пути они проделали в тишине. Тони постарался отмести в сторону все посторонние мысли, мешающие следующему этапу работы. Сейчас нет ничего важнее Мейдментов – надо вытащить их из раковины страданий и боли, разговорить их. Они должны сообщить Тони что-то важное.

Мужчина, открывший дверь, держался прямо, словно проглотил аршин. Амброуз назвал себя и Тони, и вслед за Полом Мейдментом они направились в гостиную. Тони не раз слышал утверждение, будто люди переносят горе по-разному. Он не был в этом так уж уверен. Внешне люди реагируют каждый по-своему, но вообще-то горе поступает со всеми совершенно одинаково – оно разрывает жизнь человека на две половинки. Две части: жизнь до и жизнь после, а между ними – пропасть. Кто-то стоически борется с горем, кто-то уходит в себя, запрещая себе даже думать о случившемся, а кто-то и вовсе делает вид, будто ничего не произошло. Но если поговорить со всеми этими людьми спустя несколько лет, то окажется, что они по-прежнему соотносят события своей жизни с трагедией. «Твой папа тогда еще был жив», – говорят они. Или: «Это случилось уже после смерти нашей милой Маргарет». Их жизнь разделяется так же четко, как история человечества – до Рождества Христова и после него. Если вдуматься, этой вехой человек тоже обязан смерти и горю, вне зависимости от того, считает ли он Иисуса сыном Божиим или нет.

Будучи профайлером, Тони в основном имел дело с людьми, еще не преодолевшими пропасть горя. Как правило, он не знал, какими они были до того, как их жизнь перевернулась. Но мог догадаться, глядя на них нынешних. Сознавая, что потеряли люди и через что прошли, Тони лучше понимал их, хоть и находился на совершенно чуждой ему территории, словно пытался прочесть карту, вооружившись сломанным компасом.

Судя по всему, Пол Мейдмент твердо решил подвести черту под смертью дочери и двигаться дальше. Он упрямо цеплялся за это свое решение, и у Тони мелькнуло, что его снова постигнет неудача.

– Моя жена… Она через минуту спустится, – сказал Мейдмент, оглядываясь вокруг, словно он впервые очутился в этой гостиной и не помнит, как, собственно, сюда попал.

– Вы сегодня ходили на работу, верно? – заговорил Тони.

– Да. – Мейдмент, кажется, испугался. – Я просто подумал… Очень много работы, а поручить ее некому. Дела в фирме идут не очень хорошо. Не хватало нам еще разориться, после того, как… – Он замолчал, растерянный и грустный.

– Вы ни в чем не виноваты. Это все равно случилось бы, даже если бы вы в тот день были дома, – сказал ему Тони. – Ни вы, ни Таня ни в чем не виноваты.

– Да вы что? – уставился на него Мейдмент. – Всем ведь известно, что Интернет – опасное место, особенно для детей. Мы должны были лучше за ней приглядывать.

– Это ничего не изменило бы. Такие убийцы отличаются редкостным упорством. Вы не смогли бы его остановить, разве что заперли бы Дженнифер на замок и запретили ей общаться с кем бы то ни было, кроме себя самих. – Наклонившись поближе, Тони попал в зону личного комфорта Мейдмента. – Вы должны простить себя.

– Простить себя? – раздался позади женский голос. Язык у Тани Мейдмент заплетался – то ли от выпивки, то ли от лекарств. – Да что вы об этом знаете? У вас что, тоже ребенка убивали?

Мейдмент обхватил голову руками. Его жена вышла в центр комнаты, ступая преувеличенно осторожно, как человек, который не хочет показать, что не вполне владеет собой. Она взглянула на Тони:

– А вы, значит, тот самый психиатр. Только я думала, вы будете препарировать мозги ублюдка, убившего мою дочь, а не мои собственные.

– Миссис Мейдмент, меня зовут Тони Хилл. Я хотел бы узнать побольше о Дженнифер.

– Ну, так вы опоздали. – Женщина рухнула в ближайшее кресло. На ее лице маской лежал слой идеально нанесенного макияжа, но волосы были сальные и всклокоченные. – Опоздали, чтобы познакомиться с моей милой дочуркой. – Несмотря на все ее старания, голос Тани задрожал.

– И я очень, очень вам сочувствую. Но вы должны мне помочь. Как бы вы описали Дженнифер?

– Красивая. Умная. Добрая. – В глазах Тани заблестели слезы. – Но ведь про любого погибшего ребенка так говорят, верно? Только Дженнифер и впрямь была такой. С ней никогда не было никаких хлопот. Я не настолько глупа, чтобы утверждать, будто мы с ней были лучшими подружками или сестрами. Это не так. Я была ее матерью.

И вообще-то мы ладили. Вообще-то она рассказывала мне, что собирается делать и с кем. Девять дней назад я бы даже сказала, что она всегда рассказывала мне, что собирается делать. Но теперь стало очевидно, что я заблуждалась. Может, и по поводу всего остального я тоже заблуждалась. Откуда мне знать?

Мейдмент поднял голову.

– Она правда была такой, – сказал он, вытирая слезы. – И не только. Мы всегда мечтали, что у нас будет такая дочка. Умная, талантливая, веселая. И она у нас родилась. Идеальная дочка, девочка-мечта. И вот теперь нашей мечте пришел конец. Лучше бы она вовсе не сбывалась, эта мечта.

Наступила тишина. Тони не мог подобрать слов, которые не прозвучали бы банально. В конце концов молчание прервал Амброуз:

– Мы не можем вернуть Дженнифер, но можем и хотим найти человека, который ее убил. Потому доктор Хилл сюда и приехал.

Тони благодарно на него взглянул.

– Я понимаю, что вы уже рассказали все, что могли, полиции, но мне хотелось бы знать, как Дженнифер отзывалась о сети «Ригмароль». Что ей там нравилось, с кем она общалась.

– Она целую вечность упрашивала нас разрешить ей завести там аккаунт, – сказала мать. – Знаете, как дети всегда делают: «Ну, ма-а-м, у нас у всех в классе уже есть…» – тут можно подставить любое слово. Правда, если поспрашивать родителей, выясняется, что ни у кого ничего подобного нет, но все об этом только и мечтают. Ну и с этой сетью было то же самое. Она страстно мечтала завести там страничку. Как и Клэр. Мы с девочками и мамой Клэр обсудили все это и решили разрешить им там зарегистрироваться, но только после того, как они установят на компьютер все возможные системы контроля.