Текст книги "Глупышка"

– Спишь? – тихо спросила меня ночная мгла.

Я кивнула, крепче прижимаясь к теплому боку Босса.

– Спи, – ласково погладил меня Дима по волосам, и я с его позволения уснула.

Зря я надеялась, что с восходом солнца призраки прошлого растают. Татьяна, как липучка, следовала за нами по пятам, попадалась на глаза и просила Диму поговорить с ней. Мне даже стало ее жалко, она так унижалась, а Босс грубо молчал, порой даже отталкивал ее.

– Ты пожалеешь об этом, слышишь! – выкрикнула Татьяна в последней отчаянной попытке достучаться до Димы, который скатился с горы к нам с Юлей, поджидающим его возле домика проката. Но мой любимый оставался таким же равнодушным, зато Юлька веселилась.

– Вот упертая. Не боится, что ей лавина на голову упадет. Это же го-о-оры! – многозначительно протянула она, чтобы возвысить и без того прекрасные и величественные заснеженные пики.

Я же взволнованно спросила Диму:

– Она ничего тебе не сделает?

Тот с улыбкой притянул меня к себе и опять поцеловал, нисколько ни смущаясь наблюдателей, а Юля страдальчески застонала и отвернулась.

– Беспокоишься? – шепнул Босс и хитро прищурился от яркого солнца.

– Конечно, я же люблю тебя.

– Я тоже.

Юля за его спиной корчила мне рожицы, а я пыталась не рассмеяться, все же хотелось услышать ответ.

– Так она ничего не сделает?

Босс покачал головой.

– Она всего лишь модель, пустышка.

Я вздрогнула от холодного пренебрежения Димы к своей бывшей пассии, словно он презирал себя за свою же любовь к ней. Я погладила его по груди, заискивающе улыбаясь.

– Может, в баню? – тихо шепнул Босс, а я прикрыла рот варежками, скрывая свой восторг. Я и он, обнаженные, в клубах пара!

Последний день на горнолыжном курорте мы провели восхитительно, нас больше никто не преследовал, мы катались, вкусно ели блюда местной кухни, посетили баню. Юля наслаждалась спа-процедурами, пока мы с Боссом были увлечены собой. Вечером нас пригласили на выступление местных музыкантов.

Утром мы сели в самолет и полетели домой. Рождество отпраздновали у моих родителей, и Дима объявил дату нашей свадьбы – восьмое февраля! Я счастливо продемонстрировала обручальное кольцо с бриллиантом, которое Дима мне надел на палец перед дверью в родительскую квартиру, и я сама им еще не налюбовалась. Растянув губы в радостной улыбке, я принимала поздравления родителей и тети Нюры, а Юлька обрадованно поцеловала в щеку.

В кармане Босса беззвучно звонил смартфон, я чувствовала его вибрацию. Но Дима даже не реагировал на него. Лишь чуть позже я подслушала его разговор с Милым Боссом, когда Дима ушел на кухню поговорить, а я принесла туда грязную посуду.

– Это я решаю, а не ты, и уж тем более твоей матери нечего лезть в наш бизнес. То есть вы уже все решили? Напрасно, Ром.

Дима проводил меня взглядом, а когда я поставила посуду в раковину, притянул к себе.

– Как скажешь, только не пожалей о своем решении. Я? – Дима глухо рассмеялся, затем поцеловал меня, лаская не только губами, но и взглядом. – Я не пожалею, друг. Никогда.

О чем он говорил, я не знала, но мне на миг показалось, что он словно давал клятву, при этом выразительно смотря на меня. Я растаяла, обняла Босса за талию и прильнула к нему. Так страшно возвращаться на работу. Что меня там ждет, я даже не представляла.

Глава 12

Рабочие будни

Новогодние каникулы еще не закончились, а Дима уже пропадал на работе. Каждое утро начиналось одинаково страстно и жарко, затем был душ, я готовила завтрак, а потом не знала, чем себя занять, ожидая его возвращения домой. Чтобы не скучать, ходила по магазинам, покупала новые вещи – порадовать любимого откровенными нарядами, правда, дальше спальни в них выйти было нельзя, да я и не стремилась. Я приобрела и посуду, чтобы баловать любимого вкусными блюдами, и даже один раз испекла торт. Правда, чем стремительнее приближалось десятое число, тем мне становилось страшнее.

Новую одежду для работы Дима выбрал мне сам в отделе Романа Аристарховича. Теперь у меня было много офисных нарядов, но сегодня я выбрала белую блузку с черным галстуком в виде шнурка и прямое черное платье-сарафан. Мы приехали с Димой на одной машине. Он проводил меня в бухгалтерию, где уже находилась половина коллектива, в том числе Марина Аркадьевна.

Босс поманил ее к себе пальцем и, не отпуская меня от себя, строго наказал моей начальнице:

– Сильно не нагружать работой, я в любой момент могу вызвать ее к себе. – Затем развернул меня к себе лицом и так же строго напомнил: – Обед в двенадцать, не опаздывать.

А дальше он вообще сошел с ума: ухватив за подбородок, поцеловал меня на глазах у всех коллег! После его ухода тут же начался форменный допрос. Я даже опешила и в ответ на вопрос, что у меня с Большим Боссом, продемонстрировала кольцо.

– Я так и знала! Этого и следовало ожидать! – обрадовалась Марина Аркадьевна. – Я же видела, что между вами что-то есть! Слепой бы заметил! Поздравляю! Давно пора было захомутать этого холостяка. Молодец, Людмила Олеговна, вот что значит бухгалтер – строгий расчет и планомерные действия.

– Какой расчет? – опешила я. – Я люблю его.

– Это, конечно, тоже, но не самое главное, – отмахнулась от меня начальница и, взглянув на часы, разогнала всех по своим местам.

Вот так все легко! Я просто стала расчетливой дамочкой, а не влюбленной дурочкой, как называла меня Юлька в последние дни, умиляясь моим рассказам о том, какой Босс крутой.

Заняв свое место, я тут же оказалась под прицелом каверзных вопросов сотрудников, у которых столы стояли рядом с моим. И главный из них – когда свадьба. Я пожимала плечами, не собираясь хвастаться, и уж тем более не ждала их во Дворце бракосочетаний. Мы с Димой решили, что свадьба будет в узком семейном кругу, который, на удивление, состоял лишь из моей семьи и пары друзей с обеих сторон. Про родственников Дмитрия я могла лишь догадываться, кто они и как живут. После того как он по окончании школы приехал учиться в город, оборвал любые связи с ними и не собирался возвращаться туда, где остались дурные воспоминания.

Я призналась коллегам только в том, что встречаться мы с Большим Боссом решили после корпоратива, где я действительно вывихнула ногу, а Дима отвез меня в больницу. Пусть не думают, что я расчетливая девица. Все у нас было красиво, хоть и болезненно.

Марина Аркадьевна меня сильно не загружала работой, я лишь один раз сбегала сделать ксерокопии перед самым обедом. Возвращаясь в отдел, столкнулась с Тимофеем и Артемом. Они, видимо, шли на кухню, так как у обоих были пакеты с логотипом магазина за углом.

– Люда! – обрадовался мне Тимофей и подошел поближе, чтобы поздороваться, а вместе с ним и Панфилов, хмурый и сердитый. Я робко бросала на него взгляды, вполуха слушая слова благодарности Тима, который не мог нарадоваться, как резко в лучшую сторону изменились у него отношения с Юлей. Об этом я знала от подруги, а заодно и о том, что секс не подкачал, хотя могло быть и лучше, и кое-кого Юля планировала подучить некоторым тонкостям.

А Артем прожигал меня недовольным взглядом, так и пышащим оскорбленным достоинством.

– Тёмочка, а вы чего тут? Мы уже вас заждались, – услышала я игривый голос Маши, а затем ее руки обхватили талию Панфилова.

У меня же с души словно свалился камень. Они встречаются! Как же это замечательно, только почему Юля мне об этом не рассказала? Неужели не знала?

– О, Люда, привет, – заметила меня Оксана, и Маша выглянула из-за спины Артема.

Я поздоровалась с девчонками, а Тимофей решил добавить масла в огонь, обнял меня за плечи и сообщил своим друзьям:

– А Люда выходит замуж за Большого Босса.

Немая сцена длилась около десяти секунд, действуя на нервы. Коллеги проходили мимо, поглядывая на нашу компанию и тихо ругаясь, что мы мешаем пройти. Я мялась, скромно потупив взгляд. Хотелось сбежать, но нужно было это сделать как-то непринужденно, чтобы не выглядело трусливым побегом. Смело смотреть на вытянутые в изумлении лица девчонок и покрасневшую от ярости физиономию Панфилова у меня не получилось. Стыд залил щеки краской так сильно, что они запылали.

– Эй, вы чего? – обиделся за меня Тимофей. – А где поздравления?

– Тим, рано еще, – попыталась я остановить его. – Я пойду. Потом увидимся, – заверила я парня моей подруги и ретировалась в свой отдел, пытаясь не слушать громкий шепот Маши с Оксаной и возмущенное негодование Тима, который не понимал реакции своих друзей. Он искренне радовался за меня, а его никто не поддержал. Хорошего парня себе выбрала Юля – правильного, доброго.

Переживая столкновение с бывшим, я никак не могла успокоиться. Мне очень хотелось поскорее оказаться рядом с Димой, спрятаться у него на груди и забыть все тревоги. С тоской я поглядывая на время и с трудом выдержала двадцать минут, которые оставались до двенадцати. Вот только судьба-злодейка решила меня сегодня совсем извести. Первый рабочий день, а я уже во второй раз столкнулась с теми, кого совсем не желала видеть. Сплетницы из туалета шли впереди меня, опять о ком-то судача.

– Да ну? Неужели правда? Милый Босс такой молодец, это же будет фурор. Я обязательно пойду.

– Я тоже, это нельзя пропустить.

Я насторожилась, так как речь шла о Романе Аристарховиче. Не хотелось бы, чтобы и ему перемывали кости эти сплетницы, да еще и в женском туалете.

– Показ в шесть вечера, как раз успеем занять места в первом ряду, говорят, приедет сам Юдашкин.

Я перевела дыхание, когда наши пути со сплетницами разошлись, юркнула к лифту и пару раз нервно надавила на кнопку вызова. Успокоилась я, лишь поздоровавшись с пассажирами лифта, нажала на двадцать четвертый этаж, и дверцы закрылись. Улыбчивые секретарши встречали меня как важную персону. Мария даже взяла под руку и проводила в приемную к сдержанной и строгой Анне Витальевне.

– Это правда? – спросила она меня после приветствия.

– Что? – не поняла я.

– Он сделал вам предложение?

– Да, – осторожно ответила я, ожидая в любой момент подставы.

– Ну что ж, вы достойная пара для Дмитрия Анатольевича. Молодая… – Анна Витальевна поджала губы, оглядев меня с головы до ног, отчего мне захотелось передернуть плечами. – Красивая, – кажется, этот комплимент ей дался с трудом. – Молодая, – повторила секретарь.

Я кивнула ей и решила сбежать к Диме. Без стука открыла дверь и прижалась к ней с другой стороны. Любимый оторвал взгляд от монитора и повернулся ко мне. Я же поспешила к нему, чтобы утонуть в ласковом взгляде и успокоиться в надежных объятиях.

– Они все как с ума сошли. Я словно по минному полю хожу, – пожаловалась я любимому.

– Им нужно время, – отозвался он, вставая, а затем усадил меня на стол. – Давай лучше пообедаем.

Я кивнула, ведь за этим и пришла. Обед я с собой не взяла, так как Дима сказал, что будем обедать внизу, в кафе. Я хотела было слезть со столешницы, но любимый опередил меня, пригладил мои волосы и прикоснулся губами к моим. В первые секунды я растерялась, а Дима все больше распалялся, его поцелуй стал более властным, тягучим, пленительным.

Отстранившись и внимательно следя за моей реакцией, он сделал шаг назад и снял пиджак. Кривая улыбочка коснулась его губ, а я насторожилась, не понимая, чего он хочет. Босс уверенно раздвинул мне колени, ладонями сдвигая повыше подол, пока не показались ажурные резинки чулок, и, встав между моими бедрами, пододвинул меня к краю, чтобы я соприкоснулась с его напряженным мужским достоинством шелком трусиков.

– Я несколько дней представлял себе это, – вкрадчиво шепнул Дима. Не отнимая ладоней от моих бедер, он мягко сжимал их, при этом радостно улыбался. – Ты, я и мой стол, – сладко шептал Дима, склоняясь к моему лицу.

Я оперлась ладонями о его грудь и стала отодвигаться подальше от Босса, быстро замотав головой.

– Ну не здесь же, – жалобно возразила я, борясь с его настойчивостью.

– Дома? – игриво шепнул Дмитрий, опираясь руками о стол и заставляя меня отклониться назад.

– Да, дома, – бросила я, переводя дыхание. – Не на работе же, Дим. Это ведь неприлично.

– А на кухонном столе? – не унимался явно загоревшийся желанием любимый.

Да и я тоже не осталась равнодушной, воображение получило пищу для развратных фантазий, но скромность не давала мне спокойно отдаться Диме прямо сейчас. Там же за дверью Анна Витальевна, да и прийти к начальнику может кто угодно, тот же Роман Аристархович!

Я закусила губу и представила себя, окутанную солнечным светом из окна, на кухонном столе в Диминой рубашке, а рядом обнаженный любимый. В целом эротичная картинка мне понравилась. Я смущенно закусила губы, опустила взгляд и кивнула.

– Жаль, что не здесь, – шепнул Дима.

Его рука скользнула мне под юбку, погладила внутреннюю часть бедра и даже забралась под шелк трусиков, туда, где все томилось от желания. Мы целовались с ним, я дрожала от нарастающего возбуждения, обнимала Диму за плечи, как вдруг нашу идиллию нарушил звук селектора и вопль Анны Витальевны: «Куда!»

Я удивленно взглянула на Диму, тот убрал пальцы, в этот момент открылась дверь в кабинет и появилась Татьяна, как всегда красивая, в черном облегающем длинном платье. Затем вошла незнакомая женщина со словами: «Мне можно» и сама Анна Витальевна. Одного взгляда на нас с Димой ей хватило, чтобы настойчиво попросить незваных посетителей покинуть кабинет, вот только появление Романа Аристарховича нарушило ее планы.

Я попыталась слезть со стола, но любимый не сдвинулся ни на миллиметр и грозно заговорил:

– Рома, напомни своей матери, что у нее нет прав врываться в мой кабинет и грубить моему личному секретарю!

– Дим, ты чего? – удивился друг, а затем резко умолк и стал выталкивать невысокую женщину в сиреневом костюме за дверь, натужно пыхтя, так как она упиралась, приказывая не трогать ее.

Я уткнулась лбом в плечо Димы, пытаясь скрыться от презрительного взгляда Татьяны. Вот же картину она застала, как же мне было стыдно! Говорила же я Диме, что кабинет не место для таких игр. Я готова была разреветься, но вздрогнула от холодного приказа:

– Ушла, быстро!

Я подняла лицо, глядя на суровый профиль любимого, который смотрел на мнущуюся у дверей Татьяну.

– Димусик, как ты со мной разговариваешь? – визгливо начала она.

– Как заслужила, – не дал ей продолжить Босс.

– Заслужила? Да я вернулась в Москву ради тебя, согласилась на благотворительный показ, чтобы помочь твоему другу, а ты так со мной! Разве я заслужила такое обращение?

Дима погладил меня по голове, словно проверяя, в порядке ли я. Я слабо улыбнулась ему, показывая, что со мной все хорошо.

– Раз прилетела для участия в показе, так и нечего отлынивать от работы. У нас работают только профессионалы, а не такие, как ты.

– Как я? – чуть не задохнулась Татьяна. – Как я? Да я мировая знаменитость, топ-модель номер…

– Тебе тридцать два, Татьяна. Ты уже стара для подиума, – насмешливо заявил Дима, затем обернулся ко мне и тихо добавил: – Не видно, что стоит?

Нахмурившись и не понимая, о чем он, но проследив за его выразительным взглядом вниз, я прыснула со смеху. Я-то не понимала, почему он не шевелится и не дает мне слезть со стола.

– Ты над кем смеешься, девка? Сама скоро состаришься, и он тебя бросит, найдет помоложе!

– Замолчи! – осадил ее Босс, а я нацелилась взглядом на его ширинку.

Вроде незаметно. Я слегка кивнула, ободряюще улыбнулась, и Дима уверенно отстранился, чтобы снять со спинки кресла пиджак и быстро накинуть его на плечи.

– Значит, так, топ-модель мирового уровня, – сердито начал он и приблизился к Татьяне, – ваше рабочее место в соседнем здании, а в этот кабинет больше не входите, я вас не приму. Мне нужны только профессионалы, а не вышедшие в тираж модели-перестарки.

Я поправила платье и засеменила за любимым, который резко распахнул дверь и вышел с Татьяной в приемную.

– Анна Витальевна, эту барышню ко мне не впускать ни-ко-гда!

– Я поняла, – зачастила секретарь моего Босса. – Я и не пускала, она сама, честно.

– Охотно верю, – процедил Дима и поволок возмущенно пищащую модель к лифтам.

– Дима, как ты можешь так со мной обращаться после всех твоих слов о любви.

Я закусила губу, испугавшись за Татьяну. Зачем она заговорила о его чувствах к ней? Это была ее большая ошибка. Дима замер, выпрямился, словно проглотил кол, медленно отпустил Татьянину руку и тихо, но очень угрожающе сказал:

– Любовь, говоришь. Плевать ты хотела на любовь, тебе только деньги подавай. Думаешь, я не знаю о твоих трудностях? Ты любимица желтой прессы, госпожа Ларина. Хоть ты нам и не подходишь, но этот благотворительный показ, возможно, твой последний шанс не сорваться с небосклона. Дарю тебе этот шанс! И чтобы я больше тебя не видел в моем агентстве, у нас только приличные люди работают.

– Ха! – выкрикнула разъяренная Татьяна, махнув рукой в мою сторону. – Это вы с ней приличные? Да вы же сексом занимались на рабочем столе!

– Не завидуй, – спокойно осадил ее Дима и приблизился ко мне, чтобы укрыть в своих объятиях. – Она моя невеста и кабинет тоже мой, так что никого не касается, чем мы с ней там заняты.

– Невеста, – изумленно выдохнули секретарши на ресепшене. Это слово многократно повторило эхо.

Тут открылся лифт и появился Роман. Он увел в кабину Татьяну, а девочки окружили нас с Боссом.

– Это так мило! Поздравляем! Мы так рады за вас. А когда свадьба?

Вопросы просто сыпались на нас, и я уже смелее поглядывала на секретарей. Яркие улыбки казались искренними, да и Большой Босс никого не одергивал, а благосклонно благодарил за поздравления.

– Свадьба скоро, но мы решили ее отметить в кругу семьи, а затем отправиться в медовый месяц.

Девочки вообще растаяли и заново принялись меня поздравлять. Нам пришлось просто сбежать от этой любвеобильной троицы, укрываясь за дверцами лифта.

Я устало выдохнула и прислонилась к груди любимого.

– Скорее бы домой, – в сердцах шепнула. – Дурдом какой-то.

– А мне нравится, – беззаботно улыбнулся Дима и поцеловал меня.

Он стал это делать очень часто и в самые неожиданные моменты, и места выбирал людные, словно правила приличия для него не существовали. Вздорный подросток, а не солидный генеральный директор рекламного агентства.

В кафе мы заметили Рому в обществе его мамы. Дима сразу направился к ним, увлекая за собой и меня. Я, если честно, не хотела сталкиваться с этой женщиной, ведь она меня видела в таком непотребном виде в кабинете Босса. Но выбирать не приходилось, поэтому я скромно опустила глаза и безропотно села рядом с Дмитрием.

– Надежда Михайловна, замечу, что вам не шестнадцать лет, чтобы вести себя столь взбалмошно. Вы солидная женщина, мать, вам скоро шестьдесят.

– Дима! – строго выкрикнула мама Романа Аристарховича, грозно стуча по столу кулаком. – Как ты смеешь напоминать мне о возрасте?!

– Значит, вам еще рано страдать старческими болезнями, чтобы устраивать такие отвратительные сцены. Мой кабинет не ваш будуар, чтобы настолько беспардонно в него врываться, не слушая секретаря, которая ответственно выполняет свою работу!

Я вся подобралась оттого, как строго отчитывал Дима Надежду Михайловну.

– Мальчишка, да как ты смеешь! – в ответ вскричала она, но тихий голос Романа Аристарховича ее остановил:

– Мам, не устраивай сцен. Дима прав. Я же тебе говорил не приводить к нему Татьяну. Зачем ты это сделала? Ведь знала, что она его бросила.

– Бросила! – передразнила мать сына. – Она мне все рассказала, как страдала рядом с этим бесчувственным снобом. Она никак не могла расшевелить его, ей хотелось эмоций.

Я удивленно подняла взгляд на Надежду Михайловну и неприлично открыла рот. Кто бесчувственный? Большой Босс? Да он самый страстный мужчина, которого можно себе представить! Да, хмурится порой и немногословен, но ведь это не повод называть его снобом!

Дима, глядя на меня, рассмеялся и отвернулся, чтобы скрыть веселье.

– Что ты смеешься? – оскорбилась Надежда Михайловна. – Девочка так настрадалась вдали от тебя, а ты смеешься.

– Мам, – снова включился в беседу Роман, – не повторяй за другими глупости. У Людочки сейчас шок случится. Уж она-то точно знает, какой Дима на самом деле.

Я кивнула, подтверждая слова Милого Босса.

– Дмитрий не такой. Он хороший и очень эмоциональный, честно.

– Вот, – показал на меня рукой Роман Аристархович.

Дима погладил меня по волосам, а сам слишком близко придвинулся к женщине и с гордостью ей шепнул, интимно склонившись к ушку:

– Да, я такой.

– Тьфу на вас, – в сердцах высказалась Надежда Михайловна и отвернулась, сложив руки на груди. Правда, долго она не выдержала и всплеснула руками, разразившись очередной отповедью: – Я беспокоюсь о них, пытаюсь устроить им счастливую семейную жизнь, а они смеются надо мной.

– Надежда Михайловна, мы взрослые люди и с этой задачей сами справимся. Да и к тому же я скоро женюсь. Мне-то уж точно никого сватать не надо, особенно ту, что предала и улетела к другому.

– Да она хотела, чтобы ты остановил ее, догнал! – опять стала заступаться за Татьяну Надежда Михайловна, но, заметив скептические усмешки мужчин, притихла, а я впервые увидела Романа Аристарховича таким хмурым и злым. – А когда случайно столкнулась с тобой в Италии, она решила, что это знак свыше, шанс вернуть отношения.

Я не могла поверить, что эта прожженная жизнью женщина приняла за чистую монету такую ерунду. Да такая наивность присуща только героиням мыльных опер!

– Мам, я же говорил тебе, что Дима будет против участия Татьяны на нашем показе.

Роман говорил с матерью как с неразумным ребенком. Но в его голосе сквозила нескрываемая забота и любовь к Надежде Михайловне.

– Говорил, и что? Она готова работать бесплатно. Я согласилась. Знаешь же, сколько денег уходит на оплату моделям, – тут же стала оправдываться женщина, показывая свою мелочность. – И я поверила ей, в ее любовь к Диме. Я беспокоюсь за него, хоть ему это, кажется, и в тягость. Но все ты виноват, сыночек, все ты.

Указующий перст был нацелен на Романа Аристарховича, и тот не понял, в чем его обвиняли.

– А я-то тут при чем? – взвился он и обернулся к Диме в поисках ответа.

Изнывая от любопытства, я терялась в догадках наравне с Милым Боссом. Было так интересно, словно я смотрела любовный сериал.

– А кто отдал все бразды правления нашими активами Димочке? Кто отказывается принять на себя ответственность за семейный бизнес? Ты, Ромочка! А теперь я должна беспокоиться, чтобы рядом с Димочкой не появилась какая-нибудь профурсетка, которая разорит и его, и нас.

Я возмущенно фыркнула, пораженно глядя на женщину. Ну и словечки она подбирает. Значит, та, что растоптала сердце и чувства Димы, бедная и несчастная девочка, а я профурсетка? Кем меня еще назовут сегодня? И почему все видят во мне лишь расчетливую охотницу за приданым? По себе судят?

– Мама, как ты можешь! Людочка добрая и милая девочка, не чета Татьяне.

– Так, всё, – остановил друга Дмитрий, вставая сам и поднимая меня. – Мы всё выяснили и на этом остановимся. Надежда Михайловна, если вас беспокоят ваши активы, можете нанять управляющего, я с радостью сложу с себя эти обязательства. К тому же вы правы, Роман должен принять ответственность за свое наследство и научиться приумножать ваше состояние. А мне хватит и того, что я зарабатываю.

– Димочка, сядь, – строго приказала мать Романа, указывая на стул. – Нечего заводиться из-за того, что тебе наговорила неразумная старуха.

– Мама, ну что ты опять начала! – воскликнул Роман, а мне стало неудобно, что я оказалась свидетельницей подобной сцены.

– Не начала, а продолжаю. Мне скоро шестьдесят, Дима прав, а у меня нет внуков, нет невестки, и да, я схожу от этого с ума. Может, даже нужно переписать завещание и все оставить Диме, так хоть он будет содержать тебя, балбеса.

И мне вдруг так стало жалко женщину, что я снова села, а за мной занял свое место и Дмитрий, который, тяжело вздыхая, сложил на груди руки. Я же поставила локти на стол и подперла руками голову, внимательно слушая откровения матери Милого Босса.

– Ты хоть представляешь, каково мне? Умру, так и не подержав в руках внуков? Дима молодец, вот жениться собрался, а ты когда? Все гуляешь, все молодишься, а время-то уходит. Детей же не только родить, но и вырастить и воспитать надо.

Я всхлипнула, на глазах выступили непрошеные слезы. Как же тяжело становится на душе от чужого горя. Ведь для нее счастье сына важнее собственного.

– Мама, ну перестань. Да женюсь я, женюсь.

– Когда? – тут же взяла быка за рога Надежда Михайловна. – И главное – на ком? Одни вертихвостки вокруг тебя крутятся. Вот я же тебя познакомила с милой красивой девочкой Изабеллой.

Роман закатил глаза, затем взглянул на меня и Дмитрия и выпалил:

– Я такую же хочу.

Теперь я чуть не поперхнулась от возмущения, а Дима медленно встал, угрожающе сжимая кулаки.

– Друг, – тут же исправился Роман, поняв свою оплошность, – не Люду, а такую же, как она. Милую, нежную, интересную, чтобы не скучно было.

Большой Босс взял меня за руку, заставил встать и заключил в объятия, прижав губы к виску. Я смутилась под внимательным взглядом матери Романа, которая меня оценивала, как товар на рынке, а Дима ехидно сказал другу:

– Таких, как Люда, больше нет, Ром. Она одна-единственная – и она моя.

На этом мы попрощались с Надеждой Михайловной и пересели за другой столик поближе к барной стойке, чтобы спокойно пообедать. Я украдкой поглядывала на Милого Босса и Надежду Михайловну. Те о чем-то спорили, а затем Роман Аристархович проводил маму в холл.

Я перевела взгляд на любимого, погружаясь в мятежный туман его глаз. С трудом отвела взгляд, порадовавшись, что мы наконец одни. Остальные посетители кафе были нам незнакомы и не пытались с нами заговаривать. Я качала ногами под столом, ожидая, когда Дима доест десерт. Свой я проглотила очень быстро. Воздушное суфле просто растаяло во рту, оставляя после себя приторный вкус, который я запила чаем, поглядывая через огромные окна кафе на заснеженную улицу. Опять начался снегопад, а значит, сегодня можно будет поиграть в снежки.

– Что задумала? – тихо спросил Дима.

Я подмигнула и проворковала:

– Тебе понравится.